Планирование как механизм модернизации естественных монополий

Вид материала

Задача

Содержание Глобальная хрематистика и ЕМ.

Подобный материал:

• Агентство Республики Казахстан по регулированию естественных монополий, 21.36kb.
• О естественных монополиях, 211.99kb.
• О естественных монополиях, 310.09kb.
• О естественных монополиях, 271.77kb.
• О естественных монополиях, 294.09kb.
• Российская федерация федеральный закон о естественных монополиях, 210.68kb.
• Лекция на тему «Споры, подлежащие досудебному рассмотрению фст россии в соответствии, 33.24kb.
• Принят Государственной Думой 19 июля 1995 года, 365.59kb.
• Реест р субъектов естественных монополий, в отношении которых осуществляется государственное, 7509.03kb.
• Агентства Республики Казахстан по регулированию естественных монополий (Алиев И. Ш.), 92.96kb.

Цыганов В.В.

д.т.н., гл.н.с. ИПУ РАН

bbc@ipu.rssi.ru


ПЛАНИРОВАНИЕ КАК МЕХАНИЗМ МОДЕРНИЗАЦИИ ЕСТЕСТВЕННЫХ МОНОПОЛИЙ


Задачей реформы естественных монополий (ЕМ) является создание условий для осуществления долгосрочных инвестиций, отсутствие которых приводит к разрушению основных фондов и грозит социально-экономическим кризисом. Либеральные реформы такого рода обычно обусловлены проблемой координации¹. Государственное регулирование включает механизм формирования благоприятного инвестиционного климата, в том числе механизм государственной поддержки инвестиций. Государственное управление отраслью (отраслевое управление) включает, помимо регулирования, механизмы планирования, инвестирования и стимулирования. Либерализация означает ликвидацию государственных механизмов регулирования и управления ЕМ (т.н. «дерегулирование»).

Задача государства - стимулирование экономического роста и содействие инвестициям в экономике. Особую опасность представляет снижение их доли в ВВП. По данным МВФ, в среднем в мире, доля инвестиций в основной капитал составляет 22-23% ВВП (а в развивающихся странах - 31-33% ВВП). В России инвестиции составляют менее 20% ВВП. Государственное управление экономикой России дополнительно выполняет компенсаторную функцию, связанную со специфическими климато-географическими условиями России. Для этого используются механизмы государственного регулирования затрат предприятий с помощью процедур формирования тарифов ЕМ. С их помощью можно улучшать инвестиционный климат и привлекательность предприятий. Об эффективности такого подхода говорил Мартин Лиз, экономический советник Дэн Сяопина, одному из российских министров, обращая его внимание на положительную роль сохранения влияния государства на «ценообразующие» отрасли экономики – топливно-энергетический комплекс, транспорт, связь и финансы². Например, развитие экономики Китая стимулируют сравнительно низкие цены на сырье и электроэнергию. Один киловатт-час в Китае стоит 3,2 цента США, что в 1,5 раза меньше, чем в Южной Корее, и в 4 раза - чем в Японии.

Проанализируем влияние либеральной реформы отраслевой ЕМ на экономику России. Используя теорему 1.11¹, можно получить такой результат.

Теорема 1. Либерализация ЕМ приведет либо к ухудшению инвестиционного климата в экономике России, либо к снижению инвестиционной привлекательности отрасли, в которой работает ЕМ.

Доказательство. Рассмотрим в теореме 1.11 в качестве региона 1 зарубежье, а в качестве региона 2 – Россию. Коэффициенты инвестиционной привлекательности экономики России монотонно возрастают с ростом конкурентоспособности российской продукции ,. Согласно формуле (1.73)², монотонно убывает с ростом себестоимости продукции 3₂ , которая, в свою очередь, повышается с ростом тарифа l-й естественной монополии m_2l, l=. Следовательно, все элементы матрицы инвестиционной привлекательности монотонно убывают с ростом тарифа ЕМ. В результате либерализации возможны два варианта: тариф ЕМ либо увеличится, либо нет. Если тариф увеличится, то все коэффициенты инвестиционной привлекательности экономики России уменьшатся. Инвестиционный климат в России, определяемый по формуле (1.72) ³, ухудшится.

Если тариф уменьшится (не изменится), то все коэффициенты инвестиционной привлекательности отрасли, в которой работает ЕМ, уменьшатся (или не изменятся). Кроме того, либерализация приводит к ликвидации механизма государственной поддержки инвестиций и уменьшению эффективности инвестиций В₂. Коэффициенты инвестиционной привлекательности отрасли ЕМ монотонно убывают с падением эффективности инвестиций В₂,. Следовательно, инвестиционная привлекательность отрасли ЕМ снизится, что и требовалось доказать.

Воспользуемся Теоремой 1 для анализа результатов реформы РАО ЕЭС. Ее руководство в лице А.Чубайса заверяло, что цены на электроэнергию в результате реформы упадут, как это было в результате либерализации рынка электроэнергетики ЕС⁴. Но если при прежних ценах частные инвесторы не вкладывали средства в РАО ЕЭС, то какой смысл им это делать при более низких ценах? Как Теорема 1, так и опыт либеральной реформы электроэнергетики в ЕС показывает, что снижение тарифов на электроэнергию приводит к снижению инвестиций. Следовательно, реформа РАО ЕЭС должна была, в случае снижения цен на электроэнергию, привести к обратным результатам – уменьшению инвестиций в электроэнергетику России.

Как мы знаем, реализован противоположный случай – тарифы на электроэнергию (транспорт, природный газ) в результате реформ выросли. При этом инвестиционная привлекательность российских предприятий понизилась. Это опасно для экономики. Ведь основные фонды отечественной промышленности, за редким исключением, сильно изношены, а используемые в России технологии зачастую дают возможность производить лишь отрицательную добавленную стоимость. В результате многие предприятия рентабельны только при низких тарифах на электроэнергию, газ и железнодорожные перевозки. Если дальнейшая приватизация оставшихся ЕМ (таких, как ОАО «РЖД») приведет к увеличению тарифов в разы, то это, возможно, будет ударом по инвестиционной привлекательности экономики, от которого России уже не оправится.

Либеральные реформаторы говорят, что государственное управление ЕМ – это не современно, не рыночно и монопольно. Но действительно ли либерализация ЕМ в России приведет к уменьшению роли государства в экономике?

Теорема 2. Дерегулирование ЕМ ведет или к кризису, или к государственному управлению отраслью.

Доказательство. В силу Теоремы 1, дерегулирование ЕМ либо снизит инвестиционную привлекательность отрасли, в которой работает ЕМ, либо ухудшит инвестиционный климат в экономике России. Если инвестиционная привлекательность отрасли снижается, инвестиции в отрасль уменьшатся. Это ведет либо к кризису, либо к государственному управлению отраслью, включая механизм государственной поддержки инвестиций. Если инвестиционный климат ухудшается, то и инвестиции в экономику уменьшаются. Угроза кризиса экономики ведет к государственному управления отраслью, что и требовалось доказать.

Теорема 2 означает, что отказ от государственного регулирования и управления невозможен, если государство желает избежать социально-экономического кризиса. Даже если произойдет дерегулирование, рано и поздно придется вводить государственные механизмы, осуществлять отраслевое управление. Яркий пример – резкое увеличение государственных инвестиций в электроэнергетику после катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС.

Но тогда возникает вопрос – зачем все эти либеральные реформы? Ответ прост – чтобы небольшая группа корпораций и лиц могла присвоить капитал ЕМ, как это произошло в процессе приватизации природных ресурсов России в 1990-х гг. Например, после либерализации электроэнергетики ЕС более половины рынка контролируют 7 крупнейших компаний. Дальнейший процесс слияний и поглощений ведет к монополизации рынка и возникновению Единой энергетической системы (ЕЭС) ЕС.

В мире крупнейшие монополии растут за счет слияний и поглощений, в России наоборот, они разрушаются. Уникальным достижением явилось создание ЕЭС СССР. В условиях либерализма создание такой централизованной системы в принципе невозможно, что приводит к регулярным кризисам. Например, в 1998 г. разразился энергетический кризис в Калифорнии, связанный с дефицитом мощностей. Цена электроэнергии выросла в 3-5 раз, и даже губернатор перестал платить за электроэнергию. Последствия кризиса были таковы, что вплоть до 2003 г. происходили веерные отключения электроэнергии в Калифорнии. Зачем же в России разрушать то, что уже сделано? Достаточно взять под жесткий контроль ценообразование и затраты ЕМ. К монополизации, через слияния и поглощения, скоро придет весь мир, и рано или поздно все равно придется это делать. Дальновидность европейской элиты, имеющей громадный опыт в создании Общего рынка ЕС, не вызывает сомнения. В то время как мы разрушили собственную ЕЭС, просвещенные европейцы ее создают.

Поэтому принципиальный вопрос – результаты реформы РАО ЕЭС. По данным Д. Львова, «в 1993 г. в России потребление энергии составляло 20 тыс. квт.ч на человека в месяц, в США – 21 тыс. квт.ч. В 2000 г. в США - 36 тыс. квт.ч. (на 70% больше), в России 13 (на 35% меньше). Россия, по существу, уже оказалась за той гранью, когда производство развиваться не может»¹. Учитывая резкое падение объемов инвестиций, правительство одобрило проект реформы электроэнергетики России, разработанный Минэкономразвития. Согласно этому внутренне противоречивому, не подкрепленному аналитическими расчетами документу, приток инвестиций в конкурентные сектора электроэнергетики ожидался после 2007 г. Но этого не произошло. Во-вторых, в проекте отсутствовала оценка роста тарифов на электроэнергию. В то же время, по расчетам экспертов РАН, при реализации данного проекта тарифы должны были вырасти в 2-3 раза, что снижает уровень жизни населения и конкурентоспособность российской экономики. В проекте предлагалась продажа принадлежащих РАО ЕЭС пакетов акций генерирующих компаний, при условии становления оптового рынка электроэнергии, позволяющего получить адекватную оценку стоимости этих акций. Условие это расплывчато, и его нетрудно обойти. Реальностью стала продажа частным инвесторам электростанций по цене ниже стоимости основных фондов. На первом этапе, согласно проекту, на федеральном и региональных рынках прекращалось регулирование новых независимых производителей, а также производителей, не входящих в РАО ЕЭС, Минатом России и АО-Энерго.

Однако, в условиях дефицита энергетических мощностей, это привело к резкому росту тарифов на электроэнергию и ухудшению, согласно Теореме 1, инвестиционного климата в экономике. Электростанции вышли из РАО ЕЭС и превратились в независимых производителей, путем объединения с промышленными предприятиями. Возникли энерго-угольные и энерго-металлургические компании. Выполненные институтами РАН расчеты показывали, что при росте тарифа в 2 раза, доля электроэнергии в себестоимости энергоемких отраслей промышленности возрастает с 20-30% до 40-60%, а рентабельность энергоемких отраслей падает до 15% и ниже, т. е. энергоемкие отрасли становятся малорентабельными. Сколько налоговых поступлений получит бюджет с малорентабельных предприятий? Вопрос риторический.

В ответ на эти аргументы А.Чубайс заверял, что цены на электроэнергию после реформы РАО ЕЭС упадут. Допустим, что это произошло бы (хотя все оказалось наоборот). Тогда, согласно Теореме 1, инвестиции в электроэнергетику стали бы еще меньше, чем до реформы. От смены собственника новые мощности не появятся. У частных инвесторов нет стимула вкладывать средства в строительство новых электростанций (со сроком окупаемости 10 лет и более), если предоставляется возможность дешево приобрести действующую электростанцию и использовать ее на полный износ, получив сверхприбыль, многократно превышающую отдаленные доходы от вложений в новое производство. Процесс выхода из строя производственных мощностей еще более ускорится, что повлечет аварии и катастрофы, такие как на Саяно-Шушенской ГЭС. Поэтому, наоборот, необходим был запрет на продажу частным инвесторам действующих электростанций. А вот участие частных инвесторов при строительстве новых электростанций можно только приветствовать. Государство должно ответственно гарантировать им получение обоснованной прибыли. Однако, на практике, государство разрешило продажу частным инвесторам действующих электростанций.

В.В. Кудрявый, доктор технических наук, профессор, заслуженный энергетик, в статье «Электроэнергетика России в сравнении с советским и зарубежным опытом», дал подробный анализ происшедшей энергореформы. В частности, он писал: «Электроэнергетика России, в отличие от энергокомплексов других стран, не имела системных аварий более полувека (!), что свидетельствует о беспрецедентной стабильности работы всей системы энергоснабжения». Это было сказано за несколько лет до аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, «конца света в Москве», «ледяного дождя» и др. Население в предновогодние и посленовогодние недели уже реально столкнулось с необеспеченностью электроэнергией, теплом и даже водоснабжением, что подтверждается чрезвычайными мерами в течение декабря 2010 года – января 2011 года.

Дальнейшая эволюция России будет зависеть от степени централизации системы государственного управления электроэнергетикой. Первый вариант эволюции связан с самоустранением государства из электроэнергетики. В результате возникнет олигархия в энергетике, как это произошло в ЕС. Наступит очередной период накопления богатства олигархами (хрематистики, по Аристотелю¹), который будет коротким, но мучительным. Он закончится социально-экономическим кризисом, типовым демонтажом олигархического механизма² и восстановлением государственного управления отраслью.

В частности, в результате проведенных энергореформ население и производственники столкнулись с тем, что вместо одного государственного монополиста, находящегося под контролем государства, появились бесконтрольные региональные монополисты, у которых стремления инвестировать средства, полученные даром, не наблюдается. Это следует из Генеральной схемы развития электроэнергетике, одобренной Правительством в 2008 г. и непрерывно за последние годы «корректируемой» Минэнерго.

Второй вариант связан с государственным управлением электроэнергетикой. Даже радикальный реформатор А.Чубайс считал абсолютно необходимым создать агентство гарантирования инвестиций (АГИ). По его замыслу, АГИ – это некоммерческая структура в системе торговли электроэнергией, которая за счет аккумулирования средств, получаемых за управление мощностями, может компенсировать разницу между продажной ценой электроэнергии и ожидаемым инвестиционным доходом. Управлять АГИ может государство или министерство. По сути, АГИ реализует механизм государственного управления долгосрочными инвестициями. Таким образом, оба варианта реформы РАО ЕЭС должны были привести, и приводят на практике к отраслевой системе государственного управления электроэнергетикой. Этот вывод можно сформулировать с помощью Теоремы 2, применительно к реформе РАО ЕЭС.

Теорема 3. Реформа РАО ЕЭС приведет или к перманентному кризису, или к восстановлению государственного управления электроэнергетической отраслью.

Пример перманентного кризиса - энергетический коллапс, который страна претерпела в предновогодние и новогодние недели, когда десятки тысяч людей остались без электричества, тепла и даже воды. Погром электроэнергетики в результате реформы РАО ЕЭС реально продемонстрирован. Ситуация, когда стратегические объекты Москвы и других городов оказались обесточенными, свидетельствует о преступной энергетической политике, приведшей к ликвидации резервных энергомощностей и энергосетей. Давно пора провести прокурорскую проверку действий «реформаторов» РАО ЕЭС, и начать масштабную централизацию государственного управления электроэнергетической отраслью.

Реальные источники инвестиций – это не иностранные, а собственные средства электроэнергетики и крупных промышленных потребителей (прежде всего энергоемких) в виде долевого участия на возвратной основе. Государственный инвестиционный фонд позволит государству увеличить долю акций за счет ввода новых основных фондов. Но тогда зачем государству создавать себе и обществу дополнительные трудности, рисковать, продолжая либеральную реформу? Ответ прост – олигархам хочется присвоить капитал ЕМ. Первый этап реформирования начался с продажи электростанций частным инвесторам, по цене ниже стоимости основных фондов. Аргумент был один – такова «рыночная» цена. Новые владельцы электростанций стали «независимыми производителями» электроэнергии, имеют значительную долю энергомощностей и устанавливают тарифы по собственному усмотрению.

Далее, сети АО-энерго выделились в дочерние компании. В результате, АО-энерго перестало существовать, как вертикально интегрированная компания, и о какой-либо надежности энергоснабжения в регионах пришлось забыть: ведь контроля над сетями у АО-энерго нет. Ну а вдруг технические неполадки, короткое замыкание, например? Именно по причине отсутствия централизованного механизма контроля электросетей в США регулярно происходят крупномасштабные аварии. Одна из них в августе 2003 г. оставила на несколько дней без электричества 45 млн. американцев на Востоке США. А что будет при подобной аварии в России зимой, показал «ледяной дождь» 25 декабря 2010 г., положивший начало массовым отключениям электричества в Московской области в декабре 2010 – январе 2011 гг.

Хрематистика – это повышение тарифов ЕМ. Даже известный либерал, бывший советник Президента А.Илларионов выразился недвусмысленно: «Если хотят повысить тарифы ЕМ, значит, хотят украсть у народа». А решение этого вопроса отдано на откуп самим ЕМ. За прошедшее десятилетие тарифы на электроэнергию выросли в 10-15 раз. Такими темпами тарифы ЕМ поднимутся до заоблачных высот. Уже сейчас в Москве они выше, чем в Европе и США, а в 2011 г. так будет и в других регионах России. При этом каждый раз при повышении тарифов нам, потребителям говорили, что в стоимость электроэнергии заложена инвестиционная составляющая - 10% тарифа. Ежегодное потребление электроэнергии в стране составляет около 1 Тквт. часов.

Тариф для населения, ввиду его бедственного положения, ниже промышленного. Возьмем за основу тариф населения – в 2010 году он усреднено составил около 3 руб/кВт.час. По заниженной оценке, валовая выручка за поставку электроэнергии составила 3 трлн. руб., соответственно 10 % должны были составить 300 млрд. руб. Вопрос – где они? За десять лет эта сумма должна была составить, с учетом роста тарифов, около 1-1,5 трлн. руб. Получается, что мы, потребители уже оплатили новое строительство и модернизацию устаревшего оборудования, а изменений в сторону улучшения как не было, так и нет.

Теория и печальный опыт реформирования РАО ЕЭС показывает, что надо подождать и ни в коем случае не реформировать оставшиеся ЕМ. Да, они непрозрачны. Там непонятно, что творится, и этим должны заниматься Счетная палата, Генеральная прокуратура и другие компетентные органы. Надо навести порядок с тарифами, оградить промышленность и население от повышения тарифов на услуги ЕМ и др. И эти вопросы надо решать не спеша. Нет никакой необходимости государству изображать видимость великих либералов, когда во всем мире повышается степень централизации управления экономикой.

Теоретически, стремление к хрематистике - накоплению богатства в условиях экономической свободы приводит к формированию центров капитала (ЦК), в которые устремляется капитал периферии финансовой системы¹. В частности, глобальный центр капитала (ГЦК) в условиях монетаризма стягивает капитал со всего мира. При этом ГЦК находится под контролем группы людей, обладающих наибольшим богатством (кратко - хрематистической элиты, или Х-элиты). Для сохранения ГЦК Х-элита создала Хрематистический интернационал (кратко – Хринтерн), объединяющий партии накопителей богатства разных стран (кратко – хрематистические партии, или Х-партии)¹. В работе² показано, что мировой кризис является завершающей фазой очередного глобального цикла централизации и либерализации. Для выхода из него государства повсеместно используют централизованное управление. Однако в России период централизации традиционно значительно длиннее периода либерализации. Поэтому необходимо и неизбежно изменение либерального самосознания российской элиты. Экономическая и политическая безопасность России связана с формированием системы государственного планирования и управления³.

В соревновании равных соперников побеждает тот, у кого условия лучше. Развитие определяется капиталовложениями, поэтому преимущество в развитии получает элита, ЦК которой инвестиционно привлекательнее. В либеральной системе преимущество получает Х-элита, поскольку ГЦК наиболее инвестиционно привлекателен, и стягивает капитал со всего мира⁴.

Глобальная хрематистика и ЕМ. Тенденции монополизации и акционирования образуют главное течение управляемой ГЦК социально-экономической эволюции. Генеральный секретарь ООН Б. Бутрос-Гали говорил: «Мы живем посреди всемирной революции. Планета зажата в тисках двух мощнейших противодействующих сил – глобализации и дезинтеграции»⁵. Силы глобализации – это Х-элита, Хринтерн и Х-партии. Силы дезинтеграции – национальные элиты и общества стран периферии.

Основная проблема ГЦК - как обеспечить собственную стабильность при ограниченных ресурсах ноосферы. Она тесно связана с социально-экономической стабильностью стран «золотого миллиарда», обеспечиваемой путем хрематистической эволюции, в процессе которой осуществляется накопление богатства за счет неэквивалентного обмена с остальным миром, перераспределения мировых ресурсов в свою пользу. Накапливаются противоречия между странами «золотого миллиарда» и остальным миром, которые будут обостряться по мере исчерпания ресурсов биосферы и роста населения. Российскому государству и обществу необходимо приложить колоссальные усилия к тому, чтобы не допустить такого управления приватизацией ЕМ со стороны Х-элиты и Х-партии, которое бы сделало эту эволюцию хрематистической.

Сегодня Х-элита разворачивает новый грандиозный глобальный проект управляемой эволюции «Глобальная хрематистика». На первом этапе скупается собственность по всему миру, в основном за необеспеченные бумажные доллары. В авангарде этого процесса идут рядовые ГЦК – частные инвесторы, становящиеся членами акционерных обществ (АО), создаваемых повсюду по образу и подобию корпораций, распространенных в англосаксонских странах. Они рискуют больше всего. По всему миру возникают АО – корпорации, ведомые профессионалами–агентами перемен. Они обеспечивают слияния и поглощения в интересах крупнейших ТНК, все большую концентрацию капитала в ГЦК и монополизм в мировой экономике. Создаются предпосылки для очередного этапа хрематистической эволюции – монополизации мирового дохода. Накапливаются силы, но не хватает свежей, новой идеи. Причина в том, что проводимая политика глобализации привела в 1990-х гг. к заметным негативным последствиям – разрушительным кризисам более чем в 50 странах мира. Архитекторы перемен в ГЦК колеблются в поисках свежей идеи, которая могла бы ускорить глобальную эволюцию.

Такой идеей может быть приватизация ЕМ в России, которая позволит увеличить степень монополизации мировой экономики Х-элитой за счет акционирования базиса отечественной экономики. Решающим ударом по России может явиться радикальное повышение тарифов ЕМ. Здесь вновь может проявиться принципиальная слабость монополии как иерархической системы, в свое время погубившая СССР, – она не имеет иммунитета против измены руководства. С этой точки зрения, экономически (а не хрематистически) обоснованное акционирование ЕМ может повысить способность России к выживанию в долгосрочной перспективе. Ведь возникновение рынка энергии с независимыми конкурирующими производителями сделает невозможным крушение иерархии, наподобие того, что привело к распаду СССР и упадку экономики России. Такое реформирование ЕМ может повысить устойчивость России, как организационной системы, в будущем.

Однако сохраняется угроза того, что хозяевами ЕМ, в результате акционирования, станут члены Х-партии. Тогда Х-элита сможет, путем изменения цен и тарифов ЕМ, обеспечивать управляемую хрематистическую эволюцию России, в том числе через избрание ее президентом члена Х-партии. Чтобы не допустить этого, необходимы прозрачные механизмы централизованного планирования ЕМ при участии государства и региональных властей, антимонопольное законодательство и др.