Geum.ru

Www proznanie ru

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
  1   2   3

www.proznanie.ru



И. А. КРЫЛОВ


«Дедушкой Крыловым» наименовал народ великого русского баснописца, выразив этим свое уважение и любовь к нему. На протяжении полутора веков басни Крылова пользуются горячим признанием все новых и новых поколений читателей. «Книгой мудрости самого народа» назвал Гоголь крыловские басни, в которых, как в бесценной сокровищнице, сохраняется народная мудрость пословиц и поговорок, богатство и красота русской речи.

Крылов не только создатель чудесных басен, которые знает и стар и млад. Его яркий талант сказался в самых разнообразных жанрах литературы. Смелый сатирик в своих прозаических произведениях, тонкий лирический поэт, остроумный автор веселых и злых комедий — таков Крылов — писатель конца XVIII века. Этот период творческой деятельности Крылова не только подготовка к тому поприщу баснописца, которое принесло ему заслуженную славу, но и совершенно самостоятельный этап в его идейном и творческом формировании: Крылов как писатель 80—90-х годов XVIII века занимает видное место в литературной жизни тех лет, а его ранние произведения не утратили интереса и для нас, являясь образцом социально насыщенной сатиры.

Иван Андреевич Крылов родился в Москве 13 февраля (нового стиля) 1769 года (по другим данным – 1768) в семье скромного армейского офицера. Его отец, Андрей Прохорович Крылов, в течение долгих лет служил рядовым солдатом, затем ротным писарем, каптенармусом, сержантом. Не имея ни состояния, ни покровителей, он с трудом достиг капитанского чина, В 1751 году А. П. Крылов был зачислен рядовым в драгунский полк, стоявший тогда в Оренбургской губернии. Во время восстания Пугачева отец будущего баснописца уже в капитанском чине принимал участие в военных действиях, а маленький сын его находился с матерью в осажденном Оренбурге.

Впоследствии Пушкин, собирая материалы для «Истории Пугачева», воспользовался также и рассказами Ивана Андреевича о своем отце. Можно предположить, что образ скромного капитана Миронова в «Капитанской дочке» вобрал в себя некоторые черты капитана Крылова.

В 1774 году А. П. Крылов вышел в отставку и получил назначение на должность председателя Тверского губернского магистрата. В Твери маленький Крылов воспитывался под надзором матери, по словам самого баснописца, простой женщины, «без всякого образования, но умной от природы». Когда ему исполнилось десять лет, отец умер, и семья осталась без всяких средств. Тщетно вдова А. П. Крылова хлопотала о пенсии, обращалась с прошениями на «высочайшее имя», умоляя снизойти к ее «крайней бедности», учесть «беспорочную» службу мужа. Она вынуждена была добывать хлеб насущный услугами в богатых домах, чтением псалтыря по покойникам. Десятилетнего подростка определили «подканцеляристом» в тот же губернский магистрат, где служил его отец. Крылову пришлось с юных лет познакомиться с нравами провинциальных канцелярий, с казнокрадством и вопиющими злоупотреблениями приказных, столь ненавидимых народом. Мальчик попал под начало тупого и жестокого «повытчика», который запрещал ему даже чтение книг, до которых Крылов был великий

охотник.

Понятно поэтому, что он воспользовался первой же возможностью оставить Тверской магистрат и перебраться на службу в столицу, куда семья Крыловых переехала зимой 1782 года. В сентябре следующего года Крылов поступает канцеляристом в Петербургскую казенную палату. Однако не служебная карьера привлекла молодого Крылова в столицу. В нем рано проявилось литературное призвание, горячий интерес к литературе и театру.

Годы идейного и творческого становления молодого Крылова приходятся на период, непосредственно последовавший за событиями пугачевского восстания, когда императрица Екатерина II сбросила маску «просвещенного монарха» и после жестокой расправы с восставшими крестьянами стала открыто проводить политику реакции и удушения свободной мысли. Но тот урок, который был дан русскому обществу крестьянской войной 1773—1775 годов, не пропал бесследно. Он пробудил передовую русскую мысль. Лучшие люди эпохи — Радищев, Фонвизин, Новиков — подымали свой голос против несправедливости крепостнических отношений, против гнета и насилия. К ним принадлежал и Крылов, навсегда сохранивший ненависть к крепостническим верхам и горячую любовь к народу.

В Петербурге Крылов увлекается театром. Ведь в 1782 году на русской сцене поставлен был «Недоросль» Фонвизина, шли комедии Княжнина, Сумарокова, Аблесимова и других русских авторов, Крылов становится постоянным посетителем театра и сам пробует свои силы в драматургии.

В год переезда в Петербург им написана, начатая еще в Твери, комическая опера в стихах «Кофейница», в которой при всей ее незрелости сказались жизненная наблюдательность автора, его несомненная литературная одаренность.

Уже в этой комедии четырнадцатилетнего Крылова намечен правдивый облик вздорной и жестокой крепостницы. Помещица Новомодова сочетает самоуправство Простаковой с приверженностью к модам и городским развлечениям. Во имя своих прихотей она готова разрушить счастье молодых людей, отдать своего крепостного Петрушку в рекруты.

Вслед за «Кофейницей» Крылов написал две трагедии из дреенегреческой жизни («Филомела» и не дошедшая до нас «Клеопатра»), которые, однако, не попали на сцену. Видимо, их вольнолюбивый характер, тираноборческие мотивы испугали царскую цензуру. Эти неудачи не обескуражили Крылова. Он снова обращается к комедии. «Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники» написаны игл на протяжении 1786—1788 годов. В эти же годы он знакомится с виднейшими актерами — Дмитревским, Рыкаловым. Сандуновым, Плавильщиковым.

В своих комедиях Крылов высмеивал развращенность и лицемерие дворянского общества, обличал погоню за чинами и богатством. Легкомысленный граф Дубовой и беспутная госпожа Новомодова в «Сочинителе в прихожей», взбалмошная и тщеславная Таратора, самовлюбленный, бездарный поэт Рифмокрад в «Проказниках» — таковы представители дворянства, пренебрежительно относящиеся к людям, стоящим ниже их по своему положению.

Занимательность и в то же время естественность действия, остроумие и разговорная легкость диалогов, верность характеров — все это выгодно выделяет пьесы молодого драматурга среди других произведений тех лет, хотя он и не достиг реалистической силы и типической обобщенности образов фонвизинской комедии.

Комедии Крылова, несмотря на условность сюжетных ситуаций, были тесно связаны с жизнью, затрагивали наболевшие вопросы. Их тщеславные и напыщенные герои — представители аристократического круга — обрисованы сатирическими красками. Распущенным аристократическим верхам в крыловских пьесах противостоят слуги, наделенные трезвой и здравой смекалкой, прекрасно знающие истинную цену своим господам.

Однако Крылову так и не удалось увидеть свои пьесы на сцене. Несмотря на то, что они были во многом выше репертуара, в основном переводного, который господствовал в театре, сатирическая смелость крыловских комедий являлась причиной их отклонения театральным начальством. В письме к директору театра Соймонову Крылов с негодованием указывал на то, что его комедии не допускаются на сцену, тогда как бездарные и ничтожные пьесы пользуются покровительством. Крылов высказывает в этом письме и свои взгляды на театр, высмеивая пустые и нелепые комедии и драмы, но в то же время защищая принципы социально насыщенной комедии, образцы которой он видел

у Мольера.

Разочаровавшись в возможности увидеть свои пьесы на сцене, порвав с театральными кругами, Крылов обращается к журнальной деятельности. С 1788 года начинается его сотрудничество в журнале И. Г. Рахманинова «Утренние часы». Журнальная и литературная деятельность Крылова в эти годы необычайно разнообразна. Он выступает и как лирический поэт, и как сатирик, и как журналист.

В лирических стихах и посланиях Крылов так же, как и в своих прозаических сатирах и комедиях, с насмешливой, иронией и презрением относится к дворянскому обществу. Безнравственности, моральной опустошенности дворянского общества Крылов противопоставляет идеал независимости, человечности, высокий «чин человека»:


Чинов я пышных не искал:

И счастья в том не полагал,

Чтоб в низком важничать народе,—

В прихожих ползать не ходил.

Мне чин один лишь лестен был,

Который я ношу в природе,—

Чин человека; — в нем лишь быть

Я ставил должностью, забавой;

Его достойно сохранить

Считал одной неложной славой.


Крылов выступает в своих стихах с утверждением тихого и честного счастья для простого, незнатного человека, вопреки суетным и нелепым прихотям богатых и знатных. В стихотворении «Отъезд из деревни» он рисует поэтическую картину безмятежной и счастливой сельской жизни на лоне природы, где два иль три листочка заменяют «чертоги царски». Этой жизни он противопоставляет «цепи шумливой суеты» столицы, в которой «средь роскоши и нищеты» не умолкает «стон людской». В идеализации «природного» состояния человека Крылов отдал дань сентиментально - руссоистским настроениям. Однако в его стихах явственно слышен и протест против угнетения человека, против несправедливости социальных порядков.

Лирические стихи Крылова полны молодого задора, жажды жизни. Непринужденная легкость крыловских стихов, сочетание в них лиризма и иронии, богатство интонационных оттенков уже далеки от окостеневших форм поэзии классицизма. Он рассуждает в них и на темы философического порядка — о пользе страстей, ведущих человечество к прогрессу,— и о личных переживаниях и стремлениях. Этот личный момент в лирике Крылова, приоткрывающего в стихах собственные переживания и чувства, не поднятые на театральные котурны, сочетается с гражданским пафосом.

Такие искрящиеся остроумием и жизненными красками послания Крылова, как «К другу моему (А. И. Клушину)», «К счастью» или «Послание о пользе страстей», предвещали уже тот жанр дружеских посланий, который получил широкое распространение в начале XIX века у Батюшкова и молодого Пушкина.

В журнале «Утренние часы» Крылов анонимно опубликовал и первые басни («Стыдливый игрок», «Павлин и Соловей» и др.), которые впоследствии никогда не перепечатывал. Издатель и редактор журнала «Утренние часы», переводчик Вольтера Рахманинов был близок к радикально настроенной тогдашней интеллигенции, которая группировалась вокруг Радищева. Знакомство с Рахманиновым сказалось и в том начинании, которое предпринимает при его содействии Крылов в 1789 году, — в издании журнала «Почта духов». Журнал осуществлял широкую программу сатирического обличения дворянско-крепостнического общества, являясь в этом отношении прямым преемником изданий Новикова — «Трутня» и «Живописца».

Русское просветительство XVIII века носило особый, национальный характер. Оно опиралось на народную основу и заключало в себе демократические элементы, которые наиболее полное выражение получили в творчестве Радищева, Новикова, Фонвизина.

Крылов-прозаик выступает как продолжатель сатирических традиций и принципов Новикова и Фонвизина, углубив и заострив критику дворянского общества; он расширил рамки этой критики, охватив ею самые различные сферы русской жизни.

Идея преданного служения родине и народу определяет для писателя беспощадное осуждение и разоблачение вельмож-бюрократов и помещиков-крепостников. Осмеяние дворянского паразитизма и космополитизма, моральной развращенности представителей крепостнического общества составляет основное содержание произведений Крылова. Он жестоко издевается в «Почте духов» над знатными лоботрясами Припрыжкиными, которые проматывали целые состояния на модные наряды и беспутные прихоти. Эти типичные представители крепостнических верхов — петиметры»— любят, по словам Крылова, «все нации», за исключением своего народа.

С негодованием Крылов рисует пустую, паразитическую жизнь дворянской молодежи, развращенной даровыми доходами, получаемыми с крепостных крестьян. Промотавшийся вертопрах и щеголь Промот в одном из писем «Почты духов» признается своей неверной любовнице Неотказе, сколько крепостных «душ» он «продепансировал» (потратил) на свой наряд. «Познай, бесчеловечная! — продолжал он с трагическим восклицанием, показывая ей правую руку, усеянную перстнями.— Познай, что на этих пальцах сидит мое село Остатково; на ногах ношу я две деревни: Безжитову и Грабленную; в этих дорогих часах ты видишь любимое мое село Частодававо; карета моя и четверня лошадей напоминают мне прекрасную мою мызу Пустышку; словом, я не могу теперь взглянуть ни на один мой кафтан и ни на одну мою ливрею, которые бы не приводили мне на память заложенного села, или деревни, или нескольких душ, проданных в рекруты дворовых». В этой едкой характеристике дворянского расточительства Крылов достигает широкого сатирического обобщения.

Крыловская «Почта духов»—своеобразный журнал одного автора, в котором помещена переписка «духов» с «арабским философом Маликульмульком». Такая форма сатиры позволяла под видом писем «духов» о разных событиях «водяного» или «подземного» царства довольно прозрачно говорить о нравах и порядках столицы и всего государственного аппарата. Деспотизм и произвол царской власти, взяточничестве и недобросовестность чиновников, дворянская спесь к мотовство, невежество и лицемерие аристократических верхов, бесправие и тяжелая жизнь бедняков — все это находило отображение на страницах журнала.

Уже в одном из первых писем «Почты духов» (письмо Дальновида) Крылов, характеризуя представителей господствующих кругов, дает всем им резко отрицательную оценку. Прежде всего он говорит о деспоте-монархе, который «для удовольствования непомерного своего честолюбия, разоряет свое государство и приводит в крайнюю погибель своих подданных». Не менее отрицательно отзывается писатель о вельможах и придворных, «терзаемых честолюбием, желанием приумножить свое могущество и страхом лишиться милости своего государя», о «духовных особах», «неустанно помышляющих о приумножении своего богатства», об «алчных и корыстолюбивых купцах». Все они заботятся лишь о своем благополучии, угнетают и разоряют народ. Крылов рисует также резкими сатирическими штрихами судей и приказных, наживающихся на обмане и казнокрадстве: Тихокрадовых, Частобраловых, Хапкиных,— одинаково бесчестных и корыстных.

Сурово осудил Крылов и представителей денежной плутократии. Он показал алчность и грубость откупщиков и богачей Плутарезов и Золотосоров, которые совместно с вельможами и чиновниками безнаказанно грабили и разоряли народ.

Крылов решительно выступал против сословных привилегий дворянства, считая эти привилегии нелепыми и вредными. Его критика дворянского общества выходит за пределы моралистической сатиры XVIII века, осмеивавшей «повреждение нравов». Дворянским привилегиям Крылов противопоставлял требование равенства сословий и честного исполнения каждым человеком своего гражданского долга: «Мещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненные добросердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до тридцати дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств, кроме того счастия, что родился от благородных родителей, которые так же, может быть, не более его принесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дерева».

Писатель зло высмеивает в своем журнале аристократических бездельников-лоботрясов вроде Припрыжкина, развратниц и ханжей вроде его невесты и будущей тещи, крючкотворов-судей, глупых, кичливых вельмож. Он пользуется остроумным приемом пародии одновременно с рассказом о светских нравах, давая описание нравов в адском подземном царстве Плутона и Прозерпины, в котором господствуют деспотизм, погоня за модой — словом, те же пороки и слабости, что и на земле.

«Почта духов» научила молодого автора зорко вглядываться в жизнь, глубоко понимать социальную природу людских пороков и недостатков, находить типические формы для их изображения. Герои крыловских фельетонов наделены подчеркнуто-гротескными свойствами, персонифицируют различные пороки и слабости. Так, Припрыжкин — «петиметр», то есть мот и фат, галломан и легкомысленный прожигатель жизни и наследственных имений. Легкомысленная и весьма далекая от женской добродетели его невеста Неотказа охарактеризована уже своей фамилией, своего рода моралистическим ярлыком, столь примечательным для художественного метода писателей-просветителей.

Это дидактическое начало, свойственное просветительскому реализму, определяет и басенное творчество Крылова, нравоучительность его басен. Оно неотъемлемо от сатирической направленности в изображении басенных персонажей, чему основа была положена уже в журнальной прозе Крылова. Многие сатирические мотивы и сюжеты басен были заложены в фельетонах «Почты духов».

Крылов обличает деспотизм и жестокий произвол власти тиранов и поработителей народов. Протестуя против неограниченной деспотической власти государей и их приближенных, Крылов с особенной резкостью восстает против грабительских войн, разоряющих народы, ведущихся во имя интересов личного прославления или корысти: «Кто дал право человеку убивать миллион подобных себе людей для удовлетворения своих пристрастий? В каком установлении естественного закона,— спрашивал он в «Почте духов»,— можно найти, что множество людей должны принесены быть в жертву тщеславию, или, лучше сказать, бешенству одного человека? Все сии мнимые герои, которым ослепленные смертные придают пышное название Великих и Победителей, в глазах истинного философа суть не что иное, как Нероны и Калигулы». Крылов сравнивает этих «кровожадных тиранов» с лютыми хищниками: «Весьма часто... оплакиваю я злополучие смертных, поработивших себя власти и своенравию таких людей, кои родились для их погибели. Львы и тигры менее причиняли вреда людям,, нежели некоторые государи и их министры».

Э
та антивоенная позиция перекликается с точкой зрения наиболее радикальных французских просветителей — Вольтера, Мерсье. Крылов всегда на защите интересов простого человека, труженика, подлинных интересов народных масс.

В «Почте духов» Крылов прибегает к «эзоповскому языку», не имея возможности прямо выступать против произвола и деспотизма самодержавного режима Екатерины II. Он описывает в письмах «духов» порядки, господствующие в подземной царстве Плутона и подводном царстве Нептуна, в этой завуалированной форме весьма прозрачно высмеивая придворные обычаи и нравы. Подлинно сатирического накала достигает Крылов, рассказывая, как в царстве Плутона по настоянию Прозерпины «первым начальником ада» назначается танцовщик Фурбиний, который «плясывал при многих европейских дворах и был вхож ко всем придворным женщинам». Самый приказ о назначении Фурбиния является злой пародией на императорские манифесты и указы. Требуя, «чтобы все другие тени повиновались его (т. е. Фурбиния) повелениям», приказ отмечает, что, «хотя бы оные возбуждали народный плач», «со всем тем повелеваем признавать их справедливыми».

Однако, обличая деспотизм самодержавной власти, направляя стрелы своей сатиры на всевластную императрицу и ее двор, Крылов в отличие от Радищева остается на просветительских позициях. Он разделяет иллюзии просветителей о «просвещенном государе», который якобы может обеспечить соблюдение законов и печется о своих подданных. Следуя мудрым наставлениям философа-«мизантропа», такой государь может стать «похвалы достойным».

Сатира Крылова в «Почте духов» выделяется среди современной ему журналистики не только идейным содержанием, но и разнообразием художественных средств. Крылов пользуется самыми различными приемами, создавая гиперболически заостренные образы, прибегая к гротеску и пародийному использованию мифологии. «Духи» передают свои наблюдения над жизнью людей в тоне простодушного рассказа, в котором отрицательные свойства тех персонажей, о которых идет речь, становятся особенно наглядными. Бездушные, пустые представители дворянского общества уподобляются куклам в золотых кафтанах, которые, как деревянные автоматы, расхаживают по сцене.

Эту характерную особенность повествовательной манеры отметил сам Крылов словами гнома Зора: «Чем более живу я между людьми... тем больше кажется мне, будто я окружен бесчисленным множеством кукол, которых самая малая причина заставляет прыгать, кричать, плакать и смеяться... Никто не делает ничего по своей воле, но все как будто на пружинах...» Наряду с подчеркиванием «кукольности», автоматизма жестов и поступков персонажей, обнажающих их внутреннюю пустоту и бездушие, Крылов уподобляет их животным. «Петиметр» напоминает кривляющуюся обезьяну, откупщик носит недвусмысленную фамилию — Скотонрав. В этих персонажах также видны зачатки будущих басенных образов Крылова,

«Почта духов» просуществовала лишь до августа 1789 года. События Французской революции, взятие Бастилии — все это привело к усилению реакции в России, к суровым репрессиям против печати. Видимо, это и сделало невозможным дальнейшее издание такого острого сатирического журнала, как «Почта духов». Однако после прекращения «Почты духов» Крылов не оставляет журнального поприща. Задумав издание нового журнала, он организует вместе со своими друзьями — актером И. Дмитревским, драматургом П. Плавильщиковым и молодым литератором А. Клушиным, типографию на паях. С 1792 года в типографии «Г. Крылова с товарищи» стал печататься новый журнал «Зритель», основными сотрудниками которого являлись сами его издатели.

Произведения Крылова, помещенные в «Зрителе» («Каиб», «Ночи», «Похвальная речь в память моему дедушке» и др.), во многом продолжили и углубили сатирические мотивы «Почты духов».

Острой сатирой на самодержавие является «восточная повесть» «Каиб». В ней под весьма прозрачным «восточным» покровом заключена была едкая насмешка над порядками екатерининского царствования. Повесть «Каиб» впоследствии была отмечена Белинским как «необыкновенно меткая и злая» сатира. В образе самого Каиба, восточного калифа, дан язвительный портрет «просвещенного» государя, в сущности, являющегося типичным деспотом.

Достаточно перечислить «визирей» Каиба, чтобы убедиться в смелости сатиры Крылова. Таковы Дурсан — «человек больших достоинств», главное из которых то, что «борода его доставала до колен»; Ослашид — «верный мусульманин», обладатель белой чалмы, дававшей ему право «на большие степени и почести»; Грабилей, который хотя и был сыном чеботаря, но, поступив на «приказную службу», сумел «развернуть свои способности» и стал «одним из числа знаменитейших людей, снабженных способами утеснять бедных».

Да и сам калиф, кичащийся своей просвещенностью, правит согласно им самим высказываемому принципу: «...для избежания споров, начинал так свои речи: «Господа! Я хочу того-то; кто имеет на сие возражение, тот может свободно его объявить: в сию ж минуту получит он пятьсот ударов воловьею жилою по пятам, а после мы рассмотрим его голос». Здесь можно видеть ядовитый намек на лицемерие самой императрицы, прикрывавшей свой деспотизм лживыми фразами о соблюдении законов.

Д
емократизм Крылова сказался также и в его враждебном отношении к дворянскому сентиментализму. Он высмеивал приукрашивание жизни и чувствительность сентименталистов, подменявших правдивое изображение пасторальной идиллией. В повести «Каиб» Крылов иронизирует над калифом, который отправился познакомиться с «сельскими жителями». Думая увидеть «блаженную жизнь» крестьян, о которой он читал в идиллиях и эклогах, Каиб вместо того встретил «запачканное творение, загорелое от солнца, заметанное грязью». Пастух не только не играл на свирели, но, голодный, размачивал черствую корку, а его жена ушла в город продавать последнюю курицу.

В сатирических фельетонах и повестях Крылов резко выступал против дворянства, с иронией говоря о том, что лишь «богатые одежды», «прическа», «грамоты предков», ливреи слуг и экипажи делают этих праздных и бесчестных тунеядцев «блистательными особами». В «Мыслях философа по моде...» он высмеивает эти дворянские претензии: «С самого начала, как станешь себя помнить, затверди, что ты благородный человек, что ты дворянин, и, следственно, что ты родился только поедать тот хлеб, который посеют твои крестьяны,— словом, вообрази, что ты счастливый трутень, у коего не обгрызают крыльев, и что деды твои только для того думали, чтобы доставить твоей голове право ничего не думать».

Резко критикует Крылов провинциальное дворянство. Б «Похвальной речи в память моему дедушке», занимающей выдающееся место в русской сатире XVIII века, Крылов рисует типический портрет провинциального помещика. Это невежественный деспот и пьяница, который проводит все время в псовой охоте и разоряет своих крепостных непомерными поборами и барщиной. «Похвальная речь» написана как ядовитый простодушный панегирик, своей манерой предвещая гоголевскую сатиру.

Политическая обстановка тех лет становилась все более напряженной. Помимо внутренних причин, сказались и события Французской революции, отзвуки которых доносились и до невских берегов. Новиков томился в Шлиссельбургской крепости, Радищев был сослан в далекую Сибирь. Репрессии коснулись Крылова и его друзей. Правительство настороженно следило за печатью. По приказу императрицы в мае 1792 года в типографии «Г. Крылова с товарищи» был произведен обыск. Искали «сочинение» Крылова «Мои горячки», ставшее известным полиции, видимо, в силу своего крамольного содержания. Рукопись этого произведения Крылова до нас, однако, не дошла. После обыска и допроса за Крыловым и Клушиным установили полицейское наблюдение. Вскоре после этого издание «Зрителя» было прекращено. Вместо него в 1793 году вышел новый журнал — «Санкт-Петербургский Меркурий». Издатели заняли более осторожную позицию, но и это не помогло: журнал был передан в другие руки, а Крылов оказался вынужденным уехать на несколько лет из столицы в провинцию, скрыться с глаз императрицы, надолго прервать свою литературную деятельность.

Смерть Екатерины II (в 1796 году) не изменила реакционного курса правительства. Павел I еще более усилил политический гнет, восстановил шагистику в войсках, окружил себя прусскими выходцами и «гатчинцами» во главе с Аракчеевым. Павел не только продолжил гонения на всякое проявление свободной мысли, но издал даже указ об изгнании из русского языка таких слов, как «гражданин», «отечество» и т. п., закрыл частные типографии и усилил цензуру над печатью.

С осени 1797 года Крылов поселился с селе Казацком (Киевской губ.) — имении князя С. Ф. Голицына, впавшего в немилость у Павла I. Об оппозиционных настроениях Крылова лучше всего свидетельствует его «шуто-трагедия» «Подщипа» («Трумф»), написанная им в Казацком. Она там же в феврале 1800 года была поставлена в любительском спектакле, в котором сам писатель играл роль Трумфа.

В своей комедии Крылов смело и зло издевается над самодержавием, над той атмосферой фрунтомании и пруссачества, в которой задыхалась Россия в царствование Павла I. Тупой и наглый немецкий принц Трумф, который разоряет страну и собирается всех перестрелять из пушек, слабоумный царь Вакула и его двор, трусливый князь Слюняй