А. Я. Лившин, А. Ю. Полунов, А. В. Каширова, Е. В. Батоврина

Вид материала

Закон

Содержание Ограничительные аспекты миграционного законодательства: мигранты в сфере розничной торговли. Трудовая миграция в зеркале статистики и социологии.

Подобный материал:

• А. Ю. Полунов православие в остзейском крае и политика правительства александра III, 157.3kb.

Ограничительные аспекты миграционного законодательства: мигранты в сфере розничной торговли.


Представленный выше общий обзор ситуации на рынке труда мигрантов и государственной политики в сфере миграции уместно дополнить углубленным анализом отдельных аспектов данной темы. Несомненный интерес представляют принятые в конце 2006 г. нормативные акты, касающиеся розничной торговли (постановление правительства Российской Федерации № 683 от 15 ноября «Об установлении на 2007 год допустимой доли иностранных работников, используемых хозяйствующими субъектами, осуществляющими деятельность в сфере розничной торговли на территории РФ» и федеральный закон № 271 «О розничных рынках и внесении изменений в Трудовой кодекс РФ» от 30 декабря). Согласно этим актам, иностранные граждане (мигранты) лишились права торговать на розничных рынках и в уличных торговых точках (ларьках), а также продавать алкоголь и фармацевтическую продукцию (как на рынках, так и в магазинах)⁴⁴. Законы о розничных рынках, имеющие отчетливо выраженный запретительный характер, ярко отразили противоречивую природу российского законодательства о миграции. Сразу после их принятия эксперты заявили, что они противоречат Конституции РФ и являются, по сути, противозаконным запретом на профессии. Не осталось незамеченным и то обстоятельство, что запретительные меры в области розничной торговли вошли в противоречие с либеральным характером новых законов об уведомительной регистрации, разрушая таким образом логику миграционного законодательства. Наконец, сомнительной оказалась экономическая и социальная целесообразность данных мер. По замечанию сотрудника Высшей школы экономики С. Смирнова, запрет на занятия отдельными видами экономической деятельности не имеет никакого отношения к нормализации положения в сфере миграции.⁴⁵ Подобной цели может достичь лишь адресная проверка, отсекающая криминальные и другие антисоциальные элементы. Что же побудило власти пойти на принятие столь противоречивых мер? Как они повлияли на общую ситуацию в сфере трудовой миграции? Каков оказался их экономический эффект?

Представляется, что одной из причин непродуманных шагов стала сильная зависимость правительственного курса от сиюминутной политической конъюнктуры. По отношению к сфере розничной торговли таким конъюнктурным моментом явмлмсь волнения на национальной почве, разразившиеся в карельском городе Кондопога в сентябре 2006 г. Хотя конфликт в Карелии не был непосредственно связан с розничными рынками, именно они были восприняты как среда, порождающая социальную напряженность. В начале октября 2006 г. Президент РФ Владимир Путин потребовал от российского правительства как можно быстрее ужесточить визовый режим для иностранных граждан, торгующих на рынках, ссылаясь на частое нарушение ими законов. Происходящее на рынках Путин назвал «беспределом», объявив, что главную роль здесь играют не официальные власти и производители товаров, а полукриминальные группировки. «Все это вызывает справедливое негодование граждан», - подчеркнул президент. Он потребовал от региональных властей «принять дополнительные меры по совершенствованию торговли на оптовых и розничных рынках в целях защиты интересов российских товаропроизводителей и коренного населения России».⁴⁶

Важным стимулом к принятию ограничительных постановлений могло послужить и обострение в 2006 г. отношений с Грузией. Изгнание иностранцев из сферы розничной торговли вполне могло иметь политический подтекст, поскольку в Федеральной миграционной службе Российской Федерации не раз заявляли, что торговля на рынках – это «сфера деятельности грузинских мигрантов». «Российские регионы не нуждаются в рабочей силе из Грузии», - заявил газете «Коммерсант» заместитель главы ФМС Михаил Тюркин.⁴⁷ Примечательно, что массовые проверки на рынках, начавшиеся сразу после октябрьского выступления Президента, были, по данным российской печати, направлены своим острием прежде всего против выходцев с Кавказа.⁴⁸

Опираясь на политическую конъюнктуру, запретительное законодательство в значительной степени также отражало массовые стереотипы относительно роли мигрантов в розничной торговле. Согласно этим стереотипам, засилье посредников и перекупщиков ведет к резкому удорожанию товаров, подпитывает коррупцию в рядах правоохранительных органов, способствует обеднению населения, угнетающе действует на российских товаропроизводителей. В своем выступлении в октябре 2006 г. Президент Путин подчеркнул, что подобная ситуация ставит под угрозу успешную реализацию национального проекта «Сельское хозяйство», нацеленного в частности на повышение благосостояния жителей села. В этих условиях принципиально важным представлялось создание на рынках эффективной конкурентной среды, позволяющей производителям сельскохозяйственной продукции получать реальную цену за свои товары.

Не только руководство страны, но, возможно, в еще большей степени широкие круги общества разделяли стереотипы о «рыночной роли мигрантов» в тот момент, когда прозвучал призыв Владимира Путина «навести порядок» в сфере розничной торговли. Так, по данным исследования, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в ноябре 2006 г., 75% россиян позитивно отнеслось к идее ограничения роли иностранцев в торговле. 47% опрошенных заявили, что сами готовы занять места иностранцев на рынках и в ларьках, 36% - что лично знают тех, кто готов это сделать. Даже в январе 2007 г., когда уже успели выявиться неоднозначные последствия постановлений о рынках, 71% опрошенных положительно оценили сокращение роли иностранцев в сфере розничной торговли, а 53% заявили, что предпочитают видеть на рынке продавца – гражданина России.⁴⁹ К каким же реальным последствиям привело принятие ограничительных мер в сфере розничной торговли?

Прежде всего, нужно отметить, что уже первые результаты реализации постановлений оправдали пессимистические предсказания экспертов, указывавших на непросчитанность данных мер. Рыночная торговля понесла значительный урон. Уже к 24 января 2007 г. на рынках страны пустовало более четверти мест. В течение следующей недели был отмечен рост цен на рынках. Только в Москве они выросли на 7%. Сразу после вступления в полную силу закона «О розничных рынках» (1 апреля 2007 г.) в Москве не открылось больше трети торговых точек, а в некоторых регионах на рынках пустовало до 80% мест (Владивосток, Хабаровск, ряд рынков Санкт-Петербурга и др.).⁵⁰

Подведенные 19 апреля 2007 г. результаты еженедельного обследования, проводимого с начала января Росстатом, показали, что на рынках страны в этот момент пустовало в среднем каждое третье место. Такова была ситуация в Москве, Брянске, Смоленске. Каждое пятое место не использовалось в Ставрополье, Московской области, Челябинске, Новосибирске, Хабаровске, Липецке. Менее половины торговых мест использовалось на рынках Тамбовской и Ульяновской областей. В пяти из 16 обследованных регионов новые правила отрицательным образом сказались на работе розничных рынков. В Тамбовской области за неделю загруженность торговых мест сократилась с 54 до 41%, в Ульяновской области - с 53 до 46%, в Ставрополье - с 82 до 79%, в Смоленске - с 67 до 61%, в Липецке - с 84 до 81%.

Наиболее низкий процент использования торговых мест на сельскохозяйственных рынках был зафиксирован в Тамбовской области (14%, за неделю до этого - 23%) и в Санкт-Петербурге (39 и 37% соответственно). Следует отметить, что если в крупных городах (Москва, Петербург и др.) население покупает товары главным образом в магазинах, то для городов малых и средних рынки играют очень большую роль в розничной торговле, и нанесенный по ним удар самым непосредственным образом сказался на благосостоянии населения.

Удар этот, в частности, выразился в заметном сокращении ассортимента реализуемой на рынке продукции. В 14 из 16 обследуемых регионов за неделю имело место снижение объемов продажи яиц, в 13 - сахара, овощей, в 12 - картофеля, в 11 - мяса, в десяти - чулочно-носочных изделий, в девяти - рыбной продукции, масла растительного, фруктов, обуви, в восьми - трикотажных и швейных изделий, в шести - колбасных изделий. Наибольшее число товарных позиций, по которым наблюдалось снижение продажи, было выявлено на рынках Тамбовской области, Ставрополя, Хабаровска, Брянска, Липецка, Челябинска, Москвы, Ульяновской области, Омска, Смоленска, Краснодарского края, Архангельска и Санкт-Петербурга.⁵¹

Первые результаты реализации постановлений о рынках не оправдали и надежд на то, что возникшая на рынках пустота будет заполнена местными товаропроизводителями. Хотя еще в октябре 2006 г. мэр Москвы Ю.М. Лужков заявил, что 50% площадей на рынках столицы будет зарезервировано за местными фермерами, востребовано в этом году оказалось лишь 25% мест. В целом по стране на конец марта 2007 г. российские фермеры использовали лишь 52% выделенных им торговых мест (решения о квотах для местных товаропроизводителях на рынках были приняты властями ряда регионов).⁵² «У нас 725 мест, 323 из них зарезервировано для фермеров, но 150-170 пустуют – условия на рынке сложные, складов нет, да и холодно, - заявили газете «Коммерсант» в администрации Выхинского рынка в Москве. – Поэтому мы за отмену квот – до их введения рынок был полный».⁵³

Несложно объяснить, чем вызвана неудача попыток закрепить места на рынках за отечественными товаропроизводителями – реализация продуктов просто не их дело, это особое занятие, требующее и свободного времени, и профессиональных навыков. «Самим колхозам торговать некогда, - объяснили корреспонденту «Московских новостей» на Брянском рынке. – Им самим выгодно сдать на реализацию и забыть об этом». В этих условиях окончатся провалом любые меры против перекупщиков, будь они мигранты или российские граждане. «Пока власти не будут стимулировать объединения крестьян в сбытовую кооперацию, посредников выгоняй, не выгоняй – без них не обойдешься», - заявил газете «Коммерсант» председатель совета директоров группы компаний «Белая дача», бывший министр сельского хозяйства Виктор Семенов.⁵⁴ Эксперты считают проблематичной замену иностранцев россиянами даже на должностях кассиров и продавцов (по крайней мере, в Москве). По заявлению заместителя начальника управления Государственной службы занятости Москвы Станислава Мельникова, городской спрос на эти специальности в 3-4 раза превышает предложение, причем потенциальные ресурсы исчерпаны в 14 ближайших к столице регионах, куда служба занятости обращалась за помощью.⁵⁵

Негативные последствия реализации постановлений о рынках побуждают власти (по крайней мере, на региональном уровне) задуматься об их смягчении. В феврале 2007 г. прошла информация о готовности Правительства Москвы отказаться от строгого соблюдения 50% квоты для российских товаропроизводителей на рынках столицы.⁵⁶ В то же время примерно с апреля 2007 г. официальные лица, прежде всего представители московского правительства, начали заявлять об улучшении ситуации в сфере розничной торговли. В апреле 2007 г. по официальным данным наблюдалось увеличение количества фермеров и крестьян на рынках, замедлился рост цен. В июне председатель комиссии по экономической политике и предпринимательству Московской городской думы Александр Ковалев констатировал изменения в сознании российских производителей, которые «стали привыкать к новым рыночным правилам и убедились, что они всерьез и надолго». По словам Ковалева, зарезервированные городом места для отечественных производителей все активнее востребуются региональными фермерами, «испробовавшими столичный спрос на так называемых ярмарках выходного дня». Другой столичный чиновник – руководитель Департамента потребительского рынка и услуг Правительства Москвы Владимир Малышков -
охарактеризовал а августе ситуацию на городских рынках, как «стабильную и по насыщению рынка товарной массой, и по ценам». По его словам, число фермерских хозяйств, привозящих на столичный прилавок свою продукцию, выросло с 300 до 1,3-1,5 тыс., больше стало у московского правительства долгосрочных договоров непосредственно с фермерами на продовольственные поставки.⁵⁷

Оценивая указанные заявления, можно предположить, что они действительно отражают какие-то реальные тенденции в сфере розничной торговли. В то же время долговременный характер позитивных сдвигов вызывает сомнения (в том числе и потому, что сбытовая кооперация крестьян и фермеров так и не стала реальностью). Более вероятным представляется, что негативный эффект постановлений о рынках был «поглощен» самими мигрантами, которые так или иначе смогли приспособиться к новым правилам. Пути и способы подобного приспособления могли быть самыми разнообразными. Так, в некоторых случаях диаспора могла задобрить власти повышенными взятками, одновременно помогая им для отчетности организовать фиктивные «разоблачения иностранцев» (передать данные на своих земляков, по документам занятых на рынке, но реально там не торгующих).⁵⁸ Для большинства же мигрантов способом выхода из ситуации, видимо, стало ускоренное получение российского гражданства, в первую очередь через брак. Распространенность подобного приема фактически признал директор Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский. Подводя в декабре 2007 г. итоги деятельности своей службы за год, он отметил, что значительная часть продавцов на розничных рынках – это по-прежнему «южане», но теперь они имеют российское гражданство. По данным Ромодановского, число браков иностранцев с россиянками увеличилось за 2007 г. примерно в два раза.⁵⁹ Таким образом, трудовая миграция как социально-экономическое явление в очередной раз сумела продемонстрировать свою гибкость, во многом обойдя те преграды, которые власти пытались поставить на ее пути.

В целом анализ правительственных мер в отношении труда мигрантов на розничных рынках позволяет сделать следующие выводы:

1. Данные меры принимались без серьезной подготовки и просчитывания возможных последствий, под влиянием политической конъюнктуры и при опоре на массовые стереотипы населения в отношении мигрантов.

2. Определенную роль сыграла взаимосвязь миграционной политики с экономикой, поскольку предполагаемое «засилье» мигрантов на розничных рынках расценивалось как одно из препятствий на пути осуществления национального проекта «Сельское хозяйство».

3. Принятые без серьезной подготовки меры нанесли серьезный удар по сфере розничной торговли, а косвенно – по благосостоянию широких кругов населения.

4. Негативный эффект правительственных мер был в значительной степени нейтрализован за счет подключения неформальных социальных и экономических механизмов, с помощью которых миграция смогла приспособиться к новым правилам.


Трудовая миграция в зеркале статистики и социологии.


Заключительный раздел настоящего обзора ситуации в сфере трудовой миграции посвящен анализу статистических и социологических данных, касающихся труда мигрантов. Привлечение такого материала необходимо уже потому, что мнения экспертов, официальных лиц, журналистов, правозащитников и др. часто довольно заметно отличаются друг от друга и нуждаются в проверке с привлечением более или менее объективных данных. В основу настоящего анализа положены данные опроса, проводившегося сотрудниками Центра стратегических инноваций факультета государственного управления МГУ в октябре - декабре 2007 г. среди сотрудников кадровых агентств г. Москвы, работающих с трудовыми мигрантами. Опросом было охвачено 22 сотрудника 15 ведущих агентств, имеющие опыт работы с мигрантами и их трудоустройства. Материалы опроса были сопоставлены с данными официальной статистики, вошедшими в бюллетень «Численность и миграция населения России в 2006 году» (М.: Федеральная служба государственной статистики, 2007).

Результаты социологического опроса подтверждают наблюдение значительной части экспертов о том, что в экономике Москвы сохраняется выраженный запрос на труд мигрантов. Вполне предсказуемым оказался такой мотив запроса, как возможность платить приезжим пониженную заработную плату («Чем хороши люди, приехавшие из глубинки или дальних городов  тем, что они дешевле на рынке»). Подобное обстоятельство оказывается особо выигрышным на фоне достаточно высокой квалификации приезжих («Опыт в регионах не хуже, чем у москвичей»). Наконец, мотивированность к труду у мигрантов в целом значительно выше, чем у жителей столицы. Этот фактор играет особую роль в условиях бурного экономического роста, переживаемого столичным мегаполисом. «Политика многих компаний, - отмечают сотрудники кадровых агентств, – ориентирование на сотрудников, которые хотят работать. Хотят работать в полную силу. Такие люди  в основном регионалы».

Среди мигрантов, востребованных на рынке труда, значительную часть составляют люди с высшим образованием, причем полученном в вузе с хорошей репутацией. Об этом косвенно свидетельствует отзыв сотрудников кадровых агентств, отмечающих, что до «нормального» высшего образования дотягивают далеко не все провинциальные вузы (даже в таких городах, как Екатеринбург, Ростов-на-Дону, Краснодар и др.), т.е. среди провинциалов необходимо проводить тщательный отбор. Данную тенденцию подтверждает и анализ предпочтений работодателей по профессионально-квалификационным группам. Наряду с предсказуемо большим числом ответов, относящихся к использованию труда мигрантов в сфере торговли (36% опрошенных сотрудников кадровых агентств), производства (23%), обслуживания (23%) и строительства (14%), весьма значительную долю (27%) составил запрос на специалистов в сфере информационных технологий (программистов, системных администраторов и др.). Запрос на работников в сфере финансовой и банковской деятельности (стартовые позиции) оказался равен запросу на работников в ресторанном и гостиничном бизнесе (все – по 10%). По 5% набрали бухгалтерия и маркетинг. Очевидно, потребность Москвы в трудовых ресурсах настолько велика, что начинает охватывать и достаточно престижные профессии, считавшиеся традиционно достоянием столичных жителей.

Материалы социологического опроса о желаемой (и отчасти, видимо, реальной) структуре занятости мигрантов в целом подтверждаются данными официальной статистики. Запросы работодателей совпадают (хотя и не полностью) с профессионально-квалификационным и образовательным профилем мигрантов. Согласно данным статистики на 2006 г., 31% мигрантов работал до переселения в Москву рабочими, 33% специалистами, 5% - иными служащими, 5% - руководителями. 32,6 % мигрантов, прибывших в московский мегаполис в 2006 г., имеют высшее профессиональное образование, остальные – среднее и/или среднее профессиональное. Таким образом, оценивая ситуацию на рынке труда мигрантов в Москве, можно говорить об определенных устоявшихся тенденциях в этой сфере. Вместе с тем на пути эффективного применения труда мигрантов существуют, конечно, и значительные препятствия.

Важнейшие из них относятся к сохраняющимся весьма значительным бюрократическим препонам, мешающим легализации труда мигрантов. Очевидно, что законодательство, решив одну из проблем (упрощение регистрации приезжих путем введения ее уведомительного характера) должно решить и остальные. Пока же этого не наблюдается. «Сложно таких людей (мигрантов) трудоустроить на работу в силу того, что надо получать разрешение на работу, очень много инстанций нужно пройти, заплатить ряд комиссий», - отмечают сотрудники кадровых агентств. Примечательно, что подобные признания делались почти через год после введения новых «либеральных» законов, касающихся легализации мигрантов, что говорит о весьма относительной успешности данных мер. Подтверждаются, таким образом, приведенные выше данные экспертов и периодической печати о новых проблемах, порожденных «либеральным» законодательством.

Сложности с легализацией трудовых мигрантов (прежде всего это касается, конечно, иностранцев) ведут к закономерному результату. Московские работодатели предпочитают приезжих, имеющие постоянную регистрацию в близлежащих регионах (Подмосковье, Туле, Ярославле, Владимире) или, по крайней мере, в крупных российских городах (Екатеринбурге, Краснодаре и т.п.). Большое значение, разумеется, имеет и наличие правильно оформленных документов (это требование отметило около 32 % сотрудников кадровых агентств). Что касается иностранцев, то они «выдавливаются» в ряды нелегальной миграции. Об этом косвенно свидетельствует и официальная статистика. По ее данным, даже из числа внутренних мигрантов около 80% прибыло в Москву из Центрального федерального округа. Что касается мигрантов, въехавших из-за рубежа, то они по официальным данным составили в 2006 г. всего 14,6 % прибывших в Москву, причем у 90% из них были российские паспорта.

Разумеется, этот процент (14,6%) не соответствует действительности (о чем говорит и указанное в бюллетене явно заниженное число въехавших в Москву – всего 81 131 человек). Надо, безусловно, учитывать, что статистический бюллетень отражает данные за 2006 г., когда еще не были введены в действие законы об уведомительной регистрации и число нелегальных мигрантов в целом, видимо, было выше, чем в 2007 г. Однако сохраняющиеся у работодателей предпочтения, отраженные в ответах сотрудников кадровых агентств, свидетельствуют о том, что легализация трудовых мигрантов будет представлять собой нелегкий и затяжной процесс. Что касается наличия у многих мигрантов из-за рубежа российских паспортов, то это, видимо, явление одного порядка с отмеченным выше ускоренным получением российского гражданства через брак после введения новых правил о розничных рынках.

«Выталкиванию» мигрантов в нелегальную сферу способствуют и ограничения социокультурного характера. Здесь большую роль играют этнические стереотипы и предубеждения. Около 37% работников кадровых агентств отметили, что важнейшим требованием при трудоустройстве мигрантов является наличие славянской (европейской) внешности. Препятствием при приеме на работу может стать и наличие акцента – даже провинциального русского, не говоря уже об иноязычном (кавказском, среднеазиатском и др.). При этом, согласно данным официальной статистики, все же большинство внешних мигрантов (около 46%) прибыло в 2006 г. в Москву из Закавказья. Этнически и социокультурно близкие к русским украинцы (вместе с молдаванами) с заметным разрывом занимают второе место (37%). Очевидно, что в сфере положения внешних мигрантов (прежде всего, из Закавказья) складывается парадоксальная ситуация. Давление этнических стереотипов, неприязнь населения «выталкивает» их в сферу нелегальных отношений, а само пребывание их в этой сфере усугубляет неприязнь. Возникает своего рода заколдованный круг, составляющий одно из наиболее тревожных особенностей этносоциальных отношений в современной России.

Способствуют «подпитке» нелегальной миграции и требования работодателей, касающиеся пола и возраста мигрантов. Предсказуемым является предпочтение лиц в возрасте до 35-40 лет. Они, по данным официальной статистики, и составляют наиболее многочисленную категорию среди мигрантов (лица в возрасте 25 – 39 лет - около 28 % от общей численности прибывших на территорию Московского региона). А вот требования гендерного характера явно расходятся с официальными данными. Сотрудники кадровых агентств твердо заявляют о предпочтении работодателями мигрантов-мужчин («Есть ряд позиций, на которые женщины рассматриваться не будут»). Между тем по данным статистики доля женщин-мигрантов приблизительно на 3 % превышает долю мужчин. Очевидно, здесь кроется важнейший резерв воспроизводства нелегальной миграции.

Фактическая дискриминация женщин-мигрантов на рынке труда «стыкуется» с предпочтением, оказываемым людям с отсутствием семейных проблем (в идеале, видимо, бессемейным). Подобный подход объясняется не только погоней работодателей за сверхприбылями, но и объективными обстоятельствами – слабым развитием социальных учреждений в России, в том числе и на территории Москвы. В связи с этим семейные мигранты оказываются уязвимыми на рынке труда. «Он (мигрант) может тратить много времени на обустройство здесь после переезда, - объясняют свою позицию сотрудники кадровых агентств. - Первые три месяца он может потратить на жилье, на школу, детсад, если, например, приехал с женой и двумя детьми». Бытовые сложности могут заставить мигранта сняться с места, что ведет к дальнейшему ухудшению его позиций. Многие работодатели «опасаются сиюминутности, того, что человек возьмет и уедет», в связи с чем могут предпочесть местного жителя мигранту.

Подводя итог, необходимо отметить, что анализ социологического опроса в сопоставлении со статистическими материалами статистики демонстрирует достаточно тревожную картину. Если обобщать данные официальной статистики, то даже по этим, страдающим заведомой неполнотой сведениям, около 40% мигрантов находятся в тяжелом положении или входят в группу риска. Те, кто не устраивает работодателей по большинству критериев (внешность, акцент, отсутствие гражданства и др.) официально составляют всего 7-8% мигрантов, но на деле их, конечно же, значительно больше. Единственный выбор для них – это либо тяжелый неквалифицированный труд, либо включение в сферу неформальной экономики вплоть до участия в криминальных структурах.

Около 20-30% составляют представители следующей категории - те, кто может рассчитывать на среднеоплачиваемый и малопрестижный труд (рабочий на стройке, продавец, работник в сфере обслуживания и др.). «Пробиться» на рынке труда Москвы им мешает отсутствие необходимого образования и квалификации, опыта работы в крупных городах и др. Около 20-40% мигрантов находятся в сравнительно благоприятном положении. Это – мужчины 25-35 лет, прибывшие в Москву из Центрального федерального округа. Их шансы особенно велики, если они имеют хорошее образование, опыт работы в торговле, производстве или сфере информационно-коммуникационных технологий. Однако численно это категория, видимо, довольно незначительна. Если вспомнить о несовершенстве официальной статистики, не охватывающей миллионы нелегальных мигрантов, то группа сравнительно благополучных «гастарбайтеров» буквально потонет в море приезжих с серьезнейшими проблемами. В целом можно отметить, что ситуация в сфере трудовой миграции требует настоятельного вмешательства со стороны властей, а принятые в 2006 г. законы нуждаются в доработке и дальнейшем развитии.