Geum.ru

Государственная и меценатская деятельность рода строгоновых в имперский период

Вид материалаДиссертация
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
.

В 1990-е гг. внимания историков удостоились ряд представителей рода Строгоновых, проживавших в XIX веке и обделенных вниманием исследователей до политической революции 1917 г. в силу отсутствия необходимой временной дистанции. К их числу относится гр. Г.А. Строгонов. В 1987 г. появилась статья о нем А. И. Саплина92, которая рассматривала испанский период в биографии графа на основе материалов Архива внешней политики Российской империи. К тому же источнику обратилась Е. П. Кудрявцева, изучавшая турецкий период биографии графа. Ее публикации увидели свет в 199193 и 1993 гг.94 Ценные сведения о гр. Г.А. Строгонове как предпринимателе содержатся в статье Е. Г. Неклюдова95, впервые в поисках материалов обратившего к Государственному архиву Свердловской области.

1993 г. датируется первое обращение Н. В. Пивоваровой к исследованию собрания гр. С. Г. Строгонова96. Несколько позже, в 1995 г., В. В. Гурулева поставила вопрос шире – «С. Г. Строганов, меценат и коллекционер» и возобновила исследование нумизматического собрания графа97. Наконец, в 1997 г. в книге «Коллекционеры старой Москвы» появилась вторая с начала века биография графа, которая, правда, не учитывала государственную деятельность графа98, в то время как именно она, по представлению диссертанта, определяла направление его собирательства. Как и в случае с бар. Г.А. Строгоновым постепенно появляются статьи о хозяйственной деятельности гр. С. Г. Строгонова. В частности, следует указать на работу С. К. Лебедева об участии Строгоновых, в частности Сергея Григорьевича, в деятельности Международного коммерческого банка99 (материалы Российского государственного исторического архива.

Два средних сына гр. С. Г. Строгонова принадлежали к числу выдающихся собирателей искусства. К настоящему времени на основе иконографии интерьеров римского владения и мемуарной литературы написаны только две статьи о графе Григории Сергеевиче100. Несколько значительнее число публикаций о его брате Павле Сергеевиче. Автором некоторых из них является Е. Н. Муравьева. Наибольший интерес среди ее работ представляет статья «П.С. Строганов и Общество поощрения художеств», в которой в качестве источника использованы опубликованные отчеты организации,101 а также статья «Строгановы–благотворители», которая впервые на основе сведений периодической печати определяет направление действий графа в 1870–1890-е гг.102 В обоих случаях была восстановлена традиция изучения, утраченная после второй политической революции начала XX в. Коллекцию Григория Сергеевича в России впервые публиковали Н. Врангель и А. Трубников 103, а также Н. Макаренко104 коллекцию Павла Сергеевича – Д. В. Григорович 105 и Э. Липгарт.106

Гр. С. А. Строгонов впервые заинтересовал историков в 1993 г., В. Козырь опубликовал статью, в которой изложил историю учреждения им премии для матросов за сочинения на патриотическую тему107. Тем самым было положено начало изучения деятельности последнего представителя династии, ранее не представленного в исторической литературе. В публикации Т.Н. Носович сервиза с яхты графа «Заря» впервые использован послужной список Строгонова из Российского государственного архива Военно-морского флота108. Ценный вклад в создание биографии внесла публикация мемуаров Г. В. Проскуряковой «Волышовская старина»109. В статье Н. Кедрова (В.Н. Чистякова) о гр. С.А. Строгонове впервые используется дневник последнего представителя рода110.

А. Е. Федоров на основе многочисленных брошюр князя проанализировал деятельность А.Г. Щербатова111, мужа Ольги Александровны, урожд. гр. Строгоновой, что позволило в новом свете увидеть последний период в истории рода.

В заключение следует отметить, что в 2003 г. был в целом завершен начальный этап изучения Строгоновых в новой историографической ситуации. Его некоторые итоги оказались подведены в аналитическом обзоре М. Л. Гавлина 112В настоящий момент наблюдается качественное изменение ситуации, связанное с подготовкой к изданию целого ряда монографий, одна из которых уже увидела свет 113. В этих работах будут подведены итоги исследований, известные по статьям, и намечены пути движения вперед.

Среди опубликованных источников по истории рода Строгоновых на первое место следует поставить Полное собрание законов Российской империи, где можно обнаружить ряд постановлений о хозяйственной деятельности рода, а также указ имп. Александра I 1817 г. о нераздельном имении.

Начиная с первых лет Российской империи, Строгоновы упоминались в камер-фурьерских журналах (опубликованы до 1817 г.), где фиксировались все события, происходившие при дворе. Появление там представителей рода является лучшим индикатором их значительности в тот или иной период. Этот источник явился основным при исследовании деятельности рода в 1720-1740-е гг. Кроме того, впервые были использованы дипломатические донесения114, мемуары современников115. Большой материал для исследования первых баронов Строгоновых дало изучение личности А. Кантемира116. Кроме того, использованы письма гр. М. Л. Воронцова И. И. Шувалову117, мемуары гр. А. Р. Воронцова118.

Крайне важным источником сведений о жизни гр. А.С. Строгонова является книга записи выдачи книг из его библиотеки рубежа 1750-1760-х гг., обстоятельно изученная В.А. Сомовым119. Документов о дальнейшей деятельности Александра Сергеевича во второй половине 1760-х-1790-х гг. практически нет. О 1760-х гг. мы можем судить, кроме камер-фурьерских журналов, по сочинению Д. Поленова о деятельности Комиссии по составлению Нового уложения120 и опубликованным в том же издании стенограммам (из них для нас важна книга 22 с речью Строгонова 16 мая 1768 г.)121, печатным отчетам Вольного экономического общества, дневникам С.А. Порошина122 и запискам кн. Е.Р. Дашковой.123

1770-е гг. представляется возможным реконструировать, используя более широко, чем И. Божерянов письма Д.И. Фонвизина124, так называемый «дневник Н. А. Демидова»125, сочинения Д. Дидро126, ранее не использованные исследователями.

1780-е гг. в жизни Александра Сергеевича известны нам исключительно по камер-фурьерскому журналу, а также по двум комедиям Екатерины Великой – «Обольщенный» и «Обманщик», которые дают представления об атмосфере в доме Строганова в период наивысшего интереса хозяина к алхимии. Пьеса самого Александра Сергеевича «Утро любителя драгоценностей» позволяет уяснить самооценку графа на рубеже 1780-х и 1790-х гг. Некоторые сведения содержит переписка имп. Екатерины II с бароном М. Гриммом127, сочинения М.И. Сухомлинова о Российской академии.128 Использованы также дипломатические источники129.

Созданный в 1790-е гг. Строгоновский сад – грандиозный меценатский проект Александра Сергеевича – реконструируется по частично опубликованному иконографическому материалу Государственного Русского музея (ГРМ) и Научно-исследовательского музея Российской академии художеств (ГНИМА РАХ), также воспоминаниям И. М. Долгорукова130. В ГРМ помимо произведений живописи и скульптуры первоначально попало и обширное собрание графических материалов имения Марьино, где Софья Владимировна собирала своего рода музей династии Строгоновых. После II Мировой войны пять альбомов, в том числе с чертежами дворца, было передано из ГРМ в ГНИМА РАХ.

Для уяснения значения Строгоновского сада для целей внешней политики империи впервые использованы фрагменты дневника кн. А.А. Голицыной, опубликованные А.И. Успенским в книге «Императорские дворцы»131.

Материал о возведении Казанского собора можно обнаружить в отчетах Комиссии по строительству храма, которые частично опубликованы А. П.Аплаксиным132. Привлечены также послания сардинского посланника в Петербурге Ж. де Местра133.

Для анализа деятельности Александра Сергеевича как президента Академии художеств важное значение имели книги А.А. Писарева134, сочинение Н.М. Карамзина135, «Записки» С. П. Жихарева136. Мемуары французской художницы Э. Виже-Лебрен дают нам представление о масштабах поддержки, оказанной ей со стороны гр. А. С. Строгонова 137. Воспоминания Адама Чарторийского важны для нас оценкой Строгоновского дома в контексте аристократического Петербурга138. Мемуары Н.И. Греча139 дают материалы о «антифранцузской деятельности» Строгонова в первое десятилетие XIX в. Дневник Э. Дюмона показывает его финансовые затруднения графа 140. В мемуарах В.Н. Головиной можно обнаружить характеристику графа, важную для понимания его истинного положения при дворе имп. Екатерины II141. Памятные записки А.В. Храповицкого содержат высказывания «Северной Минервы» об Александре Сергеевиче 142. Воспоминания Бестужевых дают уникальную возможность узнать об окружении графа и тех людях, которые воплощали в жизнь его мысли143.

Исследовать меценатскую деятельность гр. А. Строгонова не имело смысла без реконструкции его живописного собрания, которая была выполнена на основе его собственноручных каталогов144, каталогов аукциона распродажи художественного наследия династии в 1931 г., 145, сведений архива Государственного Эрмитажа146 и др. источников.

Как уже говорилось выше, гр. П.А. Строганов достаточно хорошо известен в исторической литературе и в период его становления как политического деятеля, и в период участия в реформаторской деятельности имп. Александра I. Его боевой путь также уже описан147. Судить о деятельности школы гр. С.В. Строгоновой и ее работах в области лесного дела мы можем по изданиям самого учебного заведения148, по работам А.Е. Теплоухова – «главного продукта» учебного заведения149, а также публикациям в газете «Северная пчела», «Земледельческом журнале» и журнале «Библиотека для чтения»150.

Для изучения личности гр. С. Г. Строгонова были привлечены мемуары его секретаря Ф. И.Буслаева151, почти не использованными ранее исследователями, а также воспоминания других современников графа. Мемуары министра внутренних дел П. А. Валуева дают информацию о положении графа при дворе в первые годы после начала правления имп. Александра II152. Служивший цензором А. В. Никитенко не только подробно раскрывает эволюцию взглядов дворянства в 1850-1870-е гг., но и раскрывает жизнь кулуаров внутренней политики империи153. Политический и государственный деятель В. П. Мещерский в свои записки занес мнение Сергея Григорьевича о К. П. Победоносцеве, а также оставил свидетельство о последних годах жизни графа154. Сочинения писателя и философа Б. Н. Чичерина важны для реконструкции деятельности Строгонова как куратора московского учебного округа, а также содержат другую информацию о его жизни 155. Для изучения вопроса о кураторстве Строгонова в московском университете привлечены также воспоминания П.Д. Шестакова156. Мемуары гр. С.Д. Шереметева повествуют об участии графа в событиях 1881 г.157 То же можно сказать о дневнике государственного секретаря Е. А. Перетца 158, а также других источниках159. Переписка обер-прокурора Священного Синода К. П. Победоносцева с императором Александром III160, частично использованная ранее П.А. Зайончковским161 использована нами в большем объеме. Дневник коллекционера И. М. Снегирева поставляет факты о собирании Сергеем Григорьевичем икон162. Дневник художника А. П. Боголюбова полезен для описания путешествия графа по России в 1863 г. вместе с наследником престола вел. кн. Николаем Александровичем163. Сочинение А.П. Барсукова о М.П. Погодине существенным образом дополняет наши сведения о биографии государственного деятеля164.

Использованы сочинения самого графа165.

Меценатская деятельность гр. П. С. Строгонова (1823-1910), которая проливает новый свет на так называемый буржуазный период этого явления, реконструирована нами на основе ежегодных отчетов Общества поощрения художников (художеств, ОПХ) и письмам живописцев Ф. А. Васильева166, И. Н. Крамского167 И. И. Шишкина168. Кроме того, были использованы статьи Д.В. Григоровича в периодической печати, другие сочинения169, а также литературные воспоминания писателя и секретаря ОПХ. В поиске сведений о собрании графа, кроме издания Ф. Ваагена, упомянутого выше, привлечены сочинения К. К.Герца170. Подготовлен к печати каталог живописи графа, находящийся в архиве Государственного Эрмитажа. Дневник А.А. Половцева дает представление о степени влияния на графа личности К. П. Победоносцева 171.

При реконструкции биографии гр. С. А. Строгонова (1852-1923), Нами использован журнал «Охота», который издавался при активном участии графа, материалы Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 г. в Нижнем Новгороде172, сочинение М. Поггенполя о добровольном флоте, впервые использованное Н. Кедровым173.

Переводы с английского языка воспоминаний родственника Строгоновых П.П. Родзянко «Потрепанные знамена» («Tattered banners». London, 1946), сделанные в период работы над диссертацией, позволили привлечь дополнительный материал, характеризующий изучаемый период.

Из неопубликованных источников при написании диссертации, прежде всего, использованы три большие группы материалов:

1. В фонде 1278 (Строгоновых) Российского государственного архива древних актов (РГАДА) наиболее пристальное внимание диссертанта было уделено материалам о путешествии барона А.С. Строгонова за границу в 1752-1756 гг. Здесь кроме оригиналов писем Александра Сергеевича (84 единицы) и черновиков писем его отца барона Сергея Григорьевича (44 единицы), находятся отзывы о путешественнике, направляемые старому барону в Россию. Исключительно ценный источник сообщает сведения о маршруте путешествия, программе обучения, а также дает имена людей из окружения Строгоновых в 1750-е гг. Изучение биографий выявленных людей, определение точек пересечение их жизненных путей с героями настоящего исследования, позволило сделать вывод о задачах, решаемых родом в тот период. В том же архиве находится два эссе А.С. Строгонова – «Lettre a un Ami sur les Voyages. Essai compositio par M. le Baron Stroganoff en 1753» (Письмо друге о путешествиях) и «Lettre a un Ami sur la Geneve maniere de Voyager utilement» (Письмо другу из Женевы о способе путешествовать с пользой). В них содержится программа действий барона – служение Отечеству.

К этой же группе документов относится обнаруженный нами учебник Н. Е. Муравьева о военном деле (отдел рукописей Библиотеки Академии наук в Санкт-Петербурге).

2. Фонд 927 (имение Строгоновых-Голицыных Марьино) Российского государственного исторического архива (РГИА) послужил нам источником сведений о хозяйственной деятельности гр. С.В. Строгоновой. Он содержит аналитические записки лесовода А. И. Зандрока (1810–1820-е), его письма графине, донесения управляющих имения. Предписания кн. П. В. Голицына управляющему дают представление об изменениях в жизни имения после смерти графини Софьи Владимировны.

Документы фонда Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов (Ф.583) позволяют понять финансовое положение Строгоновых на рубеже XVIII и XIX вв. Они содержат обращение графа Павла Александровича к имп. Александру I, ведомость имения, составленная гр. А. С. Строгоновым, мнение государственного казначея Ф.А. Голубцова.

В РГАДА (Ф.1278) находится записка гр. П.А. Строгонова о вотчинном хозяйстве (1810-е гг.), которая уясняет взгляды владельца на способы улучшения положения дел.

Один из документов Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (Ф.2263) содержит ценные сведения о закладывании Строгоновского дома.

3. Нами изучен комплекс документальных материалов, который в настоящее время в отделе рукописей ГРМ, не обработан и обозначен автором диссертации как «коллекция документов кн. Г.А. Щербатова». Она содержит мемуары князя на английском языке под названием «My life» (Моя жизнь), его письма, адресованные М.В. Бардинцеву, секретарю гр. С. А. Строгонова, письма к Бардинцеву от главноуправляющего конторой Строгоновых С. В. Римского-Корсакова, представления управляющего Строгоновским домом Н. К. Либина, аналитические документы горного инженера А. Н. Мальцева, расписки графа К.И. Ярошинскому о передаче прав на строгоновскую вотчину и другие документы.

В фонде Строгоновых в РГАДА находится комплекс документов 1917 г. (телеграммы гр. О. А. Строгоновой, гр. С. А. Строгонова, его управляющих). Они характеризует ситуацию во владениях семьи в критический период истории империи и рода.

В Российском государственном архиве литературы и искусства в Санкт-Петербурге использованы «Памятная записка» 1918 г. Н. К. Либина и документы о национализации дома (Ф.29 . Народный комиссариат государственного имущества).

Помимо перечисленных архивных комплексов, ставших основными при написании диссертации, использованы и другие материалы, не составляющие значительного массива в Российском Государственном архив социально-политической истории, Российском государственном архиве Военно-морского флота, Центральном государственном историческом архиве Украины, Архиве Винницкой области Украины, отделе рукописей Библиотеки Академии наук, Архиве Государственного Эрмитажа, отделе письменных источников Государственного исторического музея, отделе рукописей и редкой книги Российской национальной библиотеки, научно-методическом кабинете (архиве) Комитета Правительства Санкт-Петербурга по государственному контролю, использованию и охране памятников, архиве института материальной культуры Российской академии наук, архиве кино-фото-документов Санкт-Петербурга.

Кроме того, использованы графические и иные материалы о коллекциях и владениях династии в различных музеях России, а также Строгановский дворец в Петербурге в процессе реставрации как уникальный источник связей между поколениями рода.

Анализ историографии проблемы и источников позволяет сделать ряд выводов. К числу наиболее существенных пробелов в изучении темы, на наш взгляд, относятся следующие:

- деятельность гр. А. С. Строгонова, который хорошо известен как коллекционер и меценат, при том, что история его собирательства также изучена недостаточно, до настоящего времени не квалифицируется как государственная;

- из-за невыявленности первоисточников почти не изучался сложный комплекс вопросов, связанных с марьинским владением, которое в 1817–1845 гг. являлось основным хозяйственно-организационным центром обширной строгоновской вотчины и обустраивалось графиней Софьей Владимировной;

- до настоящего времени нет работ, которые комплексно бы рассматривали разностороннюю деятельность графа Сергея Григорьевича, хотя его работа на ниве просвещения, а также по созданию Рисовальной школы уже описана;

- биографии графов Павла Сергеевича и Григория Сергеевича Строгоновых, сыгравших значительную роль в истории меценатского движения, еще не написаны;

- мало исследована личность графа Сергея Александровича, который был последним представителем рода, свидетелем заката Российской империи и потому должен быть весьма интересен историкам;
  • вопрос о значении государственной и меценатской деятельности Строгоновых изучен недостаточно;
  • разобщенность усилий историков Урала, Сибири и центрального региона внутри России, а также почти полное отсутствие связей отечественных историков рода с коллегами из других стран Европы существенным образом влияют на прогресс науки о Строгоновых; с другой стороны, настоящее положение дел требует координации исследований ученых различных специальностей даже более, нежели розыска новых источников;
  • глубоко не исследованы мотивы обращений Строгоновых к меценатству. Они представляются почти исключительно как собиратели и любители искусства, что в значительной степени умаляет их значении для истории страны;
  • до сих пор не использован потенциал накопленных знаний для подготовки фундаментальных монографий как о династии в целом, так и об ее отдельных представителях.

Исходя из проведенного анализа историографии и источников, диссертант делает вывод о том, что знания, накопленные учеными об истории рода Строгоновых, позволяют приступить к разработке нового уровня исследования. Одной из таких первых попыток является попытка изучения и осмысления государственной и меценатской деятельности рода в имперский период.

Глава вторая «Положение рода Строгоновых в иерархии Российского государства. Первая четверть – конец XVIII в.» состоит из пяти параграфов. Параграф первый – «Процесс первоначальной легимитизации Cтрогоновыми баронского герба (1720–1730-е гг.)». констатирует, что получение титула барона стало переломным моментом в истории рода. Его дарование было обусловлено, прежде всего, огромным богатством, успехами по колонизации Пермского края, давними связями с Европой, а также успехами на меценатском поприще в XVI–начале XVIII в. Усилиями А. Ф. Строгонова в первой четверти XVI в. был создан торгово-промышленный дом по варению и продаже соли. Аника чрезвычайно важен как создатель образца поведения представителя рода Строгоновых: исключительный размах меценатской деятельности вкупе с успешной предпринимательской деятельности и пониманием главных государственных задач на определенном этапе развития страны.

Накануне правления Петра Великого именитый человек Григорий Дмитриевич не только восстановил былое могущество торгового дома династии, утраченное ближайшими наследниками Аники, но и значительно приумножил богатство, которое при нем достигло своей высшей точки. Уже после его кончины в Нижнем Новгороде был освящен большой собор во имя Рождества Богородицы, который являлся центральным памятником целой группы строгоновских храмов рубежа XVII–XVIII вв. В начале XVIII в. Строгонов решил приблизиться к власти, и перебирался в Москву. Там были возведены обширные палаты, которые господствовали над окружающей местностью и в полной мере отвечали тем амбициям, которыми Григорий Дмитриевич обладал, благодаря своему фантастическому богатству.

Предпринимательством Строгоновы почти не занимались, за исключением открытия в 1734 г. Билимбаевского металлургического завода. Кроме того, обычное для купцов участие в деятельности коммерц-коллегии, вероятно, Строгоновых не удовлетворяло, и они предприняли ряд шагов по укреплению своего положения среди еще формировавшейся российской элиты империи. В то же время Александр, старший брат и официальный глава рода, женившись на племяннице гр. Б. П. Шереметева, начал процесс легимитизации герба. Построенный по приказу царя огромный дом на Васильевском острове в Петербурге признать за «родовое гнездо» Строгоновы отказались. В новую столицу они пока не верили, выжидая дальнейшего развития событий. В период дворцовых переворотов 1720–1730-х гг., а также временного оттеснения соотечественников от престола на троне, барон Александр Григорьевич, за которым находилось интеллектуальное лидерство, нашел удовлетворение в умственной работе. Он вел относительно замкнутый образ жизни «кабинетного ученого», знатока литературы и музыканта. Формированию личности «философа» также способствовало отсутствие наследника, которое рождало пессимистические настроения. Подружившись с А. Кантемиром и выучив французский язык, Александр Григорьевич перевел на родной язык ряд произведений литературы, что стало событием в России, еще неизбалованной западной культурой.

Второй параграф главы II имеет название