Левоэсеровское движение: организационные формы и механизмы функционирования

Вид материала

Содержание

Научный консультант
Хаустов Владимир Николаевич
Н.Л. Головкина
Объектом исследования
Понятийный аппарат
Целью исследования
Хронологические рамки исследования
Методологические основы исследования
Степень изученности темы.
Пятый период
Шестой период
Основные положения диссертации, выносимые на защиту
Научная новизна
Теоретическая и практическая значимость
Апробация работы.
Структура диссертации
Содержание работы
Оргбюро левого крыла
Московскому Комитету
II Всероссийского съезда
...
Полное содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени М.В. ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

ЛЕОНТЬЕВ ЯРОСЛАВ ВИКТОРОВИЧ

ЛЕВОЭСЕРОВСКОЕ ДВИЖЕНИЕ: ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ

ФОРМЫ И МЕХАНИЗМЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени

доктора исторических наук

Москва – 2009

Работа выполнена на кафедре политической истории факультета государственного управления Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

` Сидоров Александр Валентинович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Ненароков Альберт Павлович

доктор исторических наук, профессор

Хаустов Владимир Николаевич

доктор исторических наук

Шубин Александр Владленович

Ведущая организация: Московский государственный

областной университет

Защита состоится «_____» ____________ 2009 г. в ______часов на заседании Диссертационного совета Д.501.001.98. в Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова по адресу: 119991, ГСП-1, г. Москва, Ленинские горы, Ломоносовский проспект, д.27, корп..4, факультет государственного управления МГУ, ауд. А-619 E-mail: informcenter@spa.msu.ru

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке имени А.М. Горького Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова по адресу: 119991, ГСП-1, г. Москва, Ленинские горы, Ломоносовский проспект, д.27 сектор А, ком. 114.

Автореферат разослан «_____» _______________ 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент Н.Л. Головкина

Общая характеристика работы

Актуальность исследования.

Историки неоднократно обращались и достигли весомых результатов при изучении Партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР). Однако полной картины левоэсеровского движения во всем многообразии его форм еще не было создано. Одним из мало изученных вопросов остается вопрос о формировании левоэсеровского сообщества, ставшего в дальнейшем ядром новой партии. Не решенным до конца является вопрос с определением верхних хронологических рамок движения, фактически не исследована дальнейшая трансформация левоэсеровского сообщества и механизмы фабрикации дел «Всесоюзного эсеровского центра» в 1937-1938 гг. Также недостаточно оказались разработаны проблемы внутрипартийных механизмов функционирования ПЛСР, взаимоотношений между различными течениями движения и его персонификации в 1919-1925 гг.

Углубленное изучение левоэсеровского движения позволяет ответить на ряд краеугольных вопросов применительно к начальному периоду советской истории. Ключевыми из них являются, пожалуй, два вопроса: так ли неизбежен был раскол партии эсеров и был ли коммунистический эксперимент безальтернативным? То, что у истоков советской государственной модели стояла не одна, а две партии, свидетельствует о том, что политическая и идеологическая модель советского строя могла быть принципиально иной. Отсюда вытекает необходимость скрупулезного разбора предпосылок и хода конфликта между большевиками и левыми эсерами для того, чтобы проанализировать упущенные шансы его преодоления и смоделировать возможные сценарии альтернативного исторического развития. Не менее важным представляется детальный анализ процесса обособления левого крыла ПСР и, наоборот, возможности сохранения единой партии осенью 1917 г., поскольку ситуация с политической изоляцией большевиков могла изменить весь ход истории.

Наконец необходимо понять, какие идеи из политического наследия социалистов-революционеров в целом и левых эсеров, в частности, могут быть востребованы на современном историческом этапе. Свидетельством проявляемого к ним интереса является проект издательства «РОССПЭН» по публикации многотомной серии документального наследия российских партий конца ХIХ – первой трети ХХ вв., не обошедший вниманием ПСР и ПЛСР. Овладение конкретными знаниями о механизмах функционирования левоэсеровских партий и организаций соотносится с проблемами становления современной управленческой науки в области партийного строительства. Ввиду постоянного участия автора в публикаторских проектах в работе широко применялись новые источниковедческие подходы.

Объектом исследования является левоэсеровское движение на всем протяжении его существования и во всех формах его проявления.

Предметом исследования являются структурно-организационная эволюция левоэсеровского движения и механизмы функционирования левоэсеровских партий и организаций, включающие выработку программных и уставных документов, тактики, партийное строительство, привлечение сторонников путем агитации и пропаганды, формы сотрудничества и борьбы с другими политическими группировками. Отдельное внимание в работе уделяется сценариям нескольких коллективных дел, в ходе производства по которым органы ОГПУ-НКВД пытались представить привлеченных по ним лиц в качестве руководителей разветвленного эсеровского подполья в СССР.

Понятийный аппарат, используемый в диссертации, позволяет конкретизировать термин «движение», определяемое как совокупность организационных форм разных уровней сложности. Простейший уровень левоэсеровского движения представлял собой межличностное сообщество, под которым понимаются кружки и группы единомышленников, возникшие в 1905-1916 гг. и составившие затем основу партийного ядра левоэсеровской партии. Следующий уровень сложности представлен левоэсеровским течением внутри единой партии эсеров на протяжении 1917 г., функционировавшим в виде фракции. Наивысшей организационной формой левоэсеровского движения являлась Партия левых социалистов-революционеров (интернационалистов), существовавшая в разное время в статусе легальной массовой партии, полулегальной партии, нелегальных структур и в комбинированном «надпольно-подпольном» виде. Вокруг партии группировались ее сторонники (например, «стихийные» левые эсеры, наподобие вошедшего в историю Гражданской войны М.А. Муравьева, и входившие в группу «Скифы» литературные попутчики). В дальнейшем с левоэсеровским движением отождествляли себя участники ряда молодежных групп и организаций середины 1920-х гг., существовавших в протопартийном виде. Вследствие не прекращавшихся репрессий в отношении активистов движения произошел его упадок и сворачивание в простейшую форму идейного сообщества, выражавшуюся сначала в качестве существования левоэсеровских фракций и «коллективов» в местах заключения и ссылки, а позднее в виде поддерживавших связь между собой одиночек и небольших групп идейных единомышленников.

Целью исследования являлось всестороннее рассмотрение организационных форм и механизмов функционирования левоэсеровского движения на всем протяжении его существования в виде идейного сообщества, массовой партии и иных образований в центре и на местах.

Задачи, поставленные для достижения этой цели, были сформулированы в следующем виде:

рассмотреть процесс зарождения личных связей между будущими участниками левоэсеровского сообщества на кружково-групповом уровне в период 1905-1916 гг., проанализировать процесс обособления левого крыла ПСР и организационного оформления ПЛСР в течение 1917 г.;
показать этапы партийного строительства и реконструировать персональный состав руководящих органов левоэсеровского движения на всем протяжении их существования;
раскрыть принципы формирования и механизмы функционирования центральных и региональных органов ПЛСР, изучить их структуру, программные и тактические установки, а также источники финансирования;
разобрать вопросы становления партийной печати и издательской деятельности (в том числе проблему сотрудничества левых эсеров с литературной группой «Скифы»);
проследить ситуационные сценарии развития событий в центре и на местах вследствие теракта и вооруженных столкновений 6-7 июля 1918 г. и вычленить наиболее типовые модели;
исследовать проект создания «Партии революционного социализма» в 1919 г., показать интеграционные этапы и формы объединений с родственными течениями, присущие левоэсеровскому движению;
установить количество генераций (по датам рождения и партстажу) участников левоэсеровского движения за все время его существования;
изучить организационные формы «надпольно-подпольной» деятельности левых эсеров в 1919 – начале 1920-х гг. и тактику альтернативных течений;
выявить общие принципы и специфику взаимодействия губернских организаций с левоэсеровскими центрами на примере Петрограда, Воронежской, Нижегородской, Орловской и Тверской губерний;
исследовать историю левоэсеровского движения на Украине и характер взаимоотношений украинских левоэсеровских партий с общероссийскими структурами;
изучить формы и тактику сопротивления режиму в середине 1920-х гг., в том числе молодежные кружки и организации, партийные фракции и «коллективы» в местах заключения и ссылки;
осуществить источниковедческий анализ нескольких групп архивно-следственных дел, показать этапы репрессий в отношении участников левоэсеровского движения, раскрыть механизмы фабрикации наиболее крупных дел («Народнического центра» в 1933 г., «объединенного Центрального Бюро ПСР и ПЛСР» и местных «обкомов» эсеровского «Всесоюзного центра» в 1937-1939 гг.)

Хронологические рамки исследования охватывают несколько периодов отечественной истории в зависимости от решения той или иной поставленной задачи. Так как левоэсеровское движение исследуется, с одной стороны, в виде существовавших партийных или протопартийных структур, и, в то же время, в качестве идейного сообщества, в диссертации преимущественно затронуто время существования собственно движения в 1917-1925 гг. Однако, исходя из второго признака, автор счел нужным сдвинуть основные хронологические рамки к моменту зарождения личных связей между будущими левыми эсерами и возникновению сообщества, и раздвинуть хронологию до ликвидации левоэсеровского идейного сообщества во время спецопераций НКВД по эсерам в 1937-1938 гг., вплоть до их физического уничтожения. Отсюда в качестве исходной точки исследования брался период революции 1905-1907 гг. и последующее десятилетие. В качестве верхней границы существования непосредственно движения был взят 1925 г., поскольку именно в это время произошел разгром последних организационно оформленных структур.

Методологические основы исследования базируются на системном подходе и универсальном принципе историзма, которые предполагают изучение явлений и событий с учетом всех взаимосвязей и закономерностей исторического процесса. В основе конкретно-исторического исследования лежит синтез структурно-институционального и социокультурного подходов, что позволяет комплексно и разносторонне постичь его предмет.

Принцип историзма основывается на критическом анализе источников и объективной оценке ситуаций в контексте присущих данному периоду тенденций. Сравнительно-исторический метод познания позволяет рассмотреть вариантность событий и построить их типологию.

Для установления причинно-следственных связей между процессами и явлениями автор диссертации опирался также на логический и синхронный методы. Кроме того, с учетом использования в тексте диссертации большого корпуса архивных документов, в исследовании применялись специальные исторические методы источниковедческого анализа и принципы археографической обработки источников. К изучению общероссийских и региональных процессов автор подходил на основе дедуктивно-индуктивной техники выводов, а для понимания и оценки мотиваций тех или иных личностных поступков опирался на историко-психологический инструментарий.

Степень изученности темы. Говоря об историографических вехах изучения левоэсеровского движения в целом, сегодня при его анализе в первую очередь нужно отталкиваться от диссертаций и монографий А.А. Кононенко и А.В. Сыченковой. В 2003 г. в Казанском государственном университете была защищена диссертация А.В. Сыченковой на соискание ученой степени кандидата исторических наук (научный руководитель А.Л. Литвин) по историографии левых эсеров, текст которой позднее был издан в виде небольшой монографии.^¹ Исследовательница выделила пять этапов в историографии ПЛСР, четыре из которых, согласно ее периодизации, относятся к советскому времени. Современный этап она рассмотрела в хронологических рамках второй половины 1980-х гг. – 2002 г. Указывая на то, что специальные исследования, посвященные анализу литературы о ПЛСР, отсутствуют, она ставила перед собой задачу «значительной корректировки» периодизации и общей оценки историографии ПЛСР.

В 2004 г. вышла книга докторанта А.А. Кононенко, посвященная проблемам историографии эсеров.^² В этой монографии разбирались не только вопросы изучения собственно ПСР, но и ПЛСР. В 2005 г. в Тюменском государственном университете Кононенко защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук на тему «Историография создания и деятельности партии социалистов-революционеров в 1901-1922 гг.». Исследователь по сути дела также выделил пять этапов в историографии партии эсеров – четыре основных этапа и дореволюционный, названный им начальным. Он отметил, что первую попытку «историографического обобщения позиций и взглядов отечественных историков» при исследовании политических партий проделал Л.М. Спирин. Этот историк выделял три этапа в периодизации историографии ПСР: 1) начало 1920-х – середина 1930-х гг.; 2) середина 1930-х гг. – середина 1950-х гг.; 3) с середины 50-х гг. Авторы вводной статьи к вышедшему в издательстве «Наука» 1989 г. сборнику «Непролетарские партии России в трех революциях» предприняли корректировку данной периодизации.^³ Начало третьего периода они датировали не серединой 1950-х гг., а 1963 г., связывая его с выходом книги К.В. Гусева «Крах партии левых эсеров». Кроме того, они выделили дополнительный, четвертый период, начавшийся в 1975 г., с момента проведения первого научного симпозиума в Калинине в декабре этого года, посвященного истории «непролетарских» партий России. Сам Кононенко отнес начальные границы второго этапа «не к середине 1930-х гг., а к их началу», сообразуясь с письмом И.В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в редакцию журнала «Пролетарская революция» (1931), а начало отсчета третьего периода предложил (вслед за Спириным) вести с середины 1950-х гг. Начало же четвертого периода он, подобно Сыченковой, сдвинул на конец 1980-х гг., когда «произошел прорыв во взглядах на российскую многопартийность» и «началось формирование новой методологической ситуации».

Несколько иначе подошла к историографическому обзору Г.А. Салтык, защитившая докторскую диссертацию на тему «Неонародническое движение в губерниях Черноземного центра России: 1901-1923 гг.» в 2002 г. в МПГУ. Она также выделила пять периодов в историографии, заключив первый из них в хронологические рамки 1917-1922 гг., и начиная отсчет третьего периода с середины 1930-х. В остальном периодизация Салтык повторяла схемы Сыченковой и Кононенко. Как видим, исследователям пока еще не удалось договориться в определении хронологических рамок и самих периодов в историографии.

Следует заметить, что в исследовании Сыченковой был представлен далекий от полноты обзор собственно левоэсеровской историографии, что побуждает автора настоящей работы вернуться к повторному рассмотрению данного вопроса. В первое послереволюционное десятилетие историографами левоэсеровского движения были либо выходцы из его среды, либо коммунистические идеологи. Из работ первой группы, например, можно указать на очерки и статьи левых эсеров И.Ф. Леонтьева-Нечаева, В.А. Карелина, К.Н. Прокоповича, И.Г. Петрова и И.З. Штейнберга, доклады Карелина и террориста Я.Г. Блюмкина в Исторической секции Дома печати, как опубликованные, так и не появившиеся в печати. Большая часть их до сих пор не становилась предметом рассмотрения историографов и впервые разбирается в диссертации. Заметным упущением исследовательницы стало отсутствие в ее обзоре ряда статей по левоэсеровской персоналистике как 1920-х гг.^⁴, так и современных.^⁵

По мнению автора диссертации, количество периодов историографии должно быть увеличено. Если принять точку зрения Кононенко и учитывать дореволюционный период историографии, когда, например, было опубликовано нашумевшее журналистское расследование В. Владимирова об истязаниях М. Спиридоновой^⁶, то второй период следовало бы заключить в хронологические рамки 1917 – конца 1920-х гг., а третий – доводить до времени физической ликвидации эсеров в годы «Большого террора». В течение второго периода историографическая тенденция определялась постепенным переходом от публицистики к научным исследованиям. Четко выраженная тенденция третьего периода – сползание по нисходящей от научных сочинений к псевдо-научным. При этом даже во второй половине 30-х годов порой наблюдалось странное сочетание работ с претензиями на историзм и откровенной исторической «фантастики». Например, еще в середине 1930-х годов продолжали появляться небезынтересные работы, принадлежавшие перу некоей А. Королевой. В исследовании А.В. Сыченковой отмечены две статьи этого автора, опубликованные в журнале «Борьба классов».^⁷ Как удалось установить автору диссертации базовые работы Королевой писались еще в конце 1920-х гг., но далеко не все из написанного увидело свет. В РГАСПИ в составе фонда 71 (среди материалов секретариата Главной редакции планировавшейся в 16 томах «Истории Гражданской войны») хранится несколько рукописей Королевой о левых эсерах. Главным достоинством ее работ являлось использование воспоминаний А.А. Биценко, М.Н. Доброхотова, С.Д. Мстиславского и Г.Б. Смолянского о событиях 6 июля 1918 г., местонахождение которых историкам и архивистам в настоящее время не известно.

В этот же период, в 1935 г. в Лондоне вышла значительная по объему и иллюстрированная фотоматериалом работа И.З. Штейнберга «Спиридонова – революционный террорист» на английском языке.^⁸ В книге давалось подробное жизнеописание М.А. Спиридоновой, начиная от убийства ею Г. Луженовского и до начала 1930-х гг. Штейнберг привлек обширную мемуарную литературу и источники левоэсеровского происхождения из своего архива, попутно затронув вопросы истории ПЛСР.

Ситуация с заархивированными работами Королевой показывает, что порой трудно провести однозначный барьер между историографическими периодами. К тому же необходим диалектический взгляд на «борьбу противоположностей» внутри каждого из них, что еще ярче проявилось в последующие десятилетия. Отсчет четвертого периода, безусловно, стоит вести с исследований К.В. Гусева, но не с момента формального выхода его монографии, а скорее со времени написания и защиты кандидатской диссертации в 1959 г. на тему «Борьба большевиков за крестьянство и крах партии «левых» эсеров». Отмечу при этом в качестве семантической приметы переходного времени взятие автором в кавычки слова «левые», что напоминало о фальсификациях и «страшилках» сталинской эпохи. В дальнейшем Гусев и подавляющее большинство историков отказались от подобного написания названия партии левых эсеров. (Хотя в отдельных случаях подобное написание встречается вплоть до середины 1970-х гг.!). В действительности в кавычки, наоборот, следует брать словосочетание «правые» эсеры, поскольку подобного названия никогда не существовало. В различных источниках 1917-1918 гг. (в том числе в стенограммах Всероссийских съездов Советов и протоколах ВЦИК) сторонники В.М. Чернова именовались эсерами центра, однако позднее в советской печати стали использоваться пропагандистские клише «правые эсеры».

Монография К.В. Гусева, вышедшая в 1963 г., явилась своего рода тестом для сторонников и противников пересмотра исторических взглядов на левых эсеров и вызвала оживленную дискуссию.^⁹ Одним из наиболее дебатируемых положений в книге Гусева стало его определение социальной базы ПЛСР. Историк полагал, что в момент основания левоэсеровской партии ее лидеры опирались на трудовое крестьянство, но уже весной 1918 г. «при углублении социалистической революции в деревне» ПЛСР «превратилась в кулацкую партию».^¹⁰ Критики Гусева, придерживавшиеся сталинистских схем «Краткого курса ВКП (б)», упрекали его в «переоценке революционных заслуг левых эсеров и преувеличении положительных сторон и результатов соглашения большевиков с ними» (точка зрения М.В. Спиридонова). Следует отметить, что Гусев первым вышел за традиционные хронологические рамки освещения левоэсеровского движения лишь в 1917-1918 гг.^¹¹ Но особой привлекательностью пользовалась у советских историков как раз тема блока большевиков и левых эсеров, реанимированная в 1963 г. публикацией статьи Р.М. Илюхиной.^¹² Наряду с универсальными трудами Л.М. Спирина, В.В. Комина^¹³ и др. в 1960-е и начале 1970-х гг. появились также насыщенные фактологическим материалом работы о деятельности левых эсеров в центре и в отдельных регионах (Ю.И. Шестака, П.П. Никишова, И.С. Капцуговича и др.)^¹⁴ и работа о подконтрольной левым эсерам Крестьянской секции ВЦИК (Т.А. Сивохиной)^¹⁵. Специальный раздел «Назревание раскола у эсеров» присутствовал в монографии Х.М. Астрахана.^¹⁶ Кроме того, особо стоит отметить работы, касающиеся событий 6-7 июля 1918 г.^¹⁷

Конечно, всем этим трудам в той или иной степени были присущи идеологические жупелы и ярлыки. Отсюда вытекала и специфическая терминология: «крах», «банкротство», «крушение», «разгром». Наиболее характерным примером являлась вышедшая в 1975 г. книга К.В. Гусева «Партия эсеров: От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. (Исторический очерк)».^¹⁸ В этом «очерке» Гусев весьма тенденциозно оценивал организационные и тактические шаги левых эсеров после их разрыва с большевиками, допуская при этом фактические неточности и даже грубые ошибки. Но, помимо претендовавших на историзм, хотя и идеологически «выдержанных», появлялись труды, которые по аналогии с дореволюционной историографией можно охарактеризовать как «охранительные». К ним относятся работы по истории чекистов и их борьбы по пресечению деятельности левых эсеров. К подобного рода книгам относится, например, классический труд Д.Л. Голинкова, первое издание которого увидело свет в 1971 г.^¹⁹

Пятый период в историографии желательно начинать все же с конца 1976 г., когда по инициативе тогдашнего ректора Калининского университета В.В. Комина и Научного совета, возглавляемого академиком И.И. Минцем, в рамках комплексной проблемы «История Великой Октябрьской социалистической революции», была проведена первая из трех состоявшихся в Калинине конференций. Эти научные форумы (1976, 1979, 1981)^²⁰ собирали лучших специалистов страны, изучавших весь спектр политических партий рубежа XIX-ХХ вв. и первых десятилетий прошлого столетия. Высшим достижением сложившегося на их основе академического научного сообщества стал выход в 1984 г. в издательстве «Наука» коллективной монографии 21 автора «Непролетарские партии России: Урок истории».

Но обзор историографии изучаемой темы будет не полон, если не сказать об альтернативных советским «академистам» исследователях и публикаторах, принадлежавших к диссидентскому лагерю.^²¹ Самым значительным историографическим событием из работ этого направления следует признать получившую широкую известность монографию об июльских событиях 1918 г., написанную эмигрировавшим в США, тогдашним аспирантом докторской программы, Ю.Г. Фельштинским.^²² Выдвинув тезис о провокации с убийством посла В. Мирбаха со стороны ВЧК в целях устранения левых эсеров и установления однопартийной диктатуры, он тем самым бросил вызов всей советской историографии. Не случайно, что книга Фельштинского в дальнейшем вызвала острые споры.

К независимым от идеологических установок отечественным публикациям можно отнести статью историка и библиографа А.В. Ратнера в соавторстве с Д.Б. Павловым о крупнейшем идеологе эсеров-максималистов Г.А. Нестроеве, положившую начало новому обращению отечественных историков к сюжетам левонароднической персоналистики.^²³ Столь же беспристрастным исследователем, уклонявшимся от тенденциозных штампов, выступил автор вступительной статьи и публикатор переписки организатора левоэсеровской печати Р.В. Иванова-Разумника с А.А. Блоком филолог (ныне академик РАН) А.В. Лавров.^²⁴ В течение этого десятилетия (1975-1985) продолжали выходить не потерявшие фактологическую ценность работы по региональной истории и по различным аспектам деятельности ПЛСР^²⁵. Особой положительной оценки заслуживает монография А.И. Разгона, посвященная послеоктябрьской деятельности ВЦИК, в которой впервые была показана роль левоэсеровской фракции.^²⁶

Образцом «охранительного» подхода при изучении проблемы исчезновения «непролетарских» политических партий в Советской России можно назвать работу М.И. Стишова, который вслед за печально известным членом-корреспондентом С.П. Трапезниковым высказывал уверенность в существовании в 1930-е гг. нелегального «мелкобуржуазного политического охвостья», состоявшего из меньшевиков и эсеров и смыкавшегося с «другими врагами советской власти».^²⁷

Шестой период историографии был обусловлен началом эпохи «перестройки» и «гласности», выражавшейся применительно к исторической науке в ликвидации «спецхранов» библиотек, издании инакомыслящих и зарубежных авторов, массовом рассекречивании документов государственных, партийных и частично ведомственных архивов. После событий августа 1991 г. историки получили доступ в закрытые для них ранее архивы КГБ, а документы партархивов и значительный массив архивно-следственных дел начали передаваться на государственное хранение. В числе первых достижений этого периода в плане изучаемой темы выделяются концептуальные статьи Л.М. Овруцкого, А.И. Разгона, С.В. Безбережьева^²⁸, а также ряд материалов по персоналиям.^²⁹ Именно в это время в «Политиздате» вышло 2-е издание «Красной книги ВЧК» и были опубликованы две новаторские книги М.И. Леонова.^³⁰ Новизна и концептуальность этих работ заключалась в стремлении освободиться от идеологических пут и непредвзято подойти к изучению эсеровского и левоэсеровского движения.

В начале 1990-х гг. продолжали активно публиковаться, как названные авторы^³¹, так и ряд региональных исследователей.^³² Здесь, прежде всего, стоит выделить работы А.Л. Литвина, Л.М. Овруцкого, А.И. Разгона, А.М. Рыбакова, Ю.В. Мещерякова^³³. В 1992 г. журнал «Отечественная история» предоставил свои страницы Ю.Г. Фельштинскому с одной стороны, и Л.М. Овруцкому и А.И. Разгону с другой, для дискуссии о характере июльских событиях 1918 г.^³⁴ Важнейшим достижением зарубежной историографии в это время стал выход в 1994 г. фундаментальной монографии немецкого ученого Лутца Хефнера «Партия левых социалистов-революционеров в русской революции. 1917-1918 гг.».^³⁵ Если Литвин и Овруцкий^³⁶ в своей монографии сосредоточились главным образом на обзоре основных программных положений, выработанных левоэсеровскими форумами, либо выдвигавшимися отдельными левоэсеровскими теоретиками, то Хефнер создал многоаспектный «портрет» левоэсеровской партии, включавший рассмотрение организационных форм и механизмов функционирования. Самостоятельную ценность представлял подробный обзор политической географии ПЛСР. Однако его исследование не выходило за традиционные хронологические рамки; кроме того, в нем не учитывались некоторые немаловажные аспекты, в том числе партийные попутчики в лице группы «Скифы». В то же самое время общими усилиями филологов, философов и историков продолжало возвращаться наследие главного идеолога «скифства» и организатора левоэсеровской печати Иванова-Разумника^³⁷, а выход книги филолога Н.Н. Соболевской ознаменовал возвращение литературно-критического наследия и впервые созданную биографию члена ЦК левых эсеров Я.В. Брауна.^³⁸

При всем этом ряд историков оставался на догматическо-марксистских позициях. К их числу, например, относились Г.Д. Алексеева, М.В. Спирина, А.В. Медведев.^³⁹ Сложнее была позиция К.В. Гусева, который пытался частично пересмотреть свои старые подходы, но так и не сумел преодолеть некоторые устоявшиеся стереотипы.^⁴⁰ Наивысшими достижениями шестого периода историографии надо признать выпущенный в 1993 г. «Большой Российской энциклопедией» биографический словарь «Политические деятели России 1917» под ред. П.В. Волобуева, который содержал статьи о I и II съездах ПЛСР, свыше 20 авторских статей, посвященных лидерам левого народничества (в том числе – М.А. Спиридоновой, Б.Д. Камкову, М.А. Натансону, В.М. Чернову, В.К. Вольскому и др.), а также вузовский учебник «История политических партий России» под ред. А.И. Зевелева (глава о левых эсерах была написана Л.М. Овруцким и А.И. Разгоном).

Отсчет новейшей историографии, по мнению автора диссертации, следует вести с 1996 г. В этом году в Казани увидел свет малотиражный, но исключительно важный сборник документов «Левые эсеры и ВЧК».

Важнейшим достижением начавшегося седьмого периода стал выход из печати в том же 1996 г. энциклопедии «Политические партии России. Конец XIX – первая треть XX века», в которой имелось уже свыше 50 статей, посвященных персоналиям левого народничества и левонародническим изданиям. Также в ней были опубликованы подробные статьи о ПСР, ПЛСР, Белорусской ПСР, Партии революционного коммунизма (ПРК), Союзе эсеров-максималистов (ССРМ), группе «Народ». В том же году под редакцией В.Г. Белоуса вышел сборник международных научных чтений «Иванов-Разумник. Личность, творчество, роль в культуре», и составленный Н.Д. Ерофеевым первый том сборника документов и материалов «Партия социалистов-революционеров». Одновременно увидели свет две работы В.М. Лаврова – монография «Крестьянский парламент России (Всероссийские съезды Советов крестьянских депутатов в 1917-1918 годах)» и сборник «Мария Спиридонова: террористка и жертва террора».

Конец 1990-х гг. был достаточно плодотворен в плане выхода новых изданий разных направлений: работ по дореволюционной истории ПСР^⁴¹, исследований (в том числе коллективных) по персоналиям^⁴². В 1999 г. вышло исследование Д.Б. Павлова о преследованиях правящей партией оппонентов слева в советское время.^⁴³ Далекая от полноты эта работа стала первой попыткой рассмотреть репрессивную политику большевиков в отношении левой части политического спектра в целостном и системном виде. В 2000 г. в издательстве «РОССПЭН» завершилось издание документальных сборников, посвященных ПСР, под редакцией Н.Д. Ерофеева, и вышел в свет первый том аналогичного сборника «Партия левых социалистов-революционеров. Июль 1917 г. – май 1918 г.» под редакцией Я.В. Леонтьева.

Из продолжавших выходить исследований по региональной истории стоит выделить статьи А.А. Смирновой, М.И. Люхудзаева^⁴⁴, монографии Г.А. Салтык, М.В. Таскаева, Ю.И. Дойкова^⁴⁵ и С.В. Старикова. Монография Старикова «Левые социалисты в Великой Российской революции. Март 1917-июль 1918 гг. (На материалах Поволжья)», вышедшая в 2004 г. в Йошкар-Оле, представляет собой эталонную работу по регионалистике. В ней во взаимосвязи с происходившими в центре и на местах социально-политическими процессами не только рассматривается партстроительство левоэсеровских организаций Среднего и Нижнего Поволжья, участие их представителей в становлении Советской власти и конфликты с большевиками, но раскрываются структура губернских организаций, механизмы их функционирования, а также приводятся развернутые биографические справки о лидерах и активистах. Полной противоположностью ей в плане обезличивания истории является брошюра А.И. Юрьева.^⁴⁶

По левоэсеровским персоналиям продолжали публиковаться как новые архивные документы, так и научно-популярные работы.^⁴⁷ Особо необходимо выделить книгу тамбовского архивиста Ю.В. Мещерякова, выявившего ряд неизвестных ранее документов по генеалогии левой эсерки № 1 (М.А. Спиридоновой), ее тамбовскому окружению, детству и юности, включая ее участие в революционных кружках. Также нужно отметить появление подробных биографических очерков о зам. наркома земледелия в коалиционном СНК, одном из руководителей УПЛСР (борьбистов) Н.Н. Алексееве, о заведующем Восточным отделом НКИД, левом эсере А.Н. Вознесенском, о лидере Омской организации ПЛСР (позднее члене ЦК ПРК) Н.Е. Ишмаеве и об одном из лидеров уральских левых эсеров И.М. Латкине.^⁴⁸ Очерк о члене ЦК ПЛСР С.Ф. Рыбине сопровождал публикацию материалов следственного дела семьи Рыбиных-Луговских, которые затем были переизданы во многих странах.^⁴⁹ Целая группа статей о левых эсерах – членах Учредительного Собрания представлена в монографии известного тамбовского историка Л.Г. Протасова.^⁵⁰ В книге, например, имеется единственная в историографии статья об И.М. Прохорове, избранном кандидатом в члены ЦК на I съезде партии.

Отдельного внимания заслуживает монография В.М. Лаврова «Партия Спиридоновой», в которой достаточно подробно разобран ход работы всех четырех общероссийских съездов ПЛСР.^⁵¹ Однако эта работа содержит ряд ошибок (в частности, при попытке проследить персональные изменения в левоэсеровском ЦК). Авторитетными изданиями, хотя и затрагивающими историю левоэсеровского движения лишь косвенно, стали монография Т.В. Осиповой^⁵² и вышедший в 2002 г. сборник документов и публицистики 1906-1924 гг. «Союз эсеров-максималистов» в издательстве «РОССПЭН», подготовленный Д.Б. Павловым. Один из разделов в книге Осиповой был посвящен проблеме левоэсеровской оппозиции и восстаниям крестьян под лозунгами ПЛСР в Центральной России в 1918 г.; Павловым была включена в сборник подборка документов из фонда 564 (ЦК ПЛСР) в РГАСПИ. По итогам прошедшей в ноябре 2003 г. в ИРИ РАН всероссийской научной конференции «Политические партии в российских революциях в начале ХХ века», проводившейся по инициативе Научного совета по истории социальных реформ, движений и революций, в 2005 г. в издательстве «Наука» вышел сборник материалов этой конференции. Среди них были, как обзорные статьи по проблемам историографии и источниковедения политических партий, так и конкретные статьи, касающиеся партий эсеров и левых эсеров.^⁵³

В числе наиболее заметных работ последнего времени, перекликающихся с задачами настоящей диссертации, следует выделить обширные монографии К.Н. Морозова и англоязычного автора А. Рабиновича^⁵⁴, а также составленную Н.Г. Охотиным и А.Б. Рогинским хронику «Большого террора».^⁵⁵ Морозов, в частности, коснулся начавшейся лишь в последнее время разработки проблемы тотальной ликвидации бывших эсеров в рамках сфальсифицированных дел т.н. «Всесоюзного эсеровского центра» в 1937-1938 гг.; Рабинович посвятил ПЛСР главу «Самоубийство левых эсеров».^⁵⁶ Новый архивный материал, касающийся региональных аспектов, был приведен в недавней монографии нижегородского автора В.П. Сапона, одна из глав которой целиком посвящена левым эсерам и эсерам-максималистам.^⁵⁷

Подводя основные итоги существующей историографии, можно прийти к следующему заключению: несмотря на значительные достижения в области изучения левоэсеровского движения, многие аспекты темы остаются недостаточно изученными или вообще не исследованными. Это касается внутрипартийных механизмов функционирования, в особенности левоэсеровского подполья, а также форм и способов коммуникации левоэсеровского сообщества после 1925 г. Выборочно оказалось исследовано левоэсеровское движение в российских регионах, фактически не изучалась деятельность левоэсеровских партий на Украине, недостаточно глубоко изучены левоэсеровские СМИ, боевая работа ПЛСР и ряд иных аспектов.

Blog

Левоэсеровское движение: организационные формы и механизмы функционирования

Содержание

Москва – 2009