П. Г. Щедровицкий "Концепция или понятие культурной политики" Доклад
| Вид материала | Доклад |
- Петр Щедровицкий, создатель Школы культурной политики Культурная политика: предпосылки, 89.99kb.
- Государственная политика регионального развития в Российской Федерации: проблемы, 900.97kb.
- Концепция развития культуры в свердловской области (2012 2020 гг.), 1678.29kb.
- Концепция государственной экономической политики: понятие, основные черты, структура, 67.45kb.
- Концепция государственной экономической политики: понятие, основные черты, структура., 73.27kb.
- Программа дисциплины «Менеджмент культуры» для направления 031400. 62 Культурология, 330.18kb.
- Концепция совершенствования региональной политики в Российской Федерации на период, 448.93kb.
- Г. П. Щедровицкий Рефлексия в деятельности Вмоем доклад, 1049.06kb.
- Концепция библиотечного обслуживания детей в России Проект, 256.63kb.
- Февраля 2009Г. Щедровицкий, 464.72kb.
Филюк. У меня рамки начинают расцепляться. Во-первых, есть губка, которая впитала. Вторая рамка - почему-то уже сразу - выражение. Во всяком случае, мыслительные техники актуализации лежат в пространстве моего выражения и логическом пространстве.
Щедровицкий. Подожди. Принцип бессознательного - здесь (показывает). Мыслительные техники проблематизации и концепция мышления, которая за этим стоит - здесь (показывает). Я про это ничего не говорил. Могу лишь намекнуть, что я все это уже говорил в "Авангарде" (про то, что здесь). Но два слова скажу. А концепция истории как эволюции или как мозаичной эволюции - вот здесь, я про это тоже говорил в "Авангарде". Впрочем, как и об этом. Я обо всем говорил в "Авангарде".
Никулин. И кажется, эти разговоры назывались разговорами о развивающейся мыследеятельности.
Щедровицкий. Точно, я про нее и говорю - про развивающуюся деятельность. Только я додумал некоторые моменты, и вопрос истории стал для меня более понятным.
Кофман. Все это уже описано в "Талмуде".
Сергин. Там много еще на бумажке, пусть лучше продолжает доклад.
Ефремов. Можно понять, что в рамке потенцирования это понятие состоит как бы из двух половинок - втягивания в себя смысловых организмов и разворачивания актуальной ситуации мыследеятельности.
Щедровицкий. Нет, они присутствуют, не надо их втягивать. Они есть, Вы просто их не видите. Вставьте спички в глаза, чтобы они … (моргает).
Ефремов. У меня вопрос тогда ко второй части. Вот событирование смысловых организмов - это понятно, а необходимая часть разворачивания ситуации вроде бы никогда не принадлежала понятию.
Щедровицкий. Как это, как это? Кто сказал? В логическом смысле? Они же там ничего про понятие не понимали. Зигберта надо меньше читать. Вы же, небось, Зигберта начитались? Нет? А кого?
Ефремов. Асмуса.
Щедровицкий. Асмуса? Ну, он просто списывал у Зигберта (смех). Про понятия особый разговор, потому что фактически то, что я говорю, это в каком-то смысле - онтологическая картина, на которой потом можно обсуждать, что есть понятие, его роль.
Кстати, отвечать на вопрос, почему методологическая работа такое большое значение придает этому (взяв в руки листок со списком присутствующих). Если окажется, что в зале присутствует ... Пожалуйста, передайте список назад, и чтобы все записались!
Реплика. И что будет?
Щедровицкий. Начнем выявлять, доклада не будет.
Пахомов. Следует ли из того, что Вы говорите, что ситуация лишь в той мере является ситуацией мыследеятельности, в какой **.
Щедровицкий. Это - вот про это. Про те ментальные техники, которые позволяют коллективной мыследеятельности **. Если этих техник нет, то не мыследеятельность, а следовательно, читай первую страницу.
Флямер. А что значит существование в сознании этих самых неактуализированных ....
Щедровицкий. Вот этот вопрос я бы пока подвесил. Потому что я оговорился. Я сказал: "присутствуют", и пока ничего больше про это говорить не буду.
Флямер. Я понимаю, что вопрос о существовании - это вопрос, связанный с онтологией. Но имеется в виду другое: что содержание первой рамочки ...
Щедровицкий. Проблематизация превращает реальное в действительное!
Флямер. Я имею в виду, что содержание первой рамки Вы проговорили через содержание второй.
Щедровицкий. Ну и что?
Флямер. А в чем собственно содержание первой?
Щедровицкий. Содержание первой - в принципе губки или в принципе бессознательного. А содержание второй - в принципе проблематизации.
Черток. Если "бессознательное", то речь уже идет о субъекте.
Щедровицкий. Ну не мыслите Вы бессознательное как психоаналитиков! Что с Вами такое? Психологи!
Флямер. Я так не мыслю. Но работа губки и есть работа техники проблематизации.
Щедровицкий. Работа губки - это есть работа истории.
Грановский. Нет, но там же сейчас будет вводиться, допустим, позиционный метод, и тогда ....
Щедровицкий. Здесь? Да, будет вводиться. Но это все - техника.
Грановский. Но если начинает обсуждаться позиционный метод, то там начинает ....
Щедровицкий. Обсуждай не позиционный метод, обсуждай ... как с психоаналитиками. "Расскажите про психоанализ". Они говорят: "Пациент ложится на кушетку". "А дальше что?" Они говорят: "Пациент ложится на кушетку". Обсуждайте так: не позиционный метод, а на кушетку (смех). Техники разные. Кстати, между прочим, в принципе Вы открыты для техник.
Грановский. Я не могу понять, против чего ты протестуешь?
Щедровицкий. Я протестую против того, что Вы вносите излишнюю определенность в последовательность перехода от рамки к рамке и требуете от меня каких-то странных логико-технических приемов: ввести первую рамку обязательно безотносительно(?) ко второй.
Грановский. Нет.
Щедровицкий. А в чем тогда смысл вопроса? Что я первую задаю через вторую. Я первую задаю через вторую, вторую через третью, третью - через первую. Потом все вместе задаю через…
Сергин. А когда третья будет?
Щедровицкий. Я же уже сказал - это рамка мозаичной эволюции или множественно ориентированных мутаций (нервный смех).
Щедровицкий. (усмехаясь) Ну, Вы не понимаете, что я могу с Вами поделать? Это - рамка губки или бессознательного, это - рамка проблематизации.
Никулин. А можно то, что Вы обсуждаете, считать вариациями на тему Платоновского анамнезиса ...?
Щедровицкий. Можно. Более того, почему я отвечал Куклевскому, что это - не понятийная работа? Поскольку я утверждаю, что я обсуждаю ключевой вопрос методологии. А потом Вы можете сказать, что те, кто разрабатывал принципы реинкарнации, тоже мыслили в такой же онтологии. Я говорю: "Ну и что? Ребята, что вы мне теперь рассказываете, что, оказывается, все они были такими же умными, как и я? Да, были некоторые такие же умные, как и я, хотя их было мало".
Никулин. Теперь Вы всем будете говорить, что реинкарнация - это логическое понятие.
Щедровицкий. Конечно, а как же еще?
Никулин. Вы же мне ответили, что Вы обсуждаете основания исторических наук?
Щедровицкий. Я Вам ответил не так. Я сказал: я не знаю, что в чем лежит: понятийная работа - в рамках того, что я обсуждаю, или то, что я обсуждаю - в рамках понятийной работы. Теперь могу ответить более определенно: конечно, понятийная работа есть малюсенький моментик того, что я обсуждаю, вместе с другими конкретными техниками работы, которые могут замещать эту компоненту, или эту рамочку - рамочку проблематизации. Хотя рамка проблематизации, на мой взгляд, снимает эти техники, втягивает в себя, делает элементами .... Вы записались уже? Кто не записался? Вы не записались?
Никулин. Возможно, я не записался (смех). У меня вопрос такой: когда Вы обсуждаете понятийную работу как нечто малюсенькое, возникает такое подозреньице: а что, вся остальная работа - без понятия ...?
Щедровицкий. Да, конечно, без понятия.
Никулин. И отсюда - весь этот бухтеж, поскольку непонятно. А вот если вывернуть всю эту большую штуку через понятийный фокус, тогда бы сделалось понятно, говорят все.
Щедровицкий. (Флямеру) Ты понял, почему весь этот твой бухтеж? (смех) Давай, переводи это в форму какого-нибудь вопроса.
Флямер. **
Щедровицкий. Он говорит, что у него нет вопроса (смех). Кто руку поднимал? Ты, Женя?
Кофман. (удивленно) Я? (смех).
Щедровицкий. (на фоне оживления) Есть вопросы?
Филюк. Я попробую контекст, который обсуждался, понять еще раз. Фактически я же могу понимать двумя способами - либо разворачивать понятийные формы, либо производить редукцию и пытаться выйти в непосредственность, к некоторому пространству.
Щедровицкий. В ситуации мыследеятельности?
Филюк. В какой-то степени - да.
Щедровицкий. Все, отлично. Значит, ты обсуждаешь теперь индивидуализированные техники, ментальные техники, которые позволяют тебе эту реконструкцию проделать. Я говорю: да, конечно, ты можешь действовать на уровне созерцания или интуиции, а можешь там, где это созерцание не срабатывает, дополнять его понятийной работой. Я говорю: ну, естественно, и что? Я потому и говорю о ментальности, а не о мышлении и включаю туда все уровни.
А теперь можно проделать очень простую работу. Можно прорисовать некоторый портрет ментальных функций, а потом сказать: понятийная работа - вот это, а то, что называется эйдетикой - вот это. Да, и что? И эти различные режимы дополняют друг друга, взаимно поддерживают, обеспечивают участие, включенность. Это мне уже без разницы.
Филюк. Если Вы работаете с Лейбницевскими монадами, они устроены по принципу зеркала - каждая в себе отражает все. Поэтому они в мыследеятельности не нужны.
Щедровицкий. Наоборот. Ситуация мыследеятельности и есть монада, и она отражает в себе все в этом смысле. Но что значит "все"? Дальше возникает совершенно другой вопрос: почему сюда я перехожу - истерика у Бойчук - почему сюда переход осуществляется? Потому что если теперь я произвел реконструкцию этого смыслового поля в ситуации мыследеятельности, актуализировал эти смысловые организмы, произвел соответствующую сборку и воплотил эту сборку в коммуникативном тексте, то я фактически создал новый смысловой организм в данной ситуации и свернул ситуацию мыследеятельности в новый смысловой организм.
Грановский. Новый - это в смысле .... ?
Щедровицкий. Новый - этот тот, которого не было, поскольку он построен поверх существующих смысловых организмов в меру актуализации, которая мне доступна в соответствии с моими техниками, а следовательно, я произвел приращение мыследеятельности и создал новое событие в истории мыследеятельности, или в мыследеятельности, ввернутой на пространство истории, и теперь история есть не что иное, как эти самые мутации.
Грановский. Как всплески?
Щедровицкий. Конечно. Как бы новые сжатия и выворачивания, которые остаются как самостоятельные события. И теперь, в зависимости от того, какие у меня техники актуализации, они будут обеспечивать появление новых смысловых организмов, и история мысли есть не что иное, как такие многоточечные, мозаичные эволюционные сдвиги, мутации. И что ты теперь спрашиваешь?
Филюк. Я говорю, что если я оторвал от этого организма понятие, перенес его в другую ситуацию, то оно не живет уже, это понятие.
Щедровицкий. В какую ситуацию? Подожди, при чем тут понятие?
Филюк. Если в результате этой мутации произошла переорганизания организма...
Щедровицкий. Не "переорганизация организма", а создание нового организма.
Филюк. Ну хорошо, создание нового. И она визуально или в коммуникации была закреплена, допустим, на каком-то понятии, на схеме.
Щедровицкий. Э-э, ну зачем так грубо! "Предположим"! Предположим, что акт любви завершился .... не понял, почему ты так странно ко всему подходишь - взял и нарисовал схему?
Филюк. Я пытаюсь понять, что те понятийности, которые возникают в этих организмах, нигде жить не могут, кроме как в них.
Щедровицкий. Туда им и дорога, твоим понятийностям! Чего ты так уцепился за инобытие?
Бойчук. Потому что непонятно, где эти новообразования могут жить!
Щедровицкий. Вот тут - в комнате.
Бойчук. А вышли - и кончилось? Мутанты погибли?
Щедровицкий. Не погибли, они же по принципу представимости ...
Бойчук. А? Они потенцировались снова! (смех)
Щедровицкий. Да, они потенцированы.
Реплика. О, я забыл записаться!
Щедровицкий. (снова разглядывая список) Это уже лучше, но все равно здесь больше людей! (кому-то в зал) Ты записался?
Филюк. Дело в том, что они не только потенцированы, они и актуализированы здесь, а если их вытаскивать, то они находятся только в потенцированной форме.
Бойчук. А зачем Вы разрабатываете понятие культурной политики?
Щедровицкий. Это… (пауза) это следующий вопрос. В принципе ответ очень простой: поскольку это есть повод подумать и создать событие. Слушай, ты записался? (кому-то в зал, вероятно, Хромченко)
Хромченко. Меня сбила тетя Маша из ПТУ. С одной стороны, вроде бы получается, что в зависимости ... что история зависит от изощренности и от соответствия техникам. Пока этот рефлектирующий, историкографирующий человек ....
Щедровицкий. (громким шепотом) Нету истории!
Хромченко. Бог с ней, с историей. Пока он ничто не сформировал, ни одной смысловой организованности в левом планшете не образовалось.
Щедровицкий. Я про это ничего не говорил.
Хромченко. Я понял так. Пока я не отрефлектировал или не вынес на мыследеятельностный планшет какой-то смысловой ситуации, ее нет(?).
Щедровицкий. Почему нет? Есть.
Хромченко. А вот тут появляется тетя Маша. Если тетя Маша, не подозревая о наличии Гадамера, начинает произносить то, что он произносил, то что это - проявление какого-то естественнонаучного объективного закона, вносящегося в квазиисторию? Почему на играх все то же самое, что описано ....
Щедровицкий. Что значит "то же самое?"
Хромченко. У нее есть нечто, это осмысленно. Ей нет никакого дела до того, что об этом кто-то писал или говорил. Но на игре в Минске она это прожила, она это поняла. Значит, это есть, независимо от того, была или не была она в Минске, и писал ли он об этом.
Щедровицкий. Ну, материалисты!
Реплика. Мне кажется, что для того, чтобы было понятно Матвею Соломоновичу, нужно эту же картинку отчеркнуть горизонтальной чертой и повторить внизу еще раз другим цветом, и сказать: это - потенциальная часть, а это - та, которая актуализирована.
Щедровицкий. Так. Есть еще вопросы? (Алексееву) Ты страдаешь?
Алексеев. (удивленно) Нет.
Щедровицкий. Юрий Михайлович!
Зендриков. Тогда получается, что рефлексия, которую проводит ... есть закрепление ... мутанта?
Щедровицкий. Нет. Рефлексия есть растаскивание этой ситуации и приращение индивидуализированных структур мыследеятельности, делающих человека готовым к вступлению в следующие ситуации, но не как в ситуации поведения или бытовые, а как в ситуации мыследеятельности.
Зендриков. То есть это будущие смысловые организмы?
Щедровицкий. Но разобранные. Нет, не так. Не будущие смысловые организмы по их содержанию, а будущие возможности создания таких организмов, поскольку, придя в следующий раз, он, получив из прошлой ситуации прирост, сможет на себе это воссоздать более ... А дальше - через запятую ...
Флямер. Складывается впечатление, что Вы обсуждаете эти рамки как гарантирующее событие? А в какой мере?
Щедровицкий. Гм. Понимаешь, когда в Минске (в этом году) я это обсуждал, я на подготовке к Минску обсуждал то же самое. У меня был такой тезис, если ты помнишь. Я сказал, что игротехника обеспечивает понимание, а не рефлексию, поскольку рефлексия будет потом. Рефлексия направлена на индивидуализацию, а в игре индивидуализация - не поймешь, то ли нужна, то ли нет. А в принципе нужно работать на то, чтобы другие понимали, то есть становились участниками этих ситуаций. Поэтому если теперь эту ментальность начинать раскладывать в машину, то можно получить некоторую схему - например, схему игры, если мы хотим строить игру как событие мыследеятельности.
Тогда получится ответ на твой вопрос, поскольку рамки свернутся в машину, в каком-то смысле гарантирующую это событие, его появление, но для этого нужно провести еще дополнительный анализ, потому что я не очень понимаю, каким образом это делается. Если я так буду двигаться, лесенкой, я, может быть, дойду к третьей части своего вторничного доклада - про игру, или про некоторую концепцию игры в этих рамках, то есть в рамках обсуждения культурной политики. Вы помните, что я обсуждаю культурную политику?
Флямер. Но Вы сейчас отвечаете в отношении возникновения этого события. А я спрашиваю про рамки.
Щедровицкий. А рамки сами по себе ничего не гарантируют. Они на то и рамки, чтобы просто быть, и ничего не гарантируют. Гарантии - у Ллойда. Поэтому - рамки в том смысле, что я могу(?) давать интерпретации нарисованной схеме и превращать ее в онтологию, потому что я теперь фактически (как объясняли коллеги, все понимающие) могу вывернуть это сюда и получить здесь систему интерпретаций, которые в той же мере онтология, в какой и базовая схема. И интерпретация, например, этой схемы как темы мозаичных эволюций (мутаций) есть момент онтологии. Интерпретация этой схемы как принципа бессознательного - это тоже элемент онтологии.
И интерпретация этой рефлексии, которая здесь нарисована, как некоторой рефлексии, включенной в определенные ментальные техники, есть тоже прорисовка этой онтологии. Поскольку теперь я должен сказать, что это не просто ситуации деятельности и не просто их рефлексии, а это определенные рефлексии. И техника проблематизации, с которой я начал, есть лишь одна из таких техник, с(?) которой возникают специфические способы рефлектирования ситуаций мыследействования, следовательно, возникает специфическая формация, или этап, или фаза, специфический тип событий.
Были другие ментальные техники, были другие способы рефлектирования, они порождали другие смысловые организмы, и вопрос о герметичности этих смысловых организмов, построенных на определенных ментальных техниках, при попадании их в ситуации мыследеятельности, построенные на технике проблематизации, есть ключевой вопрос для нового поколения игр. Поскольку до последнего момента мы же работали на "выпихивании" чужих смысловых организмов, на сохранении их в латентном слое за счет того, что мы актуализировали только то, что было соразмерно техникам проблематизации. А все остальное оставляли либо латентным, либо выпихивали чисто физически. Вспомните, как Георгий Петрович раньше - сейчас я уже не знаю, просто давно не был - делал игры. Он говорил: "Я делаю установочный доклад так, чтобы из ста человек 40 ушло". И между прочим, так и было: если сказал "сорок", значит, 40 уходило, если сказал "сорок два" - значит, 42. Но фактически это же и есть этот вопрос - вопрос о присутствии и уровне присутствия смысловых организмов, построенных на других ментальных техниках, в данной ментальной ситуации или в данной ситуации мыследеятельности, организованной определенным образом, ментально организованной.
Бойчук. А что Вам дает их присутствие, если техники мыследеятельности их покрывают?
Щедровицкий. Подожди, мыследеятельность - онтология, а техника проблематизации - техника. Кто кого покрывает? В ситуации мыследеятельности - два позиционера, а если они оба методологи, значит, он один. Что у Вас с онтологией? Здесь же два человечка, а следовательно, другой - он другой, а не тот же самый, только с другим именем - один Иванов, а другой - Петров, но оба методологи, а, следовательно, один. В этом же принцип коллективной мыследеятельности. Кто Вам сказал, что Вы пользуетесь схемой-принципом коллективной мыследеятельности? Вы ею не пользуетесь. Вы всегда другого предполагаете таким же, как и Вы. Вот в чем вопрос. Это уже вопрос, очень интересный. Больше нет вопросов? Тогда делаем вдох-выдох и переходим к организационным вопросам.
Сергин. (обиженно) А дальше?
Щедровицкий. Дальше - в следующую пятницу. И уже совсем не про это. Во вторник - продолжение вторника.
Никулин. Про имидж? Или про игру?
Щедровицкий. Про имидж, про имидж, товарищи, про имидж. А про культурную политику и про рамочки, как основу культурной политики - в следующую пятницу.