Geum.ru

Ханскарл Лёйнер кататимное переживание образов

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   32

Море



Как уже говорилось, мотив моря выходит за рамки концепции основной ступени КПО. Но, несмотря на это, мне все же хотелось бы в этой связи отметить следующее. Море - это бесконечный резервуар воды с бездонной глубиной. Его символическое значение так же непостижимо, как и все бессознательное в целом. По природе своей эта величина определена очень смутно. Именно в этой неопределенности, неизмеримости и несравнимости заключается рассматриваемая здесь размерность “океанического”. Море может иметь приветливый характер, так что в нем можно поплавать, даже нырнуть в глубину, где можно увидеть чудеса моря или сказочный подводный мир с замком морского царя, с русалками и многим другим. Но море, как и все символы, а так же, как и реальность, может иметь враждебный характер. На море может быть шторм, оно может заглатывать корабли, а также людей. В его глубинах могут скрываться чудовища и похожие на монстров животные, как, например, огромные спруты или большие злобные рыбы, акулы или киты, которые могут проглотить пациента. В случае определенных неврозов морские чудовища могут выйти из моря, даже если только пациент всего лишь посмотрит на море с берега. Например, это может быть огромное, похожее на крокодила или на громадного ящера существо, вплоть до сказочного монстра, дракона или других существ, вызывающих у людей ужас.

Глубина непостижимого и опасение подвергнуться непредвиденным опасностям заставляют меня особо предостеречь начинающих психотерапевтов (до тех пор, пока они не продвинутся в своем обучении до техники высшей ступени КПО) от допущения погружения пациента в глубину моря. Совершенно противоположную рекомендацию дает французский инженер R.Desoille [8], что отчасти использовал K.Thomas [78] для расширения высшей ступени аутотренинга. Существуют, собственно, три причины, почему я вообще категорически не советую пациенту погружаться в море, как это практикует R.Desoille [8], тем более в рамках техники основной ступени КПО.

Прежде всего, существует опасность, что пациент встретит там монстрообразные архаические символические существа, а у психотерапевта не будет ни достаточно опыта, ни необходимых знаний, чтобы путем соответствующих режиссерских указаний сделать встречу с ними психотерапевтически эффективной. В большинстве случаев психотерапевт испытывает еще больший страх, чем пациент, теряет необходимую уверенность и определенную долю продуманного, взвешенного подхода, чтобы управлять сновидением наяву.

Во-вторых, погружение, как и все техники, при помощи которых в сновидении наяву в форсированной форме вторгаются глубже, чем обычно, противоречит испытанному основному принципу, согласно которому естественное развитие психотерапевтического процесса происходит только тогда, когда материал перерабатывается постепенно, шаг за шагом. Это дает возможность психике (бессознательному), начиная с самых поверхностных слоев, самой по себе, и не вызывая ненужных страхов, активизировать необходимый материал. Техники, которые направлены на проникновение (“просверливание”) в глубину психических переживаний, могут, напротив, столкнуться с опасностью, что будут активизированы не только страхи, но и разнообразные защитные механизмы и тенденции вытеснения, при помощи которых пациент прежде всего должен себя защищать. В особо выраженных случаях это может привести к долго сохраняющимся сопротивлениям переноса, которые подрывают доверие пациента к психотерапевту или навязывают пациенту зависимую позицию, потому что он чувствует, что психотерапевт им манипулирует. Поэтому подобные форсирующие, внедряющиеся в глубинные слои бессознательного техники противоречат практикуемому в Кататимном переживании образов стилю ведения, особенно свободному и кооперативному.

И, наконец, психотерапевтический результат обсуждаемой здесь техники R.Desoille, если и не будет отрицательным, то уж вряд ли будет более плодотворным и перспективным, чем работа сновидения наяву с материалом, спонтанно раскрывающимся на “поверхности” сценария сновидений наяву.

Этим аргументам не противоречит то обстоятельство, что в некоторых случаях пациенты сами проявляют желание, а иногда даже настаивают на том, чтобы погрузиться в море. Нередко обращение пациента с самим собой определяется невротическим нетерпением, форсирующими действиями и даже явной аутоагрессией и мазохистическим угнетением. Поэтому сам пациент не может, таким образом, быть наилучшим советчиком самому себе относительно режиссерского ведение сновидения наяву. Более подробно я останавливался на этой проблеме в другой своей работе [43], где я попытался показать, что психотерапевт в КПО должен учитывать и контролировать в том числе и спонтанные тенденции поведения пациента.

Конечно же, я этим не исключаю, что в определенных случаях и при определенных обстоятельствах экскурсия с погружением под воду может быть плодотворной для пациента. С этим необязательно должны быть всегда связаны перечисленные опасности. Но все же, в интересах не только пациента, но и психотерапевта, психотерапия на основной ступени КПО ориентируется исключительно на безопасность и покровительство, а подобные “глубинные исследования” всегда несут в себе что-то ужасающее и сильно конфронтирующее, если только с самого начала все это целиком не будет вытеснено пациентом - тогда соответствующие столкновения архаической природы вообще не могут состояться. Поиски затонувших кораблей и их обломков, как и их исследования, тоже не всегда проходят гладко и беспроблемно.