Культурный ландшафт как фактор бытийности пространства культуры (на примере этнической картины мира эвенков Восточного Забайкалья)

Вид материала

Автореферат

Содержание Научный руководитель Любимова Людмила Михайловна 1. Общая характеристика работы 2. Основное содержание работы Во второй главе «Пространство культуры и культурный ландшафт как сфера бытия этноса» 3. Основные положения диссертации отражены

Подобный материал:

• М. В. Ломоносова географический факультет Материалы юбилейной научной конференции «Культурный, 1670.48kb.
• Советский «культурный ландшафт», 317.52kb.
• Тезисы доклада на семинаре «Культурный ландшафт», 22.64kb.
• Сводный план мероприятий Года сохранения и развития традиционной культуры семейских, 386.88kb.
• Программа конференции включает пленарное заседание, секции, круглые столы. Обсуждение, 18.6kb.
• Ю. В. Чернявская этос и габитус как формы организации и трансляции смысловых содержаний, 124.34kb.
• Маркеры этноспецифической информации в составе фразеологизмов, 89.88kb.
• Программа дисциплины фтд. 01 Фразеология как отражение русской языковой картины мира, 176.79kb.
• Актуальность современных форм внеклассной работы как средства формирования межпредметных, 20.3kb.
• Природная и социальная среда как факторы сохранения этнической культуры алтайцев: конец, 1585.59kb.

На правах рукописи


Воробьева Елена Анатольевна


КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ

КАК ФАКТОР БЫТИЙНОСТИ

ПРОСТРАНСТВА КУЛЬТУРЫ

(на примере этнической картины мира

эвенков Восточного Забайкалья)


Специальность 09.00.13 – религиоведение,

философская антропология, философия культуры


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук


Чита 2007


Работа выполнена на кафедре социальной антропологии, религиоведения и философии Читинского государственного университета

Научный руководитель:	Фомина Марина Николаевна доктор философских наук, профессор
Официальные оппоненты	Кургузов Владимир Лукич доктор культурологии, профессор Любимова Людмила Михайловна кандидат филол. наук, доцент
Ведущая организация	Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н.Г.Чернышевского

Защита состоится 24 октября 2007 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета К.212.299.01 по присуждению учёной степени кандидата философских наук при Читинском государственном университете по адресу: 672039, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30, зал заседаний Ученого совета.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Читинского государ-ственного университета.


Автореферат разослан 24 сентября 2007 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор философских наук, доцент К.К. Васильева

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Глобализационные процессы, происходящие в XX-XXI вв., повлекли за собой не только экономические, социальные, политические трансформации, но и культурные изменения. Сегодня современный мир наиболее рельефно высвечивает многообразие и сложность происходящих этнических процессов, вызванных глобализирующимися культурными факторами. Если в ХХ в. речь шла о полиэтничности, где каждый этнос определялся через константы идентификации, то в настоящее время исследовательская парадигма изменилась – осмысливается динамика поликультурного многообразия. На смену теориям о локальной обособленности и относительной замкнутости этноса в современной науке идет становление концепций о механизмах интеграции и дифференциации этнических культур. Динамика данных процессов формирует условия для новых форм межкультурного взаимодействия, которое осуществляется в современном культурном пространстве.

Современная гуманитарная наука стоит перед поиском путей осмысления сосуществования глобализации и культуры. Первые попытки исследования данной проблемы начались с утверждения о том, что локальное растворяется в глобальном, следовательно, малочисленные этносы, малые культуры обречены на гибель. Поэтому неслучайно ЮНЕСКО объявило второе Международное десятилетие коренных народов мира¹. В данном контексте дальнейшие научные изыскания современных ученых освещают содержание доминирующих концепций, в которых монокультуры сохраняют свою идентификацию, сосуществуя с проявлениями глобализации; на фоне глобализационных процессов происходит становление новых локальных культур; интеграция глобального и локального в культуре порождает новый тип индивида, который оценивается как «гражданин мира», маргинальная личность, человек перехода. Трансформации механизмов идентификации, вызванные нестабильностью социокультурной реальности, подтверждают необходимость более глубокого изучения проблемы самоопределения человека в культуре. Автор исходит из того, что бытие культуры обеспечивает ее идентичность; бытие человека в культуре – его самоидентификация. Самоидентификация оформляется в некоем определенном локусе, следовательно, выявление форм бытия локального через исследование пространственных характеристик культуры позволяет глубже понять процессы самоопределения человека в культуре. Актуальность заявленной темы раскрывается и в аспекте необходимости изучения региональной культуры, что обусловило обращение к осмыслению бытия современных эвенков, локализующегося в пространстве забайкальской культуры.

Степень научной разработанности проблемы. В исследованиях последних лет российские философы, антропологи, культурологи обращаются к пространственным характеристикам культуры.

Традиции исследования категории пространства прослеживаются в философии культуры при анализе его соотношения с культурой¹. Предметом научного интереса пространство становится к концу ХIХ в. Пространственные категории и методология их исследования разрабатывались Ф. Броделем, П. Бурдье, М. Фуко, П. Флоренским². Изучение проблематики бытия и времени в трудах М. Хайдеггера связано с осмыслением пространственных образов. Однако необходимо отметить, что пространственные характеристики культуры не были специальным предметом исследования в классической философии культуры. Некоторые аспекты данной проблемы, такие как соотношение времени и культуры, языка и культуры, пространства и религии, пространства и текста представлены в ряде работ³.

В современной философии культуры некоторые аспекты исследования культурного пространства становятся предметом изучения в работах А.В. Бабаевой, А.Н. Быстровой, В.Л. Кургузова, В.А. Тишкова, М.Н. Фоминой⁴.

Представляют интерес исследования, посвященные соотношению понятий «культурное пространство» и «пространство культур». Осмысление их природы и сущности в философско-культурологическом, философско-антрополо-гическом плане прослеживается в работах Ким Мин Су, А.Г. Букина¹.

Как показывает анализ зарубежных и российских исследований, на данном этапе развития философской науки перспективно осмысление пространственного бытия культуры через ее границы².

В последнее время географическое пространство становится предметом научного интереса специалистов-гуманитариев. Так, например, к исследованию образов географического пространства сегодня обращаются в филологических науках³. Н.А. Арутюнова, А. Вежбицкая и др. рассматривают их в лингвокультурологии⁴, в аспекте языкового выражения картины мира. В сфере гуманитарных наук образы географического пространства разрабатываются в культурологии, антропологии и этнологии. Моделированием географических образов в культуре сегодня занимается развивающаяся быстрыми темпами культурная география⁵. В рамках данной дисциплины переосмысливается пространственное поле географии; в терминологический аппарат вводятся такие категории, как культурный ландшафт, город, регион, страна, предусматривающие не столько пространственно-территориальный анализ, сколько пространственно-культурологический.

Обращение к работам, в которых исследуется культурный ландшафт, позволило рассмотреть его во взаимосвязи с пространством культуры. Стоит заметить, что культурный ландшафт сегодня исследуется не только в этнической экологии¹, но и в культурной географии², что говорит о тенденции «приобщения» естественнонаучных исследователей к проблемному полю культуры.

Понятие «картина мира» сегодня является базовым для антропологических наук³, активно исследуется региональная картина мира⁴. Выявить трансформации фрагментов картины мира эвенкийского этноса Восточного Забайкалья позволило обращение к работам исследователей, изучающих отдельные аспекты жизнедеятельности эвенков⁵.

Также необходимо отметить, что пространственно-временные отношения как особенности мировосприятия, отраженные в картинах мира (моделях мира, образах мира), достаточно часто анализируются этнографами и культурологами¹.

Обращение к работам М.Н. Фоминой, посвященным диалогичности культуры², способствовало тому, что диалог был рассмотрен как один из способов осмысления культуры через ее пространственные характеристики.

Анализ бытия этнических культур в современных условиях немыслим без обращения к работам, посвященным глобализационным процессам. Необходимо отметить, что в современной науке соотношение понятий глобализация – культура является достаточно продуктивным в исследованиях зарубежных ученых³. Это обусловлено тем, что, как отмечает С. Хантингтон, глобализация вслед за таким явлением как массовая культура, – порождение американской действительности⁴. Как в зарубежной, так и в отечественной науке проблемы глобализации рассматриваются достаточно неоднозначно. С одной стороны, выделяются тенденции унификации, с другой – подчеркивается возможность сосуществования многообразия культур⁵. В этом контексте учеными осознается необходимость осмысления проблем идентичности и самоидентификации⁶.

Представленный анализ научной литературы свидетельствует о том, что сегодня идет интеллектуальная работа по формированию обоснования пространственных категорий культуры, осмыслению глобализационного влияния на монокультуры. Не претендуя на завершенность исследования, диссертант обосновывает необходимость дальнейшего анализа категории «пространство культуры» в единстве с категорией «культурный ландшафт», что является сегодня, несомненно, новым полем философско-культурологического научного анализа.

Объектом исследования является пространство культуры.

Предметом исследования является культурный ландшафт, выступающий условием бытия пространства культуры.

Цель диссертационного исследования – на основе анализа этнической картины мира эвенков Восточного Забайкалья показать, что в современных условиях культурный ландшафт является фактором бытийности пространства локальной культуры.

Поставленная цель детерминировала необходимость решения следующих задач:

– концептуализировать и выявить соотношение понятий, характеризующих пространственное бытие культуры;

– охарактеризовать взаимодействие пространств локальных культур в условиях культурного приграничья;

– определить, почему культурный ландшафт является показателем бытия пространства локальной культуры эвенков;

– на основе анализа этнической картины мира охарактеризовать механизмы идентификации эвенков Восточного Забайкалья в связи с глобализацией культурного пространства.

Теоретическую и методологическую базу исследования составляют идеи и выводы, изложенные в трудах классиков и современных авторов отечественной и зарубежной философии культуры: Н.Г. Багдасарян, В.С. Библера, В. Виндельбандта, Г. Гегеля, Б.С. Ерасова, Э.В. Ильенкова, М.С. Кагана, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, М.К. Мамардашвили, Р. Рорти, В.С. Степина, В.А. Тишкова, А. Швейцера, О. Шпенглера, К. Ясперса и др.

В качестве методологического основания исследования был избран комплексный методологический подход, сочетающий философско-культуро-логический и философско-антропологический подходы. Основными методами исследования явились: философско-логический, историко-логический, компаративистский. Обращение к существующей классификации методов и подходов позволило определить философско-культурологическую основу исследования пространственных категорий культуры. Использование методики кросс-культурного анализа позволило расширить доказательную базу теоретических результатов исследования.

Эмпирическую базу исследования составили результаты полевых этнографических исследований диссертанта со студентами специальностей «Культурология» и «Социальная антропология» в Каларском районе Читинской области (2003-2005 гг.).

Научная новизна исследования определяется осмыслением современных процессов, происходящих в пространстве локальных культур. В ходе исследования были получены следующие результаты:

– обосновано положение, что локальные культуры, существующие в пространстве культуры, характеризуют своим взаимодействием генезис культуры как системы;

– определены параметры существования пространств локальных культур в условиях культурного приграничья;

– через анализ понятий, содержащих пространственные характеристики культуры, выявлены уровни осмысления локальной культуры;

– доказано, что в условиях взаимодействия процессов глобализации и локализации культурный ландшафт как часть региональной культуры является показателем бытия пространства эвенкийской культуры;

– представлен анализ фрагментов этнической картины мира современных эвенков, посредством которого эксплицированы механизмы идентификации эвенков Восточного Забайкалья.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Анализируя содержание понятий «культурное пространство», «пространство культуры», «локальная культура», «региональная культура», «культурный ландшафт», выделяем три уровня осмысления локальной культуры. На уровне бытийности конкретных форм локальной культуры ее содержание эксплицировано в культурном ландшафте; уровень понятийности локальной культуры реализуется через конструирование пространства определенного типа культуры; на уровне рефлексивности локальная культура осмысливается в культурном пространстве.

2. Важнейшим принципом сосуществования пространств локальных культур в условиях культурного приграничья является диалог, детерминирующий взаимообусловленность интра- и экстраполярных уровней бытия культуры.

3. Культурный ландшафт, понимаемый как жизненное пространство группы людей, прагматически, семантически и символически освоенное, рассматривается в качестве основы «построения» пространств культур.

4. Механизмы идентификации эвенков Восточного Забайкалья в глобализирующемся культурном пространстве уточнены через понятие «культурная самоидентификация», которая рассматривается как процесс, способствующий сохранению элементов этнической принадлежности.

Научно-практическая значимость исследования. Представленный анализ соотношения пространственных категорий культуры и концептуализация понятий, характеризующих пространственное бытие локальных культур, позволяют осмыслить культурную самоидентификацию как явление глобализирующейся культуры, что может стать основанием дальнейших научных исследований в области философии культуры, философской антропологии. Представление о возрастающей роли культурной самоидентификации, что, по материалам исследования, свойственно этническому самосознанию эвенков, позволяет выйти на новый уровень осмысления параметров жизнеспособности локальных культур. Следовательно, материалы исследования могут стать одним из методологических оснований изучения региональной культуры. Материалы и выводы, сформулированные в диссертационном исследовании, могут быть использованы в учебных курсах по философии, философии культуры, культурологии, философской антропологии. Результаты исследования учитывались при формировании раздела «Сохранение и развитие историко-культурного наследия региона» Концепции национальной политики в Читинской области.

Апробация работы. Основные положения настоящего исследования изложены в научных публикациях, в виде докладов на международных, всероссийских, региональных конференциях: «Дифференциация и интеграция мировоззрений: динамика ценностных ориентаций в современной культуре» (Санкт-Петербург, 2003), «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2004), «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии» (Улан-Удэ, 2004), «Языки в современном мире» (Москва, 2004), «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2004), «Северная цивилизация: становление, проблемы, перспективы» (Сургут, 2005), «Ломоносов – 2007 (Москва, 2007), «Тело-сознание-творчество» (Ялта, Украина, 2007).

Структура диссертации.

Диссертационное исследование включает введение, две главы, заключение, библиографию.


2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень ее разработанности, определяются объект, предмет, цели и задачи работы, описываются теоретические и методологические основы диссертации, обосновывается научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, указывается практическая и теоретическая значимость.

В первой главе «Теоретико-методологические основы изучения пространственных характеристик культуры» через природу и сущность культуры, культурного пространства, пространства культур, региональной культуры, локальной культуры раскрываются пространственные характеристики бытия культуры. Диссертантом определено, что доминирующим методологическим принципом философско-культурологического анализа пространственных характеристик культуры является логико-культурологический, согласно которому следует учитывать, что формирование пространственных характеристик культуры сопровождается экстра-, интра-полярностью культуры; пространственной обособленностью культуры; онтологическим диалогизмом культур.

В первом параграфе «Культура как саморазвивающаяся система» диссертантом отмечено, что понимание культуры как саморазвивающейся системы представляется результатом упорядочивающей роли сознания и современного системного мышления, которое, по словам М.С. Кагана, является высшим воплощением познавательных возможностей самой культуры. С позиций системного подхода и синергетики культура осмысливается как открытая система, динамичная, неравновесная, многомерная и неоднородная реальность, взаимодействующая с другими мирами. Трансформация внутри различных уровней культурной системы, обусловленная глобализацией, являясь фактором культурогенеза, влечет за собой изменение культурных форм, появление новых, отказ от прежних культурных форм, если они перестают функционировать. Многовариантность культуры как инвариант предполагает существование человека, открытого миру, который обретает смысл и суверенность в определенном локусе, детерминируемом встречей, со-бытием. Эксплицитность культурного содержания возможна только в локальном пространстве. Эта положение позволило уточнить признаки пространств традиционной и этнической культур и выявить их нетождественность.

Для появления этнического самосознания, этнической идентификации необходим контакт, соприкосновение носителей разных видов культур. Из такого соприкосновения рождается психологическая основа этничности, выраженная в дихотомии «мы-они». Традиционная культура рассматривается вне связи с признаками и свойствами этничности и этнической идентификации. Она существует в рамках замкнутого коллектива людей, занимающего определенный микроландшафт, то есть самым существенным свойством традиционной культуры является ее социальная и территориальная замкнутость и самодостаточность. Цельное, взаимосвязанное единство традиционной культуры, людей и окружающей природы составляет сущность локальных культурных комплексов. При определенных условиях культура может остаться традиционной, а при других – стать глобальной. Это определяется глобалитетом и локалитетом каждой культуры, где под глобалитетом диссертантом понимается возможность культуры стать глобальной, так как в ней заложены изначально эти потенции, а под локалитетом – процесс самосохранения традиционной культуры в условиях глобализации, то есть речь идет об интра- и экстраполярных отношениях в культуре как системе. Данные рассуждения позволяют сделать вывод о том, что этническая и традиционная культура, являясь вариантами автопоэзиса культуры как системы, могут рассматриваться в качестве пространственно-локального выражения ее многомерности.

Во втором параграфе «Философско-культурологический анализ понятий: культурное пространство, пространство культуры, региональная культура, локальная культура» диссертантом определены следующие подходы к осмыслению пространственных категорий культуры:

– культура, выступая как eidos-пространство, под которым понимается «образ пространства», представляет собой рефлексию реального мира. Данное положение создает условия наличия пространства культуры и культурного пространства;

– понятие пространства аккумулирует в себе означенные границы географического, физического, социального, культурного характера, что позволяет говорить о локальном пространстве.

Культура – сфера бытия, пространство культуры – форма бытия, упорядоченное бытие, структурированное, следовательно, пространство культуры – антропологично, так как является способом существования человека в культуре. Включенный в пространство культуры человек получает из него средства к существованию и информацию. Эти элементы, используемые в практической жизни, делают пространство способом деятельности человека.

Вслед за культурологом В.Л. Кургузовым отмечена методологическая и смысловая неопределенность современных научных трактовок понятия «культурное пространство». Это объясняется тем, что теоретическое осмысление культурного пространства, так же как и пространства культуры в современной науке находится только в начальной стадии. Диссертантом выделены следующие подходы к осмыслению понятия «культурное пространство»: культурное пространство как культурная эпоха; культурное пространство как эйдетическое пространство; культурное пространство как символическое пространство; культурное пространство как интегратор физического, исторического, символического, эйдетического смысла. Наличие разнообразных подходов говорит о том, что в культурном пространстве создаются многообразные сочетания культурных реалий.

Взаимоотношения человека с культурой, его самоопределение в культуре возможно в конкретном пространстве конкретной культуры, так как пространство культуры – это и есть критерий определения того места, которое человек занимает в мире. Человек становится не только носителем культуры, но и точкой «пересечения» пространств культур. В нем через личную культуру поведения, отношения, мышления, персонифицируется культурное пространство, следовательно, важнейшей чертой культурного пространства является неоднородность пространств культур. В этом смысле можно утверждать, что мыслимое культурное пространство плюралистично.

Конструирование пространства культуры позволило диссертанту интерпретировать локальную культуру как самостоятельно функционирующее образование, определить ее специфику, границы. В процессе развития человечества возникают разнообразные локальные культуры, каждая из которых обладает своими специфическими чертами и особенностями. Это является следствием различий в географических и социально-исторических условиях существования стран и народов и их относительной обособленности друг от друга. В связи с этим актуализируется исследование региональной культуры как явления, интегрирующего социальную жизнь конкретного региона и позволяющего осмысливать регион как целостную систему.

Локальной культура мыслится только в определенной пространственно-временной нише, то есть локальность выражает конкретность существования культуры в пространстве и во времени. Это дает основание считать локальной этническую культуру, когда она выступает в качестве самостоятельного явления, когда этнические символы, стили, образы культуры включены в жизненное пространство человека. Этническое своеобразие обнаруживается в мироощущении, в представлениях о мире, в сфере менталитета, что является основой этнической культуры в культуре этноса. Поэтому в ходе дальнейшего исследования этническая культура будет рассмотрена в качестве реализации локального разнообразия культуры человечества. Уточнение понятия «локальная культура» стало возможно благодаря пониманию локальности как социокультурного феномена, раскрывающегося через следующие признаки: пространственно-временную фрагментарность, случайность, плюралистичность, контекстуальность. В условиях глобализации локальное выполняет функцию аккумулирования сакрального в жизненном опыте человека. Диссертант отмечает, что локальность, несмотря на, казалось бы, имманентное присутствие в данном феномене замкнутости и изоляции в ограниченном пространстве, не обладает четкими границами. Они относительны, следовательно, локальное образование подвижно и проницаемо для «Другого», «проникновение» которого дает возможность самоопределения локальности. Осмысление данных положений в контексте современных глобализационных процессов дает основания утверждать, что единая глобальная, универсальная культура существует только в виде абстракции, скрывающей живое «наличное» бытие множества различий и особенностей.

Параметром, определяющим существование локального в контексте развития глобализма, является глокализация. Нельзя не учитывать и постмодернистскую практику, система ценностей которой ориентируется не на всеобщее, универсальное, а на фрагменты, не на центр, а на периферию. Партикуляризм как один из основных принципов постмодерна также дает гарантию существования всего многообразия самобытностей. Но есть все основания утверждать, что претерпевают глубокую трансформацию как формы, так и содержание бытия этносов и культур. Усилия по сохранению этнической культуры проявляются, в основном, в виде возрождения фольклорных обрядов, которые носят внешний, декоративный характер. Этого не удалось избежать и представителям эвенкийского этноса. Так, например, «возрождение этнического самосознания» проявляется как попытка построения «новой» идентичности путем бессистемной реконструкции некоторых элементов традиционной культуры (детские этнокультурные стойбища в Эвенкии, праздник народов Севера в Читинской области), и в противовес этому наблюдается быстрое исчезновение эвенкийского языка, связанное, в первую очередь, с неэффективной образовательной и языковой политикой. Необходимость вхождения в глобальную культуру приводит к изменению содержания этнической идентичности. Это становится и причиной того, что традиция консервируется, а идентичность конструируется.

Глобальный мир, а следовательно, и пространство глобальной культуры осмысливается как новое пространство, возникающее над и сверх- локальных пространств (своеобразное метапространство), то есть оно ни в коем случае не способно замещать пространства традиционных, этнических, региональных и прочих культур.

Основанием для осмысления вопроса об условиях жизнеобеспечения локальных культур служит то, что пространство культуры – это место культуры в мире, это экспликация ее специфики, следовательно, это условие культурно-антопологического разнообразия мира, единством которого и выступает пространство культур, сосредотачивая в себе локальные культуры.

Таким образом, соотношение понятий культурное пространство – пространство культуры – локальная культура оформляется на уровне понятийности, реализующейся через конструирование пространства определенного типа культуры; на уровне рефлексивности, когда локальная культура как часть региональной культуры осмысливается в культурном пространстве.

В третьем параграфе «Диалог как принцип культурного приграничья» диссертант исходит из того, пространство культуры характеризуется диалогичностью, а, следовательно, и коммуникативностью. Зона пересечения отдельных культур, рассматриваемая как культурное приграничье, выделяется за счет использования интегративных механизмов.

Антропологичность пространства культуры позволяет сделать вывод о том, что стремление человека упорядочить в своем сознании окружающий мир приводит к действиям по созданию границ. Любая культура всегда стремится к установлению собственных границ, к определению и выделению пространства собственного бытия и «зоны» бытия «Другого». Границы – самый напряженный, конфликтный, смыслообразующий участок пространства культуры, определяющий отношения «Свой-Чужой». Не менее важно и то, что граница, проходящая в физическом пространстве, имеет и субъективное осмысление. Границы также являются инструментом маркирования противоположных по содержанию, но равнозначных зон, образующих смысло-ценностное содержание пространства культуры. Важным моментом, на который диссертант обращает внимание, является неправомерность отождествления границ с маргинальностью. Делается вывод о ситуативности, контекстуальности, относительности границ. Представления о проницаемости границ возможны потому, что сам факт существования границ детерминирован идеей движения (в первую очередь, перехода, преодоления границ, выхода за пределы определенного локуса). То есть маргинальность фиксируется не на границах, а в особых областях пространства. Возникающие в результате этих процессов смыслы, транслируясь через границу, становятся основанием для формирования новой идентичности, рожденной в диалоге и ориентированной на диалог.

Таким образом, культурное приграничье обозначается через специфически очерченные границы, важнейшими свойствами которых является динамичность, ситуативность, контекстуальность. Диалог, детерминирующий взаимообуслолвленность интра-и экстраполярных уровней бытия культуры, является важнейшим принципом сосуществования пространств локальных культур.

Во второй главе «Пространство культуры и культурный ландшафт как сфера бытия этноса» на основе обращения к этнической картине мира эвенков Восточного Забайкалья раскрывается природа и сущность пространства этнической культуры, конкретизируемого через понятие «культурный ландшафт».

В первом параграфе «Взаимообусловленность пространства культуры и культурного ландшафта» представлен анализ понятия «культурный ландшафт» в его соотношении с пространством культуры.

Особенность современного понимания роли природы в разных сферах человеческого бытия состоит в том, что потеря традиционного природного «начала» влечет за собой потерю «духовного начала». Не абсолютизируя тезис о том, что сущность человека во многом определяется средой его обитания, что составляет смысл географического детерминизма, диссертант считает возможным при обращении к традиционным и этническим культурам использовать понятие «культурный ландшафт». Это объясняется тем, что ядром традиционных культур является гармоничное сосуществование человека со средой обитания. Условиями природно-культурного равновесия, стабильности сложившейся этноэкосистемы эвенков Забайкалья были табу запреты, правила, являвшиеся изначально элементами промысловой технологии, в дальнейшем аккумулировавшиеся в религиозных верованиях и фольклоре. В последствии они приобретали характер стереотипных действий, составляющих экологическую культуру эвенков. Таким образом, отмечается, что культурный ландшафт становится своего рода рефлексией географической среды в культуре, процессом и результатом наделения человеком окружающего мира смысло-ценностными категориями.

Принимая во внимание то, что данная деятельность разнонаправлена, многопланова, возможно осмысление пространства культуры, по крайней мере, в двух направлениях: во-первых, через выявление закономерностей взаимодействия его различных компонентов, во-вторых, через пространство ценностей и смыслов. Культурный ландшафт рассматривается как способ освоения, социальной организации и структурирования пространства обитания. В этом аспекте культурный ландшафт может пониматься как социальное пространство, выражающее формы существования различных пространственно-временных отношений, которые явились причиной возникновения различных типов культурных ландшафтов. Человек, взаимодействуя с природой, воспроизводит культурный ландшафт как образ, выражающий его ценности, одухотворяет среду обитания.

Анализ исследований, посвященных проблемам пространства культуры и культурного ландшафта, предполагает возможность сравнения культурного ландшафта, пространства культуры, культурного пространства. Схожими признаками, которые позволяют рассматривать пространство культуры и культурный ландшафт в единых параметрах, является не только материальная форма существования этих феноменов, но и их идеальное (духовное) воплощение в форме определенных культурных кодов, что позволяет определять культурный ландшафт как «выразительно говорящее бытие» (Е.Ю. Колбовский). ВЛ. Каганский относит к культурному ландшафту места обитания коренных народностей, культура которых не ведет к агрессивному внедрению антропогенных материальных элементов в ландшафт. Смысл культурного ландшафта не утрачивается и в том случае, если имеет место быть неагрессивное, нетрансформирующее влияние пришлых культур на коренные. В таком случае – в традиционной этнической картине мира проявляются, пусть и не явно, образы культурного ландшафта, которые мифопоэтизированы, иррациональны, бессознательны, а в современной картине мира отрефлексированы смыслы культурного пространства, которые логичны, рациональны и даже вербализованы. Представляется, что правильнее говорить не о традиционной этнической картине мира, а об образе мироустройства, специфика которого в первую очередь определяется особой системой отношений к природе. Таким образом, отмечается, что культурный ландшафт нельзя представлять как трансформацию природного ландшафта человеческой деятельностью, тем более, невозможно четко отграничить собственно природное и собственно культурное, так как не всегда ясно, имеет ли то или иное явление в ландшафте культурное или природное происхождение. Антропологичность ландшафта выражена в том, что культурный ландшафт осваивается когнитивно. Человек преобразует его одним своим присутствием, своим отношением к нему и который без человека просто не существует, или, по иному, существует только в человеке. Так, например, восприятие ландшафта эвенками выразилось через их отношение к территории обитания не как к «ойкумене», а как к «ойкосу».

Таким образом, определяем культурный ландшафт как всякое жизненное пространство какой-либо группы людей, если это пространство одновременно цельно и дифференцированно, освоено прагматически, семантически и символически. Во-вторых, ландшафт континуален, где сочетание зон ландшафта является детерминантой возникновения вещественных, знаковых, символических, смысловых связей и отношений. В третьих, всякий культурный ландшафт полисемантичен, полифункционален, поликонтекстуален, в отличие от пространства культуры, которое может выражать смыслы и отношения одного порядка. Таким образом, культурный ландшафт становится основой конструирования пространств культур и условием их бытия.

Мы отмечаем, что уровень жизненности локальной культуры определятся через культурный ландшафт, в котором также реализуется онтологичность пространства культуры; уровень понятийности локальной культуры определяется через концептуализацию пространства культуры; на уровне рефлексивности локальная культура воплощена в культурном пространстве, ограниченном нашим мышлением и сознанием.

Во втором параграфе «Пространство культуры и культурный ландшафт как условие культурной самоидентификации» диссертантом доказывается необходимость включения в поле исследования понятия «культурная самоидентификация», которая мыслится как осознание культурной отличительности и целостности в условиях глобализации и распространения массовой унифицирующей культуры. Правомерен вопрос о необходимости постановки проблемы реальной концептуализации этнической самоидентификации, если мы учитываем тот факт, что в настоящее время практически размыты границы этносов, наций, культур. В данном случае возникает необходимость говорить о более широкой, культурной самоидентификации как возможности самоопределения человека в какой-либо культуре (или нескольких культурах одновременно). Можно ли ощущать себя человеком культуры, познавая и принимая лишь ее некоторые элементы? То есть мы можем мыслить идентичность не как данность, а как отношение, постоянно формируемое в рамках определенного дискурса. Это дает нам основания определить культурную самоидентификацию как процесс, способствующий сохранению элементов этнической принадлежности в условиях глобализационных, интеграционных тенденций современного общества. Трансформация этнической идентификации современных эвенков, которая сопровождается переходом традиционных культурных форм с уровня бытийности на уровень репрезентативности, декларативности влечет за собой порождение культурной самоидентификации. Так, например, для большинства представителей эвенкийского этноса характерен декоративный характер самоопределения в пространстве культуры, выражающийся во все большем стремлении продемонстрировать именно внешние формы культурных особенностей, а не реализовать их внутреннее содержание. Иллюстрацией данной мысли служат те факты, что элементы хозяйственного уклада эвенков не вписаны в повседневную жизнь, а вынесены за ее рамки в виде конструированных этнографических стойбищ на специально отведенных местах; праздники оленеводов раз в год дают возможность идентификации с предками. В то же время повседневная жизнь эвенков во многом определяется этноспецифическими суевериями, приметами, верованиями, регламентирована ритуализированными действиями. Данные процессы могут быть объяснены через механизмы культурной самоидентификации.

Таким образом, культурная самоидентификация осмыслена как порождение глобализирующейся культуры. Пространство культуры и культурный ландшафт являются в данном случае ее субстанцией, несущей в себе, как показало наше исследование, условие бытия человека в культуре. Культурная самоидентификация сегодня является механизмом, способствующим экспликации культурных реалий с уровня интраполярности на уровень экстраполярности. В этих условиях культурный ландшафт – один из факторов осмысления бытийности пространств культуры.

В третьем параграфе «Экспликация культурной самоидентификации эвенков в этнической картине мира» диссертантом показано, что доминирующим началом формирования этнической картины мира эвенков является культурный ландшафт как смыслообразующее и смыслоформирующее начало, но и картина мира, в свою очередь, оказывает влияние на организацию пространства. В культуре, сформированной в специфических природно-географических условиях, немаловажным фактором, определяющим картину мира, были особые этнокультурные традиции природопользования, обусловившие возникновение особых типов ценностей, норм поведения, организации жизнедеятельности.

В связи с тем, что сакральное обеспечивает устойчивость этнической картины мира, диссертант выявляет роль шаманизма, которую он играет в современном мире в организации пространства культуры эвенков и рефлексируется в их картине мира. Пространство метафизического мироздания в шаманизме обладает признаками континуума: оно не дискретно, в нем нет лакун – каждое место ментально освоено и означено; эта целостность способствует сакрализации земного пространства, что, в свою очередь, говорит о реальном вчуствовании, имманентном, или, вернее, априорном проживании данного пространства. Поэтому пространство современного шаманизма представляет собой пространство игры с трансцендентным. В данном случае игра понимается как один из способов генезиса и трансляции культурных форм. В ходе исследования констатируется изменение способов интерпретации культурных реалий, которые порождают феномен транскультуры, где именно публичность (как своего рода условие трансляции знаний) позволяет вырабатывать собственное отношение к культурным фактам: просто созерцать их, или включиться в их проживание.

Обращение к этнической картине мира предполагает осмысление роли языка, так как он является одновременно средством описания и конструирования картины мира. На уровне различных культур, например, у эвенков и русских, трактовка мысли имеет различное значение.

Отмечается, что этническая картина мира частично вербализируема, для ее экспликации диссертант использовал частичный сравнительный анализ фразеологического фонда эвенкийского и русского языков, так как данные языковые факты обладают способностью усиливать культурный сигнал, в высшей степени являются лингвокультурным выражением этнического самосознания.

Организация значимых элементов пространства культуры детерминирована определенной моделью мира. Так, например, «шаманский» чум эвенков, специально сооруженный для камлания, представлял собой набор построек, расположение которых в пространстве отразило представление эвенков о трехчастной модели мира. Таким образом, отмечается, что человек осознает себя в культурном пространстве через картину мира, следовательно, идентифицирует себя как «жителя» определенного пространства культуры.

Этническая картина мира меняется с течением времени; неизменными оказываются лишь логически необъяснимые, принятые в этнической картине мира за аксиому, блоки, которые внешне могут выражаться в самых разнообразных формах бытия этноса. Так, например, любому этносу присущи определенные неизменные коммуникативные и поведенческие модели, которые находят свое выражение в различных модификациях коммуникации. Диссертант выделяет следующие особенности коммуникации современных эвенков: конкретность информации, лаконичность, слабая формализованность, ограниченное употребление стандартных этикетных формул, гендерная обусловленность, что подтверждает тождественность коммуникативной культуры современных эвенков традиционным поведенческим и коммуникативным моделям.

Этническая картина мира, рассмотренная как неспецифический защитный механизм этноса, позволяет анализировать жизнеспособность этносов и культур, прогнозировать дальнейшие перспективы их развития. Так, например, трансформированная ритуальная деятельность, выраженная в театрализации и стилизации традиционных обрядов и ритуалов, имеет несомненную ценность, которая проявляется в возможности преодоления «информационного вакуума» в отношении познания собственной культуры. Обращается внимание на то, что в данном случае речь идет не о возрождении этнической культуры, а о выделении в картине мира современных эвенков специфических этнокультурных элементов, например, образов собственного народа. Эти факты раскрывают особенности механизмов идентификации эвенков, которая была обозначена как культурная самоидентификация. Следовательно, культурный ландшафт, рождая множество взаимодействий и связей в системе «человек-природа», создает условия для осознания этносом своего единства и отличия от других подобных образований.

В Заключении подводятся итоги исследования в соответствии с целью и поставленными задачами, а также намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы пространственного бытия культуры в контексте процессов идентификации как культур в целом, так и, в частности, человека в культуре.


3. Основные положения диссертации отражены

в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК

1. Воробьева, Е.А. Культурное приграничье как форма осмысления бытия культуры (текст) / Е.А. Воробьева; – Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 14 (37): Аспирантские тетради: Научный журнал. – СПб., 2007. – С. 32-35. Объем 0,3 п.л.


Статьи

1. Воробьева, Е.А. К проблеме изучения эвенкийского языка (текст)/ Е.А. Воробьева; – История языка – история народа: Сборник статей. – Чита: ЧитГУ. – 2004. – С. 27-34. Объем 0,5 п.л.

2. Воробьева, Е.А. Метакультурное пространство как область исследования (текст)/ Е.А. Воробьева; – Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии. В 3-х т. Т. 1.: Материалы II Международной научно-практической конференции. – Улан-Удэ: Изд-ко-полиграф. комплекс ВСГАКИ. – 2004. – С. 15-18. Объем 0,4 п.л.

3. Воробьева, Е.А. Языковое выражение этнической картины мира в поликультурном пространстве Забайкалья // The linguistic expression of the ethnic world-view in the polycultural space of transbaikalian region [Электронный ресурс] / Е.А. Воробьева; – Режим доступа: s.edu.ru/db/msg/40115

4. Воробьева, Е.А. Некоторые аспекты исследования внутриэтнической коммуникации эвенков Забайкалья (текст)/ Е.А. Воробьева; – Материалы XLII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Археология и этнография // Новосибирск: НГУ. – 2004. – С. 97-100. Объем 0,3 п.л.

5. Воробьева, Е.А. К вопросу о языковом выражении этнической картины мира в региональном поликультурном пространстве (текст) / Е.А. Воробьева // Коммуникативные аспекты языка и культуры. Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции студентов и молодых ученых. – Томск: ТПУ. – 2004. – С. 123-126. Объем 0,3 п.л.

6. Воробьева, Е.А. Специфика коммуникативной культуры эвенков Забайкалья (текст)/ Е.А. Воробьева; – Наука XXI в. Ежегодный сборник научных статей преподавателей, аспирантов и студентов ИЭиУ. Выпуск третий. Чита: ЧитГУ. – 2004. – С. 15-27. Объем 0,8 п.л.

7. Воробьева, Е.А. Локальные культуры перед вызовом глобализации (текст) / Е.А. Воробьева; – Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев. [Электронный ресурс] — М.: Издательский центр Факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. – 2007. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM); 12 см. – Систем. требования: ПК с процессором 486 +; Windows 95; дисковод CD-ROM; Adobe Acrobat Reader. Объем 0,3 п.л.

8. Воробьева, Е.А. Культурное приграничье как рефлексия бытия культуры // Культура & общество [Электронный ресурс]: Интернет-журнал МГУКИ / Моск. гос. ун-т культуры и искусств – Электрон.журн. – М.: МГУКИ, 2004. – № гос. регистрации 04 20600016 – Режим доступа: http: // ссылка скрыта, свободный – Загл. с экрана. Объем 0,5 п.л.


Лицензия ЛР № 020525 от 02.06.97

Подписано к печати

Формат 60 х 84 1/16 Бум. офсетная

Печ. л. 1,8 Усл. п.л.

Тираж 100 экз. Заказ №

Читинский государственный университет

672039 Чита, ул. Александро-Заводская, 30

РИК ЧитГУ тел. 41-69-06