Льва Абрамовича Санкина. Пленарное заседание

Вид материала

Заседание

Содержание 1. Воспитание и обучение — две грани образования 2. О цели воспитания 3. Культуроцентристская концепция образования 4. О методологии, педагогических технологиях и принципах 5. Практическая реализация 6. Сопротивление избранному курсу 7. Результаты деятельности 8. Идеи, от которых пришлось отказаться

Подобный материал:

• Программа конференции предусматривает Пленарное заседание, работу технических секций, 88.89kb.
• 15. 30 -18. 00 Пленарное заседание, 92.79kb.
• И. П. Павлова (наб. Макарова, 6) >10. 30 Открытие конференции 11. 45 Первое пленарное, 519.2kb.
• Врамках Третьего Инвестиционного Форума Удмуртской Республики «Удмуртия: курс на модернизацию», 34.39kb.
• Пленарное заседание, 1089.2kb.
• Пленарное заседание, 279.45kb.
• «Крым 2011», 2867.69kb.
• Пленарное заседание, 178.28kb.
• Правила Организации Объединенных Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных, 592.47kb.
• Пленарное заседание, 1236.68kb.

А. С. Запесоцкий,

академик Российской академии образования,

ректор СПбГУП, заведующий кафедрой философии

и культурологии, доктор культурологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ


ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС В УНИВЕРСИТЕТЕ

(20 лет социально-педагогического эксперимента по разработке

и реализации культуроцентристской концепции образования)


Глубокоуважаемые коллеги, дорогие друзья!

Позвольте приветствовать Вас — участников XVI Международной научно-практической конференции «Проблемы управления качеством образования в гуманитарном вузе», которая проводится в стенах СПбГУП ежегодно, начиная с 1996 года по инициативе нашего почетного профессора, а в свое время — первого проректора Льва Абрамовича Санкина.

Пленарное заседание конференции на этот раз посвящено проблематике воспитательного процесса в вузе.


1. Воспитание и обучение — две грани образования

В силу многих причин тема воспитания последние 20 лет находится на периферии внимания российской научно-педагогической общественности. Я работаю в вузе с 1986 года и хорошо помню, как в начале 1990-х совершенно серьезно обсуждалось мнение о том, что воспитанию, дескать, вообще не место в высшей школе. Якобы преподавателю в вузе не нужно быть педагогом. Якобы все задачи преподавателей могут быть сконцентрированы лишь в сфере обучения, а воспитание — пережиток советских времен. К примеру, эту позицию мне излагал один из ветеранов нашего коллектива, академик Российской академии образования А. В. Даринский. Анатолий Викторович был ярчайшей, незауряднейшей личностью, и я, тогда новоиспеченный доцент, его почти боготворил. Бого­творил, но по данному вопросу согласиться не мог. Никогда не соглашался с тем, что в вузе не надо воспитывать, и категорически не согласен с такой точкой зрения сегодня.

Представляется уместным вспомнить и мои более поздние, конца 1990-х годов, диалоги с другим уважаемым академиком, в ту пору заместителем министра образования РФ — В. Д. Шад­риковым. Смысл его рассуждений был примерно таков: воспитание не поддается стандартизации, министерство не может ввести соответствующие нормативы, контролировать показатели, а значит, и вмешиваться в это дело чиновникам не следует.

Перемены 1990-х годов затронули саму сущность института образования, которая оказалась сведена к технологической стороне — к профессиональной подготовке специалиста путем передачи знаний. С ликвидацией воспитания была уничтожена стержневая функция образовательной деятельности — формирование «образа» личности как субъекта культуры.

Когда мы в 1996 году впервые провели конференцию по качеству образования, ни воспитание, ни качество работы высшей школы российское общество совсем не интересовали. Сейчас эта ситуация постепенно начинает меняться к лучшему. Несколько лет назад Министерство образования обратилось к проблематике качества образования. Это оказалось связано с проблемой конкурентоспособности России в мировом сообществе. Правда, имелось в виду всего лишь качество знаний и умений, приобретаемых студентами в процессе учебы. А ректоры потихоньку заговорили между собой о том, что качественное образование невозможно без мотивации к учебе, а ее у большинства сегодняшних студентов, как оказалось, нет. Вдруг выяснилось, что мотивацию надо воспитывать. Понемногу спичрайтеры начинали включать слово «воспитание» в речи известных телевизионных персон. Недавно и Президент Российской Федерации высказался о необходимости воспитания веротерпимости и культурной толерантности. Не удивлюсь, если вскоре общество вспомнит о нравственном, эстетическом и (даже трудно себе представить!) трудовом воспитании. И окажемся мы всего в шаге от появления нового идеала воспитательной деятельности вуза — гармонически развитой личности… светлого капиталистического будущего.

Многие считают, что такое развитие событий нормально и неизбежно. И останется только пожалеть, что современному обществу потребовалось более 20 лет для осознания необходимости восстановления нарушенной преемственности в историко-культурном развитии. Ленинская когорта революционеров после 1917 года потратила на это меньше пятилетия.

Думается, придется все же вспомнить, что на протяжении тысячелетий мирового развития воспитание было такой же неотъемлемой частью образования, как и обучение, что одно невозможно без другого. На ранних этапах человеческой деятельности воспитание и обучение были единым, синкретичным процессом. Обучение и воспитание, как свидетельствует история образования, вообще стали разделять для более детального описания двух неразрывно связанных граней единого процесса. Русская письменность — надежный свидетель того, как это происходило. Известно, что бытование слова учить в древнерусском языке отмечается уже в X–XI веках¹. Например, глагол учити в летописях употребляется в смысле поучения посредством проповеди. Уже в это время в русском языке сформировалось вполне современное понимание этого термина: передача знаний, наставление, объяснение, пример, догмат, завет. Слово образ впервые встречается в источниках XI века в значениях: облик, образец, икона. В XVI веке появляется глагол образовати — двигаться к первообразу. С XI века в русской культуре постулируется значение воспитания как физического и нравственного взращивания ребенка. К XVIII веку сложилось современное понимание термина воспитание: процесс воздействия на развитие ребенка с целью формирования его нравственных и физических качеств. В. Даль говорил об образовании как об образовании ума и нрава, как о развитии личности и ее воспитании. Он подчеркивал, что ум образует учение, а нравы — воспитание. Таким образом, существует исторически обусловленная связь понятий обучения и воспитания как неразрывно связанных компонентов образования².

2. О цели воспитания

Впрочем, десятки, если не сотни тысяч моих коллег — педагогов высшей школы, воспитанных и профессионально сформировавшихся в советское время, об этом хорошо знали и никогда не забывали. Другое дело, что после краха СССР и отмены коммунистической идеологии как обязательной, государственной практики оказались в непростом положении. Исчезли цели и идеалы воспитательной деятельности — то, без чего невозможно существование педагогической системы. Напомню, что классическое представление о педагогической системе включает учителя и ученика (в нашем случае — преподавателя и студента), цели, задачи, формы, содержание, методы, приемы, условия взаимодействия и т. д. Именно цель в педагогике является системообразующей. В отсутствии цели образование перестает быть системным и становится хаотичным. Размываются критерии качества, утрачиваются опора на предшествующий отечественный и международный опыт, связь с педагогической наукой и т. д.

К примеру, когда мы говорим о субъекте воспитания, следует иметь в виду, что даже в младших классах школы он не состоит из одного учителя — это педагогический коллектив. А есть ли у нас сегодня в образовательном учреждении педагогический коллектив? На основе чего он может существовать? Только на основе общей цели. Нет цели — нет педагогического коллектива.

Без цели деятельности в системе вообще исчезает субъект воспитания. Давно известно, что объект воспитания — ученик — по мере участия в педагогическом процессе должен становиться субъектом самовоспитания, сознательно формировать в себе определенные качества в ходе целенаправленной деятельности. Нет цели этой деятельности — нет и задаваемого целью результата. Таким образом, отсутствие цели превращает эффективность образования в бессодержательное словосочетание.

Между тем государством в ходе реформирования образования фактически осуществлена фальсификация цели деятельности педагогического коллектива. Вместо педагогической цели образовательным учреждениям навязана цель предпринимательская, коммерческая — обогащения. В связи с этим следует учитывать, что интеграция рыночных механизмов в деятельность разных социальных институтов имеет различные пределы. Превышение пределов приводит к перерождению самих институтов. Именно это и происходит сегодня и со школой, и с вузом. Образование теперь понимается государством как сфера услуг, набор коммерческих, рыночных институтов, предприятий по обслуживанию потребителя. Налицо исключительно крупная, фундаментальная теоретическая ошибка, содержащая в основе неверное представление о сути образовательной деятельности³. Сегодня она положена в основу госуправления образованием и приводит к катастрофическим деформациям образовательной системы, невзирая на протесты педагогической общественности. Отсюда и резкое падение качества образования в России, распространение дикости и невежества в молодежной среде, о чем свидетельствуют самые разнообразные и многочисленные исследования. Согласно последним опросам треть граждан России считает сегодня, что Солнце вращается вокруг Земли. И люди так думают не случайно.

Мы в СПбГУП почувствовали опасность исчезновения воспитательных целей и задач из деятельности педагогического коллектива в начале 1990-х годов и озаботились тогда разработкой новой концепции образования. Следует заметить, что западный опыт деятельности высшей школы в данной связи был для нас неприемлем, за исключением отдельных локальных аспектов. Дело в том, что на Западе существует иная исторически сложившаяся система воспитательного воздействия на молодежь, включающая в целом позитивное и, как правило, согласованное воздействие семьи, институтов гражданского общества, церкви, средств массовой информации, учреждений культуры и спорта, традиционных форм досуговой жизнедеятельности (народных праздников и т. п.), правоохранительных органов — всего того, чего мы лишены. Советская система социальных институтов, как известно, уничтожена, а новая сложилась скорее как враг педагога, а не как союзник. Семья переживает катастрофический кризис, церковь не сумела восстановить свое дореволюционное влияние на молодежь, институты гражданского общества практически не созданы, СМИ и правоохранительные органы являются мощнейшими источниками аморальности…

3. Культуроцентристская концепция образования

В результате нескольких лет поисков нами была разработана и внедрена в практику СПбГУП культуроцентристская концепция образования. Ее суть состоит в опоре при построе­нии образовательного процесса в вузе на высшие достижения отечественной и мировой культуры, в понимании образования как института, обеспечивающего духовную преемственность, как важнейшего механизма трансляции специфических для культуры ценностей и смыслов бытия. Образование всегда нацелено в будущее, но будущее при этом понимается нами как реализация своего рода проекта, созданного прошлым. Будущее должно быть проекцией всего лучшего, что сбылось в прошлом. Таким образом, цель образовательной деятельности должна выводиться педагогическим коллективом из всей толщи культурно-исторического опыта человечества, вбирать в себя проверенные, отобранные в ходе тысячелетий развития культуры ценности. Образование в таком случае понимается как содействие студенту со стороны университета в формировании образа, соответствующего наивысшим идеальным образцам, выстраданным человечеством в ходе исторического развития.

Важнейшим методологическим принципом культуроцентристской концепции является соответствие смысла и содержания образования сущностным позитивным характеристикам отечественной гуманитарной культуры, которая, выступая формой духовной рефлексии и результатом человекотворчества, содержит в себе совокупность способов реализации сущностных сил человека в контексте собственного национального мира. О значимости национального пласта гуманитарной культуры как основы формирования высококвалифицированных специалистов свидетельствует опыт ряда стран, относящихся к техногенной цивилизации (США, Япония, Франция, Италия, Германия, некоторые государства Юго-Восточной Азии и др.), — в каждой из них значительное место в образовательных программах занимает гуманитарная подготовка, основанная на изучении текстов национальной культуры.

Отечественная гуманитарная культура — уникальный феномен национальной духовной жизни, с ее антропокосмизмом, синкретичностью, экзистенциальным нервом, онтологическим реализмом и соборностью⁴. В этом качестве она обладает внутренним единством, исторической устойчивостью и преемственностью ценностных координат. В связи с этим университетское образование не должно субъективистски, выборочно выхватывать те или иные пласты отечественной гуманитарной культуры. Миссия образования — всесторонне, гармонично и целостно преподавать студенчеству образ человека и мира, типичный для «духовного космоса» отечественной культуры.

Исходя из этого, нашей важнейшей теоретической и практической задачей стала разработка условий и механизмов вос­тре­бованности человекотворческого потенциала отечествен­ной гуманитарной культуры, которая концентрирует многовековой духовный опыт народа, фиксирует и сохраняет ценностно-ориентационные доминанты, лежащие в основе национальной картины мира, содержит в себе своеобразный культурно-символический архив и идентификационный ресурс нации, невостребованность или разрушение которого неизбежно ведет к расколу общества и экзистенциальному вакууму. Ответы на вечные вопросы бытия, содержащиеся в текстах культуры, по нашему мнению, должны были стать для студенчества мировоззренческой предпосылкой адекватного понимания реальной картины духовной жизни российского общества в ситуации кардинальных перемен, условием поиска оптимальных моделей общественных преобразований.

Но смысл образования состоит не только в трансляции ценностей гуманитарной культуры — ее тексты выступают свое­образным хранилищем, в котором содержится духовная самобытность и уникальность культуры в широком смысле этого слова. Как известно, доминантой русской культуры всегда было преобладание духовно-нравственного начала над материальным, утилитарным. Для самосознания русского человека характерна социальная ориентированность, тесная связь его с общностью «мы». Речь в данном случае идет о глубинном чувстве солидарности — не случайно развиваемая веками русская гуманитарная мысль была озабочена не столько индивидуальным благополучием, сколько идеей «всеобщего спасения». Идеалы и доминирующие в культуре ценности являются своеобразными «центрами притяжения» — они формируют общественную солидарность и превращают «жителей» в нацию. Культурные особенности являются основой национальной идеологии, без которой народ лишается созидательной энергии.

Осознание духовно-нравственной специфики отечественной культуры позволяет понять важную вещь: истинно русский человек, настоящий россиянин не хочет и не будет строить мир материального благополучия без идейной, духовно-нравственной основы. У нашего народа всегда была глубинная жажда «космического преображения» жизни: он отдавал все свои силы и готов был «положить живот» во имя спасения Святой Руси, защиты Отечества, строительства светлого будущего...

Основу культуроцентристской концепции составили положения мировоззренческого плана: национально-культурная идентичность личности является важнейшей предпосылкой ее душевного здоровья; отождествление с базовыми для культуры ценностями обеспечивает более органичную самореализацию специалиста, укорененного в духовном пространстве отечественной культуры; сохранение культурной самобытности является предпосылкой душевного здоровья нации, без которого у страны и народа нет шансов на будущее, а любые программы экономической модернизации останутся прожектами; образование выступает важнейшим институтом обеспечения духовной преемственности и национально-культурной идентичности личности и пр.

Таковы были исходные идеи, положенные нами в основу многолетнего эксперимента, осуществленного на базе СПбГУП.

4. О методологии, педагогических технологиях и принципах

Разумеется, культуроцентристская концепция образования была создана не на пустом месте. При ее формировании мы опирались на философско-антропологические идеи и теории русских философов, объясняющих сущностные состояния бытия как духовно-активное предстояние человека высшим идеалам, которые определяют смысл свободы и ответственности, призвания и человеческого счастья, задают глубину и вектор человеческого самосовершенствования. В основу концепции был положен средовый подход, базирующийся на культурно-исторической теории Л. С. Выготского, в рамках которой развитие личности и успешность ее социализации определяются социально-культурным контекстом, влиянием исторически развивающейся культуры, а человек рассматривается как объективированная и превращенная форма культурогенеза. Мы учитывали современные антропологические идеи, тракту­ющие личностное развитие как процесс понимания и реинтерпретации «текстов культуры», как способность к духовному резонансу с «чужими» смыслами, с опредмеченным в текстах миром человеческой субъективности. Мы опирались также на современные образовательные и воспитательные теории⁵.

В итоге методический стержень работы нашего коллектива по реализации культуроцентристской концепции образования составили: особая значимость духовно-нравственных референтов, символов, идентификация с которыми обеспечивает духовный рост и самоосуществление человека; понимание человекотворческих возможностей социально-культурного контекста жизнедеятельности студента; признание в качестве мировоззренческой основы функционирования института образования общественного идеала, который выражает духовную вертикаль культуры и определяет вектор духовных усилий человека как творца и творения культуры. В связи с этим следует сказать и о понимании образования как специфического способа «пре-образования» природных задатков и возможностей личности, где решающую роль играет не столько технологический момент, сколько содержательная глубина и духовная универсальность используемого материала гуманитарной культуры.

Эти теоретические положения нашли отражение в разработанной нами технологии реализации культуроцентристской концепции образования. Она базируется на следующих принципах организации образовательного пространства: а) принципе целостности, системного соответствия содержания образования сущностным составляющим личностного бытия; б) принципе непрерывности историко-культурного развития; в) принципе оптимизации зоны «ближайшего развития» — социально-культурной среды как основного пространства жизнедеятельности студента; г) принципе референтации образовательного пространства; д) принципе оптимизации баланса между традициями и новациями.

К сожалению, развернутое описание технологии нашей деятельности в рамках данного доклада невозможно в силу объемности материала. Но несколько примеров я попробую привести.

Что такое «оптимизация зоны ближайшего развития»? Это формирование социально-культурной среды обитания человека в университете, расширяющей горизонты повседневной жизни студентов за счет включения в нее текстов культуры, событий, явлений, образов, университетских традиций и т. п.

Теоретическую базу для реализации этого принципа составили в основном культурно-историческая концепция Л. С. Выготского и философско-антропологическая модель И. А. Ильина. В текстах указанных авторов не только содержится типичная проблематика духовной культуры России, но и дается механизм трансляции ее потенциалов, а также изложены принципы воспитания и образования, органично вытекающие из специфики отечественной духовной традиции. Ядром культурно-исторической концепции является учение о развитии личности как опосредованном общением процессе освоения и присвоения индивидом ценностей культуры. Оперируя знаками, языком как «орудиями» культуры, человек в процессе взаимодействия с другими людьми преобразует свои «натуральные» психические функции в образования высшего уровня развития, формирует собственный «мир культуры», в котором содержатся значения, ценности и смыслы. Рождаясь в системе социального общения, взаимодействия, «высшие функции» вращиваются в сознание личности, переходят в интрапсихическую плоскость. В связи с этим чрезвычайно актуальной для полноценного развития личности является «зона ближайшего развития».

Кроме этого, плодотворными являются мысли и идеи, высказанные Л. С. Выготским в разные годы: его идея о развитии личности как культурно-историческом процессе; о значимости искусства в развитии личности; о «культурном восхождении» и расширении личности через знак и «текст» культуры, путем преодоления противоречия между индивидуально-пси­хо­логическим и культурно-исто­ри­ческим; его понимание основной задачи формирования человека путем создания «куль­турной истории и исторической культуры»; трактовка развития как параллельного и взаимодополня­емого процесса культурогенеза (филогенеза) и антропогенеза (онтогенеза).

5. Практическая реализация

Как эти теоретические положения преломляются в практическую деятельность? Мы принимаем на себя ответственность за конструирование образа жизни студента на протяжении его пребывания в Университете и рассматриваем пространство его жизнедеятельности как систему текстов культуры. Прозрачные стены помещения приемной комиссии, уникальные интерьеры Научной библиотеки им. Д. А. Гранина, домовой церкви, компьютерного зала «Желтая подводная лодка», Спортивно-оздоровительного комплекса им. М. М. Боброва, лекционных залов № 1, 2, 5, рекреации «Пляж», сервисных помещений кафедры хореографии им. Ю. И. Громова, студенческого ресторана «Папа Карло», столовой и кафе, коридора «Итальянская улица» и тому подобное — это тексты культуры. Все они создавались в рамках разработанной нами концепции университетской среды обитания, реализовывались собственными силами.

Расположенные в местах, открытых для общего доступа, 1785 фотографий на стенах Университета — это тексты культуры. Они содержат образы выдающихся россиян, принимавших участие в жизни Университета в течение последних 20 лет. Я думаю, что они отчасти выполняют функцию, близкую к функции «образов» (икон) в русских избах досоветского периода. На многих фотографиях отображены значимые фрагменты университетской жизни, являющиеся предметом гордости университетского сообщества.

Внешний вид и поведение студентов — также тексты культуры. В Университете существуют неписаные, но определенно соблюдаемые правила внешнего вида. В повседневной жизни рекомендуется одеваться аккуратно и недорого. Считается неприличным эпатировать окружающих дорогими украшениями, экстравагантным видом или нарядами, подчеркивающими сексуальность. Даже на факультете искусств считается, что творческая индивидуальность должна проявляться в первую очередь в учебных работах. В целом же желающим выделиться и обратить на себя внимание рекомендуется достигать этого яркой работой на семинарах, в студенческом научном обществе, досуговых объединениях. Особое пространство для демонстрации своей исключительности студентам предоставляется на экзаменах. Существенный вклад в формирование университетского стиля жизни вносят нагрудные бейджи с именами и фотографиями, ношение которых является обязательным для всех членов университетского сообщества — от первокурсника до ректора.

В Университете приветствуется и за многие годы получил распространение демократичный и приветливый стиль межличностного общения, лишенный фривольности и панибратства. Не принято шуметь и кричать. Обычно студенты здороваются с сотрудниками первыми. Это правило распространяется на любых взрослых людей. Встречаясь взглядами, даже не знакомые друг с другом люди нередко обмениваются улыбками. Это — одно из правил вежливости. Молодым людям положено демонстрировать уважение к дамам. Демонстрация на людях близких, интимных отношений не приветствуется. Нахождение в университетских помещениях в верхней одежде или головном уборе считается нарушением дисциплины. Такое же правило распространяется на спортивную одежду и обувь.

Эти правила вежливо, но настойчиво поддерживаются в Университете педагогическим коллективом. Каждая группа первокурсников обретает перед 1 сентября тьютора из числа преподавателей или лучших студентов-старшекурсников, который работает с ней весь учебный год, вводя в культурный обиход новичков правила жизни в зоне ближайшего развития. Разумеется, требования к сотрудникам Университета в области внешнего вида и поведения предъявляются значительно строже, чем к студентам. Педагогическое управление зоной ближайшего развития предполагает подбор достойных молодежных лидеров из числа первокурсников, содействие им в обретении соответствующего положения в молодежной среде и многое другое.

Все эти педагогические конструкции создают в совокупности интеллигентную пространственно-образную среду, в которой протекает межличностное общение молодежи. Включение студентов в данную среду сфокусировано на решении задачи придания максимального статуса университету как «храму знаний». Студент с первых шагов обучения проникается пониманием своего особого положения в обществе, соответствующей ответственности. Большинство первокурсников начинают этим положением дорожить, воспринимают его как особую привилегию. Последовательная оптимизация зоны ближайшего развития позволяет в стенах вуза заложить основу профессиональной этики, обеспечить высокий уровень профессиональной подготовки, всестороннее развитие личности и воспитание социально ориентированного и общественно ответственного субъекта.

Позвольте также в качестве примера пояснить понимание нами принципа референтации образовательного пространства. Мировоззренческие основы разработанной в СПбГУП системы референтации коренятся в отечественной философско-мировоззренческой традиции, которая индивидуальное развитие человека не сводит к кругу «личной истории», а определяет «большим» кругом концентрации исторического опыта, который может передаваться только в опыте личного переживания. Надличностные «поля смысла» являются своего рода системой жизненных координат индивидуального человеческого бытия, нравственное восхождение к которым определяет характер и направленность личностного становления.

Мы называем духовно-нравственными референтами персонифицированные символы культуры, идентификация с которыми обеспечивает духовный рост и самоосуществление человека, его «образование» путем отождествления и духовного слияния с ними, в признании важнейшей функции общественного идеала, который выражает «духовную вертикаль» культуры и определяет неизбежность и вектор духовных усилий человека как творца и творения культуры, ибо культура — это стремление к раскрытию и осуществлению безусловных ценностей и идеалов, имеющих надличностный характер.

Как известно, каждая культура свою духовную сущность образует и представляет в форме этического идеала, который персонифицируется образами святых исторических деятелей, национальных героев, выступающих в роли духовных референтов нации. В биологии есть понятие «стволовые клетки». Их немного, но именно они определяют структуру и функции каждого органа. В них как бы содержится проект, замысел всей будущей системы. Так и в культуре — есть люди, чей образ определяет и выражает сущность культуры, ее путь, основную идею. Эти люди — «душа» культуры, ее связующая субстанция. Образы таких личностей являются обобщенным символом национальной культуры, они олицетворяют ее духовное ядро, концентрируют представления народа о желаемом будущем, олицетворяют пути преодоления духовных кризисов. В связи с этим важнейшая задача образования — правильный подбор духовных референтов и создание условий для их востребованности.

Сущность воспитания в рамках культуроцентристского подхода — принятие человеком выработанного культурой идеала и включение его в собственную жизнь. Влечение к совершенству становится не только «внешней» целью воспитания, но и внутренней энергией творчества личности, основой духовно мотивированных и ответственных поступков человека. С культурно-психологической точки зрения здесь срабатывает идентификационный механизм, то есть происходит проекция собственных возможностей на предстоящий образ, отождествление с ним. Следовательно, важнейшим условием эффективности воспитательного процесса является включение в педагогическое пространство референтов — образцов для подражания, которые задают планку совершенства, помогают обрести личностную гармонию и понять свое предназначение, пробуждают в человеке энергию самосозидания и становятся точкой опоры в определении смысла его жизни.

Предложить студенчеству идеал, пример для подражания означает в существенной степени решить проблему выбора цели воспитания. В связи с этим наш Университет предпринял весьма существенные и результативные исследования истории и проблематики российской интеллигенции⁶. И не случайно Ученым советом СПбГУП была провозглашена задача формирования интеллигентов нового типа — продолжателей традиций отечественной интеллигенции, способных уверенно решать профессиональные задачи в избранных ими сферах деятельности, живя при этом по совести.

Персонифицированными символами таковых стали наши почетные доктора: Дмитрий Лихачев, Михаил Аникушин, Наталия Дудинская, Даниил Гранин, Георгий Свиридов, Андрей Петров, Андрей Вознесенский, Борис Эйфман, Наталья Бехтерева, Вячеслав Степин и др. С 1993 года в СПбГУП сложилась целостная система введения образов почетных докторов в культурную ткань студенческой жизни, включающая масштабные церемонии чествования данных персоналий, занесения их имен на памятные доски, организации выставок их трудов, концертов, составленных из их произведений, проведения их лекций, презентаций книг, читательских конференций и т. п. Почетные доктора — неизменные участники различных университетских мероприятий. Их именами называют наиболее значительные залы и объекты Университета, их скульптурные памятники устанавливаются на Аллее Славы СПбГУП, располагающейся между главным входом на территорию и центральным входом в учебный корпус вуза.

Той же задаче — предъявлению студенчеству персонифицированных символов отечественной интеллигенции — подчинена организация в Университете цикла выступлений наших выдающихся соотечественников «Избранные лекции Университета», ведущего свою историю с 1995 года. В рамках данного цикла уже издано свыше 300 текстов выступлений.

СПбГУП первым в России в 1992 году перенес из средней школы в вузовское сообщество масштабное празднование 1 сентября — Дня знаний. В этот день в университетские аудитории приходят и читают лекции люди, жизнь и деятельность которых может быть примером для молодежи. Эти лекции ежегодно издаются в специальных сборниках. Каждое выступление данных персон предваряется выставками их трудов в библиотеке и вступительным словом администрации, в котором подробно излагаются достижения гостей, факты их биографии, резоны приглашения в СПбГУП, имеющие воспитательное значение.

Весьма существенное значение в реализации принципа референтации образовательного пространства придается личности преподавателя. Ежегодно на Дне знаний оглашаются имена очередных штатных сотрудников — почетных профессоров СПбГУП, избираемых Ученым советом, осуществляется торжественное посвящение в почетные профессора с вручением соответствующих мантий, дипломов, нагрудных знаков. В дальнейшем лауреаты этого звания участвуют в торжественных мероприятиях Университета в мантиях. Их фотографии размещаются в специальной галерее. Ежегодно у нас проводятся конкурсы научных работ и педагогического мастерства преподавателей. Их результаты доводятся до сведения университетского сообщества. В нашем вузе сложилась и тщательно поддерживается система общественного признания и популяризации деятельности лучших студентов, включающая чествование университетских стипендиатов, предоставление разнообразных льгот и т. д.

Многое из того, что нами делается, позаимствовано из опыта работы советской и дореволюционной высшей школы страны. Однако отбор конкретных форм, методов, приемов осуществляется как бы сквозь призму культуроцентристской концепции образования, составляя в итоге единую систему, обладающую органическим единством педагогической технологии. В данную систему входят студенческое самоуправление, традиционные университетские праздники, комплекс ежегодных воспитательных и досуговых мероприятий, работа разнообразных любительских объединений, комплексы безопасности, обслуживания, поощрений и наказаний и многое другое.

А вот взгляд на высшее образование как услугу, активно насаждаемый в последние годы чиновниками с подачи превдонаучных центров Минэкономразвития, в культуроцентристскую концепцию образования не вписывается. Мы — сторонники блистательно разработанного в отечественной педагогике советского времени деятельностного подхода к образованию — исповедуем понимание образования как совместной деятельности педагогического коллектива и студенчества.

6. Сопротивление избранному курсу

Взгляду со стороны, как правило, недоступна системная целостность того, что происходит в стенах СПбГУП. Характерно, например, поведение журналистов, выхватывающих отдельные, как им кажется, «жареные» факты из нашей жизни и интерпретирующих их сообразно собственному разумению.

Конечно, практика нашего Университета выглядит необычно. С самого начала реформирования вуза мы не допустили у себя ни появления ректорских списков при зачислении, ни взяточничества, ни создания теневой экономики. Двадцать лет назад мы были первыми в стране, кто перевел студентов, обучавшихся бесплатно, на платное обучение. При этом были решены две принципиально важные задачи: во-первых, сформирована прозрачная экономика («Все деньги — в кассу» и т. д.); во-вторых — платность не отменила требовательности к студентам. Наоборот, была укреплена заинтересованность студентов в эффективном получении образования. К нарушителям закона (как студентам, так и педагогам) довольно-таки быстро было сформировано непримиримое отношение.

В начале 1990-х начали решительно отчислять прогульщиков: сначала студентов, затем и преподавателей. К опозданиям педагогов и студентов также стали относиться очень строго. В 1996 году приказом ректора отчислили свыше 300 студентов за прогул занятий в воскресенье, 1 сентября. Уже много лет в СПбГУП существует практика сплошной проверки подлинности медицинских справок (о болезнях), предоставляемых студентами в первые дни учебы после каникул. Обладатели таковых в случае неутешительных для них результатов проверки отчисляются, в случае подлинности справки — заносятся в специальную базу данных; систематически «болеющие» на протяжении каникул неизменно становятся объектом пристального внимания деканата.

В 1998 году мы впервые отчислили студента за употребление наркотиков, в 2005-м — студентку за использование ненормативной лексики в Интернете. В 2004 году объявили грубым нарушением списывание на экзаменах и плагиат при выполнении любых письменных работ. В 2010 году впервые отчислили семерых студентов за плагиат в дипломных работах.

Все эти шаги приводили к появлению массы недовольных, на защиту которых тут же вставала «свободная» журналистика. Но мы и не думали подстраиваться под эту публику. С момента зарождения постсоветских СМИ мы начали публично и откровенно говорить коррумпированным и малоквалифицированным журналистам, что мы о них думаем.

Дело в том, что наши внешне экстравагантные административные решения во всех случаях базировались на культуроцентристской концепции образования. Наличие и осознание соответствующих ценностей приводили к административным решениям, эти ценности отстаивающим. Возьмем, к примеру, такую ценность культуры, как труд: поступил в Университет — трудись, овладевай знаниями. Приходи на лекции вовремя, вникай в смысл того, что преподносится, задавай вопросы лектору. Учись мыслить самостоятельно, не приходи на экзамен с телефоном. Хочешь работать днем — переводись на заочное. Наш Университет — не место, где можно скрываться от армии. Отсрочка от службы дается для учебы, а не для ее имитации. Другие ценности культуры — честность и справедливость. Преподаватель не имеет права требовать от студента посещения своих занятий, если сам на них опаздывает. Он не может быть примером честности, если берет взятки. И так далее.

Для нас было важно, чтобы политика Ученого совета, ректората, педагогического коллектива, администрации была понятна и одобрена лучшей частью студенчества. И мы постепенно эту поддержку получили — во многом благодаря тому, что в СПбГУП создана и функционирует разнообразная система обратных связей сотрудников и студентов. В нее включены ежегодные опросы «Преподаватель глазами студентов», в ходе которых студенты выставляют оценки своим учителям, ежегодные встречи ректората со всеми студентами дневного отделения вуза, проводимые деканатами собрания старост и т. д. В результате подобного общения в поле зрения педагогического коллектива по инициативе студентов вводятся самые разные проблемы: от недопустимости курения в местах общего пользования и употребления ненормативной лексики до несправедливости выставляемых оценок, в частности завышения оценок слабым студентам и прогульщикам⁷.

7. Результаты деятельности

Результаты внедрения культуроцентристской концепции образования в деятельность СПбГУП неоднократно обсуждались Российской академией образования (СПбГУП — одна из базовых площадок РАО). В постановлении Президиума РАО от 14 декабря 2005 года подчеркивалось: «Особо следует отметить воспитательную систему, созданную в СПбГУП в ходе эксперимента. Чрезвычайно высока доля студентов, увлеченных научными исследованиями, работой различных кружков, самодеятельных досуговых объединений, занятиями спортом и физической культурой. Многочисленные эксперты, систематически знакомящиеся с работой Университета, неизменно отмечают особый облик студентов, сложившийся в СПбГУП, их внешний вид, цивилизованные манеры поведения, высокую культуру межличностного общения и контактов с посторонними. В опоре на собственные средства в Университете созданы очень хорошие условия для учебы, быта и досуга студентов. На территории СПбГУП обеспечена полная безопасность. Среди студентов нет наркоманов. Отсутствуют проявления национальной розни, алкоголизма и других негативных явлений, существующих в молодежной среде. Правоохранительные органы констатируют практически полное отсутствие преступности и нарушений общественного порядка студентами СПбГУП за годы эксперимента. Таким образом, в СПбГУП на сегодня решены многие серьезные проблемы, являющиеся болевыми точками отечественной системы высшего образования»⁸. С тех пор мы немало сделали в плане дальнейшего совершенствования нашей системы воспитания.

Реализация культуроцентристской концепции образования потребовала от коллектива СПбГУП значительных усилий по совершенствованию практически всех сторон своей работы, что кардинально изменило качество подготовки специалистов.

Комплексные проверки работы СПбГУП, проведенные федеральными органами образования в 1995, 2000, 2005, 2010 годах, показали исключительно высокие темпы развития СПбГУП как учреждения высшего образования по всем параметрам, фиксируемым контролирующими органами. Фактически Университет за 15 лет прошел путь от среднего отраслевого вуза до одного из ведущих университетов страны. По всем контролируемым государственными органами показателям СПбГУП вышел к 2005 году на уровень 5–10 % лучших классических университетов России. Студенты Университета по итогам тестирований на остаточные знания систематически показывают результаты, существенно превышающие нормативы, установленные Министерством образования и науки РФ. И поднятую на этот уровень планку мы не опускаем.

Внедрение платного обучения не привело к понижению требований к студентам. Напротив, созданы механизмы их деятельности в Университете, обеспечивающие экономическую заинтересованность в высоком качестве своей учебы. В вузе найдены и целесообразные подходы к совместной деятельности студентов и педагогического коллектива: образование здесь понимается не как платная услуга, а как предоставление студентам определенных возможностей, связанных с их высокой ответственностью за результаты своего труда.

Внедрение платных механизмов также не понизило доступность высшего образования. Если в 1970–1980-е годы в вузе обучались преимущественно выходцы из семей советской партийной и профсоюзной номенклатуры, то в настоящее время свыше 35 % — выходцы из семей интеллигенции, 15 % — из семей рабочих. Дети из семей предпринимателей составляют в СПбГУП менее 3 % от общего числа обуча­ющихся.

Средний школьный балл поступающих в СПбГУП на платное обучение непрерывно повышался с начала 1990-х годов и к 2005 году составил 4,5. Свыше 10 % обучающихся на платной основе в это время уже были золотыми медалистами. Более 50 % абитуриентов, поступавших в вуз, принимали решение о выборе данного учебного заведения под влиянием тех, кто уже обучался в СПбГУП либо был лично к ним причастен. В 2010 году специальным решением Правительства РФ впервые было профинансировано обучение в СПбГУП 176 студентов первого курса. Конкурс на данные места составил в 2010 и 2011 годах около 21 человека на место при проходном балле ЕГЭ в среднем по специальностям свыше 210. Все это говорит о высокой привлекательности университета для населения. Высокое качество работы Университета подтверждено и активным участием в его деятельности частных инвесторов (в том числе таких крупных международных корпораций, как «Ксерокс», «Кока-Кола» и др.).

Данные Федеральной службы занятости показывают высокую востребованность выпускников СПбГУП на рынке труда. Каждый год мы выпускаем 1300–1400 дипломированных специалистов. В 2000 году 21 из них был зарегистрирован в качестве безработного. С тех пор количество зарегистрированных безработных неуклонно снижается: в 2001 году их было 14, затем — 8. Далее — 3–4 человека в год. В 2010 году был зарегистрирован всего 1 безработный выпускник нашего Университета. Социологические исследования удовлетворенности работодателей качеством подготовки специалистов СПбГУП также показывают чрезвычайно высокие результаты. Исследованиями выявлен и уверенный карьерный рост большинства выпускников.

8. Идеи, от которых пришлось отказаться

И все же от некоторых принципов и идей, которые мы исповедовали 20 лет назад, нам пришлось отказаться. В первую очередь это касается стремления построить модель образования, адекватную складывающемуся в постсоветский период типу культуры. Дело в том, что наши исследования показывают глубокую деградацию современной российской культуры по сравнению с советским периодом⁹. Понижение квалификационного и духовно-нравственного облика подрастающих поколений, вступающих во взрослую жизнь, приняло в современной России характер опасной тенденции. Сегодня общественной практикой страны формируется качественно новый тип личности, стоящей на несколько ступенек ниже человека советской эпохи. Двигаться в русле этих процессов мы не считаем возможным в силу ответственности перед страной, обществом, вверяющими нам свои судьбы юношами и девушками, их родителями.

Современное «информационное общество» перенесло центр тяжести с производства материальных предметов на производство смыслов, обрабатывая человеческое сознание. Сформировалась индустрия манипулирования сознанием людей, пронизывающая все пространство культуры, доминирующая в ней почти безраздельно. Эта индустрия оттесняет на периферию становления личности юного человека всех, кто сеет «разумное, доброе, вечное»: и родителей, и учителя, и профессора. Манипулирование массами распространяется на базовые ценности человеческого сознания. Обработке подвергаются мировоззрение, система ценностей, представления о добре и зле и т. д. Молодежи навязан культурный разрыв с предшеству­ющими поколениями.

Если советская система стремилась создать человека-творца, личность творческого типа, то теперь осуществлен переход к воспроизводству «человека потребля­ющего». Новая национальная культура формируется путем отрицания или игнорирования прошлого. То есть новая культура в России строится не на фундаменте старой, а в стороне от нее, на груде отбросов культурных элементов, ранее уже доказавших свою несостоятельность, отвергнутых человечеством. Самобытный тип культуры, формирующийся в России сегодня, не имеет современных аналогов за рубежом. Наиболее близок ему Древний Рим эпохи деградации и упадка, фактически принятый за образец московской «элитой» в начале 1990-х годов¹⁰.

Это вызывает тревогу и озабоченность: история показывает, что культурное разложение неизбежно завершается исчезновением государства и народа.

Очевидно, что в данной ситуации миссия университетов — не поиск соответствия разрушительным культурным переменам, а решительное им противостояние. Наша обязанность — обеспечить преемственность историко-культурного развития Отечества, сделать выпускников университетов носителями и продолжателями великой российской культуры. Думается, культуроцентристская концепция образования дает нам надежную мировоззренческую профессиональную основу для выполнения своего долга перед страной.


литература

(Некоторые работы А. С. Запесоцкого по проблемам воспитания)


Книги

1. Гуманитарная культура и гуманитарное образование. — СПб. : СПбГУП, 1996. — 328 с. — (Новое в гуманит. науках ; Вып. 2).

2. Молодежь в современном мире. Проблемы индивидуализации и социально-культурной интеграции. — СПб. : СПбГУП, 1996. — 350 с. — (Новое в гуманит. науках ; Вып. 1).

3. Модель гуманитарного университета и воспитание российского интеллигента : докл. на заседании бюро Президиума РАО и Ученого совета СПбГУП, 9 февраля 2000 г. — СПб. : СПбГУП, 2000. — 66 с.

4. Образование: философия, культурология, политика / РАН, Ин-т философии. — М. : Наука, 2002. — 455 с.¹¹

5. Обеспечение качества высшего гуманитарного образования : материалы к докл. на выездном заседании Президиума Российской академии образования, 14 декабря 2005 г. / СПбГУП. — СПб. : СПбГУП, 2005. — 76 с.

6. Обеспечение качества высшего гуманитарного образования : выездное заседание Президиума Российской академии образования, зал заседания Ученого совета, 14 декабря 2005 г. / подгот. материалов: Г. М. Бирженюк, А. С. Запесоцкий, Л. А. Санкин. — СПб. : СПбГУП, 2006. — 156 с.

7. Методологические и технологические основы образовательной деятельности. — СПб. : СПбГУП, 2007. — 449 с. — (Новое в гуманит. науках ; Вып. 26).

8. Образование и средства массовой информации как факторы социализации современной молодежи. — СПб. : СПбГУП, 2008. — 462 с. — (Новое в гуманит. науках ; Вып. 38). — Ряд разделов написан с использованием материалов и при участии: Г. М. Бирженюка (разд. 3.5), Р. С. Попова (разд. 1.7), В. Ю. Савицкой (разд. 3.4), О. А. Степанцевой (разд. 3.6).

9. Культуроцентристская модель высшего образования / рук. авт. кол. и науч. ред. А. С. Запесоцкий ; авт. кол.: Г. М. Бирженюк, А. П. Марков, А. В. Цветкова, Л. А. Санкин, С. В. Викторенкова. — СПб. : СПбГУП, 2010. — 288 с. — (Новое в гуманит. науках ; Вып. 47). — Из содерж.: § 1.1 : Становление и развитие социализирующей функции образования в контексте различных типов культур / А. С. Запесоцкий. — С. 10–22; § 1.5 : Культуроцентристская модель образования: опыт системного подхода / А. С. Запесоцкий. — С. 89–134 ; § 2.1 : Субъективные модели антропологизма / А. С. Запесоцкий. — С. 134–139 ; § 2.2 : Антропология целостности в отечественной гуманитарной мысли / А. С. Запесоцкий. — С. 139–148.

10. К вопросу о качестве приема экзаменов : материалы выступлений ректора СПбГУП перед экзаменаторами / СПбГУП. — 2-е изд. — СПб. : СПбГУП, 2010. — 35 с.

11. СМИ как фактор трансформации российской культуры : науч. докл. А. С. Запесоцкого и материалы дискуссий. — СПб. : СПбГУП, 2010. — 360 с. — (Дискуссионный клуб Университета ; Вып. 27).


статьи

1. История одного негосударственного вуза // Педагогика. — 2000. — № 10. — С. 57–65.

2. Психокультурные механизмы образовательной деятельности // Известия Российской академии образования. — 2001. — № 1. — С. 59–67.

3. Сильный университет — сильная Россия // Вестник Рос­сийской академии наук. — 2001. — Т. 71, № 8. — С. 716–724.

4. Культуроцентристская концепция гуманитарного образования / беседу с ректором СПбГУП А. С. Запесоцким вел гл. ред. журн. А. П. Прохоров // Преподавание истории в школе. — 2001. — № 10. — С. 2–6.

5. Гуманитарное образование и проблемы духовной безопасности // Педагогика. — 2002. — № 2. — С. 3–8.

6. Платное образование — не услуга, студент — не клиент // Высшее образование в России. — 2002. — № 2. — С. 48–50.

7. Какого человека должна сформировать сегодня система образования? // Высшее образование в России. — 2003. — № 3. — С. 45–60. — В статью включены фрагменты материалов круглого стола «Образование в условиях формирования нового типа культуры», 24 января 2003 г. — С. 52–60.

8. Какая модернизация нам нужна? (Об опыте системного преобразования вуза) // Высшее образование в России. — 2003. — № 6. — С. 25–34.

9. Высшее образование: доступное и платное // Высшее образование в России. — 2004. — № 9. — С. 30–39.

10. Симуляция образования или образование симуляции? // Высшее образование в России. — 2005. — № 7. — С. 65–69.

11. Ставка — будущее России. Азартная игра — Болонский процесс // Высшее образование в России. — 2005. — № 9. — С. 3–8.

12. Обеспечение качества высшего гуманитарного образования // Педагогика. — 2006. — № 2. — С. 3–13.

13. Качество высшего гуманитарного образования / [в дискус. принимали участие: А. П. Беляева, Г. А. Бордовский, В. П. Борисенков, А. С. Горшков, Ю. С. Давыдов, А. С. Запесоцкий, Л. Н. Карлин, Н. Н. Малофеев, Н. Д. Никандров, В. А. Попков] // Педагогика. — 2006. — № 3. — С. 39–47. — Выступление А. С. Запесоцкого на с. 40, 41, 42, 43.

14. Педагогическое наследие академика Д. С. Лихачева // Педагогика. — 2006. — № 9. — С. 44–54.

15. Дети эпохи перемен: их ценности и выбор // Социологические исследования. — 2006. — № 12. — С. 98–104.

16. Великий русский просветитель : [о Д. С. Лихачеве] // Педагогика. — 2007. — № 5. — С. 3–13. — В соавт. с А. В. Карповым.

17. Преподаватель глазами студента (об изучении мнения студентов о качестве педагогической деятельности преподавателя) // Высшее образование сегодня. — 2007. — № 9. — С. 28–32. — В соавт. с Л. А. Санкиным, С. В. Викторенковой.

18. Университет как социально-педагогическая система // Известия Российской академии образования. — 2008. — № 1 (8). — С. 40–47. — Примеч.: журн. вышел в декабре 2008 г.

19. О нравственности, патриотизме, культуре и бескультурье (актуальный разговор на вечные темы) : материалы круглого стола в Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов / участвовали: Д. А. Гранин, А. А. Гусейнов, А. С. Запесоцкий, С. П. Капица, В. К. Мамонтов, Г. М. Резник // Вопросы философии. — 2009. — № 11. — С. 3–26. — Выступление А. С. Запесоцкого на с. 3, 7, 12–13, 15, 16, 17, 18, 19, 22–24, 25, 26.

20. Влияние СМИ на молодежь как проблема отечественной педагогики // Педагогика. — 2010. — № 2. — С. 3–16.

21. Культурология и педагогика: проблемы взаимосвязи : [сообщение на заседании Президиума РАО, 31 марта 2010 г.] // Профессиональное образование. — 2010. — № 5. — С. 13–14.

22. Метаморфозы СМИ: новое качество или новые болезни // Социологические исследования. — 2010. — № 7. — С. 7–17.

23. Образование и культура: проблемы российской модернизации // Социология образования. — 2010. — № 7. — С. 4–17.