Владимир Паньков глобализация экономики: некоторые дискуссионные вопросы

Вид материала

Документы

Содержание ГЭ суть одновременно и достигнутая (высшая) стадия интернацио­нализации хозяйственной жизни, т. е. сложившийся феномен, и продол Основные, сущностные черты Лидирующая, во многом детерминирующая роль в мировом хозяйстве транснациональных корпораций (ТНК) Ведущая роль (приоритет) мирохозяйственных отношений по срав­нению с внутриэкономическими. Развёртывание глобальной информационно-технологической (ин­формационно-телекоммуникационной) революции Гармонизация стандартов Расширение до всемирных масштабов и интенсификация междуна­родного межфирменного сотрудничества в различных формах Расширение до глобальных масштабов сфер, форм и механизмов интер­национализации капитала Утверждение глобальной регулирующей роли международных экономи­ческих и финансовых организаций Охват региональной интеграцией всех важнейших экономических ре­гионов мира В условиях ГЭ на национальном уровне не может столь же эффективно, как прежде, использовать традиционный инструментарий макроэко Паньков B.C. Таблица 2 Россия в мировом экспорте товаров (2006 г.) Таблица 3 Россия в мировом экспорте коммерческих услуг (2006 г.) Таблица 4 Доля макросекторов в ВВП РФ Таблица 5 Доля макросекторов в ВВП стран мира в 2006 г. (%)

Подобный материал:

• Владимир Паньков глобализация экономики: некоторые дискуссионные вопросы, 1667.18kb.
• Национальный Конгресс "дискуссионные вопросы современного акушерства, 100.42kb.
• Глобализация и глобальные проблемы мировой экономики часть 1 глобализация, 493.34kb.
• «Глобализация мировой экономики: проблемы и последствия», 233.29kb.
• 2 Глобализация мировой экономики, 793.65kb.
• 1 Дискуссионные вопросы происхождения и сущности денег > деньги, их приро дай содержание, 38.37kb.
• Модернизация и глобализация, 164.54kb.
• Яковлев Владимир Иванович Москва 2004 год Основные разделы реферат, 438.11kb.
• Перед вами новая Сатанинская Библия. Она заимствована у Антона Шандора ЛаВея, с добавлением, 921.57kb.
• Реферат по курсу «Мировая Экономика» на тему Глобализация мировой экономики, 319.76kb.

Владимир Паньков

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ: НЕКОТОРЫЕ ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ

ПАНЬКОВ Владимир Степанович - доктор экономических наук, профессор, зав. кафедрой МЭО факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ

На рубеже прошлого и нынешнего веков глобализация утвердилась как одна из главных, фундаментальных тенденций развития мирового хозяйства. Констатация этого обстоятельства стала почти обязательным атрибутом как многочисленных на­учно-исследовательских публикаций, так и практически всех учебников по мировой экономике и международным экономическим отношениям. Вследствие большой ре­альной роли глобализации в жизни современного общества во всём мире она вновь и вновь становится предметом научных и околонаучных изысканий.

Вместе с тем даже такие принципиальные, ключевые вопросы, как сущность и содержание категории «глобализация экономики» (ГЭ), её проявления и перспекти­вы, позитивные и негативные последствия, воздействие на экономику России и дру­гих стран, - очевидно, вследствие сложности и противоречивости ГЭ, - трактуются различными авторами далеко не однозначно. При этом, как будет показано ниже, высказываются подчас весьма своеобразные суждения, в том числе авторами, кото­рых- с учётом их научных и политических регалий - трудно причислить к дилетан­там. В этой связи автору необходимо, прежде всего, изложить своё видение данной проблематики¹ на фоне других точек зрения, сопоставив последние.

Сущность и основные черты глобализации экономики

«Первопроходцем» в исследовании проблематики глобализации экономи­ки (ГЭ) и «творцом» термина «глобализация» прослыл американский учёный Т. Левитт после выхода в свет в 1983 г. его книги «Глобализация рынков» . С тех пор в научной и публицистической литературе, посвященной проблемам миро­вого хозяйства, термин «глобализация» подвергся массовому, хаотичному и не­редко уродливому «тиражированию». Более того, можно сказать, что прилага­тельное «глобальный» склоняется на любой лад, употребляется по меркам «жи­тейского ума» (в последнем случае авторы, применяя данный термин, не пони­мают того, что он означает «всемирный», в лучшем случае отождествляя его с понятиями «общий», «государственный», «народнохозяйственный» и т. п.).

В подходах к толкованию данной категории можно выделить два полюса, своего рода «перегиба». С одной стороны, к глобализации привязывают и сво­дят к ней (выводят из неё) практически любой мало-мальски значимый мирохо­зяйственный феномен, - как в позитивном, так и в негативном плане. Такого ро-

См. также: Паньков B.C. Мировая экономика на пути к 2015 году // Экономика XXI века. 2002. № 8. С. 84-89. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи России / Под ред. И.П. Фаминского, М.: Республика. 2004. С. 383-391; Паньков B.C. Глобализация как одна из фун­даментальных тенденций развития мировой экономики / Мировая экономика и сфера сервиса. Сборник научных трудов и выступлений под ред. С.А. Карпова. М.: МГУСервиса, 2004. С. 40-53; Паньков B.C. Глобализация экономики: вызовы и ответы Германии // Экономика XXI века. 2005. № 6; Pankov V. Russland in der Weltwirtschaft unter den Bedingungen der Globalisierung // Wirtschaft und Gesellschaft (Wien). 2007. Nr. 4. ² Levitt, 77?.. The Globalization of Markets. N. Y. 1983.





да её абсолютизация, - будь то в смысле восхваления («глобалистами») или огульного охаивания («антиглобалистами»), - широко распространённая как в российских, так и зарубежных публикациях, не представляется плодотворной.

С другой стороны, совершенно неправомерно, как это делает, например,

B. Найшуль, рассматривать глобализацию как «не более чем политический яр­
лык»¹, т. е., иными словами, своего рода политически мотивированный вымы­
сел, не отражающий фундаментальные реалии и взаимосвязи в современном
мире. Если бы это было так, то ей вряд ли стали бы обстоятельно заниматься на
протяжении уже четверти века многие весьма компетентные и авторитетные ис­
следователи во всём мире, едва ли она продолжала бы «будоражить» умы, на­
строения и поведение влиятельных политиков, публицистов и широких слоев
общественности во всём мире. Поэтому вполне закономерно, что подобная не­
дооценка глобализации занимает периферийное место в публикациях, претен­
дующих на научное осмысление последней.

«Первопроходец» Т. Левитт, как видно из названия его вышеупомянутой кни­ги, понимал глобализацию как чисто рыночный феномен. Данным термином он обозначил объединение, интеграцию рынков отдельных продуктов, изготавливае­мых доминирующими в мире ТНК. Как лейтмотив его книги, пожалуй, можно рас­сматривать тезис, предсказывающий скорый конец таких ТНК, рыночная стратегия которых нацелена лишь на дифференцированные, специфические рынки тех или иных стран. Хотя Т. Левитт правильно признал будущее за глобально ориентиро­ванными ТНК, ищущими свои шансы во всём мире, его чисто рыночно-сбытовая интерпретация ГЭ, причём исключительно на фирменном уровне, представляется чрезмерно узкой и не дающей адекватного толкования данной категории.

Правда, следует подчеркнуть, что сформулировать чёткую дефиницию кате­гории «глобализация», показать её связь с ранее введёнными в научный оборот категориями, особенно с «интернационализацией» и «транснационализацией», весь­ма сложно. В этой связи весьма показательно, что С. Долгов в одной из первых -не только в нашей стране - обобщающих монографий по проблематике ГЭ вообще воздержался от каких-либо определений данного феномена². Вместе с тем

C. Долгов - в отличие от Т. Левитта и многих других западных исследователей ГЭ -
не свёл последнюю к различным проявлениям рыночных стратегий ТНК, правильно
оценив её как сложное многоплановое, многофакторное явление и осуществив со­
держательный анализ некоторых её важнейших черт (направлений). Попутно отме­
тим, что отсутствие определений ГЭ как экономической категории характерно и для
многих публикаций по глобалистике, в которых, помимо других вопросов, предпри­
нимается попытка раскрыть экономическое содержание глобализации.

В дальнейшем появились многочисленные работы, более или менее ши­роко трактующие категорию ГЭ, авторы которых, правда, подчас ограничиваются самой обшей констатацией очевидных реалий и поверхностным описанием по­следних. В этой связи приведём два примера. По определению американского профессора М. Интриллигейтора, глобализация означает «значительное расши­рение мировой торговли и всех видов обмена в международной экономике при явно выраженной тенденции ко всё большей открытости, интегрированности и отсутствию границ»³. Не менее известный польский профессор Г. Колодко пи-

¹ См.: Российская газета. 20.7.2001.

² См.: Долгов СИ. Глобализация экономики: новое слово или новое явление? М.: 1998.

³ Интриллигептор М. Глобализация мировой экономики: выгоды и издержки // Мир перемен.
2004. № 1. С. 129.





шет: «Глобализация - это исторический процесс либерализации и интеграции рынков товаров, капиталов и труда, которые прежде функционировали в опре­деленной степени изолированно, в единый мировой рынок»¹.

Обе дефиниции представляются аморфными, сводящими ГЭ к чисто ры­ночным процессам (т. е. к сфере обмена). Из них совершенно не ясно, почему о глобализации в мировой экономической науке стали говорить и писать лишь в последние 20-25 лет, тогда как все те феномены и процессы, на которые ссы­лаются М. Интриллигейтор и Г. Колодко, отчётливо выступали в мировом хозяй­стве самое позднее уже в начале XX века, перед Первой мировой войной, чему в особой мере способствовала валютная глобализация в рамках всемирной ва­лютной системы золотого (золотомонетного) стандарта.

Определения ГЭ, более адекватные сущности последней, дают некоторые российские авторы. Так, Э. Кочетов рассматривает её как «процесс воспроиз­водственной трансформации национальных экономик и их хозяйствующих струк­тур, капитала, ценных бумаг, товаров, услуг, рабочей силы, при которой мировая экономика рассматривается не просто как сумма (совокупность) национальных экономик, финансовых, валютных, правовых, информационных систем, а как це­лостная, единая геоэкономическая (геофинансовая) популяция (пространство), функционирующая по своим законам»². Б. Смитиенко и Т. Кузнецова отмечают, что «взятые вместе процессы нарастания масштабности связей, реализуемых международными экономическими отношениями, усиления системности между­народных экономических отношений и взаимозависимости их основных субъек­тов во взаимообусловленности с решением глобальных проблем человечества образуют явление, которое можно определить как глобализацию экономики»³. В. Ломакин в последнем издании распространённого в российских вузах учебника пишет, что «под глобализацией (мировизацией) национальных хозяйств (курсив авт. Учебника- В.П.) понимается создание и развитие международных, мировых производительных сил, факторов производства, когда средства производства ис­пользуются в международном пространстве. Мировизация проявляется в создании отдельными компаниями хозяйственных объектов в других государствах и развитии наднациональных форм производственных связей между различными националь­ными хозяйствами. В этом случае взаимодействие в мировой хозяйственной сис­теме становится постоянным, устойчивым и многосторонним»⁴.

Дефиниции указанных российских авторов, правомерно не сводя ГЭ к сфере обмена, правильно фиксируют некоторые проявления, черты глобализа­ции, однако, из них трудно понять, чем эти проявления отличаются от аналогич­ных феноменов и процессов, имевших место в мировом хозяйстве на доглоба-лизационных этапах интернационализации хозяйственной жизни, причём уже с последней четверти XIX века, когда во всех ведущих странах процесс индуст­риализации принял зрелые формы, во многом придав производству и сбыту продукции всемирный (глобальный) характер. Иными словами, все три дефини­ции вполне применимы, причём без существенных оговорок, и к доглобализаци-онным этапам, особенно к тем, которые пришлись на начало и на 50-80-е гг. XX

¹ Колодко Г. Глобализация и экономический рост // Мир перемен. 2004. № 1. С. 140.

Кочетов Э.Г. Глобалистика. Теория, методология, практика. Учебник для вузов. М.: НОРМА. 2002. С. 601.

Смитиенко Б.М., Кузнецова ТА. Противоречия глобализации мировой экономики. Современ­ный антиглобализм и альтерглобализм. Монография. М.: 2005. С. 16. ⁴ Ломакин В.К. Мировая экономика. Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: ЮНИТИ. 2007. С. 123.





века. Это во многом связано с тем, что авторы этих дефиниций не ставят вопрос о сроках перехода мирового хозяйства к стадии (состоянию) глобализации, адекватный и чёткий ответ на который как раз и позволяет показать качествен­ное отличие ГЭ от предшествующих ей этапов развития мирового хозяйства.

Наряду с определениями ГЭ, правильно фиксирующими тот или иной «на­бор» её внешних признаков, в российской литературе встречаются и довольно своеобразные дефиниции, в лучшем случае лишь отчасти имеющие отношение к глобализации и в целом не раскрывающие её сущность. Так, Л. Слуцкий (доктор экономических наук, депутат Госдумы РФ) в отнюдь не малотиражном и не без­вестном издании пишет: «В начале XX века 95 процентов трудоспособного населе­ния развитых стран было занято физическим трудом. Но «средневзвешенный» по­казатель такого рода для XXI века, по прогнозам специалистов, составит лишь 10 процентов. Девять из десяти работников будут трудиться за компьютерами. Столь грандиозных по масштабам и стремительных переворотов мировая экономика не знала. Поэтому на базе информационно-технологической интеграции мира, по сути, начинает складываться новая формация, идущая на смену классическому капита­лизму. Этот процесс сегодня и принято называть глобализацией»¹. Данное толко­вание глобализации вызывает целый ряд принципиальных возражений.

• На фоне сохранения большого числа традиционных профессий и техно­
  логий, особенно в доминирующей в постиндустриальном обществе сфере услуг,
  вызывает сомнения прогноз «специалистов» по поводу 10%. Ясно одно: эти
  «специалисты» обладают уникальной научной смелостью, если берутся прогно­
  зировать средневзвешенный показатель на целый век вперёд.
  
• Работа отдельных участников экономических, в том числе мирохозяйствен­
  ных, отношений с компьютерами далеко не всегда воплощает информационно-
  технологическую интеграцию между ними. Так, использование компьютеров на ав­
  тозаводах разных конкурирующих фирм для управления процессом сборки не оз­
  начает никакой интеграции между ними. Наоборот, их использование происходит
  изолированно, при этом оберегаются секреты производства. Информационно-
  технологическая интеграция в глобальном масштабе, действительно, относится к
  сущностным чертам ГЭ, но в совершенно ином контексте, чем замещение физиче­
  ского труда интеллектуальным. К тому же, как будет показано ниже, это лишь одна
  из черт ГЭ, неразрывно связанная с рядом других характеристик последней.
  
• Под классическим капитализмом в экономической теории понимается ка­
  питализм свободной конкуренции XIX века, возникший в ходе промышленного
  переворота, со всеми его антагонизмами и гротескными социальными диспро­
  порциями. Если бы этот общественный строй оставался таковым, - а по
  Л. Слуцкому получается, что только в нынешнем веке на смену классическому
  капитализму идёт нечто иное, - то он давно бы рухнул, как и предсказывал
  К. Маркс уже в I томе «Капитала», увидевшем свет в 1867 г. Однако после этого
  капитализм, вопреки предсказаниям К. Маркса, прошёл несколько стадий разви­
  тия, претерпев глубокую качественную трансформацию. Современный рыночно-
  государственно-регулируемый, социально ориентированный капитализм (его
  также не без оснований именуют «некапиталистическими» терминами: «соци­
  альное рыночное хозяйство», «постиндустриальное общество» и др.), сущест­
  венным образом отличаясь в лучшую сторону от «манчестерского» капитализма,
  

¹ Слуцкий Л. Стратегия прорыва. Российские транснациональные корпорации - «тигры» мировой
экономики // Российская газета. 26.1.2007.





доказал - в отличие от своего классического предшественника - свою приемле­мость для подавляющего большинства членов общества и жизнестойкость.

• Не ясно, кем принято называть глобализацией то, что содержится в при­
  ведённой выше цитате. Во всяком случае, автор настоящей статьи, в течение
  длительного времени занимающийся проблематикой глобализации, впервые
  встретился с подобной её трактовкой.
  
• Глобализация - это не только процесс, но и состояние мирового хозяй­
  ства, т. е. сложившийся феномен, обладающий рядом тесно взаимосвязанных
  сущностных черт.
  

На фоне приведённых выше толкований ГЭ изложим своё видение глобализации. Термин «глобализация» лексически означает придание чему-либо всемирного (глобального) характера. По мнению автора настоящей статьи, глобализация (мировой) экономики - объективно сложившийся феномен и одно­временно мирохозяйственный процесс, активно развернувшийся в конце XX ве­ка. В самом общем, кратком виде её следует определить как высшую стадию (ступень, форму) интернационализации хозяйственной жизни и её сердцеви­ны - научно-производственной интернационализации. Более полно сущность ГЭ раскрывается в совокупности имманентных ей, органически взаимосвязанных основных черт, которые рассматриваются ниже. Рассмотрению этих черт необ­ходимо предпослать два методологически важных соображения.

В результате глобализации сложился (а не находится всё ещё в процессе пре­вращения, как полагают некоторые исследователи) всемирный рынок результатов и факторов производства: товаров в форме материального продукта и услуг, капиталов, рабочей силы и знаний, - на котором лидирующую роль играют не более 2-3 тыс. ТНК высшего эшелона, и всё более проявляет себя в своём глобальном качестве.

Вместе с тем степень глобализации отдельных рынков, а тем более их сегментов далеко не одинакова. Она наиболее высока на рынках товаров в форме материального продукта и капиталов. Значительно меньше глобализиро­ван рынок услуг: это во многом обусловлено тем, что многие виды услуг (быто­вые, коммунальные, в значительной мере транспортные, образовательные и др.) по самой природе создаваемой здесь потребительной стоимости не могут быть вовлечены в международный оборот, а тем более в процесс глобализации. Ин­тернационализация не достигла стадии глобализации в электронной торговле (до сих пор она ведётся на крупных региональных (субконтинентальных) рынках, прежде всего, в Западной и Центральной Европе и в Северной Америке)², на энергетическом рынке³, рынке государственных заказов, в области трудовой ми-

¹ Последняя, как известно, означает распространение экономической деятельности за рамки на­циональных хозяйств и развитие между ними устойчивых международных (мирохозяйственных) отношений в различных формах: торговли товарами в форме материального продукта и ус­луг, международной миграции факторов производства (капитала, труда, знаний), валютно-расчетных отношений и др.

Это и неудивительно, ибо в её современном виде, т. е. главным образом через Интернет, элек­тронная торговля находится буквально-таки в детском возрасте: первые торговые сделки через Интернет были проведены в 1996 г.

³ По отдельным видам энергоносителей и энергетических рынков достигнутая степень интерна­ционализации (глобализации) неодинакова. Так, мировые рынки нефти и угля глобализированы полностью. В то же время рынок электроэнергии по самой технологии производства и транспор­тировки данного продукта поддаётся интернационализации в лучшем случае на региональном (континентальном) уровне. Пока же единый рынок электроэнергии целиком не сформировался даже в ЕС. Мировой рынок природного газа складывается из нескольких региональных (конти-нентальных) сегментов: Россия - ЕС, Канада - США и т. д. В обозримом будущем вполне воз-





грации (глобальный рынок почти сложился только по высококвалифицированно­му труду в гражданских отраслях, особенно в НИОКР) и др. В этом смысле со­храняется широкий простор для дальнейшего развития глобализации не Только вглубь (в смысле повышения её уровня на каждом её направлении), но и вширь.

Для раскрытия сущности ГЭ принципиально важен вопрос о том, когда ин­тернационализация перешла в свою качественно новую, глобализационную, стадию. На Западе, как отмечалось выше, о ней заговорили ещё в начале 1980-х годов в связи с резким, скачкообразным повышением роли ТНК во всемирном хозяйстве и качественными изменениями в их рыночных стратегиях. Действи­тельно, ТНК- ключевой субъект мировой экономики, а транснационализация -своего рода стержень процесса ГЭ. Таким субъектом они стали в 80-х гг. XX века в рамках «мировой системы капиталистического хозяйства», в которой получили распространение и некоторые другие сущностные черты глобализации, о кото­рых речь идёт ниже. В этом смысле можно вести речь применительно к этому десятилетию о «капиталистической глобализации», что по существу и имели в виду Т. Левитт и другие западные теоретики ГЭ.

Вместе с тем «мировая система социалистического хозяйства», неотъем­лемая и весомая часть всемирной экономики, оставалась в стороне от трансна­ционализации и других проявлений ГЭ. Если не считать СФРЮ и КНР, вступив­ших на путь построения рыночной экономики и занявших своего рода промежу­точное положение между обеими системами, в прочих «социалистических» странах ТНК не имели не только доминирующих, но и прочных, а в СССР и во­обще сколько-нибудь серьёзных позиций, основанных на прямых инвестициях и возникшей в связи с этим собственности на производительный капитал.

Поэтому транснационализация и другие рассматриваемые ниже проявле­ния ГЭ приобрели действительно глобальный (т. е., выражаясь по-русски, все­мирный) характер только в результате, распада СССР и краха «реального со­циализма» в начале 1990-х годов. Вследствие этого было преодолено разделе­ние мира на две общественные системы и все страны (за редчайшими «экзоти­ческими» исключениями, только подтверждающими правило, - прежде всего, Северная Корея и Куба) стали развиваться по более или менее сходной соци­ально-экономической модели. Доминирующая роль ТНК после этого действи­тельно стала глобальной. Поэтому следует исходить из того, что интерна­ционализация окончательно перешла собственно в стадию глобализации эко­номики именно в последнем десятилетии XX века и в настоящее время наби­рает темп, приобретает всё большую глубину и интенсивность.

Итак, ГЭ суть одновременно и достигнутая (высшая) стадия интернацио­нализации хозяйственной жизни, т. е. сложившийся феномен, и продолжающийся процесс. Тот и другой представляют собой не некий выдуманный по политическим мотивам фантом, обозначаемый неким ярлыком, а объективную реальность, которая оказывает, хотя и в неодинаковой мере (она прямо зависит от степени открытости и

можна реализация российской идеи, встретившей одобрение других участников «большой вось­
мёрки», о формировании нового глобального рынка сжиженного газа (См.: Исаков Ю. Глобаль­
ные энергетические проблемы в повестке дня «Большой восьмёрки» // Международная жизнь.
2006. № 8. С. 44-46). Вследствие взаимозависимости и взаимодополняемости указанных рынков
и в то же время известной конкуретности, альтернативности соответствующих энергоносителей
это способствовало бы более тесному «сцеплению» между ними, а значит, и глобализации ми-
рового энергетического рынка в целом.





«самодостаточности» национальных хозяйств), детерминирующее воздействие на различные стороны общественной жизни всех стран и народов мира.

Основные, сущностные черты глобализации необходимо иметь в виду не только при рассмотрении уже проявивших себя реалий и тенденций, но и при разработке прогнозов развития мировой экономики на долгосрочный (10-15 и более лет) и на более короткий периоды. К этим чертам необходимо отнести, прежде всего, следующие характеристики:

• Лидирующая, во многом детерминирующая роль в мировом хозяйстве транснациональных корпораций (ТНК), которые задают тон в глобальном эконо­мическом и научно-техническом развитии, господствуют на важнейших рынках то­варов в форме материального продукта, услуг, капиталов, знаний и высококвали­фицированной рабочей силы. По данным последнего ежегодного доклада ЮНКТАД о мировых инвестициях, в 2006 г. в мире действовало 78 тыс. ТНК, располагающих 780 тыс. зарубежных филиалов¹. Однако среди них действительно ведущую, если не доминирующую роль в мировой экономике и процессе глобализации играют не более чем 2-3 тыс. первоклассных «Multis», главным образом около 500 ТНК выс­шего эшелона, и 100-150 лидеров среди транснациональных банков (ТНБ).

Как раз эти ТНК, особенно те, которые занимают господствующие позиции в высокотехнологичных, «устремлённых в будущее» отраслях (электронной, авиа­космической, наиболее передовых секторах машиностроения, в производстве но­вых материалов и др.), определяют лицо современной глобальной экономики и яв­ляются «визитной карточкой» стран своего происхождения. На 500 ведущих ТНК приходится свыше 1/3 экспорта обрабатывающей промышленности, 3/4 мировой торговли сырьевыми товарами, 4/5 торговли новыми технологиями.

Доминирование транснационального капитала ещё более отчётливо выра­жено в банковской сфере. Своей всемирной сетью дочерних компаний за рубежом и «паутиной» трансграничных бизнес-операций они обеспечивают глобальное «сцепление» различных сегментов мирового хозяйства, теснейшие взаимопере­плетение и взаимозависимость национальных процессов воспроизводства.

Следует подчеркнуть, что ТНК и ТНБ высшего эшелона, инициировав ГЭ «по-капиталистически» в одной (количественно и качествен­но преобладающей) части земного шара, в эпоху сосуществования двух миро­вых систем, с переходом в последнем десятилетии XX века к глобализации в собственном смысле этого слова, т. е. в планетарном масштабе, продолжают выступать главным мотором и субъектом современной ГЭ. В этой связи трудно понять, почему (если это не относится к обычным редакционным погрешностям) в некоторых современных, причём в целом серьёзных и интересных, публикаци­ях говорится, что ТНК не стали, а только становятся главным участником ГЭ (см., например, источник на с.242, сн.3, с.14).

В этой связи требует адекватной интерпретации то обстоятельство, что даже в наиболее развитых странах «золотого миллиарда» преобладающая часть ВВП и численности самодеятельного населения приходится на мелкие и средние фирмы. Безусловно, экономическое и особенно социальное (прежде всего, для обеспечения высокого уровня занятости трудоспособного населения) значение такого рода фирм трудно переоценить. Вместе с тем не они опреде­ляют основные пропорции развития мировой экономики. В своём становлении и развитии они прямо или косвенно во многом зависят от более крупных агентов

UNCTAD. World Investment Report 2007. Transnational Corporations, Extractive Industries and De-
velopment. New York and Geneva. 2007. P. 12.





экономических, особенно мирохозяйственных, отношений. ТНК обеспечивают около 1/4 мирового ВВП, но в качественном отношении это лучшая часть гло­бального продукта, определяющая лицо современного мирового хозяйства и на­правления его научно-технологического развития.

Определяя магистральные направления мирового экономического и науч­но-технического развития, ТНК своими глобальными операциями, вместе с тем, порождают и негативные явления, о которых речь пойдёт ниже.

• Ведущая роль (приоритет) мирохозяйственных отношений по срав­
нению с внутриэкономическими. На доглобализационных этапах интернациона­
лизации внутриэкономические отношения выступали как первичные, а мирохо­
зяйственные отношения (их синоним: международные экономические отношения -
МЭО) - как вторичные, производные. В условиях ГЭ те и другие поменялись
местами. В результате, как правильно отмечает Ю. Шишков, в условиях ГЭ «ми­
ровое экономическое сообщество из рыхлой совокупности более или менее
взаимосвязанных стран превращается в целостную экономическую систему, где
национальные (страновые) социумы оказываются составными элементами еди­
ного всемирного хозяйственного организма, а их судьбы в возрастающей мере
определяются ходом развития этого организма как целого»¹.

Эта сущностная черта ГЭ всё более полно проявляет себя как глобальный императив для формирования политики национальных государств, что имеет самое прямое отношение и к России. В этой связи трудно не согласиться с Ю. Лужковым, что «внешние, глобальные факторы и обстоятельства все более влияют на возможности внутреннего развития страны. Где-то ограничивают их, а в чем-то предопределяют приоритеты и выбор необходимых решений в модер­низации экономики и социальной сферы»².

• Развёртывание глобальной информационно-технологической (ин­
  формационно-телекоммуникационной) революции: переворот в средствах теле­
  коммуникаций на базе микроэлектроники, кибернетики, спутниковых и цифровых
  систем связи, появление всемирной сети компьютерной связи «Интернет» (по
  своему историческому значению оно, как справедливо отмечают многие авторы,
  сопоставимо с изобретением книгопечатания). Глобальное распространение ны­
  нешнего, принципиально нового (оно глобально по самой своей научно-
  технической природе) по сравнению с предшествующими, поколения информа­
  ционных технологий сделало возможным с помощью Интернета в любой момент
  и в любой точке Земного шара совершить торговые, валютные и многие другие
  сделки. То, что принято называть «мировыми деньгами», приняло электронную
  форму движения. Это сделало их действительно всемирным средством обра­
  щения и платежа. Всё это позволило обеспечить новый, качественно более вы­
  сокий (глобальный) уровень «сцепления» национальных хозяйств и различных
  хозяйствующих субъектов в рамках глобальной экономики, придав процессу
  воспроизводства действительно всемирный характер.
  
• Универсальное, всеохватывающее влияние научно-технического про­
  гресса (на современном этапе НТР) в широком смысле слова на все стороны
  интернационализации производства (научные исследования и опытно-конструк­
  торские разработки - НИОКР, организацию и управление производством и т. д.)
  

¹ Российская Академия наук. Институт мировой экономики и международных отношений. Госу­
дарство в эпоху глобализации / Материалы теоретического семинара ИМЭМО. М.: 2001. С. 27-28.

² Лужков Ю.М. Россия 2050 в системе глобального капитализма: о наших задачах в современном
мире. М.: ОАО «Московские учебники и Картолитография», 2007. С. 9.





и капитала в условиях экономики знаний. Именно знания в широком смысле (а не природные ресурсы, материальные ценности или что-то иное), которые по самой своей природе стремятся к глобализации, в процессе ГЭ утвердили себя как решающий фактор экономического и социального прогресса во всемирном мас­штабе, несущий судьбоносный характер для стран, крупных регионов и континен­тов. Совпадение во времени процессов перехода мирового хозяйства к глобализа­ции и экономике знаний значительно ускорило вызревание того и другого феноме­на и дало мощные импульсы их развитию как вширь, так и вглубь.

• Гармонизация стандартов (технологических, экологических, статистиче­
  ских, бухгалтерских, финансовых и др.). Благодаря этому обеспечена в целом дос­
  таточно прочная, хотя и не полная, «стыковка» и взаимозаменяемость различных
  готовых изделий и их компонентов, а также технологий и фаз воспроизводственно­
  го процесса. Это содействует обеспечению всё большей свободы конкуренции в
  мировом хозяйстве, приданию ей действительно глобального характера.
  
• Расширение до всемирных масштабов и интенсификация междуна­
  родного межфирменного сотрудничества в различных формах, особенно спе­
  циализации и кооперации (производственной, научно-технологической, научно-
  производственной).
  
• Расширение до глобальных масштабов сфер, форм и механизмов интер­
  национализации капитала, скачкообразное увеличение масштабов и интенсивности
  его миграции между государствами, особенно промышленно развитыми странами,
  повышение концентрации и централизации капитала на основе слияний и поглоще­
  ний компаний и банков; резкое усиление влияния финансово-банковской сферы,
  достигшей весьма высокого уровня глобализации, на материальное производство.
  
• Утверждение глобальной регулирующей роли международных экономи­
  ческих и финансовых организаций (ВТО, МВФ, МБРР, и др.). В этой связи необходи­
  мо особо отметить формирование на базе ГАТТ Всемирной торговой организации
  (ВТО), начавшей свою деятельность в 1995 г. и насчитывающей к началу 2008 г. 151
  участников. Если ГАТТ распространял свою регулирующую деятельность главным
  образом, если не почти исключительно, на мировую торговлю товарами в форме ма­
  териального продукта, то к компетенции ВТО относится также регулирование тор­
  говли услугами (ГАТС), защиты прав интеллектуальной собственности и торговля
  ими (ТРИПС), торговых аспектов инвестиционных мер (ТРИМС). Таким образом,
  ВТО, вызванная к жизни императивами ГЭ, в гораздо большей мере призвана соот­
  ветствовать сущности глобализации. Правда, как будет показано ниже, до сих пор
  результаты её деятельности во многом не оправдали надежд её учредителей.
  
• Охват региональной интеграцией всех важнейших экономических ре­
  гионов мира (ЕС, НАФТА, МЕРКОСУР, АСЕАН, АТЭС, ЕврАзЭС, СНГ и др.). В
  российских публикациях этот процесс часто именуют регионализацией. Такой
  подход, безусловно, имеет право на жизнь. Вместе с тем в Европейском Союзе
  (ЕС) под регионализацией понимается нечто иное: «сцепление» экономик регио­
  нов различных государств как результат межстрановой региональной интегра­
  ции, например, по осям Юго-Западная Германия - Западная Австрия - Северная
  Италия или регионов различных стран Евросоюза, примыкающих друг к другу
  вдоль побережья Северного моря. Такое «сцепление» может быть значительно
  более интенсивным, чем между различными районами в рамках отдельных
  стран, например, между Северной и Юго-Восточной Германией, а тем более ме­
  жду Северной и Южной Италией. По данному вопросу автор настоящей статьи
  тяготеет к вышеизложенной точке зрения, общепринятой в ЕС.
  

Поскольку интеграция носит региональный характер, она, на первый взгляд, противоречит ГЭ, охватывающей весь мир. Действительно, члены регио­нальных интеграционных группировок предоставляют друг другу взаимные льго­ты, которые служат для них привилегированным инструментом в конкурентной борьбе с соперниками из третьих стран. Вместе с тем объединение отдельных, ранее более или менее разрозненных стран в региональные интеграционные блоки способствует «сцеплению»- через взаимодействие этих группировок -всех основных участников мирохозяйственных отношений. Кроме того, есть ос­нования утверждать, что указанные группировки оказывают растущее и в целом позитивное регулирующее воздействие на процессы транснационализации про­изводства, другие аспекты операций ТНК.

При этом отдельные интеграционные группировки выступают как члены влиятельных глобальных экономических организаций. Так, не только отдельные страны ЕС, но и Евросоюз как международная организация являются членами ВТО. Это способствует интенсификации процесса либерализации мировой тор­говли в рамках ВТО, т. е. содействует дальнейшему развёртыванию глобализа­ции в целом. В обобщённом виде соотношение между обоими феноменами и отражающими их научными категориями удачно характеризует формулировка Ю. Шишкова: если глобализация - это новое качество интернационализации на стадии предельно возможного развития её вширь, то интеграция - наивысшая ступень развития её вглубь¹.

Противоречия и негативные стороны глобализации

Все исследователи справедливо указывают на то, что глобализация эко­номики - достаточно противоречивый феномен. С одной стороны, её сущност­ные черты, рассмотренные выше, как таковые в целом способствуют повыше­нию эффективности мирового хозяйства, экономическому и социальному про­грессу человечества. С другой стороны, как будет показано ниже, формы прояв­ления этих черт нередко ущемляют интересы широких слоев населения во всём мире и целых стран, не входящих в известный «клуб» развитых государств «зо­лотого миллиарда». Нынешняя (неолиберальная) модель глобализации эконо­мики несёт в себе целый ряд негативных моментов, характеризуется острыми коллизиями и конфликтами между различными агентами (участниками) мирохо­зяйственных и иных международных отношений. Глобализация не оправдала многих надежд, связывавшихся широкими слоями мировой общественности с преодолением раскола мира на две противоположные общественные системы, превратившим интернационализацию в действительно глобальный феномен. К противоречивым и негативным сторонам указанной модели следует отнести, прежде всего, следующие её аспекты.

* Глобализация, к сожалению, стала питательной средой для резкого ус­корения распространения трансграничной преступности. Так, глобализация то­варных рынков, как это ни прискорбно, особенно интенсивно протекает на неле­гальных рынках оружия и особенно такого социально вредного продукта, как наркотики. Оборот наркоиндустрии уже соответствует примерно 8% мировой торговли. Наркобизнес по самой своей природе тяготеет к «интернационализму» и глобализму². Общая обстановка глобализации на базе либерализации торгов-

¹ Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. М.: НП «III тысячелетие», 2001. С. 17.

² Подробнее см.: Щенин Р., Сулейманова Г. Наркобизнес - глобальная проблема XXI века // Ми-
оовая экономика и международные отношения. 2006. № 6. С. 50-57.





ли способствовала реализации этих его сущностных черт. Во всяком случае, наркобизнес, пользуясь всемирной либерализацией в торговой сфере как сред­ством для достижения своих неприглядных целей (разумеется, этим далеко не исчерпывается его инструментарий), сумел глобализировать трансграничную торговлю этим зельем - со всеми вытекающими отсюда негативными последст­виями для всего человечества.

* Быстрое перенесение экономических сбоев и финансовых кризисов из од­
них в другие регионы мира, а при сочетании ряда весомых негативных факторов -
придание им глобального характера. Особенно это относится к миграции кратко­
срочных спекулятивных капиталов на финансовых рынках. При этом негативную
роль играет электронизация обменена ценными бумагами через Интернет, хотя,
как отмечалось выше, телекоммуникационная революция весьма способствовала
«сцеплению» мирового хозяйства и его прогрессу. Интернет накладывает опреде­
лённые одинаковые «клише» на поведение мировых финансовых брокеров и уни­
фицирует их поведение в различных финансовых центрах. В результате в предкри­
зисных условиях их действия часто складываются в одном и том же - негативном -
направлении, давая «синергический» прокризисный эффект.

От этого более всего страдают не самые развитые государства. Так, августов­ский дефолт в России 1998 г. был частично обусловлен финансовым кризисом в странах Юго-Восточной Азии поздней осенью 1997 г. Дело в том, что финансовые рынки этих стран по своей надёжности и устойчивости относятся к той же категории, что и соответствующий российский рынок (при этом попутно отметим, что качествен­ные и количественные характеристики последнего в нынешнем десятилетии заметно улучшились и несколько приблизились к параметрам развитых стран). Поэтому ука­занный кризис в Юго-Восточной Азии, спровоцировав отток капиталов со всех по­добных рынков, с определённым «лагом» негативно сказался и на России, хотя он, конечно, не был «системообразующим» фактором российского финансового кризиса и дефолта как наиболее тяжёлого для страны проявления последнего.

* Процессы глобализации уменьшают экономический суверенитет как ат­
рибут власти национальных государств внутри соответствующих стран и потен­
циал в области экономического регулирования национальных правительств,
оказывающихся в растущей зависимости от «своих» и иностранных ТНК и их
лобби. Нынешние ТНК пятого поколения, относящиеся к высшему эшелону тако­
го рода корпораций, функционируют как автономные субъекты, определяющие
стратегию и тактику своего мирохозяйственного поведения независимо от пра­
вящих в своей стране политических элит, которые скорее сами зависят от них и,
во всяком случае, чутко прислушиваются к ним. Этот процесс, противоречащий
принципам построения демократического государства, менее отчётливо про­
сматривается в США и других странах «золотого миллиарда» и, напротив, тем
более очевиден, чем слабее то или иное государство в экономическом и военно-
политическом отношениях. Иными словами, сложилось достаточно острое про­
тиворечие между глобализацией и национальным суверенитетом (особенно
как раз в области экономики) многих государств.

В условиях ГЭ на национальном уровне не может столь же эффективно, как прежде, использовать традиционный инструментарий макроэкономического регулирования, как-то: импортные барьеры и экспортные субсидии, курс нацио­нальной валюты и ставка рефинансирования Центрального банка. ТНК и ТНБ при необходимости противопоставляют подобным мерам свой мощный экономический потенциал и разветвлённый механизм лоббирования своих интересов в различных





странах, что нередко сводит на нет ожидаемый государством эффект от предпри­нимаемых мер либо даже нередко оборачивается во вред данной стране.

* Глобализация, существенно ослабив традиционные национальные сис­темы государственного регулирования экономики, в то же время не привела к созданию таких международных, а тем более наднациональных механизмов ре­гулирования, которые восполняли бы возникший в результате этого пробел. Ис­ключением из этого правила в значительной степени является лишь ЕС, особен­но еврозона (Европейская валютная система), что далеко не покрывает всё про­странство, на котором развернулась и продолжает развиваться ГЭ. При этом в результате неудачно проведённого в 2004-2007 гг. расширения ЕС-15 до ЕС-27, наложившегося на многолетние депрессионные явления в экономике ЕС-15 и совпавшего по времени с началом давно назревшего глубокого институцио­нального реформирования данного интеграционного блока, Евросоюз сам ока­зался в состоянии тяжёлого адаптационного кризиса¹.

Более того, с середины последнего десятилетия XX века можно проследить ослабление регулирующей роли в мировой экономике ряда международных органи­заций: ОЭСР, МВФ и специализированных организаций ООН. ВТО не выполняет решений Уругвайского раунда торговых переговоров, в результате которого она и возникла в 1995 г. на базе ГАТТ, действуя по отношению к этим решениям подчас с «точностью до наоборот». Это касается, прежде всего, важнейшего решения о либе­рализации в области нетарифного регулирования импорта путём преобразования нетарифных рестрикций в тарифные ограничения и поэтапного резкого снижения по­следних. Наоборот, за последние 5-7 лет нетарифное регулирование заметно акти­визировалось как «компенсация» за согласованное снижение таможенных пошлин. Параллельно с этим с 2001 г. в острой полемике между развитыми и развивающими­ся странами, малоэффективно, если не сказать: безрезультатно, - протекает новый, Дохийский, раунд² переговоров о дальнейшей либерализации мировой торговли³. По этой причине не состоялась межминистерская конференция ВТО в конце 2007 г., ко­торая может предположительно пройти лишь в 2009 г.

Всё это согласуется с выводом, сделанным Д. Сусловым преимуществен­но на основе анализа современного состояния национальных политических сис­тем и сферы мировой политики: «Общее снижение управляемости является главной тенденцией развития международной системы сейчас и будет оста­ваться таковой в течение ближайшего десятилетия»⁴. Правда, что касается ЕС и ВТО, то они уже значительно раньше, чем к 2017 г., могут восстановить и активизировать свою регулирующую роль в этой системе и начать противодей­ствовать снижению её управляемости.

Так или иначе, глобализация уже повлекла за собой такую трансформацию сложившейся ранее системы международных экономических отношений (МЭО),

¹ Подробнее см.: Паньков B.C. Германия в Европейском союзе: место, роль, интеграционная по­
литика // Экономика XXI века. 2007. № 1.

² Назван по столице Катара Дохе, где в конце 2001 г. прошла очередная межминистерская кон­
ференция ВТО. На подобных саммитах, организуемых, как правило, через год, принимаются ре­
шения принципиального, стратегического характера, определяющие основные направлении раз­
вития этой организации на ряд лет вперёд.

³ Подробнее см.: Панькова НА. Возможности использования нетарифного регулирования импор­
та в условиях вступления России в ВТО // Экономика XXI века. 2006. № 3.

⁴ Мир вокруг России: 2017. Контуры недалёкого будущего / Отв. ред. и рук. авт. колл.
С.А. Караганов. М.: Совет по внешней и оборонной политике, 2007. С. 39.





которая сделала последнюю менее предсказуемой, что существенно осложняет и разработку надёжных долгосрочных прогнозов развития мировой экономики.

* Противоречие между ГЭ как объективным процессом с его преимущест­венно позитивными эффектами и сегодняшней моделью (политикой) глобализа­ций. Нынешняя либеральная (неолиберальная) модель глобализации, пропа­гандируемая и реализуемая главным образом в собственных интересах страна­ми «золотого миллиарда» во главе с США, нацелена на извлечение наибольших выгод из ускоренного развития мировой экономики для высокоразвитых госу­дарств без достаточного учёта интересов прочих стран. Именно поэтому в по­следние годы во многих странах, не в последнюю очередь в РФ, получили широ­кое распространение движения «антиглобалистов», т. е. принципиальных про­тивников глобализации, и альтерглобалистов, отвергающих не глобализацию как таковую, а антисоциальную направленность нынешней неолиберальной мо­дели ГЭ и ищущих альтернативу данной модели в виде той или иной «новой па­радигмы»². Так, Всемирный социальный форум («лагерь Порто Алегре», где про­ходили его первые встречи), одно из наиболее активных международных движе­ний, возникших на рубеже двух веков на волне глобализации, видит такую пара­дигму в придании миру более демократичного и эгалитарного характера .

В данном контексте многие учёные отмечают глубокое противоречие меж­ду объективным - в основном позитивным - процессом глобализации и своеко­рыстной политикой глобализации развитых стран, прежде всего США. В этой связи некоторые авторы, например, Н. Абдулгамидов и С. Гурбанов, выдвигают тезис об однополюсной природе ГЭ, подчёркивая, что весь процесс глобализа­ции по существу следует рассматривать «как институционализацию системы неоколониальной эксплуатации мировой экономики «империализмом доллара»⁴. Данный тезис, типичный для сторонников антиглобализма, содержит преувели­чение и представляется несколько «однобоким», однако, трудно отрицать, что подобные идеи вновь и вновь рождаются не на пустом месте.

Так или иначе, то обстоятельство, что от глобализации больше всего вы­играли США (а вытекающие из неё минусы для этой страны обнаружить вообще довольно затруднительно), вряд ли подлежит сомнению. Так, именно благодаря глобализации США до сих пор справляются с огромным внешним долгом (он по­рождается ежегодными гигантскими дефицитами баланса по текущим операци­ям)⁵, который, по данным министра финансов США Дж. Сноу, к 2006 г. достиг 8 трлн долл. (по сообщениям многих зарубежных СМИ, которые, правда, нельзя приравнивать к официальной информации, хотя они и выглядят правдоподобно,

¹ Эта модель также получила название «глобального неолиберального порядка», который был уста­
новлен в 1990-е гг., причём основную деятельность в этом направлении, как считает, в частности, вид­
ный американский теоретик глобализации И. Валлерстайн, провела ВТО. См.: Валлерстайн И. Геопо­
литические миро-системные изменения: 1945-2025 гг. // Вопросы экономики. 2006. № 4. С. 77.

² Вопрос о сущности антиглобализма и альтерглобализма обстоятельно раскрыт в монографии:
Смитиенко Б.М., Кузнецова ТА. Противоречия глобализации мировой экономики. Современный
антиглобализм и альтерглобализм. Монография. М.: 2005. С. 81-103.

³ См. Вопросы экономики. 2006. №11. С.102-103.

⁴ Экономист. 2002. № 12. С. 20.

⁵ Пассив торгового баланса США достиг в 2006 г., по данным ВТО, фантастической величины в
881,1 млрд долл.: товарный экспорт составил 1038,3 млрд долл. при импорте в 1919,4 млрд
долл. Актив баланса по торговле услугами в 81,0 млрд долл. не позволил существенно умень­
шить пассив баланса по текущим операциям // См. World Trade Organization. International Trade
Statistics 2007. Geneva. 2007. P. 12, 14.





этот показатель к началу 2008 г. достиг 11 трлн долл.). Он имеет, конечно, иную - частнохозяйственную - природу, чем совестко-российский внешний гос­долг и не подлежит обслуживанию из госбюджета, но не становится от этогб ме­нее весомым. Только глобализация позволяет США безбедно и без особых эко­номических катаклизмов жить с таким долгом, избегая дефолта и сохраняя за долларом роль ключевой и наиболее употребимой валюты в мировом хозяйстве. В этом смысле они уже глобализировали свой внешний долг, так что вопрос, по­ставленный Е. Роговским в заголовок его статьи, следует рассматривать скорее как риторический. Сегодня речь по существу идёт лишь об изменении формы глобализации этой задолженности, которая позволила бы США легально ис­пользовать чужие ресурсы для обеспечения своих обязательств¹.

При этом США, безусловно, продолжат беззастенчиво эксплуатировать уни­кальное местоположение доллара как мировой резервной валюты, используя её эмиссию как инструмент покрытия гигантских торговых дефицитов и накопившейся внешней задолженности. «Такое поведение может позволить себе только вожак -любой другой немедленно бы обанкротился», - справедливо отмечает в этой связи Л. Мясникова, не без основания полагая, что в итоге международные кредиторы Соединённых Штатов, возможно, получат лишь пару центов на доллар².

* Неолиберальная модель породила дифференциацию мира на страны, выигравшие от глобализации и проигравшие в результате неё. Причём в за­висимости от критериев, применяемых теми или иными исследователями для деления на эти две группы, их состав оказывается неодинаковым.

Так или иначе, налицо трудности приспособления к вызовам глобализации для стран развивающихся (PC) и с переходной экономикой (СПЭ) из-за: отсутст­вия у них таких средств, которыми располагают промышленно развитые страны (ПРС)³; неподготовленности национальных правовых, экономических, админист­ративных систем и механизмов и т. д. Это нередко заставляет страны с пере­ходной экономикой (СПЭ), в том числе РФ, и особенно PC принимать правила игры, устанавливаемые более сильными участниками мирового хозяйства. Рас­тущий разрыв в уровне благосостояния богатых и бедных стран ведёт к вытес­нению последних на обочину мирового хозяйства, увеличению в них безработи­цы, обнищанию населения. PC вполне правомерно указывают на то, что глоба­лизация в том виде, как она развёртывалась в истекшие годы, не только не ре­шила, но даже обострила проблемы, мешающие подлинной интеграции этих стран в систему мирохозяйственных связей и более или менее удовлетвори­тельному решению ими проблемы бедности и отсталости.

О глубине глобальной проблемы бедности и отсталости в PC в настоящее время наглядно свидетельствует, например, тот факт, что из более чем 6 млрд жителей Земли только 0,5 млрд живут в достатке, а более 5,5 млрд испытывают более или менее острую нужду или даже ужасающую нищету. При этом, если в

¹ См.: Розовский Е.А. Удастся ли Соединённым Штатам глобализировать свои долги // США. Ка­
нада. Экономика-политика-культура. 2006. № 7. С. 55-72.

² Мясникова Л. Смена парадигмы. Новый глобальный проект // Мировая экономика и междуна­
родные отношения. 2006. № 6. С. 4.

С 1997 г. МВФ относит к группе развитых стран и бывшие новые индустриальные страны (НИС)
первого поколения - Южную Корею, Сингапур, Гонконг и Тайвань. К нынешним НИС второго по­
коления (второй волны) можно отнести Индонезию, Малайзию, Бразилию, Чили, Аргентину и
некоторые другие страны Азии_и_ ЛатинскойАмерики.





1960 г. доходы 10% самого богатого населения мира превышали доходы самого бедного населения в 30 раз, то к концу XX века - уже в 82 раза¹.

Правда, вопрос о воздействии ГЭ на распределение доходов в мире является спорным. Эксперты Проекта развития ООН (ПРООН) и Конференции ООН по тор­говле и развитию - организаций, призванных отстаивать интересы развивающихся стран, - вновь и вновь утверждают, что в условиях ГЭ в мире происходит диверген­ция (т. е. усиление дифференциации) доходов между богатыми и бедными странами в пользу первых при общем увеличении численности и удельного веса беднейшей (т. е. живущей менее чем на 1 долл. в день) части населения Земли.

Однако ряд видных учёных (С. Бхалл, X. Сала-и-Мартин, Ю. Шишков) дока­зывают обратное: конвергенцию (т. е. уменьшение расслоения) доходов между Се­вером и Югом и сокращение численности и удельного веса беднейшего населения². Научный спор о мировом распределении доходов в условиях ГЭ, видимо, разрешит время: «возраст» глобализации ещё слишком мал, чтобы иметь достаточно длин­ные и надёжные статистические ряды данных, позволяющие сделать твёрдое за­ключение о наличии той или иной тенденции. Уже через 5-10 лет такие данные мо­гут пополнить арсенал науки. При всех случаях нахождению истины здесь способст­вовала бы открытая дискуссия между сторонниками обеих приведённых выше точек зрения по методологии расчёта соответствующих показателей.

В то же время исследователи, как правило, сходятся в том, что ГЭ усиливает расслоение внутри самих развивающихся, особенно беднейших стран. «Тенденция к глобализации международных рынков, - отмечает американский экономист Н. Бердсолл, - приводит к возникновению фундаментального противоречия: свой­ственное этим рынкам неравенство способствует усилению неравенства в разви­вающихся странах»³. Толкование данным автором причин, порождающих это про­тиворечие, представляется убедительным, хотя оно и не подкрепляется им соот­ветствующими расчётами. В то же время оно подтверждается, например, расчёта­ми Всемирного банка, которые показывают, что в большинстве развивающихся стран и СПЭ внутристрановая дифференциация усиливается. Так, в Бангладеш ко­эффициент Джини подушевых доходов повысился с 0,32 в 1991 г. до 0,41 в 2000 г., в Шри-Ланке - с 0,32 в 1990 г. до 0,40 в 2002 г. Такая же тенденция прослеживается в Мексике и ряде других стран Латинской Америки⁴. Конечно, такого рода противо­речие, отмеченное, в частности, Н. Бердсоллом, не содействует общественному прогрессу в развивающихся странах и стабилизации мирового хозяйства. Правда, вклад собственно глобализации, как отдельно от неё и других факторов (законы рыночной экономики как таковой и др.) в формирование и развитие этого противо­речия пока не удалось выделить никому.

* Сказанное о глобальном распределении доходов ещё в большей мере от­носится и к проблематике научно-технологической глобализации. Конечно, её пло­ды прямо или косвенно используются всем человечеством. Однако в первую оче­редь они служат интересам ТНК и стран «золотого миллиарда». По некоторым рас-

¹ См.: Mond diplomatique. 1999. Nr. 549. P. 1.

Подробно см.: Шишков Ю. Уровень бедности в современном мире: методологические споры // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 1. С. 3-14; Шишков Ю. Глобальная дивергенция подушевых доходов: некоторые вопросы методологии // Мировая экономика и меж­дународные отношения. 2006. № 3. С. 3-12.

" Бердсолл Н. Усиление неравенства в новой глобальной экономике // Вопросы экономики. 2006.
№ 4. С. 86.
⁴ The World Bank. The World Development Report 2006. Washington. 2005. P. 299.





четам (в том числе американского экономиста Дж. Сакса - бывшего советника пра­вительства РФ), только 15% населения планеты, сосредоточенные в этих странах, обеспечивают почти все мировые технологические инновации. Около 1/2 остальной части человечества способна использовать имеющиеся технологии, тогда как 1/3 его изолирована от них, не способна ни создавать собственные инновации, ни ис­пользовать зарубежные технологии. В таком незавидном положении пребывают, прежде всего, народы стран, относимых ООН к категории беднейших (их около 50). Большинство из них, как известно, расположены в Африке.

Перспективы глобализации

Рассмотренные выше сущностные черты глобализации, продвигающие чело­вечество вперёд по пути социально-экономического прогресса, не дают оснований предсказывать ей вечную жизнь» и бесконечное поступательное развитие. Она в от­далённом будущем (видимо, за пределами 2015-2020 гг.), при определённом стече­нии обстоятельств, может быть приторможена и даже временно повёрнута вспять. Так уже было в период между двумя мировыми войнами, когда наметившаяся в на­чале XX века тенденция к приданию интернационализации хозяйственной всемирно­го характера (т. е., по современной терминологии, к глобализации), по целому ряду причин фундаментального, планетарного характера, сменилась тенденциями к де­зинтеграции и даже автаркизму в широких территориальных рамках.

В принципе мир не гарантирован от такого поворота событий, хотя на фоне современных магистральных тенденций развития человечества он в ближайшем де­сятилетии маловероятен и научно не предсказуем. Вместе с тем, к повороту событий в сторону «деглобализации» может привести, например, дальнейшая экспансия ми­рового терроризма, чего вряд ли можно исключать после известных событий в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 г., а также впоследствии в Испании и Велико­британии. Как уже стало вполне очевидным, крупномасштабные военные операции США против талибов в Афганистане, а затем и против режима С. Хусейна в Ираке не только не поставили надёжный заслон мировому терроризму, но даже послужили своего рода его детонатором в самом исламском мире, даже в таких его «тверды­нях», как Саудовская Аравия и Пакистан (последний «кричащий» пример такого ро­да - убийство Беназир Бхутто). Если терроризм не будет блокирован мировым со­обществом, а тем более станет обладателем оружия массового поражения, то с возможностью поворота к «деглобализации» придётся считаться всерьёз.

Что же касается более или менее обозримого периода, скажем, до 2017 г., то ГЭ, вероятно, будет играть в мировом хозяйстве ключевую, определяющую роль на всём его протяжении¹. Поступательное развитие ГЭ, несмотря на присущие ей нега­тивные аспекты, в этот период предопределено более значимыми объективными преимуществами этой стадии интернационализации хозяйственной жизни.

В первые два десятилетия XXI века ГЭ наиболее глубоко затронет про­мышленное производство, особенно перерабатывающие отрасли, а среди них-наукоёмкие и высокотехнологичные производства. Кроме того, ГЭ будет весьма интенсивно и быстро развёртываться в тех указанных выше сегментах мирового хозяйства (электронная торговля и др.), где она пока находится в начале пути к своему зрелому состоянию. В этот период ГЭ, видимо, будет развиваться весь­ма неравномерно по степени вовлечённости в неё отдельных стран, групп стран и регионов (ПРС, PC и СПЭ) и по социально-экономическим последствиям для

¹ См. также: Паньков B.C. Эволюция международных экономических отношений: попытка прогно-
за до 2017 года // Безопасность Евразии. 2007. № 3. С. 267-268





них в силу больших различий их экономического положения на начало XXI века, реальных предпосылок роста на будущее и многих других причин.

Проблема ужасающей бедности и отсталости большей части населения зем­ного шара, офомного разрыва между «богатым Севером» и «бедным Югом» оста­нется одной из острейших глобальных проблем человечества. Острота этой про­блемы может быть уменьшена только в случае существенного увеличения внимания к нуждам бедствующих стран со стороны мирового сообщества, особенно стран «зо­лотого миллиарда». Для достижения поставленной ООН цели - к 2035 г. сократить наполовину число лиц в мире, проживающих за чертой бедности, - помощь разви­тию (прежде всего, наименее развитым, беднейшим странам) должна быть, по заяв­лению руководства Всемирного банка, увеличена вдвое- до более чем 100 млрд долл. в год. В противном случае данная глобальная проблема будет создавать пита­тельную среду для всё более острых катаклизмов в мире, в том числе для распро­странения международного терроризма и региональных конфликтов.

В период до 2017 г. все важнейшие проявления глобализации в области МЭО получат дальнейшее развитие, о чём автор уже имел возможность выска­заться в упомянутой выше своей предыдущей статье на страницах настоящего издания (№ 3 за 2007 г.). В предстоящие полтора-два десятилетия мировое со­общество трансформируется в более или менее целостную глобальную систему, в которой национальные хозяйства, сохраняя государственный суверенитет, станут более связанными между собой составными частями единого, хотя и про­тиворечивого международного организма. Отдельные национальные экономики, правда, не «растворятся» в ГЭ и мировом хозяйстве, однако состояние послед­него станет всё больше отражаться на каждой стране, в том числе России, кото­рая должна найти адекватные ответы на все фундаментальные вызовы со сто­роны глобализации, чего ей не удалось до сих пор сделать.