Geum.ru

Аналитическим Центром Юрия Левады. Вначале 1990-х гг потенциал изменений в обществе, его модернизации связывался с вступлением в «новую жизнь» молодых поколений. Об этом уже не раз писалось в статья

Вид материалаСтатья

Содержание


Молодежь и политика
Вариант ответа
Вариант ответа
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Молодежь и политика


Российскую молодежь нельзя назвать аполитичной. Она следит за политикой не меньше, чем старшие поколения, используя даже больше альтернативных, разных источников информации за счет Интернета. Однако это позиция равнодушного зрителя. В самом отношении нынешних 20-летних или уже повзрослевших с 1990-х гг. 30-летних к политическим событиям в стране и мире почти улетучилось демократическое или либеральное умонастроение. Исчезают признаки позиции, политического выбора; оценки происходящих событий не соотносятся с ценностями права, гражданских свобод, солидарности. Начинают работать либо механизмы присоединения к большинству, становящемуся все более агрессивным и воинственным, либо механизмы отрицания любых ценностных значений вообще, цинического обессмысливания событий.

Таблица 4. Как Вы считаете, есть ли у сегодняшней России враги? (в % к соответствующей возрастной группе)

              

Вариант ответа
15–24
25–39
40–54
55+

Да
64
64
67
73

Нет
16
14
15
12

Затрудняюсь ответить
20
22
17
15

N=1500 июль 2008

Таблица 5. Как Вы считаете, обвинения Запада в нарушениях демократии в России вызваны беспокойством о положении граждан нашей страны, или делаются в целях дискредитировать нашу страну и получить какие-то преимущества перед ней? (в % к соответствующей возрастной группе)

              

Вариант ответа
18–24
25–39
40–54
55+

Вызваны беспокойством о положении граждан нашей страны
7
8
10
7

Делаются в целях дискредитировать нашу страну и получить какие-то преимущества перед ней
72
68
69
65

Затруднились ответить
21
24
21
28

N=1600, 2008

Показателен пример отношения молодых к «оранжевой революции» на Украине. Более трети (37%) опрошенных в 2005 г. молодых [7] следили за событиями на Майдане. В этой группе «включенных» наблюдателей 24% считали, что они не принесли Украине ни пользы, ни вреда, а 25% затруднились сформулировать свое мнение (что они «были очень полезны для Украины», считали лишь 3% опрошенных). Это значит, что половина молодых, следивших за событиями на Украине, не видят в них «смысла», не хотят оценивать для себя такое важнейшее и интереснейшее для понимания постсоветских обществ событие. Самый частый ответ на вопрос о движущих мотивах людей, стоявших на Майдане, — «участникам за это платили деньги». Его приняли для себя 52% (еще 25% молодых считают это вторым по важности мотивом), тем самым согласившись с объяснением, растиражированным кремлевскими политтехнологами. Такой мотив, как «воодушевление идеями», посчитали первым по важности уже только 30% молодежи, следившей за событиями. Гипертрофированные опасения российской власти относительно «оранжевой угрозы» выглядят малообоснованными: 72% опрошенных молодых «определенно не хотели бы», чтобы «оранжевая революция» произошла в России. Для политологов и политтехнологов важно было «вытянуть на свет» именно эту равнодушно-циничную реакцию большинства молодых и укрепить тем самым антиоранжевые спектакли «нашистов». Это и есть механизм девальвации, ценностной дискредитации смысла политических и социальных событий, из которых творится «история» (причем и общая, и своя собственная). Главное при этом — нейтрализовать потенциал любой ценностной позиции.

И это вполне удается. Сегодня 55% учащихся и студентов затрудняются ответить на вопрос, кто был прав в августовские дни 1991 г., а самый частый среди 18–24-летних ответ (как и в остальных возрастных группах») — «ни те, ни другие» (39%; в «родительском» поколении 40–50-летних этот показатель составил 53%).

Возвращаясь к описываемой нами (идеаль-но-типической) конструкции мы-идентич-ности у молодых успешных горожан, отметим, что другой авторитетной инстанцией, поддерживающей эту конструкцию, выступает тотальное «государство», где самым важным элементом является персонифицированная высшая власть. Здесь кроется объяснение «путинизма» молодых, казавшееся многим (особенно западным наблюдателям) неожиданным, «зашкаливающим» в преддверие 2008 г., на чем мы здесь не будем останавливаться подробнее [8].