Формирование иракского общества в период британского мандата Лиги Наций (1920-1932 гг.)

Вид материала

Автореферат

Содержание Основное содержание диссертации Первая глава Во втором параграфе В третьем параграфе Вторая глава Во втором параграфе Третий параграф Третья глава Во втором параграфе В заключении

Подобный материал:

• Щевелев С. С. Проблема палестины в ООН накануне провозглашения государства израиль, 159.21kb.
• 1. в канун Великой Отечественной войны СССР был исключен из Лиги Наций, 50.61kb.
• Тема: «Новий курс Ф. Рузвельта», 69.22kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Доклад о соблюдении прав человека, 1207.53kb.
• Формирование гуманистического образа личности учителя в отечественной педагогике 1920-х, 260.99kb.
• 5. Индия: государственный секуляризм и общинные столкновения, 858.67kb.
• Создание Лиги Наций Тема Создание в 1919-1922 гг. Версальско-Вашингтонской системы., 40.08kb.
• Программы Организации Объединенных Наций по населенным пунктам и бюджет Фонда Организации, 299.75kb.
• Александр Антоновский Конструктивистская интерпретация эволюции общества*, 548.92kb.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ


Во введении дана постановка темы, обоснована ее актуальность, определены хронологические рамки, указаны объект и предмет исследования, изложены ее теоретические и методологические основы, проанализирована степень изученности и источниковая база, сформулированы цель и задачи, научная новизна, а также практическая значимость работы.

Первая глава «Политическая эволюция Ирака в период британского мандата» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Политическая элита и лидеры» рассматриваются процессы становления государственности Ирака, подчеркивается особая роль Великобритании в этом процессе.

С момента утверждения английского мандата в Ираке основой складывания местного бюрократического аппарата стала племенная аристократия. Арабская знать явилась цементирующей базой для создания органов местного и центрального управления страной. Из представителей крупных земельных собственников, торговцев формировались министерства и правительства. Это способствовало укреплению позиции Великобритании, упрочению связей с местной правящей элитой.

Мандатный режим закрепил существовавшую систему нахождения у власти суннитской элиты, заменив турецкого султана арабским ставленником, сыном шерифа Мекки Хусейна аль-Хашими – Фейсалом. За плечами Фейсала, ставшего королем Ирака, был небольшой опыт политического руководства и отсутствие широкой поддержки иракского населения. Лавирование стало единственным методом, с помощью которого ему удавалось избежать открытых конфликтов с различными политическими группировками в стране. В рамках парламентской монархии, которой стал Ирак, Фейсал попытался объединить различные политические силы с представительством британского Верховного комиссара. Сделать это было весьма непросто, так как борьба велась между различными землевладельческими группировками, а также между последними и разобщенными, очень слабыми предпринимательскими слоями. Парламентская форма правления не стала панацеей в достижении стабильности, о чем свидетельствовали частые смены кабинетов. Тем не менее конституция, являясь основой регулирования общественных отношений во многом определила государственно-социальное устройство, принципы реализации государственной власти. Великобритания, создавая общее территориальное пространство содействовала становлению системы местного государственного управления. Задачей короля, парламента, политических групп было наполнение национальным содержанием. Однако интересы многочисленных групп элиты были слишком разнонаправленными, сложно координируемыми. Таким образом, можно констатировать, что политическая культура европейского типа в Ираке только зарождалась, и в отсутствии общепризнанных национальных лидеров на первый план вышла более организованная армия.

Что касается шиитов, их положение осталось второстепенным, хотя и значительно усилилось благодаря росту светской части шиитской общины.

В целом процесс формирования властной элиты происходил на основе патронатно-клиентских отношений и стал результатом соперничества нескольких военно-гражданских группировок, опиравшихся на финансовую силу, кланово-земляческие связи и близость к семье монарха.

Во втором параграфе «Позиции политических групп по важнейшим вопросам развития страны» рассматривается политика ведущих партий Ирака, система формирования мандатными властями законодательной, исполнительной и судебной власти. Революции начала XX в., безусловно, содействовали формированию в Месопотамии различного рода партий и обществ, боровшихся за автономию и самоопределение. Складывание партийной системы, структуры взглядов происходило параллельно становлению иракской государственности, поэтому процесс перехода от объединений «диванного» типа к партиям общенационального масштаба занял не один десяток лет. В период деятельности британского мандата возникли условия для начального этапа развития иракской партийно-политической системы западного типа. Огромную роль в ее становлении сыграла интеллигенция и особенно армейские круги, представители которых составляли костяк практически всех правительств межвоенного периода.

После первой мировой войны на первый план выдвинулись политические лидеры и организации, активно сотрудничавшие с англичанами. Среди них можно отметить Фейсала аль-Хашими, который был возведен на иракский престол, Джафара аль-Аскари, Ясина аль-Хашими, Абдель Мухсина ас-Саадуна, Нури ас-Саида, получивших в разное время министерские портфели и посты премьер-министров.

В состав партий входили как сунниты, так и шииты, что явилось огромным шагом вперед не только в развитии политической системы страны, но и в целом иракской государственности, создании единой нации. Среди шиитов появились светские лидеры, участвовавшие в формировании парламента и кабинетов министров. Ярким примером консолидации сил стал начальный этап арабского восстания 1920 г., которое способствовало изменению методов британского управления Ираком. Создавая конституционную монархию, а также исполнительную, законодательную и судебную ветви власти в стране англичане были вынуждены прибегать к более гибким формам воздействия на будущую правящую элиту.

Что касается позиций различных партий в 1920-е гг. по тем или иным проблемам, следует отметить, что их деление на пробританские и антибританские несколько упрощает политическую схему расстановки сил. Превалировали экономические интересы лидеров партий: обладание должностью давало возможность для различного рода спекуляций, в том числе присвоения земельных участков. Поэтому цель и планы партий менялись часто. Иными словами, речь идет о меркантильных и конъюнктурных интересах, хотя здесь были исключения. Ярким примером бессилия в борьбе против британцев стало протестное самоубийство Абдель Мухсина ас-Саадуна, который до конца боролся за независимость Ирака от английского влияния.

В третьем параграфе «Особенности движения за независимость» отмечается факт активизации антибританской деятельности в Ираке. Во второй половине 1920-х гг. наблюдался процесс дальнейшей эволюции политической организации. Были созданы новые партии и общества, возникло профсоюзное движение. В 1931 г. позиции националистов усилились, что нашло отражение в хорошо организованных митингах и забастовках. Антианглийским движением, помимо столицы, были охвачены такие города, как Басра, Куфа, Эн-Насирия. Поддержка оппозиционерам была оказана со стороны шиитских муджтахидов, благодаря чему крупные антибританские акции прошли в Самарре, Кербеле, Эн-Наджафе. Существенным недостатком стало то, что движение за независимость в основном не выходило за границы городов, еще раз подтверждая существенную разницу между двумя политико-правовыми системами.

В 1932 г. в Ираке был отменен мандат, и страна вступила в Лигу Наций. Тем не менее подписанный ранее англо-иракский договор продолжал держать государство в сильной внешней зависимости, которая способствовала объединению антибританских сил и дальнейшей эволюции национализма.

Вторая глава «Специфика экономического развития» состоит из трех параграфов. Первый параграф «Аграрный сектор экономики» посвящен изменениям в сельском хозяйстве страны, попыткам Великобритании упорядочить систему землевладения и землеустройства, приобщить аграрное производство к системе мирового хозяйствования.

Безусловно в экономической политике Великобритании в Ираке имели место как позитивные, так и негативные аспекты. В первую очередь, необходимо учитывать тот факт, что развитие Ирака происходило в общемировом русле в сторону индустриализации и модернизации различных отраслей экономики. Однако, этот процесс был связан с общим обезземеливанием крестьянства и его превращением в издольщиков.

Во-вторых, не ставя изначально цель вывести страну в число крупных экспортеров сельскохозяйственной продукции, англичане, тем не менее, провели здесь ряд преобразований в сфере хлопководства, зерноводства, финиководства, которые однако не получили должного развития в силу незаинтересованности коммерческих кругов как Великобритании, так и Ирака инвестировать свои капиталы в подобные проекты. Развитие агрономии, подъем и культивирование неосвоенных земель, строительство ирригационных сооружений – все это требовало серьезных капиталовложений. Необходимо признать непоследовательность британской аграрной политики. Проекты модернизации были несовместимы с традиционными институтами землевладения и землепользования, основанными на родственных отношениях и эксплуатации.

В мандатный период была подготовлена почва для упорядочения системы сбора налогов, что также явилось важным шагом на пути введения европейской системы налогообложения и спо­собствовало привлечению на сторону англичан значительной части торгово-ростовщических и предпринимательских слоев Ирака, распаду племенных союзов. При этом следует отметить, что мандатные власти были вынуждены приспосабливаться к тем условиям, которые существовали в Ираке в области налогообложения в течение нескольких столетий. Изменить ее полностью они не могли, так как это было равносильно изменению сложившихся социальных отношений в обществе.

Во втором параграфе «Промышленность и нефтедобыча» рассматривается индустриальный сектор экономики, а также деятельность крупных нефтяных компаний, боровшихся за долю доходов в нефтяном секторе страны. Отсутствие собственной промышленной базы привело к тому, что Ирак фактически превратился в аграрно-сырьевой придаток, и акцент был сделан на нефтедобывающую отрасль. Нефть стала фактором, побудившим Великобританию приложить усилия для устранения соперников в этой области и прочного закреплении в качестве крупнейшего мирового нефтяного монополиста.

Период британского мандата в Ираке характеризовался процессом сближения интересов Великобритании с США и борьбой крупнейших иностранных компаний за преобладание в добыче иракской нефти. Ведущая роль принадлежала английскому капиталу. Огромный нефтяной потенциал Ирака умерил аппетиты многонациональных нефтяных корпораций только в 1928 г.: было подписано «Соглашение о Красной черте», облегчившее процесс контроля над производством нефти и ограничившее нефтяную конкуренцию на Ближнем Востоке.

В целом обогащения страны и развития экономики за счет нефтяной отрасли не происходило. Пример с иракской нефтью весьма показателен. Получив мандат на данную территорию, Великобритания была вынуждена допустить голландских, американских и французских представителей нефтяного бизнеса, заложив основы международного нефтяного сотрудничества в развитие углеводородных ресурсов Ирака. При этом экономические интересы страны-владельца нефтяных богатств были принесены в жертву стратегическим императивом Великобритании.

Третий параграф «Торговля и инфраструктура» посвящен развитию предпринимательства, а также условиям комплексного становления различных отраслей Ирака. Основной капитал был сосредоточен в трех крупных центрах страны: Багдаде, Мосуле и Басре – и на ранних стадиях являлся преимущественно торговым. Недостаток свободных рабочих рук в аграрном производстве ограничивал возможности промышленного роста, который отразился на низкой покупательской способности большей части населения.

Только зарождавшейся иракской промышленности было сложно соперничать с западными производителями на мировом и внутреннем рынках. Поэтому особенно важной стала государственная поддержка. Инвестирование при отсутствии условий для капитализации сельского хозяйства ограничивалось легкой промышленностью, а также экспортно-обрабатывающей отраслью, отвечавшей новым потребностям и планам молодого иракского государства.

Крупные иностранные инвестиции в нефтяную промышленность форсировали процесс индустриализации страны. Нефтяные отчисления стали основой для долгосрочных проектов капитального строительства только со второй половины 1930-х гг. уже после отмены мандата. Тем не менее, уже в мандатный период благодаря нефтяным монополиям, активно развивалась инфраструктура страны: появились новые шоссейные и железные дороги, были проложены сотни километров телефонных и телеграфных линий, связавших разные районы Ирака. Важно подчеркнуть факт, что основными источниками доходов государственного бюджета Ирака этого времени были средства получаемые от сельского хозяйства, торговой деятельности, акцизные и таможенные пошлины, транзит, налоги на недвижимость и т.п.

Несмотря на попытки Великобритании нормализовать ситуацию, следует признать, что бюджет Ирака нуждался в серьезных корректировках: в течение длительного мандатного периода импорт готовой продукции преобладал над экспортом, а отсутствие нефтяных доходов при наличие уже открытых нефтяных месторождений способствовало обострению социальных и экономических противоречий.

Третья глава «Основные тенденции социальной трансформации» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Изменения в социальной структуре» предпринята попытка анализа деления иракского общества на несколько групп: бедуинов, крестьян, ремесленников, ростовщиков и торговцев, интеллигенцию, военных, духовенство, землевладельцев и предпринимателей. При этом четко просматривается разница между социальной природой деревни и города. В политическом плане оседлые племена несколько отличались от кочевых. Главой племени оставался шейх, но устройство деревни было сложнее. Можно выделить три категории жителей деревни:

- землевладельцы (в том числе крупные арендаторы государственных земель), которые делились на крупных, средних и мелких;

- крестьяне-собственники (в том числе арендаторы государственных земель, деревенские торговцы, ростовщики и прочие не-земледельцы), которые также делились на богатых (серкалов, служителей культа, зажиточных), середняков и малоземельных бедняков;

- безземельные крестьяне, включая арендаторов, сезонных работников, постоянных работников и мигрантов.

Социальная структура городов была и остается весьма сложной и дополняет ранее предложенную систему деления иракского общества. Это обусловлено разнообразием переходных форм и наличием значительных инонациональных компонентов. По своей сути иракские города представляли собой средоточие кварталов, населенных представителями различных этнических, религиозных и профессиональных групп. Тем не менее, рассматривая в общем социальные категории горожан, можно выделить три основные:

- городская элита: члены богатых, знатных фамилий, высшая бюрократия, высшее духовенство, крупные предприниматели;

- средние слои, к которым можно отнести мелких предпринимателей (ремесленников, кустарей, лавочников, мелких торговцев, или «людей базара»), а также интеллигенцию;

- городские низы – работники, привлекаемые мелкими предпринимателями для разовой помощи, в каких-либо подсобных работах, безработные.

Особенность иракского общества в 1920-е гг. заключалась в том, что оно находилось в процессе распада родоплеменных отношений, перехода от традиционного к индустриальному обществу и появления зачатков новых экономических форм. Большая часть населения страны была занята в сфере сельскохозяйственного производства. Рыночные отношения начали зарождаться прежде всего в тех областях, где бо́льшая часть товаров шла на экспорт и активно развивалась связь с иностранным капиталом. Это создавало предпосылки для формирования новых подгрупп населения и направлений в развитии общества. Таким образом, в исследуемый период можно было выделить несколько общественно-экономических укладов, которые стали одним из факторов формирования общественных групп.

В начале XX в. понятия единой нации в Месопотамии не существовало. Из населения в три миллиона человек, основную этническую единицу представляли арабы. Значительный процент населения составляли курды, кроме них, в стране жили евреи, армяне, персы, ассирийцы и др. Стоявшее на разных уровнях социального развития, население было расколото на соперничавшие племенные, клановые и религиозные группы, что свидетельствовало о сильном влиянии традиционных отношений.

Наиболее устойчивой в социально-экономическом плане группой были бедуины, которые, несмотря на многочисленные попытки перевести их на оседлый образ жизни до сих пор сохранились, хотя и в незначительном количестве.

Значительно возросшая заинтересованность глав племен в получении прибыли привела к возникновению полуоседлых, а затем и оседлых племен, к росту числа крестьян. Таким образом, начала наблюдаться диверсификация племенной экономики и социальная стратификация общества. Возникла ориентированность на сельскохозяйственное производство. Появились новые группы населения, такие как управляющие сельскохозяйственными работами, ответственные за сбор налогов, а также лица, выполняющие религиозные функции.

С установлением мандатного режима были созданы условия для перехода кочевников на оседлость и выделения шейхов не просто в отдельную привилегированную группу населения, но прежде всего в правящую элиту государства, интересы которой все больше сближались с интересами городских предпринимателей.

Увеличилась доля интеллигенции, что свидетельствовало о повышении уровня образования и культуры, однако и здесь не обошлось без ошибок. Распространение идеологии арабского национализма и панарабизма в качестве платформы для образования единой нации поставило под сомнение статус не только курдов, но и представителей других национальных меньшинств.

Что касается духовенства, то его права были значительно урезаны. Несмотря на явное преобладание ислама шиитского толка, сунниты в новом государстве стали основой бюрократического аппарата, ввиду большего опыта в административном управлении, уровня образования и меньшей склонности к ортодоксии.

Во втором параграфе «Межконфессиональное взаимодействие и попытки интеграции иракского общества» исследуется вопрос национального и религиозного сотрудничества. С установлением мандата в стране сложилась неоднозначная ситуация. С одной стороны, была суннитская аристократия во главе с королем Фейсалом, а также национальные меньшинства, поддерживавшие британцев, а с другой – были шииты и курды, недовольные сложившимся положением. При этом следует отметить, что национальные меньшинства, формально получившие равные права с арабами, продолжали оставаться на второстепенных позициях, хотя их статус теперь определялся не отношением к тому или иному этносу, а материальным благосостоянием. Для англичан было важно создать прежде всего экономически сильный предпринимательский слой населения. Поэтому многие религиозные нюансы опускались. Пришедшая к власти суннитская аристократия не могла допустить получения шиитами и курдами равных с ними прав. Именно поэтому новые социальные подгруппы и группы формировались гораздо быстрее в тех областях, где начинал превалировать новый хозяйственный уклад. Таким образом, поддержка мандатными властями национальных меньшинств, для которых религия представлялась системой духовной догматики и практики, а также средством преобразования мира, послужила основой зарождения и развития новых социальных групп населения, в первую очередь – среди евреев и армян. Для мусульман религия являлась образом жизни, поэтому недооценка роли шиитов в социально-политической сфере стала одной из причин неудач политики проводимой британцами.

В заключении приводятся основные выводы. По окончании первой мировой войны арабские территории Османской империи были переданы под управление представителей Лиги Наций, в Ираке был установлен британский мандатный режим. Великобритания приложила немало усилий для того, чтобы закрепиться в стране и усилить через него свое влияние на Ближнем Востоке.

Комплекс проблем, с которыми столкнулись мандатные власти, касался не только экономики страны, где каждый район жил относительно обособленно, но также необходимости интеграции местного населения в условиях многовековой национально-этнической разобщенности.

Процесс образования единой нации в Ираке также осложнялся невысокой политической культурой и традиционной пассивностью различных социальных групп.

Экономика Ирака находилась на крайне низком уровне. Слаборазвитым было сельское хозяйство, практически отсутствовала промышленность. Подавляющая часть населения вела кочевой и полукочевой образ жизни, подчинялась шейхам, не пытаясь выйти за рамки племенной организации.

Попытки трансформации системы землевладения и землепользования в период мандата способствовали изменению социального положения глав племен, выдвинув их на роль посредников между правящей элитой страны и основной массой населения, проживавшего в аграрных районах. Это позволяло англичанам не поднимать болезненный вопрос о возможностях и методах вовлечения последних в процесс модернизации.

Механизм управления, который был предложен Великобританией Ираку, делал основным козырем ее стратегии местных шейхов. Бороться с ними с помощью оружия было бессмысленно, и это Уайт-холл хорошо понимал. Земля, власть, положение стали весомым аргументом в разрешении данной проблемы. Закрепив частнособственнические права лидеров племен на земли, англичане предоставили им возможность для доступа во властные структуры страны, одновременно используя их в качестве инструмента противодействия националистически настроенным группам общества.

Безусловно, это не могло изменить патриархальную психологию, и в любой момент шейхи имели возможность вернуться к прежней жизни. Но условий для этого возвращения становилось все меньше: Ирак активно переходил в русло аграрно-индустриального развития.

Что касается рядовых членов племен, то они оказались в вакууме. Неопределенность, перерастая в необходимость выхода из сложившейся ситуации, начала выдвигать новые социальные группы и подгруппы. Она же способствовала замкнутости, поддерживаемой религией, и толкала к поиску новых форм, новых механизмов существования и взаимодействия.

Город также оказался втянутым в процесс социальной дифференциации. С утверждением в стране англичан началось сближение интересов городских торговых слоев и шейхов племен, выводя их на одну социальную ступень, уравнивая их социальный статус.

Землевладельцы, которые перенимали новые формы ведения хозяйства, в силу целого комплекса причин не смогли стать основой формирования социальных и политических структур, соответствующих западным образцам.

Процесс внедрения мандатными властями либеральных принципов выявил несовместимость рыночных механизмов с традиционной экономической практикой, а также западной политической культуры с менталитетом восточного общества.

Поэтому в Ираке закрепились синтезированные формы предпринимательства, где землячество играло важную роль: землевладельцы-коммерсанты, землевладельцы-бюрократы.

Несмотря на столетия нахождения Месопотамии в составе Османской империи, понятие единой нации здесь так и не оформилось. Ставший формально королевством, Ирак оставался конгломератом разрозненных территорий, население которых было разобщено не только экономически, но и политически, этнически, религиозно.

К моменту утверждения англичан в Месопотамии процесс перерастания племен в народности и образование нации находился в начальной стадии, поэтому понятие «иракское общество», со значением «единая нация» во многом условно. До внутренней консолидации также было далеко. Исторически сложившаяся неравномерность этнического развития породила национальное неравноправие и стала источником конфликтов, в которых религиозная составляющая играла важную роль.

В состав правящей элиты входили политические и общественные деятели, бюрократы, вожди племен, руководители этноконфессиональных общин, авторитетные духовные и светские лидеры, представители армии. Условия для формирования рыночных механизмов и демократической модели политической системы Запада в Ираке были невысокие. Великобритания пошла по уже проторенному пути колонизации, опробованному в Индии, но несколько измененному. Индия стала аграрно-сырьевым придатком Англии благодаря реформам в сельскохозяйственной сфере, в Ираке же требовались большие финансовые затраты по восстановлению ирригационной системы. В какой-то степени это облегчало решение задач, стоявших перед Лондоном, так как все силы были направлены на монополизацию нефтяных ресурсов страны, что и было сделано.

Получение Ираком независимости в 1932 г. не решило противоречий, существовавших в обществе. Система, созданная мандатными властями, являясь инструментом контроля, имела существенные недостатки. Закрепление у власти суннитского меньшинства породило еще большее размежевание среди шиитов и курдов, а сложившаяся националистическая идеология на десятилетия отодвинула интеграционные процессы, вызвав устойчивые антизападные настроения.