Пропала собака, колли, окрас рыжий, сука, …падла, б-дь, Боже! Как мне оста-дела эта жизнь! …
| Вид материала | Документы |
- Австралийская пастушья собака, 2869.95kb.
- Макс Фрай «жалобная книга», 4191.48kb.
- Майкл Ньютон Предназначение Души Жизнь между жизнями, 5645.58kb.
- День, который перевернул всю мою жизнь, 1624.86kb.
- День, который перевернул всю мою жизнь, 1620.62kb.
- Брюс фогл «О чём думает собака», 1198.33kb.
- Мне не пришлось менять профессии в поисках дела, которое оказалось бы больше по душе., 5220.19kb.
- Мне не пришлось менять профессии в поисках дела, которое оказывалось бы больше по душе., 4922.55kb.
- Около полутора лет назад я получила по почте от одного совершенно незнакомого мне ранее, 836.91kb.
- На которых хочется равняться, потому что они постигли жизнь, много трудились, пережили, 57.46kb.
ПРОРЫВ.
Пролог.
10 июня. Москва. Россия. Украина.
Уже в течении двадцати дней книга Кравца занимала свое место на лотках и книжных полках магазинов, и хотя за это время было продано около 50 тысяч экземпляров, дело двигалось, чему немало способствовала армия распространителей.
Особая активность отмечалась на трех вокзалах, Курском, Киевском и Павелецком, где проходил основной поток пассажиров в сторону юга Украины. Десятки молодых людей не пропускали ни одного поезда, следующего в том направлении, мягко и ненавязчиво предлагли увлекательное и недорогое издание.
То же проходило в Харькове и Донецке, Белгороде, Миллерово и Ростове, и в десятках других городов и вокзалов. В пригородных поездах, среди студентов и оптовиков, возвращающихся на Родину.
И уже находились такие, кто, начав читать от скуки, прочитывали до конца не отрываясь, и советовали друзьям и знакомым: « Прочти, не пожалеешь, это о нас».
И кто-то просыпался, приходил в себя от долгой комы, и где-то пробуждалась она – надежда!
17 июня. Ровеньки. Украина.
Во дворе первой шахты на остановке, под мощными кленами, прятались от жары рабочие второй смены. Лениво дымили сигаретами, трепались, кто как провел выходные, кто учудил на работе. Проходчик Сашка из четвертой лавы, который обычно непрерывно травил анекдоты, непривычно молчал.
- Ты бы сбрехал чего, Саня, или похмелом маешься? – окликнул кто-то из толпы.
- Не пил почти, задумался просто. Книжку читаю одну, пацан из Харькова привез.
- Боевик, или детектив какой?
- Просто про нас. И про жизнь нашу скотскую. Что быдло мы все на поводке.
- Ну это ты загнул, Санек, - зашумели мужики, - мы свое дело делаем хорошо.
- Ага, - ответил невозмутимый Санька, - за бесплатно. Вот мужик и пишет, а на фиг нам такая власть, которая нормально платить за работу не может. А поскольку мы ее сами выбрали, то быдло мы и есть.
И про нас пишет. Никак не может быть шахтерская отрасль убыточной, когда теплостанции и заводы сидят на российском газе и топливе на семьдесят процентов, а только на Донбассе семьдесят разведанных участков с залежами угля, и хоть сейчас можно закладывать сорок шахт, которые будут давать минимум 125 млн. тонн угля в год. Да кому это нужно, если куча господ хватает, что сверху лежит, что бы бабки не вкладывать, а на нас им насрать, и он зло сплюнул.
Мужики притихли, и тут подал голос Кожух, молодой парнишка, еще работающий учеником.
- Я тоже читал. Там вообще много интересного. Он пишет, ни в одном развитом государстве нет таких дебильных рыночных отношений, как у нас.
Даже в Канаде, семьдесят процентов земли, пятьдесят процентов энергетики и шестьдесят процентов тяжелой промышленности, не говоря об остальном, принадлежит государству. А у нас хотят все развалить, и только налоги собирать. Да что бы частник что-то толковое производил, ему конкуренция нужна, а у нас конкурентом может быть только сильная государственная промышленность и экономика.
- Толково. А что же делать?
- Много всего, да это читать надо. У нас уже тоже на рынке продается.
И все время, пока не подошел автобус, мужики слушали Кожуха и Санька про то, что во многом и сами знали, да не могли свести воедино.
Украина.
В пивнушках, кафе, на работе, в транспорте или просто встречаясь на улице, все больше и больше людей читали книгу Кравца. И каждый находил что-то для себя и про себя, и хотелось с кем-то обсудить.
В школах и других заведениях обсуждали предполагаемую реформу…
На селе о новых предполагаемых методах ведения хозяйства, восстановления земель, аренды.
Железнодорожники об обновлении и увеличении парка …
Судостроители о необходимости иметь мощный флот…
Каждый мог найти что-то для себя. И много общего для всех. Желание ощутить себя полноценными гражданами крепнущего государства, а не разваливающегося на части бардака.
А жизнь проста, а жизнь проста,
А жизнь проста и так пуста.
Вот только жаль что нет на мне,
на мне нательного креста.
И нет креста, и нет Христа
На нем распятого Христа
Все остальное суета, лишь суета
И маета…
Прорыв
20 июня. Мариуполь. Украина.
Спокойные дни, казалось, ушли в безвозвратное прошлое, Калуга вспоминалась как дивный сон. Последний раз Юрий виделся с Иваном Семеновичем месяц назад. Они совместно определили задачи на ближайшее будущее. Волин со своей службой полностью переквалифицировался на обеспечение безопасности Кравца. Чтобы не связывать им руки, Старик уехал в Москву, там Андрей мог обеспечить ему должный уровень безопасности.
Империя Ицхака полностью работала на компанию легализации, необходимо было быстро проскочить тот временной интервал, когда их еще могли задавить силовыми методами. Где не помогали связи, в игру вступали деньги, большие деньги. Начинался изнурительный марафон.
Два дня назад они были в Днепре, три – в Черкассах, сейчас продвигались к Донбассу. Перед ними шла команда, которая обеспечивала пропаганду, организацию митингов, обеспечение безопасности. Удивляло, что силовые структуры нигде не оказывали серьезного сопротивления. Киев и западные области решили оставить напоследок. Несмотря на то, что в составе Украины, двадцать четыре области и Крым, тридцать процентов населения проживало в четырех областях, и прилегающих районах, - Днепр, Харьков, Запорожье, Луганск, рядом Донецк, ну и юг. Здесь и разворачивалась основная компания.
Передвигались на четырех спецмашинах, постоянно меняя порядок следования. Останавливались только в частных домах или давно оборудованных командой Волина, или приобретенных перед этим визитом. Постоянная охрана из двенадцати человек, с оружием и лицензиями, работала в две смены, не расслабляясь ни на минуту. От большего количества человек Кравец категорически отказался, но Волин, не ставя его в известность, держал рядом группу прикрытия, численностью вдвое больше основной.
В город прибыли вечером, на окраине ожидала машина сопровождения, которая сразу ушла вперед, обеспечивая безопасный проезд к коттеджу, расположенному далеко от промышленной части города.
Наскоро перекусив, Геннадий с Юрием расположились в холле, на широком диване. Через пару минут один из охранников быстро расставил на столике нехитрую закуску, бокалы, и бутылку коньяка.
- Я заказал, - ответил Геннадий на вопросительный взгляд Кравца. – Спать будешь лучшею завтра трудный день.
- Тогда разливай.
Выпили, замерли на время, ожидая пока приятное тепло расслабит мышцы и нервы.
- Распорядок по графику? – спросил Юрий, придвигая к себе пепельницу.
- Да, «Азов», «Тяжмаш», порт, послезавтра площадь. Есть приятная новость. Необходимое количество голосов есть, документы оформлены. Официальная заявка на регистрацию партии, как общественно-политического движения подана. Нам обещали решить вопрос в течение двух недель.
Они переглянулись. Кравец отложил сигарету, взял бутылку, и чуть плеснул в бокалы.
- Это действительно хорошая новость, Геннадий Викторович. Правда, не думаю, что все пройдет так уж гладко. Они ж там, извиняюсь, обосрутся, что появятся конкуренты на выборы. Им не понять, что эти выборы нас не интересуют. Ну, если только оттянуть как можно больше людей от этих урн.
Мы почти прошли первый этап?
- Да, - после паузы, опуская бокал, ответил Капитан, - ты прав, но опасности это не снимает. По этому, выполни одну мою просьбу, пожалуйста! Именно потому, что я профи, а не Бог. Сережа! – негромко позвал он.
В комнату тут же неслышно материализовался один из охранников.
- Принеси мой дипломат.
Через минуту черный кейс лежал перед ними на столике. Открыв его, Геннадий придвинул его ближе к Юрию.
- Глок 18, он тебе знаком, кобура скрытого ношения, лицензия, все законно оформлено.
Я хочу, что бы ты носил его постоянно.
- Это необходимо?
- Пока, только пока, - подчеркнул Волин. Расстановка сил пока не определена, а я не Господь Бог, как я уже говорил. Твои костюмы сшиты по спецзаказу, оружие заметно не будет.
- Хорошо, - подумав секунду, ответил Юрий. – Пошли спать, Викторович. Завтра чертовски трудный день.
21 июня. Конча-Заспа. Киев.
Президент принял их по-домашнему одетый в льняную рубашку с коротким рукавом и легкие брюки. Они расположились в просторном холле на П-образном диване, между ними только столик из итальянского стекла. В настоятельной просьбе встретиться, высказанной по телефону, отказать было трудно. Слишком многое их связывало долгие годы. Премьера, министра ВД и его.
- Напитки охлажденные, и он указал на столик, - может что-то еще?
- Не надо, - как-то устало ответила премьер, - и ничего не надо.
- Ну хорошо. Что там у Вас, почему такая срочность, и именно здесь?
- Ушей меньше, - подал голос министр Дуденко, - Виктор, тебе знакома фамилия Кравец, или Украинец?
Президент откинулся на спинку дивана, сцепив руки на коленях, задумался.
- Что-то вспоминаю. По-моему, писатель. Мне его книгу приносили, очень рекомендовали прочесть. Ну ты же знаешь, у меня голова сейчас не этим занята. А что, это так важно?
Дуденко, тяжело вздохнув, бросил на стол довольно объемистую папку.
- Это становиться очень важно. Если честно, я сам прозевал этот момент. Беллетристику можешь не читать. Здесь все есть. Дело в том, что он уже не писатель. Его книга – это программный документ по выводу страны из кризиса, более того вывод ее на лидирующие мировые позиции. Все четко, аргументировано, грамотно. Книга чуть меньше месяца на прилавках, а уже рассматривается заявка на регистрацию партии «За человека», больше двадцати тысяч членов, для них эта книга – руководство к действию. Ее ряды пополняются, руководитель – Украинец – Кравец. Его поддерживает Ицхак. А самое главное, - Дуденко нервно поправил очки, - нам там места нет, никому нет. Абсолютно другой стиль руководства.
Президент всегда умел выделять главное.
- Подожди, они призывают к свержению власти?
- Нет, они предлагают выбор, который каждый должен сделать сам.
- Могут стать реальными претендентами на выборах? Вряд ли. Вы хотите, что бы я нажал, притормозил их регистрацию?
- На выборах вряд ли. Но это реальная угроза. Всем нам. Прошу, вникни в ситуацию.
- Хорошо. Прекрасно выглядишь, - президент улыбнулся премьеру, молчавшей на протяжении всего разговора. – Я разберусь. Давайте позавтракаем, и Вы мне немного расскажите об этом Кравце.
22 июня. Мариуполь. Украина.
Казалось бы, перемены последнего времени совсем не задели бывшую главную площадь Мариуполя, бывшего Жданова. Так же незыблемо стояло здание бывшего обкома, заслонившись голубыми елями, напротив вечный дедушка Ленин указывал на что-то, по всей видимости, видимое только ему одному.
Юрий воспаленными глазами, прикрытыми солнцезащитными очками, бездумно скользил взглядом по людскому морю, раскинувшемуся перед ним. Через несколько минут ему предстояло дать им свое слово, надежду, в идеале – веру. Он никогда заранее не готовил текстов своих выступлений, в нужную минуту верные слова сами приходили на ум. Так было и вчера, на заводах и в порту, и так, он был уверен, будет и сегодня.
Команда поддержки работала безупречно. Кравец не знал, да и не вникал, какие связи и средства они использовали, но проходя впереди штормовой волной, без задержек обеспечивали разрешения на митинги и встречи, расклеивали плакаты и раздавали листовки.
А объятая невнятным гулом толпа, с интересом смотрела на стройного мужчину, стоявшего перед ними. И ничего в нем особенного, не похож он на лидера какой-то там новой партии, о которой в последнее время все говорят. Простая темная котоновая рубашка с коротким рукавом, не скрывающая сильных рук, темные брюки, мягкие кожаные туфли. Длинные волосы и темные очки на смуглом лице. Ну, очки то как раз понятно, солнце палит немилосердно, и как раз в глаза. В общем, обычный мужик.
Юрий снял очки, в недоумении посмотрел на них, как буд-то, впервые видел. Тут же кто-то из охраны мягко взял их из рук. Подняв голову, он зябко повел плечами, и шагнул к микрофону.
- Земляки! Вот смотрите Вы на меня и наверное думаете – ну что он нам расскажет? А я для начала Вас спросить хочу – Вам быдлом жить не надоело?
Как только раздался негромкий спокойный голос, невнятный ропот на площади начал стихать.
- Не надоело получать нищенскую зарплату? Кто ее получает? Каково оно живется, когда не можешь нормально обеспечить своего ребенка, и платить за учебу тысячи. Когда цены на жилье могут взвинтить в любой момент, отключить воду или газ, выгнать с работы, объявив предприятие банкротом, а тебе некуда и некому пожаловаться. Потому, что власти – нет, и государства – нет! И перед тобой только стена, которую не пробить. И закон только один – деньги. У кого деньги – у того закон.
Кравец замолчал, вглядываясь в стоящие напротив лица. Серьезные лица. Тишина казалась объемной.
- Нельзя жить на авось. Ничто не приходит само собой. Помните раньше, какой лозунг был – «Наши дети будут жить хорошо!».
Не будут дети жить хорошо, если их родители в дерьме по уши. Будущее рождается сегодня. Сейчас.
И мы, наша партия «За человека», хотим жить сегодня и сейчас. Чтобы каждый человек жил полноценной нормальной жизнью. И пусть государство будет нам не базарной горластой теткой, показывающей задницу. А матерью, для которой все мы родные дети.
Да вспомните же! Раньше говорили родина – мать! Вот же она Украина, государство наше, Родина наша – похожа на маму? Не очень то.
Говоря о государстве, представляют органы власти. А нашей то власти мы с Вами и не нужны. Ни вместе, не каждый по отдельности.
Им некогда, они, как дети, все в выборы играются. Чья очередь, и кому жрать в три горла.
Мы хотим жить в нормальной социалистической стране, где защищенная старость имеет не только нормальные пенсии, нормальное медицинское обслуживание и минимальные расходы на коммунальные услуги, но и на полноправную равноценную жизнь в обществе, на уважение.
А молодежь уверенна, что образование и работу можно заработать знанием и умением, а не зелеными.
И каждый имеет право на работу, достойную работу и такую же оплату.
Оглянитесь вокруг, посмотрите на свой город. Сколько предприятий закрылось, и много ли у Вас строек. Придите в порт, взгляните на него. И это – город, промышленный гигант?
Нам нужно государство, у которого свои рентабельные предприятия, своя земля. Создающее рабочие места, финансирующее науку, армию, социальные нужды и выплаты.
Государство, которое работает, а не собирает налоги.
А работы – непочатый край. Реально за полгода уничтожить безработицу, и дать всем работу, мало того, будет ощущаться нехватка рабочих рук. Уже через год значительно повысить уровень жизни.
Причем мы не призываем Вас, ломать и крушить сложившуюся систему. Опять отнимать, делить, уравнивать – никогда!
Новые заводы, рудники и шахты, предприятия с высокими технологиями, фабрики и торговые сети, все под гарантом государства – наше будущее…
Встреча с мариупольцами продолжалась еще два часа. Ни возгласы, ни крики не прерывали его выступления, и ярче блестели глаза, распрямились плечи. Давно забытая атмосфера единства сейчас связывала воедино людей, собравшихся здесь.
И еще полчаса Юрий отвечал на заинтересованные вопросы, пока люди из группы поддержки раздавали всем желающим листовки с программой партии и адресом ее штаб квартиры, открытой всего три дня назад. Только после обеда они смогли выехать из Мариуполя.
27 июня. Донецк.
Порядок следования не менялся, только к четырем примелькавшимся BMV добавились еще три ауди, а на ближайших аэродромах дежурили два вертолета Ка-32. к Донецку, который находился от Мариуполя в ста двадцати километрах, добирались четыре дня. Кравец чувствовал себя автоматом, роботом, а насколько уставал Волин, он даже не представлял. Сон походил на забытье, и во сне перед ним бесконечной чередой проходили лица, сотни тысяч лиц.
Если кому-либо пришло бы в голову прикинуть их маршрут по карте, он предстал бы в виде сумасшедшей синусоиды. Названия населенных пунктов и городов путались и выпадали из памяти. Новоазовск, Комсомольское, Волноваха, Докучаевк…
В Донецк прибыли вечером и позволили себе целых четырнадцать часов блаженства. Чистое белье и нормальные постели в особняке на окраине, да плюс нормальная еда.
С утра побывали на нескольких шахтах, во второй половине дня встречались с представителями предприятий.
Юрий уже перестал удивляться четкой организации работы всей команды. Кроме четкой агитационной компании, удалось добиться часового интервью в прямом эфире. Время передачи широко рекламировалось, и выбрано было на редкость удачно – девять вечера.
Капитан одобрительно посмотрел на Юрия, когда он вышел из своей комнаты. Строгий серый костюм, пиджак расстегнут, белая шелковая рубашка апаш.
- Все правильно, молодец, не надо рисоваться строгим чинушей, пусть в тебе видят своего, или почти своего. Тем более это твой первый выход на телевидении. Волнуешься?
- Знаешь, вроде нет. Немного боязно, найду ли я те слова и аргументы, что бы зацепить хоть чуть каждого, кто будет меня смотреть.
- Будь собой, - усмехнулся Волин, - люди чувствуют, когда им говорят правду. Выпьешь?
- Только чуть-чуть.
Не присаживаясь, они подошли к столику и молча, выпили и синхронно пошли на выход к машинам. Подождав, пока они устроятся в салоне «ауди», восемь человек охраны заняли свои места в машинах.
Уже двадцать четыре человека в три смены обеспечивали их безопасность. Капитан предпочитал не рисковать.
В отличие от многих городов, Донецк радовал взгляд чистотой и опрятностью домов и улиц. «Город миллиона роз», - вспомнил Юрий его второе название брежневских времен.
Путь к телецентру занял минут двадцать, а через двадцать пять минут они уже входили в студию, сопровождаемые помощником режиссера. Кое-как вырвавшись из цепких лап гримера, и выслушивая на ходу последние наставления коротышки режиссера, цепко ухватившего его за локоть, Кравец, наконец то добрался до кресла перед камерой, и с облегчением опустился в него.
Интервьюировать его должен был молодой парень лет двадцати семи, который представился Сергеем. «Это хорошо, - с облегчением подумал он, меньше будет душевных копаний».
Сигнал на камере, отмашка режиссера, и передача пошла. Юрий быстро освоился с черезчур ярким освещением, и короткими ответами. Постарался сбить напористые вопросы Сергея о своей биографии, увернулся от попытки тормознуть на теме его работы на шахтах. Да, работал в лаве, знаю не понаслышке. И медленно, но уверенно подталкивал его своими ответами к интересующей его теме…
- Скажите, Юрий Петрович, сейчас, я думаю, многие знакомы с программой и требованиями Вашей партии. Но как Вы считаете, современные властные структуры, не могут изменить ситуацию? А партия Регионов, социалисты, БЮТ? В конце концов, как Вы относитесь к экс-премьеру, его политике? Это его Родина, у нас многие верят ему? Могли бы Вы честно и полно ответить на этот вопрос?
- Ну что ж, постараюсь ответить наиболее полно. Что касается экс-премьера. Это один из немногих людей в правительстве, к которым я отношусь с искренним уважением! Но простите, это не его масштаб. Как и другие, он не видит перспектив и реальных ходов выхода из кризиса. Вот на должности министра, занимаясь конкретным делом, он был бы хорош.
А что касается прочих партий, неужели Вы не видите, чем они занимаются. Эти сплошные перевыборы, непрерывная грызня за власть, а значит деньги. Многие из них прямо говорят – надо хапать, пока у власти.
Ужасный кризис исполнительной власти на всех уровнях. Эти люди не только не умеют, но и не хотят работать
Может быть я и повторюсь, но я не вижу у них реальной программы выхода из кризиса. Обещают поднять зарплаты и пенсии после выборов. А с каких шишей? На полную включить печатный станок.
- В чем же выход?
- В простоте. Это то, что касается власти. В четкой структуре вертикальной исполнительной власти, в ответственности и честности, принципиальности подобранных исполнителей. Мое глубокое убеждение, и оно подтверждается мировой практикой, ни депутатом, ни мером, ни министром, ни главой администрации – не может быть человек, занимающийся коммерческой деятельностью, имеющий свои предприятия, фирмы. В противном случае, он всегда будет отстаивать свои интересы, или интересы своего клана. Служба государству должна быть великой честью, которой нужно отдавать себя без остатка. А государство, в свою очередь, должно обеспечивать своим служащим достойную оплату и защиту.
- И лично Вы, и ваша партия могли бы взять на себя такую ответственность?
- Безусловно. Тем более, у нас есть четкая программа экономического возрождения, которая в первую очередь предусматривает создания множества именно государственных предприятий во всех отраслях.
Интересно, Юрий Петрович, а как бы это отразилось на нашем регионе, да хоть на нашей области, шахтерском крае?
- Ну, Ваша область это не только шахты, Сергей, но если говорить о них…
За последнее время в области закрыли около пятидесяти шахт. Где люди, которые работали на них? Безработные, или на заработках в России.
Пустеют города и поселки. Нас пытаются убедить, что добыча угля истощилась и не выгодна.
Энергетика – кровь любой державы. На Украине 60 % электричества вырабатывают ТЭС, а топливо для них – это на 50 % газ и мазут из России, на 20 % - кокс из Польши, который изготавливают из нашего же угля. Геологическая разведка не ведется, но уже сейчас разведаны около семидесяти месторождений, на которых можно добывать125 млн. тонн угля в год. Вдумайтесь в эти цифры, кран с газом можно перекрыть, а запасов угля хватит лет на двести.
Но что бы получить, надо вложить. А кто может вложить кроме государства? А кому из ныне здравствующих властителей это надо? Себе карман можно набить и полегче.
- Простите, Юрий Петрович, это точные цифры? Я как-то даже не задумывался над этим.
- Абсолютно. Я не говорю уж о предприятиях черной металлургии в Вашей области, машиностроении, которое успешно хиреет. Лисичанский перерабатывающий, химия, а еще запасы ртути, цинка. А уж строительными материалами можно снабдить не только Украину, но и весь юг России.
Если бы государство вложило в Донбасс средства, которые вернулись бы сторицей, у вас был бы немилосердный дефицит рабочей силы…
Час, отведенный на передачу, пролетел незаметно, ведущий давно не заглядывал в шпаргалку, и задавал вопросы, интересные ему, и не обращал внимания на яростную жестикуляцию режиссера. От ответов на вопросы телезрителей пришлось отказаться, лимит времени был исчерпан, и уже на пятнадцать минут теснил следующий по программе триллер.
Кравец чувствовал себя, как после разгрузки вагона с песком, влажная рубашка противно облегала, дорогу в коттедж из студии помнил смутно, а в свою комнату попал вообще на автомате.