Geum.ru

Григорий Галь Пелопоннес Комедия в двух действиях

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3

ГОЛОС ПО РАЦИИ. Обьект прекратил махать руками. Побежал.


ШЕСТЕРКА. Композитор бежит.


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Обьект вышел из рюмочной. Направляется к дому.

ШЕСТЕРКА. Разночинец направляется к дому.


ВАН ГОГ (по рации). Внимание! Службам слежения, оцепления, удушения приготовиться. Эй, Гоген, роль выучил?


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Репетирую.


Свет гаснет. Сцена освещается.

Роман открывает ставни, подходит к пушке и смотрит в прицел. На лестничной площадке появляется Чернышевский. Он пьян и разговаривает сам с собой.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ (достает ключ, открывает дверь и входит в квартиру). Справа домочадцы - служанка, мужик в шляпе и еще один, с бородой, слева - сынок на коленях в простой рубахе, пятки голые, прощение просит. А папаша как-бы и не глядит на сына, только по спине гладит, про себя переживает, и лицо у папаши светлое... (Входит в комнату.)


РОМАН (весело). Соратник явился! Где это вы были?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Сначала в Ослепительном. Потом в рюмочной. С мужиками консультировался… насчет атаки.


РОМАН (вскакивает). С какими мужиками, вы что - тронулись?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Спокойно, ребята свои, грамотные. Проблема – окна. Там окна громадные. Угодим в окно - всю экспозицию разнесем.


РОМАН. Только без паники. (Смотрит в прицел.) У нашей игрушки точность пять сантиметров.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Мужики сказали: ошибается не орудие, а артиллерист.


РОМАН. У меня высшая квалификация.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Рисковать - не позволю! (Загораживает окно.)


РОМАН. Николай Гаврилович, выйдите из цели!


Фасад Эрмитажа вдруг начинает качаться из стороны в сторону и даже крениться, как будто желая уйти из под удара.

На лестничной площадке появляется Мендельсон. Он влетает через открытую входную дверь в квартиру, и затем – в комнату.


МЕНДЕЛЬСОН. Успел!


РОМАН. Кого я вижу! Бабки понадобились?


На лестничной площадке появляется Ван Гог и Шестерка.


ШЕСТЕРКА. Дверь открыта.


МЕНДЕЛЬСОН. Рома, остановись! У меня потрясающая идея! Моя знакомая скрипачка устроилась в оркестр в Бостоне. Я ей позвоню. Она найдет бесплатный госпиталь. Мы вылечим Санчу…


РОМАН. Очень тронут! Николай Гаврилович, стреляю!


МЕНДЕЛЬСОН (встает рядом с Чернышевским). Стреляй!


Роман вращает пушку, пытаясь найти брешь. Мендельсон и Чернышевский тоже передвигаются, как будто они защитники футбольной команды, спасающие ворота от штрафного. В коридоре появляется Санча с подушкой. Он идет с закрытыми глазами, как лунатик.


РОМАН. Последний раз предупреждаю, оба умрете!


МЕДЕЛЬСОН. Пусть лучше мы, чем малые голландцы!


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ (поет). “Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады никто не желает.”


Раздается первый залп салюта. Море светящихся огней заслоняет привычную панораму в окне. Санча входит в комнату, проходит за ширму и ложится на пол на то место, где лежал его матрас. Его никто не замечает.


РОМАН (бежит к окну). Придурки долбанные!


Раздается второй залп салюта. Роман отбрасывает Мендельсона, затем Чернышевского, подбегает к пушке, смотрит в прицел.


Понеслась! (Нажимает на гашетку.)

Раздается оглушительный выстрел. Санча садится с закрытыми глазами, мычит что-то и опять валится на пол. Раздается очередной залп салюта. Роман подскакивает к окну и задергивает шторы.


ВАН ГОГ. Слышал?


ШЕСТЕРКА. Слышал!


РОМАН. Ну, кто тут бездарный авантюрист? Ответы на вопросы повторить. А мне пора сваливать.


ВАН ГОГ. Пошли!


Ван Гог и Шестерка врываются в комнату.


Эх, не успели предотвратить! Да, скифы мы…


Шестерка приоткрывает штору. Раздается очередной залп салюта.


Закрой!


Шестерка спешно закрывает ставни и штору. Все последующие залпы едва заметно освещают окно снаружи и почти не слышны.


(Шестерке.) Ну, что?


ШЕСТЕРКА (бледный). Дыра по центру пять метров! А то и больше.


Общий стон.


ВАН ГОГ (в изумлении). Вот это класс!


РОМАН. Не может быть! Я целил в угол. (Хочет подойти к окну.)


ВАН ГОГ. К окну не походить! Все крайне удачно. Комиссионные подрастут.

(По рации.) Товарищ Гоген! Разрешите доложить, операция “Ослепительный” завершена успешно!


ГОЛОС ПО РАЦИИ. У нас проблема.


ВАН ГОГ. Что за проблема?


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Крыша требует исполнителя.


ВАН ГОГ. Так у нас подготовлен. Господин Омар Шариф.


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Шарифа видели сегодня в Париже. На него не повесишь. Крыша требует живую фигуру, а не фикцию.


ВАН ГОГ (притворно). Какое неслыханное безобразие! Где они, интересно, раньше были!


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Иначе всех заберут!


ВАН ГОГ (окружающим). Вы слышали? Вот так ребус. (Пауза.) Что будем делать?


РОМАН. Ты все заранее знал, скотина!


ВАН ГОГ. Клянусь, не знал!


РОМАН. Знал!


ВАН ГОГ. Знал, не знал - какое это сейчас имеет значение? Приношу свои глубочайшие извинения. Придется кому-то из вас принять на себя удар судьбы.

РОМАН. А почему не кому-то из вас? Мы, кажется, в одной лодке. Гады!


Ван Гог и Шестерка выхватывают пистолеты.


ВАН ГОГ. Ни с места! Предупреждаю: сопротивление бесполезно, здание оцеплено… Я, разумеется, не настаиваю, но, при ближайшем рассмотрении, господин Коперник, вы самая подходящая кандидатура.


Врывается Магдалена, она в халате.


МАГДАЛЕНА. Где мой сын? (Забегает за занавеску и видит спящего Санчу.)


ВАН ГОГ. Еще один член коллектива?


РОМАН (кричит). Она здесь не причем!


ВАН ГОГ. Не надо кричать, я не глухой.


МАГДАЛЕНА (тихо). Что здесь происходит?


Шестерка вынимает наручники.


ВАН ГОГ (Роману, скороговоркой). Никакой политики. Национал-патриот. Бабахнул из любви к отечеству. Не расчитал.


РОМАН. А пушка откуда?


ВАН ГОГ (Роману). Нашел в лесу. Случайно. Адвоката предоставим, свидителей организуем, судью купим. Но придется пострадать.


РОМАН. Сколько?


ВАН ГОГ. Десятка – минимум, двадцатка - максимум. Стрелял из парадной, кустарь-одиночка, свидетелей нет.


МЕНДЕЛЬСОН. Я свидетель!


Пауза.


ВАН ГОГ. А вы кто?


МЕНДЕЛЬСОН. Я Григорий Наумович Мендельсон, я видел как готовилось преступление, я знаю все: чья пушка, идея, снаряд, деньги.


ВАН ГОГ (сочувственно). Сесть хотите.


МЕНДЕЛЬСОН (с пафосом). Не хочу, но сяду. Эта липкая паутина страха и вранья должна быть разорвана! Если не сейчас, то когда, если не я, то кто же? (Протягивает руки.) Надевайте кандалы, подлые сатрапы!


Пауза.


ШЕСТЕРКА (Ван Гогу). Ну, и чего?


ВАН ГОГ (Роману, шепотом). Он нам не нужен.


РОМАН. Гриша, не лезь, и без тебя тошнилово.


Салют прекращается.


ВАН ГОГ. Учтите, вас допрашивать будут! Давайте, разок прорепетируем. Итак: гражданина Титова никто не видел и не слышал. Собрались спать. Отходим ко сну. Вдруг, салют. Побежали к окну. Любуетесь. И тут – хлоп! Выстрел! Госпожа Титова, спросонья, спрашивает: “Кажется, кто-то бабахнул.” А, предположим, вы, господин Мендельсон, переспросили: “Интересно, кто это стрелял?” А вы, господин Чернышевский, ответили…


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Я стрелял! (Встает с кровати.)


ВАН ГОГ. Что?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Я стрелял!


ВАН ГОГ (уныло). Еще один камикадзе. Вы кто?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Я - Омар Шариф.

ВАН ГОГ. Кто?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Омар Шариф.


ВАН ГОГ (на секунду сомневается). Вы?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Не узнали! Могу лужу организовать - в знак протеста. (Растегивает штаны.) Задрожали, бобики, я на суде все скажу, я русский человек, и я не вор!


Пауза.


ВАН ГОГ. Пожалуйста, давайте расскажем правду. Я не возражаю! Дальше что?.. Вас всех загребут.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Себя не забудь, и братков своих (указывает на Шестерку). И Растрелли своего поганого.


ВАН ГОГ. Замечательно. Нас всех загребут! Жемчужина мировой архитектуры в руинах, все дружно загремели, вы, мы, они! (Указывает в зал.) Свидетели, а не предупредили. Групповик! Комиссионые аннулируются, сидим бесплатно. И кто в выйгрыше? (Роману.) На следствии ведем себя аккуратно – гарантирую минимальный срок и еще один лимон. В чемодане - лимон. После суда – лимон. Два лимона за десять лет. (Что-то соображает.) Шестнадцать тысяч шестьсот шестьдесят шесть баксов в месяц. Приличный оклад. Разумеется, есть свои минусы…


МАГДАЛЕНА. Рома, это все ложь, ты разве не видишь?


ВАН ГОГ. Еще немного и я жутко обижусь. Я уже обиделся. (Магдалене.) У меня незапятнанное имя. Я вас к судебной ответственности привлеку, каяться будете! С Магдаленами всегда так – сначала нагрешат, потом каются.


МАГДАЛЕНА. Молчи, провокатор мерзкий


ВАН ГОГ. У-у, не выношу, интеллигенция слюнявая! Взять – и всех завалить. Иван Грозный убивает собственного сына. Гора трупов, а в центре орудие преступления. Не заплатят! Требуется кто-то живой... (Смотрит на Шестерку.)


Пауза.


ШЕСТЕРКА. Товарищ Пендюркин! (Плачет.) Я в Академию художеств поступаю. На искусствоведческий. Первый экзамен через неделю.


РОМАН. Кончайте базар. Я виновен. Один. И никто больше. Это я предложил Растрелли пожар устроить. И идея с выстрелом моя. И модель орудия я выбрал. Что вам еще надо?


МАГДАЛЕНА. Он из-за Санчи! У нас больной сын. Лечение сто двадцать тысяч долларов стоит. Я виновата! Я его подбивала, умоляла, угрожала, издевалась. Он ушел из обсерватории, диссертацию бросил, на деньгах помешался, себя погубил! Карьеру, ум, талант…

РОМАН. Не слушайте вы ее! (Стучит по чемодану.) Вот она – истинная мера ума и таланта. Я преступник. Я разрушил Ослепительный. За деньги – весь мир разрушу. Действовал в одиночку. Таким как я место в тюрьме. (Ван Гогу.) Поехали.


ВАН ГОГ. Вот это по деловому. Восхищен. Пора всем нам научиться отвечать за свои поступки, а не сваливать их на общество и обстоятельства.


РОМАН (Ван Гогу). Обманешь – убью.


ВАН ГОГ. Клянусь памятью мамаши и ее незабвенного художественного творчества.


РОМАН (указывает на чемодан, Магдалене). Половина денег - твоя. Остальные – соседей.


МАГДАЛЕНА. Я их не возьму. (Соседям.) Забирайте.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Пропади они пропадом.


МЕНДЕЛЬСОН. Я не претендую. Нам зарплату платят регулярно. Два раза в месяц.


РОМАН. Магда, о Санче подумай! Зачем? Ради чего тогда все?


ВАН ГОГ. Верх беспомощности! Миллион поделить не в состоянии. Мне бы ваши заботы, господа. (Шестерке). Давай, оприходывай.


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Товарищ Ван Гог!


ВАН ГОГ (по рации). Я занят! (Жильцам.) Орудие – спустить в парадную.


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Товарищ Ван Гог, разрушений не обнаружено.


ВАН ГОГ. Что?


ГОЛОС ПО РАЦИИ. Весь фасад обследовали.


Ван Гог подходит к окну и распахивает шторы. Картинка в окне не изменилась: во всей красе блистает Эрмитаж.


ШЕСТЕРКА (смотрит в окно). А чего это... привиделось что-ли… (Снимает очки и смотрит на них.) Блин! Инородний предмет. Линзы забыл протереть...


РОМАН. Я выстрелил!


ВАН ГОГ. Выстрел натурально был...


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. …а фасад, как новый.


ВАН ГОГ (подходит к пушке, читает). Четыреста тридцать футов.


РОМАН. Не футов, а метров.


ВАН ГОГ. А движок на футах.


ШЕСТЕРКА. На метрическую забыли переставить.


РОМАН. Не может быть, он на метрической был!


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Четыреста тридцать футов. Сто пятьдесят метров. Снаряд не долетел.


МЕНДЕЛЬСОН (радостно). И упал в воду!


ВАН ГОГ (Роману). Вам же руководство дали! Блин!.. (С надеждой.) Перенесем на завтра? (Понимает, что ничего не выйдет.) Ну, публика, ну ничего поручить нельзя. (Поднимает чемодан.) Орудие – откатить на фирму!


ШЕСТЕРКА. Так точно, товарищ Ван Гог.


ВАН ГОГ. Американцы, гады, опять подсуропили...


Ван Гог и Шестерка уходят из квартиры. Пауза.


РОМАН. Я точно помню – я ставил на метры.


МЕНДЕЛЬСОН. Божественное провидение.


РОМАН. Я не понимаю - как это случилось?


МАГДАЛЕНА. Случилось – и случилось. Слава Богу, завтра меня здесь не будет.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Ночь давно. Пора ложиться.


МАГДАЛЕНА. Ой! Забыла Жану лекарство дать. (Уходит к Жану.)


Долгая пауза.


МАГДАЛЕНА (за дверью). А-аа!


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Что такое?


МАГДАЛЕНА (за дверью). Помогите-е!


Все бегут к Жану.


САНЧА (садится с закрытыми глазами, улыбается). Пе-ло-по-ннес. (Ложится и продолжает спать.)


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ (за дверью). Пульс! Пульс проверь?


Пауза. Один за другим появляются Чернышевский, Роман и Мендельсон и возвращаются в комнату Магдалены.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. В скорую надо позвонить.


РОМАН. Кому она нужна?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Положено.


РОМАН. Сколько ему было?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Восемьдесят два.


МЕНДЕЛЬСОН. Наверное, он так и хотел уйти, сидеть в кресле перед окном и смотреть на Ослепительный.


Входит Магдалена. Пауза.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Когда у него самолет?


МАГДАЛЕНА. В десять утра. (Плачет.) Что ему стоило немножко потерпеть! Всего лишь полгодика! Я бы успела устроить Санчу в балетную школу… Свинья! Подлец! Эгоист!


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Что поделаешь, люди смертны.


МАГДАЛЕНА. Вам только от ответственности удрать, не важно – куда!


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Ну, ты хватила.


МАГДАЛЕНА (Чернышевскому). Хватила, да не перехватила. Полюбуйтесь на себя, Николай Гаврилович! Во что вы превратились? Алкоголик-графоман! Неделями не бреетесь, воротник черный, кто вам такому – работу даст, а ведь у вас золотая голова, руки!


МЕНДЕЛЬСОН. Николай Гаврилович был незаконно уволен, он ищет работу...


МАГДАЛЕНА (Мендельсону). Молчали бы лучше, Гришенька! Вам самому не стыдно? С вашими талантами – и здесь прозябать! Скоро сорок лет стукнет, и до сих пор один, пианино вечно расстроено, слушать невозможно!


МЕНДЕЛЬСОН. В деке трещина. Звук ползет.


РОМАН. Ну что ты на соседей поперла...


МАГДАЛЕНА. Кто это выступает! Великий комбинатор! Давно не слышали! Опять будешь заливать про счастливое будущее, которого нет и не будет! Ничтожество! Чего ты в жизни добился? Ничего не добился. И не добьешься! Сколько пустых обещаний я от тебя выслушала! Мне уже тридцать пять, кем я стала? Я стала злой и завистливой! Я не была такой! Я была доброй наивной девочкой. Я родилась для счастья и полета. Где мое счастье? Где?.. Вы все ничтожные жалкие неудачники из коммуналки! Посмотрите вокруг. Люди живут, а вы витаете в облаках и боитесь спуститься на землю. У вас нет храбрости жить на земле! (Кричит.) Я вас ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! (Плачет.)


Пауза.


МЕНДЕЛЬСОН (про себя). Брамс тоже не был женат. И Бетховен.


Санча просыпается и садится.


МАГДАЛЕНА (Санче). А ты что здесь делаешь? Марш отсюда!


САНЧА (произносит медленно, с трудом). Пе-ло-по-ннес.


МАГДАЛЕНА. Какой еще Пелопоннес, я сказала марш отсю... (Осекается.)


РОМАН. Санча! Ты что-то сказал?


Пауза.


МАГДАЛЕНА. Повтори, что ты сказал?


Пауза.


Сладенький мой, что ты сказал?


САНЧА. Пе-ло-по-ннес.


МАГДАЛЕНА. Боже мой! Скажи - мама


САНЧА. Пе-ло-по-ннес.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Его выстрелом шарахнуло.


САНЧА (вскакивает, держа подушку). Пелопоннес! Пелопоннес! (Кружится по комнате.) (Убегает из комнаты и направо по коридору.)


МЕНДЕЛЬСОН. Чудеса!


МАГДАЛЕНА. Санча! (Бежит к двери.)


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Магда, подожди. Я итог подбил. (Лезет на этажерку и вынимает два конверта.) Вот вам ваши заработки. Проверьте, там все доходы и расходы расписаны, чтобы претензий не было.


МЕНДЕЛЬСОН. Николай Гаврилович, какие претензии, мы вам абсолютно доверяем.


МАГДАЛЕНА. Зачем мне расчет? Я ведь не еду никуда.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. А я еду. (Берет свою тетрадь и бросает ее в корзину для отходов.) Первый поезд в пять утра.


МЕНДЕЛЬСОН. Что вы делаете! Это ваша рукопись!


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Без меня разберутся. Поеду к отцу в деревню. Ему восемьдесят семь лет месяц назад стукнуло, боюсь - опоздаю. (Собирает вещи.)


МАГДАЛЕНА. Вы только быстрей возвращайтесь, Николай Гаврилович, а то мы тут без вас пропадем.


МЕНДЕЛЬСОН. Это точно, вся бухгалтерия на вас.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ (подходит к Мендельсону). Слушай, Григорий, могу двадцать тысяч рублей одолжить. На пианино. (Протягивает деньги.) Мне они пока не нужны.


МЕНДЕЛЬСОН. Спасибо, Николай Гаврилович. (Берет деньги.)


САНЧА (вбегает в комнату). Пелопоннес! Пелопоннес! Пелопоннес! Пелопоннес!


МАГДАЛЕНА. Санча, прекрати болтать!


Санча замолкает.


Ой! Что я сказала! Говори! Санчик! Дорогой! Говори. Только не молчи!


Санча подходит к Роману и о чем-то его просит.


РОМАН. Мы не поедем на Эгейское море ловить крабов. У меня нет денег. Ты уже взрослый, Санча, ты должен знать: тебе не повезло с отцом. Когда-то, давным давно, я мечтал стать астрономом, изучать вселенную, но Коперника из меня не вышло. Я решил, что глупо смотреть в телескоп на звезды за десять тысяч рублей в месяц, бросил обсерваторию и отправился зарабатывать миллионы. Десять лет жизни смяты и выброшены в бессмысленной гонке за золотым тельцом.


МАГДАЛЕНА. Не слушай его, Санча, у тебя лучший отец в мире!

САНЧА (с напряжением). Па-па.


МАГДАЛЕНА. Санча! Санчик заговорил! Санчик заговорил! (Танцует с Санчей.)


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ (Роману). Зря тушуешься. Гостиницу нашу ты придумал… пропади она пропадом.


МЕНДЕЛЬСОН. Честным людям совершать преступления противопоказано с медицинской точки зрения: сердечная аритмия, нервные клетки гибнут, живот пучит...


РОМАН. Я начал тринадцать бизнесов. Десять провалились, а три у меня украли. Мои бизнесы процветают, но меня в них нет.


МАГДАЛЕНА. Ты слишком доверчивый, так нельзя, ты веришь людям, ты думаешь – они все честные.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Честные, пока воровать не примутся. В особо крупных размерах.


Все смотрят в зал.


РОМАН. Люди как люди.


МАГДАЛЕНА. Не знаю. Я их боюсь.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Вы что, не видите? Каждый второй жулик.


МЕНДЕЛЬСОН (растерянно). Как вы так точно определили?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. По глазам. У кого глаза бегают… Вон, Ван Гог, Шестерка, Растрелли.


РОМАН (в отчаянии). Я не вижу! Я ничего не вижу!


МАГДАЛЕНА. Что я тебе говорила! У тебя нет деловых способностей. И слава Богу!


РОМАН (колеблется). Вернуться в науку? Жить на пятнадцать тысяч в месяц? Ну еще за уроки по математике десятка. Попробовать? Не поздно?


МАГДАЛЕНА. Мы еще молодые. Наша жизнь только начинается!


РОМАН. Я никогда не подарю тебе кольцо с бриллиантом.


МАГДАЛЕНА. Мне не нужны бриллианты на руках! Пусть лучше небо будет в алмазах!


РОМАН. Международный союз астрономов сообщил, что астероид Апофис приближается к земле. Вероятность столновения мала, но она есть. Европейцы обьявили конкурс на лучший вариант аппарата, способного изменить орбиту астероида и предотвратить катастрофу. Ты только не пугайся, но я хочу попробовать. У меня есть идея.


МАГАДАЛЕНА. Ромочка, ты уверен, что это надо?


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Чего тут обсуждать? Профукаем астероид – и дальше что?


САНЧА (медленно выговаривает слова). На-а-кроется ша-рик мед-ным тазом.


Пауза. Все смеются.


МЕНДЕЛЬСОН (ходит и рассуждает сам с собой). Я себя неудачником не считаю. Я люблю свою работу. Ребята у меня неплохие. Иногда мы звучим вполне прилично. Конечно, я бы не возражал дирижировать настоящим оркестром. Даже очень не возражал. Но мне никто не даст настоящий оркестр. Не даст! Сонина идея написать симфонию и получить оркестр - утопична. Я не могу написать симфонию. Я ищу главную тему, пробую, меняю, опять меняю, я скоро сойду с ума, у меня не получается. (Впадает в истерику.) Нужны способности! У меня их нет! Смешно требовать от человека того, чего у него нет! Да, я не стану Феликсом Мендельсоном, что мне – покончить собой? (Задумывается.) Это должна быть тема рока. Фатум! Но не фатум смерти, а фатум жизни... (Жалобно.) Я запутался!


Возникает музыка.


Что это?.. Что это?


Скрипки начинают. К ним присоединяются альты, виолончели, духовые. Звучит главная тема симфонии Григория Мендельсона.


Я слышу!.. Вот она, моя тема!.. Я нашел!


Мендельсон дирижирует невидимым оркестром. Все внимательно слушают. На лестнице появляется Человек-в-Костюме с громадным чемоданом. Он входит в квартиру, подходит к двери в комнату Магдалены, прислушивается и осторожно стучит в дверь. Музыка пропадает. Все замирают. Человек-в-Костюме стучит еще раз.


ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. Войдите.


ЧЕЛОВЕК В КОСТЮМЕ (входит в комнату). Простите за вторжение в столь поздний час. Ситуация критическая… (Замечает пушку. Улыбается.) Уф! Отлегло, а то уж и не знал – туда ли попал… Мне вас порекомендовали как опытных специалистов. (Кладет чемодан на стол.) Здесь пять миллионов долларов. Проект чрезвычайной важности. Мы ремонтируем Петропавловскую крепость.


Все смотрят на Романа. Эрмитаж в окне исчезает и на его месте появляется другой, не менее знакомый силуэт.


Занавес.


Григорий Галь