Василию Аксенову, стиляге и писателю от неглавных героев его книг с любовью, уважением и стебом

Вид материала

Документы

Содержание Сысоп и мартин.

Подобный материал:

• Книга первая 2, 4961.14kb.
• Священник Александр Торик- воцерковление, 761.15kb.
• «Юный патриот», 163.41kb.
• И. С. Тургенева «Отцы и дети» Тема: Испытание любовью. (Проблема человеческих ценностей, 197.04kb.
• Марина Крымова баня лечит, 2463.46kb.
• Суворовская Наука побеждать величайший памятник русского военного гения остается удивительно, 240.44kb.
• Давно замечаю, что речь детей часто отличается ограниченностью словаря, обилием стилистических, 124.01kb.
• Роман Белоусов Из родословной героев книг, 3581.72kb.
• Литературное путешествие «В мир гоголевских книг и героев». (200 – летию Гоголя, 35.27kb.
• В гости к любимым героям сказок (праздник), 28.73kb.

-Алло, это секи-хенд? Вас беспокоят с Центра помощи и развития гуманитарных идей шестидесятых годов, пан Зелингер, менеджер, мы имеем вам предложить для реализации следующие товары...

Берут. Но мало. Надо что-то обязательно придумать, иначе затоваримся, скла­ды переполнятся и Центр наш обанкротится... Интересно, откуда у этих волосатых людей не молодого возраста деньги на такой заводище?.. Всю жизнь проработал, а на счету всего лишь около двадцати тысяч на черный день... А тут...

Мысли пана Зелингера разлетелись от вопроса пана Слави, неожиданно появившегося из-за узкой двери, ведущей куда-то в неизвестные для него, менеджера, дали, в личные покои что ли босса и его друзей, куда уважаемому пану Зелингеру нет входа...

-Ну так что, какие дела на сегодня?

Борода у босса взлохмачена, лоб в поту, ну и запах соответственный, сразу вид­но где человек поработал - потом несет и столярным клеем...

-Вот список сегодняшних поступлений, а вот список пристроенного нами за сего­дня. Сальдо не в нашу пользу, пан Слави. Боюсь затоваримся и...

-Пустяки. Что ни будь придумаем... Меня ни кто не спрашивал?

-Нет пан Слави, ни кто.

-Ну так я пошел, до свидания, увидимся завтра.

-До свидания пан Слави.

Кивок пану Зелингеру, приятельское похлопывание по плечу оператора Мартина, дверь закрывается бесшумно за боссом. Только звуки неизвестной музыки молодежной, рок называется, на­вязчиво лезут в голову, слава богу, что не громко, иначе совсем бы жить не было бы...

За стеклами больших окон хмурится небо, грозя в очередной раз заплакать, кры­ши темнеют те ли от подступающего вечера, то ли от незаметно уже начавшегося дождя...

-Пан Зелингер, я на сегодня все. До свидания, -

сообщает Мартин, собираясь и уходя. Ом то же живет здесь, со своей подругой, на одном из этажей огромнейшего здания...Пан Зелингер остается один, в тишине, только сквозь полуоткрытое окно для проветривания вместе с холодком и сы­ростью осени, доносится почти точь-точь такие же звуки этой непонятной музыки что уже сегодня включал Мартин... Откуда-то сверху, видимо из апартаментов, что за фантазия - жить на пивзаводе, купив его, они же могли бы купить и особняк, а уж квартиру люкс точно... Слышится едва уловимо русский Слави и Алекса, этот непонятный, не совсем русский русский язык босса, видимо появилось много но­вых слов...

В полной темноте, если конечно не считать огней рекламы, света фонарей, слепящих всполохов от фар встречных автомобилей, да мало ли в городе, да еще столичном, источников яркого света, возвращался пал Зелингер домой, уставший и неудовлетворенный, так ни чего не придумавший для расширения реализации все­го этого бесплатно отдаваемого многочисленными фирмами... Кто бы мог подумать, вроде бы чехи, Чехия все же, и вдруг такая неожиданная нежадность...Оказывае­тся бывают моменты, когда отдать бесплатно дешевле, чем продать или хранить, не говоря уже про выбросить... Вот такие дела.

Старческими в пегих пятнах возраста, но все равно крепкими еще руками пан Зелингер повернул руль своей шкодовки и въехал с тихой улочки во двор старого же дома, и шкодовка старая и дом, да и сам я тоже не первой молодости... Дв­ор снова кто-то оставил раскрытым, ворота нараспашку, наверно это пан инженер, у него такие привычки, сам в нашем доме не живет, только офис имеет, так что ему беспокоится... Окна квартиры пана Зелингера уютно светились, там Агнешка с ужином - кнедлики с капустой и кусочком свинины, хоть и вредно, но вкусно...А вот пан Слави почему-то вегетарианец.


СЫСОП И МАРТИН.

И Сысоп и Мартин, не смотря на небольшое различие в возрасте, не смотря на микроскопические различия в одежде и внешности, являлись типичными отходами от социальной деятельности общества. Общество решило в 1989 году прекратить эксперименты по строительству социализма, как неудавшийся и по примеру Старше­го Брата, Советского Союза, вернутся к проверенным взаимоотношениям между лю­дьми и государством, то-есть к капитализму.

На Кампе, в месте традиционного сбора волосатой нечисти, сразу объявилось множество молодых людей, которые и до этого не сильно стремились участвовать в строительстве предыдущей формации - социализма, так и сейчас не бежали на стройку капитализма. Среди них были и Сысоп с Мартином, кстати - Сысоп это просто прозвище, а не экзотическое имя, данное ему экстравагантными родителя­ми.

Пролетели годы от того памятного события. Сысоп и Мартин даже познакомились где-то в 92-93 годах со Слави, тогда еще не являвшегося президентом Центра. Слави как все, совершенно демократически валялся на траве Кампы, курил не си­льно тогда преследуемую травку, пил пиво, интересовался герлушками и знакоми­лся с пиплами, балдел как все. Но затем Слави уехал дальше на Запад - мир по­смотреть и себя показать, слабые или строчались-спились или постриглись и одели галстуки, сильные же тоже улетели в те края...В те самые, в которых более терпимо относятся к длинным волосам, сквотам, траве и странному образу жизни, более терпимо, чем в псевдо чопорной Чехии, хотя это всегда смешно - когда ну не нищий, а не богатый, скажем так - не сильно богатый старается вести себя как аристократ (по своим представлениям)... Зрелище и смешное, и жалкое. На Ка­мпе стало тоскливо от туристов, усиленно кидающих пластмассовую тарелку друг другу, и хоть появлялась мелочь волосатая каждую весну, молодняк хипповый, но это все уже было не то. И Сысоп с Мартином повторили путь некоторых хипов на Западе, нашли свою социальную нишу - стали операторами-программистами компьютеров...

Но пришел 1999 год, приехал Слави с френдами и идеями. И встряхнув хвостами, Сысоп и Мартин бодро отправились во след этому лживому гуру, который пообещал рай на земле. Ну, может быть рая и не получится, но зато работа знакомая и даже можно сказать так - любимая, обед и чай-кофе бесплатно, за счет Центра помощи и развития гуманитарных идей шестидесятых годов, зарплата приличная плюс премии, ну и всегда можно одеться со склада и если не бесплатно, то за символическую сумму. Ну и самое главное - общение, круг общения, все вокруг свои, с хвостами и хайрами по плечи, травкой и пивом, знакомой музыкой и дружескими улыбками. Согласитесь - ведь всегда приятней созидать, находясь в дружественной среде, чем среди гнусных цивилов... А пана Зелингера можно и потерпеть.


МОСКВА.

Только подъехав к своему дому, Юрий успокоился. Надо обязательно что-то придумать, и с ФСБ, и с подстраховкой... Наверное пора идти в бывшую родную «контору», покаяться и предложить миллиард... Иначе завалят козлы, вместо расчета, за миллион удавятся, Север этот подлюка, сволочь... Сука и козел... этот Север... гад...

Вылезая из «Таврии» под мелкий нудный дождик пополам с липким снегом, Юрий сплюнув, подумал - надо обязательно войти в контакт с прежними...

-Юрий Яковлевич Резков? -

спросил кто-то сзади у Юрия и не успел тот повернутся, как ему резко заломили руки, а перед носом оказалось раскрытое удостоверение личности. Тот же самый спокойный голос добавил:

-ФСБ. Спокойно. Приедем - разберемся.

Тихо подкатил мерседесе, Юрий был водворен на заднее сиденье теми же двумя здоровяками, что заломили ему руки, на голову был напялен колпак из чистой непрозрачной материи... Колпак даже пах свежо выглаженным, чуть-чуть... Автомоби­ль покатил неизвестно куда, хотя как это неизвестно? очень даже известно, на Лубянку, бывшую имени Дзержинского... В бывшую родную контору повезли эти гады, интересно - за что? А может, так и лучше... Мысли перебил все тот же спокойный голос с переднего сиденья:

-Ну, что там у него в карманах, давай сюда...

Проворные и ловкие руки зашарили по карманам, свои же собственные руки Юрия были скованы наручниками за спиной, когда только успели, холодок браслетов почувствовал вроде бы только сейчас...

-Бумажник с долларами и рублями, удостоверение работника ФСБ, хотя вроде бы у нас не работает, интересно, пистолет газовый, разрешение на ношение оружия, но­мер совпадает, конверт синий с долларами, ого сколько! мелочь разная, сигаре­ты, зажигалка, расческа, бумажные платки...

-Клади все назад!

Спокойный голос распорядился и проворные руки рассовали имущество Юрия назад по карманам, ни разу не ошибившись, специалисты! хреновы, только пистолет ви­димо оставили себе, в подмышечной кобуре тяжесть не прибавилась...

Черт, с удостоверением могут быть проблемы, ну да ладно, Север со своими адвокатами отмажут, вот только за что сгребли, неужели что-то наружу вылезло, поис­ки и ныряния в архив «конторы»?.. Херово... наверно действительно пора сознаваться...

-Приехали, помогите выйти гражданину...

Сильные руки выволокли Юрия и не снимая колпака, потащили куда-то, он шел, еле-еле успевая переставлять ноги, запрокинув голову и инстинктивно высоко задирая колени, дверь, вторая...

-Снимите колпак и наручники! -

резкий голос, совершенно непохожий на тот спокойный. Юрий зажмурился от ярко­го света и несколько раз шевельнул-повел затекшими плечами. Открыв глаза, он увидел дежурную комнату, судя по обшарпанности ни чего не имеющую с ФСБ, ско­рей всего какой-нибудь райотдел, впереди за столом сидел капитан в милиционер­ской форме и с усталым рылом, сбоку двое в гражданском, судя по возрасту, ско­рей всего понятые что ли, еще какие-то люди...Юрий начал растирать запястья.

-Гражданин Резков Юрий Яковлевич? –

резким голосом поинтересовался капитан.

-Да...а собственно в чем дело и что это за задержание или арест?

-Сейчас я вам все объясню. Прошу вас подойти к столу и все выложить на него из карманов. И без шуток - оперативники начеку! Выполняйте! Понятые, -

обратился капитан к двойке дедков явно пенсионеров, с любопытством тянущих шеи на Юрия, с любопытством и опаской.

-То же подойдите к столу.

Юрий сделал полшага и упершись в край стола, начал выкладывать все из карманов, не понимая, что за комедию ломает здесь капитан с усталым рылом. Бумаж­ник, платки, расческа, удостоверение на оружие, пачка сигарет с зажигалкой, никчемное удостоверение ФСБ, из внутреннего кармана конверт и еще по тяжести он сразу понял - подменили!

-Это не мой пакет, мне его подсунули, в машине! -

заорал Юрий, кидая на стол незнакомый ему серо-коричневый пакет неизвестно с чем, совсем непохожий на синий конверт с долларами, полученный у секретаря.

-Я eщe ни разу за свою жизнь не видел ни одного человека, который сказал бы честно - да командир, это мое, -

презрительно пробросил капитан и скомандовал понятым.

-Откройте вот этой ручкой пакет, надорвите его, только осторожно, немного так.

Юрий был усажен крепкими операми на жесткую скамейку у стены, один из понятых с высунутым от усердия языком и с каплей на кончике носа, зеленой шариковой ру­чкой ковырял пакет. Второй, в длинном старом зимнем пальто от нетерпения ерзал руками по краю стола.

-Тут какой-то кулек, ну в смысле пакет полиэтиленовый, небольшой такой, -

удовлетворенно произнес первый понятой, разорвавший наконец пакет. Второй дед тянул шею и с огромным интересом рассматривал происходящее. Сам же Юрий чувст­вовал только усталость, его терзало одно - за что...

-Аккуратно, не прикасаясь к пакету, надорвите его дальше и вытащите авторучкой на стол этот полиэтиленовый пакет ,-

скомандовал капитан.

-Кажись хероин, как в кино, -

с удовлетворением прошепелявил второй понятой. Юрий скрипнул зубами - подста­ва была как надо и на пакете этом его отпечатки... Но на полиэтилене нет, слабое утешение, интересно - сколько лет за наркоту...

-От четырех до двенадцати, гражданин Резков, от четырех до двенадцати вас ожидает... Можно, пока не поздно, еще оформить чистосердечное признание... Подумай­те.

Заткнулся бы капитан, ишь сука, распелся, размышлял Юрий, глядя как понятой вытаскивает из пакета полиэтиленовый кулек, грубо запаянный с чем-то белым, похож­им на крахмал... Кто же меня подставил, кругом суки и сволочи, гады...

-Ну что же, все ясно, -

удовлетворенно произнес капитан.

-Теперь возьмем пинцетом и конверт и кулек, положим все это вот в этот пакетик...

Комментируя свои действия, капитан ловко уложил все в пакет и заклеил его, лиз­нув серым языком край.

-Пакетик заклеим и отпечатаем, поставим время, я распишусь, понятые прошу - да через заклеенное, теперь в соседней комнате вам дадут подписать протокол и вы свободны.

-А.... а на язык пробовать не будем разве, ну как в кино? -

заинтересованно подал голос второй понятой, помятым жизнью гриб со слезящимися глазами. Юрий не выдержал и заорал на него:

-Та что же сука, мне подставу сделали, а ты тут готов меня в тюрягу засунуть, пидар, может сам пожрать хочешь, гад?!

Понятой обидчиво замигал глазами и обратился к капитану:

-Товарищ капитан - непорядок. Оскорбляет при исполнении... Я же понятой...

-Господин капитан, господин. Товарищи у Зюганова. Все, я вас не задерживаю, оперативники проведите понятых в соседний кабинет!

Капитан и Юрий остались вдвоем, если не считать опера, придерживающего его за локоть. Ну гады... Юрий с ненавистью уставился в окно с решеткой - неужели те­перь эта архитектурная деталь станет частью моей жизни, а как же дети, жена... Капитан зевнул, достал из кармана брюк пистолет - Юрий узрел свой «газовик», презрительно хмыкнул и сунул его в выдвинутый ящик стола. Со стуком засунул ящик на место и посмотрев на Юрия, подмигнул усталым глазом:

-Ну что, гражданин хороший, наркота у тебя есть, удостоверение поддельное ФСБ, может еще что найдем... И поедешь ты в спецзону для бывших ментов лет так на десять... Будешь там какой-нибудь херней маяться, с работой сейчас в зонах напряженка, ты уж извини... Ну а можно чистосердечное признание, тогда гуманный российский суд учтет и гляди, скинет немного, получишь не червонец, а к приме­ру лет пять... Ты подумай, Юрий, подумай...

Хлопнула дверь, вошел еще один опер, неся в руке лист бумаги.

-А вот и протокол изъятия готов, и все у нас в куче...

Капитан полюбовался на протокол и еще раз спросил у Юрия:

-Так что, будем разговаривать или не будем?..

Юрий промолчал, даже отрицать бесполезно, даже сказать, что нашел и ехал в милицию отдать, все смешно, он прекрасно понимал - ни к чему этому гаду-менту не объяснишь, и кто его подставил - непонятно...

-Ясно, гражданин с нами не желает разговаривать... Он гордый. Отведи его Димок в «обезьянник»...

Димок сноровисто и сильно сгреб Юрия за правую руку, чуть выше локтя и вывел его в коридор. Откуда-то несло сквозняком, пахло свежо наблеванным, где-то кто-то гнусавым голосом выводил совсем не мелодично:

-Глаз на жопу натяну - будет телевизор...

Опер Димок провел Юрия в конец коридора, железная дверь выкрашенная когда-то давным-давно в коричневый, за нею стол с еще одним дежурным и не сильно длинная сте­на решетка, за которой как в зверинце прыгали, кричали, сидели, что-то расска­зывали, о чем-то просили разные люди... Приглядевшись, Юрий увидел в одной из клеток, а пространство за решеткой было еще перегорожено кирпичными стенками на клетки, в одной из клеток двух лахудр с подбитыми и размалеванными глазами, какого-то «синяка» со слюной висящей с губы и еще кого-то... Действительно «обе­зьянник» ...

-Петро, пристрой дилера, капитан приказал, -

попросил дежурного толстого мента-сержанта опер и подтолкнул Юрия к столу. Де­журный разулыбался во весь свой красногубый рот:

-Дилер, мать твою... Сколько служу - первый раз дилера вижу... Выкладывай все на стол, что есть в карманах...

-Да у капитана осталось, -

подсказал Димок, на что дежурный скорчил плаксивую морду.

-Сам попользуется вещичками дилера... Ай да капитан... Ну да ладно, куда же те­бя посадить, такого красивого, у нас тут все по-простому... Наблевано-насано,

-К нам посади дядечку, к нам, мы ему в двух минет забацаем, -

заорали пьяные и растерзанные лахудры, на что Петро только заулыбался еще бо­льше.

-Ну я прямо не знаю, к засранцу я тебя конечно не посажу, у нас тут один усрался, а еще интеллигент понимаешь, всего разок и пнули... А давай я тебя посажу к Яше... Яков Батькович, посажу к тебе дилера, буянить не будешь?-

поинтересовался дежурный у самой крайней клетки слева, за прутьями которой и находился тот гнусавый певун. Седой, бомжевато-грязный, с тусклым взглядом...

-Глаз на жопу натяну - будет телевизор, -

загадочно ответил Яков своим гнусавым голосом, гнусавым и немелодичным. Юрия передернуло, на что опер, все еще державший его за руку, с усмешкой сказал:

-Да не боись, не боись дилер, вшей не поймаешь, мы уже лет десять бомжей не подбираем, у Яши вшей я думаю нет. Он у нас тронутый, крыша съехала, вот он соседей, всю семью, с бабушкой и внучком, того... Раз и мочканул. Ты с ним осторожней... Он у нас ненадолго, скоро за ним санитары приедут... Заходи.

За спиной у Юрия звякнула решетка, остолбеневший и охреневший и с задержания, и с подставы, и с этого Яши, если не врут, морально измотанный как черт знает кто, он осторожно уселся на край скамейки, узкой и грязной, приделанной к стене. И уставился на убийцу, тот же рассматривая свои ботинки, в пятнах чего-то темного и густого, снова затянул немелодично и гну­саво:

-Глаз на жопу натяну - будет телевизор...


ПРАГА.


Слави проснулся от рева. Это неугомонная Диди встала как всегда раньше его и поставила свой любимый Роллинг Стоунс... И подпевая ему во весь голос, гото­вила завтрак своему русскому гризли. Делать нечего, придется вставать... Слави натянул джинсы и шлепая босиком по подаренным, коврам, вышел в зал? в холл? в жилую комнату? во общем вышел из спальни в большую комнату, где в углу в нише была устроена небольшая кухонька. Сделав Джагера потише, а то аж уши заклады­вало, чмокнув недовольно обернувшуюся на относительную тишину Диди в макушку, Слави пошлепал дальше, умываться. В ванной Микки почти не было слышно, все же просыпаться от рева в ушах этого неутомимого супера в сорок два тяжеловато... день хорошо начинать с Джетро Тал скажем или с Пинк Флойд, монотонно размыш­лял Слави, надраивая зубы, как солдат первого года службы сапоги и разгляды­вая себя в зеркало. А вот с Роллингов, так можно и заикой остаться. Поеживаясь от удовольствия, Слави залез под тугие, штамп, но лучше не скажешь! струи ду­ша, ах, хорошо!.. волосы облепили плечи, борода повисла мочалкой на грудь, ка­кой ништяк, а теперь чуть прикрутим теплую водичку, а, а, а!.. Крик Слави слился с увеличенным ревом Микки, это все Диди, она вторила обоим, было весе­ло и ради этого стоит жить...

Умытый, растертый, посвежевший и помолодевший Слави уминал третий бутерброд, и масло и сыр из отвезенного задаром, так же как и маг, и мебель, и многое, многое, многое другое. Только хлеб покупаем, хорошо устроились хипы, да, Ди­ди? А та в ответ свое:

-У нас все готово, ты бы заглянул, я разрешаю, завтра уже суббота, пипл привалит, а ты еще и ни разу не был, президент называется...

-А я вам с Нурой полностью доверяю, полностью и безоговорочно. За бармена Володя-Борода будет?

Энергичный глоток какао, горячая жидкость разливается по, пусть будет «по жи­лам», Диди смотрит с улыбкой, явно любуется... Слави притянул девушку свобод­ной рукой к себе, через угол стола:

-Что же ты с утра убежала, радость моя и сразу Джагера врубила, я чуть не оглох...

-Подумала, может отдохнуть хочешь...-

лукавая улыбка, оx уж эти экологические девушки в «мартинсах-гладиаторах», наверное самые опасные...

Нацеловавшись, как десерт к завтраку, Слави и Диди приступили к обсуждению предстоящего дня.

-Мне ночью в голову пришла идея...

-Вот что тебе после меня снится, а я думала!..

-Да ладно тебе, идея насчет реализации, нужно сообщить пану Зелингеру. Потом закончить с сортировкой оставшегося шмутья, ну клоудс, клоудс рассортировать,-

перевел незнакомое слово Слави, а то Диди брови уже вскинула.

-Ну а после обеда и загляну в ваш сарай, посмотрю, что вы там натворили, готовтесь - если что не так, разнесу, я президент строгий...

-Ну а мы с Нурой, и должны еще прийти Микулаш, Давид и пара герл, так мы ку­чей наведем окончательный порядок, как ты говоришь - ма-ра-фет, и все готово.

-Плакаты возле рок-клубов наклеили?

-Да, так точно, ваше приказание выполнение, господин президент!..

Поцелуй грозил уже перелиться в более бурное изъявление чувств, как Слави насилу вырвался:

-Хватит, ну хватит же Диди, надо было утром не убегать к Микки, а...

-А! ты ревнуешь, гризли, русский медведь| вот ты какой!..

Семейная сцена кончилась ни чем, к сожалению для Диди и к облегчению Слави. Хорошего помаленьку.

-Ну все. Я пошел. Целую, передавай привет молодежи. Я подскочу.

-Уйди, противный...

Шлепнув напоследок экологического активиста в прошлом, а ныне главного распорядителя и приводную пружину в деле осуществления некоторых его идей, по мягкому месту, Слави вышел в коридор. В одном конце коридора серело окно, туск­лым светом освещая крашенные доски пола и два ряда дверей по сторонам, в дру­гом конце чернел проем лестницы. Ведущей вверх-вниз. Слави решил воспользоваться не потайным ходом, ведущим прямо из его с Диди апартаментов за стол, а об­щей лестницей, что бы не совсем сильно отрываться от народа и проконтролировать как соблюдается его рекомендация о поддержании чистоты.


После ремонта, произведенного быстро, но качественно - Алекс и Слави лично следили за рабочими и подгоняли их и словом и премиями, бывший пивовар изме­нился почти неузнаваемо. Главный корпус, расположенный сразу за воротами направо и протянувшийся вдоль забора метров на двести, шестиэтажная громадина, в котором раньше булькало, варилось и разливалось по бутылкам и бочкам пиво, превратился в мозг, сердце, желудок и все остальное Центра.