Б. Н. Ковалев нацистская оккупация и коллаборационизм в россии 1941-1944 издательство транзиткнига

Вид материала

Книга

Содержание Ауфсбко. д. 437. л. 182-182 Ауфсбсо. д. 22325. л. 68. 52 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в

Подобный материал:

• Книга детально освещает малоизвестную страницу истории Великой Отечественной войны, 4479.1kb.
• 1941—1944 гг. Издательство политической литературы, 10352.15kb.
• Издательство транзиткнига, 9214.92kb.
• Беларусь в великой отечественной войне, 54.09kb.
• Михаил Александрович Чехов. Издательство транзиткнига, 2644.95kb.
• Субботина Ирина Александровна, учитель английского языка Высшей квалификационной категории,, 780.41kb.
• 27 января День воинский славы России прорыв блокады Ленинграда (1944), 62.07kb.
• Москва Издательство «Флинта», 5712.01kb.
• Б. Патон Народився у Києві в родині відомого інженера-мостобудівника, професора Київського, 226.77kb.
• «Книга памяти», 4976.32kb.

²⁸ Речь. 1942.5 октября.

²⁹ За Родину. 1942.28 марта.

³⁰ АУФСБКО. Д. 437. Л. 182-182 об.

³¹ Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов. ^ггМюлчерН. Вермахт и оккупация (1941-1944). С. 187.

³³ Цит. по: Преступные цели - преступные средства. С. 191.

³⁴ Нюрнбергский процесс. М., 1957. Т. 1. С. 493.

³⁵ Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

³⁶ История советского рабочего класса. Т. 3. С. 270.

³⁷ АУФСБСО. Д. 22325. Л. 68.

³⁸ Цит. по: Земское В. Н. Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР (1941— 1944). С. 30.

³⁹ Дмитриев И. Д. Записки товарища Д. Л., 1969. С. 275-276. ⁴⁰ГАСО-П.Ф.8.Оп.8.Д. 13.Л.22 об.

⁴¹ Советские партизаны. С. 434-435.

⁴² Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1944). С. 238. ⁴³ГАНПИНО.Ф.260.Оп.1.Д. 102.Л.16.

⁴⁴ Цит по: Загорулъко М. М., ЮдепковА. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 176.

⁴⁵ Речь. 1942.6 марта. ⁴⁶ГАНО.Ф.Р-2113.Оп.1.Д.7.Л.9.

^А1 Земское В. Н. Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР (1941-1944) С. 27.

180

⁴⁸ Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

⁴⁹ Герои подполья. М., 1970. Вып. 1. С. 512-513,

⁵⁰ Немецко-фашистский оккупационный режим. С. 161.

⁵¹ Земское В. Н. Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР(1941-1944). С. 179.

⁵² Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

⁵³ Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 326. "СРАФУФСБСПбиЛО. Материалы к литерному делу№ 118. Л. 146. ⁵⁵ГАНО.Ф.Р-2113.Оп.1.Д.7.Л.21.

⁵⁶ Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1944). С. 376.

"Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов. ⁵⁸Речь. 1942.9 сентября.

⁵⁹ Мюллер Р. -Д. Насильственное рекрутирование «восточных рабочих» (1941-1944). // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. М., 1996. С. 612.

⁶⁰ ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 32. Л. 109.

⁶¹ Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

⁶² Советские партизаны. С. 79.

Глава 2. Аграрная политика оккупантов

В основополагающей книге германского тационалчюциализма «Mein Kampf» Адольфа Гитлера слова «Родина», «свобода», «жизненное пространство» и «земля» часто употребляются как синонимы. Будущий фюрер III Рейха так формулировал основную задачу германской внешней политики: «Позаботьтесь о том, чтобы наш народ завоевал себе новые земли здесь, в Европе, а не видел основы своего существования в колониях. Пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетия вперед достаточным количеством земли, вы не должны считать, что положение ваше прочно. Никогда не забывайте, что самым священным правом является право владеть достаточным количеством земли, которую мы сами будем обрабатывать...»¹.

Вскоре после прихода Гитлера к власти, 29 сентября 1933 года, национал-социалистами был принят закон «О наследственных дво-

181

рах». В его основе лежала идея создания прослойки «крестьянской аристократии». Дробление «наследственного двора» запрещалось, он передавался по наследству лишь одному человеку, преимущественно старшему сыну².

Эта политика привела к практическому отрыву от земли значительной части немецкого крестьянства. Назначенный 29 июня 1933 года имперским министром продовольствия и сельского хозяйства Вальтер Дарре заявил, что «на всём восточном пространстве только немцы имеют право быть владельцами крупных поместий. Страна, населённая чужой расой, должна стать страной рабов, сельскохозяйственных слуг и промышленных работников»³. Под «чужой расой» понимались славяне.

Одним из центральных пунктов фашистской экономической и политической программы являлся тезис об «избыточном населении» Германии. Предполагалось, что немцы получат на Востоке в собственность земельные наделы и непритязательных славянских сельскохозяйственных рабочих. В первую очередь землей в оккупированных областях предполагалось наделять немцев, переселенных перед войной из СССР в Германию, затем участников войны и активистов национал-социалистической партии. Таким образом, создавался слой земледельцев-колонизаторов, который должен был стать опорой нацистского режима в России. Эта первоочередная категория в общем контингенте колонистов должна была, по расчетам гитлеровцев, составлять не менее одной трети; приблизительно такую же долю должны были составлять ремесленники, до 15% - торговцы и до 20% - различные германские руководители и чиновники.

Таким образом, различные категории немецких граждан должны были составить, по замыслу нацистского руководства, основу для будущей колонизации на Востоке. Некоторые территории России, в частности ее Северо-Западные области, должны были войти непосредственно в состав III Рейха. Что касается остальных районов нашей страны, то там предполагалось создать несколько марионеточных государств, целиком и полностью зависящих от «Великой Германии». Им отводилась роль аграрно-сырье-вого придатка «Новой Европы».

182

Еще до нападения Германии на Советский Союз, 2 мая 1941 года, в секретариате Адольфа Гитлера были разработаны рекомендации для Альфреда Розенберга как будущего верховного правителя оккупированных Восточных областей:

«1. Войну следует продолжать только в том случае, если на третьем году ее ведения весь вермахт будет снабжаться продовольствием из России.

2. При этом, несомненно, десятки миллионов человек умрут от голода, если мы будем вывозить из страны все крайне необходимое нам»⁴.

Руководство Германии стремилось юридически оправдать запланированное массовое убийство. Еще в феврале 1941 года верховное командование вермахта (ОКБ) заявило, что не существует никаких обязательств по обеспечению продовольствием населения в занятых областях⁵.

Также перед самым началом ведения активных боевых действий против СССР, 15 мая 1941 года, шеф СС Генрих Гиммлер пишет «Некоторые мысли по поводу обращения с инородцами на Востоке». В своём выступлении перед высшими чинами охранных отрядов, в котором излагались основные положения этого документа, он поставил задачу перед своими подчиненными: «дать людям землю! Мы должны германизировать и заселить в течение 20 лет Белоруссию, Эстонию, Латвию, Литву, Ингерманландию (германизированное название Ленинградской области) и Крым»⁶.

Единое руководство по эксплуатации предполагаемых к захвату областей должен был осуществлять Восточный штаб экономического руководства. Он делился на ряд групп: руководства, использования рабочей силы, сельскохозяйственную. Последняя занималась продовольственным снабжением войск и управляла вывозом сельскохозяйственной продукции в Германию.

При каждом штабе армии имелась хозяйственная группа во главе с офицером - представителем управления военного хозяйства и вооружения. Хозяйственная группа непосредственно подчинялась начальнику штаба армии и являлась связующим звеном между армией и хозяйственными организациями.

Каждой дивизии, несущей охрану района, подчинялись хозяйственные команды. Одна из этих команд являлась головной и

183

осуществляла общее руководство остальными хозяйственными командами в районе дислокации дивизии. Хозяйственную команду возглавлял офицер, в подчинении которого находились специалисты-консультанты по размещению рабочей силы, сельскому хозяйству, промышленности, экономике.

Хозяйственные команды с помощью полевых комендатур должны были осуществить захват продовольственных запасов. Используя имеющиеся средства транспорта, они и комендатуры были обязаны собрать все продовольственные запасы и товары в один склад и обеспечить его охрану. Зерно, оказавшееся в районе боевых действий, предлагалось использовать для снабжения войсковых частей. Запасы же зерна, которые находились рядом с путями сообщений, намечалось срочно вывезти в Германию. Скот предписывалось захватывать и забивать, в первую очередь, для снабжения вермахта. Избыток мясной продукции подлежал срочной отправке в Германию⁷.

Совершенно другое заявлялось русскому населению районов, оказавшемуся под немецкой оккупацией. Немецкая пропаганда твердила о том, что «германский солдат несёт в Россию землю и волю»⁸.

Пропагандистский натиск принёс свои результаты: в ряде деревень немцев встречали хлебом-солью, как освободителей от колхозов, налогов и репрессий⁹.

«В целом, общество оказалось расколото. Часть населения, как обиженное советской властью, так и растерявшееся, разуверившееся в успехах Красной Армии, поверила в победу фашистской Германии и надеялась получить всё то, что немцы обещали в своих прокламациях. Большинство заняло выжидательную позицию, но и оно, согласно партизанским разведовательным сводкам, считало, что лучше всё-таки, если бы было единоличное хозяйство»¹⁰, - писали в своих донесениях в центр советские партизаны в начале осени 1941 года.

Но заблуждение об истинных намерениях оккупантов недолго дезориентировало некоторую часть российского крестьянства. Имен-* но в сельском хозяйстве раньше, чем в других областях экономики, реально проявилось подлинное лицо нацистской оккупационной

184

политики. Безудержное ограбление русского населения со стороны германских солдат началось с первых дней войны, что было засвидетельствовано даже в немецких официальных документах. Например, этому вопросу был посвящен приказ по 112-й пехотной дивизии от 5 августа 1941 года, в котором, в частности, указывалось: «Сельские бригадиры заявили серьезные и обоснованные жалобы на поведение солдат, которое в перспективе может привести к катастрофическому голоду. Имеется в виду следующее:

1. Увод скота и лошадей без всякой оплаты, причем, к хозяевам применяются угрозы оружием.

2. Бессмысленное уничтожение картофеля на грядах, хотя легко можно было бы убедиться в том, что картофель еще совершенно непригоден в пищу.

3. Увоз с полей необмолоченных снопов, видимо, для использования в качестве подстилки.

4. Увоз сельскохозяйственного инвентаря (кос, серпов), чем осложняется уборка урожая.

5. Взлом запертых дверей и унос домашних вещей у крестьян.

Часть жителей не решается уходить на полевые работы, опасаясь, что во время отсутствия хозяев исчезнет их последнее имущество»¹¹.

Запрещая в своих приказах самовольное единоличное мародерство, германское командование на самом деле не наказывало своих солдат за нарушение этих запрещений.

Подобные приказы не имели никакого практического значения, и они были нужны германскому командованию только для того, чтобы с их помощью доказать соблюдение вермахтом международных правил ведения войны и, самое главное, мародеры мешали организации государственной системы ограбления захваченных территорий.

Вместе с тем германское руководство издавало множество приказов о снабжении своих войск из местных ресурсов через организацию захвата сельскохозяйственных продуктов. Чтобы обеспечить бесперебойное снабжение армии за счет мирных жителей, немцы требовали сохранять уцелевшие после военных действий сельскохозяйственные машины, постройки, инвентарь, рабочий скот, горючее.

185

Захват элеваторов, продовольственных складов, совхозных усадеб МТС и т. п. выполняли отряды экономической разведки, технические батальоны или непосредственно действующие части. В дивизиях, полках и батальонах выделялись специальные офицеры - уполномоченные по сельскому хозяйству.

Советские организационные формы в сельском хозяйстве в первый период оккупации сохранялись, но руководители совхозов, колхозов, МТС, противодействующие оккупантам, немедленно заменялись немецкими ставленниками. Действуя с их помощью, офицеры - уполномоченные по сельскому хозяйству выполняли следующие задачи:

1. Выявляли запасы хлеба, картофеля, овощей и других продуктов, наличие скота, мельниц, пекарен, молочных ферм и т. п. Обеспечивали охрану обнаруженных запасов и объектов и доносили о них в штаб дивизии.

2. Организовывали снабжение своей части картофелем, мясом, овощами, молоком и молочными продуктами до полного удовлетворения потребности.

3. Обеспечивали бесперебойное выполнение полевых и огородных работ, заготовку сена. Проводили репрессии в случае, если крестьяне саботировали сельскохозяйственные работы.

4. Вели учет лошадей и рабочий скот, оставшийся после эвакуации их владельцев¹².

В начальный период войны нацистские экономисты считали сохранение колхозов и совхозов совершенно необходимым. Они отлично понимали, что производственный процесс в крупных хозяйствах легче держать под контролем, проще изымать произведенную продукцию. Восточный штаб экономического руководства предупреждал своих чиновников, что при разделении колхозов и совхозов на несколько миллионов крестьянских хозяйств влияние немцев на производство сводится к утопии: «Поэтому со всякой попыткой ликвидировать крупные предприятия надлежит бороться самыми жестокими мерами»¹³.

Как видно, колхозно-совхозная система полностью устраивала оккупантов как наиболее оптимальный аграрный придаток тыловых служб вермахта. Именно на ее базе и предполагалось в бу-

186

дущем проводить политику германской колонизации¹⁴. Все промышленные структуры, имевшиеся в наличии (заводы в городах, технические службы железных дорог, машинно-тракторные станции) с августа 1941 года официально переходили под контроль и в руки немецких властей¹⁵.

В качестве руководящей установки офицеры - уполномоченные по сельскому хозяйству уже с конца лета 1941 года получили указание о том, чтобы «все излишки хлеба и картофеля (сверх потребности армии) в возможно большем количестве отправлять в Германию, так как в этих продуктах там ощущается крайняя нужда»¹⁶.

Сохранение старой системы землепользования летом 1941 года объяснялось немцами тем, что массовое перераспределение земли может привести к голоду, а также привычкой русского крестьянина к колхозу или общине¹⁷.27 августа 1941 года это состояние дел было законодательно закреплено в «Положении об общем дворе». Кроме утверждения о том, что «немцы признают исключительно частное имущество, а колхозы придуманы коммунистами, чтобы погубить русское крестьянство», из него следовало, что:

«1) возвращение царской реакции и помещиков не состоится;

2) приусадебный участок и дом остаются в личной собственности владельцев;

3) право на собственное хозяйство приобретает тот, кто своей работой доказывает способность к сельскому хозяйству;

4) тот, кто самовольно присвоит себе чужую землю, будет строго наказан, а сверх того, он будет лишён своего личного хозяйства;

5) за порядок в колхозе (а не в общем дворе. - Б. К.) отвечает не только председатель, а и всякий его член;

6) объём сданной сельхозпродукции должен быть по всем показателям не ниже прошлогоднего»¹⁸.

Из кого же предполагалось подбирать кадры для оккупационных органов в русских деревнях? На этот вопрос отвечает инструкция, подготовленная перед началом нападения на Советский Союз трудовым штабом особого назначения. Для работы в цент-

187

ральных хозяйственных управлениях были призваны чиновники германского министерства продовольствия и сельского хозяйства, а также подчиненных ему управлений и организаций. На должности окружных и районных «сельскохозяйственных вождей», местч ных помещиков-латифундистов, намечались зажиточные немецкие крестьяне. Предполагалось привлекать на эту работу не только немцев, живших когда-либо в России и знающих «славянский характер», советских граждан немецкого происхождения, но и сель-г ских жителей из Голландии, Бельгии, Дании и Норвегии.

В целом, руководство общими дворами обычно возлагалось на лиц, имевших немецкое происхождение, «обиженных советской властью» и прежних председателей при условии, что они не допустят падения производства сельхозпродукции. Иногда на эти должности оккупанты назначали местных агрономов. К осени 1941 года немцы не смогли подобрать нужного им количества управляющих. На одного управляющего приходилось иногда по нескольку тысяч га земли. В некоторых местах руководство сельскохозяйственными делами осуществлялось непосредственно воинскими частями и комендатурами¹⁹.

Наиболее крупные хозяйства возглавляли представители тыловых служб вермахта. По мере продвижения германской армии на восток офицеров-уполномоченных по сельскому хозяйству заменяли в тыловых районах немецкие управляющие при колхозах, совхозах и машинно-тракторных станциях. Они подчинялись хозяйственным управлениям и командам. Сельскохозяйственными руководителями и управляющими в отдельных случаях назначались, в том числе, и бывшие помещики (если они были по национальности немцы). Так, в Лужском районе Ленинградской облас ти немецкими управляющими оказались бывшие здешние землевладельцы: барон Бильдерлинг и барон фон-Розен²⁰.

Составив представление о положении дел в веренном ему хозяйстве, новый руководитель должен был обратиться к подведомственному русскому населению с такой речью: «Люди! С сегодняшнего дня вы находитесь под защитой немецкого военного управления. Мы пришли к вам не как враги. Мы принесли вам порядок и безопасность. В течение двух десятилетий вас угнетали и эксплуатировали, теперь вы снова являетесь свободными людь-

188

ми. Вы снова будете получать вашу законную заработную плату, которой вы были обманным путем лишены в течение десятилетий. Для того, чтобы быстро и прочно улучшить свое положение, вы должны точно выполнять наши постановления и распоряжения. Больше не должно быть бездельников. Если вы не будете продолжать работать, вы вынуждены будете голодать. Кто будет сопротивляться, тот, несмотря на его положение, будет предан самому строгому военному суду»²¹.

В первых опубликованных приказах немецкие военные власти регулярно подчеркивали, что в деревне «теперешняя форма хозяйства не должна быть заменена». Затем последовали специальные приказы на этот счет. Из них следовало, что:

«1. Во всех колхозах необходимо строго соблюдать трудовую дисциплину, ранее учрежденные общими собраниями правила внутреннего распорядка и нормы выработки. Все без исключения члены сельхозартели должны беспрекословно выполнять приказания председателей и бригадиров, направленные на пользу работы в колхозах.

2. На работу выходить всем безоговорочно, в том числе, служащим, единоличникам и беженцам, работать добросовестно.

3. Бригадирам и счетоводам строго ежедневно учитывать работу каждого в отдельности лица и записывать выработанные трудодни.

4. Подготовку почвы к осеннему севу и проведение осеннего сева производить строго коллективно.

5. Распределение всего собранного урожая 1941 года производить только по выработанным трудодням, о чем будет дано отдельное распоряжение.

6. Строго соблюдать неприкосновенность от посягательства к расхищению государственного колхозного (т. е. принадлежащее III Рейху. - Б. К.) и личного имущества частных лиц»²².

Практически во всех оккупированных районах России захватчики запрещали русским сельским жителям использовать земельные угодья в своих интересах, приказывали им оберегать животноводческие фермы от разрушения и повреждений, оказывать содействие войскам вермахта, предоставляя транспорт, фураж и продовольствие.

189

Немцы испытывали недостаток в тягловой силе, так как большая часть рабочего скота, тракторов, а также сельскохозяйственных машин была эвакуирована в советский тыл или разрушена. Немецкие управляющие старались организовать ремонт тракторов и сельскохозяйственных машин на местах, но из-за отсутствия запасных частей, разрушений ремонтных мастерских и нехватки технического персонала успехов не достигли. Даже отремонтированные тракторы зачастую бездействовали из-за отсутствия горючего. В связи с этим немцы привезли из Германии небольшое количество газогенераторных тракторов и привлекали в некоторых случаях на сельскохозяйственные работы солдат с лошадьми и техникой из воинских частей.

Главная роль в организации сбора урожая отводилась окружным «сельскохозяйственным фюрерам». Они подчинялись непосредственно хозяйственной команде. От ее начальника окружной «сельскохозяйственный фюрер» получал все указания и приказы. Связь между ними поддерживалась через полевую или местную комендатуру. Полученные приказания он был обязан передавать районным «сельскохозяйственным фюрерам» и руководителям сельскохозяйственных предприятий. В обязанности окружного «сельскохозяйственного фюрера» также входило составление донесений, предназначенных для хозяйственных команд. Всю свою работу он проводил совместно с местными комендатурами и специалистами по сельскому хозяйству при полевой комендатуре.

В период боевых действий резиденция окружного «сельскохозяйственного фюрера» должна была располагаться в месте дислокации хозяйственной команды. Там же должны были находиться районные «сельскохозяйственные фюреры» и руководители сельскохозяйственных предприятий.

Подобные предосторожности не являлись случайными. Русское крестьянство и советское сопротивление активно боролись с нацистским ограблением российской деревни и теми, кто осуществлял эту политику на практике. В августе 1942 года на совещании у Геринга было доложено, что в России уже убито более 1500 старост²³.

Полных сведений о количестве хлеба, собранного в 1941 году на оккупированной территории, нет. По оценке английского ми-

190

нистерства экономической войны, «урожай 1941 года в оккупированных областях СССР был на 40% ниже нормального... В Прибалтийских странах он составлял около 80-90% нормального»²⁴.

Оккупанты использовали все средства для того, чтобы побудить крестьян сдавать крупный рогатый скот, лошадей, свиней, кур. Так, в Смоленской области 18 ноября 1941 года немецкие хозяйственные организации приказали русскому населению сдавать скот на «объединенные скотные дворы», мотивируя это необходимостью сохранить поголовье. Им обещали выдать охранные расписки и возместить полную стоимость павшего на «объединенном скотном дворе» скота. В противном случае оккупационные власти снимали с себя всякую ответственность за реквизицию воинскими частями скота, не сданного на «объединенные скотные дворы»²⁵.

Зимой 1941-1942 годов начали свою работу случные пункты. За случку с быками-производителями, жеребцами-производителями взымалось деньгами от 25 до 50 рублей, в зависимости от производителя, и 5 кг фуража-концентрата. Населению в коллаборационистской прессе объявлялось, что на этих пунктах представлены элитные производители из Германии, которые значительно улучшат различные породы скота в России²⁶.

На этих пунктах оккупанты несколько раз произвели у крестьян конфискацию коров и свиней, мотивируя свои действия тем, что животные, якобы больны заразными болезнями и подлежат уничтожению.

Рогатый скот и телят на племя разрешалось продавать только внутри района и при наличии разрешения немецкого начальника сельхозуправления. Забой телят и их продажа на мясо разрешались оккупантами только в исключительных случаях²⁷.

Немецкие тыловые службы стремились взять под свой контроль все без исключения виды сельскохозяйственной продукции. Так, плодовоягодные насаждения, такие как яблони, смородина, малина, делились между трудоспособными жителями деревни. При этом оговаривалось, что «земляника остается общественной». Хозяйства, которые отказывались от обработки полевой земли, плодовоягодными насаждениями не наделялись.

191

Для сохранения урожая ягод и прочей продукции, которая предназначалась для немецких госпиталей, для наблюдения за проведением правильного и своевременного ухода за ягодниками и садами староста деревни должен был организовать охрану²⁸.

Изъятие продовольствия сопровождалось на всей оккупированной территории насилиями. Пропаганда в печати и по радио требовала от населения «благодарности к немцам-освободителям» и «совместных жертв в борьбе против большевизма». Подавляющая часть собранного хлеба и продовольствия использовалась немецкой армией или отправлялась в Германию и лишь незначительная часть выдавалась городским жителям, работающим на немцев. Большинство городских жителей вынуждено было искать продукты питания в деревнях, пытаясь получить продовольствие в обмен на одежду, имущество, остатки промтоваров и т. п. Делать это было не только очень сложно, но и опасно. Немцы под угрозой самых строгих репрессий и наказаний запрещали крестьянам обменивать или продавать продукты, ибо все продовольственные излишки должны, были быть сданы немецким органам. Кроме того, немецкие патрули арестовывали горожан, не имеющих пропусков на хождение между населенными пунктами. Арестованных немцы зачастую расстреливали, считая их партизанами, ведущими разведку. Попавшие в руки к русским полицаям обычно отделывались гораздо легче - у них просто отбирались все вещи и продукты.

В этих условиях процветала подпольная торговля продовольствием по чрезвычайно высоким спекулятивным ценам, что, в свою очередь, обесценивало зарплату, получаемую рабочими и служащими.

Начальник хозяйственной инспекции группы армий «Центр» генераллейтенант Вейгант для снабжения крестьян предлагал отправлять в оккупированные области третьесортную и бракованную продукцию европейской промышленности, поскольку не было возможности посылать товары нормального качества. Кроме того, он считал необходимым развивать на месте кустарное производство.

В некоторых оккупированных областях немцы ввели карточную систему снабжения продовольствием. В различных областях

были установлены различные нормы, но даже самые высокие из них не обеспечивали нормального существования. К тому же и по установленным голодным нормам продовольствие выдавалась не полностью и не всем жителям. Лишались права на получение продуктовых карточек лица, не зарегистрированные на бирже труда, семьи коммунистов, семьи военнослужащих Красной Армии, евреи и другие элементы, не угодные оккупантам. Во многих оккупированных немцами областях России продукты вьщавались только работающим на предприятиях или в учреждениях оккупационной и коллаборационистской администрации.

Так, в захваченных районах Ленинградской области рабочим и служащим выдавалось по 200 г хлеба в день и изредка продавалась соль, являвшаяся большим дефицитом, по 100 руб. за кг. В Смоленске жителям, работающим на предприятиях и в учреждениях, выдавалось лишь по 200 г хлеба. Правда, основной доход последних составляли не эти жалкие крохи, а многочисленные взятки и поборы с населения, которые практиковались самым широким образом и иногда вполне легально, с прямого попустительства немецкой администрации²⁹.

Зимой 1942 года в некоторых городах прифронтовой полосы выдача хлеба была полностью прекращена. Пока у некоторых жителей оставались коровы и куры, им можно было иногда выменивать у немецких солдат хлеб на молоко и яйца. На втором году оккупации ни скота, ни домашней птицы ни у кого не осталось. Пытаясь спастись от голода, часть жителей стала разводить кроликов, заниматься огородничеством. Многие люди питались отбросами, подбираемыми около немецких кухонь, древесной корой, листьями. Смерть от голода стала заурядным явлением³⁰.

Провал плана молниеносной войны заставил оккупантов уже с ноября 1941 года изменить свой подход к решению аграрного вопроса. Газеты и листовки, адресованные населению, заостряли внимание на двух основных блоках:

1) Ещё более жёсткое осуждение колхозных порядков в СССР. Противопоставление города и деревни. Анализ трат Советского Союза на содержание коммунистических партий в Европе и Америке. Превращение коммунистов в новый слой эксплуататоров³¹.

192

7 Ковалев Б. Н.

193

2) Критика системы «общих дворов». Она началась с публикаций в коллаборационистской печати писем русских граждан о том, что «если колхозы будут существовать дальше, то этим Германия разобьёт все надежды крестьян по эту и ту сторону фронта... Крестьяне надеются на то, что Германия уничтожит колхозное хозяйство и частная собственность будет снова восстановлена». Выражались пожелания, что если это невозможно сделать в данный момент, то желательно претворить это в жизнь в 1942 году. В тех же номерах газет печатался ответ германской администрации. В нём говорилось, что Адольф Гитлер, узнав о бедах колхозников, заявил: «Существующее до сих пор положение (т. е. колхозы) немецким правительством будет постепенно изменено так, что русский снова станет хозяином своего куска земли». Но процесс переустройства хозяйства, по заявлению оккупантов, нельзя было начинать, не подготовив тщательно новое. Беспорядок - это голод народа³².

Катастрофическое положение дел в сельском хозяйстве открыто признавалось даже пронацистскими газетами. Так описывалась жизнь крестьян под Смоленском: «Около сараев, навесов беспризорно валяется различный сельскохозяйственный инвентарь: сбруя, сено и прочее. Где остался скот, он утопает в грязи, мерзнет в полуразрушенных сараях». Правда, все эти факты объяснялись тем, что за годы «владычества большевиков» у населения выработалась привычка к бесхозяйственности и разгильдяйству, «от которого немцы с таким трудом русских отучают»³³.

Учитывая провал уборочных и осенних посевных работ в 1941 году, немцы заблаговременно начали готовиться к весеннему севу 1942 года. В качестве главного организационно-политического мероприятия в новых условиях затянувшейся войны рассматривалось введение так называемого «нового аграрного порядка».

В январе 1942 года нацистские отделы агитации и пропаганды оповестили граждан о том, что при распределении земли лучшие участки должны получить те, кто активно участвует в построении «Новой Европы», т. е. волостные руководители, старосты, полицейские, представители «групп самообороны», активи?

сты.

194

Одним из главных пунктов фашистской пропаганды стало обещание ликвидировать колхозы. «Старательным и прилежным» крестьянам было обещано сохранить за ними их усадьбы, скот и постройки на правах частной собственности, без уплаты каких-либо налогов. Однако немецкие власти и их ставленники наталкивались почти повсеместно на пассивное сопротивление или активные выступления крестьянства, имевшие целью сорвать снабжение германских войск хлебом и продовольствием. Немецким управляющим пришлось применять всяческое принуждение и репрессии, чтобы заставить крестьян выходить на различные работы.

27 февраля 1942 года «рейхминистерством освобождённых областей» Альфреда Розенберга было опубликовано постановление о новом порядке землепользования. Коллаборационистская пресса восторженно нарекла его «Дар Адольфа Гитлера русскому крестьянству». Он распространялся на оккупированную Германией территорию Советского Союза к востоку от государственной границы СССР 1939 года.

В первой его части отменялись все декреты, законы и постановления советской власти о коллективных хозяйствах. «Примерный устав сельскохозяйственной артели» объявлялся отмененным и колхозный строй ликвидированным.

Конечной целью нового аграрного порядка объявлялась замена колхозов частнособственническими крестьянскими хозяйствами. Однако этот переход предполагалось провести постепенно. На первом этапе реформы колхоз превращался в общинное хозяйство, к которому целиком переходит вся земля, скот и имущество колхоза. Крестьяне не получали индивидуальных земельных наделов и были обязаны обрабатывать земли общинного хозяйства под надзором управляющего, назначаемого немецкими властями и действовавшего по их директивам.

Весь урожай должен был поступать в распоряжение немецких властей, а крестьяне за свою работу получали плату. Размеры и формы оплаты при опубликовании данного распоряжения объявлены не были. Постановление Розенберга объявляло частной собственностью крестьян только приусадебные участки. Они могли быть увеличены по усмотрению германских властей. В своем при-