Г. А. Наместникова Социальное прогнозирование Социальное прогнозирование. Курс лекций

Вид материала

Курс лекций

Содержание Лекция 25 (заключительная) НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ СОВРЕМЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПРОГНОСТИКИ 1. Начавшееся физическое вырождение человечества и пути его предотвращения. Практически – нет. 2. Начавшееся превращение общества в «коллективного наркомана» и пути преодоления этой проблемной ситуации. 3. Назревание четвертой мировой войны и пути ее предотвращения. 4. Киборгизация личности – оптимизация процесса.

Подобный материал:

• И. В. Бестужев-лада г. А. Наместникова социальное прогнозирование Курс лекций, 962.62kb.
• И. В. Бестужев-лада г. А. Наместникова социальное прогнозирование Курс лекций, 5204.73kb.
• Методические указания к выполнению контрольных работ и домашних заданий по дисциплине, 66.61kb.
• Учебно-методический комплекс Челябинск 2006 Содержание: Требование к обязательному, 553.35kb.
• Программа учебной дисциплины "социальное прогнозирование и проектирование" для студентов, 119.21kb.
• Программа дисциплины «Социальное прогнозирование и социальное проектирование в системе, 407.81kb.
• Задачи этнопсихологии как науки, 30.34kb.
• Примерная программа дисциплины социальное прогнозирование и проектирование федерального, 453.84kb.
• Тема: социальное проектирование, 112.66kb.
• Прогнозирование, 282.54kb.

Лекция 25 (заключительная)

НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ СОВРЕМЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПРОГНОСТИКИ

Все предыдущие лекции читались в МГУ и других университетах более 30 лет (с 1967 года). Разумеется, содержание обновлялось, но проблематика, в общем и целом, оставалась той же. Заключитель­ная лекция посвящена прогнозам, которые только еще вырабатыва­ются и осмысливаются в лабораториях ведущих футурологов мира. О них еще понятия не имеют чиновники ни одного правительства, ни одной международной организации, никто из экономических и политических деятелей, даже почти никто из ученого мира (за ис­ключением нескольких сот профессиональных футурологов, которые начинают обсуждать эти проблемы на своих конференциях). Разумеется, о них понятия не имеет мировая общественность, в це­лом – включая студенчество. Да и затруднительно знакомить с та­кими сюжетами просто «человека с улицы»: «эффект футурофобии», о котором мы столько говорили в первых лекциях, вырабаты­вает здесь полную меру.

Однако курс лекций по прогнозированию – тем более социаль­ному – не может считаться завершенным, если студент не будет знать, над чем сегодня работает прогностика, что происходит, так сказать, на переднем крае этого фронта научных исследований. На­деемся, из прогнозного курса слушатель понял, что в технологичес­ком прогнозировании не дается никаких предсказаний. Только выяв­ление назревающих проблем и путей их решения. Из наиболее важ­ных социальных прогнозов последних лет мы выбираем четыре:

– Технологический прогноз выхода из проблемной ситуации, связанной с начавшимся физическим вырождением человечества.

– Технологический прогноз преодоления проблемной ситуа­ции, связанной с превращением общества в «коллективного нарко­мана».

– Технологический прогноз предотвращения назревающей чет­вертой мировой войны (считая третьей «холодную войну» 1946– 1989гг.).

– Технологический прогноз оптимизации начавшегося процес­са превращения человека в кибернетический организм (киборгизация личности).

1. Начавшееся физическое вырождение человечества и пути его предотвращения.

До самых последних лет никому не приходило в голову, что массовый переход от традиционного сельского к совре­менному городскому образу жизни (он полностью завершится в глобальных масштабах на протяжении первой половины XXI века – в значительной мере, на протяжении ближайших двух трех деся­тилетий) влечет за собой, помимо многих других, одно поистине катастрофическое последствие: в городе человек полностью теряет потребность в семье, в детях, мало того – становится как бы «социально импотентным», неспособным к нормальному воспроизвод­ству поколений, чем, как нетрудно понять, подписывает себе смерт­ный приговор в качестве разновидности земной фауны.

Как мы уже говорили в лекции по социологии семьи, в деревне ребенок с малых лет – помощник по хозяйству, подросток – «заменитель» отца и матери в важных трудовых операциях, молодожен – надежный союзник родителей на всю жизнь, их «живая пенсия» на старости лет. При этом высокая детская смертность заставляла наи­более здоровых женщин рожать до 10—20 раз, чтобы, в конечном счете, выжило трое четверо самых жизнеспособных, передающих затем свои гены по наследству. Так обеспечивалось выживание рода гомо сапиенс на протяжении 40000 лет (по некоторым данным, даже больше).

В городе ребенок – всегда обуза, ломающая карьеру матери и очень осложняющая жизнь отцу. Подростки, у которых в городе – своя жизнь, отдельная от родителей, сбиваются в дикие звериные стаи и становятся чужими, все чаще враждебными отцу и матери. Молодежь, создавая свои семьи (точнее, в подавляющем большин­стве своем, долгое время или даже всю жизнь пребывал в беспоря­дочном сожительстве – конкубинате) и вовсе полностью отчуж­дался от родителей – вплоть до полного «разрыва поколений».

Естественная реакция на это людей – возможно более долгое воздержание от обзаведения семьей и нарастающая лавина разво­дов. В конечном счете, двух родителей начинают сменять не трое четверо, как прежде, а всего один. Что, как нетрудно понять, обрека­ет на вымирание любую популяцию. До самых недавних пор пола­гали, что этот процесс займет столетия, если не тысячелетия, так что есть время исправить положение и вернуться к нормальному вос­производству поколений. Более глубокое изучение наметившихся тенденций показывает, что времени осталось не так уж много: всего несколько десятилетий XXI века – и чем дальше, тем труднее будет приостановить перерастание назревающей критической (уже не про­сто проблемы!) ситуации в катастрофическую.

Дело в том, что процесс физического вырождения человечества сказывается, идет не просто в форме нарастающего преобладания смертности над рождаемостью и соответствующей постепенной убыли населения (депопуляция), а как бы «уступами», «обвалами», «лавиной».

Развал семьи, массовый конкубинат, потеря потребности в детях на практике ведет к подавляющему преобладанию однодетной, в среднем, семьи. В ней ребенку не о ком заботиться с малых лет, и он все чаще вырастает инфантилом – «сущим ребенком» на всю жизнь, с соответствующим отношением к социальной ответ­ственности, к семье, к классовым отношениям, к наркотикам и т.д.

При этом он не обязательно обладает наилучшей наследственнос­тью. Мало того, как мы уже говорили, идиотизм современной шко­лы расшатывает его нервную систему, подрывает иммунитет (ал­лергия), искривляет позвоночник, портит зрение, а все чаще и систе­му «ухо горло нос», не говоря уж об урологии и гинекологии. И вся эта генная ущербность как бы автоматически передается по наслед­ству. С данной точки зрения, один ребенок в семье (а это сегодня в городе скорее норма, чем исключение) – это почти то же самое, что потомство от кровосмешения: неизбежная физическая и психи­ческая деградация от поколения к поколению.

Это еще не все дикие звериные стаи подростков о которых мы упоминали выше, начинают беспорядочную половую жизнь с 14—15 лет, а то и раньше. При этом средства массовой ин­формации обрушивают на них шквал полностью легализованых по­ловых извращений – от мужеложства и женоложства до онанизма и скотоложства. Результат: лавина венерических заболеваний (от СПИДа до массового подросткового трихомоназа), нарастающие урологические и гинекологические осложнения, сильнейшие ослож­нения, сильнейшие осложнения при родах, ущербное потомство, импотентность и бесплодие. Словом, у подростков и молодежи ис­кусственно создаются условия, неотличимые физически и психи­чески от жизни обычной проститутки. Как известно, физиология и психология такой женщины исключает потомство, даже если не пре­дохраняться. Мужчины в этом плане выглядят не лучше.

Чтобы сказанное не показалось излишним «нагнетением ужасов», приведем данные медицинского осмотра 15 летних девушек восьмикласниц одной из элитных московских школ, где родите­ли уделяют должное внимание детям (иными словами, в остальных школах положение еще хуже). Из 72 обследованных девушек только четырем (!) врачи гарантировали нормальные роды и здоровое по­томство. Остальные делятся на две части. Одни еще девственницы, не пьют, не курят, не приобщаются к более сильным наркотикам. Но наследственность и состояние здоровья таковы, что осложнений при родах не избежать, а потомство почти наверняка будет в чем то еще более ущербным. Другие уже начали беспорядочную половую жизнь. Многие подхватили, как минимум, трихоматоз. Многие – уже заядлые курильщицы и систематически находятся в состоянии довольно сильного опьянения. Некоторые уже начали приобщаться к еще более сильнодействующим наркотикам. Здесь шансы на здоровое потомство – не больше, чем у самой последней вокзальной проститутки.

Через пять лет в России ожидается падение числа детей и подро­стков школьного возраста на целую треть (с 21 млн. до 14 млн.). Как вы думаете, при только что обрисованном состоянии подрастающе­го поколения эти 14 млн. снова превратятся в 21 млн. или, скорее, падение продолжится лавинообразно, до нуля включительно?

Во избежание недоразумений, сделаем три существенных уточ­нения:

• Во первых, падение рождаемости – тенденция глобальная, наблюдается, за незначительными исключениями, во всем мире. Оно связано с урбанизацией – массовым переселением людей в горо­да. А в городе человек ведет себя примерно одинаково, безразлично зулус он или папуас, буддист или мусульманин. Поэтому, какой бы отметки ни достигло человечество во 2 й четверти XXI века – 8, 9, 10 миллиардов, дальше каждые 20 лет начнется «уполовинивание» мо­лодежи, а затем взрослых работоспособного возраста. Правда, еще какое то время останется растущее по инерции число стариков пен­сионеров. Но их судьбе в условиях «разрыва поколений» трудно будет позавидовать. Не исключено, что их начнут сразу выпихивать и на пенсии, и в краткосрочные хосписы одновременно. И это было бы справедливым воздаянием за их греховные деяния, за их богомерзкое («секс», «кабор» и т.п.) поведение во второй половине XX – первой четверти XXI в., и действительно, с какой стати одному работающему кормить десяток совершенно чужих ему людей?

• Во вторых, падение рождаемости происходит неравномерно, разными темпами и масштабами в разных странах мира. Где то с трех четырех детей в «средней» семье до одного двух. А где то с пяти десяти до трех четырех (но в более отдаленной перспективе – все равно до двух одного и далее). Этот разрыв неизбежно порожда­ет растущее число вакантных мест – с одной стороны; растущих экспанентно выходцев из «трудоизбыточных» регионов мира – с другой. Наряду с растущим разрывом в уровне и качестве жизни той и другой стороны, он является первопричиной назревания чет­вертой мировой войны, чему будет специально посвящен один из следующих разделов лекции.

• В третьих, мы абстрагируемся от научных открытий, которые почти наверняка произойдут в первой четверти XXI века и могут существенно видоизменить проблемную ситуацию. Например, с года на год ожидаемое произвольное определение пола будущего ребенка. Не подлежит сомнению, что в патриархальном обществе, которое никуда не делось вот уже несколько тысяч лет, это будет автоматически означать девять (если не девяносто девять) мальчи­ков на одну девочку. На воспроизводстве следующих поколений это скажется абсолютно так же, как если бы человечество поголовно перешло к гомосексуализму. Конечно, затем последуют судорож­ные попытки сбалансировать систему. Либо коммерческие («сто­имость» девушки на брачном рынке взлетит до небес), либо фашис­тские (пол ребенка – по разнарядке). Но то, что произойдет «боль­шой скачок» к нулевой отметке численности мирового народонаселения – неоспоримо.

Ситуация может измениться и с началом клонирования челове­ческих особей. Но это будет уже не человечество, а качественно иная разновидность земной фауны. Мы специально остановимся на этом аспекте в последнем разделе лекции.

Возможно ли преодоление кризиса и возращение ситуации из критической в нормальную проблемную, каковая всегда существовала на всем протяжении истории рода людского?

Теоретически – да. Для этого надо всего лишь осознать, что смысл жизни любой разновидности земной флоры и фау­ны, не исключая человека, ошибочно считающего себя разум­ным, – не в каком бы то ни было «катаре», а всего лишь в воспроизведении потомства. И сделать из этого соответствующие выводы под страхом исчезновения взбесившейся популяции – мик­робов ли, человека ли, обезьян ли, все едино – с лица Земли. Это означает, что высший класс общества – и по уровню жизни, и по почету – должны составлять вовсе не аристократия, не номенкла­тура, не олигархи, а Отцы и Матери семейств. Разумеется, не абы какие, а способные воспроизводить здоровое потомство (таких все­гда меньшинство). Создав условия для того, чтобы в каждой такой семье было три четыре ребенка, – это и значит стабилизировать положение, создать основу, на которой общество может нормально развиваться до любых параметров, признанных оптимальными.

Практически – нет. Потому, что все еще нет осознания важно­сти семьи для выживания человечества. Потому, что семья и дети только снижают уровень и качество жизни. Потому, что видимо, нам не избежать предреченного в Апокалипсисе.

2. Начавшееся превращение общества в «коллективного наркомана» и пути преодоления этой проблемной ситуации.

Человек, как и машина, время от времени «перегревается» на работе. Кроме того, если его безмерно огорчать – это все равно, что сыпать песок в шестеренки: вот вот сломается. В обоих случаях требуется отдых, от­дых, разрядка релаксация. И человек с древнейших времен научился делать себе такую разрядку: смена занятий, приобщение к творче­ству (в принципе безразлично – какому), катарсис – «возвышение духа» при встрече с подлинным искусством, антикатарсис – «заг­рязнение духа» при скандале, драке или хотя бы зрелище оных. Назо­вем все это ясности ради «наркотическим эффектом» мысленного перенесения себя на какое то время в «мир иной» для отдохновения от трудов и огорчений «мира сего».

Много тысяч лет назад было сделано открытие: если пожевать, вдохнуть или глотнуть какую нибудь гадость – «наркотический эф­фект» удесятеряется. Однако до второй половины XX века заядлые курильщики, пьяницы алкоголики и наркоманы составляли ничтож­ный процент населения, «величину, которой можно пренебречь».

Положение изменилось с массовым переходом к городскому образу жизни, с превращением подростков и молодежи из ближай­ших сотрудников своих родителей в дикие звериные стаи со своими собственными законами, с массовой деморализацией людей.

В любой стае есть авторитетный вожак и есть приниженные, над которыми издеваются все остальные. Так и только так поддерживается стайная дисциплина, достигается выживание стаи. И если вожак курит, опрокидывает в себя стакан водки, сидит на «игле» и живет от случки к случке – то всем остальным приходится делать то же под страхом попасть в «приниженные». А так как удельный вес подоб­ных случаев в молодежной среде городов исчисляется растущими десятками процентов, нетрудно сообразить, как это сказывается на молодежи и на всем обществе в целом.

Типичный вожак ведет себя не как вздумается, а сообразно господствующей моде, в том числе подростковой и молодежной. Между тем не секрет, что существует хорошо отлаженная «индуст­рия моды», в рамках которой не самые бескорыстные люди на земле наживают сотни миллиардов долларов на простой инстинктивной стадности человека, особенно сильной именно у молодежи. И если сигарета на рекламном щите (пусть даже с издевательской надпи­сью «Минздрав предупреждает…») отождествляется со стилем жиз­ни, достойном подражания, – не сомневайтесь, молодой человек потянется к ней, даже если его поначалу вывернет наизнанку. Если изображение бутылки спиртного на каждом фонарном столбе – не сомневайтесь, она обязательно появится на столе в любой моло­дежной и даже подростковой компании. Чтобы «все как у взрос­лых». Если на сцене и на экране самые симпатичные герои – закон­ченные наркоманы, то стоит ли продолжать?

Уточним, что речь идет не только об «индустрии моды». Суще­ствуют табачные монополии, вино водочные синдикаты, наркобиз­нес. У каждого – свои методы завоевывания рынка. Вплоть до «иглы» насильно, несколько раз, пока не потянет самого (саму), как с девочкой, которую сутенер кулаками превращает в безразличную ко всему шлюху. Вплоть до хорошо отлаженной системы спаивания, сживания с лица Земли наркотиками целых народов земного шара, начиная с русского.

Что получается в конечном итоге? Общество, перешедшее к городскому образу жизни, год за годом постепенно превра­щается как бы в «коллективного наркомана» – с соответству­ющими «кайфом», «ломкой» и неизбежным концом.

И при этом на горизонте – лавина синтетических нарко­тиков, которые можно готовить дома, как стакан чая, и с ко­торыми невозможна борьба традиционными способами.

Бесстрашная статистика свидетельствует:

• Начинаешь в 16—18 лет с пачки сигарет в день – в 85 случаях из 100 умираешь до 60 лет (при изначальном потенциале в 90). И дети твои, зачатые после нескольких лет курева, обязательно будут в чем то ущербны, только до сих пор практически никого не интересовало, в чем именно.

• Начинаешь в 16—18 лет со стакана водки в день – в 85 случаях из 100 умираешь до 50 лет (т.е. почти наполовину сокращаешь себе жизнь). И дети твои, зачатые после нескольких лет пьянства, в большин­стве своем будут уродами и дебилами.

• Садишься в 16—18 лет на «иглу» – в 85 случаях из 100 умираешь до 30 лет. Детей обычно в этой короткой жизни не бывает, а если и случается – монстры из фильма ужасов.

Теперь помножьте всю эту картину на растущие десятки процентов подростков и молодежи. Может ли быть у такого общества будущее за пределами не то что XXI века, а скорее даже первой половины оного?

Остановить это коллективное сумасшествие, коллективное самоубийство невозможно ни убеждением, ни принуждением. Для это­го требуются такие же годы и годы, какие потребовались для рас­крутки смертоубийственного механизма наркотизации общества. Путем замены его столь же эффективным механизмом денаркотизации.

В самых общих чертах этот последний механизм включает в себя следующие элементы:

1. Отказ от гнусного общемирового социального лицемерия и признание, что никотин и алкоголь – такие же наркотики, как и сильнодействующие, только, в отличие от последних, легализованные.

2. Запрет на любую рекламу любых наркотиков – как прямую, так и косвенную (в литературном, сценическом, экранном, изобра­зительном искусстве). Приравнивание такой рекламы к растлению людей (с самым суровым уголовным преследованием).

3. Широкое просветительство по части механизма и последствий наркотизации, с упором на то, с чего начинается и чем кончается действие никотина, алкоголя, вообще наркотиков. Мобилизация на это дело всей рекламной индустрии, всего потенциала искусства.

4. Суровая дискриминация потребителей никотина и алкоголя. Создание условий, при которых такое потребление приравнивается к справлению постыдной нужды в специально отведенном для этого месте. Создание условий, при которых «человек с вредными при­вычками» рассматривается как заведомо «низшая раса», неконку­рентоспособная сравнительно с лицом, таких привычек не имею­щим, когда речь идет о вакансии, распределении любого дефицита, вообще в любой соревновательной ситуации.

5. Создание моды на отказ от любых наркотиков (определенные успехи в этой области есть в США).

3. Назревание четвертой мировой войны и пути ее предотвращения.

Все три мировые войны XX века были войнами за мировое господство. Во всех трех США шаг за шагом приближались к ми­ровому господству и, наконец, достигла его. Но на этом сходство кончается. Вторая мировая была не похожа на первую. А Третья намного сильнее отличалась от Второй. Есть основания предпола­гать, что Четвертая будет не похожа ни на одну из предыдущих. Не­которые ее контуры проглядывают сквозь «Бурю в пустыне», где вооруженные силы Третьей мировой (натовские) безнаказанно гро­мили армию Второй мировой (иракскую – копию советской). Или сквозь столь же безнаказанные «точечные бомбардировки» Сер­бии по ее жизненным центрам. Или сквозь финансовые потрясения в конце 90 х гг. целых стран (в том числе и России), спровоцирован­ные кучкой хакеров, которые оказались способными дезорганизо­вать экономику государства не хуже налета армады бомбардиров­щиков.

Три «критические массы» накапливаются сегодня. Как только они сольются друг с другом – начало Четвертой мировой неизбежно.

Первый фактор – рост новых и новых сотен миллионов полнос­тью или частично безработных в странах Африки, Азии, Латинской Америки. Сегодня это число приближается к миллиарду или уже перевалило за него. Колоссальная безработица в отдельных странах мира была веками и была привычной. Неграмотные люди не знали иной жизни и мирились со своей судьбой. Сегодня они получили, по меньшей мере, начальное образование, знают о «иной жизни в ином мире». Рвутся к ней (правда, дорываются считанные процен­ты) и, безусловно, не остановятся ни перед чем, чтобы «работать как в Азии, а жить как в Европе» (еще раз напомним нашу несбыточную мечту «работать как в СНГ, жить как в США»).

Второй фактор – наличие тоталитарных, изуверских и мафиозных структур, которые способны повести эти сотни миллионов на новые «кувейты». Собственно, и не перестают вести, потому что ничего другого народу предложить не могут, а без балансирова­ния на грани войны попросту теряют смысл существования. Иллю­страции: Израиль, Ливан (с трудом замиренный), Балканы, Чечня, Афганистан и весь среднеазиатский «пояс напряженности».

Третий фактор – оружие массового поражения, из года в год прямо таки «плывущее в руки только что перечисленных структур и полностью уравнивающее шансы сторон при новой „Буре в пустыне“.

Менее вероятно – ядерное, потому что сопряжено с трудностя­ми изготовления и доставки. Однако разработка все более портатив­ных образцов делает вполне реальной доставку «чемоданчика» с бомбой куда нибудь поближе к Статуе Свободы, Мавзолею Ленина, Трафальгарской колонне или Эйфелевой башне. Мощность бомбы не имеет значения, поскольку паника неизбежно доберет необходи­мые миллионы жертв.

Более вероятно – химическое, поскольку здесь изготовле­ние и доставка – проще простого. Правда, действенность этого вида оружия ограничена, но, как показывает токийский опыт, если его умело применить на пересадочных узлах метро в «часы пик» – паника окажется сопоставимой с ядерной бомбардировкой.

Еще более вероятно – бактериологическое, перед которым все страны мира совершенно беззащитны. Здесь число жертв может исчисляться миллионами еще до паники, а изготовление и доставка – еще проще, чем в случае с химическим оружием.

Наконец, наиболее вероятно – компьютерное. Представляете, никто никому не объявляет никакой войны, а воздушный, железно­дорожный, трубопроводный, городской общественный транспорт (включая лифты) парализован, финансы в глубоком обмороке, пред­приятия, учреждения, организации одни за другими приостанавли­вают свою деятельность, снабжение и торговля закрываются, выст­раиваются очереди, назревает социальный взрыв…

Теперь представьте себе любую серьезную конфликтную ситуа­цию в любой стране мира (от скандала какой нибудь Моники с ка­ким нибудь Биллом до противостояния какого нибудь президента с каким нибудь парламентом). И сразу – провокация с применени­ем любого из перечисленных выводов оружия массового пораже­ния. Меж тем, соотношение сил на мировой арене постоянно меня­ется. Запад год за годом клонится к закату. Восток год за годом разго­рается все ярче. Словом, все как в Ливане или Косово, только в миро­вом масштабе.

Как развести руками такую беду?

В глобальном плане выход только один – мировое правитель­ство с вооруженными силами, способными обезвредить любого агрессора еще до того, как он совершит агрессию. Не американское, не натовское, а действительно мировое, опирающееся на эффектив­ное развитие органов ООН, с участием Китая, Индии, Японии, Рос­сии, Бразилии, Мексики – всех крупных держав мира, способных внести решающий вклад в борьбу с потенциальным агрессором. Правительство, целиком нацеленное на решение глобальных про­блем современности (о которых столько говорилось в этом курсе лекций), нацеленное на переход к альтернативной цивилизации, ис­ключающей все и всяческие войны.

В региональном плане (касательно нашей родной страны) вывод тоже только один. Поскольку в Четвертой мировой, как и в Третьей, не будет никаких фронтов, никаких различий между «военными» и «гражданскими» лицами – к войне должны быть готовы все пого­ловно, невзирая на пол и возраст. Лучше всего это сделать в рамках средних учебных заведений, для молодежи 14—20 лет – день в неде­лю, месяц в лето, а затем краткосрочные курсы переподготовки каж­дый год до пенсионного возраста. Возможно, в форме националь­ной (гражданской) гвардии. Возможно, просто в форме периоди­ческих сборов резервистов. Главное, чтобы в «час икс» не было никакого замешательства, чтобы каждый знал, где и что ему делать, и умел это делать, как на пожаре.

Что же касается собственно вооруженных сил, то опыт Третьей мировой не оставляет выбора. В современных условиях оказывают­ся полностью неспособными армии, основанные на рекрутчине. Пусть вдесятеро меньше, пусть всего полмиллиона вместо пяти миллионов – зато каждый контрактник профессионал стоит сотни насильно забритых инфантилов. Правда, для этого должна существо­вать система стимулов, при которой конкурс в армию превосходил бы конкурс в Академию наук или в ГИТИС. Но это уже из области экономики…

4. Киборгизация личности – оптимизация процесса.

Ныне толь­ко пенсионеры помнят компьютеры первого поколения. Нечто вро­де камеры хранения – огромная комната, заставленная до истока ящиками ячейками, которые, непрестанно жужжа, выдавали через несколько суток что то вроде 2x2=4. Вот уже лет двадцать перед нами компьютер нового поколения, и такое впечатление, будто он пребу­дет вечно. Но впечатление обманчивое, потому что на него уже совершено два покушения и теперь совершается третье, наверняка удачное.

Первое покушение – ноутбук габаритами с кейс десяток лет назад. К концу XX века он вышел из моды, так и не вытеснив своего предшественника – привычный стационарный компьютер, имев­ший перед соперником весомые преимущества. Второе покушение – тот же ноутбук, но уже с габаритами видеокамеры. Он существу­ет до сих пор, но – параллельно со стационарным. Ибо тот и другой имеют специфику, исключающую взаимозаменяемость.

Наконец, третье покушение нам продемонстрировал летом 2000 года журнал «Футурист», поместив на обложке симпатичную япон­ку с черным квадратом 5x5 см, прикрепленным к дужке очков сверху наискосок от правого глаза. И со странными громоздкими перстнями на всех десяти пальцах обеих рук, перевитыми сложной сетью каких то проволочек.

При ближайшем рассмотрении квадрат оказался монитором на жидких кристаллах, который дает такое же изображение, как и при­вычный стационарный (как – остается только догадываться). А пер­стни – это, оказывается, видоизмененный кейборд. А где де сам компьютер? Он торчит в нагрудном кармане, как телефон мобильник (с пояснением, что есть еще один вариант – в виде довольно больших наручных часов).

Скорее всего, этот опытный образец – как паровой автомобиль XVIII века. Но это именно уже автомобиль, а не еще карета. Через несколько лет мы получим первые серийные образцы компьютера еще одного поколения. И как бы они ни выглядели, они обязательно должны будут отвечать следующим требованиям:

1. Предельно портативно – на уровне карманных или наручных часов с таким монитором, на котором все – как на телеэкране, и таким кейбордом можно пользоваться походя.

2. Все до единой функции стационарного компьютера, плюс те­левизор, плюс радиовидеотелефон. Полный «эффект присутствия» на любом зрелище в любом городе мира. Доступ к любой информа­ции любой библиотеки мира, не говоря уже о текущей арене. Воз­можность визуального общения с любым лицом в любой части зем­ного шара, включая телеконференции и виртуальный роман с лю­бимым человеком.

3. Опора на все информационное богатство Интернета или сис­тем того же типа. Пока что все это – в состоянии первозданного хаоса. Но пройдет совсем немного лет – и здесь все будет, как в хорошей библиотеке. Что то бесплатно. Что то за плату. Что то для ограниченного круга пользователей. Но во всех случаях – полная возможность приобщения ко всей информационной сокровищни­це человечества.

Заметим, что эта машина способна легко решать любые задачи на оптимум – от расписания дел на день с минимумом расходов времени и средств, с максимумом эффекта по заранее заданным критериям до алгоритма оптимальной подготовки диссертации или стратегии отношений с любыми, чтобы выбираться в депутаты, ми­нистры, академики (правда, когда такие машины у всех – такого рода стратегии будут неизбежно «наезжать» друг на друга). Она способ­на помочь любой творческой работе – содействовать уточнению изобретения или рационализаторского предложения, скомпоновать роман или повесть, подобрать рифмы, сочинить музыку, выдать оригинальную графику и т.д. Она способна взять на себя любую разновидность рутинной канцелярской работы – проследить, просчитать, считать, сравнить, скопировать и пр.

Ясно, что человек во всеоружии подобной машины и совсем без оной – как летчик в кабине современного истребителя против голого троглодита с палицей. Поэтому в быстром и совместном распростра­нении аппарата сомневаться не приходится.

Это еще не все.

На второе десятилетие XXI века инженеры электронщики обе­щают нам, что эта штука будет встроена в человеческий организм наподобие протеза, а еще спустя десяток лет – наподобие железы типа щитовидной или предстательной. В обоих случаях организм практически ставится под контроль машины. Но с превеликой радо­стью! Ведь машина оптимально программирует идеальные, зара­нее заданные рост, вес, габариты, состояние всех до единого орга­нов человеческого организма, легко одолевает любые заболевания, поддерживает высокой тонус, хорошее настроение, отличную фи­зическую и умственную работоспособность. А в более отдаленной перспективе открываются возможности практически безбрежного повышения эффективности интеллекта, психологии, физиологии – ведь хорошо известно, что во всех этих отношениях потенции нашего орга­низма используются всего на несколько процентов.

Стоп! А по каким программам работает эта машина? Кто их разработал? Господь Бог или ты сам? Не открывается ли здесь возмож­ность безбрежного манипулирования психикой и интеллектом че­ловека?

Да полно – человек ли это уже перед нами? Скорее, кибернети­ческий организм, работающий на оптимизм, которому, в отличие от человека, не свойственно ошибаться, предаваться эмоциям, любить, страдать, мучиться сомнениями, радоваться достижениям, которо­му все человеческое чуждо.

Ну, а как же само сомнение? Напомним, что все вышесказанное ожидается не через тысячу, а через десять двадцать тридцать лет, при вашей жизни, дорогие мои юные слушатели.

Возможно, киборг окажется по каким то критериям настолько же «эффективнее» человека, насколько тот – «эффективнее» обе­зьяны. Но может быть, все же оставить на всякий случай нас с вами – скажем, в виде «контрольной группы», если с киборгами пойдет что то не так?

Этот вопрос (в качестве заключения) представляю на ваше ус­мотрение.