Энн райс меррик перевод 2005 Kayenn aka Кошка
| Вид материала | Документы |
- Энн Райс Мемнох-дьявол, 5533.02kb.
- Энн Райс Хроники Вампиров Вампир Лестат, 7802.97kb.
- Аннотация: Вампирский роман, первое издание которого только в США разошлось рекордным, 3584.98kb.
- Группа компаний «интерсертифика», 2045.03kb.
- «гарри поттер», 2717.9kb.
- Честь израэля гау, 1808.36kb.
- В. В. Макух Заявление госсекретаря США кондолизы Райс о возобновлении полных диплом, 97.43kb.
- Что за чудо кошка-зверь, 113.56kb.
- Большая Ночная Бабочка, 35.18kb.
- Методы диагностики и ремонта систем впрыска, 68.51kb.
«Не важно, как болели его ноги, он всегда наклонялся к Причастию. Я стояла в дверях, пока священник и служка не уходили. Дядя Вервэйн говорил, что наша церковь волшебная, потому что Плоть и Кровь Христовы были в Святом Причастии. Дядя Вервэйн сказал, что меня крестили: Меррик Мари Луиза Мэйфейр – в честь Богоматери. Они произносили на французский манер: МеррИк. Я знаю, что меня крестили. Я знаю».
Она замолчала. Я не мог выносить страдание в ее голосе или выражение лица. Если бы мы только отыскали записи об этом, отчаянно думал я, мы бы остановили эту одержимость.
«Нет, Дэвид», сказала она громко, резко оправляя меня. «Он снится мне, говорю я тебе. Я вижу, как он держит золотые часы». Она углубилась в раздумья, хотя они не приносили ей утешения. «Как я любила эти часы, золотые часы. Я хотела их, но он оставил их Холодной Сандре. Я, бывало, умоляла его дать мне взглянуть на них, поправить стрелки, открыть их, но нет, он говорил, ‘Меррик, они идут не для тебя, cherie, они идут для других’. И их получила Холодная Сандра. Она забрала их, когда уехала».
«Меррик, это фамильные призраки. Разве не у всех они есть?»
«Да, Дэвид, но ведь это моя семья, а моя семья никогда не была похожа на любую другую семью, не так ли? Он приходит ко мне во сне и говорит о пещере».
«Я не могу видеть тебя в таком состоянии, милая», сказал я. «В Лондоне, сидя за письменным столом, я эмоционально абстрагируюсь от всех членов Ордена по всему свету. Но от тебя? Никогда».
Она кивнула. «Я тоже не хочу причинять тебе боль, босс. Но ты мне нужен».
«Ты ведь не отступишься, да?» спросил я так нежно, как только мог.
Она промолчала. Потом:
«У нас проблема, Дэвид», изрекла она, не сводя глаз с алтаря, возможно, чтобы не встречаться со мной взглядом.
«И в чем же суть?»
«Мы не знаем, куда точно ехать».
«Я почти не удивлен», ответил я, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из расплывчатых писем Мэттью. Я надеялся, что мои слова не прозвучат жестко или самонадеянно. «Все письма Мэттью были отправлены из Мехико, одновременно, как я понимаю, когда вы отправлялись домой».
Она кивнула.
«А что с картой, которую дал тебе дядя Вервэйн? Я знаю, что на нет названий, но когда ты дотронулась до нее, что произошло?»
«Да ничего», ответила она, горько улыбнувшись. Долгое время мы сидели в тишине. Потом она указала на алтарь.
Тогда я увидел маленький свиток пергамента, завязанный черной лентой, лежащий рядом с портретом дяди Вервэйна.
«Мэттью помогли туда добраться», сказала она странным, почти пустым голосом. «Он не нашел дорогу ни по карте, ни по его собственным догадкам».
«Ты хочешь обратиться к магии», сказал я.
«Ты говоришь, как Великий Инквизитор», ответила она, все еще глядя далеким от меня взглядом, сохраняя бесчувственное лицо и тон. «Ему помогла Холодная Сандра. Она знала о дяде Вервэйне то, чего не знаю я. Она знала, где искать. И Ханни в Солнечном Свете тоже. Она была на шесть лет старше меня».
Она остановилась. Она была очевидно глубоко встревожена. Не думаю, что когда-либо видел ее такой за все ее взрослые годы.
«Семья матери дяди Вервэйна хранили секреты», сказала она. «Я вижу так много лиц». Она потрясла головой, словно пытаясь прочистить разум. Она заговорила шепотом. «Дядя Вервэйн все время беседовал с Холодной Сандрой. Если бы он не умер тогда, может, Холодная Сандра была бы чуточку лучше, но он был так стар, пришло его время».
«А в снах он не говорит, где эта пещера?»
«Он пытается», грустно ответила она. «Я вижу картинки, кусочки. Я вижу бруйо Майя, священника, поднимающегося по скале за водопадом. Я вижу большой камень с вырезанным лицом. Я вижу страсти и свечи, перья диких птиц, разноцветные перья и подношения едой».
«Понимаю», ответил я.
Она слегка раскачивалась в кресле, обводя глазами комнату. Потом она еще раз отпила ром из стакана. «Конечно, у меня есть воспоминания предыдущей поездки», медленно сказала она.
«Тебе было всего десять лет», ободряюще сказал я. «И ты не должна думать, что из-за этих снов ты обязана возвращаться».
Она меня проигнорировала. Снова отпила и уставилась на алтарь.
«Там так много руин, горных расселин», сказала она. «Так много водопадов, туманных лесов. Мне нужен еще один момент. Два, если быть точной. Город, куда мы полетели из Мехико, и деревня, где мы жили. До того города было две пересадки. Я бы не вспомнила названия, даже если бы знала. Не думаю, что уделяла этому внимание. Я играла в джунглях. Я была сама по себе. Я едва ли знала, зачем мы там».
«Дорогая, послушай меня-», начал я.
«НЕТ. Брось. Я должна вернуться», резко бросила она.
«Ну, полагаю, ты просмотрела все свои книги по джунглям. Ты составила список деревень и городов?» я замолчал. Я вспомнил, что был против этой опасной поездки.
Она ответила не сразу, а потом взглянула прямо на меня, и ее взгляд показался непривычно тяжелым и холодным. Неверный свет свечей и ламп сделал глаза роскошно зелеными. Я заметил, что ногти на руках были накрашены тем же сияющим фиолетовым цветом, что и на ногах. И вновь она показалась мне воплощением всего, о чем я когда-либо мечтал.
«Ну естественно я это сделала», мягко ответила она мне. «Но теперь я должна узнать название деревни, последней настоящей стоянки, и название города, куда мы летели на самолете. Когда я это узнаю, то смогу отправляться». Она вздохнула. «Особенно та деревня с бруйо, она была там веками, недоступная и ожидающая нас – если я узнаю ее название, я узнаю дорогу».
«И каким же это образом?» поинтересовался я.
«Ханни знает», ответила она. «Ханни в Солнечном Свете было шестнадцать, когда мы там были. Ханни вспомнит. И скажет мне».
«Меррик, ты не можешь пытаться вызвать Ханни!» воскликнул я. «Ты знаешь, это слишком опасно, это непростительная беспечность, ты не можешь…»
«Дэвид, ты же здесь».
«Я не смогу защитить тебя, если ты вызовешь ее дух, Бога ради».
«Но ты должен меня защитить. Ты должен защитить меня, потому что Ханни будет так же отвратительна, как всегда. Она попытается уничтожить меня, когда придет».
«Тогда не делай этого».
«Я должна. Я должна это сделать и вернуться в пещеру. Я поклялась Мэттью Кемпу, когда он умирал, что я опубликую эти открытия. Он не знал, что говорил со мной. Он думал, что говорит с Сандрой, или Ханни, или его матерью, не знаю. Но я поклялась. Я поклялась, что мир узнает об этой пещере».
«Да миру наплевать на развалины Ольмеков! Множество университетов прочесали все джунгли и тропические леса. Древние города разбросаны по всей Центральной Америке! Какое значение это имеет сейчас?»
«Я обещала дяде Вервэйну», искренне сказала она. «Я обещала забрать сокровище. Я обещала его вернуть. ‘Когда подрастешь’, сказал он, и я обещала».
«Ага, и Холодная Сандра обещала», зло ответил я. «И вероятно, Ханни тоже. Тебе сколько было, семь, когда старик умер?»
«Я должна это сделать», торжественно заявила она.
«Слушай», стоял я на своем, «весь этот план пора сворачивать. В любом случае, сейчас политически опасно там находиться», объявил я. «Я не одобряю эту идею. Я Верховный Глава. Ты не имеешь права поступать против моей воли».
«Я не собираюсь», ее тон смягчился. «Ты должен быть рядом со мной. Сейчас».
Она замолчала и, нагнувшись в одну сторону, затушила сигарету и заново наполнила стакан. Она сделала глубокий глоток и снова выпрямилась в кресле.
«Я должна вызвать Ханни», прошептала она.
«Почему не Холодную Сандру!» отчаянно воскликнул я.
«Ты не понимаешь. Я все это время прятала это в душе, но я должна ее вызвать. И еще… Ханни рядом со мной. Она всегда рядом со мной! Я чувствовала ее. Я отгоняла ее своей силой. Своими чарами и силой я защищала себя. Но она никогда не исчезала насовсем». Она отхлебнула ром. «Дэвид, дядя Вервэйн любил Ханни в Солнечном Свете. Она тоже есть в этих снах».
«А по-моему, это плод твоего воображения!» заявил я.
Она живо рассмеялась в ответ на мои слова, искренне изумившись. Это возмутило меня. «А в следующий раз, Дэвид, ты откроешь мне другую страшную тайну – что не существует призраков и вампиров. И Таламаска – тоже только легенда, такого Ордена просто не существует».
«Зачем тебе вызывать Ханни?»
Она покачала головой. Она откинулась назад в своем кресле, и ее глаза наполнились неподдельными слезами. Я видел их в отблеске свечей. Теперь я встревожился не на шутку.
Я встал, промаршировал на кухню, нашел бутылку двадцатипятилетнего Скотча Macallan и хрустальный бокал в буфете и наполнил его до краев. Потом вернулся к ней. Затем вернулся обратно и взял бутылку. Я принес ее с собой, сел в кресло и поставил ее на тумбочку рядом.
У напитка был превосходный вкус. На самолете я вовсе не пил, желая оставаться в сознании при нашей встрече, и сейчас Скотч прекрасно проник на самую грань моих нервов.
Она все еще плакала.
«Ладно, ты собираешься вызвать Ханни и думаешь, что она почему-то должна знать название деревни или города».
«Ханни очень понравились эти места», сказала она, не обращая внимания на мой требовательный тон. «Ханни нравилось название деревни, из которой мы пошли в пещеру». Она повернулась ко мне. «Ну как ты не понимаешь, эти названия – как драгоценные камни, обрамленные в ее сознание; она здесь со всем, что когда-либо знала! Ей не надо вспоминать, как земному созданию. Знания в ней, я мне придется заставить ее ими поделиться».
«Так, кажется, я все понял. Я все еще считаю, что это слишком опасно, и, кроме того, почему дух Ханни все еще на земле?»
«Она не может уйти, пока я не скажу ей то, что она хочет знать».
Это меня окончательно выбило из колеи. Что может Ханни хотеть знать?
Вдруг Меррик стремительно вскочила с кресла, как кошка во время охоты, и закрыла дверь в холл. Я слышал, как она повернула ключ в замке.
Я тоже поднялся на ноги. Но я отступил, не зная, что она будет делать дальше. Определенно, она была недостаточно пьяна для драматических выступлений, и я не был удивлен, когда она бросила стакан ради бутылки и встала вместе с ней в центре комнаты.
Только тогда я понял, что там не было ковра. Ее босые ноги беззвучно двигались по паркету, и с бутылкой, прижатой правой рукой к груди, она начала кружиться, напевая и поднимая голову.
Я прижался к стене.
Она все вращалась и вращалась, фиолетовая юбка бросалась в глаза, как пламя, бутылка выплескивала свой ром в воздух. Она не обращала внимания на разлитую жидкость и, замедлившись на мгновение, сделала еще один глубокий глоток, а потом стала кружиться так быстро, что юбка с громким звуком билась о ее ноги.
Встав прямо перед алтарем, она сквозь сжатые зубы выпустила ром на ожидающих святых.
Пронзительный стон вырвался вместе с ромом.
Она вновь продолжила свой дикий танец, выбивая ритм ногами и бормоча. Я не мог разобрать язык, на котором она говорит. Волосы падали на ее лицо. Снова глоток, ром сквозь зубы, огоньки свечей шипели и танцевали, когда ловили крошечные капельки и поглощали их.
Вдруг она выплеснула струю рома из бутылки на все свечи, и огни поднялись перед святыми опасным пламенем. Милосердно огонь отошел.
Запрокинув голову, она сквозь зубы закричала на французском:
«Ханни, я сделала это! Ханни, я сделала это. Ханни, я сделала это!»
Комната словно затряслась, когда она упала на колени и закружилась, с громким стуком отбивая ритм танца.
«Ханни, я прокляла тебя и Холодную Сандру!» закричала она. «Ханни, это я!»
Вдруг она кинулась к алтарю, ни на секунду не выпуская из рук бутылку, и, схватив зеленый нефритовый кинжал, нанесла глубокий порез на правой руке.
Я задохнулся. Что я мог сделать, чтобы остановить ее, что мог я сделать так, чтобы не вывести ее из себя?
Кровь устремилась по ее руке, она наклонила голову, слизнула ее, выпила ром и снова излила подношение на терпеливых святых.
Я видел, как кровь льет по ее руке, заливает пальцы. Рана была не смертельной, но крови было море.
Она снова подняла нож.
«Ханни, я сделала это с тобой и Холодной Сандрой. Я убила вас, я прокляла вас!» вскричала она.
Я попытался схватить и удержать ее, когда она вновь занесла нож. Но я не мог двинуться с места.
Бог тому свидетель, я не мог. Я прирос к тому месту, где стоял. Всеми силами я пытался преодолеть паралич, но все было бесполезно. Все, что я мог – прокричать ей,
«Остановись, Меррик!»
Вторым ударом она перекрестила первый порез, и кровь хлынула вновь.
«Ханни, приди ко мне, Ханни, яви мне свой гнев, яви мне свою ненависть, Ханни, я убила тебя, Ханни, я сделала ваши с Холодной Сандрой куклы, Ханни, я утопила их в канале в ту ночь, когда вы уехали. Ханни, я убила тебя. Ханни, я отправила тебя в воду болота, Ханни, я это сделала», кричала она.
«Ради Господа Бога, Меррик, пусти меня!» закричал я. Потом вдруг, не в силах смотреть, как она еще раз разрезает свою плоть, я начал лихорадочно взывать к Окзала:
«Дай мне силу остановить ее, дай мне силу отвратить ее прежде, чем она причинит себе вред, дай мне силу, молю тебя, Окзала, я твой Дэвид, дай мне силу». Я закрыл глаза. Пол подо мной ходил ходуном.
Вдруг ее нечеловеческие крики и топот босых ног прекратились.
Я почувствовал ее рядом со мной. Я открыл глаза. Она обнимала меня, мы оба стояли лицом к двери, которая распахнулась настежь, и видели мрачную фигуру, стоящую спиной к свету холла.
Это была грациозная молодая девушка с длинными волнистыми светлыми волосами, рассыпанными по плечам, на лице пролегла тень, а глаза сверкали в пламени свечей.
«Это я!» прошептала Меррик. «Я убила тебя».
Я почувствовал, как Меррик всем телом прижалась ко мне. Я крепко обнял ее. Снова, но тихо, я начал молиться Окзала.
Защити нас от духа, если суть этого духа есть зло. Окзала, создавший мир, ты властитель высших миров, ты живешь среди облаков, защити нас, не смотри на мои грехи, когда я взываю к тебе, но яви мне свою милость, защити нас, если дух решит причинить нам вред.
Меррик не дрожала, она содрогалась, ее тело было покрыто потом, как во время одержимости много лет тому назад.
«Я бросила кукол в канал, я утопила их, это я. Я их утопила. Я. Я молила, ‘Да будет смерть!’ Я знала от Холодной Сандры, что она купит ту машину, и сказала, ‘Пусть машина упадет с моста, пусть они умрут.’ Я сказала ‘когда они будут проезжать это озеро, за ними придет смерть’. Холодная Сандра так боялась того озера, и я сказала, ‘Они умрут’».
Фигура в дверном проеме стала отчетливей всего, что я когда-либо видел. На мрачном лице не было эмоций, но взгляд сверкающих глаз остался сосредоточенным.
Потом голос излился из нее, низкий и полный ненависти.
«Идиотка, ты не могла это сделать!» сказал голос. «Ты думаешь, ты навлекла то, что с нами случилось? Ты этого не делала. Дура, ты не сделаешь даже заклятие на спасение своей души!»
Мне показалось, Меррик потеряет сознание, но она стояла прямо, хотя я был готов подхватить ее в любой момент.
Она кивнула. «Прости меня за то, что я этого хотела», хрипло прошептала она. «Прости меня, Ханни, за то, что я этого хотела. Я так хотела уехать с вами, прости меня».
«За прощением отправляйся к Богу», изрек низкий голос темного призрака, «не ко мне».
Меррик снова кивнула. Я чувствовал ее липкую кровь, стекающую по моим собственным пальцам. И вновь я стал молить Окзала! Но мои слова звучали автоматически. Я душой и сердцем был перед существом в дверях, которое не двигалось, но и не исчезало.
«Встань на колени», приказал голос. «Пиши кровью, что я скажу тебе».
«Не надо!» прошептал я.
Меррик подалась вперед, опускаясь на колени на пол, мокрый и скользкий от крови и рома.
И еще раз я попытался сдвинуться с места, но не смог. Словно мои ноги были гвоздями прибиты к доскам.
Меррик была ко мне спиной, но я знал, что она давит на раны левой рукой, чтобы кровь пошла еще сильнее, и потом я услышал, как создание в дверях произнесло два названия.
Я отчетливо услышал, «Город Гватемала, вот где ты должна быть», сказал дух, «и Санта Круз дель Флорез находится в двух шагах от пещеры».
Меррик села, тяжело дыша, когда залила кровью пол и писала указательным пальцем правой руки названия, которые теперь повторяла сама.
Я вновь и вновь молил о силе, чтобы изгнать фигуру, но не могу утверждать, что именно мои молитвы заставили ее раствориться.
Ужасный крик вырвался из Меррик:
«Ханни, не бросай меня!» зарыдала она. «Ханни, не уходи. Ханни, вернись, пожалуйста, пожалуйста, вернись. Ханни в Солнечном Свете, я люблю тебя! Не оставляй меня здесь одну».
Но дух исчез.
13
ПОРЕЗЫ МЕРРИК были неглубокие, хотя кровь текла довольно сильно. Я довольно сносно смог ее перевязать и потом отвезти ее в ближайшую больницу, где с ее ранами справились без труда.
Я не помню, какую чепуху мы наплели врачу кроме того, что мы убедили его в том, что, хотя Меррик сама нанесла себе раны, она была в своем уме. Потом я настоял на возвращении в Обитель, и Меррик, которая была в каком-то полусне, не стала спорить. К своему стыду, я вернулся за Скотчем, но в свое оправдание могу только напомнить о прекрасном аромате такого двадцатипятилетнего напитка, как Macallan.
Кроме того, я не уверен, что со мной все было в порядке. Я помню, как пил в машине, чего никогда не делаю, и что Меррик уснула на моих руках, обхватив правой рукой мое запястье.
Можете представить, в каком я был состоянии.
Почти “живой” дух Ханни в Солнечном Свете был одним из самых зловещих призраков в моей жизни. Я привык к теням, внутренним голосам и даже одержимости духами; но видеть резкую и осязаемую форму Ханни в дверях было страшновато. Голос сам по себе внушал ужас, но форма, ее вид и то, как свет играл на ней, сияние таких живых глаз – все это было немножко выше моих сил.
Еще был вопрос о моем собственном параличе во время этого происшествия. Как Меррик сделала это? В итоге, я был потрясен, но очень глубоко впечатлен.
Конечно же, Меррик не собиралась раскрывать ничего из сделанного. Вообще, она совсем не хотела об этом говорить. При простом упоминании имени Ханни она начинала плакать. Как мужчина, я находил это раздражающим и несправедливым. Но я ничего не мог с этим поделать. Меррик смахнула слезы и вернулась к разговору о джунглях.
По моему мнению, ритуал, которым она призвала Ханни, был прост – главным компонентом была сила Меррик и ужасная связь с духом, который не мог найти покой.
Что бы там ни было, эту ночь и весь следующий день она могла говорить только о джунглях. Она стала чем-то вроде маньяка, помешанного на них. Она купила целый гардероб защитного цвета. Она даже заказала хаки мне! Мы обязаны отправляться прямо в Центральную Америку. Мы должны получить лучшие камеры и всю остальную техническую поддержку, какую нам может обеспечить Таламаска.
Она хотела вернуться в пещеру, потому что в ней оставались магические предметы, и она хотела увидеть землю, которая так много значила для ее древнего дяди Вервэйна. Он бы не стал преследовать ее, если бы не сокровища, которыми она должна владеть по праву. Дядя Вервэйн не собирался оставить ее.
Последующие два дня, поглощая в огромных количествах прекрасный выдержанный Скотч Macallan, я попытался ее проконтролировать, прервать поездку. Но все было абсолютно бесполезно. Я снова и снова напивался, и Меррик твердо стояла на своем. Если бы я отказал в поддержке Таламаски, она бы отправилась самостоятельно.
Но на самом деле, хотя я и все время возмущался, я вновь почувствовал себя молодым. Я чувствовал любопытное волнение того, кто впервые увидел призрака. И я не собирался отправляться в могилу, не увидев джунгли вновь. Даже споры с Меррик имели дико энергетический эффект. Это красивая и сильная молодая женщина хочет, чтобы я поехал с ней, вот что пришло мне в голову.
«Мы отправляемся», сказала Меррик, уставившись в карту в библиотеке Таламаски. «Вот, теперь я знаю дорогу. Ханни дала мне те единственные ключи, что я просила. Я помню ориентиры и знаю, что эту часть джунглей еще не исследовали. Я просмотрела все последние книги на эту тему».
«Но ведь ты не нашла Санта Круз дель Флорез в своих книгах, не так ли?» возразил я.
«Ну и что? Она там, эта деревня. Просто она слишком мала, чтобы быть на картах, которые у нас есть. Я найду ее, когда мы достигнем северной Гватемалы. Доверь это мне. Денег не хватит, чтобы изучить все развалины, а в той части джунглей развалин полным-полно, возможно, что-то вроде храма или даже города. Ты сам мне это сказал.
«Я помню зрелищный храм. Разве ты не хочешь сам его увидеть?» Она обладала прямотой и настойчивостью ребенка. «Дэвид, пожалуйста, пусть и в жизни Верховного Главы наступит весна, и распорядись обо всем, в конце-концов!»
«А почему ты веришь, что Ханни в Солнечном Свете так легко дала тебе верные ответы на твои вопросы?» спросил я. «Это не вызвало у тебя подозрений?»
«Дэвид, все просто», ответила Меррик. «Ханни доказывала свою ценность, потому что она хочет, чтобы я вызвала ее вновь».
Очевидная правда этого утверждения все же меня шокировала.
«Бог видит, Меррик, что ты усиливаешь этот дух. Ее надо направить к Свету».
«Конечно, я показала ей дорогу и убеждала уйти», ответила Меррик, «но Ханни не оставляет меня. Я же сказала тебе тем вечером, я годами чувствовала ее присутствие. Все это время я притворялась, что нет никакой Ханни, никаких джунглей, что мне не нужно возвращаться к этим болезненным воспоминаниям, я могу укрыться от них в учебе. Ты это знаешь.