Конспект лекций покурс у соци ологиягород а составитель Пирогов С. В

Вид материала

Конспект

Содержание Аналитические понятия социокультурного пространства города Схематично информационное поле социопрограмм можно представить в следующем виде 1Аа. Природно-географическая среда 1А6 1Бв. Обустройство быта 1Бг 2Б. Познавательное, эмоционально-художественное восприятие окружающего мира 2В. 2Ав. Средства общения и т.д. 2Ба 2В6. Технолого-преобразующая деятельность и т.д. 2Га 1А а. Климат, топография, флора, фауна, геология и т.д. 1А б 1Ба. Пища, релаксация, метаболизм и т.д. 1Б6. 2А6. Личностное общение, групповое и т.д. 2Ав. 2Ба. Образование, наука, прикладная деятельность и т.д. 2Б6. 2Ва. Собственность, трудовые ориентиры и т.д. 2Га Структура пространства Субъекты городской коммуникации

Подобный материал:

• Конспект лекций для студентов специальности 090804 "Физическая и биомедицинская электроника", 1000.94kb.
• Программа курса Конспект лекций > Тесты Задачи > Вопросы к экзамену Методические рекомендации, 1693.2kb.
• Конспект лекций 2010 г. Батычко Вл. Т. Муниципальное право. Конспект лекций. 2010, 2365.6kb.
• Конспект лекций 2008 г. Батычко В. Т. Административное право. Конспект лекций. 2008, 1389.57kb.
• И в свет разрешаю на основании "Единых правил", п 14 Заместитель первого проректора-, 350.14kb.
• Конспект лекций 2011 г. Батычко В. Т. Семейное право. Конспект лекций. 2011, 1718.16kb.
• Конспект лекций по курсу макроэкономика для студентов заочников факультета бухгалтерского, 2421.87kb.
• Конспект лекций 2011 г. Батычко Вл. Т. Конституционное право зарубежных стран. Конспект, 2667.54kb.
• Конспект лекций 2010 г. Батычко В. Т. Уголовное право. Общая часть. Конспект лекций., 3144.81kb.
• Краткий конспект лекций по хирургии Автор -составитель: Соколов, 1465.31kb.

Аналитические понятия социокультурного пространства города


В изучении пространства можно выделить следующие теоретико-аналитические области, аспекты изучения: информационный, нормативный, поведенческий, коммуникативный, ментальный.

Информационное пространство города существует на двух уровнях: индивидуально-психологическом и социогенетическом. Первый уровень – это поле индивидуального восприятия городской среды, существующего в виде совокупности эмоционально-психологических образов, возникающих в сознании горожан при соприкосновении с сенсорными объектами. Единицами наблюдения и описания здесь могут быть чувства и впечатления, которые испытывают горожане. Методом их фиксации является опрос как по произвольной (разведывательный план), так и по фиксированной (программа под конкретную цель) методике. Образования этого уровня неустойчивы и нередко иллюзорны, но они отражают как субъективный опыт людей, так и объективные состояния городской среды. На социогенетическом уровне информация закодирована в социопрограммах, совокупность которых составляет социогеном города - социокультурный механизм наследования и трансляции культурно–исторического опыта.

Представление о городе как социогеноме является синергетическим вариантом органистической модели, современной попыткой представить город как саморазвивающийся организм. Аксиоматическим основанием данной модели является идея всеобщности информационных процессов в природе и обществе. Носителем биологической информации является геном, расшифровкой которого довольно успешно в последнее время занимаются генетики в союзе со специалистами по информации. В социальной жизни человеческого сообщества эволюционно сформировался подобный же инвариант, обеспечивающий негенетическое социальное наследование составляющих надбиологической жизни человечества. Если город понимать как синергетическую систему (о наличии оснований для такого подхода говорилось выше), то центральным оказывается вопрос: что же является инвариантом, эволюционирующим элементом, геномом закономерно возникающих сложных систем городов? Понятие социогенома включает в себя набор программ социального негенетического наследования самого фундаментального свойства, того, что обеспечивает человеку выживание. Социопрограммы представляют собой системообразующие факторы структурирования и функционирования городов, урбосистем. Социопрограммы, обобщенные в социогеноме, — явление многоплановое, многоуровневое, со все более усложняющейся от поколения к поколению структурой. Особо важно, что ведущий, определяющий их аспект — информационный. Такими концентраторами информации социопрограмм предстают города во всей сложности их жизнедеятельности, с перманентными изменениями, особенно интенсивными в переходные периоды истории. Социопрограммы с самого начала запечатлелись не только в словах обучающего, но и на носителях — плугах, станках, домах, приемах труда и т.д. Они накапливаются, наследуются, трансформируются, стареют, разрушаются и т.д. Это квинтэссенция опыта, отобранная методом проб и ошибок поколениями, — это то, что делает человека человеком.

По мнению сторонников идеи социогенома, исходной задачей при исследовании феномена города является выявление структуры социопрограмм, которые представляются системой носителей информации, как бы "выпавших в осадок" в виде материально-пространственных структур города. Город стал продуцентом новых программ, их хранилищем, полем их трансформации. Сам социогеном – информационная структура - имеет как бы внепредметную сущность, сам "не работает", но реализует информационный потенциал социопрограммных кодов в предметах материальной культуры, в кодах письменности, в менталитете, традициях и т.п.

Поле социопрограмм формируется потребностями, т.е. определенным кругом информации, которую человек вычленяет из окружающего его многообразия для поддержания и развития жизнедеятельности. Можно назвать две большие группы потребностей, существующие объективно, биофизиологические и социокультурные.

Первая группа индивидуальных потребностей может быть обобщена понятием «здоровье», вторая – понятием «взаимодействие». Структура потребностей инвариантна, способы их удовлетворения изменяются по мере накопления информации. Способ удовлетворения потребностей в рамках существующих природных и социальных ограничений можно обозначить понятием образ жизни.

Схематично информационное поле социопрограмм можно представить в следующем виде (схема Т.И. Алексеевой-Бескиной):

Этапы
I	II		III
1. Базисная информация (биофизического существования индивида, группы)	1А. Геоэтническая и экологическая информация		1Аа. Природно-географическая среда 1А6. Экологическая ситуация 1Ав. Этногеографическая среда и т.д.
	1Б. Информация биофизического существования индивида, группы		1Ба. Биофизическое существование 1Б6. Защита от внешней среды 1Бв. Обустройство быта 1Бг. Воспроизводство поколений и т.д.
2. Оперативная информация (социокультурное, трудовое существование индивида, группы)	2А. Общение индивидов, групп. Этолого-психологические нормативы 2Б. Познавательное, эмоционально-художественное восприятие окружающего мира 2В. Информация получения средств существования. Трудовые процессы, взаимодействие 2Г. Организационно-управляющая деятельность		2Аа. Этологические нормативы, шкалы ценностей 2А6. Типология общения 2Ав. Средства общения и т.д. 2Ба. Познание предметного мира 2Б6. Познание духовного мира 2Бв. Религия, оккультизм и т.д. 2Ва. Базово-организационные основы трудовой деятельности 2В6. Технолого-преобразующая деятельность и т.д. 2Га. Ресурсы города 2Гб. Градообразующая база 2Гв. Управление градопроцессами и т.д.
IV		V		VI
1А а. Климат, топография, флора, фауна, геология и т.д. 1А б. Вода, воздух, почвы, радиация, биологическая плотность населения и т.д. 1Ав. Этнические группы, менталитет и т.д.		Морфология, тектоника, геопатогенные зоны и т.д.
1Ба. Пища, релаксация, метаболизм и т.д. 1Б6. Кров, одежда, охрана здоровья 1Бв. Инженерные системы, транспорт, торговля и т.д. 1Бг. Генная служба, охрана детства, материнства и т.д.		Добыча, обработка, хранение, распределение и т.д. Сон, спорт, гигиена, сексуальная сытость и т.д. Утилизация отходов жизнедеятельности и т.д. Все виды защиты, сооружений и т.д. Медицина, профилактика, призрение, безопасность личная, групповая и т.д.		Элеваторы, птицефабрики и т.д. Клубы, бассейны и т.д. Очистные сооружения, мусоросжигательные заводы. Типы жилищ, обороны и т.д. Медслужбы, приюты, милиция и т.д.
2А6. Личностное общение, групповое и т.д. 2Ав. Речевые, кодированные и т.д.		Семейное, бытовое, производственное, социальное, правовое и т.д.
2Ба. Образование, наука, прикладная деятельность и т.д. 2Б6. Творчество, искусство и т.д. Общественные проявления, конфессии и т.д.		Театрально-зрелищные виды, литература, архивы и т.д.
2Ва. Собственность, трудовые ориентиры и т.д. 2Га, Минеральные, энергетические, людские 2Гв. Институты власти, права и т.д.		Виды деятельности

Предлагаемая структура потоков информации поля социопрограмм намечает как бы стержневую основу для систематизации процессов, структур, механизмов, составляющих суть города. Предложенная структура социоинформационного поля — эвристическая модель-матрица, указывающая на возможности развертывания реальных городских структур для исследования. При дальнейшей разработке и углублении она может стать основой научной классификации сути социопрограммного подхода.

Модель социопрограммного поля может оказаться вполне операциональной, каждый из параметров может быть оценен в баллах, процентах и т.п.

Нормативное пространство. Взаимодействие и поведение регулируется нормами. Спецификой всего пространства города является его социокультурная гетерогенность и всё возрастающая социокультурная мобильность. В силу этих обстоятельств в городе формируется другая по сравнению с традиционным обществом нормативность – статусно-институциональная. Структурными элементами пространства отношений становятся функциональные сообщества или формально-статусные группы. Легитимация норм приобретает формально-юридический характер. Так, появляется Римское право, формируется правовое пространство городской жизни. Однако всё ускоряющаяся социокультурная динамика порождает новые сообщества, объединения на других основаниях солидарности, далеко не только функционально-прагматических. Их нормативность в той или иной степени отличается от общепринятой или формально-легитимной. Этот тип групп принято называть субкультурами. На их специфике мы остановимся далее.

Модели поведения горожан. Нормы чаще всего носят конвенциональный характер, т.е. не задают однозначного поведения (за исключением особо технологичных). Поэтому существуют варианты реального поведения представителей одних и тех же статусных групп. Городская среда, специфические городские ситуации (например, транспортные) преломляют, модифицируют общие конвенциональные нормы. В практике реального поведения горожан наблюдаются поступки, не соответствующие или непонятные с позиции конвенциональных норм. Неоднократно указывалось на непредсказуемость поведения горожан. Ещё Р. Парк писал: «Культурность городского человека – качество очаровательное, но оно всё-таки не добродетель. По-настоящему узнать горожанина нам никогда не удастся, и потому мы никогда не знаем, насколько ему можно доверять». А он долго и внимательно изучал городскую жизнь. На наш взгляд, дело тут, во-первых, в том, что поведение горожанина строится на основе сложных и очень динамичных ролевых ансамблей. Представляется, что структура и варианты ролевых ансамблей в разных городах различаются и отражают специфику среды конкретных городов. Эстонские социологи (Т. Нийта и др.) различали даже типы прогуливающейся публики. Во-вторых, диспозиционная структура (система установок) личности горожанина характеризуется повышенной мерой диссонанса: разные типы установок часто вступают в противоречие друг с другом, например, аттитьюды – с ценностными ориентациями. Специфика городских ситуаций и нормативности порождают устойчивые ритуально-поведенческие комплексы, например, широко известен феномен городского карнавала (особенно бразильский, который в настоящий момент пытаются перенести в российские города), «поход по магазинам», «летние кафе» и т.п. Ритуально-поведенческие комплексы нередко являются значимыми событиями городской жизни, оказывающими влияние на личностные структуры горожан.

Коммуникативное пространство города. Этот аспект городской жизни выше описывался. Здесь хотелось бы немного остановиться на объективированных формах процесса коммуникации как согласования значений и смыслов предметов, явлений и ситуаций. В качестве самого общего понятия, выражающего структурный аспект коммуникации в городе, используется понятие «текста» как семантической структуры, концентрирующей в себе духовную жизнь города, являющейся субстратом социокультурного пространства. Представляется, что можно различать два уровня текстов. 1) Текст всей среды города в слитности территориального (культурный ландшафт) и пространственного (события духовной жизни) аспектов – семантика городской среды, смысловое звучание мест, «дух города» и его «настроение». 2) Тексты городских сообществ. Разные городские сообщества говорят на разных языках. В структурно-семантическом плане существует традиция употребления и анализа тезауруса. Специфика восприятие городской среды различными сообществами анализируется через понятие дискурс. Непосредственным продуктом коммуникации, которым можно обменяться, является произведение, несущее отпечаток автора.


Ментальное пространство города


Понятию «ментальность» нельзя дать однозначного социологического, психологического или философского определения. Термин был введён французскими историками школы «Аналлов» с целью выразить мысль о взаимообусловленности культуры и структуры взаимодействия; представлений людей и устойчивых моделей поведения в их взаимозависимости (mentalite – фр.- склад ума, образ мыслей). Как пояснял впоследствии Ж. Ле Гофф, «полезно отказаться от идеи жёстких граней между культурой и обществом и, кроме того, признать, что представления людей об окружающим их мире становятся всё более важной темой» для понимания их поведения. В социологии эта мысль в классическом варианте разрабатывалась М. Вебером (категории «понимающей социологии»), а в современной – П. Бурдьё (категории «Habitus», «символический капитал», «власть номинации» и др.). В историю содержания этого понятия включают «коллективные представления» Э. Дюркгейма, «архетипы сознания» К. Юнга, «темницы долгого времени» Ф. Броделя. Последний под ментальностью понимал структуры повседневности, складывающие на протяжении жизни многих поколений, некоторый устойчивый социальный порядок, проступающий в ткани действий и поступков, совершаемых людьми в самых разных сферах жизни: бытовой, религиозной, экономической, территориально-географической и др. Большинство людей в процессе повседневной жизни не ставит сознательных целей изменения общества или создания истории. Люди думают о каждодневном и эти «думы» меняются очень медленно. Но результаты повседневной активности людей накапливаются, и из них возникают структуры повседневности как «фактура», «ткань» общества. Одна из задач современной гуманитарной науки – описать структуру повседневности на языке конвенциональных понятий. Эта задача стоит и перед социологией. Со всей очевидностью она была поставлена феноменологами (например, А. Щюцем). Социологический аспект изучения ментальности заключается, на наш взгляд, в том, чтобы через описание социальной ситуации, в которой находятся люди, понять их мотивационную интенцию, т.е. сформулировать на конвенциональном языке направленность их повседневных устремлений и в некоторой степени спрогнозировать их действия и возможные результаты их действий. Хотя выражения «городская ментальность», «ментальные структуры города» и т.п. довольно часто (и давно) встречаются в литературе о городе, их теоретическое содержание не всегда отчётливо и далеко от общезначимых интерпретаций. Чаще всего в этой связи употребляются такие понятия как «архетип» и «аттрактор». Определение этим понятиям давалось выше, здесь же хотелось бы отметить, что первое понятие выражает влияние истории, запечатлённое в семантических структурах, а второе – конструирование будущего в виде идеальных образов. На их перекрёстке возникает личностный смысл как понимание, как определение, как означивание, как социальное конструирование ситуации и структур (целей, приоритетов, моделей и др.) поведения в повседневной жизни. Архетипы как психосемантические образования (по форме), складываются исторически, представляют собой свёрнутую программу поведения, некоторую типовую модель реагирования на повторяющиеся ситуации (по существу) и выражают специфические, но устойчивые характеристики определённой социокультурной среды. В процессе социальной самоорганизации хаос структурируется архетипами, содержаниями коллективного бессознательного. В самом общем виде эта гипотеза относится к структурам локальных цивилизаций, однако, и в отношении самоорганизующихся общностей более низкого порядка – городских сообществ разного уровня - она также имеет место. Они проявляют себя в цивилизационном типе города: в этом отношении города восточной цивилизации отличаются от городов Запада, города Греции от городов Египта и т.д. С этим слоем непосредственно соприкасается и слой социокультурных традиций (второй уровень архетипов), проявляющихся в исторических и социально-культурных особенностях конкретных городов. В этом смысле города средневековья отличаются от городов Нового времени, наукограды от «танкоградов». Наконец, третий уровень составляют ценности и основанные на них социокультурные нормы, разделяемые городским сообществом. Например, способность населения воспроизводить себя как городское сообщество с характерными для него устоями, нормами отношений и способами деятельности. Четвёртый уровень архетипов – полубессознательные социокультурные установки отдельных городских сообществ.

Нормы и представления населения, основанные на ценностях и касающиеся идеального образа самоорганизующейся социальной системы, являются ее аттрактором. Под аттрактором (attrahere- привлекать, притягивать) в синергетике понимается некое предельное идеальное состояние, к которому стремится система в результате процессов самоорганизации.

В этой связи важнейшей частью должно быть исследование культурно-коммуникационного потенциала города. Мы ставим эту проблему пока лишь в плане определения основных методологических принципов исследования города, выделяя коммуникационный потенциал как важнейшую сторону, обеспечивающую возможности развития города.


Структура пространства

Аспекты	Объекты изучения	Предметы изучения
1. Информационный	1..Эмоционально-психологические образы 2. Когнитивные схемы	1. Чувства и впечатления 2. Знания
2. Нормативный	Сообщества	1. Формальные группы - статусно-институциональные 2. Неформальные группы – субкультуры
3. Поведенческий	Модели поведения (операционально-поведенческие структуры жизнедеятельности)	1. Ролевые ансамбли 2. Диспозиционные структуры 3.Ритуально-поведенческие комплексы
4. Коммуникативный (семантический)	«Тексты города» как продукт коммуникации различных субъектов социального взаимодействия	1. Семантика среды. 2. Семантические структуры городских сообществ: тезаурус, дискурс, произведение
5. Ментальный	1. Архетип 2. Аттрактор	Личностное восприятие и понимание «ситуации»

Понятие коммуникации как методологический принцип построения гносеологической конструкции социокультурного пространства города


Город по своей природе — генератор социокультурного разнообразия. Социокультурная сущность города состоит в том, что он является генератором новых смыслов, инновационным полем общества, самоусложняющейся и повышающей уровень собственной организации системой. Город постоянно рождает проблемы, и сам же их решает. Причем, выходя из одного неравновесного состояния, город создает другое. Но при этом уровни организации и потенции города как социокультурного организма непрерывно повышаются.

Альтернативная городу культура полнее всего представлена в реальности изолированного патриархального села. И эта культура целостна. Она организована по законам, предполагающим бесконечное устойчивое самовоспроизводство и адаптацию к некатастрофическим изменениям внешней среды. В городе постоянно дробится и усложняется изначально нерасчлененная синкретическая культура. Дифференциация культуры и деятельности носит всеохватный характер. Природа города реализуется в непрерывном порождении самых разнообразных социальных, идеологических, стилевых, профессиональных, возрастных, этнических и других локусов, общностей, групп и субкультур.

Одним словом, город постоянно порождает новые, качественно нетождественные субъекты. Он формирует разные настроения, новые смыслы, интенции, нормы и ценности. И, наконец, новые слова и символы для выражения этих сущностей. В городе рождаются разные мироощущения и нетождественные интересы различных субкультур, страт, срезов и групп, формирующих городское сообщество. Город явлен человеку как субъект диалога. Соотнося себя с конкретным городом, каждый человек считывает бесконечный текст этого города, вписывается в него, отталкивается, любит или ненавидит, устанавливает с городом самые разные экзистенциально значимые отношения.

Интенция диалога - то есть способность к диалогу, готовность к нему – составляет природу горожанина. Через диалог идет взаимоувязка качественно различных субъектов и феноменов, вырабатывается понимание иного, вырабатываются общие смыслы, нормы и конвенции.

Диалог есть и в культуре села. Однако, качественно тождественные субъекты патриархальной культуры взаимоувязывают свои понимания и интересы, оставаясь в рамках традиционных смыслов. А согласие различающихся между собой, не тождественных друг другу субъектов, как правило, наступает в поле новых смыслов и значений.

Диалог в традиционном обществе сводится к выработке единой позиции. По своему существу, это коллективный поиск ответа на конкретную проблему. Причем, поле возможных реакций жестко задано традицией. Для традиционного диалога характерна не отрефлектированность последнего его участниками. Природа города формирует пространство осознанного диалога, в котором для участников открыты собственные позиции и интересы, позиции и интересы другой стороны. Постижима логическая и интенциональная структура разворачивающегося обмена мнениями. Все это позволяет выстраивать осознанную линию в диалоговом взаимодействии. Чем сложнее городское общество - тем напряженнее диалог.

Диалог разворачивается в двух планах. Во-первых, в социокультурном пространстве города. В этой перспективе мы получим диалог между различными сообществами и субкультурами. Этот род диалога разлит по всему пространству социокультурного целого и реализуется в бесконечном многообразии диалогов больших и малых; от дискуссии в стенах парламента до перепалки в семье, объединяющей представителей различных субкультур, этносов, носителей различающегося образа жизни (а таких семей – подавляющее большинство). В реальности зрелого городского сообщества типична ситуация контактов и взаимодействия людей, представляющих различные локусы культуры. В этом смысле диалог между носителями различных субкультур - универсалия городской жизни.

Диалог происходит в территориальном плане. Примером такого диалога будет типичная ситуация диалога промышленно развитого севера и сельскохозяйственного юга. Другой пример: диалог город — город (в нашем случае наиболее заметен ключевой для отечественной культуры диалог Москвы и Петербурга), или исключительно важный диалог типа город—провинция, или город—деревня.

Через подобный диалог реализуется диалектика региональных различий и интегративных интенций большого общества. Данный исследовательский сюжет представляет особенный интерес, поскольку в настоящее время наше общество переживает всплеск межкультурного диалога.

Диалог существует как непрерывные цепи интерпретаций и переинтерпретаций произведений – самим автором и «считывающим».

Все формы произведения человека читаются как текст и оказываются элементом городского диалога. Политика, ухаживание, любовные игры, искусство, архитектура, публицистика, наука, городской фольклор - все это и многое другое – формы диалога. Число субъектов такого диалога практически неисчислимо: и коллективные, и индивидуальные, и город как целое. Субъекты диалога в городе образуют сложную, постоянно изменяющуюся и как бы мерцающую структуру. Они появляются и исчезают.

Тексты как семиотическая форма произведений человеческого духа возникает в процессе коммуникации – мотивированного и целенаправленного обмена действиями по порождению и интерпретации текстов.

В системе «произведение – интерпретация», в коммуникативной системе текст рассматривается не как языковая единица, т.е. не как любой отрезок линейно организованного потока речи, а как единица общения.

Текст в качестве единицы общения представляет собой особым образом организованную содержательно-смысловую целостность и может быть определен как «система коммуникативно-познавательных элементов, функционально, т.е. для данной конкретной цели (целей) общения, объединенных в единую замкнутую иерархическую содержательно-смысловую структуру общей концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией) партнеров по общению, по диалогу» (Т.М. Дридзе, 1999). Такой – семиосоциопсихологический анализ содержательно-смысловой структуры текста, акцентирует факт включенности текстовой деятельности (деятельности по созданию и интерпретации текстов) в систему социального взаимодействия общественных субъектов и требует не только предметно-тематического, но и интенционального, т.е. мотивационно-целевого подхода, ориентированного прежде всего на осмысление мотивов и целей коммуникативно-познавательной деятельности, реализуемых в тексте.

Если в ходе предметно-содержательного анализа текста важно ответить на вопросы "О чем говорится в тексте?" (выявить объект описания, тему), "Что говорится?" и "Как говорится?" (с помощью каких языковых средств), то в ходе интенционального анализа всем вышеперечисленным предшествуют вопросы "Почему и для чего в тексте вообще что-то говорится? (Зачем? Ради чего?)". Иными словами, прежде всего выясняются мотив и цель сообщения (точнее, мотив и цель коммуникации, в которой порождается и интерпретируется текст), а уже затем рассматривается тот материал (тема), на котором этот мотив и эта цель реализуются. Под этим же углом зрения конструируются методики анализа текста. В качестве таковой Т.М. Дридзе разработала методику информативно-целевого анализа текста (см. далее), которую использовала для практических целей изучения проблем и процессов городской жизни, для целей диагностики и социокультурного проектирования.

Семиосоциопсихологический подход к трактовке и изучению коммуникации принципиально отличается от подхода, доминирующего в психолингвистической концепции, трактующей познание и коммуникацию в канонах так называемой "теории речевой деятельности", в которой текст уподобляется речи. Здесь текст понимается как коммуникативно-познавательная единица, т.е. изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, «цементированное» коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро (смысловую доминанту). Вместе с тем авторский замысел (коммуникативная интенция) отнюдь не безразличен к форме его воплощения. Поэтому текст как единица коммуникации (а не речи-языка) - это всегда «равнодействующая» коммуникативной интенции и номинации.

Не будучи связан с представлением о конкретном языке, текст как коммуникативная единица особого рода отличается универсальностью и инвариантностью, несводимостью к моделям конкретного языка. Именно это качество и обусловливает возможность перевода текстов с языка на язык – с сохранением всей воплощенной в них иерархии коммуникативно-познавательных программ. Представление о тексте как о замкнутой иерархической семантико-смысловой структуре, цементируемой общей концепцией, или замыслом, в равной мере относится к речевому произведению (сообщению) и к произведению пластики или живописи, к музыкальному сочинению и к пантомимическому этюду, к инженерному проекту и к архитектурному ансамблю. Общение с использованием средств естественного языка в этом смысле лишь частный, хоть и наиболее распространенный в обращении вид текста.

Культура, особенно городская, в коммуникативном плане может быть рассмотрена как процесс кодирования и раскодирования нормативно-ценностных образцов деятельности и поведения людей, накапливаемых в предметной форме. Именно благодаря этой предметной форме, тексты, т.е. продукты духовного производства, вне зависимости от той семиотической системы, на языке которой они порождены (книги и журналы, ноты и картины и т.д.), точно так же несут в себе "образ" замыслов и технологий их реализации, как и изделия из дерева, металла и других продуктов материального производства. И именно в силу этой своей предметности они могут передаваться людьми друг другу, а также передаваться от поколения к поколению в виде духовного наследия.

Отстаиваясь в культуре, достижения социальной практики проникают в общественное сознание, откуда и «возвращаются» затем социальной практике в виде систематизированных и новых текстов.

Воспринимая текст в ходе общения, интерпретирующий его партнер осуществляет встречное порождение текста. Эффект диалога, совпадает с представлением о смысловом контакте и/или о режиме. Именно этот режим отличает коммуникативные процессы от процессов информационно-поточного характера, когда отправитель и получатель информации остаются каждый на своих позициях. Основой диалога является совпадение смысловых фокусов, возникающее в процессе коммуникации.

Трактовка межличностного диалога как смыслового контакта подразумевает, таким образом, отличное от теоретико-информационного, представление о контакте, когда под последним подразумевается простой обмен «кодовыми потоками» посредством каналов информационной связи. Возникающая в этом последнем случае «связь» между субъектами, остающимися на разных полюсах канала информации, является формальной и знаково-семантическим общением, т.е. коммуникацией не является. Коммуникацию также следует отличать от «обмена ритуальными действами» и от актов заражения, подражания, внушения.

Следует также различать понятия «коммуникация» и «воздействие». «Воздействие» - это термин, описывающий один из феноменов функционирования информационно-кибернетических систем, где в качестве ключевых выступают «субъект-объектные» отношения, а при коммуникации – «субъект-субъектные». В этой связи то, что традиционно называют средствами массовой коммуникации, следовало бы назвать средствами массового информационно-пропагандистского воздействия.

Коммуникацию не следует понимать как феномен рядоположенный деятельности, но следует рассматривается как особую разновидность социальной активности, наделенную своей специфической функцией - служить обмену всеми видами деятельности и ее продуктами. Стратегическая цель коммуникации - обеспечение согласованных действий социальных субъектов на всех уровнях организации общества, или, иными словами, - управления социальным взаимодействием.

Для исследования содержательных процессов, происходящих в коммуникативных системах типа «город», оказывается необходимым не только разработать и применить методики интенционального анализа текстов как единиц знакового общения, но и выявить, опираясь на соответствующие индикаторы, факт наличия и реальный состав интенциональных групп.

Признаками (единицами наблюдения) интенциональных групп являются: тезаурус – набор семантических средств для выражения и понимания смыслов, коммуникативная интенция – равнодействующая мотива и цели коммуникатора, коммуникативная компетенция – мера готовности к адекватной интерпретации коммуникативных намерений, замыслов партнеров по общению, атенционная способность к коммуникации – готовность внимать партнеру и, адекватно целям общения, оперировать текстуально организованной смысловой информацией – то есть способность к активному диалогу, способность овладевать элементами порождаемой и интерпретируемой смысловой информации и навыками адекватного целям общения и взаимодействия оперирования такими элементами, способность к осознанию и преодолению смысловых стереотипов, заключенных в готовые языковые формулы.

В процессе коммуникации уровень коммуникативного развития оказывается более глубоким дифференцирующим признаком аудитории, нежели признаки, группирующие реципиентов смысловой информации на основе их социально-профессиональных и социально-демографических характеристик; "доминантными" в коммуникативной ситуации становятся признаки, связанные с коммуникативно-познавательной "тренированностью" личностного сознания.

В случаях несовпадения указанных признаков возникает эффект «смысловых ножниц», который может быть описан как возникновение смыслового "вакуума", вызванного несовпадением смысловых "фокусов" общения в ходе обмена текстовой деятельностью. Этот эффект, отрицательно влияющий на межличностные, внутригрупповые и межгрупповые связи, чреват также и весьма серьезными социальными последствиями, так как неадекватные интерпретации — это неверно истолкованные научные концепции и искаженные литературные источники, это необоснованные решения и несогласованные действия, наконец, это простое отсутствие взаимопонимания между людьми. Есть по меньшей мере три коммуникативные ситуации, в которых названный эффект имеет место: 1) ситуация несоответствия содержательно–смысловой структуры текста его воплощению в речи; 2) ситуация несоответствия используемых в тексте языковых средств «языковым ресурсам», имеющимся в распоряжении его адресата; 3) ситуация, обусловленная особенностями типа семиосоциопсихологической организации индивидуального сознания партнеров по общению.

Субъекты городской коммуникации. Социологи Чикагской школы, изучая коммуникативные процессы, пришли к выводу, что поведение горожан в социокультурном пространстве города детерминировано не только статусной нормативностью, но и нормативностью, формирующейся в сообществах и субкультурах.

Городские сообщества – объединения людей на основе общности проблем и образа жизни. В качестве таковых ими были выделены следующие типы сообществ:

• «лицом к лицу» – группы непосредственного общения, товарищества и дружеские компании;
  
• аномические – сообщества, объединённые на основе девиантных норм поведения;
  
• коммуны (community development – CD) – объединения людей с целью создания самоуправляющейся и самовоспроизводящейся структуры для развития личности, свободного волеизъявления индивидуальных интересов. Стратегической социокультурной программой этого типа сообществ является стремление в пространство post-gesellschaft с лозунгом: «средний путь между материальной беспечностью и традиционалистской неподвижностью» (см. M. Robinson, 1995);
  
• соседства; изучение этого типа сообществ (Годдинер, Триер и др.) выявило ряд его разновидностей:
  
• диффузное – взаимодействие временно проживающих людей на одной территории без устойчивой структуры; в российском варианте – «двор»;
  
• оборонительное или проблемно-ситуационное – объединение людей на основе защиты среды обитания или местных интересов;
  
• «городская деревня» – этнически однородное сообщество, придерживающееся традиционной нормативности;
  
• приходское соседство – церковный приход как место обсуждения локальных проблем.
  

Городские субкультуры. Общепризнанного определения понятию субкультура не существует. Первоначально этот термин был использован для обозначения особенностей сознания и поведения различных молодёжных объединений. Учитывая это, а также высокий удельный вес молодёжи в демографической структуре г. Томска, наметим общие методологические контуры изучения молодёжных субкультур, что можно также использовать при изучении других субкультурных образований. Первоначальная интерпретация молодежной субкультуры как контр-культуры (Т. Роззак – американский социолог) и девиантного сообщества в настоящий момент считается крайностной и уточняются сами понятия контр-культуры и девиации.

Основными методологическими проблемами определения и описания молодежных форм поведения через понятие «субкультура» является:

• Проблематичность контуров господствующей культуры, особенно в ситуации мозаичности современной культуры и огромной социокультурной динамики современной России;
  
• Определение границы между деструктивными и конструктивными аспектами девиации как отклонения от нормы вообще. В ситуации релятивности и плюрализма нормативной структуры современного общества в социологии дискутируется вопрос о сущности и природе Нормы как таковой.
  

В контексте данной проблематики в содержании понятия субкультура нами выделяется: 1) пространство нормотворчества, 2) пространство коммуникации.

Общая основа возникновения молодежных субкультур – неопределенность социокультурного пространства личности, особенно статусно-ролевых позиций (Ш. Эйзенштадт – израильский социолог), осложненная социокультурным кризисом в России и ускоренной социокультурной динамикой современного общества. Следствия:

• Социокультурная и социально-психологическая дезадаптация;
  
• Проблемы идентификации;
  
• Повышенная потребность социально-отношенческого конструирования и экспериментирования;
  
• Потенциальная девиация.
  

В силу вышесказанного, предлагается подход к молодежным субкультурам как к относительно самостоятельному и устойчивому социокультурному образованию, обладающему своей структурой и динамикой функционирования. Одной из первых попыток такой интерпретации является опыт «типология сознания» Ч. Рейча (американский социолог):

• «сознание-1»: традиционалистский тип с устойчивым культурно-историческим (ментальным, архетипическим) содержанием;
  
• «сознание-2»: институциональный тип с доминированием формально-рационалистических схем восприятия и оценивания (габитусуальный);
  
• «сознание-3»: инновационный тип, характеризующийся: радикальной субъективностью, ценностью индивидуального существования, отрицанием конкуренции, отрицанием статусных привилегий, идеями общинности, коммунитарности, интерактивности.
  

Для понимания сознания и поведения субъектов субкультурных образований является необходимым определение: 1) функций субкультуры (какую роль она играет для личности и общества), 2) механизмов их реализации, 3) векторов социокультурной активности (смысловая направленность), 4) форм социокультурной активности.

Функциями молодёжных субкультур являются функции социализации, интеграции, институционализации, ценностно-мировоззренческая, социальной идентификации, социокультурной мобильности. В том случае, если возникают проблемы с той или иной функцией, возникает потребность в конструировании собственного социокультурного пространства символическими средствами. Механизмами социального конструирования, на наш взгляд, являются те символические процедуры, которые выделяет и описывает П. Бурдьё, его методология широко используется для описания и анализа коммуникативных процессов, в том числе и в отечественной социологии города (см., например, О.Е. Трущенко).

Всё более актуальным становится теоретическое выделение и эмпирическое изучение маргинальных субкультур (см. З.Т. Голенкова и др., 1996). Общая теория маргинальных групп была изложена выше.

Особыми субъектами коммуникативного диалога являются архитектонические образования городской среды - предметно–территориальные комплексы, обладающие собственным смысловым содержанием, оформленным в особом текстовом материале: архитектурно–исторические ансамбли, технико–дизайновые конструкции, хроно-топологические локусы («старый город», «новый город» и т.п.), идеолого–семантические конструкции территорий («Москва – столица России», «Москва – третий Рим», «Петербург – окно в Европу, европейская столица России», «Нижний Новгород – третья столица России, центр свободного предпринимательства», «Нью-Йорк – архитектурная Узония [от US]».


ЛЕКЦИЯ 12