Информационный бюллетень
| Вид материала | Информационный бюллетень |
- Информационный бюллетень самара, 598.47kb.
- Информационный бюллетень 2011, 499.82kb.
- Информационный бюллетень 3 квартал 2011, 567.95kb.
- Информационный бюллетень анализ динамики наркоманий, хронического алкоголизма и алкогольных, 258.01kb.
- Информационный бюллетень №10, 2578.84kb.
- Информационный бюллетень ЕвраАзЭС. 2003. № Конституция Российской Федерации // Российская, 231.3kb.
- Информационный бюллетень за 2010 год, 445.94kb.
- Информационный бюллетень №8 декабрь 2008, 704.04kb.
- Развитие АПК: от идеи к практике информационный бюллетень 2011, 339.35kb.
- Информационный бюллетень о нормативной, методической и типовой проектной документации",, 971.54kb.
О встрече Министра иностранных дел России С.В.Лаврова с Министром иностранных дел Ирака Х.Зибари
1455-27-09-2011
27 сентября Министр иностранных дел Российской Федерации С.В.Лавров, участвующий в работе 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, встретился с Министром иностранных дел Республики Ирак Х.Зибари.
В ходе беседы обсуждены вопросы дальнейшего укрепления российско-иракского сотрудничества в различных областях. В частности, отмечена необходимость расширения торгово-экономических связей, активизации деятельности Межправительственной Российско-Иракской комиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству.
Были также затронуты вопросы, касающиеся вывода Ирака из-под санкционных ограничений ООН и обстановки на Ближнем Востоке, включая положение в палестино-израильском урегулировании и ситуацию вокруг Сирии.
О встрече Министра иностранных дел России С.В.Лаврова с Министром иностранных дел Пакистана Х.Р.Кхар
1456-27-09-2011
27 сентября в Нью-Йорке «на полях» 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялась встреча Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова с Министром иностранных дел Исламской Республики Пакистан Х.Р.Кхар.
Стороны обсудили региональную проблематику, возможности наращивания российско-пакистанского взаимодействия на антитеррористическом и антинаркотическом направлениях, состояние и перспективы сотрудничества в сферах внешней торговли, энергетики и металлургического производства.
Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова телеканалу «Россия 24», 27 сентября 2011 г.
Вопрос: Сергей Викторович, главная тема общеполитической дискуссии на 66-й сессии Генеральной Ассамблеи - инициатива М.Аббаса о вступлении Палестины в Организацию Объединенных Наций в качестве полноправного государства-члена. В этой связи уже успели высказаться США, которые заявили, что готовы применить право вето в Совете Безопасности, а также Россия, которая дала понять, что, наоборот, готова поддерживать палестинцев. Чего Вы ждете от дискуссии по этой проблеме?
С.В.Лавров: Наша позиция очень проста. Мы готовы поддержать обращение, которое призвано легализовать в международном контексте статус 1988 г., когда Советский Союз признал палестинское государство. С тех пор в Москве действует Посольство Государства Палестина, во главе которого стоит Чрезвычайный и Полномочный Посол, пользующийся всеми правами, которые есть у глав других дипломатических миссий.
Палестинское заявление поступило в Совет Безопасности ООН. По процедуре должен быть создан комитет в составе пятнадцати членов. Ему предстоит рассмотреть вопрос о том, какой образ действий рекомендовать Совету Безопасности: либо поддержать, либо отклонить палестинскую заявку. В случае отрицательной рекомендации или при отсутствии таковых вообще любой член Совета Безопасности имеет право предложить проект резолюции об удовлетворении поданной заявки.
Трудно сказать, как пойдет дело. Ныне разброс в Совете Безопасности широк. Предстоят интенсивные переговоры. Палестинцы устами М.Аббаса, с которым я встречался на прошлой неделе, выразили решимость довести дело до конца, прежде чем будут думать, как поступить дальше. Они знают, что резолюция будет заветирована американцами - сомнений никаких нет.
Отмечу, что мы неоднократно обращали внимание в беседах с нашими партнерами на ту часть позиции М.Аббаса, которая подчеркивает, что «поход» в Совет Безопасности не означает отказ от переговоров. Наоборот, такой шаг призван драматизировать необходимость их срочного возобновления, но на имеющейся международно-правовой базе, включающей резолюции Совета Безопасности, Мадридские принципы, в том числе «земля в обмен на мир», и Арабскую мирную инициативу, которая предлагает Израилю признание всеми арабскими государствами в случае ухода с оккупированных территорий. Характерно, что все элементы международно-правовой основы урегулирования палестинской проблемы вошли в заявление, которое сделал «квартет» международных посредников на уровне министров иностранных дел России, США, Высокого представителя Евросоюза и Генерального секретаря ООН. Мы приняли это заявление 23 сентября. Помимо подтверждения основы, на которой должны возобновиться переговоры, в нем содержится определенный график, предлагаемый Палестине и Израилю: в течение месяца возобновить переговоры, за три месяца провести инвентаризацию того, где мы находимся. Предусмотрен созыв Московской конференции, о которой Россия не раз говорила. Предложено до конца 2012 г. достичь очередных договоренностей. Этот график сейчас рассматривается сторонами. Будем ждать их реакции.
Вопрос: Вето – это крайняя мера. Понятно, что Соединенные Штаты применяют его в Совбезе чуть чаще, чем другие государства - постоянные члены. Наверное, они к этому не стремятся, как по Вашему ощущению?
С.В. Лавров: Конечно же, они не хотят применять вето, не хотят, чтобы их вынудили пойти на это. С другой стороны, можно понять и тех, и других: американцев, которые не желают в негативном свете представать перед арабским и всем исламским миром, и палестинцев, поскольку дело никуда не движется. Все обещания, в том числе заверения Президента США Б.Обамы на прошлогодней сессии Генеральной Ассамблеи о принятии Палестины через год в ООН, также остаются словами.
Безусловно, во всей ситуации присутствует эмоциональный заряд со стороны Палестины, Израиля и внешних игроков. Есть предложение попытаться на данном этапе найти «золотую середину» и в качестве промежуточного шага принять Палестину наблюдателем в ООН. Об этом заявил и Президент Франции, об этом мы раньше говорили с Генеральным секретарем Лиги арабских государств. Это означает, что вопрос о членстве останется открытым. Но решение о статусе наблюдателя в ООН принимает Генеральная Ассамблея, где отсутствует право вето. Там нужно получить две трети голосов, т.е. примерно 125-126. Этот статус даст возможность полноправно участвовать во всех дебатах в ООН и, не менее важно, подключаться к работе ряда организаций, фондов и программ системы Организации Объединенных Наций.
Эту инициативу мы могли бы поддержать. Мы не можем отказать палестинцам в праве получить ответ на их законные и выстраданные требования.
Вопрос: Понятно, что теперь, когда дискуссии здесь, в ООН, пошли так, как они пошли, перед многими государствами возник вопрос: признавать или не признавать Палестину. И ответить на него не так просто. В этой связи Вы вспомнили, что еще с советских времен в Москве работает палестинское посольство. Создает ли это какие-то преимущества для России как участника ближневосточного мирного процесса?
С.В.Лавров: Думаю, нет, поскольку дело не в формальном аспекте стороне, а в позиции, которую та или иная сторона занимает и продвигает. Наш подход всегда был последовательным, и нам не стыдно его излагать и продвигать в отношениях с палестинцами, израильтянами и другими членами мирового сообщества. В его основе - необходимость достижения договоренности путем переговоров, опираясь на те принципы, которые изложены в документах, упомянутых мною ранее. Речь идет о резолюциях Совета Безопасности ООН, принципе «земля в обмен на мир», Арабской мирной инициативе. Дело больше в существе вопроса, а не в том, формально или неформально мы контактируем с Палестиной как полноценным государством. У нее немало друзей, которые не сделали пока такого признания, но которые активно помогают ей найти общие подходы с израильтянами, чтобы начать и завершить переговоры. Мы много раз запускали процесс, но из этого ничего не получалось.
Вопрос: Перейдем теперь от Ближнего Востока к Ливии. Здесь, в Нью-Йорке выступали представители новых властей Ливии и говорили о необходимости разморозить оставшиеся ливийские активы, которые до сих пор находятся под эмбарго. Как Вы к этому относитесь?
С.В.Лавров: Размораживать придется, поскольку это деньги ливийского народа, и надо их возвращать. Другое дело, нужно посмотреть, куда эти средства тратятся. Совет Безопасности ООН уже принял решение разморозить полтора миллиарда долларов и предусмотрел в своем решении механизм мониторинга за их использованием. Необходимы транспарентность, понимание того, кто и на какие цели эти средства расходует, нужно наладить контроль. В идеале следовало бы привлекать гуманитарные учреждения системы ООН. У них есть соответствующий опыт, и, повторю, полтора миллиарда уже пошли в Ливию на гуманитарную помощь, восстановление инфраструктуры, решение текущих финансовых задач. Остаются замороженными несколько десятков миллиардов долларов. Нам надо понять, каков будет механизм.
Сейчас мы сделали шаг, который помогает решить неотложные проблемы. Не следует забывать, что Ливия не раз переносила формирование обещанного нового правительства. Это тоже станет важным шагом к пониманию того, кто там является партнерской стороной.
Вопрос: Если события в Ливии считать промежуточным этапом, что можно сказать об исполнении резолюций Совета Безопасности ООН?
С.В. Лавров: Об этом российское руководство говорило не раз. Мы считаем, что нанесен серьезный ущерб авторитету Совета Безопасности, потому что так грубо и откровенно нарушать понятные решения еще никому не приходилось. Консенсусом была принята резолюция 1970, которая предполагала введение полного военного эмбарго на торговлю оружием с Ливией, на услуги военного характера. Уже сейчас открыто признается, что она нарушалась. Оружие поставляли и из европейских стран, стран арабского региона, на земле точно работали инструкторы. Западная пресса предоставляет данные, которые еще никто не опроверг, о том, что помимо инструкторов действовал спецназ, т.е. люди, которые планировали и участвовали в боевых действиях.
Вторая резолюция, 1973, была принята по просьбе ЛАГ. Обращение к СБ заключалось в том, чтобы объявить воздушное пространство над Ливией «бесполетной зоной» с целью недопущения использования авиации М. Каддафи для нападения на мирных демонстрантов и граждан. В развитие этой просьбы и была принята резолюция 1973. В нее включен параграф, который дает право всем, кто хочет обеспечивать режим «бесполетной зоны», предпринимать любые меры для защиты мирного населения. Из-за отсутствия юридической чистоты формулировок Россия, Китай, Бразилия, Индия и Германия воздержались при голосовании. Наши опасения оправдались - действия авиации коалиции натовских и некоторых арабских стран не обеспечивали режим «бесполетной зоны», а создавали воздушную поддержку боевых действий. Англичане и французы набрали подразделения боевых вертолетов, которые участвовали в бомбардировках сил М. Каддафи, включая их позиции в городах.
Так что урок мы извлекли. Уверен, что подобную размытость и двусмысленность мандатов Совет Безопасности ООН больше не допустит. Мы будем следить за тем, чтобы те, кто продвигает решения о принудительных мерах, во-первых, четко обосновали их необходимость, а, во-вторых, чтобы выданный мандат при поддержке соответствующих мер Советом Безопасности содержал четкие формулировки: кто будет пользоваться мандатом, как будут решаться вопросы командования и контроля над операцией и, самое главное, каковы будут пределы применения силы. Об этом мы обязательно позаботимся. Думаю, такой же подход демонстрируют китайцы и другие наши партнеры по БРИКС.
Вопрос: Учитывая предыдущий урок, что будет с ООН после Ливии? Мы помним ситуацию с Косово, когда сила применялась вне рамок Устава ООН, точнее - нарушая его. С Ливией получилось по-другому. Появилась резолюция, которая фактически была нарушена и исполнялась по-иному. Не значит ли это, что внутри ООН, в процедурах принятия решений Совета Безопасности необходимо что-то менять, чтобы каждый раз не нарушались основополагающие документы ООН?
С.В. Лавров: С процедурами все в порядке. Они предусматривают необходимость получения девяти голосов из пятнадцати для принятия резолюции. Причем, у постоянных членов Совета Безопасности есть право вето. Если они его применяют, резолюция не проходит. Процедуры доказали свою жизнеспособность. Все-таки вето играет стимулирующую роль для поиска консенсуса и позволяет во многих случаях снимать крайние варианты, экстремистские идеи и нащупывать более или менее приемлемые для всех резолюции и предусматриваемые ими меры. Главный урок, который мы извлекли – необходимость требовательного подхода к формулировкам, которые продвигают отдельные коллеги, особенно когда резолюции посвящены санкциям и применению мер с использованием вооруженных сил. Недавно в Нью-Йорке состоялась встреча министров иностранных дел БРИКС, и это наша общая позиция.
Вопрос: Что Вы думаете о необходимости реформы ООН? Эти разговоры заходят всегда, когда проходит очередное заседание Генеральной Ассамблеи. Нужно ли менять количество постоянных членов Совета Безопасности?
С.В.Лавров: Когда говорят о реформе Организации Объединенных Наций, по понятным причинам все сразу думают о расширении Совбеза, хотя это гораздо более широкий процесс. ООН должна адаптироваться, и, прежде всего, это должно относится к повестке дня Организации, что сейчас и происходит. В последнее время ООН, действительно, стала играть центральную координирующую роль в борьбе с терроризмом, в работе над глобальной контртеррористической стратегией, по подготовке Всеобъемлющей конвенции по борьбе с терроризмом, которая призвана «сцепить» 13 уже существующих конвенций по борьбе с его различными аспектами, включая финансирование, угрозу ядерного терроризма и т.д.
Повестка дня Организации постоянно обогащается за счет обращения к вопросам, которые приобретают особую актуальность в мире - терроризм, организованная преступность, наркоопасность, межцивилизационный разлом. ООН продвигает проект «Альянса цивилизаций», который очень важен для недопущения культурных, межэтнических и межрелигиозных конфликтов.
Но, безусловно, имеют значение и ооновские механизмы. Среди тех реформенных шагов, которые были приняты за последние годы, отмечу создание Совета по правам человека, пришедшего на смену одноименной Комиссии. Разница в том, что Совет докладывает напрямую Генассамблее, что поднимает его статус, а Комиссия - Экономическому и Социальному Совету.
Отдельно следует сказать о создании Комиссии по миростроительству на стыке мандатов СБ и ГА ООН, когда конфликт переходит из горячей стадии в постконфликтное миростроительство. Комиссия вырабатывает рекомендации и мобилизует необходимые для этого ресурсы по линии ООН и двухсторонних доноров. Существует целый ряд других реформенных процессов, к примеру, упорядочение работы Секретариата Организации, включая продолжающиеся дискуссии о более рачительном использовании бюджетных средств и т.д.
Конечно, вопрос о реформе Совета Безопасности у всех на слуху, потому что для многих это вопрос престижа. Он абсолютно понятен общественному мнению – либо тебя принимают в элитный клуб, либо не принимают. Поэтому-то такая острая дискуссия ведется вокруг этого аспекта реформы ООН. Конечно, Совбез должен быть более представительным, т.к. нельзя оставлять за рамками Совета Безопасности государства, которые стали центрами экономической и финансовой силы, а с экономикой и финансами приходит политическое влияние. Многие страны, такие как Индия, Бразилия, ЮАР, справедливо приводят в качестве аргумента необходимость повышения представленности в Совете Безопасности стран «третьего мира». С другой стороны, увеличение СБ не должно быть самоцелью и вредить работоспособности Организации, возможностям принятия оперативных решений. Поэтому чрезмерное расширение этой структуры мы не поддерживаем. Надо искать формулу, которая позволит добавить пять-шесть членов.
Вопрос: Почему именно пять-шесть постоянных членов?
С.В.Лавров: Вопрос может решаться как угодно. Одна группа стран считает абсолютно необходимым иметь новые постоянные места. Другая - категорически против этого. В этом кроется причина тупика, в котором сейчас находится процесс, хотя усилия продолжаются. Надо искать компромисс, который будет поддержан подавляющим большинством членов ООН, а не просто двумя третями голосов, как предлагают некоторые. Поскольку оставшаяся одна треть – это уважаемые страны, которые платят взносы в Организацию, участвуют в операциях по поддержанию мира. И если провести решение о реформе Совета таким голосованием, тем самым антогонизировав подобную группу стран, то в их глазах легитимность СБ понизится.
Мы готовы поддержать любую формулу, которая окажется предметом широкого согласия. Кстати, когда процесс реформы Совета Безопасности ООН запускался в середине 1990-х годов прошлого века, была создана специальная группа Генеральной Ассамблеи, положившая начало переговорам и установившая критерии, которые должны применяться в работе. В них, в частности, говорилось, что результатом реформы должен быть не консенсус, которого сложно достичь, а широкое согласие, что гораздо больше, чем две трети голосов.
Вопрос: Ряд экспертов, в том числе в США говорят, что ООН – это анахронизм прошлого и такая организация не нужна, т.к. есть НАТО с глобальной зоной ответственности и другие механизмы обеспечения международной безопасности, работающие лучше и четче. Что Вы можете ответить тем, кто придерживается подобной точки зрения?
С.В.Лавров: Я думаю, они не вполне глубоко проанализировали события последних нескольких лет, начиная с войны в Ираке, которая была развязана без санкции Совета Безопасности ООН. Лидеры НАТО пытались тогда получить такой мандат. Но на фоне практически закрытого к тому времени «ядерного досье» Ирака, выводов соответствующей комиссии по разоружению Ирака и доклада МАГАТЭ, что они ничего там не нашли, – давать разрешение на применение силы было бы преступно. Тем не менее, началось применение силы. В течение трех месяцев с начала войны, в мае 2003 г., было объявлено, что цель достигнута, и основная фаза боевых действий завершена. С тех пор прошло восемь лет, и там по-прежнему не так спокойно. Вскоре после того, как основная часть боевых действий была завершена, в 2003 г. американцы пришли в СБ ООН и стали просить именно Организацию Объединенных Наций помочь собрать конференцию по национальному примирению, чтобы иракцы могли начать друг с другом договариваться, чего не получилось сделать при поддержке НАТО.
В случае же с бомбежками Белграда ни у ООН, ни у ОБСЕ никаких решений не запрашивали. Хотя Хельсинский Заключительный акт предусматривает отказ от применения силы против участников ОБСЕ, но в той ситуации получилось так, что несколько государств, входящих в эту международную организацию, бомбили еще одну страну-участницу.
Применительно к Ливии натовцам был очень нужен мандат СБ ООН, так как они понимали, что легитимность их односторонних решений не воспринимается мировым сообществом. Такой мандат был получен, и они им грубейшим образом злоупотребили. Показательно, что после начала войны в Ливии была создана некая «контактная группа», хотя мы предлагали рассматривать ливийский вопрос только в Совете Безопасности ООН. «Контактная группа» просуществовала недолго. Было понятно, что без уникальной легитимности ООН невозможно заниматься мобилизацией усилий мирового сообщества для постконфликтного восстановления Ливии, и созидания там демократического государства. Вопрос опять вернулся в ООН. Мне кажется, этот прецедент, оплаченный кровью большого количества мирных граждан и обернувшегося ущербом для авторитета СБ, показателен.
После принятия в прошлом году новой Стратегической концепции НАТО, где сказано, что страны-члены альянса будут проецировать свои силы на любой район земного шара, где необходимо поддерживать мир и безопасность, но при этом будут уважать международное право, натовские государства обратились в ООН. Прецедент получился не очень удачным. Мы примем меры, чтобы подобных двусмысленных мандатов Североатлантический альянс больше не получал. Тот факт, что члены НАТО пришли в ООН, говорит о многом. Я думаю, что этим подтверждается уникальная легитимность Организации Объединенных Наций.
Вопрос: Какого развития событий Вы ожидаете вокруг Сирии? СБ придется также обсуждать эту проблему, и уже есть несколько разных проектов резолюции, в том числе достаточно жестких. В частности, США требуют принятия санкций. Какую позицию будет занимать Россия?
С.В.Лавров: Мы не можем поддержать проект, который продвигают западные страны. Это связано, в том числе, и с ливийским опытом. Нам говорят, что Сирия - это совсем не Ливия, что никакого военного вмешательства во внутренние дела САР и в сирийский конфликт не будет, что, мол, нужно лишь только принять санкции, чтобы режим почувствовал возмущение мирового сообщества. На наш вопрос о дальнейших шагах нам отвечают, что Б.Асад должен уйти, т.к. он утратил легитимность, а остальные шаги будут продуманы позже. На наш взгляд, это не очень надежная стратегия, если ее вообще можно назвать стратегией. В Сирии сосредоточено множество проблем Ближнего Востока: это и многоконфессиональность, многоэтничность, это и влияние на ситуацию в Ливане, это страна, состоящая из самых разных конфессий, народностей, страна с культурными традициями, где остро обозначена и курдская проблема. Поэтому подходить к Сирии с таким незамысловатым набором санкций, не имея четкого представления о дальнейших действиях, на наш взгляд, безответственно.
Кроме того, наши западные партнеры говорят, что они не видят фигуры, которая могла бы эту страну удержать в качестве единого целого. В связи с этим непонятна поспешность предпринимаемых действия. Серьезные санкции против Сирии давно введены США и ЕС, которые продолжают их наращивать. Это касается запрета закупок нефти в Сирии, инвестиций в нефтегазовый сектор и сирийскую энергетику в целом. Таким образом, получается, что односторонние санкции Евросоюза и США были введены без консультаций с нами. Теперь эти страны приходят в Совбез и просят, чтобы мы одобрили выбранную ими линию, по поводу которой с нами не советовались.
Во-первых, это не по-партнерски. А, во-вторых, и это самое главное, в такой линии отсутствует содержательная часть. В Сирии есть оппозиция, которая смотрит на Запад и слышит заявления о том, что Б.Асад нелегитимен и должен уйти. У них возникает ощущение, что надо отвергать все, что предлагает сирийский лидер. Это провокация с очень вредными и непредсказуемыми последствиями.
Президент Б.Асад под влиянием работы, которую с ним проводит российское руководство, под влиянием Лиги арабских государств начал проводить пусть запоздалые, но конкретные реформы: приняты законы о политических партиях, местном самоуправлении, средствах массовой информации. Всем представителям оппозиции направлено приглашение вступить в национальный диалог. Сейчас такие мини-контакты проходят во всех сирийских провинциях и их результаты будут вынесены на общенациональный диалог. Но есть радикальная оппозиция, которая находится в основном за пределами Сирии и которая отказывается от приглашений, рассчитывая нагнетать конфронтацию с прицелом на то, что у мирового сообщества вновь возникнет желание вмешаться.
Российский проект резолюции адресован как руководству Сирии, так и оппозиции с требованием не допускать насилия, так как среди оппозиции есть немалочиленные вооруженные группы, которые не так давно нападали на правительственные здания, полицейских, военные гарнизоны, захватывали целые города. Насилие должно быть прекращено с обеих сторон, а в качестве следующего шага все должны вступить в сирийские, инклюзивные переговоры, в которых должны быть представлены все сирийские политические, этнические и прочие конфессиональные группы.
В ходе текущей сессии Генеральной Ассамблеи ООН мы провели не одну беседу с представителями Лиги арабских государств, у которых на сей счет, есть свои идеи, идущие в том же направлении. Исходим из того, что представители этой арабской организации помогут завязать диалог, усадить всех сирийцев за стол переговоров. Самое важное – не мешать реализации таких планов. Мы будем готовы поддержать их своей резолюцией в Совете Безопасности ООН. Главное – не допустить провокаций, способных обострить ситуацию. Мы сейчас работаем над этим. Хотя, конечно, многочисленные мистификации происходящего в Сирии вызваны тем, что сирийское руководство, вопреки нашим советам, неохотно раскрывают свою страну для международных средств массовой информации. Полагаю, что это неправильно.
Вопрос: То есть ни жестких, ни мягких санкций в резолюции не будет?
С.В.Лавров: Мы не поддержим резолюцию, которую продвигают наши западные партнеры, желающие через ООН легитимизировать собственные санкции. Россия будет продвигать свою резолюцию, настаивающую на прекращении насилия и начале переговоров.
Вопрос: Мы беседуем с Вами в здании российского Постоянного представительства при ООН. Вы здесь проработали много лет в качестве Постпреда. В соседней комнате видел Вашу фотографию. Что Вы испытываете, когда оказываетесь здесь?
С.В.Лавров: Откровенно говоря, нет особой ностальгии, хотя в этом здании я, действительно, проработал 10 лет в качестве Постоянного представителя. Как будто попал в знакомую атмосферу, все привычно и идет нормальная профессиональная работа. Здесь хороший коллектив. По традиции сюда отбирали лучших, и эта традиция поддерживается.