Церковно-певческая культура саратовских старообрядцев в историческом аспекте
| Вид материала | Автореферат |
- Урока Дата Раздел, тема урока Кол во часов, 824.72kb.
- Наша работа посвящена истории формирования основных составляющих понятия "умственная, 1553.16kb.
- Византийская знать в историческом ракурсе, 209.11kb.
- Киевское городское национально культурноеобщество старообрядцев-липован, 26.72kb.
- Старообрядческая богослужебно-певческая культура (к проблеме типологии), 861.8kb.
- Учебно-воспитательная программа Автор разработки: Пинчукова Анна Александровна, педагог, 546.88kb.
- 1 Эволюция теории ценообразования, 448.7kb.
- «Д. В. Сироткин и Всероссийские съезды старообрядцев в начале XX века», 1089.31kb.
- Ульяновский Государственный Педагогический Университет Имени И. Н. Ульянова реферат, 261.51kb.
- Культура старообрядцев нижнего поволжья: традиции и современность 24. 00. 01 теория, 407.08kb.
§1. Певческое наследие немонастырских общин рассматривает певческую практику старообрядцев губернии. Крупные старообрядческие общины имели достаточное число певческих книг, бо́льшая часть из которых была рукописной и создана на территории губернии. К старообрядцам поповских согласий рукописи поступали из Иргизских и Черемшанских монастырей, переписывались уставщиками и певчими общин. У поморцев, наряду с переписанными, широко применялись книги, воспроизведенные на гектографе. При этом вне стен монастырей не организовывались скриптории, а деятельность переписчиков не была систематической. Рукописи, созданные в общинах, характеризуются упрощением оформления, бо́льшей индивидуализацией письма и оформления украшений по сравнению с монастырскими книгами, отражением внутриконфессиональной специфики.
В основе оформления беспоповских рукописей лежит выговская традиция и поморский орнамент, последний в книгах рубежа XIX–XX вв. изменяется (исчезает полихромность, упрощаются вязь, начертания инициалов, заставок, появляется небрежность письма). Певческие рукописи поповцев, как правило, оформлены более красочно, профессионально и следуют традициям Иргиза и Черемшан. Со второй половины XIX в. в них также наблюдаются признаки упрощения письма, которые выражены не столь очевидно. Индивидуальность оформления раскрывается в цветовом решении, а также смешении разных стилей (например, иргизского с поморским).
Певческое содержание рукописей саратовских общин разнообразно. Самый востребованный распев у старообрядцев всех согласий – демественный. Статистический анализ показал, что в большей степени демество было распространено среди поповцев. Здесь доминируют напевы тождественные или родственные иргизским, что объясняется широким распространением демества в монастырях. Кроме того, нередко встречаются композиции, близкие иргизским, но измененные, отражающие местную практику. В немонастырских общинах демественный распев не получает такого интенсивного применения, как на Иргизе. Встречаясь локально, он охватывает наиболее торжественные песнопения и неизменяемые литургические тексты. Поэтому многораспевность в рамках демества в рассматриваемых книгах практически полностью отсутствует. Тенденция сокращения употребления распева в саратовской певческой практике отражает общую картину старообрядческого пения XIX – начала XX вв., когда демественный репертуар ограничивается некоторыми неизменяемыми песнопениями торжественного характера.
Другим распевом, нашедшим широкое отражение в рукописях общин, был путевой. Его употребление также отражает общую тенденцию: на протяжении конца XVIII – начала XX вв. репертуар пути значительно сокращается. В рукописях общин этот распев в основном представлен песнопениями иных региональных традиций: среднерусской (троицкая редакция) и северной (соловецкий «перевод»).
Употребление большого, малого и среднего распевов в исследуемых рукописях весьма ограниченно, особенно в XIX в. Вместе с тем, певческие книги саратовских общин в большом числе содержат песнопения «ин роспева». В беспоповских рукописях «ин» варианты более разнообразны и реже идентифицируются с монастырскими. Сравнительный анализ песнопений «ин роспева» в монастырях и общинах показал: совпадение характерно для изложения отдельных стихир в рукописях поповского толка, что отражает единство певческой практики поповцев обеих форм бытования.
Большинство «ин» напевов – это некоторое изменение «основного» напева, зафиксированного в том же певческом памятнике. Песнопения, где «ин роспев» отражает абсолютно оригинальный напев, единичны. Кроме того, указания на «ин роспев» в рукописях общин встречается не так часто, как в монастырских книгах. Если в книгах Иргиза обозначение «ин» может включать песнопения путевого, большого и малого распевов, то для рукописей общин это не характерно.
Певческие рукописи поповского и беспоповского толков обладают своей спецификой. Для первых характерно бо́льшее число композиций демественного, большого и путевого распевов, чаще фиксируется многораспевность, более последовательно и искусно развиваются приемы украшения. Их содержание с точки зрения используемых напевов оказывается тождественным или близким монастырским книгам. Обновление и привнесение новых редакций и вариантов здесь крайне ограничено и выражается прежде всего в сокращении и упрощении стилевого многообразия напевов.
В рукописях беспоповцев в выборе певческих вариантов наблюдается больше самостоятельности и независимости от напевов, зафиксированных в монастырских книгах. Как показал сравнительный анализ, совпадение между беспоповскими и монастырскими напевами незначительны. Здесь господствовали разные мелодические варианты. Кроме того, некоторые беспоповские общины придерживались наонного пения, предполагающего иную практику литургического произношения. Для саратовских беспоповцев эталоном пения оказывается не хорошо развитая местная монастырская традиция, а напевы, имеющие иное региональное происхождение.
Таким образом, певческая практика в старообрядческих общинах свидетельствует об изменениях как по отношению к более раннему историческому периоду, так и по сравнению с монастырским пением. Изменения были вызваны практическими задачами и отражали состояние певческого дела в каждой конкретной общине.
§2. Творчество старообрядцев губернии освещает вопросы обновления и развития церковно-певческой практики в старообрядческих общинах губернии и охватывает следующие аспекты: 1) создание авторских редакций богослужебных песнопений; 2) проведение текстологической работы, направленной на корректировку напева в соответствии с местной версией исполнения и 3) фиксация новых внебогослужебных композиций.
1. Среди старообрядцев белокриницкого согласия до настоящего времени переписываются напевы, введенные в обиход знатоком и любителем знаменного пения С. Быстровым. Известны два песнопения в его редакции: Херувимская песнь «благообразного распева» и светилен «Разбойника благоразумнаго». Редакция Херувимской создана на основе напева тропаря «Благообразный Иосиф» болгарского распева, зафиксированного в книгах синодальной традиции в пятилинейной нотации. Здесь основной задачей автора стала адаптация напева к старообрядческой певческой практике и его перевод в крюковую нотацию. Редакция светильна «Разбойника благоразумнаго» опирается на напев, присутствующий в саратовских рукописях XIX в. С. Быстров обновляет его, варьируя звуковысотность и ритмику отдельных попевок, упрощает лексику знамен. В целом, авторские изменения не приводят к значительной трансформации протографа, а лишь варьируют его, вероятно, отражая местную исполнительскую традицию.
Напевы, изложенные С. Быстровым, свидетельствуют о привнесении изменений в мышление старообрядцев, так как эти редакции отражают черты пореформенного певческого искусства (точная повторность, опора на ладовые центры с выраженным функциональным соподчинением тонов, четкая двудольная пульсация). Кроме того, указанные напевы обладают простотой и лаконичностью, что, очевидно, обусловлено состоянием певческого дела в старообрядческой среде начала XX в.
2. Текстологические правки в рукописях также отражают местную исполнительскую традицию. Здесь исправляются фитные разводы, певческие знаки, пометы при них, дописываются названия фит, проставляются указательные пометы, дается развод сложным знакам, вставляется пропущенный текст, фиксируются обновленные варианты напевов, приписываются дополнительные степенные пометы.
3. В старообрядческой среде значимым и любимым жанром внебогослужебного пения является духовный стих, который в регионе представлен во всем многообразии его содержания и стилевых особенностей. Большинство внебогослужебных текстов, записанных в местных певческих сборниках и старообрядческих изданиях, были широко распространены в разных регионах страны. Однако некоторые образцы не имеют аналогов в местной и других региональных традициях. Так, в собрании рукописей с. Самодуровка Научной библиотеки МГУ находится памятник второй половины XIX в., содержащий «Канцерт умиленный на крюках», который по стилевым признакам относится к внебогослужебному пению и иллюстрирует процесс эволюции музыкально-эстетических воззрений старообрядцев.
Самоназвание произведения – «Канцерт умиленный...» – отражает амбивалентность музыкального мышления старообрядцев, так как заключает в себе обозначение дореформенного покаянного стиха («умиленный») и пореформенного певческого жанра (концерт). Следует отметить, что в певческой культуре старообрядцев жанр концерта не имеет системного употребления, встречается крайне редко и только во внебогослужебном пении. Старообрядцы используют название нового для них жанра, не включая его в сферу собственно литургического пения, которая в большей степени подчинена канону. Для них было важно отметить древность наследуемой традиции, близость этого сочинения покаянному стиху XVI–XVII вв., подчеркнуть образную сторону, связанную с темой покаяния. При этом собственно музыкально-стилистическая основа данной композиции ориентирована на типичные признаки позднего духовного стиха XIX в.
Итак, творческое наследие немонастырских старообрядцев охватывает те же области певческого искусства, что и в среде монастырских клирошан. Обладая разным потенциалом, старообрядческие общины всех согласий региона в практике литургического и внебогослужебного пения стремились сохранить традиции дореформенного пения. Вместе с тем, они с разной интенсивностью обновляли певческие традиции, привнося элементы местной исполнительской практики.
§3. Развитие полемики в среде саратовских старообрядцев по вопросам богослужебного пения. Старообрядческая полемика – важный и наглядный опыт рефлексии, раскрывающая мировоззренческие установки носителей традиции. В начале XX в. в Саратове, Вольске и Хвалынске появляются издания, на страницах которых обсуждаются актуальные для старообрядцев проблемы, в том числе и в области богослужебного пения.
Одной из ключевых тем для старообрядцев беспоповского толка была дискуссия о литургическом произношении («на речь» или «на он»)1, вокруг которого разгорались жаркие споры в разных общинах России. Саратовские старообрядцы этому вопросу уделяли особенное внимание, его обсуждение носило явно выраженный полемический характер. Причины такого внимания кроются в мировоззренческой позиции старообрядцев: защитники и противники хомонии видели в литургическом произношении важный канонический аспект, обосновывавший истинность и древность их традиции.
Другая обсуждаемая проблема – введение в обиход новых напевов. Она стала актуальной во второй половине XIX – начале XX вв., когда в разных регионах активизировался процесс мелодического обновления службы. Рукописи саратовских старообрядцев также наполняются местными редакциями и новыми распевами пореформенной эпохи. Проблема привнесения новых напевов интересовала прежде всего старообрядцев поповских согласий, тогда как в беспоповских изданиях данный вопрос не поднимается. В этом отражается специфика поповского и беспоповского толков: первые более открыты к общению и не столь замкнуты в своем согласии, вторые сознательно ограничивают себя в контактах и консервативнее во всех обрядовых вопросах. Неслучайно именно в их среде сохраняется древняя практика раздельноречного произношения, в некоторых общинах – многогласие, тогда как новые распевы в их рукописях не встречаются, а потому и не обсуждаются.
Новые распевы саратовские поповцы архаизируют, что проявляется в вуалировании пореформенных признаков церковного пения (строфичности, повторности, моноопорности) и переводе в крюковую нотацию. Такая практика «архаизации» характерна для книг второй половины XIX в. Позже стилистика новых распевов для старообрядцев уже не является преградой и используется без изменений. Кроме того, новые мелодические варианты песнопений применялись «дозировано» и принимались не всеми общинами.
Активное обсуждение темы включения в богослужение новых напевов отражает актуальную для старообрядчества проблему творческого саморазвития и свидетельствует об осмыслении ими процессов, происходивших в рамках их певческой культуры.
Вопрос, волновавший всех саратовских старообрядцев на рубеже XIX–XX вв., заключался в возможности привлечения на клирос женщин и детей. Его актуальность вызвана практической необходимостью (часто не хватало грамотных и опытных певчих); стремлением к большей яркости и эмоциональности пения; общим процессом феминизации церковной жизни России. Кроме того, для многих старообрядческих приходов детское пение на клиросах было нормой, таким образом здесь происходило обучение знаменному пению.
Саратовские старообрядцы активно обсуждали систему образования, в том числе и певческого. Одним из ведущих ее организаторов в губернии на рубеже XIX–XX вв. был В.З. Яксанов. Главную задачу образования он видел в сохранении «славянского», дореформенного мировоззрения, а соблюдение обрядовых правил, по его мнению, являлось лишь формальным признаком. Он говорил не столько о конфессиональной обособленности старообрядцев, сколько об их культурном своеобразии.
Полемика саратовских старообрядцев затрагивала и другие важные темы. При этом в ней игнорировалась такая активно обсуждаемая в старообрядчестве проблема, как пение в унисон и возможность отступления от него. Можно предположить, что отсутствие полемики по этому вопросу объясняется неактуальностью данного признака в местной старообрядческой церковно-певческой практике. Косвенным подтверждением служит современное пение старообрядцев региона, где во многих общинах звучит строгое одноголосие.
Рассмотрев основные направления развития полемической мысли в среде саратовских старообрядцев, отметим, что, понимая неизбежность привнесения изменений и развития в богослужебную практику, староверы пытались не только осознать, но и обосновать эти изменения. Для них было важно показать древность того или иного компонента певческой системы, опереться на авторитетные исторические и догматические источники. Обнаруживая компетентность в области истории церковно-певческого искусства, они подчеркивали, что и в дореформенное время знаменное пение подвергалось обновлению и изменению. Старообрядчество наследует эту тенденцию, сохраняя и поддерживая имманентное развитие богослужебной певческой культуры.
Церковно-певческая практика саратовских немонастырских общин во многом близка традициям, заложенным в Иргизских и Черемшанских обителях. В обеих формах бытования присутствуют общие признаки обновления знаменного пения, которые проявляются в изменении круга исполняемых напевов, привнесении новых редакций и вариантов, в беспоповских согласиях – типа литургического произношения. Причем, эти изменения характеризуют как богослужебное, так и внебогослужебное пение.
Главной отличительной чертой общинно-приходской формы бытования является некоторая ее эклектичность в связи с раздробленностью на согласия. Неоднородность общин проявляется в разных аспектах, в том числе и в церковно-певческой практике. Отсутствие тесных связей между общинами даже в рамках своего согласия приводит к их изоляционизму и, как следствие, здесь не формируются крупные, аналогично монастырям, певческие центры, имеющие свои мощные традиции и примеры творческого развития знаменного пения. Создание в отдельных общинах местных редакций, новых вариантов напевов, оформительских приемов и т.п. не носит системного характера, а проявляется спорадически. Поэтому певческие традиции, сложившиеся в крепких старообрядческих общинах, не имеют такого значительного влияния на всю саратовскую региональную традицию, как Иргизские или Черемшанские обители.
В третьей главе «Церковно-певческие традиции современного саратовского старообрядчества» изучение нацелено на выявление стабильных и мобильных признаков старообрядческой культуры, динамики изменения и обновления, выявление локальной специфики богослужебного пения саратовских старообрядцев.
§1. Певческие книги и традиции знаменного пения. Здесь рассматривается состояние певческого дела в современных старообрядческих общинах региона.
Книжные фонды современных саратовских общин обладают своим, часто неповторимым составом и отражают следующие закономерности: 1) как правило, основу библиотек составляют четьи книги; 2) нередко предпочтение отдается печатным изданиям, в том числе певческим; 3) в некоторых общинах певческие книги используются редко либо вообще не употребляются, что свидетельствует о полном переходе к пению по напевке; 4) системное использование певческих книг характерно только для наиболее крупных общин, имеющих хорошо обученные клиросы; 5) практика создания певческих рукописей во второй половине XX в. в регионе оказалась полностью прерванной.
В настоящее время не сохранилось все многообразие распевов, представленных в певческой культуре саратовских общин XVIII – начала XX вв. В последнее столетие произошло значительное сокращение репертуара демества, большого и малого распевов, полностью вышли из употребления путевое пение, напевы других монастырей, разновидности демества, на клиросах допускается звучание новых, пореформенных распевов, не во всех общинах сохраняется многораспевность.
В настоящее время в среде саратовских старообрядцев сохранились лишь некоторые распевы, среди которых наибольшее распространение получил демественный. Носители традиции отмечают яркость, торжественность, интонационную самобытность и мелодичность демества. Его репертуар ограничен стабильным исполнением четырех композиций саратовскими поморцами, одной – вольскими беглопоповцами и редким воспроизведением демественной литургии саратовскими белокриничниками. В некоторых случаях демественные композиции обновляются и приобретают новые стилевые черты (например, на основе точной повторности трех основных попевок формируется мелодический остов Херувимской песни, исполняемой саратовскими белокриничниками). Современными старообрядцами демественный распев применяется не всегда осознанно. Так, напев светильна «Свят Господь Бог наш», исполняемый вольскими беглопоповцами, не идентифицируется ими со стилистикой демества, несмотря на то, что он обладает ярко выраженными признаками демественного распева. При этом здесь озвучивается демественный вариант, зафиксированный в книгах старообрядческого Иргиза, что подтверждает преемственность певческой традиции. утратеельствцето тоскиеи в певческой практике старообрядцев последующих поколений и оказались сохраненными вплоть до настоящ
В пении современных старообрядцев прослеживается та же тенденция, что отмечалась нами в отношении старообрядцев XIX в.: если беспоповцы в певческой практике ориентированы только на дореформенные варианты знаменного пения, то последователи поповских согласий употребляют и более поздние распевы.
Современное старообрядческое исполнение, опирающееся на устную практику, часто вуалирует стилевые признаки распева, что затрудняет проблему классификации звучащих песнопений. В ситуации, когда певческое дело в разных общинах региона поставлено по-разному, наиболее адекватным критерием является тип изложения музыкального материала (силлабический, невматический и мелизматический). Такая классификация логично вписывается в представления старообрядцев, так как они соотносят определенный тип воспроизведения текста с характером мелодики: пение «по крюкам» соответствует мелизматике и невматике, а пение «на глас» и «напевкой» – силлабике и отчасти невматике.
Употребительность силлабических, невматических и мелизматических композиций в саратовских общинах различна: в одних преобладают песнопения с пространными распевами, в результате чего богослужение приобретает торжественный характер (беглопоповцы Вольска, белокриничники Саратова), в других репертуар ограничивается песнопениями силлабического и отчасти невматического типа изложения (поморцы и спасовцы Вольска). Анализ показал, что, как правило, мелизматические напевы более активно представлены в пении поповцев, тогда как у беспоповцев доминируют силлабика и невматика (исключение – поморцы Саратова). Более интенсивное употребление мелизматики поповцами объясняется наличием службы литургии, где большая часть песнопений носит торжественный характер, в то время как у беспоповцев отдельные песнопения литургии звучат в службе часов и имеют невматическую или силлабическую основу. Другим фактором, способствующим активному употреблению мелизматических песнопений, является состояние певческого дела в каждой общине. Как правило, в немногочисленных периферийных общинах господствуют краткие редакции напевов и, наоборот.
В результате сравнительного сопоставления песнопений письменных источников и их исполнения в разных общинах выяснилось, что в основном современные напевы близки рукописным источникам середины XIX – начала XX вв. Следовательно, сохраняется преемственность певческих традиций, но современные напевы имеют аналогии с вариантами позднего происхождения, второй половины XIX в., тогда как более ранние рукописи излагают иные интонационные варианты. Это дает основание считать, что именно во второй половине XIX в. процесс обновления и развития церковно-певческой культуры старообрядцев происходит более активно, нежели в другие периоды бытования изучаемой конфессии.
Специфика богослужебного пения в разных общинах в диссертации изучается посредством выявления интонационного архетипа. Исследование показало, что интонационная общность в исполнении старообрядцев разных общин наблюдается прежде всего в силлабических и невматических песнопениях, где интонационный остов просматривается более рельефно. Кроме того, эти песнопения, как правило, обладают ритмическим единообразием в произнесении текста, что также является унифицирующим признаком. Мелизматические песнопения отражают иную тенденцию. В них присутствует оригинальность, самобытность напева, мелодика которого отражает местные исполнительские традиции.
Песнопения, исполненные в разных общинах, часто характеризуются интонационной общностью, которая не зависит от принадлежности исполнителей к определенному толку или согласию. В общинах одного согласия встречается как наличие единого архетипа, так и пересечение разных интонационных версий. Более того, значительный круг песнопений оказывается интонационно близким в общинах разных согласий. Однако нельзя говорить о тождественности певческих традиций в рамках региона и даже согласия, так как каждая община характеризуется своей певческой практикой, имеющей локальный характер, которая, по мнению носителей традиции, не должна меняться.
§2. Обновление традиций богослужебного пения. В нем рассматривается влияние на изучаемую традицию народно-певческой культуры и музыкальной культуры Нового времени, а также наличие локальных черт в певческой практике общин.
Элементы народно-певческой культуры на настоящий момент присутствуют в богослужебном пении старообрядцев разных регионов России. К сфере ее влияния следует отнести фактурную организацию песнопений и исполнительские особенности интонирования.
Монодическое исполнение является стабильным признаком старообрядческого пения. При этом оно часто сочетает в себе унисонное звучание с использованием фактурного расслоения ткани. В исполнении саратовских старообрядцев расслоение проявляется в создании мелодических подголосков, образовании участков гетерофонного звучания и пении с бурдоном. Приемы расслоения унисона основаны на совмещении разных исполнительских версий в силу доминирования устного бытования традиции. В результате образуется реальное многоголосие, вертикаль которого может опираться на жесткие диссонирующие интервалы. Такие отступления от унисона не опровергают принципиальной монодичности старообрядческого пения, так как исполнители не дифференцируют голоса, утверждая, что поют одноголосно. Показателем монодии для старообрядцев часто оказывается синхронное произнесение текста, благодаря чему сохраняется единый ритм. В пении саратовских старообрядцев многоголосное звучание почти всегда возникает спонтанно и неосознанно для носителей традиции.
Для певческой практики большинства общин характерно привнесение исполнительских приемов народно-певческой традиции. К ним относятся: 1) использование глиссандирующих звуков (при смене дыхания, заполнении нисходящего скачка, плавном смещении звуковысотности при поступенном движении, глиссандо с лорингальной смычкой), которое в пении саратовских старообрядцев связано с организацией дыхания; 2) применение форшлага (как дополнительный акцент опорного тона, быстрое пропевание мелких длительностей, колорирование опорных звуков большой длительности или разъединение звуковысотного повтора посредством вспомогательного звука); 3) употребление словообрыва, вызванного сменой дыхания, что нарушает традицию цепного дыхания исполнения знаменных песнопений1.
Приемы фольклоризации старообрядческого пения имеют общие основания. 1.Они являются фактором имманентного развития каждой общины, не распространяются на всю региональную традицию и наиболее системно встречаются в певческой практике периферийных сельских общин. 2. Их привнесение, вероятно, вызвано физиологическим фактором и интуитивно позволяет исполнителю облегчить длительный процесс пения. 3. Интенсивность использования фольклорных элементов зависит от состояния певческого дела в каждой конкретной общине. В основном эти приемы активизируются там, где доминирует устная форма бытования певческой традиции, а богослужения проходят нерегулярно и, наоборот.
Стилевые черты Нового времени в богослужебном пении старообрядцев проявляются в использовании элементов мажоро-минорной ладовой организации, периодичности метро-ритма, фрагментарной опоре напева на простейшие гармонические функции, введении в обиход пятилинейной нотации и динамических нюансов.
Элементы мажоро-минорной ладовой системы используются эпизодически. Ее характерным проявлением является частое движение по звукам трезвучий и их обращений. В результате создается ощущение ладовой устойчивости и ладового наклонения напева. Привнесение вводнотоновости также не характерно для всех хоров, наиболее часто оно встречается у старообрядцев, отправляющих богослужения совместно с новообрядцами. В некоторых общинах как локальный признак стабильно варьируется натуральная и повышенная ступени. Как правило, элементы тонального мышления в пении саратовских старообрядцев носят несистемный характер. Исключение составляет пение поморцев Балакова. Здесь гомофонно-гармоническое мышление проявляется более очевидно и в комплексе с многоголосным исполнением приводит к изменению стилистики знаменных песнопений.
В некоторых саратовских общинах обнаруживается стремление к упрощению знаменной нотации, а также частичному или полному переходу на пятилинейную нотацию. Эти обновления вводятся в практических целях и объясняются старообрядцами как вынужденные.
В среде саратовских носителей традиции сохраняется дореформенное отношение к динамической нюансировке: песнопения исполняются ровным звуком, сила которого зависит от местной практики. И только в некоторых общинах встречаются динамические оттенки в рамках одного песнопения (спасовцы и беглопоповцы Вольска).
Таким образом, певческая практика современных саратовских старообрядцев отражает сочетание двух стилевых парадигм: средневековой и Нового времени с явным доминированием дореформенной традиции. Причины проникновения «новин» множественны и вызваны процессом адаптации старообрядцев в многоликом российском социуме и сложностью бытования традиции на современном этапе.
В богослужебном пении современных старообрядцев наряду с изменениями, вызванными влиянием народно-песенной культуры и культуры Нового времени, присутствуют изменения, детерминированные частными факторами и отражающие местную (локальную) исполнительскую практику. К ним относятся особенности исполнения (темп, диапазон, регистр, динамика); литургического произношения; мелодической организации песнопений. Эти признаки в каждой общине носят индивидуальный характер и являются мобильными.
Как показывает опыт сравнительного анализа песнопений всех согласий и общин региона, локальные интонационные признаки не приводят к значительной трансформации напева, внося в него лишь новые оттенки. Одним хорам (поморцы Саратова) свойственно декорирование, орнаментирование знаменных композиций, что приводит к усложнению мелодики песнопения, другим (спасовцы Хвалынска и Вольска) – упрощение посредством сокращения распевов и доминирования силлабики.
К локальным признакам старообрядческого богослужебного пения относятся особенности литургического произношения. На исследуемой территории традиционно доминирует истинноречие, пение «на он» сохраняется в беспоповских общинах с. Белогорное, отчасти у поморцев Саратова. При этом наонное произношение проявляется непоследовательно, используются только его отдельные признаки (избегание ассимиляции рядом стоящих согласных, распевание полугласных Ъ и Ь). Кроме того, в пении саратовских старообрядцев присутствуют другие особенности произношения: использование звуков, нетипичных для церковного пения (Ё, Й); просторечная манера произношения («аканье»); замена аффрикаты Ч на Ш; диалектное произношение слов. Употребление этих признаков обусловлено двумя тенденциями. Первая заключена в принципиальной консервативности старообрядцев, стремящихся сохранить старую традицию великорусского церковнославянского языка. Вторая обусловлена явлением контаминации – проникновением элементов бытового, разговорного языка в богослужебное произношение, – что во многом детерминировано уровнем грамотности певчих и более характерно для периферийных общин беспоповского толка.
Рассмотренные исполнительские признаки носят частный, локальный характер и не распространяются на весь регион. Встречаясь спорадически, они составляют специфику пения отдельной общины или ее представителей. При этом каждый старообрядческий хор обладает своими исполнительскими особенностями, охватывающими интонационное строение напева, способы его колорирования или упрощения, литургическое произношение и т.п.
§3. Церковно-певческая практика современных старообрядцев. Для старообрядца-клирошанина XX – начала XXI вв. главная задача певческой деятельности заключена в практическом применении своих знаний и опыта. Старообрядцы стремятся глубже познать те вопросы певческого дела, которые им необходимы для отправления службы, тогда как системные представления о церковно-певческом искусстве, как правило, остаются на периферии их внимания.
В музыкально-эстетической сфере старообрядцев-певчих больше интересуют вопросы, которые обосновывают древность их традиции. Поэтому для них актуальными являются прежде всего тема византийского генезиса богослужебного пения, а также концепция ангелогласного богодухновенного пения. Мировоззренческая установка на незыблемость традиции, авторитет патристического предания проявляется в синкретичном отношении к богослужебному обряду, основанному на нераздельности составляющих его компонентов. В понимании роли богослужебного пения носители традиции всегда акцентируют функциональную дополнительность, подчиненность певческого компонента богослужению, собственно музыкальная составляющая не является для них главенствующей. Соответственно, акцент делается не столько на эстетических, сколько на канонических аспектах богослужебного пения.
Церковно-певческая практика современных старообрядцев последовательно опирается на опыт древнерусского певческого искусства. Система осмогласия, погласицы чтения, пение на подобен, фитные и лицевые распевы и др. – все это находит применение в богослужебном пении старообрядцев. Естественно, глубина постижения того или иного аспекта древнерусского пения во многом зависит от осведомленности певчего в вопросах церковно-певческого искусства.
В богослужебном пении саратовских старообрядцев сохраняются традиции осмогласного пения. По принципу его использования общины можно подразделить на три группы. 1. Клирошане хорошо знают гласовую систему, круг текстов и песнопений, подлежащих гласовой последовательности, попевки гласов. Опытные певчие осознают индивидуальность каждого гласа, характеризуя не только его эмоциональное содержание, но и «простоту» или «сложность» с точки зрения попевочной базы. 2. Система осмогласия используется, но клирошане не владеют всем комплексом ладово-интонационной основы каждого гласа. 3. Осмогласие как детерминанта ладово-интонационной характерности утрачивается. Не всегда зная о существовании осмогласия, клирошане не связывают его с интонационными моделями гласов, в их богослужебной практике оно ограничено сюжетной и текстовой основой. Таким образом, система осмогласия используется везде, хотя глубина ее осмысления различна: от хорошего знания интонационной базы гласа до ее нивелирования и замещения гласовых песнопений чтением.
Пение на подобен к настоящему времени у саратовских старообрядцев почти полностью вышло из употребления, техникой пения на подобен и знанием самих подобнов владеют только наиболее опытные певчие. Исключение составляет белокриницкая община Саратова, где эта техника воспроизводится при исполнении стихир, однако в целях сокращения и упрощения службы подобны в общине применяются в ограниченном виде.
Аналогично характеризуется ситуация с фитными и лицевыми оборотами. Имея о них довольно подробное представление, саратовские старообрядцы указывают на необходимость их ограниченного применения либо полного исключения. Несмотря на то, что большинство образованных в певческом искусстве клирошан знают и употребляют фиты в своем исполнении, почти никто не знает их названий, так как это не имеет практического применения.
Наряду с использованием церковно-певческой терминологии предшествующих столетий, старообрядцы оперируют и новыми понятиями, среди которых наиболее употребительным и теоретически осмысленным является понятие «напевка». В ее определении саратовские старообрядцы акцентируют несколько положений: в основе напевки находится письменно зафиксированная версия; напевка является локальным, специфическим и одновременно стабильным элементом певческой культуры общины, с течением времени не изменяется и не зависит от смены руководящего состава; пение по напевке приводит к упрощению письменной версии и изменению темпа звучания; напевка применяется в хорошо знакомых всем клирошанам песнопениях.
Таким образом, современные саратовские старообрядцы так же, как и в прошлые столетия, в богослужебном пении ориентируются на многолетнюю практику служения на клиросе и традиции своей общины. При этом теоретическое осмысление понятий старообрядцами часто не актуализируется. Их больше интересуют канонические аспекты певческой культуры: характер богослужебного пения, тип литургического произношения, возможность употребления многогласия и многоголосия, тогда как о названиях попевок или фит они не задумываются. Современные певчие видят свою задачу в реализации теоретических знаний на практике, а то, что этой практикой не востребовано, то, как правило, не входит в зону их изучения.
В Заключении подводятся итоги исследования. Старообрядческая культура предстает как органичная и развивающаяся система, включающая в себя вероучение, мировоззренческие установки, поведенческие нормы и стереотипы, богослужебный обряд, корпус литургических текстов, искусство иконо- и книгописания, богослужебное пение. Все элементы системы взаимосвязаны и не существуют сами по себе, здесь все подчинено доминирующей идее старообрядчества, стержнем которой является концепция преемственности и сохранения культурного наследия. Церковно-певческая практика старообрядцев направлена на постоянное воспроизведение прошлого культурного опыта. Это свидетельствует об их приверженности охранительной тенденции, которую Ф. де Соссюр образно назвал «духом родимой колокольни».
Наряду с этим старообрядческая культура развивается: обогащается знаменное пение, прирастая новыми гимнографическими текстами, литургическими и внебогослужебными напевами, обновляется знаменная нотация и исполнительская манера. Церковно-певческая практика саратовского старообрядчества свидетельствует не только о действии охранительного механизма, но и творческого, генеративного подхода к культурному наследию. В связи с этим амбивалентность старообрядческой культуры можно считать естественным, имманентным качеством развития данной культурной системы, где обращение к образцу не подразумевает его слепое копирование и механическое воспроизведение.
Нацеленность старообрядцев на канон и традицию неизбежно приводит к общности всех региональных локусов изучаемой культурной системы: старообрядческое богослужебное пение разных согласий и регионов имеет больше общих моментов, нежели специфических. Причем, как показывает исследование, эта общность распространяется не только на синхронное состояние традиции, но и на процесс ее исторического развития. В силу этого саратовская традиция предстает как один из типичных региональных вариантов всей старообрядческой культуры и сохраняет ее основные типологические качества: основные стили знаменного пения, систему осмогласия, дореформенную редакцию текстов, знаменную нотацию, общность интонационных вариантов распевов и т.п.
Проявление сферы специфического в церковно-певческой культуре старообрядцев прослеживается на конфессиональном, региональном и локальном уровнях. 1. Поповская и беспоповская практика имеют различия не только в организации богослужения, его чинопоследовании и певческом наполнении, но также отличаются по степени открытости к принятию нововведений: беспоповцы намеренно консервативны, тогда как поповцы – более динамичны. Кроме того, поповские согласия создают на территории губернии крупные монастыри, имеющие значительное влияние, как на старообрядческое население региона, так и большой части России. 2. Региональная специфика проявляется на уровне всей саратовской старообрядческой традиции. На исследуемой территории действовали крупные старообрядческие центры разных толков и согласий, представляющие две формы бытования традиции: монастырскую и общинно-приходскую. В монастырях церковное пение характеризовалось высоким профессионализмом, а местные клирошане создавали певческие рукописи и новые редакции песнопений, проводили текстологическую работу. Торжественность отправляемых здесь богослужений способствовала развитию традиций демественного пения и появлению новых его вариантов, сохранению многораспевности, созданию иргизского напева. В крупных старообрядческих общинах певческие традиции также получили творческое развитие. Однако здесь певческое дело поставлено более скромно. 3. Локальные черты характеризуют певческую практику отдельной общины и детерминированы принадлежностью этой общины к согласию, ее удаленностью от центра, численностью прихожан, уровнем певческой грамотности и др. К локальным признакам прежде всего следует отнести манеру исполнения, которая в разных общинах характеризуется индивидуальностью и часто является либо результатом намеренной «архаизации» напева, либо отражает влияние народно-певческой культуры и гомофонно-гармонического мышления.
Важная тенденция в бытовании старообрядчества – адаптация к изменяющимся социо-культурным условиям, в результате чего в старообрядческое пение проникают новые элементы. Истоки этих обновлений кроются не в самой старообрядческой культуре (т.е. не являются результатом имманентной эволюции), а вызваны изменениями, пришедшими из социума. Новое здесь не исключительно ново, а приобретает характер обновления к тому, что уже имело место быть в культуре иных конфессий и региональных групп. При этом адаптация у старообрядцев не приводит к ассимиляции носителей традиции с другими социальными группами, а позволяет сохранить им свою обособленность.
Таким образом, в бытовании старообрядцев наблюдается две тенденции: сохранение традиций и их имманентное обновление. Подобного рода амбивалентность не вносит противоречие в бытование конфессии, так как традиционализм не является синонимом стагнации, он не исключает обновления. Последнее, правда, носит кумулятивный характер, отражая процесс постепенного накопления новых элементов, не предполагая существенных качественных изменений в рамках системы. Основой старообрядческой певческой традиции является литургическая практика, постоянно актуализируемая и передаваемая почти изустно, из поколения в поколение. Во многом благодаря стараниям старообрядцев сохранить свои корни, мы имеем возможность изучать церковно-певческое искусство русского средневековья.