Geum.ru

Концепция буддийской нирваны перевод Б. В. Смичова и А. Н. Зелинского Тh. Stcherbatsky. The Conception of Buddhist Nirvana. Leningrad, 1927

Вид материалаДокументы

Содержание


XVII. Относительна ли сама относительность
XVIII. Параллельное развитие буддизма и брахманизма
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   17

XVII. Относительна ли сама относительность


Признание несостоятельности логики для познания абсолюта

Но принцип относительности (shunyata) не дал вполне надежного фундамента для нового буддизма. Таившаяся в нем опасность могла поставить все его здание под угрозу. Подобно тому как абсолют раннего буддизма не мог избежать судьбы быть объявленным относительным, так и относительность сама по себе была также относительной177 и полностью зависела от своей противоположности, т.е. от не-относительного, без противопоставления которому она была готова потерять всякий смысл. Но Нагарджуна не отступил перед этой опасностью и встретил ее со всей дерзостью своего духа, на какую он только был способен. Этот принцип относительности, являющийся стержнем его системы, был призван им для того, чтобы разрушить все теории и заменить их, как мы видели выше, прямой мистической интуицией. С точки зрения теории этот принцип был едва ли не хуже всех прежних положений. "Если бы что-либо не-относительное существовало, – говорит Нагарджуна178, – то мы тогда подобным же образом заметили бы существование и относительного; но нет абсолютно ничего не-относительного, как же мы можем тогда заметить наличие относительного /или истину относительности/?". "Относительность, – разъясняет Чандракирти, – является здесь общим определением элементов (dharma) бытия. Таково наше воззрение. Но поскольку нет такого элемента, который был бы не-относителен, то сама относительность из-за отсутствия таких объектов, которым ее можно было бы противопоставить, (становится такой же бессмысленной, как мираж) или как гирлянда цветов в небе". Означает ли это, что относительность должна быть отвергнута? Нет, не означает, "потому что будды учили, что понять относительность всех искусственных концепций – это единственный путь освободиться от них. Но если люди и после этого продолжают цепляться за самое понятие относительности, то их следует назвать неисправимыми"179. "Это так, – разъясняет Чандракирти, – как если бы кто-нибудь сказал: мне нечего продать вам, и получил бы ответ: хорошо, продайте мне ваше отсутствие товаров!"180. Мы читаем в "Ратнокута" (Ratnakuta)181 : "Я объявляю, что те испорчены, и многажды испорчены, которые, однажды постигнув относительность, держатся за нее /как за новую теорию/... Гораздо лучше быть связанным ложной идеей реально существующей личности (pudgala), несмотря на то что это ошибка гималайских размеров, чем льнуть к этой доктрине относительности, которая (в этом случае оказалась бы) доктриной пустоты (abhava)... Это выглядит так, как если бы доктор182 назначил больному сильное лекарство, которое могло бы утолить все его страдания, но которое бы не могло быть удалено из его желудка. Вы думаете, что больной действительно был бы вылечен? Нет, он страдал бы еще больше, чем страдал до тех пор!".

При характеристике реальности как относительности прибегают к крайностям из-за недостатка средств выражения, и эти словесные характеристики, естественно, учитывают потребности человеческой речи (shabdam upadaya prajnaptih)183.

Как было упомянуто выше, саутрантики использовали концепцию номинальной сущности (prajnaptisat , когда боролись с искусственными построениями раннего буддизма. Эта концепция была расширена махаянистами, чтобы охватить все элементы бытия без исключения. Чувственные данные, сознание, ощущение, волевые акты были объявлены саутрантиками конечными реальностями. Но Нагарджуна не пощадил их, и они все стали относительными и номинальными, а сама относительность стала не чем иным, как номинальным "срединным путем" приближения к реальности. Срединный путь означал в раннем буддизме избежание крайностей материализма (uchchhedavada) и учения о вечной душе (shasvastavada), и его позитивным содержанием было учение об отдельных элементах (dharma). В махаяне этот термин изменяет свое значение и делается синонимом относительности (sunyata), которая сама становится "срединным путем"184.






XVIII. Параллельное развитие буддизма и брахманизма


Совершенно ясно, что эволюция от хинаяны к махаяне шла параллельно с движением, которое в других индийских религиях в эту эпоху вело к установлению их пантеона с высшими божествами Шивой и Вишну. Брахманские религии были также основаны на почве пантеизма, на радикальном монизме шиваитов и на несколько смягченном монизме вишнуитов. Обе эти тенденции представляли древние традиции, основанные на ясных, хотя и не лишенных противоречий, высказываниях упанишад, под некоторым влиянием которых, возможно, находилась и махаяна. Вряд ли можно отрицать, что Гуадапада и Шанкара испытали, в свою очередь, определенное влияние диалектики Нагарджуны. Но в настоящее время невозможно выявить что-либо конкретное о силе этих влияний, их времени и месте. По-видимому, махаянические тенденции проявились очень рано в школах буддизма. Часть общины не была удовлетворена, рассматривая природу Будды как человеческую по своей сущности [28], и не находила успокоения в идее его полного исчезновения в нирване. Несколько столетий спустя эта тенденция достигает полного развития и великий Нагарджуна создает славу и популярность новой церкви, философия которой делает крутой поворот от плюрализма к монизму.