Geum.ru

Что ждет Москву с введением программы «Дети улиц»? 68 Проект будущего России: любовь к ребенку устаревший стереотип 73 Поруганное детство 80

Вид материалаОбзор

Содержание


30 октября 2010 г. в Тверском
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9

30 октября 2010 г. в Тверском городском музейно-выставочном центре состоялся круглый стол «Современное положение справами детей в российском обществе: региональные возможности ювенальной юстиции».

Круглый стол инициирован Общественной палатой Тверской области.

Заседание состоялось под председательством ответственного секретаря Общественной палаты Тверской области В. Карасева.

На заседании круглого стола присутствовали представители общественности - Общества православных педагогов г. Твери, общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей», благотворительного фонда «Доброе начало», Тверского епархиального управления, представители науки - Тверского госуниверситета, Тверской медицинской госакадемии; а также представители органов опеки и попечительства, Департамента защиты населения Тверской области, юристы, занимающиеся вопросами детства и другие деятели.

Межрегиональный гуманитарный научный комитет представляли старший специалист-эксперт комитета иерей Манилов Роман Александрович и специалист-эксперт первой категории Правового управления комитета Кузнецов Антон Павлович.

В ходе обсуждения были высказаны разные мнения по поводу так называемой «ювенальной юстиции», порой противоположные самому понятию «ювенальная юстиция», поскольку данный «термин» разными общественными слоями и юридическими структурами воспринимается по-разному. Была высказана общая озабоченность нравственной развращенностью современного общества, которая сказывается на взаимоотношениях родителей и детей.

Все участники круглого стола сошлись во мнении, что и государство, и общество должны приложить максимальные усилия для укрепления института семьи в наше сложное время.

Прозвучало предостережение об опасности внедрения в российскую юридическую практику западных юридических технологий без учета российской действительности.

В завершение обсуждения тематического вопроса было высказано мнение, что современная российская практика защиты прав детей находится на достаточно высоком уровне, и лучше сохранять и преумножать сложившиеся традиции, чем вводить те новшества, последствия которых могут быть крайне негативными. Было принято решение рассмотреть письменно подготовленные рекомендации и пожелания от участников заседания по обсуждаемой теме, на основании которых будет составлен итоговый документ.


Иерей Роман МАНИЛОВ
Духовник Общества православных врачей г. Твери


http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=23&idArt=1685
Геноцид семьи под личиной защиты прав ребенка
Источник: Демография.ру
Шестаков Константин Александрович,
старший преподаватель кафедры экономической теории и кафедры религиоведения Тюменского государственного нефтегазового университета, заведующий миссионерским отделом Тюменского благочиния Тобольско-Тюменской епархии РПЦ, председатель Тюменского областного регионального отделения Общероссийской общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей»


На сегодняшний день в России создана изощренная циничная и профессиональная инфраструктура растления детей и молодежи (культ разврата, насилия и вседозволенности в СМИ, игорные заведения, стриптиз, ночные клубы, притоны, компьютерные игровые салоны и многое другое).

Теперь же для того, чтобы не позволить родителям вытащить ребенка из этой трясины растления — вытащить любовью, которая проявляется в убеждении, запретах и наказаниях, — создается ювенальная юстиция.

Особенно ополчилась ювенальная юстиция на запреты и наказания. Любой запрет квалифицируется как «лишение ребенка права на индивидуальность», а наказание — как «психологическое или физическое истязание», являясь достаточной причиной навсегда забрать ребенка из семьи.

Однако любой грамотный историк и культуролог знает, что наказание детей в семье (в т. ч. физическое, телесное), совершаемое не с целью «отомстить ребенку за непослушание», а с любовью для вразумления и исправления непослушного ребенка, является допустимым явлением в любой традиционной культуре.

В Библии по этому поводу сказано:

«Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает… Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?» (К Евреям 12:6–7).

Священномученик Владимир Богоявленский пишет о наказании как воспитательном средстве:

«Телесное наказание есть как первое, так и последнее, то есть самое строгое и чувствительное средство наказания, и потому должно быть употребляемо как можно реже и только при самых серьезных и важных проступках дитяти, и притом тогда только, когда все другие средства оказались бесплодными…

Главным основанием наказания должна быть любовь, а единственною целью его — исправление дитяти. Отсюда следует, что наказание должно быть отеческим и никогда не должно переходить в жестокость; особенно оно не должно совершаться во гневе…

…руководитесь при наказании ваших детей всегда только любовью, никогда не забывайте, что единственною целью наказания должно быть их исправление…

Не бойтесь, что вы в случае строгого воспитания детей ваших, соединенного с нередкими наказаниями, охладите их и потеряете будто бы их любовь к вам. Нет, опыт учит совершенно противному. Ваши дети впоследствии будут вам благодарны за то, что вы строго их держали и добрым воспитанием положили прочное основание к их временному и вечному благу и спасению». [1]

Используя отдельные случаи реального насилия в семье как повод для нагнетания истерии в обществе с помощью СМИ, апологеты ювенальной юстиции стремятся поставить вне закона традиционный семейный уклад, объявить его неправильным и даже преступным, хотят загнать сложнейший процесс воспитания детей в прокрустово ложе своих убогих представлений, базирующихся не на тысячелетнем опыте народов, а на непроверенных жизнью и научно необоснованных — безграмотных с точки зрения психологии и педагогики концепциях.

Что касается случаев реального истязания детей, то, по мнению большинства не ангажированных ювенальной юстицией юристов, существующих законодательных механизмов вполне достаточно для пресечения подобных действий.

Ювенальная юстиция сегодня — это продолжение дела Л. Троцкого: »штурм небес, штурм семьи». Тогда штурм не удался, и началась осада.

В своей известной книге «Преданная революция» Троцкий писал:

«Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый „семейный очаг“, т. е. …архаическое, затхлое и косное учреждение… Доколе эта задача задач не разрешена, 40 миллионов советских семей остаются, в подавляющем большинстве своем, гнездами средневековья». Пламенные революционеры мечтали «сосредоточить воспитание новых поколений в руках государства… как можно больше отделить детей от семьи, чтоб оградить их тем от традиций косного быта», провозглашали «потрясение родительского авторитета в самых его основах». [2]

Против введения ювенальной юстиции в России выступают многие: ученые, юристы, публицисты, психологи, социальные работники, священнослужители, родительские и общественные организации.

Например, по мнению заведующего кафедрой социологии семьи МГУ, профессора А. И. Антонова, «апологеты ювенальной юстиции намерены полностью поставить семью под контроль государства… Частный случай отдельных злоупотреблений возводится во всеобщее правило, и тогда все родители наделяются статусом преступников. Вот против чего мы восстаем и вот чего не должна совершать никакая юстиция ни в каком государстве. … Когда у человека отбирают последний бастион его личной, частной приватной жизни — все. Это ГУЛАГ, „Скотный двор“». [3]

Все это успешно достигнуто на Западе с помощью механизмов ювенальной юстиции, неумолимо внедряемой и в современной России: если ты будешь воспитывать своего ребенка не так как приказывает государство — государство его отнимет. Чиновник будет решать, как ты должен воспитывать своих детей.

Детей будут забирать по откровенно идеологическим причинам, вопреки принципам свободы совести и вероисповедания. Например, в том случае, если родители не отпускают своих детей на уроки сексуального просвещения или соблюдают вместе с детьми посты[4].

За прошлый год в Германии принудительно изъято из семей более 70 тысяч детей. Из них половина с формулировкой «недостаточно хорошее материальное положение семьи», другие — за то, что не посещали уроки сексуального «просвещения», где фактически обучают различным видам половых актов и мастурбации как «нормальному методу познания собственного тела».

Многие знают о нашумевшей истории Маши Захаровой, которую 11 лет назад французская ювенальная юстиция отняла у матери с формулировкой «удушающая любовь матери к своей дочери». Им разрешали видеться один раз в месяц при двух надзирательницах. При этом запрещалось говорить по-русски, называть отнятую дочь «Машенька», а при попытке мамы дотронуться до своей крошки курящая (здесь же!) эмансипированная надзирательница била ее по рукам, крича прокуренным голосом: «не удушайте ребенка своей любовью!». Потом в доносе ювенальному судье надзиратели писали: «В ходе случки с дочерью биологическая мать терлась с ней коже к коже»… [5]

Так работает ювенальная юстиция. Это зловещая реальность «благополучной» Европы. Реальность, которую пытаются впустить и в наш дом.

Нас пытаются убедить, что в России построят ювенальную юстицию «с человеческим лицом», что как на Западе у нас не будет. Это либо незнание сути вопроса, либо откровенная ложь. На слушаниях по ювенальной юстиции в Госдуме РФ присутствовали представители UNICEF, других международных организаций, сотрудник Министерства юстиции США. При этом представителей Всероссийской родительской организации НП «Родительский комитет» хотели вывести из зала парламентских слушаний, и конечно слова не дали.

Когда же прозвучала реплика о том, что России не нужны ювенальные суды, что Россия заимствует только ювенальные технологии, западный лоббист ювенальной юстиции пояснил, что его российские коллеги, вероятно, не совсем понимают, о чем идет речь: из ювенальной юстиции нельзя что-то взять, а что-то проигнорировать, поскольку она является целой системой, которую надо принимать полностью. [6]

В основополагающем документе, регламентирующем отношения церкви и государства, принятом на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 г. сказано:

«Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху.

В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению». [7]

Священноначалие в лице Патриарха уже осуществило первый этап. Представители партии «Единая Россия» заверили Его Святейшество в том, что они будут «отстаивать российские традиции в области воспитания детей и защиты их прав», обещали «противодействовать пониманию такого толкования Европейской социальной хартии, которое подталкивало бы Россию к введению сексуального просвещения и ювенальной юстиции». [8]

Однако на деле ситуация развивается противоположным образом: улицы городов пестрят ювенальными плакатами, в школах проводят незаконное ювенальное анкетирование, в СМИ не прекращается истерия о насилие в семье и т. п.

Сейчас мы находимся на втором этапе. Именно на втором этапе удалось затормозить внедрение ювенальной юстиции на Украине. Если российские власти будут игнорировать мнение народа, то попытка внедрения в России ювенальной юстиции по западному образцу может вызвать массовые акции гражданского неповиновения — четвертый этап (очевидно, что апелляция в международные инстанции не поможет). Поскольку семья и дети — это то немногое, что до сих пор воспринимается большинством населения (не только православным) нашей страны как нечто неприкосновенное и «святое».

* * *

Помимо «защиты прав пострадавшего ребенка» ювенальная юстиция подразумевает «защиту прав» малолетних правонарушителей, что в действительности только породит безнаказанно орудующие в каждой школе, в каждом дворе молодёжные банды 17-летних преступников и наркоторговцев, которых нельзя будет привлечь к реальной ответственности. Планируемые нововведения обосновываются якобы отсутствием на сегодняшний день механизмов защиты интересов и социальной реабилитации малолетних преступников. Соответствует ли это действительности?

Разъяснения по этому вопросу дает юрист регионального отделения организации «За жизнь и защиту семейных ценностей» Беломоина Нина Владимировна — член адвокатской палаты Тюменской области, почетный адвокат России:

Лоббируя вопрос применения ювенальной юстиции в России, депутат государственной Думы Зыков, являясь по образованию врачом-наркологом, заявляет, что введение ювенальной юстиции заключается, прежде всего, в создании судов по делам несовершеннолетних. Однако, в России давно существует практика рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних. Хочу заметить, что данные дела ведутся со стадии предварительного следствия с высокой гарантией прав данных субъектов.

Особый порядок производства дел этой категории содействует более полному и глубокому исследованию всех обстоятельств совершенного преступления, выявлению причин и условий его совершения и обеспечению того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетнего были всегда соизмеримы с его личностью и обстоятельствами совершения преступления.

В следственной практике при расследовании уголовного дела в отношении несовершеннолетнего, обычно проводится судебно-психиатрическая экспертиза. При установлении данных об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, когда он хотя и достиг возраста, предусмотренного ч. 1 и 2 ст. 20 УК РФ, не мог в полной мере осознавать характер своих действий, дело может быть прекращено.

Всесторонность и полнота расследования дел о совершении преступлений несовершеннолетними включает и установление таких обстоятельств, как жилищные и материальные условия семьи, образ жизни подростка, его родителей или лиц, их заменяющих, условия учебы или работы и особенно проведение свободного времени.

Правосудие по делам несовершеннолетних направлено в первую очередь на обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетнего и обеспечение того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизмеримы как с особенностями личности правонарушителя, так и с обстоятельствами правонарушения (Раздел 5 УК РФ).

Высокой степенью гарантий законности проведения предварительного и судебного следствий — является институт представителей несовершеннолетнего правонарушителя. Так, вызов к следователю несовершеннолетнего производится, как правило, через его родителей или других законных представителей.

Возможен и иной порядок, если это вызвано обстоятельствами дела, например, через администрацию учреждения, где учится или работает несовершеннолетний. В допросе несовершеннолетнего обвиняемого, может участвовать педагог. Педагог вправе с разрешения следователя задавать вопросы несовершеннолетнему обвиняемому и по окончании допроса знакомиться с протоколом допроса, делать письменные замечания о правильности и полноте имеющихся в нем записей. До начала допроса следователь разъясняет педагогу его права, о чем делает отметку в протоколе допроса.

С одной стороны, участие педагога в допросе несовершеннолетнего помогает следователю наладить контакт с несовершеннолетним, что важно для установления обстоятельств совершения преступления и роли в нем обвиняемого.

С другой стороны — для несовершеннолетнего обвиняемого участие педагога является дополнительной гарантией защиты его прав и законных интересов и правильности выбора для него меры пресечения или иных принудительных мер. По этой категории дел довольно часто, используются специальные знания психологов и психиатров.

Несовершеннолетнему правонарушителю гарантирована профессиональная юридическая помощь. Так, в соответствии с п.2 ч.1 ст.51 УК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый или обвиняемый является несовершеннолетним. Адвокат оказывает несовершеннолетнему правовую помощь, а участие законных представителей оказывает общую психологическую и эмоциональную поддержку несовершеннолетнему.

При разрешении вопроса о назначении наказания несовершеннолетнему, суд кроме общих начал назначения наказания (ст.60 УК РФ), руководствуется положением ст. 89 УК РФ, при котором суд учитывает условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень его психического развития, иные особенности личности, а так же влияние на него старших по возрасту лиц. Несовершеннолетний возраст как смягчающее обстоятельство учитывается в совокупности с другими смягчающими и отягчающими обстоятельствами.

Российское судопроизводство в отношении несовершеннолетних правонарушителей, являет собой высокую степень гарантии объективности, полноты и всесторонности отпущения правосудия.


Ссылки:
[1] Священномученик Владимир (Богоявленский). Беседы о православном воспитании детей. — Мн.: Свято-Елисаветинский монастырь, 2004. — 80 с. С. 74–78.
[2] Троцкий Л. Д. Преданная революция. М., 1991, вып. 2. С.121,127.
[3] raphia.ru/articles_N/index.html?idR=23&idArt=1110
[4] ru/news_rl/2010/02/08/veruyuwie_protestanty_begut_iz_germanii/
tent.php3?id=8307
[5] Захарова Н. В. Верните мне дочь! Издательство: Вагриус, 2007. — 304с.
[6] ru/news_rl/2010/03/02/irina_medvedeva_yuvenalnoj_yusticii_s_chelovecheskim_licom_ne_byvaet/
[7] Основы социальной концепции РПЦ III.5.
[8] ru/news_rl/2009/07/09/to_pobeda_pravoslavnoj_obwestvennosti/


u/zakonnoe_vtorzhenie

«Законное вторжение»

Ирина Медведева

Татьяна Шишова, вице-президент Фонда помощи семье и ребенку


С середины 90-х годов в России предпринимаются попытки внедрить систему ювенальной юстиции. Она определяется ее сторонниками как «система защиты прав и законных интересов несовершеннолетних». Однако не проходит и недели, чтобы в России не проводились митинги, пикеты, конференции и круглые столы, противодействующие нововведению. В Государственную Думу, Совет Федерации, президенту и премьер-министру уже посланы тысячи писем и обращений. 22 апреля систему ювенальной юстиции подверг резкой критике президиум межрелигиозного совета России, куда входят главы всех традиционных конфессий.


В России давно существует собственная система защиты прав несовершеннолетних, которая признана многими специалистами одной из лучших в мире. Она основывается на защите семьи, поскольку этого требует Основной закон Российской Федерации – Конституция. Понимая, что никто не заменит ребенку родных отца с матерью, детей отбирали только в самых крайних случаях. Если родители исправлялись, детей им возвращали.


Шаг вправо, шаг влево


Западная система ювенальной юстиции предусматривает изъятие детей на основаниях, которые для нас еще недавно были абсолютно недопустимыми, абсурдными (например, когда у семьи плохие жилищные условия). В России государство, по Конституции, обязано предоставлять жилье, улучшать условия жизни семьи. Оно может не справляться со своими социальными обязательствами, но возлагать вину за собственные промахи на родителей и наказывать их изъятием детей считалось бесчеловечным и безнравственным.


Кроме того, ювенальная юстиция широко толкует понятие насилия над детьми. Во многих странах Евросоюза уже приняты законы, запрещающие любое телесное наказание, к которым относят в т. ч. шлепок или постановку ребенка в угол. Практически все нетелесные наказания трактуются как «психическое насилие». В Англии, например, родители не могут в наказание лишить детей карманных денег, поскольку законом предусмотрена некая сумма, которую они должны давать детям независимо от их поведения.


В тех российских регионах, где осуществляется ювенальный эксперимент, уже прозвучали тревожные звонки. В «Обзорной справке о судебной практике по делам о преступлениях против семьи и несовершеннолетних (ст. 150–157 УК РФ), рассмотренным судами Ростовской области», судья Е.Л. Воронова приводит дело некоего опекуна И.И. Михова, получившего 11 месяцев исправительных работ за жестокое обращение со своим 11-летним подопечным. Михов (цитируем) «выражал словесно и жестами угрозы побоями» (т. е. говорил что-то вроде «Ну, я тебе сейчас дам!» или «Что, ремня захотел?»), «за незначительные проступки ставил несовершеннолетнего в угол на длительное время», а также «против воли и желания принуждал несовершеннолетнего принимать пищу» (в народе говорят: «пичкал»). Таким образом, ювенальная юстиция лишает родителей возможности наказывать ребенка, когда на него не действуют уговоры.


Ювенальная юстиция провозглашает принцип приоритетности прав ребенка. На практике это означает, что дети могут подавать на родителей и прочих взрослых в суд. А суд встает на защиту ребенка и старается оградить его от родителей-правонарушителей. Не так давно на русском языке вышла книга «Пастернак против Нидерландов». Автор – Григорий Пастернак, ныне живущий в Голландии. Его дочь-подросток начала прогуливать школу, требовать денег на развлечения и наряды, скандалить. При этом она жаловалась на родителей в службы защиты прав ребенка. Девочку забрали в приют, а отца лишили родительских прав за то, что он однажды стер косметику с ее лица. Пастернак дошел до Страсбургского суда, однако приговор остался в силе. Если родители попадают в поле зрения ювенальной юстиции, то, как правило, они обычно выступают в роли обвиняемых. Доказать свою правоту в большинстве случаев им не удается.


Права детей трактуются широко, родители почти ни в чем не могут их ограничивать. Например, нельзя ограждать детей от влияния деструктивной масскультуры, поскольку родительский запрет будет истолкован как «нарушение права на информацию и досуг». Выбор сексуальной ориентации – это «право на самовыражение», так что родители не могут воспротивиться пропаганде гомосексуализма в детско-подростковой среде. Да и наркомания считается не лучшим, но допустимым «альтернативным стилем жизни».


Сам принцип ювенальной юстиции, когда детей побуждают жаловаться на взрослых, когда вводят простейшие номера телефонов, по которым может позвонить даже малое дитя, а в школах устанавливают ящички для детских доносов, настраивает на своеволие и предательство.


Выставляя родителей главными врагами собственных детей, ювенальная юстиция значительно расширяет права организаций, занимающихся защитой детских прав. Представители ювенальных служб могут без предупреждения явиться с проверкой в любую семью и, придравшись к чему-нибудь, отнять детей. Широко известна история актрисы Натальи Захаровой, у которой французский ювенальный суд 11 лет назад отобрал трехлетнюю дочь, обвинив в «захватнической, удушающей материнской любви». Несмотря на все усилия Натальи, девочка до сих пор скитается по приютам, а в последние полгода ее местонахождение вообще неизвестно матери.


В 2000 году французское правительство под давлением профессионалов, забивших тревогу, обратилось к генеральному инспектору по социальным делам Пьеру Навесу и генеральному инспектору юридического отдела Брюно Катала с просьбой представить доклад о положении дел в судах по делам несовершеннолетних и социальных службах о разлучении детей с родителями. Доклад получился шокирующим. «Колоссальное количество детей отнято у родителей и помещено в приюты и приемные семьи. Судьи и сотрудники социальных служб постоянно нарушают закон. Между законом и практикой его применения – огромная разница. В одном и том же суде практика одного судьи отличается от практики другого. Нет качественного контроля системы защиты детей и семьи. Никакого уважения к семье, никакой заботы о ней ювенальная юстиция не проявляет. Прокуратура не может вести наблюдение за всеми делами, т. к. их слишком много. Социальные работники и судьи имеют полную, безграничную власть над судьбой ребенка. Сотрудники социальных служб часто отнимали детей по анонимным телефонным звонкам. Якобы кто-то им позвонил и сказал, что та или иная семья в опасности».


Из 2 млн социальных сирот во Франции, по оценкам специалистов, около 1 млн отнято незаконно. В Германии за последний год было отнято 70 тыс. детей, причем половина – за недостаточно хорошие материальные условия жизни ребенка. В пятимиллионной Финляндии – 11 000. А вот что пишет о ювенальной системе США проживающая там психолог Арина Липкина: «Чаще всего американские семьи сталкиваются с этой системой после того, как на них подают жалобы. Поводом для обращения в «органы» может быть как серьезный проступок, так и досадная оплошность родителей. Например, соседи могут позвонить в полицию и сообщить, что малолетний ребенок оставлен дома один, без присмотра. Либо учительница расскажет о том, что родители одной из ее учениц не обеспечивают девочке достойных условий проживания. Скажем, не выделяют свой «учебный кабинет». Или воспитательница пожалуется на отца своего воспитанника, заметив на теле малыша синяки или царапины. Все эти действия родителей именуются в Америке «плохим обращением с ребенком». Формально плохое обращение – это любое действие или бездействие взрослого, которое приводит к риску для жизни и здоровья ребенка. Сюда же можно отнести и «эксплуатацию» детей, например, принуждение к домашним работам, и даже причинение эмоционального ущерба при выговоре за плохую отметку. Словом, в Америке можно найти массу поводов для вторжения государства в семейные отношения. И каждый родитель знает: любой неосторожный, «непедагогичный» шаг может повлечь за собой массу неприятностей».


Как обстоят дела в России?


С введением в действие Указа президента РФ Б.Н. Ельцина № 942 от 14.09.1995 г., утвердившего «Национальный план действий в интересах детей», в соответствии с которым в числе мер по укреплению правовой защиты детства предусмотрено создание системы ювенальной юстиции, процесс разрушения семьи был запущен. В том же 1995 году в Семейный кодекс РФ еще без упоминания о ювенальной юстиции была внесена правовая норма (п. 2. ст. 56), согласно которой ребенок вправе самостоятельно обращаться за защитой своих прав в орган опеки и попечительства, а по достижении 14 лет – в суд.


В Ростовской области в том же 1995 году началась обкатка региональной модели, и еще до введения соответствующих законов был создан первый в России ювенальный суд. На сегодняшний день пилотных регионов, в которых идут те или иные ювенальные программы, уже более 30. Среди них – Москва, Санкт-Петербург, Саратовская, Самарская, Брянская, Волгоградская, Кемеровская, Пермская, Костромская и Нижегородская области, Ставропольский, Красноярский и Краснодарский края, Чувашская Республика, Ханты-Мансийский автономный округ.


В феврале 2002 года Государственная Дума РФ приняла в первом чтении Закон «О внесении изменений в Федеральный Конституционный Закон «О судебной системе Российской Федерации», предусматривающий создание специализированных ювенальных судов. Они рассматривают уголовные, гражданские и административные дела, хотя бы одним из участников которых является несовершеннолетний (а это – широчайший спектр дел!). Однако окончательное решение по данному вопросу не принято до сих пор. В октябре 2004 года законопроект в предварительном порядке рассматривался в Управлении делами президента и поддержан не был. Законопроект был крайне сырым, сделанным без анализа ситуации в стране, без учета действующей правовой системы России. По существу он мог привести к параличу всей правовой, судебной и правоохранительной системы России.


В настоящее время в Госдуме в первом чтении принят законопроект, существенно облегчающий процедуру изъятия детей из родной семьи. Дело о лишении родительских прав будет рассматриваться по заявлению органа опеки и попечительства мировым судьей в течение трех (!) суток.


Ситуация парадоксальная: закона о ювенальной юстиции нет, а ювенальные суды, не предусмотренные Конституцией, уже есть. Получается, что это – некие офшорные зоны, где не действуют законы Российской Федерации. Детей по «ювенальным основаниям» отнимают все больше и больше. В Манском районе Красноярского края четверых детей забрали за то, что семья жила в маленьком, плохо отапливаемом доме. Из-за пресловутого квартирного вопроса пытались отобрать ребенка и у проживающей в Санкт-Петербурге киноактрисы Валентины Касьяновой. В Ленинградской области у вдовы Веры Камкиной отняли четверых детей «за бедность». Аналогичная история произошла во Владивостоке с Еленой Атаманенко, матерью семерых детей, в Нижнем Новгороде – с тремя детьми Сергея Пчелинцева. Из-за царапины на шее приемной дочери опека отобрала Ладу у семьи Лапиных из Балашихи, а приемных родителей обвинила в истязании ребенка. Очень похожий случай (только вместо царапины – синяк) произошел с семьей Вороновых в Белгороде. В Тамбове органы опеки пытались изъять ребенка на том основании, что первые два месяца, пока мать кормила его грудью, он недобирал веса. В Екатеринбурге зимой проводилась спецоперация «Малыш», во время которой тоже разгорелся скандал из-за неправомерного изъятия детей.


Сторонники ювенальной юстиции пытаются уверить общественность, что к их системе беспредел опек отношения не имеет. Но уж очень слаженно беспредельничают чиновники. И «почему-то» именно там, где отрабатываются ювенальные методики.


Не борзыми щенками, а детками...


Трудно даже представить, какого уровня достигнет коррупция в российских структурах, если они получат безграничную и бесконтрольную власть над семьями. Ведь дети – самое дорогое, что есть у людей.


Еще сильнее расцветет взяточничество и при продаже детей за границу. Вероятно, в преддверии внедрения ювенальной системы в России открываются иностранные агентства по международному усыновлению. Учитывая распространение в мире т. н. секс-туризма, дети – особо ценный товар.


Министерство здравоохранения выступает за разрешение медицинских опытов над детьми и донорства детских органов. Если это будет законодательно утверждено, отнятые ребятишки станут первыми кандидатами на соответствующие манипуляции.


Лоббисты ювенальной юстиции говорят о необходимости упразднения детских домов и о повсеместном внедрении т. н. «фостерных» семей, неких «профессиональных родителей», которые получают за каждого ребенка немалые деньги. В западных странах в ведении таких профессионалов может находиться одновременно целый детский отряд. Очевидно, что когда опека над детьми запахнет деньгами, контингент приемных родителей существенно поменяется. Альтруистов вытеснят оборотистые люди. А сотрудники ювенальных служб станут диспетчерами, распределяющими детей. Отработанная в других видах бизнеса схема отката пойдет как по маслу.


Судьи порой даже не видят детей, которых собираются отобрать у родителей, а выносят решение на основании рапортов сотрудников ювенальных служб. Во многих странах гомосексуалисты и лесбиянки получили право усыновлять детей и брать их под опеку. При этом скандалы, связанные с педофилией, старательно замалчиваются. Мало того, против тех, кто пытается поднять шум, нередко фабрикуют уголовные дела. Весьма показательна история россиянки Софьи Кручининой. После развода с мужем-французом, служившим в муниципальной полиции, она обнаружила на порносайте фотографию их двухлетнего сына, которого она отпускала на выходные к отцу. Эксперты определили, что фото было послано на сайт с электронного адреса отца. Перепуганная Софья больше не хотела отдавать малыша, но тут подоспели детозащитники. Жандармы отобрали Яна и отвезли к папе «на каникулы». Суд оставил ребенка отцу на том основании, что «чрезмерная материнская любовь» была вредна малышу. Тогда Софья, стремясь привлечь внимание общественности, открыла блог, где рассказала о своих злоключениях. На блог действительно обратили внимание, и суд города Шартра возбудил в отношении россиянки дело за «дискредитацию судебных решений». Софью Кручинину приговорили к 11 месяцам тюрьмы, правда, условно. А затем возбудили дело о лишении ее родительских прав на том циничном основании, что она уже два года «не принимает участия в воспитании ребенка».


Если уж на законопослушном Западе творится такое безобразие, то в нашей стране, где коррумпированность чиновников стала притчей во языцех, начнется полный беспредел. В Государственной Думе лежит законопроект «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации», предлагающий обязать органы опеки и попечительства при участии в деле о лишении родительских прав предъявлять в суд в интересах ребенка требования:


– о выселении родителей (одного из них), лишенных родительских прав, из жилого помещения в случае, предусмотренном жилищным законодательством;


– об определении порядка владения и пользования имуществом, находящимся в общей долевой собственности ребенка и родителей, лишенных родительских прав или ограниченных в родительских правах.


Предлагаем читателям самостоятельно поразмыслить, какие перспективы откроются перед чиновниками в случае принятия такого закона.


Под дамокловым мечом


Фактическое поощрение детского своеволия под видом защиты прав ребенка приведет к росту случаев девиантного поведения, подросткового алкоголизма, наркомании, игромании и прочих пагубных привычек. В «ювенальной» Франции дети с 13 лет массово приобщаются к курению марихуаны, а в Великобритании каждый седьмой ребенок еще до 13 лет пробует «травку». В условиях ювенальной юстиции о принудительном лечении несовершеннолетних наркоманов и алкоголиков, за которое ратует Госнаркоконтроль, нечего будет и заикаться. Такое лечение вступит в вопиющее противоречие с принципом приоритетности прав ребенка, предполагающим уважение его свободы выбора: лечиться или умереть от передозировки.


Окончательно выйдя из-под влияния родителей, еще большее количество детей, чем сейчас, подпадет под влияние молодежной масскультуры. Ранняя сексуализация вкупе с потреблением психоактивных веществ неизбежно приведет к снижению интеллекта, что, несомненно, скажется на повышении уровня смертности от несчастных случаев, аварийных ситуаций, несоблюдения техники безопасности и пр.


Кстати, ювенальная юстиция откроет зеленую улицу для сексуального просвещения детей и подростков, которое пока удавалось не допустить в школу, апеллируя к праву родителей выступать заказчиками образовательных услуг. Приоритетность прав ребенка (в данном случае – права на информацию) уже не позволит запрещать уроки секс-просвета. Более того, в странах Запада родителей, которые пытаются воспрепятствовать растлению детей под видом просвещения, могут лишить родительских прав, как, например, в случае германской школьницы Мелиссы Бусекрос, которую родители не пускали на уроки, где детям демонстрировались в качестве пропаганды здорового образа жизни и семейных ценностей видеозаписи половых актов. Девочку, несмотря на ее протест, изъяли из семьи, а когда она в приступе отчаяния попыталась покончить с собой, поместили в психиатрическую клинику… Напомним, что сексуальное просвещение – весьма эффективная мера, направленная на внедрение в детское сознание установки на безопасный секс и малодетную семью. Во всем мире этим занимаются организации «планирования семьи», главная цель которых – сокращение рождаемости. Показательно, что Российская ассоциация «Планирование семьи» (РАПС) горячо поддержала внедрение ювенальной юстиции. Если это состоится, об улучшении демографической ситуации в России можно забыть.


У дошкольников и младших школьников угроза расставания с родными вызовет рост тревожности и страхов, что резко увеличит и без того угрожающую статистику детской психопатологии. Соответственно, они тоже попадут в группу риска и в подростковом возрасте могут пополнить ряды алкоголиков и наркоманов. А отнятые дети – ряды мстителей и террористов.


Отдельно нужно сказать о состоянии взрослых жертв ювенальной юстиции. Для нормальных людей отнятие ребенка – страшная трагедия. Лишение родительских прав будет вызывать у взрослых устойчивые депрессии, психозы, приводить к самоубийствам, алкоголизму, наркомании. В условиях демографического кризиса в России люди начнут массово отказываться от деторождения, т. к. им не захочется жить под дамокловым мечом ювенальных служб.


Развал образования


С введением ювенальной юстиции в школах появятся правозащитники-омбудсмены, не подчиняющиеся администрации школы, собирающие компромат на учителей и директора. В школе расцветут доносительство и интриги. Возможность жаловаться омбудсмену резко снизит авторитет учителей, и без того подорванный свободным воспитанием и отвязной подростковой масскультурой.


Пока в открытой печати мало сведений о том, что будет считаться нарушением прав учащихся. Но уже ясно, что основное внимание уделено «борьбе с перегрузками»: учитель не имеет права даже на пару минут задержать урок, давать задания на выходные, список литературы на лето. На фоне снижения уровня образования попытки хоть как-то подтянуть учеников будут блокироваться.


Недавно прокуратура Верхне-Исетского района Свердловской области (пилотный регион) на основании 22 жалоб вынесла решение, согласно которому учителя не смеют заставлять школьников стирать с доски и убирать класс. Чудовищным нарушением прав учащихся считается и удаление из класса. Учитель не имеет права выгнать школьника, КАК БЫ ОН СЕБЯ НИ ВЕЛ. Нельзя также ставить двойки по поведению: это – унижение. Сейчас наблюдается рост детской расторможенности, гиперактивности, дефицита внимания, девиантного поведения. Лишившись возможности применять хоть какие-то дисциплинарные меры к таким ученикам и оказавшись в позиции вечно обвиняемого (не заинтересовал ребенка), учитель не сможет нормально вести урок.


Разгул преступности


Вызывает озабоченность призыв отказаться от репрессивного подхода (помещение несовершеннолетних преступников в колонии и тюрьмы) и переход на реабилитационный. Хотя о каких репрессиях может идти речь, когда у нас до 70% приговоров несовершеннолетние получают условно, причем количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных ими, растет, доходя до 50–60 (а по некоторым данным – и до 80%)?! Иными словами, подростки часто не попадают в колонию даже за тяжкие и особо тяжкие преступления. Однако на круглом столе, проведенном 11 сентября 2009 года во французском посольстве, приводились цифры, на которые нас призывают равняться. В 2008 году во Франции 218 тыс. детей (до 18 лет включительно) нарушили закон. Это – 17% от всех уголовных дел. 92 000 «детей в конфликте с законом» были защищены правозащитными ассоциациями (попросту отпущены), 33 000 подлежат реабилитации, 7000 передано другим учреждениям (каким именно, пояснено не было), 2000 отправлено в центры «усиленного воспитания», и лишь 3000 – в тюрьмы. И то всего на 3 месяца (т. е. одномоментно находится в заключении лишь 680 человек из 218 000)! В России же несовершеннолетние преступники в среднем находятся в колонии 3,5 года. При этом французские правозащитники признали, что преступность во Франции растет. С 2002 года женская подростковая преступность выросла во Франции на 140%. В драке на автомобильной станции в Шелле участвовало около 100 (!) девочек от 14 до 17 лет.


Не лучше обстоят дела и в Англии. Криминальный возраст в результате усилий правозащитников сейчас снизился с 16 до 14 лет. Полиция сообщает, что в женской банде из Брикстона состоят даже десятилетние девочки. В городе Селби такая банда покалечила 72-летнюю пенсионерку, сделавшую девочке замечание. Банды девочек-подростков, по сообщениям МВД Великобритании, отличаются особым садизмом.


США, апробировавшие «нерепрессивный подход», вынуждены теперь принимать законы, облегчающие передачу дел несовершеннолетних правонарушителей в суды для взрослых, что является следствием разочарования специалистов и общественности в реабилитационной доктрине как таковой. В штате Мичиган уголовная ответственность снижена до 7 (!) лет.


Если сторонники ювенальной юстиции навяжут России «нерепрессивный подход», то, учитывая последствия криминальной революции ельцинского периода, катастрофическое падение уважения к закону и общественной морали, нетрудно прогнозировать, что страну захлестнет новый вал преступности и наркомании.


Дестабилизация общества и государства


В продвижении ювенальной юстиции в России чрезвычайно заинтересованы иностранные и международные организации, такие, как ЮНИСЕФ, ЮНЕСКО, Департамент международного развития Великобритании (DFID), Human Right Watch, американские, канадские, французские правозащитные организации. Они не скупятся на средства и пытаются оказывать политическое давление на российскую власть, требуя соблюдения Конвенции о правах ребенка и укрепления демократии. Засветилась в процессе и закрытая международная организация ПРООН, замешанная в организации «цветных революций» на территории стран бывшего СНГ.


Фактический уход несовершеннолетних правонарушителей от ответственности за «незначительные» правонарушения (к которым вполне могут быть отнесены хулиганские действия, вандализм и шокирующее поведение в общественных местах) развяжет руки участникам «цветных революций», широко использующим данные приемы в своей борьбе с властью. Везде, где эти революции проходили, правозащитниками делался упор на то, что полиция не должна «сражаться с детьми».


Поощрение жалоб на учителей и родителей со стороны специально созданной службы омбудсменов вполне может сформировать группы бунтарей. Омбудсмены связаны с правозащитными структурами. А те, как известно, немало потрудились на ниве «цветных революций» в странах СНГ и продолжают это делать. Собирая досье на учителей, родителей и учеников, правозащитники получают доступ к информации о частной жизни людей. Это позволит им создать банк данных персонального характера (в т. ч. и на государственных деятелей, военных, сотрудников органов безопасности, ученых, занимающихся секретными разработками, поскольку их дети тоже учатся в школах и могут стать объектом интереса омбудсменов). В обстановке строгой секретности (разговоры с жалобщиками ведутся конфиденциально) школьные правозащитники способны завербовать потенциальных бунтовщиков, которых впоследствии можно будет вывести на российские майданы. Совершенно ясно, что жаловаться к омбудсменам в основном пойдут не первоклассники, а подростки, которые и были вкупе со студентами основным контингентом «цветных революций» на Украине, в Грузии и пр.


Ювенальная юстиция создаст почву и для расцвета этнической преступности. Малолетние выходцы с Кавказа и из Средней Азии уже сейчас нередко имеют при себе холодное оружие. Учитывая подстрекательство западных спецслужб, можно с уверенностью прогнозировать рост напряженности, терроризма и социальные взрывы из-за столкновений на почве межнациональной розни.


Вполне вероятно и использование этнического фактора в процедуре отнятия детей. К примеру, в Татарии объектом изъятия могут становиться преимущественно башкирские и русские дети, в Башкирии – наоборот, татарские и опять-таки русские. Даже если подобные случаи будут единичными, это усугубит и без того непростые межнациональные отношения в нашем государстве.


Очевидно, что вмешательство ювенальных служб в частную жизнь семьи и тем более отнятие детей у немаргинальных родителей вызовет (и уже вызывает!) усиление социального напряжения.


Усилится напряжение и на религиозной почве. Православные родители окажутся перед трагическим выбором. Ювенальная юстиция будет провоцировать детей на нарушение заповеди «Чти отца твоего и матерь твою», а родители по ювенальным законам не смогут удерживать детей от зла и будут вынуждены нарушать либо заповеди, либо закон. Не без основания они будут винить в творящемся произволе государство и объединяться для борьбы с ним.


К ювенальной системе будут относиться не только государственные органы и учреждения, но и различные неправительственные некоммерческие организации. Опыт последних лет показал, что такие организации нередко работают на деньги зарубежных фондов и делают все, чтобы разрушить традиционные устои семейных взаимоотношений в нашей стране, пропагандируют «безопасный секс», гомосексуализм, наркоманию. Многие из этих организаций являются тоталитарными сектами, которые не всегда можно выявить сразу. Все это опять-таки будет способствовать росту недовольства среди верующих традиционных конфессий и настраивать их против государственной власти.


Новый мир


Несколько лет назад у россиян появилась возможность прочитать три связанных между собой документа с одним общим названием «Гуманистический манифест». Первый датирован 1933 годом, второй – 1973-м, последний — 2000-м. Для уяснения происходящих сегодня мировых процессов эти документы чрезвычайно важны, поскольку представляют собой идеологическую платформу глобализма.


Неслучайно такой осведомленный политик, как бывший спичрайтер Рейгана Патрик Бьюкенен, называет гуманистов заговорщиками, которые произвели в Европе и Америке разрушительную революцию, подорвав семейные устои и культурные традиции. «Гуманистический манифест» претендует на мировоззренческий переворот, объявляя веру в Бога и его заповеди несостоятельной. В связи с этим важнейшее значение для гуманистов имеет формирование «нового человека». В главе «Манифеста» с многозначительным названием «Планетарный Билль о правах и обязанностях» уделяется немало места вопросам воспитания, образования и семьи. «Его претворение в жизнь будет делом нелегким», – сурово предупреждают гуманисты. И немудрено, ведь очень многие постулаты «билля» прямо противоположны традиционным представлениям о добре и зле (в чем, собственно, и состоит «новая этика»). Для смены нравственных ориентиров необходимо пресечь передачу религиозных ценностей и культурных традиций. Причем сделать это надо быстро и резко, поскольку процесс смены вех всегда сталкивается с инерцией, а затем – и сопротивлением большинства людей. Кроме того, ценности, содержащиеся в т. н. культурном ядре нации, трудно поддаются изменению. Тут без радикальных мер не обойдешься. Основной упор в данном случае делается на отрыв детей от родителей. Нынешние творцы нового мира в ультимативной форме требуют: «Родителям не следует навязывать детям собственные религиозные представления или моральные ценности, стремиться внушить им определенные взгляды».


В качестве основного способа разрушения семьи и общества идеологами современного гуманизма как раз и выбрана либерально трактуемая защита прав ребенка. В ратифицированной Россией международной «Конвенции о правах ребенка» (1989) прослеживается сравнительно новая концепция либеральной юриспруденции: полная автономия детей, приравнивание их прав к правам взрослых, хотя открыто это никогда не признается. Такая концепция способна спровоцировать необратимый разрыв «отцов и детей» и деморализовать старшее поколение, чтобы оно утратило волю к сопротивлению. Разгул подростковой преступности способствует нагнетанию в обществе страха и взаимной неприязни между поколениями. Параллельно происходит расширение границ дозволенного, ценности действительно меняются.


Кроме того, одной из приоритетных задач глобализации является ограничение численности населения из-за декларируемой нехватки природных ресурсов. А криминализация и наркотизация молодежи весьма успешно справляются с этой задачей. Ну и, конечно, не надо забывать о такой важной цели, как ограничение, а в дальнейшем – и окончательное упразднение суверенитета национальных государств. Для этого создатели «прекрасного нового мира» пытаются произвести перевороты и революции, поставив марионеточные правительства, которые будут проводить нужную им политику. Соответственно, тем, кому такая перспектива не кажется заманчивой (а мы уверены, что их в России – подавляющее большинство), следует двигаться в противоположном направлении.


Источник: «Однако»


ru/blogs/post/3856943/

Ювенальная юстиция: мне страшно за свою семью…


Почему-то традиционная семья одинаково не по душе и тем, кто строил светлое советское будущее в СССР, и тем, кто создает либеральный капиталистический рай на Западе. Ведь человеком без корней легче управлять, заставить бороться за социалистические или либеральные ценности. У того, кто воспитывался в традиционной семье, когда связь не прерывается от поколения к поколению, больше шансов остаться верным настоящим человеческим идеалам.

В СССР главным воспитателем оказывалось государство. Примерно то же самое происходит сейчас на Западе. Там родители, похоже, низводятся на уровень обслуги. А если обслуга не очень устраивает хозяев, ее ведь можно сменить. То есть забрать ребенка из семьи, если «ущемляются его интересы». Под «ущемление» может попасть и невинный шлепок по попе малыша, и выговор строгим голосом. У нас – стремление сделать все «как у них», и, похоже, ювенальная юстиция скоро станет не предметом горячих дискуссий, а – реальностью. Боюсь, что суровой.

Первые шаги к этому уже активно делаются. В сети обсуждалась история, как беременная третьим ребенком женщина, украшая елку, упала со стула. И нечаянно толкнула среднюю дочь. Та неловко упала и в итоге – синяк на лице. В садике девочка объяснила: «меня мама толкнула» и ее прямо из сада увезли в приют. Только через суд родители смогли вернуть дочку домой. В ужасном психологическом состоянии: месяц в детском доме для «домашнего» ребенка не прошел даром.

Некоторые многодетные мамочки пишут, что их детей регулярно осматривают на предмет… синяков. Мне в голову не приходит предъявлять претензии к воспитателям, когда дочка рассказывает, как она упала и демонстрирует огромную шишку. Потому, что дети бегают, играют и – падают, ударяются. Это нормально. Неужели теперь любой синяк может стать поводом, чтобы ребенка «изъяли из семьи»? Это и звучит как-то ужасно…

От кого нужно защищать наших детей? От нас, родителей?

С неблагополучными «родителями», которым в лучшем случае безразлична судьба их детей, вопрос у нас и сейчас решается, их лишают прав, детей передают в детские дома, где у тех появляется небольшая надежда попасть в нормальную семью. Для кого же тогда нужна ювенальная юстиция? Для тех, кто заботится о своих детях, кто воспитывает их?

Ведь мы, родители, в день по сто раз «ущемляем права ребенка». Не даем смотреть мультфильмы, когда и сколько им хочется, не разрешаем есть одни сладости, в холодную погоду – не даем нагуляться вволю, не всегда покупаем то, что малышу хочется… А иногда – можем и накричать. Ну живые ж люди, устаем.

Это значит, что детям с нами плохо?

Меня мама воспитывала строго: заставляла переписывать тетради, сильно ругала за тройки. Мне и сейчас это кажется несправедливым. Но я всегда знала и знаю, что она меня любит, и именно к маме можно всегда обратиться, поделиться радостным и грустным. И она всегда бросится на помощь, забывая о себе. Но тогда, в детстве, в порыве обиды, вдруг бы я обратилась к «защитнику» детей? Страшно представить, к чему это могло бы привести. А что говорить об угловатом и противоречивом подростковом возрасте, когда все сложно и кажется, что родители тебя не понимают? Тогда точно захочется нажаловаться на предков. Ведь подросток часто сначала делает, а о последствиях думает уже потом.

Если честно, мне страшно. Я боюсь, что кто-то посторонний захочет проникнуть в уютный, кажущийся таким защищенным внутренний мир моей семьи. Неужели поговорка «мой дом – моя крепость» скоро станет не актуальной? И ребенка смогут забирать из семьи только по тому, что, скажем, соседка (с которой у родителей отношения не очень складываются) пожаловалась, что слышала, как на него накричали? Или потому, что подросток подал заявление, где указал, как его ущемляют – не покупают новый компьютер…

Вообще мне кажется дикой ситуация, когда ребенок знает, что всегда может пожаловаться на родителей, «защитить свои права». Ведь испокон веков папа и мама были главными людьми для маленького человечка. А теперь ему сообщают, что это, оказывается, вовсе не так. И главное – разве может что-то заменить родительскую любовь?


h

Copyright © 2023. All rights Reserved.