Geum.ru

Член-корреспондент ан усср в. И. Шинкарук (председатель) Доктор философских наук В. Е. Евграфов доктор философских наук В. Е

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   29

Квадрат. Помню и я во второй книге Моисеевой вот что: «Се я пошлю ангела моего перед лицом твоим, пусть сохранит тебя на пути и пусть введет тебя в землю, которую я подготовил для тебя». А дабы не лишиться вождя сего в самом начале, как всенужнейшее говорит: «Внимай себе, и послушай его, и не ослушайся его, не подведет тебя, имя ибо мое есть на нем». Ничего, видно, нельзя сделать без «внимай себе», потом: «И послушай его». От познания себя самого рождается послушание богу, а послушность вот чем делает: «Будете мне люди избранные от всех язычников, ибо моя есть вся земля, вы же будете мне царское священие и язык святой. Блажен

ны слышащие слово ангела сего». Сей ангел там же именуется страхом: «И страх пошлю, ведущий тебя, и устрашу все языки». Сей точно есть один страх с тем, который Иакова выводил на место Вефиль. Вот: «И воздвигся Израиль от Сикимов, и был страх божий на городах, которые вокруг них, и не гнали вслед сынов Израплевых». Да и не о нем ли Мойсей в книге 5-и 20 гремит? «Да не ходите вслед богов иных, богов языческих, которые вокруг вас, ибо бог ревнив; господь бог твой посреди тебя. И не сей ли стоит посреди вас, которого вы не не знаете, но знаете? Блажен, имеющий уши слышать и слышит». Помалу-малу изгоню-де язычников от тебя, пока возрастешь и наследишь землю. Но всему сему преддверие и дверь: «Внимай себе!»

Памва. Без сомнения, единственное сие преддверие не дает нам уклониться в сторону и прямо ведет к той двери, которая сама о себе вопиет: «Я есть дверь». «Внемли ты все,— говорит господь Моисею,— когда я заповедаю тебе. Се я изжену пред лицом вашим Аморрея и прочих всех». А дабы Мойсей не помарал народа идолопоклонством, вот что: «Внимай себе, чтобы ты когда-нибудь завещал завет сидящим на земле, в которую войдешь...» Мойсей, узнав себя, все идольское сокрушил, посек, пожег. Потом снизошел с горы от бога, имея прославлен вид плоти лица своего. И если всяк человек — ложь и плоть, то его главнейшее идолочтение, как во всяком человеке, если не удостоился познать себя?

Друг. Мойсей в последней своей книге на нескольких местах как самонужнейшее повторяет сие слово: «Внемли себе». Вон послушай.

1

«И ныне, Израиль, послушай. Видите, показал вам оправдания и суды, и сохраните, и сотворите, ибо спя премудрость ваша и смышление пред всеми языками, и рекут: се люди премудрые и умелые! Язык великий сей». А дабы не позабыть оправданий, вот что: «Внемли себе и снабди душу твою крепко».

2

«Господь бог твой введет тебя в землю благую и многую, где же водотечи водные и источники бездны по полям и горам, в землю пшеницы и ячменя, в землю мас

личного елея и меда, в землю, на ней же не с нищетою съешь хлеб твой, и ничего не востребуешь на ней». Но что далее? «Внемли-де себе». А для чего? «Да некогда вознесешься сердцем твоим и забудешь господа бога твоего, да не скажешь в сердце твоем: крепость и сила руки моей, сотвори мне силу великую сию».

3

«И даст дождь земле твоей во время, ранний и поздний, и соберешь жита твои, и вино твое, и елей твой, и даст пищу на селах скотам твоим». Но что далее? «И кто ел, насытился: внемли себе». А для чего? «Да не обманется сердце твое: и приступите, и послужите богам иным...»

4

«Да не сотворите там всех, когда вы творите здесь днесь, каждый угодное пред собою». Но где там? То-то и дпвно, что не знаешь. «Сюда принесете все всесожжения ваши, и жертвы ваши, и десятины ваши, и начатки рук ваших». Так вот! «Внемли себе: да не принесешь всесожжении твоих на всяком месте». Боже мой! Ни бога слушать, ни жертвы ему приносить, ни где приносить? Ничего нельзя ни знать, ни делать, если не узнать себя самого.

5

О жертвах приказывает так: «Только крови да не съедите: на землю прольете, как воду». Если-де крови не станешь есть, то, конечно, съешь пред богом твоим. Он сам тебе изберет место. А кушай ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб, и раба твоя. Не отгоняй же и левита 21. Он части не имеет для себя. Его часть — господь. Прими и пришельца. Но что ж есть левит? То-то и дивно. «Внемли же себе», в то время не оставишь и левита и узнаешь, где-то там?

6

«И не съешь ее (кровь), пусть благо тебе будет и сынам твоим по тебе вовеки, если сотворишь ее, и добро и угодно есть пред господом богом твоим». Кто видел, чтоб блаженство состояло в неедении кровей? Однак кричит: «Внемли крепче, чтобы не есть крови». Затем что кровь есть душа животного. Пролей-де землю на землю.

Не приноси крови тому, что кровь потребляет. А дабы не сделался язычником через кровавую жертву, так вот: «Внемли себе, да не взыщешь последовать пм», то есть язычникам — язычник приносит плоть и кровь богу.

7

«В седьмое лето да сотворишь отпущение. И вот заповедь отпущения: да оставишь весь долг твой, который должен ближний тебе, и от брата своего не истяжешь. Как назовется отпущение господу богу твоему... Если же брат от братии твоей будет недостаточен в едином от городов твоих, в земле, которую господь бог твой дает тебе, да не отвратишь сердца твоего, и не сожмешь руки твоей, отверзая, да откроешь руку твою ему, и взаимно да дашь ему, сколько просит и сколько ему не достанет». А дабы отпущение и одолжение можно сделать брату своему, прибавляет, наконец, сие: «Внемли себе. В то время не будет-де словом тайным в сердце твоем беззаконие и брат твой не возопиет на тебя к господу».

8

Сколь много заповедуется в третьей Моисеевой книге о язвенной проказе! А если кто хочет во всем том исправен быть, так вот: «Внемли себе в язве проказы»,— говорит во «Второзаконии».

9

Наконец, Мойсей при подаянии заповедей господних перестал прибавлять сие слово, которое вместо ключа служит — «внемли себе». Сыскал он другое вместо того, а именио: «Погубите сами злое в вас самих». Где не сказал «внемли себе», там говорпт: «Погубите сами злое в вас самих». Велит убить пророка, о земном мудрствующего и плотские чудеса дающего, и прибавляет: «Погубите сами злое в вас самих». Велит побить камением кланяющегося израильтянина солнцу или луне и прибавляет: «Изымите злое в вас самих». Велит убить человека, не послушного жрецу, который не по плоти, но по духу жрец: «И да изымешь-де злое от Израиля». Велит клевету, на невинного брата возведенную, обратить на клевет-никову голову и прибавляет: «Изымите злое в вас самих». Велит убить непокорного родителю сына и: «И изымите злое в вас самих». Велит прелюбодействующую пару убить и то ж одно прибавляет, и прочее и прочее.

А мне кажется: совсем сне слово согласное с тем, что «внемли себе». И никто не может погубить внутри себя злость, если не узнает прежде, что такое в нем зло и что добро. А не узнав в себе", как может узнать и изгнать в других?

Антон. И старик, наставляя сына своего Товию, недовольно [вот] что говорит: «Все дни, сын, господа бога нашего помни и да не захочешь согрешать и преступать заповеди его». Вот еще, будто ключ к тому вручает: «Внемли себе, сын, от всякого блудодеяния. Да не возьмешь жены чужой, которая не из племени отца твоего, поскольку мы сыновья пророков: Ной, Авраам, Исаак, Иаков — отцы наши от века. Сии все жен взяли от братьев своих». И наконец, прилагает печать: «Внемли тебе, сын, во всех делах твоих». И так будешь наказан во всей жизни твоей. Конечно, не сыскать было Товпи ни человека, ангела Рафаила, ни избежать смерти от Асмодея, лютого ангела в чертоге невестном21а, ни веселиться с возлюбленною Саррою, если бы не послушал отца, а сделался бы досадителем и ругателем его и не постарался бы узнать прежде всего сам себя хорошенько, как Соломон сказывает: «Злой с досаждением творит злое; себя же знающие премудры». Он выпотрошил сам себя, как рыбу, о которой Аввакум: «Сотворив человеков, как рыб морских». Вынул из нутра своего сердце каменное, и печень похоти плотской, и желчь, о которой в пятой книге Мойсей: «Если кто есть в вас муж, или жена, или отечество, или племя, чье сердце уклонилось от господа бога вашего идти, чтобы служить богам язычников оных? Какой корень на горе прорастающий в желчи и горести?» И опять: «От виноградов содомских виноград их, и розга их от Гоморры, гроздь их — гроздь желчи, гроздь горести их». И о которой приточник22: «Мед каплет от уст жены-блудницы, которая на время наслаждает твою гортань, послед же горче желчи обретешь».

Сие все зло изъяв из себя самого и сжег огнем господним, безопасно вселился в любезной своей объятиях, о которой Соломон: «Сию возлюбил и искал в юности моей, и пожелал невесту привести себе, и любителем был красоты ее...»

Памва. Насколько по наружности разнятся, настолько по внутренности согласны сии слова: «Внемли себе» и «ищите прежде всего царствия божия и правды

его». Царство божие не так приходит, как гость до гостя, чтоб можно встретить приходящее из-за гор, из-за моря, из-за облаков. Оно недалеко ох нас. Оно внутри нас есть. «Заповедь сия, которую я заповедаю тебе днесь,— говорит Мойсей,— не тяжелая есть, и не далеко от тебя, не на небесах, чтоб ты сказал: «Кто взойдет из нас на небо и возьмет ее нам, и, услышав ее, сотворит?» Очень близко тебе это слово, в устах твоих, и в сердце твоем, и с руки тебе творить его». Сие-то слово царствия прозирают пророки, сеет Христос, проповедует Павел. Кто себя узнал — нашел царство.

Квадрат. Теперь начинаю разуметь сие Соломоново: «Сердце премудрого уразумеет, что от своих ему уст, во устах же носит разум». Слово царствия божия внутри сердца нашего сокрылось, будто источник, в земле утаенный. Кто узнал себя, тот обрел желаемое сокровище божие. Источник и исполнение его обрел внутри себя, внутренне внимая себе, о котором Соломон: «Вода глубока — слово в сердце мужа, река же истекающая — и источник жизни, муж же премудр исчерпает ее». Кто сие видение почерпнул, тот имеет крылья, желаемые Давидом, и очи, похваляемые сыном его. «Очи его, как голубицы на исполнениях вод, омытые в молоке, сидящие в наполнениях вод». К таковому вот что говорпт познанный брат его и друг: «Отврати очи твои, ибо тии воскрилили меня». Но сей, узнав себя, то есть узнав его, не спускает очей с него, и друг друга пасет, хвалясь: «Я брату моему и брат мой мне, пасущий меня в кустах».

Лука. Сие ж то исполнение уразуметь и Павел желает ефесянам23: «Да даст вам по богатству славы своей сплою утвердиться духом его во внутреннем человеке, вселиться Христу верою в сердца ваши, в любви вкорененные и основанные, да возможете разуметь со всеми святыми, что широта, и долгота, и глубина, и высота? Разуметь же преуспевающую разум любовь Христову — да исполнитеся во всякое исполнение божие». То ж и колосянам24: «Соблюдите, чтобы никто из вас не прельщался философиею и тщетною лестью, по преданию человеческому, по стихиям мира сего, а не по Христу, как в нем живет всякое исполнение божества телесно». Всяк человек есть земля, поле и сад, но земля спя наполнена водою божиею. «И того дал главу выше всех церкви, которая есть тело его, исполнение исполняющего, всяческое во

всех». Поле произвести может кусты, а сад — семена, спб же пусто есть, пока, как Исайя говорит, «найдет на нас дух от вышнего, и будет пустыня в Хермель».

Друг. Человек божий Иисус, освободив от легиона бесов мужа Гадаринской земли, говорит ему наконец: «Возвратись в дом твой!» Отсылает в дом и расслабленного25. Отсылает и слепого, который наконец усмотрел, что все люди есть, как древо или хворост. А другого слепца после просвещения находит уже не на улицах, но в церкви. А что ж есть дом наш, если не тот, о котором Павел говорит: «Вы храм бога живого». И кто может живущего внутри нас узнать, не внушив себе и не узнав себя? Отсюда зависит все наше здравие и просвещение. К сему-то храму призывает и Навин Израиля: «Приступите, — говорпт, — сюда и услышите слово господа бога вашего». Тут-то-де узнаете, что господь живет внутри вас. И посему обещает им, что пагубою погубится Хамово племя 26 и все их неприятелей семя. Сию-то храмину свою метет и премудрая жена, чтоб сыскать монету, употребляя вместо светильника божиего писания слово, говорящее: «Я есть свет миру». «Светильник ногам моим — закон твой». Клянется Давид, что не даст сна очам своим, поколь-де «обрящу место господу и сыщу, где то жилье свое имеет бог предка моего Иакова». Кричит: «Войдем в селения его!» Скачет: «Возвеселился о сказавших мне: в дом господен пойдем». «Молитвы-де мои воздам посреди тебя, Иерусалим, и в твоих дверях». Да где ж точно? «Посреди церкви воспою тебя». Да где ж ты воспеваешь господу твоему? Ответ: «В незлобии сердца моего посреди дома моего». Скажи пояснее, Давид! На вот: «Чтобы сотворить волю твою, бог мой восхотел, и закон твой не на небесах, не за морями, но посреди чрева моего». Сию я правду и царствие твое посреди меня сыскал, вырыл, как источник живой воды, в тленной земле моей, не скрыл и не смешал, как филистимы, с землею, вырыл сокровище на ниве моей сокровенное.

Я признаюся с Авраамом, что я прах и пепел, но посреди пределов моих сыскал я спасение, которое ты сделал посреди земли моей. Сию истину и спасение твое сказал я и другим и не закрыл от народа. Теперь скажу: «Бросьте, о друзья мои, народные вожделения! Возвратитесь в дома ваши, к отцу вашему. Разве не разумеете, что Христос изводит слепца вон из села, в то время открыва

ют очи его. Разве не слышите, что бесноватый не живал прежде сего в храме, лишен одежды нетленной?» Да где же он живал? Гнала его нечистая сила по пустыням, а водворялся в гробах. Похотения наши суть то гробы наши. Гонимся за пустошами мира, ища в них вожделенного блаженства и удовольствия. Но послушай, что плененная невеста говорит: «Восстану и обойду в городе. Искала его и не нашла его». А для чего? Для того, что искала на торжищах и на улицах. Улицы спи не иное что, как путь или совет безбожников, которые, кроме тленных видимостей, ничего не понимают и на них укрепляются. А ищут всего вне себя земленных земленностей. Сии-то волнуются и почить не могут, как прах колесный, бурею возносимый, о которых сказано: «Как бренность путей, поглажу их». Вне дома божиего, на улицах ищут те, о которых Давид: «Не оскудеет от улиц его лихва и лесть». Да для чего ж ты обходишь город, как написано: «Вокруг нечестивые ходят?» Для чего внутрь не входишь? Чаешь ли насытиться околицею? Но не слышишь ли, что сие есть лихва, не сущность, прелесть, а не истина? Не слышишь, что такая мудрость есть меч в устах сердца твоего? Поверь, что взалчешь, сколь долго будешь околичничать. Из сего-то села, из сих улиц выводит слепца небесный учитель.

Возвратимся же и мы с ним в дом наш. Не в наш же еще дом, но в дом божий. Есть в теле нашем две храмины: одна перстная, вторая небесная, нерукотворная. Она погребена в храмине нашей земной. Не останавливаемся в нашей, проходим сквозь нашу к божией с Давидом: «Войду к дому божию, к богу, веселящему юность мою». Пока мы в нашей внешней сидим, дотоль глупо и грубо ищем с невестою. Она искала на ложе своем, да не нашла. Но вот Иеремия что кричит: «Почто мы сидим? Совокупитесь, и войдем во грады твердые, и повержемся там». Да где ж там? «Перед господом, сотворившим нас». Там, где Павел говорпт: «Вышних ищите». Там, высоко! Там! По ту сторону Иордана. В новой нагорной земле. Там, где Христос, справа от бога. А на улицах еще и пуще не сыщем. Если тело наше — тьма, то околичность его гораздо крайнейшая и погуще тьма.

Тут-то мы стараемся сыскать. Но уже невеста искала в ночи, да не нашла. Что ж она делает? Не бойся! Она не остановилась на пути грешных, на которых путников

с ужасом вопиет приточник: «О оставившие пути правые, вы ходите в путях тьмы». И о коих Иеремия: «Упраздню от городов Иудиных и от путей иерусалимских голос радующихся и голос веселящихся, голос жениха и голос невесты». Затем-то и несчастная Магдалина плачет, по кривым околичностям бродит, между мертвецами во гробе ищет, да еще тогда и тьма была. Пожалуй, хоть тысячу лет или веков ищи, не сыщешь. Ведь разве по сию пору ушей не имеешь? И не слышишь, что такое молниевидный ангел вопиет: «Нет здесь!..» Да притом и путь ей очищает, камень отбрасывает, дает сигнал. А какой? «Там его увидите!» Как Исайя: «Идите вратами моими, и путь сотворите людям моим, и камни, которые на пути, разметайте; воздвигните знамение на язычников». А дабы Магдалина путем идолопоклонничьпм искать не пошла, поднимает ее в гору Галилею. Да где ж Галилея? «Пойду себе к горе Смирной и к холму Ливанскому». Да где ж Галилея? «Беги, брат мой, уподобясь серне или юнцу оленей, на горы Ароматов». Да скажи мне, где Галилея? Ошибешься, если начнешь вне себя ее искать. Слушай! Ангел Исайя не разделяет горы от дома. «Слово, бывшее от господа к Исайи, сыну Амосову. Будет в последние дни явлена гора господня и дом божий на вершине гор, и возвысится превыше холмов, и придут к ней все язычники». Знаешь, что и Авраам восходит, куда высоко восходит! Да он был там с Исааком. Где там? «Обретя тебя вне, целую тебя, и к тому не уничтожат меня». Где там? «Возьму тебя, введу тебя в дом матери моей и в ложе, зачавшее меня, там меня научишь, там дам тебе сосцы мои». Где там? «Под яблонею возбудил тебя, там родила тебя мать твоя, там поболела тобою, рождая тебя». Где там? «Положи меня, как печать на сердце твоем, как печать на мышце твоей. Потому что крепка, как смерть, любовь...» Постой! «Крылья ее — крылья огня». Постой! «Вода многая не может погасить любви». Пожалуй, постои, я не разумею, где там? «На месте злачном, там». «Под яблонею». «Обращающий море в сушу; в реке пройдут ногами: там возвеселимся в нем». «В церквах благословите господа». «Там Вениамин». «Там явился Иакову господь». «Там взошли поколения Израилевы». «Да не сотворите там все, поскольку вы творите здесь сегодня, каждый угодное перед собою». «Гора Сион сия, на которой вселился ты». Разумеешь ли гору? Не разумею.

«Правда твоя, как горы божий, судьбы твои — бездна великая». Хочешь ли постигнуть гору? Узнай правду. «Правда твоя, как горы божии». Хочешь ли постигнуть правду? Узнай царство божие. Хочешь ли постигнуть царство? Узнай себя самого. Есть в тебе гора твоя, есть там же и божия. Раздели себя всего, все твое скотское тело надвое. Раздели, если ты Израиль, если имеешь жезл. Раздели на хвост и на голову. Ударь по всему телу, бей по всем членам так, как велит некоему пророку: «Не щади ни волоса».

Вот как гневается бог на тех, что смешивают. «И было слово господне ко мне,— вопиет Иезекииль, говоря: — Сын человеческий. Се был мне дом Израилев, смешанные все с медью и железом, и с оловом чистым, и со свинцом. Сего ради скажи! Сие говорит Адонай-господь: понеже вы были все в смешении единое, сего ради се я приму вас, как приемлется серебро, и медь, и железо, и свинец, и олово чистое в средину печи, и дуну на вас в огне гнева моего, и слиянны будете среди него, и жрецы его отверглись закона моего, и осквернили святыни мои, между святым и оскверненным не различали, и между нечистым и чистым не разделяли, и от суббот моих покрыв иерусалимских хищниками, а помазующих пророков — волхвами, о суетной лжи глаголющими. Вот чего бог требует! А господь о сем и не мыслил никогда.

Так вот. Раздели же, друг мой, церковь божию надвое. Не имеешь ли жезла? Оставь же все. Все продай, да купи меч Иезекиилев: «Сие говорит Адонай господь: — Скажи! Меч! Меч! Изострись и разъярись, да иссечешь сечения. Изострись, и да будешь в блистании и готов на рассыпание. Секи, уничтожай, отвергни всякое дерево...» Разделить, рассечь и рассудить — все одно. И сего-то суда единственно ищет от тебя бог. А ищет, желая тебя блаженным сделать. «Ибо живо есть слово божие и острее всякого меча». Ищи, ступай в двери, мети хорошенько дом. Рой в нем. Перебирай все. Выведывай закоулки. Выщупывай все тайники, испытывай, прислушивайся — сие — то есть премудрейшее и вселюбезнейшее любопытство и сладчайшее. Сия-то наука глубочайшая и новейшая), затем, что нигде ей не обучаются. А предревняя потому, что самонужнейшая. Где ты видел, или читал,

или слышал о счастливце каком, который бы не внутри себя носил свое сокровище?

Нельзя вне себя сыскать. Истинное счастие внутри нас есть. Непрестанно думай, чтоб узнать себя. И сие-то есть молитва, то есть разожжение мыслей твоих к сему. Сей вопль твой, вопль тайный, сей один входит в уши господа Саваофа и наподобие благовонного жертвенного дыма, происходящего в блаженной Аравии, восходит и услаждает обоняние божие. Ведь не до одного только Иеремии так речет господь: «Возопий ко мне и отвечаю тебе, и возвещу тебе великое и крепкое, которых ты не разумел».

А что ж нам пользы от сего? А вот послушай: «Се я наведу на них страшные язвы и исцеление, и уврачую их, и явлю им, если слушают, и исцелю их, и сотворю им мир и веру...» Сие все говорит господь о домах Израилевых. А ты разве не дом? Одна ты земля и тьма? И никакой свет не светится в тьме твоей? Один ли только Давид говорит: «Просвещаешь тьму мою»? А ты, кроме тьмы, ничего в твоем доме не проницаешь? Песок один видишь? Одну плоть и кровь? О град бедный! Что ж за мир тебе тут? И что за вера? Разве на песке уверишься с евангельским глупцом, храмину свою на нем основавшим? Спеши, пожалуйста, сыскать в доме твоем то, что обещает господь у Исайи: «Сокровенное, невидимое отворю тебе». Нашел сие Исайя и сказал: «В сокровищах спасение наше». А ты в твоей ночи разве не можешь сыскать утра? Но вот Аврааму было слово господне в видении ночью, говоря: «Не бойся, Авраам! Я защищаю тебя. Очень большая мзда будет твоя». Вот мир истинный! Его же мир не может дать. Вот вера! Есть на что положиться безопасно. Сыскал блаженный Авраам во тьме свет, а в песке камень, в тленном жнвое, в мертвенном нетленное, в сокрушении исцеление язвы. Не сыскал же еще, но только будто во сне несколько начал понимать. Издали несколько начинало трогать мысли его слово господне, что есть и находится еще другое нечто там же, где тьма. Через низость сей тьмы хочет его перевести господь и поселить его на другом месте, если Авраам послушает его. Обещает ему вместо старой новую землю в награду. И се-то значит: («Мзда твоя будет очень большая»); о коей Исайя: «Се бог ваш! Се господь! Господь с крепостию идет, и мышца его с властию. Се мзда его с ним! И дело его

пред ним». А чтоб лучше уразуметь, что сие он воздаяние точно разумеет о нерукотворенной храмине, в пепле тут же тленной скинии нашей сокровенной, до которой никто не может добраться, если сердце его, как олово, погрязло в собственном его домостроении, для того немножко выше сказал следующее: «Возопий!» И сказал: «Что возопию?» А вот что: «Всякая плоть — сено, и всякая слава человеческая — как цвет травный, слово же бога нашего пребывает вовеки». Сыскал Псайя внутри двое: наружность и внутренность. В сене своем слово божия царства нашел в средине своей. По сей причине вопиет и к нам: «Всякая плоть — сено». Велит бросать сено, а сверх сена искать того, кто в сене зарылся. «Положил во тьму тайну свою». Лежит на сене нашем и в темной тени нашей, в храмине нашей, но никто, кроме царей да пастырей, не кланяется ему. Для чего? Видно, что не видят его. Почему? Потому что не сыскали царя или царства. Что за причина? Не узнали себя. Вот вся тебе тут вина! Они искали, да вне себя, на торжищах и на улицах. А цари издалека пришли во град Давидов и ночью в вертепных тайностях сыскали его. Вон видно, кто сыскал! «И слово плотью было». Вон Давид: «Закон твой посреди чрева моего».