Информационно-библиографический отдел

Южно-Сахалинск

2007

Составитель Е.А. Онищенко

Редакторы: Т.А. Козюра, Н.А. Латышева, Н.А. Пригаро

Технический редактор Е.А. Онищенко

Компьютерный набор, верстка, дизайн Е.А. Онищенко

Печатается по решению редакционного совета

Справки можно получить по телефону: 72-22-82

Факс: (4242) 72-47-91

Адрес электронной почты:

ibo@libsakh.ru

Тираж: 30 экз.

© Сахалинская областная универсальная научная библиотека, 2007

От составителя

Вашему вниманию предлагается библиографический обзор журнальной прозы 2006 года. Материал содержит информацию о наиболее интересных публикациях в литературно-художественных журналах, знакомит с новыми произведениями современной литературы.

Обзор ограничен художественной прозой, которая публиковалась в течение года в журналах: «Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Москва», «Наш современник», «Нева», «Новый мир», «Октябрь».

Материал расположен в тематическом порядке. В приложении дан алфавитный список произведений, включенных в обзор.

Обзор адресован библиотечным работникам, преподавателям литературы, учащимся старших классов, студентам, а так же любителям русской литературы. Данный материал поможет тем, чьи духовные и культурные потребности достаточно высоки, но нет возможности и времени ознакомиться со всей выходящей в свет российской литературой.

Обзор подготовлен по литературно-критическим материалам периодических изданий, а также с использованием ресурсов Интернет.

Литературно-художественные журналы можно заказать по МБА или через обменно-резервный фонд Сахалинской областной универсальной научной библиотеки.

Обзор журнальной прозы 2006 года

«Толстые» журналы - сугубо отечественное явление, нигде в мире их больше не выпускают. Сейчас «толстые» журналы переживают не лучшие времена - и все же и сегодня нет другой возможности быть в курсе состояния современной изящной словесности, кроме как читать, например, «Новый мир», «Октябрь», «Дружбу народов», «Звезду».

Падение интереса к «толстым» журналам в последние два десятилетия - процесс закономерный. Дело в том, что функции, которые исполняли «толстые» журналы в культурной и общественной жизни страны 60, 70, 80-х годов, перешли сегодня к другим институциям - литературным, общественным, политическим. Тем не менее, русский читатель привык к существованию «толстых журналов». К сожалению, прежний взлет журнальных тиражей на рубеже 80-90-х годов сменился их падением. И массовый читатель просто потерял журналы из виду.

Сокращение подписки на «толстые» журналы – факт сегодняшней жизни. Некоторые наблюдатели поспешили с выводом, что традиционная форма журнала изжила себя, именно поэтому подписка падает и «толстяки» умирают. Инерция отхода все еще действует, подталкивая прежних читателей к риторическому вопросу: да разве появилось в журналах что-то, заслуживающее настоящего внимания? Подразумевается – нет... В действительности, конечно, появилось.

Критики говорят о том, что современная русская литература находится в жесточайшем кризисе. С этим можно и согласиться, с одной оговоркой. Кризис – не тупик, не пропасть. В критике современников всегда есть близорукая несправедливость, которая исправляется только ретроспективно. Великолепный расцвет русской поэзии и прозы, получивший название Серебряного века, большинством современников тоже воспринимался как острый кризис и даже «литературный распад». Кризис – явление высокое, закономерное и оптимистичное. Кризис (от греческого krisis – точка поворота) вообще есть форма существования культуры. Если современная литература отмечена знаком поворота, значит, она жива, она экспериментирует, она думает.

Получая «толстый» журнал, читатель получает подборку самых разных по жанрам и темам материалов, но подборку не случайную, а вполне осмысленную. Кроме того, книжное изобилие наблюдается сегодня только в столице и отчасти в Петербурге, а в регионы доходит то, что доходит. Наилучший способ для регионального читателя подключиться к современному литературному процессу - регулярно читать «толстый» литературный журнал.

Прошедший год богат интереснейшими творческими удачами прозаиков.

Авторы, пишущие о современности, затрагивают социальные проблемы, показывают разные человеческие характеры и рассказывают о различных житейских перипетиях.

В романе молодого автора Натальи Ключаревой «Россия: общий вагон» (Новый мир, № 1), показана нынешняя Россия глазами современного молодого человека. Лирико-философское, социально-психологическое, отчасти, фантасмагорическое повествование о «путешествии по жизни» Никиты - молодого человека с обостренной восприимчивостью. Впечатлительный парень Никита ездит в общих вагонах. Ездит просто так. Точнее, не совсем просто так: пишет Россию – слушает разговоры попутчиков, знакомится с их судьбами, попадает в переделки. Запечатлевает типажи… Персонажи - студенты, бомжи, интеллектуалы, священнослужители, проститутки, политики, журналисты, милиционеры, пенсионеры; место действия - Москва, Петербург, провинциальные городки и деревни, вокзалы, Кремль, Государственная Дума и т. д.

Основное действие романа приходится на начало 2005 года – время, когда в воздухе витали пророчества о возвращении «революции пятого года» которая возвращается, как бумеранг, описав в полете столетний круг.

Каждый из героев борется с государством, что называется, подручными средствами. Тихий и, казалось бы, аполитичный программист Леша из Подольска предпринимает хакерскую атаку на внутренний сервер спецслужб. Сибарит и эстет Юнкер, воспитанный на белогвардейской лирике, читает Савинкова и мечтает организовать покушение на президента и устроить теракт в Государственной Думе. Для этих людей борьба с государством – не выражение социального протеста, а форма существования.

Чем ближе финал романа, тем сильнее хочется задать автору тот самый вопрос, с которым седовласая девушка Эля обращается к Никите: «Мне надоели твои трагические саги. Расскажи, наконец, хоть одну хорошую историю про Россию. Или нет таких?» И нет в романе ответа на этот вопрос… А завершается все тем, что Никита умирает в тюремной больнице – умирает, «улыбаясь так, как будто бы знал тайну, которую невозможно разболтать. Потому что незачем». Действительно, с накопленным Никитой знанием о России нужно уходить из жизни, ведь не выживешь с таким грузом в душе. Гуманнее утащить эту чуму с собой, никого не заражая, и блаженный, сердобольный Никита именно так и поступает.

Новое произведение Вячеслава Пьецуха «Письма к Тютчевой» (Октябрь, № 1) написано в жанре эпистолярной эссеистики - письмах, обращенных к дочери Федора Тютчева - Анне Федоровне Тютчевой. Анна Тютчева стала как бы собеседницей писателя, он трактует её дневник о жизни 19 века и сам рассуждает о литературных ценностях сегодняшней России. Писатель озабочен грядущей российской жизнью и пишет, что по его пророчествам, «родная нация мало-помалу сатанеет и лет через триста превратится в скопище полуидиотов, которые не понимают самых простых вещей. ... Ну, женщины еще как-то держатся, в их лицах все же человеческое сквозит, но у мужиков в девяносто девяти случаях из ста такие подлые физиономии, свирепые и неживые, какие могут быть у носорога или американской вонючки, но только не у преемника божества».

Мотив выживания любой ценой у тех, кто пережил становление «нового экономического порядка» в зрелом возрасте, непременно связан с нравственной проблематикой. В рассказе Андрея Волоса «Звонок» (Новый мир, № 3) ночной незнакомец будит героя, выкрикнув одно-единственное слово: «Подонок». И в памяти героя возникает целый парад «скелетов из шкафа». Нет здесь преступлений с убийствами, но есть обыденная человеческая подлость и ложь, которые хоть и ради выживания и во имя «здравого смысла» творятся, но душу губят и к утру доводят «порядочного человека» до исступления.

Владимир Шпаков в «Дружбе народов», № 2 представил ностальгический рассказ «Железный Ренессанс», повествующий о жизни провинциального города. «Приезжаешь на родину после долгого перерыва, а там все быльем поросло. Разруха, энтропия, упадок. А может быть, это такой обман зрения? Люди, по крайней мере, вполне здоровые и бодрые. Любят поговорить о литературе под хорошую выпивку. Типичная жизнь в когда-то индустриальном городе, где на заводах строили ракеты, а теперь все пришло в запустение и бывшие рабочие совершают, как сталкеры, набеги в разоренные цеха».

Повесть Сергея Пылева «Дворянское гнездо» (Москва, № 1) – о риелторах и иррациональных мотивах, руководствуясь которыми покупают порой жилье. В село приезжают скупать землю новые русские, разбогатевшие на «мусоре» и строят себе подобие «дворянских гнезд».

Рассказ Владимира Новикова «Боль сердечная» (Наш современник, № 2) о нравственности, о том, к чему ведет вседозволенность и распущенность. Автор изобразил добропорядочного мужичка, который в одиночку борется за справедливость. С сельского кладбища украли надгробья с могил его родных и он ищет их по приемным пунктам, а, найдя – заставляет алчных приемщиков тащить надгробья обратно на кладбище. Но сердце ветерана не выдерживает и он умирает.

Роман «Ода утреннему одиночеству, или Жизнь Трдата» эстонца Калле Каспера («Нева», № 6) написан от лица талантливого и умного человека, киносценариста Трдата. Герой романа - чистокровный армянин, человек высокой культуры, не зацикленный на проблемах «крови и почвы». Изюминка текста - в множестве тонких и очень любопытных наблюдений и рассуждений человека творческого, живущего на сломе эпох и в ситуации невиданного обострения межнациональных проблем. Ситуация такова, что и семейных, и творческих проблем у главного героя невпроворот: развод, с женой, горячей армянской патриоткой, тяжкое мужское одиночество, отъезд из Еревана в Москву. Москва - город, родной по языку и культуре и злобно-чужой по отношению к человеку «кавказской национальности». В самом деле - где она, его родина? «Моя родина, - говорит он себе сам, - там, где на десятке квадратных метров, тесно прижавшись друг к другу, стоят мои любимые книги, в какой бы стране, в каком городе ни находились полки с ними. Еще моя родина там, где после того, как в просторном помещении потухнет свет, на белом полотнище появляются отражения чужих сознаний. И на разложенном диване, где рядом со мной едва помещается женщина, которую я люблю, и которая любит меня”. Но и армянская кровь, кровь и предков, и собственных детей, зовет и не отпускает. В последних главах романа звучит неизбывное горе вкупе с извечной, непроходящей тоской изгоя - несчастнейшего из людей. Нет ему, и никогда не будет покоя.

В повести «Трапеза богомола» (Новый мир, № 12) автор - Василина Орлова попыталась передать драматизм и напряжение современной жизни. Один из центральных мотивов повествования - терроризм, как физический, так и интеллектуальный (масс-медийный). Действующие лица - молодые интеллектуалы: тележурналисты, пиар-работники, бизнесмены, врачи, террористы, политики, и др. Изобразительный ряд: Москва ночная (клубная), «кухонно-интеллигентская», то есть – в сегодняшнем варианте – «кухонно-политическая», офисная, а также – психиатрическая лечебница, кабинет следователя, заляпанный грязью грузовик на чеченской дороге и т. д. Автор фрагментарно, мозаично представляет современную Москву с бурной, кипучей, странной жизнью и, прежде всего - молодых москвичей.

Обрывочная композиция по логике автора адекватна расстроенности, хаотичности и московской жизни, и сознания современного человека. Орлова владеет материалом, варится в том же самом соку - поэтому ей удается достичь убедительности в панорамном портрете реальности.

Геннадий Старостенко в романе «На черной реке» (Москва, № 12) повествует о нефтедобыче на севере России. У любимых героев автора болит душа: расхищается народное богатство, дерутся за него хищные западные акулы, а народу мало что перепадает.

В повести Галины Большаковой «Сумасшедшие дети» (Звезда, № 9) показана психиатрическая больница для девочек подросткового возраста, где в жуткой больничной обстановке человек – на последнем месте. Конечно, кого-то здесь действительно лечат, но кого-то попросту сбывают из детдома, поскольку ничье дитё заведомо никому не нужно, и ждать от него адекватного поведения не приходится. А значит, здесь ему и место. Есть тут и избалованная девочка, хитростью увезенная из дома новым мужем матери, есть и сирота, которую на время, - как котенка, поиграть, - берет к себе домой студентка, с тем чтобы, наигравшись, вернуть в больницу. Хороши тут и врачи, и местная «обслуга». Одна из докторш срывает на несчастных девочках досаду на неудавшуюся семейную жизнь, а злая нянька только и ждет, чтобы кто-то из детей «сорвался» и впал в неистовство. Уж тогда-то непокорную девчонку заколют аминазином чуть ли не до смерти!.. Автор не углубляется в психологию своих героинь - будущих женщин и матерей. Их судьбы только пунктирно прочерчены. Но впечатление все равно ужасающее. У этих больных или доведенных ненормальной жизнью до болезненного состояния детей - никакой защиты. Да они ее и не ждут. Им, за редким исключением, никто не сочувствует, их некому жалеть.

Писатели, пишущие на современные темы, показывают различные картинки современной жизни.

Роман Светланы Шенбрунн «Пилюли счастья» (Новый мир № 2-4) - это история бывшей гражданки СССР, помыкавшейся сначала в Израиле, затем вышедшей замуж за голландца. Семейный роман на современную тему: жизнь россиянки за рубежом. Русская диаспора, взаимоотношения в новых семьях с бывшими женами и детьми. Личная жизнь героини в Амстердаме нелегка. Напасти грозят уничтожить ее благополучие. Бесследно исчезла ее подруга - чудаковатая правозащитница. Начинаются преследования со стороны КГБ, гибнет под колесами любимая собака. Муж разорен, его хватил удар. Бюргерская семья мужа отказалась помогать русской чужачке. Под напором всех этих бедствий героиня романа Шенбрунн окончательно погрузилась в темный и вязкий бред. Ее дети, работа, встречи с бывшими диссидентами перемежаются со снами из бывшей жизни. Пилюли счастья – это маленькие таблетки, с помощью которых можно вернуться во сне домой, в прошлое, когда мир не был расколот изнутри на части.

«Жизнеописание в рассказах с непременной моралью» Алексея Слаповского «Как Емельянов...» (Знамя, № 4) состоит из нескольких фрагментов. Рассказ первый: Емельянов оказывается жертвой злых сил добра. То есть «непременная мораль» такова: добро не всегда влечет за собой добро, может оказаться совсем наоборот. Во втором рассказе от Емельянова уходит жена, потому как он достал ее своей оригинальностью и, ценя только свои внутренние праздники, перестал поздравлять ее с праздниками общепринятыми. Мораль: «быть не таким, как все». В третьем рассказе Емельянов «всех осчастливливает», то есть устраивает дружескую пирушку для бывших однокашников, хотя платить за банкет нечем, и радуется бессмысленному счастью обсуждения позавчерашних обид-радостей. В следующем рассказе Емельянов получает гонорар, а в последнем ищет настоящее искусство. Этот рассказ особо приметен. Попса ушла в подполье. На сцене, на прилавках - кругом так называемое высокое искусство. На народ это действует так же, как действует любая мода, то есть – мимо сознания.

Повесть Николая Ивеншева «Едоки картофеля» (Москва, № 5) приводит нас в обиталище современных «едолаг» - психиатрическую клинику. Жизнь психушки – материал для литературы не новый, да автор и не скрывает культурологических реминисценций: в ведении доктора Голубева находится именно шестая палата. Проводя курс лечения своих подопечных, герой повести приходит к выводу, что окружающий мир вообще-то состоит из потенциальных пациентов. Картина Ван Гога, давшая название повести, служит наглядной иллюстрацией того, как хиреет и извращается человеческая порода. И мы ничуть не удивляемся тому, что в финале сам доктор проявляет явные признаки глубочайшего душевного расстройства. Весь мир сошёл с ума! – свидетельствует автор, а разве мало доказательств этого тезиса мы обнаруживаем окрест себя?

Новеллы Юлии Винер «Ее место для жизни» (Новый мир, № 5) выстроены на оригинальном композиционном приеме: отдельные новеллы повествуют о людях, между которыми, казалось бы, не может быть ничего общего. Повествование, заплетенное из восьми рассказов про «обычный», совершенный молодым арабским самоубийцей, взрыв у крыльца маленькой кондитерской в одном из кварталов Иерусалима. Погибли три человека, было разрушено помещение кондитерской. Каждый рассказ этого цикла содержит историю одного из многих людей, оказавшихся во время или после взрыва на этом месте. Рассказы про «житейское» - про супругов, собиравшихся до взрыва развестись; про кондитера, которому взрыв этот помог осуществить мечту о расширении своего дела; про женщину-психолога из России, которая дома в спокойной мирной жизни мучилась ощущением тревожной зыбкости своего существования и неожиданно обрела покой в неспокойной израильской жизни, а взрыв сделал этот покой незыблемым.

Душераздирающую историю поведал иркутянин Михаил Прокопьев в рассказе «Коррида Рудникова» (Москва, № 12). У банкира в автокатастрофе погибли жена и ребенок (корова переходила через дорогу и стала невольной причиной трагедии), и он начинает кроваво мстить хозяевам коровы. Всех перестрелял, старых и малых, на кого патронов хватило. Молодой автор, с одной стороны, живописал нравы богатых, а с другой, передал муки утраты и запечатлел производное от них безумие...

Андрей Горохов многословно живописует будни пришедшего в упадок городка в повести «Семь дней до конца света» (Москва, № 8). Главный герой, пожилой интеллигент Русанов, пишет книжки и скорбно наблюдает за общей деградацией среды и народа, пьянством и прочим непотребством. Меж тем местная пророчица предвещает близкий конец света.

«Прожила баба Дарья семь десятков лет - и никогда в своих предсказаниях не ошибалась. О том, что должно произойти, всегда предупреждала за неделю. Иногда месяцами рта не открывала, но уж если что предрекала – всегда всё сходилось в точности».

Последнее предсказание Дарьи взбудоражило всю деревню. Одни запили, другие собрались уезжать… А главный герой повести - писатель Дмитрий Васильевич – воспринял эту новость спокойно. Он понимает, что большая часть жизни уже прожита. Жаль только, что, как выяснилось, про жизнь-то он ничего и не знает.

В журнале «Москва», № 11 напечатана подборка рассказов омского писателя Александра Дерюшева («Сашкина мама», «Война на Тихвинской», «Захват», «Зубы Рейгана», «Держите сердце»). Рассказы его, сжатые, предельно сдержанные, скорее напоминают очерки. О чем? О похоронах парня, служившего в Чечне. О бессмысленных, но жестоких убийствах и самоубийствах. Обо всей нашей безумной и безжалостной жизни, борьбе с самими собой на уничтожение. Рассказы эти вызывают в памяти «Записки юного врача» Михаила Булгакова. Только меньше в них рефлексии и больше жесткости.

Андрей Молчанов в своем романе «Антифада» (Москва, № 5, 7, 8, 9) преподносит литературную версию самой известной террористической атаки последнего времени - события 11 сентября 2001 года, когда группа террористов захватила несколько пассажирских лайнеров и в Нью-Йорке рухнули башни-близнецы Всемирного Торгового Центра.

В романе говорится о некой подпольной организации в Америке, состоящей из мультимиллиардеров. Именно эта организация, по мнению автора, формирует современную политику. И именно она совместно со спецслужбами США подготовила арабских террористов и помогла совершить террористический акт. В результате удалось отсрочить глобальный экономический кризис в Америке, начать ряд «демократических» войн в Азии, получить контроль над природными ресурсами других стран, получить контроль над Европейским союзом, пугая их постоянной террористической угрозой.

В центре повествования находятся несколько русских героев, которые волей судьбы получают диски с записанными компрометирующими материалами. В частности, с записью заседания, когда принималось решение об атаке. В числе принимавших - виднейшие политические деятели США. Диски попадают в Россию. Американские спецслужбы пускаются в погоню за ними. В результате, все тайное так и остается тайным. Правда в наше время никому не нужна...

Светлана Василенко в рассказе «Город за колючей проволокой» (Новый мир, № 5) показывает малюсенький поселок Капустин Яр, засекреченный еще по недавним временам из-за постоянных испытаний ракет. Поселок - крошечная точка на карте, где почти все улицы имеют военные названия: имени Советской Армии, Авиационная, Победы, Солдатский Парк, Артиллерийская набережная. Этот населенный пункт с одноэтажными уютными домами и с очень разными жителями – хорошими и плохими, умными и простоватыми – вселил в худенькую девчушку такой крепкий жизненный стержень, который не согнула даже взбалмошная московская суета с ее страстью ко всему гламурному, зыбкому, преходящему – и в искусстве, с «поп-притопами» и бессмысленными абстракциями, и в любви, сведенной к однодневным всплескам.

Автор протестует против этой «временщины», его коробит от формулировки «после нас хоть потоп». Глазами главной героини в «Городе …», где «конец света», в котором ничего не меняется, вплоть до шаткого деревянного мостика, памятного еще с детства, в этом городке, где ничего не происходит, автор с ужасом наблюдает страшную картину. После проведенного с помпой разоружения – уничтожения ракет, распадается не только городок, в котором исчезла основа жизнедеятельности – производство этих ракет, но и гибнут знакомые и дорогие сердцу люди. По политической прихоти высокого начальства они, лишенные смысла и средств существования, мыкаются по жизни, ища нового вектора, нового стержня, и не находят их. Кто-то спивается, а кто-то сводит счеты с жизнью.

Роман

Blog

Информационно-библиографический отдел

Содержание

Сахалинская областная универсальная научная библиотека

Информационно-библиографический отдел

Технический редактор Е.А. Онищенко