Единство интернационального и национального в архитектурной символике

Вид материала

Автореферат

Содержание Общая характеристика работы Характеристика степени изученности проблемы. Объектом диссертационного исследования Предмет исследования Методологическая и теоретическая основа исследования. Научная новизна исследования Положения, выносимые на защиту. Теоретическая и практическая значимость исследования Апробация результатов исследования Объем диссертации и ее структура Основное содержание работы 1 «Знак и символ. Своеобразие пространственно-архитектурного символа» 2 «Национальное и интернациональное в архитектурном символе. Основание их взаимосвязи» 3 «Функционирование архитектурных символов в социуме» 1 «Национальное и интернациональное в архитектуре. Контакт разнообразных стилевых форм и направлений» 2 «Связь времен как реализация единства национального и интернационального в архитектурном символе» 3 «Межнациональное общение в рамках архитектурного символизма: взаимопрочтение, взаимопонимание, единение» По теме исследования автор имеет следующие научные публикации

Подобный материал:

• Учебный план подготовки бакалавра по направлению "Дизайн архитектурной среды" Квалификация, 554.79kb.
• Символика цвета желтый цвет1, 716.78kb.
• 1. Дизайн интерьера. Основные принципы дизайн-проектирования архитектурной среды, 113.96kb.
• Лицензирование архитектурной деятельности в США, 219.76kb.
• «Дизайн архитектурной среды», 1074.09kb.
• Положение о символике и атрибутах гуо «Ваверская сш», 301.39kb.
• И. М. Мирошник и Е. В. Гаврилин Квопросу о славянской музыкально-цветовой символике, 1136kb.
• Программа дисциплины цикла опд. Ф по направлению подготовки бакалавров 031700. 62 «Изящные, 114.64kb.
• Д. О. Торшилов античная мифография: мифы и единство действия, 148.38kb.
• Лекция 28 февраля 2001 года, 565.27kb.

На правах рукописи


Тарасенко Оксана Владимировна


ЕДИНСТВО ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОГО


И НАЦИОНАЛЬНОГО В АРХИТЕКТУРНОЙ СИМВОЛИКЕ


Специальность 09.00.11 – «Социальная философия»


Автореферат


Диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук


Улан-Удэ - 2012 г.


Работа выполнена на кафедре философии ФГБОУ ВПО

«Иркутский государственный университет»


Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Мальчуков Валерий Алексеевич


Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Серебрякова Ю. А.;

кандидат философских наук

Барьядаева В. А.


Ведущая организация: Байкальский государственный университет экономики и права, г. Иркутск


Защита состоится 2 марта 2012 г. в 14. 00 ч. на заседании диссертационного совета Д 212.022.01 при ФГБОУ ВПО «Бурятский государственный университет» по адресу: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Бурятский государственный университет» (670000, г.Улан-Удэ, ул. Ранжурова, 6).

Электронная версия автореферата размещена на сайте www.vak.ed.gov.ru «1» февраля 2012 г.


Автореферат разослан «1» февраля 2012 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат философских наук,

доцент Рандалова О. Ю.


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. На рубеже второго и третьего тысячелетий в мире сложились две противоречивые тенденции: с одной стороны, стремление к глобализации в различных сферах бытия социума, с другой − к дроблению существовавших ранее целостных систем (федеральных союзов, государств и т. д.) и обостренному ощущению национальной самобытности. В этих условиях актуализируется проблема межкультурного интернационального диалога, в том числе и в области архитектурных символических форм. На фоне обострения политических и экономических проблем резче обозначилось противоборство таких бинарных оппозиций в состоянии сознания, как «свое» − «чужое», «терпимость» − «нетерпимость», что особенно заметно в религиозных, этнических, обыденно-бытовых формах отношений между людьми. Одним из определяющих процессов современной эпохи становится интернационализация жизни человечества, которая хотя и предполагает единство «мировоззренческой плюральности», но пока далека от решения проблемы сплоченности человечества во всем многообразии его культурно-исторического опыта. Одним из важнейших вопросов в развитии мировой цивилизации остается проблема сохранения, преемственности и взаимовлияния этнического, национального, исторического наследия, а также коммуникации, межнационального общения и единения.

Актуальность темы определяется еще и тем, что пространство международного взаимодействия в сфере творчески реализуемой архитектурной символики сегодня стремительно расширяется, что ставит задачу выявления и обоснования социокультурной ценности ассимилируемых образцов в плане сочетаемости их с национальными ориентирами и традициями. Системная экспликация символического наследия, представленного в пространственных символах городской и храмовой архитектуры поможет создать целостную картину формирования, эволюции и конституирования социума: архитектура − наиболее обозримая форма, содержащая в себе символический образ Космоса и общественного устройства. Архитектурно-художественные формы наиболее полно отражают и длительно сохраняют представления о социально-экономическом, политическом, художественном уровне бытия того или иного народа. Будучи носителями объемной части знаково-символических средств, языков культуры (живописного и орнаментального искусства, естественных языков), они воплощают в себе многообразные межэтнические, межкультурные коммуникации, а это требует более ясного аналитического внимания к различению в архитектурном символе собственно архитектурной и сверхархитектурной (социально-культурной) значимости.

Характеристика степени изученности проблемы. В связи с многоаспектностью поставленного вопроса об интернациональном взаимодействии в сфере архитектурного символизма возникла необходимость рассмотреть не только труды, касающиеся исследований знаковости в архитектуре, но и проследить генезис историографии общего понимания терминов «символ», «архитектурная форма», «архитектоника» и философского осмысления социальной роли зодчества. Термин «архитектоника» появляется у Аристотеля и рассматривается в качестве понятия «построение», лежащего в основе всех сфер социального бытия, уподобляя все гармонии художественного построения. С этих же позиций Аристотелем и Платоном рассматривается структура города в качестве образа идеального устройства общества¹. Осознанию общественной значимости зодчества способствует положение У. Эко о том, что его семантика основывается на интерпретации не столько самих архитектурных кодов, не являющихся собственно таковыми, сколько кодов, используемых иными дисциплинами (лингвистикой, математикой, социологией и т.п.)², что в совокупности и составляет смысловое содержание архитектурно-пространственного символа. Также У. Эко в рамках постструктурализма разрабатывает вопросы коммуникационной функции, знаковости в семиологии архитектуры.

Г. В. Ф. Гегель относит архитектуру к символической форме искусства, при которой абстрактная идея содержит вне себя свой образ³. Развитие семиотики архитектурных форм восходит к ХIХ в., к идеям Ф. де Соссюра, возникшим при аналогии между архитектурой и естественным языком, а также к структурно-антропологической концепции К. Леви-Стросса. Философско-логический, семиотический подход используется А. Э. Коротковским, О. А. Кривцун при анализе композиционной организации архитектурной формы в историко-генетическом аспекте ⁴. В русле философского осмысления архитектурных форм А. Габричевский пытался выстроить архитектуроведческий дискурс на основе феноменологии Гуссерля, включив в анализ вопросы функции, конструкции, материала, стиля, художественной формы, «традиции и новаторства». Архитектуру в контексте современной философии и науки рассматривает И. Добрицына в работе «От постмодернизма − к нелинейной архитектуре» ⁵. В психоаналитическом подходе и аналитической психологии (З. Фрейд, Э. Фромм, К. Г. Юнг) рассматриваются структура и функционирование символа (в том числе архитектурного) на уровне индивидуального, коллективного сознания и подсознания, влияющих на все сферы психической жизни и онтологической практики человека. Сквозь призму аналитического подхода разбирает пространственные формы, художественный язык архитектуры А. Иконников, а В. Маркузон использует понятие тектоники в связи с семантической основой архитектурного языка ⁶.

Анализу архитектуры методами семиотики (Дж. К. Кениг, Ф. Шоэ) и архитектурного языка (Н. Прак, С. Хессельгрин), а также проблемам семантики архитектуры, классификации «конститутивных знаков» и т. д., посвящены в 60-х гг. ХХ в. работы Р. Арнхейма, И. Гамберини, Дж. Л. Джанелли и др. И. Гидион, на основе анализа архитектуры Европы и современных тенденций в градостроительстве Запада и США, создал концепцию «пространство − время» ⁷. В постфункционалистский период с позиции семиотики Р. Барт, Дж. Бродбент, К. Линч и др. понимали семантику города в качестве смыслосодержания архитектурных образов, взаимосвязи между организацией пространства и социальной динамикой общества. И. Н. Страутманис попытался связать теории эстетической и символической информации с вопросами восприятия архитектурной формы, ее семантики, рассматривая синтез как основной признак и условие создания гармоничной пространственной среды ⁸. Символическому аспекту русского зодчества посвящены исследования Г. К. Вагнера, М. П. Кудрявцева, Г. Я. Мокеева и др. Т. Бургхардт исследовал характерные методы и особенности сакрального искусства и архитектуры, пяти ведущих религиозно-философских учений Востока и Запада ⁹.

В отечественных трудах современные тенденции в архитектуре – социальные, колористические, а также вопросы градостроительства и стилеобразования, преемственности форм и новаторства, вопросы теории композиции – раскрывают И. Азизян, А. Большаков, А. Гутнов, О. Железняк, И. Лежава, М. Меерович и др. Проблеме сохранения архитектурного наследия и исторического облика старинных городов уделяется внимание в исследованиях А. Жукова, В. Лепского, Н. Семиной. Характеристики национальных особенностей, а также типологию знаков в архитектуре дает Ю. В. Борев ¹⁰. Семантику отдельных примеров национального зодчества (языческой Руси, России и Латвии), их коммуникативную функцию, традиции и новаторство прослеживают В. Л. Алексеева, М. А. Ильин, Б. А. Рыбаков и др.

Анализ работ в контексте экспликации основания интернационального взаимодействия в сфере архитектурного символизма (историко-культурного, межнационального аспектов и стилевых взаимовлияний) дает основания сделать следующие выводы.

1. Обзор семиотических характеристик этнических и национальных форм в архитектуре встречаются значительно реже, чем исследование истории архитектурных стилей, правда с учетом национальных особенностей, вследствие чего не выстраивается общая картина преобразования символики пространственных форм: этнических → национальных → интернациональных.

2. Данный вопрос разрабатывался фрагментарно в различных направлениях семиотики, теории и истории архитектуры. Теологически и философски обоснованные трактаты, содержащие иерархии смыслов символики храмов и средневековых городов, основанных на идее об идеальном, прежде всего ирреальном, а затем уже социальном бытии человечества, замыкаются в рамках своего учения, что отмечается и в более поздних трудах ХIХ–ХХ вв. Символы архитектуры, рассматриваемые на примере религиозных представлений древних цивилизаций и мировых религий, эксплицируются в отрыве друг от друга (У. Бадж, Т. Буркхардт, Л. Лебедев и др.).

3. Наиболее полную характеристику общих закономерностей формирования семантического значения (в онтологическом аспекте) символики пространственных форм и их элементов дает монография Н. Л. Павлова «Алтарь. Ступа. Храм», где на основе изучения закономерностей в эволюции архитектурно-пространственных форм, их внутренней логики раскрываются «вытесненные» смыслы архаического мировидения, отраженные в архитектуре индоевропейцев ¹¹. Авторы монографии «Художественные модели мироздания» последовательно разворачивают мировоззренческие основы синтеза пространственных форм в процессе исторической эволюции как целостного художественного феномена, но не разъясняют их взаимосвязь с позиции интернационального взаимодействия.

4. А. В. Иконников, подчеркивая остроту постановки проблемы самобытности национального языка в архитектуре как средства сближения и взаимопонимания народов на основе изучения общих структурных закономерностей языка зодчества, только намечает отдельные направления в этой области при исследовании художественного языка архитектуры ¹².

5. Фактически не исследован вопрос о психофизиологическом воздействии архитектурного символа на общество, в отличие от разработанности данной проблемы в сфере дизайна и рекламы.

Объектом диссертационного исследования является архитектурная символика в аспекте ее исторически изменяющегося социального значения (содержания) в единстве с трансформацией ее символических форм при сохранении устойчивости элементов того и другого.

Предмет исследования − основания взаимопроникновения и единства интернационального и национального в архитектурной символике.

Цель исследования – выявить основания взаимосвязи интернационального и национального в архитектурной символике и ее роли в формировании и конституировании социума на базе модельных представлений (пространственной символики) с позиции общей значимости в сфере социальных, транскультурных взаимодействий (социально-коммуникативная функция).

Данная цель определила постановку и решение следующих задач:

− определить содержание понятия «пространственный символ» (архитектурно-пространственная форма), его структуру, механизмы и характер взаимодействия элементов;

− проследить процесс формирования «картин мира» в социокультурном становлении этносов / наций в связи с изменяющимся видением социума;

− дать общую картину трансформации пространственного символа как архитектурной модели мировидения, стилевых направлений с позиции национальных особенностей, изменений представлений о мире и их отражения в религиозно-философских, социальных учениях на протяжении культурно-исторического развития и взаимосвязи с эволюцией общества;

− выявить универсальный смысл «первомодели» мира (то есть того общего, что характерно в конструировании модели мира для любой эпохи и различных этносов) и значения инвариантов, возникающих в ходе исторического развития при формировании общества, что может способствовать благоприятному взаимодействию различных социально-национальных субъектов.

Методологическая и теоретическая основа исследования. В работе мы основываемся на интегративном подходе, объединяющем достижения естествознания, искусствоведения, лингвистики, семиотики, социологии, психологии, философии. Базовыми теориями исследования являются герменевтика Х. Г. Гадамера, семиотические концепции Ю. М. Лотмана и Л. Ф. Чертова, символическая философия Э. Кассирера и С. Лангер, структурализм К. Леви-Стросса, неклассическая философия − психоанализ З. Фрейда и аналитическая психология К. Г. Юнга, неофрейдизм (теория деструктивности) Э. Фромма, философия искусства А. Банфи, В. Бранского, Н. Н. Рубцова, Е. Г. Яковлева.

Работа строится на использовании как частнонаучных, так и общенаучных, философских подходов и методов, которые, взаимодополняя друг друга, способствуют расширению взгляда на исследуемую проблему, в том числе эволюционного, историко-культурного, сравнительного и системно-структурного, логического, и принципе фрактальности. Интерпретативный метод сочетается с методом диалектическим на основе методологической роли бинарных оппозиций с их возможной конкретизацией: биполярность правого и левого полушария и их роль в знакообразовании и культурно-исторических явлениях, сакральное − профанное, инверсия − медиация, рациональное − духовное, власть − свобода, регионализм – глобализм.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Предложен анализ взаимообусловленного процесса трансформации картин мировидения в эволюции социума на основе их выражения в символических архитектурно-пространственных моделях, а также в аспекте интернационального, транскультурного взаимодействия в социуме.

2. Обоснована необходимость синтеза концептуальных средств ряда общенаучных методов (гештальтпсихологии, психоанализа, структурализма, синергетики, лингвистики) для истолкования семантики архитектурных символов.

3. Раскрыто взаимодополнительное и преемственное отношение космологического, территориально-природного и субъективно-социального факторов как базы формирования социально-смыслового содержания архитектурной символики, единства в ней общечеловеческого и национального.

4. Архитектурно-пространственный символ раскрыт с точки зрения религиозных представлений (применительно к культовым сооружениям), а также широкого понимания, при котором проанализированы универсальные идеи, абстрактные понятия, связанные с принципами и закономерностями бытия социума. Прослежен контакт различных этнических форм и их элементов архитектурно-пространственных моделей с позиции эволюции мировидения различных национальных и исторических культур.

5. Обоснованы положения о том, что такие традиционные явления социального мира, какими являются интернациональное и национальное, и вместе с тем традиционные категории социальной философии применительно к архитектурной культуре, могут быть адекватно воспроизведены на основе научно-исследовательской дополнительности ряда общенаучных методов, объединяемых философским методом бинарных оппозиций (хаос – космос, многообразие – единство, элемент – система, общее − единичное, диссипация – фрактальность, природное − культурное). Причем только на этой основе возможна коррекция и гармонизация «разбалансировок» в современной архитектурной культуре и ее символах.

Положения, выносимые на защиту.

1. Архитектурно-пространственный символ понимается как эстетико-мировоззрен-ческая модель социума в динамике историко-культурного процесса.

Теоретическая реконструкция терминов «архитектурный знак» и «архитектурный символ» предполагает осмысление данного знака в широком смысле как «обозначение» материальных объектов, в данном случае зодчества, и их непосредственных (защитной и утилитарной) функций. В контексте исторической эволюции архитектурный объект становится конвенциональным знаком-символом той или иной эпохи, социального устройства или определенного мировидения. Также архитектурно-пространственная форма рассматривается в двуединстве конвенциональности архитектурного символа и его приближения к изобразительным (миметическим) средствам − иконическому типу знака (в определенные исторические периоды), а также как

художественный образ и синтез рационального (историко-культурного, социально-культурного) содержания и эмоционального отношения к создаваемому художником объекту (пространственному символу), содержащему в себе универсализированную знаковую систему.

2. В архитектурных знаках и символах закодирована принципиально важная эстетико-мировоззренческая информация (семантика) о гармонии земно-космического и социального бытия человека, составляющая базу архитектурно-пространственного символа для поддержания целостного и сбалансированного, в том числе и межэтнического, самоощущения человека и поддержания его устремленности к идеалам эстетичности.

3. Семантика архитектурной символики – один из важнейших моментов, обеспечивающих национальную идентификацию в социуме, а также интернациональное и транскультурное взаимодействие, взаимопрочтение, взаимопонимание и практическое взаимопроникновение в рамках реализации построек, ансамблей, храмов и городов в целом.

4. Архитектурный символ, понимаемый как характерный единый стиль с его инвариантами для определенных эпох, как сложный текстовой символ (как совокупность отдельных символов – здание, ансамбль, город) и как архитектурная деталь, воплощающая фрактальность и богатство возможностей «языка» архитектуры в целом. Тем самым он дает прочную основу для интернационализации архитектурных форм, с одной стороны, и безущербной этничности их применения – с другой.

5. Локально проявляемое пренебрежение по отношению к выявленным базисным свойствам (кроме, естественно, функциональности и конструктивности) − целостности, экологичности, художественной выразительности архитектурного символа − в угоду временным социальным детерминирующим факторам приводит к архитектурной эклектике, эстетической безвкусице, явному отступлению от идеалов пространственной гармонии и конструктивности, а, в конечном счете, – к дегуманизации личности.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Полученные в данном исследовании результаты могут способствовать дальнейшему теоретическому осмыслению и анализу. С точки зрения ориентации теоретического сознания материалы исследования могут послужить в качестве методологической основы процесса формирования социокультурной картины пространственной организации общественного бытия. В частности, на будущее актуальными представляются следующие вопросы: каковы дополнительные закономерности взаимосвязи национального и интернационального архитектурной символики, а также вопрос о путях наиболее эффективного диалога национального и интернационального в творческой реализации архитектурных проектов. Решению данных вопросов, на наш взгляд, способствует осуществленная в данном исследовании систематизация и обобщение обширного и разобщенного материала, посвященного изучению вопроса о функционировании и своеобразии знаковых средств в архитектуре; анализ исторической и стилевой взаимосвязи в архитектурно-пространственной форме, а также возможностей общения, взаимопрочтения, взаимопонимания, единения в рамках архитектурного символизма; дополнение к классификации и типологизации архитектурных символов.

Практическая значимость состоит в том, что материалы диссертации были применены для подготовки учебных курсов на факультетах архитектуры, искусств Иркутского государственного технического университета.

Материалы были использованы при подготовке следующих учебно-методических публикаций: «Искусство средневековья. Архитектура» (методическое пособие), «Семантика средневековой архитектуры : учебное пособие» (рекомендовано Советом УМО МАРХИ), «Художественно-пространственная среда как средство формирования общества // Тенденции эволюции личности в контексте изучения современного мирового искусства: Методические рекомендации», «Семантические инварианты национальной архитектуры // Культурология. Национальное и интернациональное в художественном символе: архитектура, костюм, праздники, игрушки: учебное пособие / под общей редакцией О. В. Тарасенко».

Апробация результатов исследования

Отдельные вопросы исследования были раскрыты на лекциях общегуманитарных дисциплин в Институте повышения квалификации работников образования, ряде иркутских вузов и в Иркутском училище искусств.

Основные положения диссертационного исследования были представлены автором на двух международных, двух всероссийских, региональных и других конференциях. В целом по диссертации опубликовано 12 статей, в том числе 2 статьи в журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией. Общий объем публикаций − 12,12 п. л.

Объем диссертации и ее структура

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка иллюстраций и приложений. Обе главы содержат по три параграфа. Библиография включает 250 источников, список иллюстраций – 302 наименования. Объем диссертации составляет 164 стр.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1. «Теоретико-методологические предпосылки анализа знаково-символьных проявлений единства национального и интернационального в архитектуре» посвящена анализу функционирования архитектурных символов в социуме на основе иерархии подходов и методов, способствующих пониманию интернационального и транскультурного взаимодействия в сфере архитектурного символизма.

В § 1 «Знак и символ. Своеобразие пространственно-архитектурного символа» представлена экспликация таких понятий, как «символ», «знак», «архитектоника», «архитектурно-пространственная форма», понимаемая как «символическая форма». Здесь же дается анализ функций архитектурных символов, рассматриваются принципы их формообразования и восприятия. Прослеживаются закономерности связей между архитектурно-пространственным символом как оформленной предступенью художественного образа (А. Э. Коротковский) и окружающей средой, а также процесс усвоения поступающих извне архитектурных элементов другой культуры ¹³. Подчеркивается также социально-историческая природа архитектурного знака, который выражает не только художественное, но и интеллектуальное творчество и реализуемые через философичность, логику, элементы общественно-политической оценки.

Исходя из положения Г. Гадамера о первоначальной трактовке термина «символ» (в качестве связи «знака дружеских отношений» и смысла, сводимого к «разделению единого и единению двойственности») ¹⁴, интерпретируется коммуникативная функция данного понятия, как в широком смысле, так и относительно архитектурного символа. Семантика архитектурного пространства как социального и символического явления так же дуалистична, как и сам символ. Она включает: природное (органичное) − рациональное (архитектоничность − композиция); реальное идеальное; самоподобие − подобие; материальное − чувственное; утилитарное (промышленность) − художественное (искусство); содержит «пространственные оппозиции»: «этот свет» (история) − «тот свет» (Космос) (М. Элиаде).

При семантическом прочтении определенного объекта в исследовании учитывается понимание данных оппозиций в контексте той исторической эпохи и того мифопоэтического или религиозно-философского учения, социального устройства, к которым он принадлежит. Также «символические функции социального пространства» (Э. Кассирер) ¹⁵, реализующиеся в пространственном ограничении той или иной геометрической формой (например, круга, прямоугольника, треугольника – гештальтами) в качестве символического эквивалента определенного мироустройства, выражают отношения между людьми, социальными группами и внешним миром.

За исходное в исследовании берется «Картина (модель) мира» и концепт «Мир» в следующих значениях: как нечто целое − система мироздания, вселенная; как обжитое пространство и его производные в различных этнических представлениях через оппозицию «свои» − «чужие»; в коммуникативном аспекте как гармоничные, согласные взаимоотношения между народами, этносами; «ментальные миры», включающие понятия «Вселенная-Универсум», «Воображаемый мир», «Возможный мир» ¹⁶.

Кроме того, подчеркиваются психические механизмы производства и восприятия архитектурных символов, базирующихся на глубинной памяти, порожденной чувственным опытом (гипотеза уподобления − исследования А. В. Запорожца, В. П. Зинченко и др., Н. Бехтеревой) ¹⁷. Основываясь на исследованиях Н. Бехтеревой в области нейрофизиологии психической деятельности человека, подчеркиваем, что длительное эмоциональное воздействие (позитивное или негативное), полученное при каких-либо воздействиях (в нашем случае архитектурно-пространственных символов), влияет на перекодировку нейронов, что отражается на устойчивых изменениях как самой личности, так и общества в определенных социальных, моральных и других условиях.

Анализ понятий «символ», «знак», «архитектурно-пространственная форма» и ее «элементов» завершается выводами, где отмечается, что архитектура является сложным, многогранным и, прежде всего, целостным явлением. При этом любая постройка представляет собой знак в широком смысле как «обозначение» материальных объектов и их непосредственных (защитной и утилитарной) функций. В контексте определенного периода исторической эволюции архитектурный объект становится «конвенциональным знаком-символом» той или иной эпохи, социального устройства или определенного мировидения. Сама же архитектурно-пространственная форма представляет собой двуединство внешних (экстерьера) и внутренних (интерьера) форм, где означаемое, его знаковое выражение, не совпадает со значимым содержанием, олицетворяющим абстрактные понятия, приближаясь к пониманию символа в качестве «концентрированной условной абстрактной формы» (В. В. Похлебкин) отражения и фиксации представлений социума о мире ¹⁸. В двуединстве также рассматривается конвенциональность архитектурного символа и его приближение к «иконическому типу знака» в элементах декора архитектуры, в образах изобразительного искусства экстерьера и интерьера, в конкретных постройках.

Семантическое прочтение архитектурно-пространственной формы базируется на трех уровнях содержания термина «символ»:

1) широкое понимание, при котором в основу символа включены универсальные идеи, принципы и закономерности, абстрактные понятия;

2) символ как художественный образ − синтез рационального (историко-культурного, социально-культурного) содержания и его преломление сквозь призму эмоционального отношения к создаваемому объекту (пространственному символу) самого художника, взаимообусловленного его личностным духовным содержанием;

3) символ с позиций религиозно-мистических представлений (применительно к культовым сооружениям) в качестве посредника «между чувственным и сверхчувственным миром».

Таким образом, архитектруно-пространственный символ понимается нами как эстетико-мировоззренческая модель социума в динамике историко-культурного процесса.

Присутствие социума в архитектурном символе представляется следующим образом:

1. Архитектурно-пространственный символ общественно детерминирован через традиционные ценности и обычаи.

2. Посредством социально-обусловленного заказа, например, хрущевских типовых домов или сталинских высоток – символов человеческого обезличивания и одновременно социально-наглядного свидетельства нужды и отрицательной эстетики в первом случае, и могущества и фундаменталистской эстетики – во втором.

3. В ходе социально-художественного обновления, при котором собственно социально-эстетические потребности, поначалу выступающие как потребности всего общества, становятся выражением художественно настроенной творческой элиты и даже отдельных индивидов-творцов.

В § 2 «Национальное и интернациональное в архитектурном символе. Основание их взаимосвязи» прослеживается при анализе взаимосвязи или соотношения национального и интернационального (особенного и всеобщего) в архитектурном символе, а также при рассмотрении термина «этническое», поскольку именно в протоэтнической, а затем и в этнической общности зарождаются и формируются основные архитектурно-пространст-венные формы (единичное), их семантика и элементы, получившие дальнейшее развитие в многообразных национальных вариантах. Здесь же рассматривается проблема понимания терминов «этнос» и «нация», прослеживающаяся в трех подходах − примордиалистском, инструменталистском и конструктивистском. Понятие «этническая картина мира» (С. В. Лурье) ¹⁹как адаптационно-деятельностная модель с позиций ее символичности (А. Ф. Лосев)²⁰ и «символической формы» (Э. Кассирер)²¹ соотносится с архитектурной постройкой как моделью мировидения социума.

Анализ признаков национальной принадлежности и путей их обозначения (Ю. Б. Борев), процесса взаимообмена культурных элементов в той или иной архитектурно-пространственной форме показывает, что именно орнамент является одним из главных индикаторов, наряду с естественными и музыкальным языками (ладовыми и ритмическими особенностями), этнической или национальной принадлежности.

В качестве базы взаимодействия национального и интернационального в архитектурном символе можно рассматривать онтологическое (универсально-космическое), территориально-природное (размещение ряда памятников национальной архитектуры в специфических природных зонах) и субъективно-объективные основания. Субъективность оснований выражается в том, что их носителями выступают национальные коллективы (социально-национальные) общности. Объективность – в восприятии ценностей поколениями как данности свыше, независимой от предпочтений этих поколений. Данные предпочтения могут проявиться позже – в творчестве, в том числе посредством заимствования (интернационализация).

В § 3 «Функционирование архитектурных символов в социуме» реализуется на иерархии подходов (историко-культурном, семиотическом, системно-структурном и т. п.) и методов (индукции, дедукции, интерпретативном и т. д.), с опорой на принципы объективности, всесторонности, конкретности, историзма, что способствует углубленному пониманию интернационального взаимодействия в сфере архитектурного символизма.

При экспликации и «прочтении» архитектурной формы в качестве «текста» культуры с позиций герменевтики и семиотической теории Ю. М. Лотмана архитектура рассматривается также с лингвистических позиций, с анализом присущих речи средств художественной выразительности. Такие ее виды, как гротеск, аллегория, гипербола, метафора, метонимия, синекдоха, способствуют постижению образности стилей и смыслов зодчества, характеризующего миропонимание того или иного общества в процессе исторической эволюции.

В отличие от взгляда Х. Г. Гадамера, при котором интерпретация состоит не в воссоздании первичного смысла текста, а в создании смысла заново, в настоящем исследовании архитектурно-пространственной формы как некоей исходной метамодели мировидения (позиция близка к положениям структурализма К. Леви-Стросса) проводится попытка диалога между поиском универсального смысла и его символическим выражением «первомодели мира»²². Происходит обнаружение того общего, что характерно в конструировании модели мира для каждой исторической эпохи и различных этносов, и значений инвариантов, возникающих в ходе исторического развития при формировании социальных субъектов на основе изменений в картине мира и их отражений в религиозных и философских учениях. В данном контексте используется структурно-функциональ-ный метод как разновидность системного подхода, где термин «структура» понимается как нечто инвариантное при определенных преобразованиях, как совокупность устойчивых отношений и взаимосвязей между ее элементами и их ролей (функций) относительно друг друга, а функция − как «назначение» каждого из элементов данной системы, а также их единства.

Психоанализ Фрейда способствует пониманию значения конституирующей роли культуры, во-первых, как способа регулирования отношений людей между собой, то есть социальных отношений, а во-вторых, как системы запретов, основанных на «первом требовании культуры» − «требовании справедливости». Данное требование способствует блокированию природных влечений человека к удовольствию, что необходимо для выживания и адаптации человека в мире, а также регулирования деструктивных, агрессивных, антисоциальных устремлений в социуме. Крайняя форма такой агрессии – некрофилия − нашла выход, согласно Э. Фромму²³, в стремлении А. Гитлера к разрушению величайших городов мира как проявлению «энергетической силы нереализованного художественного творчества» (К. Г. Юнг) в виде, с одной стороны, несостоявшейся карьеры А. Гитлера как архитектора. С другой, она нашла воплощение в его гиперболическом проекте «величайшей столицы Третьего рейха» − Берлина.

На основе философии символических форм Э. Кассирера и С. Лангер, а также гештальтпсихологии, посредством которой поясняется широкое распространение в архитектуре простейших геометрических (эталонных) форм и их сочетаний (А. Э. Коротковский)²⁴, рассматривается связь архитектурной формы с процессом познания и символизации, архетипическими образами − рационализированным материалом прошлого опыта человека.

Архитектоника исследования роли интернационального взаимодействия в сфере архитектурного символизма также базируется на роли бинарных оппозиций как универсальном коде описания мира и смыслообразования в культуре. Здесь в основе структурного метода лежит совокупность трех пар производных оппозиций: имманентное − трансцендентное, дискретное − континуальное и сакральное − профанное. Оперирование бинарными оппозициями в процессе образования смыслов дополняется принципами инверсии и медиации.

Функционирование архитектурного символа рассматривается в аспекте постструктурализма и постмодернизма как отражения фазы усиления хаоса, характеризующейся распадом центристских моделей мира, упорядоченных структур предшествующих исторических стилей в архитектуре и вытеснением миметической основы искусства.

Из сказанного ясно, что объяснения сущности архитектурной символики, исходя из какого-либо хотя бы и ультрасовременного метода, не представляется возможным. Например, гештальтпсихология и психоанализ продуктивные в выявлении исходных обобщенных, по сути дела космологических «фигур» архитектурной символики, недостаточны в плане анализа социально-конкретного значения этой символики. Круг (эллипс), квадрат и треугольник как исходные символические пространственные гештальты, общие для всякой архитектуры и особенно просто реализующиеся в древних постройках, способны выразить общекоммунитарный смысл не только в древности (до складывания национальностей), но в исторический период (цивилизационный) уже приходится иметь дело со сложными разнообразными по функциям архитектурными постройками к тому же, национально специфицированными. Потому-то и требуется уже применение структуральных методик, а они-то и позволяют социально-национально представить национально-государственное значение отдельных построек и ансамблей (центризм), целостное значение городских построек при радиальном (центр – периферия) расположении улиц и архитектурных массивов. Сами отдельные строения широко и притом национально своеобразно реализуют фигуры повторения в своих частях и элементах целого (синергетический принцип фрактальности).

В главе 2. «Архитектурная символика в социокультурном процессе» анализ формирования архитектурно-пространствен-ной символики в современных условиях прослеживается сквозь призму следующих функций:

1. онтологической функции как взаимообусловленного процесса эволюции духовно-культурной картины мира и изменений ценностных доминант на примере ряда уровней смыслового значения понятий «город», «дом», «храм», что находит воплощение в архитектурно-пространственных формах с их этнической, национальной и интернациональной составляющими;

2. историко-культурной функции «освоения мира» − на основе взаимодействия этнокультурных, национальных традиций в пространственном и временном измерениях;

3. универсально-гуманизирующей функции, которая демонстрирует межнациональное взаимопонимание в рамках архитектурного символизма.

В § 1 «Национальное и интернациональное в архитектуре. Контакт разнообразных стилевых форм и направлений» рассматриваются протоэтнические и этнические типы мировидения (на примере храмов, древних поселений, древнерусских городов), в которых нашли отражениеобразно-понятийная копия Вселенной, чувственно-пространственная, метафизическая, духовно-культурная картины мира. При всех различиях в этнических культурах отмечается ряд устойчивых элементов − сходство сюжетов, закономерностей развертывания архитектурно-художественных форм, пространственной структуры, представлений о времени и алфавитов для описания мира, единицами которого служат основные элементы Космоса. Подобия прослеживаются не столько в верованиях и це­нностях, сколько в адаптационно-деятельностных моделях, в основе которых лежит защитная − наиболее значимая функция этнической культуры. Последняя находит выражение в декоре (орнаментах) построек различных народов, содержащих гештальтные формы, с изменением семантики которых (круга и квадрата) связывается ориентация социума на матриархат либо на патриархат, что в свою очередь отражается в структуре социальных отношений (горизонтальной или вертикальной).

Общность прослеживается в архитектуре и на основе фрактальности – принципа масштабного самоподобия, где каждый элемент структуры, состоящий в свою очередь из более мелких частей, подобен целому (готические соборы, иерархические структуры древнерусского города на основе патриархальных взаимоотношений в средневековой Руси на базе взаимосвязи небесной и земной иерархии), а также на уподоблении живому миру-организму у древних китайцев и славян.

Анализ архитектонического образа времени, цикличная динамика которого понималась по аналогии с биологическим бытием человека, показал, что он нашел воплощение как в различных предметах быта, их декорировании, в оформлении жилища, так и в самих архитектурных формах различных этносов (а затем и в храмовом зодчестве мировых религий) в виде различных божеств, синкретических, зооморфных и антропоморфных существ, в сюжетных композициях. Цикличность времени, соотносимая с ритуальными обходами вокруг храмов, прослеживается в стадиальном развитии храма, в кольцевых пространственных и изобразительных системах алтаря, ступы, храма, третьем ряду иконостаса, праздничном, в православной церкви. В Средневековье временные структуры опосредовались социальными отношениями и содержали такие формы, как крестьянское, сеньоральное и церковное время, что отражено в рельефах построек.

К ХХ столетию сложилась парадигма линейно-поступательного развития социума, прогресса, что привело к глобальной технизации всех сторон бытия общества и породило идею непрерывности пространственного взаимопроникновения. Архитектура современности призвана структурировать социальную реальность в гетерополисе для обеспечения плюралистичного бытия этнических групп.

Наблюдения исследования контактов разнообразных этнических и национальных форм в архитектурном символизме обобщаются в следующих выводах:

1) символические формы, воплощенные в архитектурно-пространст-венных моделях мира, прежде всего, культового назначения и содержащие устойчивый «вечный» смысл, первичны в плане их межэтнического и интернационального характера по отношению к национальному или этническому наполнению;

2) в основе планов архаических поселений, культовых построек, отражающих ту или иную религиозную концепцию, лежат базовые, вечные символы – архетипические геометрические формы – универсалии, содержащие в себе как геометрическую первооснову природных форм, так и основополагающие смысловые структуры, что послужило созданию в различных культурах построек определенного типа, то есть инвариантов − «эталонных форм» (базилика, ступа, сруб и т. д.);

3) трансляция национальных традиций связана с обострением общественно-политического сознания (развитием государства, воздействием на массы, утверждением силы через обращение к национальному самосознанию, приобретением суверенитета, сохранением памяти о значительных событиях и личностях), с появлением определенных критических условий в жизни одного народа, культурном ареале и во всем мире (например, установка часовни в Майданеке, рядом с бывшим концлагерем, в память о жертвах фашистского режима).

В § 2 «Связь времен как реализация единства национального и интернационального в архитектурном символе» прослеживается соотношение традиционных и современных элементов архитектурно-пространственного символа, взаимодействие национальных, этнокультурных, стилевых влияний в пространственном и временном измерениях на примере концепта «город». Отмечается использование в конфигурациях древних городов гештальтных форм, их семантики и проявление в планировках последующих эпох, складывающихся под влиянием экономических, политических, функциональных и природных условий.

Дается ретроспективная экспликация семантики идеальных и исторических городов Древнего мира (Вавилона, Гоморры, Иерусалима, Рихона и т. д.), упоминаемых в Писании, с их амбивалентной ценностной отмеченностью. Анализ показал, что архитектурно-композиционные формы несут в себе сложный обобщенный художественный образ в виде синтеза чувственных образов, понятий, символов, несводимых к представлению о каком-то одном конкретном городе, а отражающих всеобъемлющее представление о характере древней цивилизации, обществе.

Компаративный разбор теологического, исторического и аллегорического толкования смыслов концептов «небесного» и «нового Иерусалима», других главенствующих городов иудейско-антично-средневекового мира привел к их базовому смыслу, представленному динамикой трех составляющих (по вертикали), что нашло выражение и в архитектурном символе, который вобрал в себя многообразие транскультурных и межнациональных влияний:

1. Иерусалим → Афины → Рим → Константинополь;

2. теология → философия → право → политика;

3. вера → разум → власть → обожествление власти.

Анализ парадигм «Рим» − «Москва − третий Рим», «Рим» − «Париж», «Рим» − «Петербург», их продолжения в СССР (период сталинизма), Третьем Рейхе, их выражения в архитектуре показал, что:

1. образ «свободы» в сопутствующих историческим эпохам концептах весьма зыбок и со временем переходит к узурпации власти;

2. столицы империй, претендующих на мировое господство, в своих планировках основывались на «вечном» образе мировой империи − Древнем Риме;

3. метафорическим образом великолепия, мощи, неограниченности имперской, самодержавной власти, как в Европе, так и России XVII−XVIII вв. является художественный язык барокко/ампира, и в первую очередь дворца (дворцово-паркового ансамбля) как «политического и культурного центра» (Г. А. Гуковский).

Обзор функционирования и изменений архитектурных стилей и направлений сопоставляется с меняющимися культурными кодами и смысловыми уровнями (буквальным, аллегорическим/метафорическим, анагогическим). Анализ кризисных процессов в мире, начавшихся с конца XIX столетия и до настоящего времени, отразившихся, естественно, на архитектурно-пространственном символе, привел к следующим выводам.

1. Традиционные этнические и национальные архитектурные формы до определенного времени противостоят наступающим глобализационным и унифицирующим процессам в социуме, в данном случае западным (европейским, американским) новациям в зодчестве, которые охватили не только западную цивилизацию, но и мир Востока и Африки.

2. В современных условиях градостроительство претерпевает значительные изменения, теряя свою центричность и целостность, эстетическую ценность в угоду экономичной, конструктивной, функциональной сторонам архитектуры и свободе творческого самовыражения архитектора и эгоцентричной позиции заказчика под влиянием проблемных тенденций современности и сформировавшегося, начиная с рубежа XVIII−XIX вв. мещанского/буржуазного типа личности, способствовавшего формированию массовой культуры и в конечном итоге китча, в совокупности со всеми мировыми процессами, что привело к утрате символообразующей роли архитектурно-пространственных форм и усилению функциональной.

В § 3 «Межнациональное общение в рамках архитектурного символизма: взаимопрочтение, взаимопонимание, единение» отмечается, что процесс взаимопрочтения обеспечивается наличием идеальных моделей, содержащих в себе универсальные, общечеловеческие идеи, смыслы. В первую очередь показательна семантика храмового зодчества мировых религий (буддизма, христианства, ислама). Как показал ее анализ, при всем различии данных вероисповеданий в архитектуре нашло воплощение базовое сходство ряда постулатов.

1. Их объединяет общее стремление к духовной эволюции при соблюдении универсальных этических законов, что находит выражение в семантике как общих, так и частных архитектурных форм, в идее духовной и светской иерархии.

2. Прослеживается сходство в вертикальной и горизонтальной структурах храмов с пятичленным выражением основных положений: пять Дхьяни-будд, олицетворяющих части вселенной и пять качеств «великого очищения» в буддизме – это мандала, ступа; пять куполов в христианском храме и изображение Христа Пантократора в окружении четырех евангелистов; пятиконечная звезда в исламе как выражение основных догматов веры.

3. Общность наблюдается в концепции Света как абсолюта, бинарности Света и Тьмы, семантике освещения храма, а также современных экуменических тенденциях, что в конечном итоге привело к созданию храмов с предельно обобщенными формами, минимизированным оформлением, сосредоточенном лишь на идее света, что позволило использовать их для свершения обрядов представителям вышеуказанных религий.

Анализ созданного на основе антропософии Р. Штайнера и принципа метаморфозы (давшему начало «органической архитектуре») Гёте ансамбля Гётеанум как универсальной символической архитектурно-пространственной модели, способствующей гармоничным условиям для взаимодействия человека как внутри социума, так и человека с окружающим миром, а также концепции супрематизма К. Малевича и психологического воздействия окружающей предметной среды на человека показал следующее.

1. В полной мере интернациональным явлением, нашедшим выражение в архитектуре, можно считать цивилизационные ареалы Латинской Америки, Средиземноморья, в историческом и теологическом смысле – Иерусалим, в драматическом – Иркутск и др.

2. Наиболее образна и семантически устойчива архитектурно-пространственная символическая форма протоэтнических и древних цивилизаций, культовых построек мировых религий, а также городов с централизованной, иерархически структурированной властью.

3. Взаимопрочтению в рамках архитектурного символизма способствуют архитектурные объекты, содержащие универсальные идеи – космологические, экологические, социокультурные, в том числе и утопические (идея идеального города), вплоть до функционалистского китча.

4. На современном этапе развития социума в архитектуре особое внимание стало уделяться ее функциональной стороне и строительным технологиям, а в направлении архитектурно-строительной бионики – законам формирования и структурообразования живых тканей, анализу конструктивных систем живых организмов, возможности экономии материала, энергии и обеспечению надежности.

5. В современной архитектуре, несмотря на создание многих, безусловно, талантливых архитектурных ансамблей, отдельных строений, в целом прослеживаетсят регресс, как и в самом социуме: движение от духовного содержания в архитектуре к функциональному, от эстетической категории «прекрасное» к ее бинарной оппозиции – «безобразное».

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы в соответствии с проведенным анализом по главам и параграфам и намечаются перспективы дальнейшей разработки данной проблемы.

По теме исследования автор имеет следующие научные публикации:

1. Тарасенко О. В. Начала истолкования взаимодействия культурных «текстов» архитектуры (на примере храмового зодчества) // Вестник Бурятского государственного университета: Философия, социология, культурология. Улан-Удэ : Изд-во Бурятского госуниверситета. Вып. 9. 2007. С. 265–267 (рецензируемое идание по перечню ВАК).
   
2. Тарасенко О. В. Современные тенденции в формировании архитектурно-простраственного символа (на примере г. Иркутска) // Вестник Иркутского государственного технического университета. № 7 (47). Иркутск : ИрГТУ, 2010. С. 357−362(рецензируемое издание по перечню ВАК).
   
3. Тарасенко О. В. Антиномизм семантики концепта «город» как идеальной модели мировидения // Вестн. Вост.-Сиб. ин-та экономики и права. Иркутск : ВСИЭП, 2005. № 1 (8). С. 83–93.
   
4. Тарасенко О. В. Гётеанум как символическая модель – прообраз взаимоотношений человека и окружающего мира в современном индустриальном обществе // Современный университет: образование, наука, культура : материалы докл. Междунар. науч.-практ. конференции, посв. 75-летию ИрГТУ. Иркутск : ИрГТУ, 2005. С. 125−130.
   
5. Тарасенко О. В. Основания взаимодействия культурных «текстов» архитектуры // Национальные культуры и их роль в формировании культурного пространства России: материалы Всерос. науч. конференции по культурологии, 22–23 ноября 2006 г. Иркутск : Изд-во ИрГТУ, 2006. С. 156–159.
   
6. Тарасенко О. В. Постмодернистские тенденции в формировании архитектурно-пространственного символа (на примере г. Иркутска) // Вклад Сибири в культурное пространство России: материалы Всерос. науч. конф. Вып. 5. Иркутск : Изд-во ИрГТУ, 2009. С. 123−128.
   
7. Тарасенко О. В. Природа семантики средневековой архитектуры Востока и Запада // Методологическое обеспечение современных философских проблем: сб. науч. трудов / отв. ред. Коноплев Н. С. Иркутск : Изд-во ИГУ, 2004. С. 165–176.
   
8. Тарасенко О. В. Семантические инварианты храма как метамодели мировидения // Роль культуры в процессе формирования и развития личности: материалы регион. науч. конференции Иркутск : Изд-во ИрГТУ, 2005. С. 123–133.
   
9. Тарасенко О. В. Системный, семиотический подход в преподавании гуманитарных дисциплин (на примере учебного пособия «Семантика средневековой архитектуры») // Новые технологии в образовательном процессе: гуманитарное направление: Сб. материалов региональной науч.-практической конференции. В 2 ч. Ч. 2. / Иркут. гос. техн. ун-т. Икутск : Изд-во ИрГТУ, 2004. С. 229−234.
   
10. Тарасенко О. В. Современные тенденции в формировании архитектурно-простраственного символа старинного сибирского города // Провинциальный мегаполис в современном информационном обществе : материалы Международной науч. конф. (Челябинск, 24−26 марта 2010). Челябинск : Энциклопедия, 2010. С. 302−308.
    
11. Тарасенко О. В. Теоретико-методологические основания вопроса об интернациональном взаимодействии в сфере архитектурно-простран-ственного символизма // Вестн. Вост.-Сиб. ин-та экономики и права. Иркутск : ВСИЭП, 2011. № 1 (14). С. 50–58.
    
12. Тарасенко О. В. Цветосимволическая модель мира в религиозно–философских учениях // Методологическое обеспечение современных философских проблем: сб. науч. трудов / отв. ред. Н. С. Коноплев. Иркутск : Изд-во ИГУ, 1998. С. 89–94.