Райнер Пацлаф

Вид материала

Документы

Содержание Еще одно измерение слов — «унтертон». В начале — Слово. Crown Peter, Featherman Gregg et al. Neverla Irene. MattenklottAxel, Donsbach Wolfgang, BrosiusHans-Bernd. Huth Silvia.

Подобный материал:

• Кете Р. Вулканы / Райнер Кете; ил. Герда Онезорге, 772.24kb.

Еще одно измерение слов — «унтертон».

Если для самого начала жизни необычайно важно, чтобы речь формировала телесные орга­ны, то для всей будущей жизни ребенка столь же важно формирование душевных органов — фан­тазии и творческого воображения. А вот подхо­дящей для этого среды дети почти полностью лишены — звучащая сегодня повсюду речь в высшей степени абстрактна, чего мы попрос­ту не замечаем. Поэтому очень важным вкладом в здоровое развитие ребенка может стать созна­тельное употребление взрослыми образно-кон­кретной речи. Такую речь взрослые могут выработать сами, там и сям выуживая слухом обра­зы, незаметно для нас дремлющие в каждом слове¹⁴⁷.

Зачастую достаточно небольшого умственно­го усилия, чтобы заметить их, — и тогда внезап­но начинаешь соображать, до тебя доходит, ста­новится прозрачным и тебя озаряет, что, скажем, слово «стоеросовый» подразумевает «стоя» и «расти». Правда, многие такие образы так затер­лись, что их уже и не расслышать, несмотря на все усилия. Тогда поможет этимологический сло­варь, раскрывающий происхождение и изна­чальное значение слов. Право, при случае стоит туда заглянуть. Можете ли вы, к примеру, ска­зать, какой образ скрыт в слове «здоровый»? Языкознание говорит, что его исходные значе­ния связаны с древними корнями «съ» (хоро­ший) и «дорво» (дерево) и, значит, выражают смысл «из хорошего дерева». Это слово род­ственно немецкому «kemgesund» (здоровый как бык, от «Kern» — сердцевина, ядро) и латинско­му «robur» (древесина дуба). Теперь скрытый в слове образ ясен и без ученых дефиниций!

Правда, иногда заставляют поломать голову и этимологические словари. Когда вы справляе­тесь там, скажем, об изначальной образной основе слова «истина», то узнаёте сразу три вещи, по­скольку ученые еще не пришли к единому мне­нию. Во-первых, его связывают с «есть»: значит, «истина» — это то, что «есть» на самом деле. Во-вторых, ему родственно значение, выраженное словом «ясный» (пылающий, блистающий): зна­чит, «истинный» — «ясный как день». Наконец, предполагают родство с древним местоимением, означающим «тот же самый»: значит, «истин­ный» — такой, который всегда остается тем же самым, не меняется, не лжет.

Подобным образом дело обстоит с глаголом «превращаться» (разные формы его основы — ворочать, воротить, вертеть). Оно родственно латинскому vertere и означает «поворачивать, обращать, вертеть, переворачивать». Но что об­щего у превращения с переворачиванием? За­гадка будет решена, когда мы узнаем, что по-латыни vertere может означать еще и «пахать плугом»: пахарь «переворачивает» плугом пла­сты земли, чтобы подготовить ее к новому севу. А значит, он обращает дотоле незримую «под­почву» лицом к свету и наоборот — зримую до­толе поверхность лицом к тьме, незримости. Точно так же однолетнее растение по весне «об­ращается» от незримости к зримости, а осенью — назад к незримости: оно превращается, становится^*.

Совершая время от времени такие экскурсии в область истории слов, взрослые приучатся улавливать в них конкретное, а тогда и речь их станет вскоре конкретной, задушевной, насы­щенной образами. И чем яснее для них, каковы на «вкус» жизненные соки слов, тем питатель­нее будет их речь для детских душ. Слова будут звучать совершенно так же, как прежде, но в них, по выражению Рудольфа Штайнера, за­вибрирует «унтертон»^**, идущий прямо в душу и творящий новую, более интимную общность детей и взрослых.

Отношение к речи, к языку вообще совер­шенно изменяется, когда ребенок переходит в пубертатный возраст. Подросток выхватывает из языка понятийные структуры, логические закономерности и начинает ловко ими жонглировать.

Он поворачивается спиной к речи как звуковому потоку и входит в сферу чистого мышления, туда, где математики, говорящие на любом языке, приходят к однозначным и окон­чательным результатам. Но это уже другая тема, рассматривать которую тут не место¹⁴⁸.

В начале — Слово.

Наше рассмотрение показало, сколь необы­чайно важно воздействие творческого, формосозидающего слова на все аспекты жизни детей. Оно помогает сложиться телесным и душевным органам малыша, оформляет его душевные силы и словно вдыхает в них жизнь, подготав­ливает к самостоятельности его ум при перехо­де к пубертатному возрасту. Без слова человек никогда не становится человеком, без него не­возможно становление, развитие. «В начале было Слово»: теперь, перед лицом разразив­шейся катастрофы языка, мы начинаем заново открывать для себя глубокий смысл этих древ­них, библейских слов.

Слова «Wort» (нем. «слово») и «werden» (нем. «становиться») неспроста восходят к од-ному и тому же корню. Ведь в творческом слове всегда скрыта энергия становления — в смысле разъясненного выше «обращения» (wenden): то, что у говорящего живет в мыслях и пережива­ниях, речь «преобращает» (преобразует) вовне в слышимые звуки, доходящие через воздух до слушателя. А в нем акустические явления — зву­ковые волны, в свой черед, «преобращаются» во внутренне воспринимаемые мысли и пережива­ния. Слово обращает сверхчувственное в чув­ственное, а чувственное — в сверхчувственное.

Но эта исконная сила речи не действует, если ее прогоняют через машины. Ей нужен человек, который превратит себя в посредника слова. Лишь тогда она сможет препроводить «я» ре­бенка из миров сверхчувственных в чувствен­ный мир, лишь тогда она сможет высвободить из чувственного мира сверхчувственные силы, необходимые ребенку для установления связи между душой и умом, с одной стороны, и те­лом — с другой.

У взрослого есть возможность поставить себя на службу созидательному, строительному и формообразующему вселенскому Слову. Но тогда он не должен забывать: хотя слова произ­носит он сам, хотя без него они не могли бы воздействовать на ребенка, но их энергия идет не от него. Его самого человеком сделало Слово — а он лишь передает энергию Слова ребенку, стре­мящемуся стать человеком.