Geum.ru

Ялом И. Я 51 Экзистенциальная психотерапия/Пер, с англ. Т. С. Драбкиной

Вид материалаДокументы

Содержание


9. Экзистенциальная изоляция и психотерапия
Подобный материал:
1   ...   43   44   45   46   47   48   49   50   ...   55

для него убежденностью, ответил, что Джамелия ему очень дорога.

Однако он решил, что ему лучше сдерживаться, чтобы у нее не возникало чрезмерных

надежд. Он объяснил, что эти отношения не разовьются в длительные, потому что Джамелия не

вполне соответствует тому, чего он ищет в женщине. Главная причина заключалась в том, что

ее социальные навыки были недостаточно развиты: она говорила не очень внятно, была

слишком сдержанной и социально интровертной. Он знал, что сам плохо говорит, и очень хотел

жениться на женщине с большей вербальной ловкостью: поскольку он хорошо обучался через

подражание, он надеялся усовершенствоваться в результате общения с такой женщиной. Он

также ожидал, что женщина обеспечит ему более широкую социальную жизнь. Кроме того, он

беспокоился, что если они будут проводить слишком много времени вдвоем и слишком

полюбят друг друга, он отдаст ей всю свою заботу и ему будет нечего дать другим.

Заявления Барри иллюстрируют многие самые общие проблемы, которые препятствуют

развитию аутентичных любовных отношений. Самая базовая проблема - это то, что raison

d'etre* в модели отношений Барри было обслуживание функции. Барри исходил из своей

крайней нужды и искал кого-нибудь, кто бы удовлетворял эту нужду. Его потребностью был

"подъем", и он искал "партнера", который бьет бы подъемником: учителем, терапевтом и

поставщиком социальной жизни.

Барри часто с отчаянием говорил о своих бесплодных поисках отношений. Я ощущал:

то, что он использует слово "поиск", дает ключ к пониманию его проблемы. В конце концов,

человек не находит отношения, человек формирует отношения. Барри обращался с Джамелией

скорее механическим, чем органичным образом. Он не только смотрел на нее как на "оно", на

объект, на средство для достижения определенного результата, он воспринимал отношения как

статичные и неизменные - нечто, что почти полностью было сформировано "там" с самого

начала, - а не как развивающийся процесс.

Еще один пациент озвучил ту же тему, когда сказал, что чем ближе он подходит к

другому человеку, тем менее привлекательным - физически и эмоционально - становится

этот человек. Когда он физически приближался к женщине, он мог видеть бледные пятна на ее

коже, расширенные вены, мешки под глазами. Когда он лучше узнавал ее, он начинал все

больше скучать, по мере того как у нее иссякал запас анекдотов и сведений. При таком

механическом подходе к отношениям человек рассматривает другого как объект, обладающий

фиксированными качествами и неистощимыми ресурсами. Он не принимает во внимание того,

о чем нам напоминает Бубер: в подлинно органичных отношениях существует взаимность, это

не неизменность, которую я наблюдаю (и измеряю) в другом; "Я" во встрече изменяется, и

другой - "Ты" - изменяется тоже. Барри относился к любви как к ограниченному ресурсу:

чем больше он предлагал одному человеку, тем меньше у него оставалось бы для других. Но,

как учил Фромм, этот рыночный подход в любви лишен смысла: отношения с другими всегда

делают человека богаче, а не беднее.

Барри неизменно испытывал сильную тревогу при перспективе приблизиться к

женщине, которая, как он чувствовал, соответствует его стандартам. Часто он часами

раздумывал о правильном подхо-

------------------------------------

*Raison d'etre (франц.) - дословно: смысл жизни.

---------------------------------------

де. Когда он начинал звонить женщине - рука на телефоне, номер набран до половины,

- его охватывала тревога, и он вешал трубку. Другие терапевты безуспешно пытались

облегчить тревогу Барри бихевиоральными методами. Когда мы интерпретировали проблему

так, как это казалось очевидным - то есть что Барри боится соперничества других мужчин и

отвержения со стороны явно привлекательных женщин, - в терапии не происходило никакого

прогресса; но мы значительно продвигались вперед, когда обращались к исследованию тех

путей, которыми Барри использовал или стремился использовать другого. В глубине души

Барри знал, что он, по сути, не находится в отношениях со своей партнершей, а попирает ее;

ему не нужна она, а нужно что-то от нее. Его тревога была в действительности чувством вины:

он предвосхищал свое поведение, направленное против другого, и боялся, что другой

обнаружит его мотивы.

Сколько людей в комнате? В зрелых, заинтересованных отношениях человек всем своим

существом связан с другим. В той мере, в какой он удерживает вне отношений часть себя,

чтобы наблюдать за отношениями или за воздействием, которое он оказывает на другого,

отношения терпят неудачу. Бубер описывает ситуацию, которая развивается, когда два

индивида пытаются вступить в отношения между собой, полностью сохраняя самоосознание.

"Теперь давайте представим себе, как сидят и разговаривают двое людей, в жизни

которых доминирует внешнее Назовем их Питер и Пол. Давайте перечислим различные

включенные в эту ситуацию фигуры. Во-первых, это Питер, каким он хочет показаться

Полу, и Пол, каким он хочет показаться Питеру. Затем это Питер, каким он

действительно кажется Полу, то есть представление Пола о Питере, которое обычно ни в

малейшей степени не совпадает с тем, что Питеру хотелось бы, чтобы увидел Пол, и

точно такая же обратная ситуация. Далее, есть Питер, каким он кажется самому себе, и

Пол, каким он кажется самому себе Наконец есть Питер во плоти и Пол во плоти. Два

живых существа и шесть призрачных видений, которые по-разному перемешиваются при

разговоре этих двоих. Где место для какой-нибудь подлинной межчеловеческой жизни?"

Неудачными бывают отношения, когда человек частично - с другим, а частично еще с

кем-то вымышленным(и). Оценивая природу моих отношений с пациентом, я считаю полезным

спросить себя:

"Сколько людей в комнате?" Может быть, я, например, думаю не только о пациенте, но

и о том, насколько умным я покажусь, когда буду представлять пациента на конференции, или

об интересном "клиническом материале", который я могу использовать, чтобы более

эффективно общаться с моими читателями. Те же вопросы я ставлю перед моим пациентом.

Пациент действительно имеет дело со мной или с какими-то призрачными персонажами из

прошлого?

Когда пациент описывает мне важные для него отношения, я спрашиваю: "Сколько

человек в каждом из этих отношений? Только двое? Или трое? Или целая аудитория, полная

народу?"

Камю в своих романах был мастером изображать героев, которые не могут любить, но

симулируют любовь с какой-то скрытой целью. В его первом романе "Счастливая смерть" (не

опубликованном при жизни) герой Камю говорит:

"Он видел: то, что привязывает его к Марте - это тщеславие, а не любовь. Он

любил в Марте именно те вечера, когда они ходили в кино и взгляды мужчин обращались

на нее, тот момент, когда он предлагал ее миру. Он любил в ней именно свою власть и

свою жизненную амбицию".

"Тот момент, когда он предлагал ее миру". Это точно схвачено. В отношениях никогда

не было двое людей. Он был не с Мартой, а с другими через Марту.

Подобным образом у моего пациента Кена, глубинные проблемы которого

препятствовали ему достигать аутентичных отношений с женщинами, ни разу не было

сновидения, в котором участвовали бы только двое, хотя сны он видел очень часто. Вот

показательный сон о "слежении", относящийся к середине нашей работы:

"Я был с женщиной в моей старой спальне в Сан-Франциско в половине третьего

утра. Мой брат и отец наблюдали за нами через окно. Меня не слишком интересовала

женщина и занятия любовью. Я заставил моих отца и брата ждать в течение часа и в

половине четвертого впустил их".

Важные ассоциации со сновидением включали в себя его попытки идентифицировать

женщину. Он признавал, что она его совершенно не интересовала. Она напоминала юную

лидершу группы болельщиков, которую он видел в тот день на футболе, - девушку такого

типа, к которым у него никогда не хватало духу приблизиться, когда он учился в колледже. Она

также напоминала ему другую девушку, Кристину, с которой он встречался в старших классах.

Несколько месяцев он и его друг встречались с одной и той же девушкой - ситуация, которую

он находил и дискомфортной, и возбуждающей. В конце концов они с другом объединили

усилия в том, чтобы заставить Кристину выбрать одного из них в качестве своего постоянного

парня. К большому удовольствию Кена, Кристина выбрала его. Однако его энтузиазм померк

всего за несколько недель: Кен потерял интерес к Кристине (он никогда не интересовался ею в

первую очередь, ему была важна ее функция в его соперничестве с другом) и прекратил их

отношения.

Кен всегда считал своих отца и брата соперниками - сначала по отношению к матери,

потом - к другим женщинам. Во сне его пребывание с женщиной и то, что он заставил отца и

брата завистливо ожидать на улице в течение часа (до 3:30, между прочим, это был обычный

час нашей терапии), было способом взять над ними верх через женщину. Кен не мог быть и "с"

мужчинами. Он относился ко мне, к брату и к отцу, ко всем друзьям-мужчинам, очень

конкурентно; например, он был настолько убежден, что я хочу подчинить его, что месяцами

скрывал любой важный материал, который, как он чувствовал, дал бы мне "преимущество" над

ним. Те друзья-мужчины, которые у него имелись, были талантливы, но не вызывали

ощущения соперничества, так как их таланты лежали в абсолютно другой области (музыка,

искусство, спорт).

В ночь после анализа этого сновидения Кен видел несколько коротких снов, каждый из

которых освещал какой-либо необходимый аспект работы над отношениями. В первом сне он

шел к лыжной сторожке и встретил нескольких друзей-мужчин, которые тепло приветствовали

его; потом он оказался сидящим рядом с ними в комнате, где он ждал своего выпускного

экзамена по недвижимости (Кен был риэлтером). После долгого ожидания экзамены были

сданы, и тут же инструктор (его терапевт) объявил, что экзамен аннулирован:

они пришли не туда и не в тот день. Этот сон подчеркнул слияние у Кена дружбы и

соперничества; дальнейшая работа в терапии повлекла за собой их разъединение.

Во втором фрагменте сновидения Кен увидел себя в огромном реактивном лайнере (как

у многих сновидцев, у него символом терапии во сне часто было путешествие на каком-либо

транспортном средстве). Он бродил по проходу самолета и с изумлением обнаружил несколько

спрятанных отсеков, каждый из которых был полон людей. Он видел их впервые, но каким-то

образом знал, что эти люди все время находились там. Очевидно, этот сон олицетворяет еще

одну решающую задачу терапии: обнаружение других в мире.

Его последний сон в ту ночь был только фрагментом, просто образом большой птицы

тукана. У Кена не возникло никаких ассоциаций с этой птицей, но моя ассоциация с туканом

была "двое могут"* - репрезентация работы над отношениями двоих, предстоящей Кену.

Этот "нечестный" путь отношений с другими настолько распространен, что примерами

изобилуют и повседневная жизнь, и повседневная терапия. Например, женщина умышленно

ведет нового друга в компанию, где, как она уверена, ее прежний друг не будет в восторге от

встречи с новым. Другой пациент. Карл, был со своей новой девушкой, когда ему с гневом и

претензиями позвонила прежняя. Он насмешливо держал трубку в отдалении от уха, показывая

на нее новой девушке, чтобы та тоже могла послушать. Каждые отношения индивида, как в

зеркале, отражают другие; я уверен, что редко кто способен быть нечестным в отношениях с

некоторыми людьми и в то же время аутентичным и подлинно заинтересованным - с

немногими избранными. Новую подругу Карла глубоко обеспокоило его обращение с бывшей

подругой. Она заподозрила (и была права), что эпизод с телефоном - зловещее предвестие ее

будущих отношений с ним.

Пребывание с другим, когда на самом деле имеется в виду кто-то еще, особенно ярко

проявляется в ситуации групповой терапии - способе терапии, идеально подходящем, чтобы

обнаруживать и прорабатывать нечестность в межличностных отношениях. Наглядный пример

тому в течение нескольких недель можно было наблюдать в одной из моих терапевтических

групп. Рон, сорокалетний женатый пациент, систематически контактировал вне группы с

каждым из ее членов, хотя и он, и все остальные понимали, что такая социальная активность

часто препятствует терапии. Кого-то из членов группы Рон приглашал поплавать под парусом,

других покататься на лыжах, еще кого-то пообедать, а еще в одну, Ирен, пьшко влюбился.

Общение помимо группы обычно является деструктивным в групповой терапии только тогда,

когда оно окружено заговором молчания. В этой группе терапия застопорилась, потому что Рон

отказывался обсуждать свои контакты помимо группы, особенно контакты с Ирен, он не видел

в них ничего "неправильного" и упорно отказывался исследовать смысл своего поведения.

На одной из сессий группа обсуждала его приглашение моего ко-терапевта-женщины

покататься на лыжах в выходные. На Рона очень давили, чтобы исследовать его поведение, и он

ушел в тот день смущенный и взволнованный. По дороге домой Рон внезапно вспомнил, что в

детстве его любимой историей была история о Робине Гуде. По внезапному импульсу он

отправился в детский отдел ближайшей библиотеки и перечитал историю. Только тогда

истинное значение его поведения открылось ему. В легенде о Робине Гуде Рону нравилось

спасение людей, особенно женщин, от тиранов. Этот мотив играл сильную роль в его жизни,

начиная с эдиповой борьбы в его семье. Он основал успешный бизнес, сначала работая для

кого-то другого, а потом создав конкурирующую фирму и переманив работников своего

бывшего хозяина на работу к себе. Подобная тема присутствовала и в отношениях Рона с

женой, на которой он женился не столько по любви, сколько для того, чтобы спасти ее от

деспотичного отца.

Этот поведенческий паттерн развернулся и в группе. Он был сильно мотивирован

вырвать других членов группы и даже ко-терапевта из моих рук. Другие участники постепенно

стали испытывать сильную тревогу от того, что они играют роль пешек в борьбе Рона со мной.

После того, как его превалирующая неаутентичная модель отношений была выявлена и

полностью понята, Рон задался вопросом: "Для чего еще нужны люди?"... Он провел несколько

месяцев, работая над своими отношениями с каждым из членов группы, за исключением Ирен.

Рон крепко держался за нее, и даже когда стало ясно, что в этой группе он максимально

продвинулся и она ему больше ничего не может дать, он сопротивлялся выходу из нее, потому

что, на бессознательном уровне, хотел оставаться, чтобы защищать Ирен от меня. В конце

концов он ушел, а несколько месяцев спустя завершила терапию и Ирен. И тут, когда со сцены

исчез тиран, любовь Рона быстро увяла, и он прервал отношения.

Полноценные заинтересованные отношения - это отношения с партнером, а не с

каким-то третьим персонажем из прошлого или настоящего. Перенос, паратаксические*

искажения, скрытые мотивы и цели - все это должно быть устранено, для того чтобы

аутентичные отношения с другим стали возможны.


"Паратаксис" - термин из грамматики, обозначающий последовательное расположение

фраз или частей сложного предложения, которое показывает отношение между ними: в данном

случае, видимо, имеются в виду искажения типа "после значит по причине". - Прим.

переводчика.


9. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ И ПСИХОТЕРАПИЯ

Концепция экзистенциальной изоляции предоставляет несколько важных возможностей

для психотерапевта. Она порождает референтную структуру, позволяющую дать объяснения

многим сложным, ставящим в тупик феноменам - объяснения, которые психотерапевты,

пользуясь проясняющими и интерпретирующими комментариями, пытаются донести до своих

пациентов. Концепция экзистенциальной изоляции также дает логическое обоснование важного

терапевтического маневра - конфронтирования с изоляцией. Наконец, подход с точки зрения

экзистенциальной изоляции в значительной мере проливает свет на такой чрезвычайно важный

и сложный феномен, как отношения терапевт-пациент.


Ориентир в понимании межличностных отношений

Свой страх изоляции индивид обычно пытается ослабить с помощью межличностных

контактов: он нуждается в присутствии других, чтобы утвердить свое существование;

стремится быть поглощенным другими, представляющими собой в его глазах более

могущественные фигуры, или уменьшить свое ощущение одинокой беспомощности, поглощая

других; пытается возвысить себя через других; жаждет иметь множество сексуальных связей -

все это карикатура аутентичных отношений. Короче говоря, индивид, захлестываемый

изоляционной тревогой, отчаянно ищет помощи через отношения. Он протягивает руку

другому не по желанию, а будучи вынужден, и последующие отношения основаны на

выживании, а не на росте. Трагическая ирония заключается в том, что люди, испытывающие

столь отчаянную потребность в комфорте и удовольствии аутентичных отношений, как раз

наименее способны развивать такие отношения.

Одна из первых задач терапевта состоит в том, чтобы помочь пациенту

идентифицировать и понять, что он или она делает с другими. Горизонтом, на фоне которого

ясно видна межличностная патология пациента, может служить идеал свободных от нужды

отношений.

Например, вступает ли пациент в отношения исключительно с теми, кто может быть ему

как-то полезен? Связана ли его любовь скорее с получением, чем с отдачей? Пытается ли он, в

самом полном смысле, узнать другого человека? Удерживает ли он себя частично вне

отношений? По-настоящему ли слышит другого человека? Использует ли другого для

построения отношении с кем-то еще - иными словами, сколько людей в комнате? Заботится

ли о росте другого?

Обстановка групповой терапии в особенности позволяет проявиться этим паттернам

искаженных отношений, как иллюстрируется нижеследующим клиническим очерком.

Ева посещала терапевтическую группу шесть месяцев и постепенно создала для себя

(как неизменно делают пациенты) ту же межличностную ситуацию в группе, в какой жила вне

группы. Она была ничем не примечательной пассивной персоной, такую легко забыть. Никто

не принимал ее всерьез, она сама явно не принимала себя всерьез и, казалось, ей доставляло

удовольствие быть для группы чем-то вроде фигурки на капоте автомобиля. На Рождество,

когда группа была необычно мала, поскольку несколько ее членов уехали из города, Ева начала

сессию с описания дискомфорта, который она испытывает в такой маленькой группе. По ее

словам, она не была уверена, что сессия будет "сильной". В характерной отстраненной манере

она продолжала обсуждать свои чувства по поводу маленькой группы. Наконец другая

женщина сказала, что не в состоянии больше слушать Еву. Никто в группе не чувствовал, что

Ева обращается к нему; Ева все время обращалась к пустому пространству, как будто в комнате

никого больше не было. Члены группы затем сказали, что Ева не связана ни с кем в группе, что

в действительности ее никто не знает, что она остается скрытой от глаз и вследствие этого

никто из остальных не делает ее для себя значимой.

Я спросил Еву: могла бы она попытаться вступить в контакт с кем-то из членов группы?

Она послушно начала обходить группу, в бесцветной манере описывая свои чувства по

отношению к каждому человеку. Я спросил: "Как бы вы оценили по десятибалльной шкале

остроту своих комментариев по поводу каждого члена группы?" "Очень низко, - отважилась

она, - между двумя и тремя". "Что произошло бы, - сказал я, - если бы вы продвинулись

дальше на ступеньку или две?" Она ответила, что сказала бы группе, что она алкоголичка! Это

и в самом деле было откровение - она раньше никому об этом не говорила. Затем я попытался

помочь ей раскрыться еще больше, попросив рассказать о том, что она чувствовала, посещая

группу так много месяцев и не будучи способной сказать об этом нам*. Ева отозвалась