Geum.ru

Наши мысли реальны. Они отпечатывают свои образы на нашей личности, наделяют душу красотой или уродством

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4
Глава 9.
Если сердце умеет любить
То, что невидимо глазу,
Любовь не успеет остыть
Из-за оброненной фразы.
Если сердце способно забыть,
То может закончиться горе,
И никто не сумеет разбить
Его в наступившем покое…
Если сердце умеет любить,
То оно не способно забыть…
(Мелисса Прудиус)

Чей-то изумлённый голос прервал Мелиссу, громко и поражённо выкрикнув её имя вместо неё самой. Фотография выпала из рук и шлёпнулась на землю, стекло раскололось на две половинки. То же произошло и с сердцем Мелиссы, когда она поняла, кому принадлежит этот голос.
Ни на кого и ни что не обращая внимания, навстречу Мелиссе бежал Эдмунд – недостающее звено этой пёстрой компании людей. Его лицо выражало обретённую радость, а в глазах точно отражалась… многолетняя любовь.
Мелисса была вновь ошеломлена, и не меньше, чем юный король. Она была так ошеломлена, что даже не заметила, как скоро оказалась в его жарких объятиях.
- Мелисса, Мелисса! – с болью в голосе бормотал Эдмунд, прижимая ничего не понимающую девушку к себе. – Мелисса… Мелисса… - он повторял это имя, словно молитву. Затем отступил немного назад. – Ну куда же ты исчезла тогда?! Я искал тебя! Я ждал! Ну же, Мэл, скажи хоть словечко! Почему ты молчишь?
Она же стояла, раскрыв рот и быстро хлопая ресницами, всё же надеясь, что у неё галлюцинации. Причём, слуховые.
- Я вас не знаю! – вдруг решительно воскликнула Мелисса. – Я и видела вас только однажды – мельком… Может, вы меня с кем-то путаете? – последние слова она пролепетала, понимая их безнадёжность. Эдмунд назвал её по имени. Но внутренне она радовалась, что явно тоже не безразлична ему. Просто Мелисса не очень хотела выражать свои чувства при такой куче народа, как это сейчас делал Эдмунд.
Она поняла, что слова, только что сказанные ею, стали для Эдмунда чем-то вроде пощёчины. Он отшатнулся от девушки.
- Э-э-э… Что?! О чём ты говоришь?! Мэл! Тот наш уговор больше не в силе! Нам теперь не нужно ничего скрывать! Ты не понимаешь?
- Честно? Не понимаю, - с грустью призналась Мелисса.
- Эд! – на плечо юноши легла королевская длань Питера. Его взгляд выражал строгость. – Что происходит?
- Хотел бы я знать… - откликнулся тот, по-прежнему глядя прямо в зелёные глаза Мелиссы.
Тем временем Джил сделала осторожный шажок вперёд:
- Но вы знакомы, не так ли?
- И да, и нет, - Мелисса едва узнала свой собственный голос, который старался говорить честно. - Я не знаю короля Эдмунда, но чувствую, что прочно связана с ним. Как будто бы… всё было в прошлой жизни! – она говорила от чистого сердца и, повернувшись к Эдмунду, прошептала:
- Ваши глаза… мне не кажутся чужими.
Тишина, словно саван, покрыла поляну. Казалось, что сама природа приглушила все свои обыденные мелодии, а море – вечный сосед замка Кейр-Паравел – словно прислушалось к чему-то. Даже деревья затаили дыхание. Каждый из присутствующих слышал лишь биение собственного сердца.
- Пройдём в замок, Мелисса. Там мы и поговорим, - король Фрэнк, нарушив молчание, развернулся и зашагал в обратном направлении. Остальные люди неуверенно потянулись за ним.


* * *


- Понимаете, - взволнованно говорила Мелисса несколько минут спустя, сидя в Тронном зале в окружении королевских персон, - я попала сюда совершенно случайно. Это всё… из-за снов.
- Снов? Каких ещё снов? – нахмурился Эдмунд, расположившийся на соседнем стуле и не отрывая глаз от девушки. – При чём тут это?
- Долгая история, - вздохнула она, - но если бы не эти сны…
- Мы готовы слушать столько, сколько понадобится, - успокаивающе проговорила юная Люси. Услышав её голос, Мелисса сразу же почувствовала себя намного увереннее, и расслабилась.
Она повторила им ту же историю, что совсем недавно рассказывала Сьюзен. Только теперь рассказ пополнился описанием ужасного урагана и всех её чувств.
Сначала Мелисса говорила несколько сконфуженно, но потом её речь стала литься всё свободнее и свободнее. За всё это время никто из слушателей не проронил ни слова, правда, порою выражения их лиц говорили сами за себя.
Едва прозвучало последнее тихое слово девушки, как неугомонный Эдмунд вскочил на ноги. Стул покачнулся и едва не упал.
- Невероятно! Это просто невероятно! Это самая невероятная история из тех, которые я когда-либо слышал! Ясно одно: тебя привёл сюда Аслан! Но неясно другое: почему ты ничего не помнишь?! По…
- Эд, да о чём ты? – прервал Питер его монолог. – Объясни толком! Что должна помнить Мелисса?
- И откуда ты её знаешь? – продолжил Юстейс. Судя по всему, скромность не была его отличительной чертой.
Эдмунд как-то странно вздохнул и опустил голову, точно обречённый на смерть приготовился к отсечению головы.
- Простите меня! Я кое-что от вас скрывал…
- Мы с тобой, Эд. Говори! – его младшая сестра спокойно улыбалась. Её улыбка снова напомнила Мелиссе солнечный луч.
- И что бы это ни было, мы примем! – с готовностью поддержал девочку король Фрэнк.
Паренёк словно и не слышал их. Он сосредоточенно смотрел в пол и, как показалось Мелиссе, принял какое-то важное решение:
- Аслан…
- Я здесь.
Пол, стены, потолок, четыре золотых трона – всё слегка задрожало при звуках могучего голоса, ответившего Эдмунду. В нём чувствовалась сила, величие и добро, он принадлежал тому, с кем Мелисса разговаривала во сне – загадочному Аслану…
Все, как по команде, поднялись со своих мест. Их головы замерли в почтительных поклонах. Мелисса сделала тоже самое, понимая, что Он – владыка.
Громадный лев возник перед ними в мерцающем золотистом сиянии. Но вот что странно – никто из людей даже не зажмурился. Никто не замечал, что этот волшебный свет впитывается в каждого, наполняя магией каждую клеточку их тел.
Львиный лик отражал в себе мудрость и царственность. Он лишь внешне походил на рисунок Джил, висевший в комнате Люси. Этот лев отличался уже тем, что был настоящим… Тем, кто никогда не видел Аслана, это сложно объяснить. Как и объяснить те чувства, которые испытывала Мелисса. Как ни странно, она не чувствовала страха. Она ощущала великую радость – такую, какую редко приходится испытывать в обычном человеческом мире.
Но не в Нарнии…
- Здравствуй, мой возлюбленный сын. Я прихожу ко всякому, позвавшему меня. Вы знаете эту истину, - и Аслан перевёл свой величественный взор на стоящую рядом Мелиссу. – Здравствуй и ты, Мелисса, страдающая душа. Я пришёл к тебе, но по зову того, кому ты важна.
- Спасибо, Аслан, - еле шевеля губами, ответила она.
- Ты желаешь услышать свою историю, - мягко проговорил Великий Лев, точно так же ступая по мраморному полу. – Но знай: твоя история является частью историй многих – почти всех, присутствующих здесь. То, что Эдмунд собирался поведать, и является твоей историей. И поэтому её услышат все.
- Моя история? – удивилась Мелисса. Она непонимающе посмотрела на Эдмунда. – Как я не могу знать свою собственную историю? Или… это нечто другое?
- Я тоже не совсем понимаю, Аслан, - задумчиво произнесла Джейн. – Ты собираешься рассказать о том, о чём не знает сама Мелисса?
Аслан остановился. Теперь его лик был обращён к окну – в сторону сияющего нарнийского солнца.
- Это ближе к истине, чем ты думаешь. Вы сами всё поймёте, ведь я каждому рассказываю только его историю. И вы есть части истории Мелиссы…
- Как и многих других историй? – осторожно спросил профессор Кёрк.
- Именно так, Дигори. А теперь, Мелисса, внимай! Ты наконец узнаешь, почему ты здесь, в моём мире – в Нарнии!
В этот момент истины зелёные глаза Мелиссы наполнились слезами. Горячими слезами счастья…


Глава 10.
А мне отчего-то не больно,
Когда вспоминаю о прошлом,
Бывает, что ночью невольно
Кажется всё невозможным.
А раньше было мне больно:
Открывались все старые раны,
Истекала я свежею кровью
Скорее уж поздно, чем рано.
Время всё лечит, я знала,
Но поверила только сейчас,
Когда поняла – совсем мало
Мыслей пришло в этот час.
(Мелисса Прудиус)

- Твоя история удивительна, дочерь Евы, как и истории всех присутствующих здесь. Она одна из тех, которые стоит рассказывать. Ты должна знать, Мелисса, что твоя настоящая родина – вовсе не Англия. И даже не планета под названием Земля…
Итак, эта история началась в Нарнии. Много сотен лет назад, ещё во времена правления злой колдуньи Джадис, у нимфы Тараинды и лесного бога Офиэля родилась прелестная малютка. Ты, Мелисса… Да, это была ты. Ты родилась за 10 лет до спасительного появления в Нарнии Питера, Сьюзен, Эдмунда и Люси.
Ты тихо росла, страдая, как и все, под жестокой тиранией Белой Ведьмы. Но всё это закончилось. Через несколько лет ты стояла в толпе нарнийцев, приветствуя новых королей и королев. Тебе сразу же понравился король Эдмунд, который пришёл в Нарнию твоим ровесником. Каждый день ты старалась проводить как можно ближе к Кейр-Паравелу, надеясь хотя бы мельком узреть того, кто так неожиданно и случайно пленил твоё сердце.
Вскоре ты осознала, что влюбилась. А понять это тебе помог один случай.
Панически боявшись воды, ты всё же не оставляла попыток научиться плавать. С рождения твоё упорство пересиливало страх. И вот однажды ты решила попробовать себя в более серьёзном месте – в море, а не в лесном озерце. Ты отправилась к побережью неподалёку от замка. И, заплыв достаточно глубоко, ты внезапно поняла, что тонешь. А была ночь. Все спали и вряд ли слышали твои отчаянные крики о помощи. Но нашёлся один человек, который спас тебя. Эдмунду не спалось в эту ночь, и он решил прогуляться по берегу…
Так и сбылась твоя мечта – вы познакомились. Ты взволновала его точно так же, как ранее и он тебя. Вы стали тайно видеться каждый день. Почему тайно? У Эдмунда были на это свои причины. Он не хотел, чтобы брат, сёстры или кто-то ещё прознали об этом. Эдмунд желал иметь свой секрет, свою собственную маленькую тайну… И у него получилось.
Прошло ещё несколько лет. Вы выросли, вам обоим уже перевалило за двадцать – да, вы стали взрослыми, в тоже время оставаясь юными и отчаянными… детьми. Вы продолжали встречаться, и это продолжало оставаться тайной, несмотря на длительность отношений. Питеру, Сьюзен и Люси даже в голову не приходило, что во время своих каждодневных прогулок их брат гулял с любимой девушкой.
До исчезновения из Нарнии королей и королев оставалось два года. Эдмунд наконец решился. Однажды вечером он отправился прямиком к тебе в лес. Он намеревался сделать тебе предложение руки и сердца, а после привести в Кейр-Паравел и представить, наконец, брату и сёстрам. Но Эдмунд опоздал. Случилось непоправимое…
Ты, Мелисса, росла чрезмерно любопытной. Знай: любопытство – не порок, но порой его надо держать в узде. И в тот самый день оно довело тебя до большой беды. Во всей Нарнии у тебя было много любимых мест и закоулков. Одним из них являлся знаменитый Каменный стол, на котором меня когда-то принесла в жертву Белая Колдунья. Он привлекал тебя древними и загадочными письменами, в суть которых ты безуспешно вникала уже много лет. В тот день неведомая сила снова потянула тебя туда. Исполнилось ещё одно твоё желание – каким-то загадочным образом ты смогла прочесть один из текстов. Это было одно из невероятно могучих заклятий Начала Времён, которым я сам воспользовался всего один раз. Ибо даже мне неизвестно, к каким именно последствиям оно может привести.
Как вы все знаете, Нарнией правит тайная магия. Она сильнее нас всех, она говорит, где добро, где зло, определяет нашу судьбу… Знай, Мелисса: именно древняя магия Нарнии открыла тебе тайну текста на западной стороне Каменного стола. Этим она и определила всю твою дальнейшую судьбу. Но даже мудрейшие из мудрейших могут ошибаться в таких вопросах. И, к сожалению, никому не дано знать, что МОГЛО БЫ случиться…
Ты прочла вслух Великое Заклятье Времён Изначальных, которое гласит: «Всякий, желающий достичь недостижимого и проникнуть в неведомое доселе, пусть повторит это заклинание трижды, и да постигнет сего храбреца несчастие и счастье, обладающие хотя бы толикой магии, ибо вера в надежды сильнее любых испытаний, что выпадет на долю его». Не разобравшись, что это может означать, ты, как и было сказано в надписи, произнесла Заклятие трижды.
Произошёл переломный момент твоей жизни в Нарнии – ты очутилась на Земле, в столице Англии, только что родившейся дочкой одной состоятельной женщины. И, в один момент всё забыв, ты издала свой первый крик…
Ты стала жить заново. Нарния, Эдмунд и твои настоящие родители полностью исчезли из твоей памяти. Ты перевоплотилась из лесной нимфы в человека – ты стала дочерью Евы, обычной девочкой. Ты, как и все нормальные дети, со временем пошла в школу, завела лучшую подругу, познавала все радости и печали своего нового мира.
А Эдмунд, не найдя тебя, отыскал лишь твоих родителей, которые, обезумев от горя, занимались твоими поисками. Многие жители Нарнии им помогали, а Эдмунд совсем потерял голову. Так и не объяснив ничего брату и сёстрам, он лично отправился разыскивать тебя. Даже тогда, когда Тараинда и Офиэль смирились с тем, что тебя, возможно, нет в живых, Эдмунд продолжал прочёсывать Нарнию вдоль и поперёк и расспрашивать кого только можно. Он до последнего надеялся, что ты всё-таки найдёшься, но через год оставил это дело. Он продолжал помнить и любить тебя, Мелисса. И, вскоре вернувшись в свой мир вместе с остальными, ты продолжала жить в разбитом сердце короля Эдмунда. А Питер и девочки так ничего и не узнали, хотя они не могли не заметить состояния своего брата.
Хоть ты и стала совершенно другой, кое-что от Нарнии сумело остаться в тебе. Ты с детства ощущала себя не такой, как другие. Тебя словно отгораживал какой-то невидимый щит. Да, лучшая подруга у тебя появилась, но даже с ней ты никогда не была по-настоящему откровенной. А о родителях и говорить нечего. Тебе нравилось разговаривать со своим отражением в зеркале – та, другая Мелисса, словно была твоим вторым «я»… Нарнийским.
И ещё одно. Ты уже давным-давно заметила в себе одну странность – как ты не пыталась, но никогда и никого не могла полюбить. А всё потому, что твоя любовь к Эдмунду была слишком сильна, и она незаметно продолжала жить в тебе. Настолько незаметно, что ты даже не чувствовала её присутствия. Ты лишь поражалась, почему не можешь любить, но дело было в том, что сердце твоё уже принадлежало другому.
Вернуться в Нарнию и снова встретиться с Эдмундом также являлась твоей дальнейшей судьбой. Вспомни конец Великого Заклятия, где говориться: «…и да постигнет сего храбреца несчастие и счастье, обладающие хотя бы толикой магии, ибо вера в надежды сильнее любых испытаний, что выпадет на долю его». Так и получилось.
Я часто являлся тебе во снах, пока невидимым, ибо вера твоя была ещё недостаточно крепка. Когда ты увидела Эдмунда во сне, твоя ранее незаметная любовь взыграла с полной силой. И когда пришло время, ты вернулась в Нарнию.
Ты скоро вспомнишь всё, что сейчас услышала. Это произойдёт - скоро, очень скоро. Ты уже близка к этому моменту. Твои нарнийские воспоминания уже стучатся в дверь и сами тянутся к засову…
Добро пожаловать домой, Мелисса Прудиус - дочерь Евы и лесной нимфы Тараинды!


* * *


Последняя фраза Аслана повисла в воздухе, как вопрос без ответа. Все были слишком ошарашены его рассказом, чтобы заметить, как тот исчез. Когда Мелисса и все остальные пришли в себя, то увидели лишь золотистую дымку на том месте, где ещё пять минут назад находился Великий лев.
Питер, не глядя на своего младшего брата, медленно произнёс:
- Ну что ж… Я недооценивал тебя, Эдмунд. Я не стану спрашивать, почему ты так долго скрывал это от нас. Как сказал Аслан, у тебя были свои причины. Но… Ответь мне на один-единственный вопрос: ты действительно так дорога эта девушка?
В зале снова повисло полнейшее безмолвие, нарушаемое лишь тихим покашливанием Юстейса. Эдмунд Справедливый рывком поднял голову. Выражение его лица, его глаз – всё говорило само за себя. Его глаза светились тем, что так хорошо было знакомо многим присутствующим. Это была любовь. Чистая, истинная любовь.
- Да! – решительно воскликнул юный король.
Люси переглянулась со старшим братом и, словно что-то решив про себя, обратилась к безмолвной Мелиссе:
- А ты, Мелисса? Любишь ли ты моего брата? Если я задаю глупый вопрос, то так и скажи…
А сама Мелисса тем временем словно плавала в каком-то вакууме. Она ничего не помнила из того, что поведал ей Аслан, но знала совершенно точно: всё это правда. По-другому просто и быть не могло. Её родители оказались вовсе не её, а сама она родом из другого мира – это ли не мистика?! И теперь, сидя в удобном, обитом бархатом кресле, в волшебной стране своей мечты,
Мелисса никак не могла это всё переварить. Однако, мало-помалу, её сердце начало принимать правду, какой бы она не была горькой и сладкой одновременно. А это едва ли не самое тяжёлое на свете – принятие правды…
- Мелисса? – король Фрэнк с тревогой приподнялся. – Ты хорошо себя чувствуешь?
- Не волнуйтесь, ваше величество. Кажется, я знаю, что с ней… Мне тоже пришлось пройти через подобное, - Джейн с пониманием и сочувствием смотрела на Мелиссу. Бледные, как мел, Юстейс и Джил хотели было что-то добавить, но вовремя решили смолчать.
- Всё, в порядке, Люси, - Мелисса словно и не слышала слов невесты Питера. – Это главный вопрос обеих моих жизней. Послушай, Эдмунд… Всего пережитого мною хватит с лихвой, чтобы ответить на него. Это не пустые слова! Да, да… Я люблю тебя!


Эпилог.
Бывает любовь безответной,
От которой истома в груди.
И ты воспаряешь от света,
Что он излучает один.
Бывает любовь словно чудо,
Что явилось к тебе из мечты,
А порою совсем ниоткуда
В блеске земной красоты.
А бывает любовь и случайной,
Не задержится в сердце она.
Для многих людей просто тайна,
Для других же – чужая вина.
Бывает любовь самой разной,
Но ради неё мы живём!
И из-за коротенькой фразы
Сердце своё отдаём…
(Мелисса Прудиус)

Полчаса спустя дочерь Евы и сын Адама остались наедине. Они стояли на одном из балконов Кейр-Паравела и смотрели вслед уходящему солнцу. Этот огромный золотой шар завершал свой каждодневный обход, окрасив облака в розовые, лиловые и оранжевые тона. А внизу тихо плескалось море и летали белоснежные чайки. Всё в Нарнии выглядело прекраснее во много раз, чем это смотрелось бы на Земле. Всё в Нарнии составляло кусочки единого целого – единой страны Аслана…
Мелисса задала вопрос, мучавший её с того самого момента, когда она узнала, что является дочерью нимфы и лесного бога:
- А как же мои земные родители? Я по-прежнему люблю их! Они дороги мне и… Неужели я больше с ними не встречусь?!
- Знаешь, я уверен, что Аслан позаботиться об этом, - откликнулся тот. – Мы попросим его… Здаётся мне, он любит, когда его просят.
Мелисса, несколько успокоившись, посмотрела прямо в карие глаза Эдмунда. Ей больше не хотелось ни о чём думать, ей хотелось только одного – быть рядом с ним, держать его за руку и говорить, говорить, говорить… Говорить о многом.
- Эдмунд… О чём ты думаешь?
- О том, что ощущаю, целуя тебя…
- Я…
- Да, Мэл. Я тоже.
Произошло то, о чём Мелисса ранее не смела и мечтать; то, что возможно, с ней уже происходило, но она не помнила этого; то, что издавна является символом двух любящих сердец. Их губы слились в нежном и долгом поцелуе. Мелисса ещё никогда не испытывала ничего подобного. Она ощущала каждую клеточку своего тела. Её бросало то в жар, то в холод, и одновременно с этим кое-что произошло…
Одну минуту сорок пять секунд спустя плюс несколько столетий Мелисса Прудиус и Эдмунд Пэвенси с большим трудом оторвались друг от друга. Девушка ощущала в себе странную и пугающую перемену. И ей захотелось немедля выплеснуть это наружу.
- Эдмунд!!! – воскликнула она, ещё не до конца веря в происходящее. – Эдмунд, я всё вспомнила!!!
…