Geum.ru

Наши мысли реальны. Они отпечатывают свои образы на нашей личности, наделяют душу красотой или уродством

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4
Глава 6.
Я для тебя зажгусь звездою,

Если ты посмотришь в ночь.

Я глаза твои закрою,

Чтоб уснуть скорей помочь.

Я для тебя чирикну птицей,

Что присядет на окне.

Я смогу тебе присниться

В ярком, мимолётном сне.

Я для тебя прольюсь грозою,

В каждой капле буду жить.

Все тревоги с сердца смою,

Чтоб сомнения убить…
(Мелисса Прудиус)

- Дальше нет смысла рассказывать, - глаза Сьюзен уже опухли от постоянно проливаемых слёз. - Об остальном можно просто догадаться...
Мелисса молчала, смотря на колыхающиеся от непрекращаемого ветра ромашки, воткнутые в землю поверх последнего пристанища Люси. Слушая рассказчицу, она почему-то никак не могла оторвать от них взгляда.
- Значит, Джейн - это невеста Питера? - вдруг уточнила она, вспомнив ту записку.
Сью, слегка помедлив, кивнула:
- Да. Они собирались скоро пожениться, но... но...
- Я поняла.
- Не знаю, зачем я тебе всё это рассказала, - горестно вздохнула Сьюзен. - Остаётся надеяться, что это было не зря и что так надо. Всё-таки я ещё не до конца потеряла Аслана... быть может.
Она достала из кармана карандаш и записную книжку. Выдрав оттуда листок, она написала на нём что-то и протянула Мелиссе:
- Вот. Наш... мой адрес. Приходи. Мы с Джейн будем тебе очень рады. Я чувствую, что ты связана с Нарнией, и мы можем поговорить об этом...
Мелисса растерянно приняла бумажку и вдруг порывисто обняла Сьюзен, словно близкую подругу.
- Спасибо тебе, Мэл, - тихо прошептала она, - мне стало легче после разговора с тобой. Мы ещё встретимся, и не раз. А теперь... мне пора, меня ждёт Джейн. Спасибо...
Растроганная Мелисса ещё долго-долго смотрела вслед уходящей Сьюзен. Её плащ развевался в воздухе подобно чёрному флагу. Когда он наконец исчез из поля зрения, Мелисса бросила ещё один взгляд на могилы и тоже ушла, не оборачиваясь. Ей отчего-то казалось, что она находится в подземном царстве Аида. Что сзади шли неслышные тени погибших детей и их родителей. Что если она обернётся, произойдёт непоправимое.
Но ничего такого не произошло, когда Мелисса всё-таки решила обернуться. Лишь на надгробие Эдмунда уселся большой чёрный ворон, который презрительно каркнул, посмотрев, не мигая, на застывшую на месте девушку.
- А ты не вейся, чёрный ворон, - прохрипела она. - Кыш, кыш отсюда!
И птица послушалась, хотя она вряд ли могла услышать Мелиссу, уже отошедшую на приличное расстояние от тех пяти могил. Расправив свои довольно-таки потрёпанные крылья, ворон взлетел в воздух и исчез в ослепительно белых облаках.
Она медленно пошла дальше, повторяя мысленно весь разговор с Сьюзен.
"Прежде всего, что такое Нарния?"
"Нарния, - подумала она. - Какое красивое и необычное слово. И, чёрт побери, если оно тоже мне не кажется знакомым! Я завтра же утром приду к Сью и этой Джейн. Я поговорю с ними обеими и разузнаю всё до конца!"
"А может, Нарния - то место, что мне снилось?"

* * *


Утро, рассыпаясь вокруг тёплыми лучами солнца и задорным пением птиц, тихим голосом напевало свою привычную песню рассвета, которая сливалась с соловьиными балладами. Оно было просто великолепным, но в этот раз Мелисса не стала подходить к окну и любоваться красотой встающего солнечного диска. Ей было сейчас не до этого.
Девушка не могла заснуть всю ночь, ворочаясь из стороны в сторону и каждые минут десять взбивая подушку. Её мучали самые разные мысли, в общем-то, появившиеся ещё очень давно, с тех пор, как ей стал сниться сиреневый туман и голос неведомого Аслана. Но теперь, после вчерашней встречи с Сьюзен Пэвенси, их стало во много раз больше. И даже целой ночи не хватило на то, чтобы разобраться со всем этим.
Уже одетая, Мелисса подошла к зеркалу и произнесла вслух давно мучавшее её:
- А почему меня вообще волнует эта семья? Этот Эдмунд Пэвенси? Почему? Зачем?!
Её отражение склонило голову на бок:
- Возможно, потому, что эта семейка вовсе не чужая тебе, как кажется сначала.
- Ну... ну... да, мне кажется, что я давно знаю Эдмунда. Но что с того?
- Привыкай доверять своим чувствам, Мэл. Ты же знаешь сама, что они никогда ещё тебя не обманывали.
- Не приказывай мне, дурацкое зеркало! - Мелисса грозно сверкнула глазами, рассердившись на собеседницу. - Я сама знаю, что мне делать!
- И что же ты будешь делать? - миролюбиво поинтересовалась девушка в таком же голубом платьице, как у неё.
- Я... я не знаю...
- Да ты просто влюбилась!
- Я?! Влюбилась?! Что за чушь?!
Мелисса почувствовала, что отчаянно и неудержимо краснеет. Девушка в зеркале рассмеялась, почему-то тоже покраснев:
- Ну вот! Я же говорю! Влю-би-лась!
- Я никогда никого не полюблю, - Мелисса постаралась, чтобы её голос прозвучал как можно твёрже. - И ты это знаешь, моя милая Лэм.
- Я-то знаю, но ты слишком сильно изменилась за последние дни. И ещё. Я знаю, что ты любишь его.
- Его - это кого?
- Эдмунда. Эдмунда Пэвенси.
- Нет! Нет! Нет!
- Да. Да. И ещё раз да, - улыбнулась Лэм, наблюдая как Мелисса стала рассерженно топать ногами, и зачем-то затопала сама, словно передразнивая. - И не смей говорить мне "нет". Ведь я знаю правду!
- Ничего, ничего ты не знаешь, - Мэл быстро успокоилась и привалилась спиной к зеркалу, - ты НИЧЕГО обо мне не знаешь.
Другая девушка тоже привалилась, но только с обратной стороны. Теперь собеседницы стояли спина к спине.
- Я - это ты. А ты, соответственно, это я. И выходит, мы знаем друг друга как облупленных! Что, снова станешь отрицать?
- Я не стану. Ведь мы две составляющие части единого целого. Может быть, потому мы так часто и ссоримся, что внешне, как близняшки, а внутренне - огонь и вода...
- Может быть. Наконец-то ты стала рассуждать здраво.
- Да заткнись ты, Лэм! Сколько можно ко мне приставать со своими дурацкими мыслями?! - Мелисса резко развернулась и встретилась со своим отражением глазами.
- Но ведь ты всегда обращалась ко мне с такими вопросами и переживаниями, с какими не можешь обратиться даже к Лорен, своей лучшей подруге! Я уже не говорю о нашей бестолковой маме, пардон, конечно!
Та в ответ прикоснулась к зеркалу тыльной стороной ладони. Мгновение - и другая девушка повторила её движение.
- Как холодно... А мне бы так хотелось почувствовать тепло твоей руки, словно поддержку!
- Но между нами эта вечная и непробиваемая преграда, плоская и зеркальная, - с явным сожалением закончила Лэм её мысль.
- Поддержка бывает и моральной, не только через прикосновения, так ведь?
- Ну, конечно. И какого рода моральная поддержка от меня требуется на этот раз?
- Не утверждать, что я в кого-то влюблена, а особенно в Эдмунда! - довольно прохладно велела Мелисса.
- Ты влюбилась! Ты влюбилась! Ты влюбилась!
- Ах, так!
Девушка схватила с полки тяжеленное радио и с размаху швырнула его в зеркало, не понимая в этот момент, что такие проступки не проходят безнаказанными. Другая фигура в зеркале что-то кинула одновременно с ней - и на пол посыпалось множество ярких осколков. Это чем-то напоминало сильный звездопад, пока одна из этих звёзд не оцарапала Мелиссе руку. Она лишь машинально потёрла её другой рукой и, наклонившись, подобрала этот же самый осколок. На неё задумчиво глянуло знакомое лицо.
- О, да, Лэм, ты права. Как же ты права, ты не представляешь сама, насколько права... Мне кажется, что именно его я и знала, и любила всю свою жизнь. И буду продолжать любить сейчас, даже если мы будем встречаться только во снах...
- Ты призналась. Неужели?! Но это безумие! Ты почти ничего не знаешь об этом Эдмунде! И как ты можешь утверждать, что всегда его знала?! Как? И зачем ты разбила зеркало? Такой грохот стоял, Бетти, наша домработница, запросто могла услышать!
- Как много вопросов и как мало ответов... Хотела бы я сама их знать, - Мелисса грустно усмехнулась и осколок выскользнул из пальцев. Упав на пол, он раскололся ещё на несколько частей, которые разлетелись в разные стороны.
Сжимая в руке листок с адресом, она незаметной тенью выскользнула из своей комнаты.
"Разбить зеркало, а тем более посмотреться в него - к большим несчастьям",- неожиданно вспомнила Мелисса, спускаясь по лестнице.


Глава 7.
Если сердце умеет любить,
То ему не страшны расставанья,
Бесконечно оно будет бить
Независимо от расстоянья.
Если сердце способно забыть
Те мысли, что в нём заблудились,
Оно вечность сумеет прожить,
Даже если в кого-то влюбилось.
Если сердце умеет любить,
То оно не способно забыть...
(Мелисса Прудиус)

Мелисса уже минут пятнадцать стояла у двери дома Пэвенси, задумавшись, а правильно ли она делает? Стоит ли вообще сейчас снова разговаривать с Сьюзен? Но она решительно вздохнула и позвонила в дверь. Стоит.
Звонок прозвучал тяжело и очень протяжно, напоминая звон погребальных колоколов. Мелисса испуганно отдёрнула руку. И зачем в домах устанавливают столь мрачные звонки?
Ей долго не открывали дверь, она нажимала на пупочку снова и снова, уже чувствуя раздражение. Не может быть, чтобы никого не было дома! А вдруг... что-то случилось? Но Мелисса отогнала эту мысль, заслышав по ту сторону двери медленные шаги.
Дверь отворилась с ужасающим скрипом, который могут издавать только очень старые дома. На пороге стояла девушка, похожая на привидение - за ещё одну ночь волосы Сьюзен поседели ещё больше, а бледность её лица просто ужасала. Мелисса неуверенно шагнула внутрь, не отрывая от неё обеспокоенного взгляда.
- С тобой всё в порядке? - она слишком поздно поняла, как глупо прозвучал её вопрос. - Ох, прости, я совсем не это имела в виду...
- Нет, не всё в порядке, - сегодня голос Сью напоминал шорох опавших листьев. - Джейн умерла.
Мелисса ухватилась за комод, чтобы не упасть. Ещё одна смерть...

* * *

- Знаешь, что она сказала мне перед смертью? "Аслан есть, Сью! Он сказал мне, что придёт за тобой, когда наступит время." Это просто невероятно, но я ей верю! И теперь я верю и в то, что Аслан простит меня... предательницу.
Сьюзен и Мелисса сидели в комнате Люси - в той самой комнате, в которой так неожиданно покинула этот мир страдающая душа Джейн. Её тело уже увезли в морг - оно будет там находиться, пока родственники девушки не заберут его для захоронения. Те самые родственники, у которых в последнее время жила Джейн. Сью уже известила их, и они должны были скоро приехать.
Всё это Сьюзен тихим голосом рассказывала Мелиссе. Обе девушки держали друг друга за руки, словно боясь потерять. Мелисса молчала, не пытаясь задавать никаких вопросов, а Сьюзен всё говорила и говорила... Первая чувствовала, что вопросы здесь неуместны, а вторая с каждым своим словом вынимала шипы, глубоко пронзившие её сердце, и чувствовала неимоверное облегчение от того, что у неё всё же осталась возможность с кем-то поговорить.
Медики не сумели установить причину смерти. Они в растерянности разводили руками, но стоило этим Гиппократам услышать о горе, которое переживала Джейн, они твёрдо заявили: "Сердце не выдержало." В чём-то они были правы - сердце бедняжки не выдержало разлуки с любимым и со всей любовью устремилось вслед за ним. Сьюзен шептала собеседнице, что это Аслан забрал Джейн. Её предсмертные слова доказывали это.
Услышав их от безутешной Сьюзен, Мелисса растерянно моргнула и впервые за весь разговор заговорила сама:
- "Придёт, когда наступит время"? Она сказала именно так?
Та промолчала, и Мелисса с трепетом продолжила:
- "Время приходит, но оно ещё не пришло." Вот что Он сказал мне в том сне!
И наступила тишина. Девушки не замечали, что сидят на коленях и прямо на холодном полу. Они не чувствовали почти ничего, кроме странной и возвышенной печали, которая в их сердцах перерождалась в... любовь. Любовь к Тому, о Ком они говорили, и к тем, кого они потеряли в ЭТОМ мире, но, возможно, обретут в ДРУГОМ.
- Пора выкладывать карты на стол, - Сью первой нарушила эту давящую тишину. - Я расскажу тебе всё, что знаю о Нарнии. Потом наступит и твой черёд. Ты можешь остаться у меня на весь этот день и даже на всю ночь?
- Такая долгая история?
Сьюзен кивнула, слабо улыбнувшись. Но её сухие губы не складывались, и получилась странная гримаса:
- История, которая не закончится никогда.
- Мои родители уехали вчера, а домработнице до лампочки, где я нахожусь, - Мелисса слегка призадумалась. - Конечно, я останусь!
- Тогда слушай...

* * *

Юный месяц ещё только зарождался на прохладном ночном небосклоне, а его чистые, преисполненные чудесным светом, лучи уже озаряли весь мир вокруг. И вдруг весь свет, исходящий от этого маленького серпа, собрался в одном-единственном длинном луче. Луч спокойно и будто благоговейно лился сквозь ночную мглу, проходил через оконное стекло и падал на великолепный рисунок золотистого льва с такими мудрыми и глубокими очами...
Очень часто девушки отрывались от разговора, чтобы посмотреть на льва. И в эти мгновения обеим казалось, что в глазах Аслана светятся крупные слёзы, а сам рисунок вот-вот оживёт. Но потом наваждение пропадало. Мелисса и Сьюзен возвращались в дорогую, но такую далёкую от них Нарнию...
Казалось, сколько бы Сьюзен не рассказывала о Нарнии, Аслане - сыне Императора Всея-Заморья, об их с Питером, Эдмундом и Люси приключениях, эта история просто не могла иметь конца, хотя имела самое настоящее начало. Сью рассказала Мелиссе и о самом начале времён Нарнии, когда юные профессор Кёрк и тётя Полли стали её первооткрывателями. Она поведала также о лучшем нарнийском корабле, который назывался "Поспешающий к восходу", о том, что довелось пережить на нём Эду, Люси и Юстейсу, который попал тогда в страну Аслана в первый раз. Дальше следовала история о загадочном королевиче Рилиане, друзьях Юстейсе и Джил, которым пришлось вызволять его из мрачного Подземья и спасать от власти королевы-змеи.
- Даже страшно подумать, - неожиданно воскликнула рассказчица, - как я только могла от всего этого отречься! Да ещё и издеваться над собственными братьями и сестрой! Над Юстейсом и Джил! Над профессором, над тётей Полли! Над их разговорами между собой! Как я могла... Как могла предать Аслана!
Мелисса с состраданием положила руку ей на плечо. За целый день замечательных историй про Нарнию она ни капли не устала. Наоборот, чем больше Сьюзен рассказывала ей, тем сильнее, счастливее, свободнее она себя чувствовала. Всё рассказанное мелькало у неё в голове с невероятной чёткостью - все эти картины словно оживали в её памяти. Словно Мелисса уже видела это когда-то. Словно она уже была когда-то в Нарнии...
Сьюзен взглядом попросила её поведать о том, что ей самой известно, о её снах... Мелисса полной грудью вдохнула воздух, снова чувствуя, как её сердце наполняется любовью. Она прикрыла глаза и, заново переживая все свои сны и размышления о них, медленно заговорила. Речь её лилась просто и свободно, а Сью, замирая от волнения, слушала...
Мелисса не стала скрывать от неё, что полюбила Эдмунда. Она даже рассказала о записке ныне покойной Джейн. И уже со смехом поведала о своей ссоре с собственным отражением.
- Ты разбила зеркало?! - удивилась Сьюзен, во все глаза глядя на Мелиссу. - Но... зачем?
- Сама не знаю, - та пожала плечами и грустно вздохнула. - Сью, послушай... Мы должны найти Аслана в этом мире!
- О, да, я знаю, что должны... Но как? Как это сделать? Я совершенно не представляю, кто он в этом мире!
- Но Он может открыть нам путь в Нарнию. Не там ли находятся сейчас все погибшие и Джейн в том числе?
Сью изумлённо подняла брови. Судя по всему, эта простая мысль даже не приходила ей в голову.
- Мы найдём способ вернуться...


* * *


Сьюзен также сообщила Мелиссе, что через пару дней крёстная заберёт её жить к себе. Опустевший дом она продаст - там всё напоминало о родителях, братьях и сестре. Крёстная (её звали Маргарет Сандерс) будет обеспечивать Сью и помогать ей во всём, пока девушка не закончит университет и не выйдет на работу, пока не станет самостоятельной. "Как знать, милая, может, ты скоро выйдешь замуж и намного раньше освободишься от меня", - с улыбкой произнесла миссис Сандерс на поминках. Так что оставшиеся два дня Сьюзен проведёт в одиночестве, развлекая себя упаковыванием вещей - самым скучным делом на свете. Мелисса решила оставшиеся дни провести со своей новой подругой. Сью с радостью согласилась и предложила ей пожить в комнате Люси.
Было уже около трёх часов ночи, когда измученные девушки легли спать. Сью отправилась в свою комнату, находившуюся совсем рядом, а Мелисса, присев на кровать, стала рассматривать многочисленные рисунки, висевшие на стенах. Все они были лишь кусочками, но вместе составляли единое целое - Нарнию!
"Если бы Джил не погибла вместе со всеми, из неё наверняка вышла бы знаменитая художница", - нежно подумала Мелисса, лаская взглядом рисунки девочки. Сьюзен упомянула, что Джил Поул вдруг страстно увлеклась рисованием и стала дарить свои замечательные работы Питеру, Эдмунду и Люси.
"Кстати об Эдмунде..." Мелисса взяла в руки горящую свечу и осторожно покралась к выходу из комнаты. Непонятно почему ей хотелось идти как можно тише. Она бросила мимолётный взгляд на стены и почувствовала, как что-то удивлённо ёкнуло в груди. По стенам бесновались причудливые тени - какие-то девушки в развевающихся одеждах, существа, напоминающие кентавров, гномов, козлоногих фавнов...
"Нарния, - испуг Мелиссы плавно перешёл в радость, - наконец-то..."
Она коснулась пальцем одной из теней и всё... исчезло. Хотя выглядело это совсем по-другому. Словно бы все тени собрались и вытянулись в одну фигуру - теперь это была одинокая тень разочарованной Мелиссы с чадящей свечкой в руке.
"Показалось, наверное", - решила она и вышла из комнаты, принадлежавшей когда-то Люси Пэвенси.
Теперь все её мысли были сосредоточены только на одном - где же комната Эдмунда? Мелисса не могла объяснить даже самой себе, зачем ей вдруг понадобилась его комната. Просто нужно. И точка. Девушка уже в который раз решила положиться на интуицию и, пройдя немного по коридору, толкнула первую попавшуюся дверь.
Мелисса сама не заметила, как оказалась на полу, а свеча, мгновенно потухнув, откатилась куда-то в сторону. Всё, что она чувствовала - это очень сильный и невероятно холодный, просто ледяной ветер, пробирающий тело насквозь. Волосы поднялись в воздух и затрепыхались подобно языкам пламени. Она убрала их с лица и осторожно подняла голову.
В комнате творилось нечто невероятное. Оконные ставни были распахнуты и каждые пару секунд ударялись о стену. Грохот стоял невообразимый - странно, что он не разбудил Сьюзен и не был слышен в коридоре, по которому пришла сюда Мелисса. Но думать об этом было некогда: нужно было срочно закрыть окно!
Стоял полный разгром, многие вещи кружились в воздухе или вылетали в окно. Сумасшедший ветер вырывал страницы из книг, опрокидывал стулья, каким-то образом сумел перевернуть кресло и сорвать со стены явно тяжёлую картину. Что-то разбилось...
"Ураган!" Девушка встала и, сгибаясь под порывами ветра, направилась к окну. Она дрожала и от холода, и от панического страха, подчинившего себе всё её существо. Понятно было, что этот страх был родом из поднявшегося вдруг урагана. Мелисса никогда не видела ничего подобного - ведь в Англии такое было редкостью.
Она долго пыталась поймать хотя бы одну из ставен, но всё было впустую. Мешали волосы, мешал ветер, и, конечно же, страх. Внезапно ураган усилился настолько, что Мелисса почувствовала – её ноги отрываются от пола.
- А-а-а-а-а! – истошно завопила перепуганная до смерти девушки, чувствуя, как её раскручивает в воздухе сильнее и сильнее. Мелисса понимала, что вот-вот вылетит в окно. Она хваталась за всё подряд, но руки соскальзывали. Ветер был безумным, просто безумным – он швырял Мелиссу то об стенку, то об пол и даже об потолок. – Сьюзен! Сьюзен! Кто-нибудь, на помо-о-омощь!!!
Что-то скользнуло по её руке, и она почти машинально сжала ладонь и прислонила этот предмет к груди. А там, глубоко, всё ещё билось молодое и горячее сердце. Билось за жизнь, ибо жизнь того стоит.
Мелисса зажмурилась, и ураган вынес её, ставшее беспомощным тело, в окно. А там, вероятно, затаилась беспощадная государыня-смерть…
Смерть никогда не бывает нежданной. Человек готовиться к ней и ждёт её всю свою земную жизнь. А если ему когда-то удалось избежать смерти, то больше она никогда не вызовет у него страха. Страх не вызывает смерть. Это смерть вызывает страх…


Глава 8.
Если сердце умеет любить,
То ждёт его в будущем счастье,
Которое станет учить
Его и печали, и страсти.
Если сердце способно забыть
Попытки беседы с душою,
Не порвётся та тонкая нить,
Что удержит рядом с собою.
Если сердце умеет любить,
То оно не способно забыть...
(Мелисса Прудиус)

- Какая красивая нимфа!
- Да нет же, это простая дриада!
- Дриада?! Ну, ты скажешь тоже! Разве дриады такие бывают? Это лесная пери!
- Какая тебе пери! Из неё пери, как из меня единорог!
- Говорю же – это нимфа!
- Нет!
- Да!
- А вот и нет!
- А вот и да!
- Эй, вы все! Прекратите спорить! Вы что, не видите – это дочь Евы!
- Человек?!
Хор этих разнообразных и странноватых голосов долетал до Мелиссы, как сквозь туман. И в то же время она различала каждое слово. Но её голова соображала ещё плохо, и потому смысл слов «нимфа», «дриада», «пери», «единорог», а тем более - «дочь Евы», дошёл до неё не сразу.
- Где я? – собственный осипший голос заставил её вздрогнуть. – Кто здесь?
- Очнулась, поди, - послышался шёпот одного из недавно спорящих голосов. На лицо Мелиссы брызнула прохладная вода. Она судорожно вздохнула и чуть-чуть приподняла отяжелевшие веки.
На неё участливо смотрело четыре головы, переходящих в очень странные, но до боли знакомые тела. Далеко не сразу Мелисса поняла, что это были сатир, фавн, кентавр и гном. Фавн, стуча своими копытцами, уверенно приблизился к ней:
- Ну, как вы, дочь Евы?
- Хо… хорошо, - выдавила Мелисса, подавив отчаянное желание ответить «отвратительно». Она попыталась приподняться, но лысый, как коленка, гном положил ей руку на плечо и успокаивающе улыбнулся сквозь длинную седую бороду:
- Да ты полежи, полежи… Ты очень долго была без сознания, милая, очень долго. Х-м-м… Хотя… Всё зависит от того, как поздно мы тебя нашли.
- Как ты попала в Нарнию, человек? – смуглый молодой кентавр вопросительно изогнул лохматую бровь.
- В Нарнию? Я… в Нарнии?! – Мелисса резко дёрнулась, а гном испуганно убрал руку.
До сих пор молчавший сатир медленно ответил:
- Кажется, ты пришла к нам из другого мира, хотя очень похожа на местную. Да, дочерь Евы, ты в Нарнии, на опушке Западного леса подле замка Кейр-Паравел.
Мелисса растерянно огляделась вокруг. Только услышав слова сатира, она осознала, что полулежит, спиной прислонившись к могучему дубу, а рядом раскинулся великолепный луг, весь усыпанный цветами. А немного дальше сиял, как звезда, самый красивый замок… Мелисса счастливо улыбнулась, наблюдая, как во всех его окнах отражается солнце, а рядом тихонько шумит спокойное море. Конечно же, она узнала замок, хотя раньше никогда не могла его видеть – только в своём воображении и по рассказам Сьюзен.
- Кейр-Паравел четырёхтронный, - нараспев произнесла девушка и, немного пошатываясь, встала на ноги. Она продолжала чувствовать нестерпимую боль во всём теле. – Да, вы правы. Я – человек. И я очень рада, что попала сюда. Друзья, я рада, что встретилась с вами!
Существа переглянулись между собой и словно пришли к какому-то молчаливому согласию. Они хором согнулись в низком поклоне перед Мелиссой.
- Эй, вы зачем это делаете?! – Мелисса страшно сконфузилась. – Встаньте! Я даже не королева, чтобы мне так кланяться!
- Таких, как ты, у нас совсем немного, - гном выпрямился первым, - и почти все они – короли Нарнии!
Фавн многозначительно посмотрел на кентавра, гарцующего около них в явном нетерпении:
- Амин, немедленно извести верховного короля Питера! Здесь в лесу – дочерь Евы!


* * *


Она вконец растерялась. Всё происходящее было слишком невероятным для реальности, и всё же оно было настоящим. Этот запах сырой земли, тонкий аромат цветов, шелест ветра среди листвы тихо разговаривающих друг с другом деревьев… Солнечные лучи, ласкающие теплом лицо Мелиссы и постепенно наполняющие её душу умиротворением… Крохотные капли росы на траве… Ветерок – такой лёгкий, почти незаметный, совсем не похожий на тот жуткий ветер, который, судя по всему, принёс Мелиссу в Нарнию…
- Простите? – кто-то осторожно коснулся её локтя. – Дочь Евы!
Мелисса пришла в себя и повернулась в сторону голоса. Оказалось, что пока она предавалась размышлениям, кентавр Амин уже ускакал к замку, а оставшаяся троица поглядывает на неё с беспокойством.
- Я просто задумалась, - извиняющимся тоном пояснила она.
Гном кивнул и, отпустив её рукав, протянул девушке какую-то фотографию в деревянной рамке:
- Вот, я совсем забыл вам отдать! Когда мы нашли вас, вы прижимали эту вещь к груди…
- Кстати, что это? – встрепенулся сатир.
Мелисса сразу же вспомнила тот момент, когда ветер кружил её по комнате вместе с остальными вещами перед тем, как выкинуть в окно. Эта фотография тогда сама скользнула ей в руки. Она взглянула на нее, и её сердце упало куда-то далеко вниз и замерло на уровне земли. По щеке медленно скатилась горькая слезинка и повисла на подбородке, словно решая, продолжать ли ей свой скорбный путь.
С чёрно-белой фотографии прямо в глаза Мелиссы смотрел тот, кого она видела лишь раз в жизни. Тот, кого она видела лишь во сне. Тот, которого она, возможно, знала всегда. Тот, которого она всегда любили, искала, ждала… Тот, ради кого она здесь… Эдмунд Пэвенси! Мелисса узнала его и почему-то подумала, что её сон повторяется – они снова смотрят друг другу в глаза и не могут отвести взглядов… Как странно и как знакомо! Но что-то доселе неведомое всколыхнулось внутри Мелиссы…
На фотографии Эдмунд весело улыбался, словно показывая, что ему ничего не страшно, словно бы не зная о скорой смерти, словно… Словно… Слеза-таки скатилась с лица Мелиссы и капнула на изображение этого жизнелюбивого юноши. Она крепко-крепко прижала к себе фотографию, словно обняв человека, запечатлённого на ней…
На это раз её привёл в чувство тот потешный фавн:
- Идёмте, дочерь Евы! Мы должны проводить вас в замок.
- И то верно, Пронус. Чего без толку стоять? – недовольно пробурчал гном справа от Мелиссы.
Весь притихший было лес теперь с любопытством наблюдал за странной процессией, шагающей по опушке прямо в сторону замка. Птицы весело защебетали, болтушки белки принялись за сплетни, а зайцы с удивлением шевелили своими усиками.
- Это дочь Евы! Это человек! Дева! – доносились со всех сторон и радостные, и испуганные голоса нарнийцев.
Когда Мелисса и её проводники миновали лес, вокруг них быстро собралась целая толпа. Кого там только не было! Собаки, волки, лисицы, медведи, лоси, олени, суслики, ежи, бобры, зайцы, кролики, тигры, пантеры… Все они умели говорить и, постоянно перебивая друг друга, просто засыпали ещё более смутившуюся Мелиссу вопросами. Она же не могла ответить ни на один из них и от испуга, и от того, что разобрать что-либо отдельное её не представлялось возможным.
Откуда-то набежали несколько нимф и стройных дриад – прекрасных созданий, которые, казалось, были сотканы из леса. Всё в них дышало природой и… Нарнией. Приглядевшись как следует, девушка увидела искру этой удивительной страны в глазах каждого нарнийца. Она поняла: несмотря на внешние отличия, внутренне их объединяет одно…
- Хватит! Прекратите! – неизвестно откуда взявшийся Амин вдруг властно поднял руку. – Не утомляйте нашу гостью своими глупыми вопросами! Она проделала долгий путь… И ёё ждёт король! Пропустите!
Толпа мгновенно расступилась в разные стороны, и все существа замерли в земном поклоне – как оказалось, слова кентавра были тут вовсе не при чём. К Мелиссе медленными шагами приближалась компания из нескольких человек – то были ЛЮДИ! На всех сверкали прекраснейшие королевские одеяния, которые прежде девушка видела только на картинках в разных книгах. Головы четверых, шествующих посередине, покрывали сияющие золотые обручи. Казалось, что над каждым из них светится по маленькому солнцу… Мелисса всё поняла мгновенно. Она опустилась на колени и почтительно нагнула голову. Но она толком и не успела разглядеть этих людей – короны просто ослепили её и сразу же заставили поклониться их обладателям.
- Встань, милая, - послышался участливый женский голос. – Позволь нам поглядеть на тебя!
Мелисса неуверенно поднялась и снова посмотрела на королевскую компанию.
«Какие они светлые и благородные! Как они все прекрасны!» - чуть ли не благоговейно подумала она. А люди смотрели на неё и тепло улыбались.
- Кто вы? – выпалила Мелисса прежде, чем овладела собой.
- А разве ты не знаешь? – один из них, симпатичный белобрысый паренёк, удивлённо поднял брови.
- Я… я догадываюсь…
Женщина, заговорившая с Мелиссой первая, приблизилась и положила руку ей на плечо:
- Не волнуйся, милая. Здесь тебе нечего бояться! Меня зовут Хелен, а это, - она кивнула на высокого мужчину с каштановой бородой, - мой муж, король Фрэнк.
Фрэнк учтиво поклонился ей с поистине царским изяществом. Мелисса склонила в ответ голову:
- Вы те самые… те самые… первые короли Нарнии?! – она поняла, что задала глупый вопрос, и совсем смутилась. – Простите…
И тут она обратила внимание, что две из тех четырёх великолепных корон были надеты на их головы, и ещё ниже склонилась перед первыми нарнийскими людьми. Но… кто были остальные двое?
Королева Хелен словно прочла её мысли:
- Питер, верховный король Нарнии!
«Питер?!» Мелисса во все глаза смотрела на юношу, чьё лицо было поистине лицом храброго воина и настоящего короля. Верховного…
- Питер Великолепный… - взволнованно прошептала она, и её взгляд упал на девушку, которую верховный король ласково держал за руку. Прежде чем Хелен представила её, Мелисса вскрикнула:
- Ты Джейн!
Обладательница четвёртой короны слегка вздрогнула и внимательно посмотрела на Мелиссу. В её ясных глазах светилось недоумение:
- Откуда ты знаешь меня? Мы встречались?
- Нет… нет, мы… Я всё вам объясню… Я…
- Мы обязательно выслушаем твою историю, - успокаивающе проговорила королева Хелен, - но я ещё не всех представила. Погоди…
- Ой, Люси! – Мелисса заметила знакомое личико девочки. Она тоже была родом из сна… Это она! Та самая девочка с качелей! Её звали Люси…
Люси улыбнулась ей в ответ, явно подтверждая этим догадку Мелиссы. Она выглядела такой же счастливой, как и тогда, во сне…
- Наши почтенные друзья – Дигори и Полли! – с нежностью произнесла Хелен, будто обласкав эти имена.
Исходя из того, что знала Мелисса, эти люди ныне пребывали в преклонном возрасте, но их счастливые и помолодевшие лица развеяли все её сомнения. А дело было явно в чудесном воздухе Нарнии…
Прежде чем королева произнесла ещё хоть слово, к девушке подскочил тот самый белобрысый мальчуган, с которым она немного ранее перемолвилась парой слов. Он дружелюбно протянул Мелиссе руку и хмыкнул:
- Ах, ваше величество, давайте оставим все эти церемонии! Сделаем всё по-простому и не будем тянуть резину. Меня зовут Юстейс Скрабб…
- …По прозвищу Бяка! – насмешливо закончила худенькая шатенка, стоящая сзади него и ещё не представленная Мелиссе. Она же с улыбкой ответила на рукопожатие. Мина Юстейса мгновенно стала кислее лимона:
- А это Джил, - и, обернувшись к ней, еле слышно прошипел.- Не могла обойтись без шуточек, да?!
Питер демонстративно прочистил горло, и парочка сразу же завершила только что начавшуюся ссору.
- Теперь ты знаешь, кто мы такие, - заговорил он спустя мгновенье. – Без сомненья, тебе придётся многое нам рассказать. Но сначала… позволь наконец узнать твоё имя!
Мелисса уже давно ждала этот вопрос и с готовностью на него ответила:
- Меня зовут…
- Мелисса!!!