Это фанфик. Я не претендую ни на одного из этих персонажей, как из „Ранма 1/2 так и других произведений, что появятся здесь
| Вид материала | Документы |
- …Это тетрадь не дневник и даже не календарь, хотя здесь появятся даты, события и небольшие, 95.86kb.
- Учимся писать сочинение, 24.04kb.
- Турагентство «мастер отдыха» ул. Гагарина, д. 8, оф. 1 тел, 35.31kb.
- Сравнительная характеристика, 16.44kb.
- Внеклассное мероприятие с икт провела: учитель русского языка и литературы Бунденкова, 63.27kb.
- Д. М. Дудко (Дм. Баринов) Альтернативная история прошлого и будущего: общественный, 89.44kb.
- Нейропсихология детского возраста: основные закономерности и принципы, 626.7kb.
- Автор: Angel, 221.99kb.
- Мы разбирали, как очистить свой организм. Однако, это только первая фаза единого, как, 1113.93kb.
- Виктор Корн, 781.98kb.
И Ранма и Нодока замерли, заметив потрясенные лица хозяев дома. Сенсей Масаки, Тэнчи, Аека и остальные уставились на них с изумлением, неверяще переглядываясь между собой.
- Фунао? Вы сказали, Фунао? - выдохнула Аека, и ей вторили Тэнчи и Рёко.
- Ну да, сказала, - отвечала Нодока, недоуменно глядя на них. - А что? Вы уже слышали эту легенду?
- Ну-у... нет... - замялся Тэнчи, - Просто это имя мой прабабушки, и я просто удивился... Надо же как совпало...
Ранма очаровательно ухмыльнулась, услышав его слова. Тэнчи абсолютно не умел врать, с самого раннего детства. Было ясно, абсолютно ясно, что Тэн-чан знает гораздо больше, чем только что им сказал... но также было ясно и то, что он еще не готов поделиться своими знаниями с ними. Лицо Аеки, с другой стороны, прочитать было несказанно сложнее. Оно вновь вернулось к своей подобающей моменту маске, не выдавая на поверхность ни одной мысли. Она походила на политика, которому прямо в лоб задали вопрос, собирается ли он подымать налоги, лицо вежливого недоумения, изумления самим фактом того, что вопрос вообще был задан.
Глянув искоса на свою маму, Ранма заметила, что ее собственные мысли рефреном отражаются в глубинах глаз Нодоки, хотя и не появляются на лице, в меру ее возможностей. Она определенно был не удовлетворена ответом Тэнчи, и доподлинно знала, что стопроцентно честным и полным, без купюр, ответ его не являлся. Оно любила его как родного племянника, которым, в принципе, он для нее и был, хоть и не по кровному родству, и знала его досконально. Ранма знала, что в те времена, когда Атика еще была жива, Нодока была частым гостем этого дома, и с годами эти их взаимоотношения ничуть не ослабли. Так продолжалось до тех пор, пока Ранма не вернулся в Японию, и Нодока не принялась отчаянно искать его по всему Токио, ради этого поступившись всем, даже и своими визитами по два раза в год к сенсею и его внуку в храм Масаки.
Нет, Ранма ничуть не сомневалась в том, что слова Тэнчи были правдивы. Но она также была уверена и в том, что они далеки от полной правды. Видя, что выбить что-либо из девушки с фиолетовыми волосами будет той еще работенкой, она развернулась ко второй девушке, что висела на ее друге детства Тэн-чане. Янтарноглазая Рёко была совсем другим делом. Чувства ее был открыты и легко интерпретировались. Она явно тоже знала в чем тут дело, и о чем там думают Тэнчи и Аека, и вопрос был в том, удастся ли убедить ее поделиться с ними тем, что все остальные знали, но еще не готовы были рассказать.
~ Вполне возможно, ~ подумала Ранма ~ Разговорить ее попозже будет значительно проще, чем выбивать правду из этих двоих.
Пронзая насквозь инквизиторским взором своего сенсея она попыталась пролезть под ничего не выпускающую наружу маску Кацухито. Как и ожидалось, попытка ее провалилась. За тот короткий интервал времени, что потребовался Тэнчи, Аеке и Рёко на выражение своего изумления, он уже оправился от слов Нодоки и лицо его было столь же нечитаемым как и мануал по боевым искусствам на иностранном языке. Взгляд Кацухито парировал ее собственный, не выражая ничего, кроме вежливого интереса к сказанному ими.
Выражение лиц и реакция на новость у остальных девушек за столом существенно варьировалось. Сасами так и сидела за столом сохраняя свою загадочную улыбку, улыбку что никоим образом не могла оказаться на лице столь невинной и юной девочки, какой она выглядела. Похоже, она тоже знала в чем тут дело, но говорить не собиралась.
В глазах Васю прыгали искорки, лицо ее растянулось в широченной улыбке, а руки ее непрерывно дергались, будто бы отчаянно желая во что-то вцепиться или занять себя работой. Что там именно хотелось ей делать, Рама так и не поняла, но одно было ясно - рыжеволосая была до жути заинтересована столь необычным оборотом событий, и интерес ее представлял собой нечто большее, чем простое любопытство.
Кийоне невозмутимо наблюдала за ходом разговора, переводя взор с одного говорящего на другого, как только первый заканчивал. На лице ее была профессионально отработанная маска человека, привыкшего работать с людьми... или копа. Она легко распознала ее. Слишком часто Ранма видела эти маски на лицах работников того сиротского приюта... и на лицах полицейских, с которыми он и толстая панда неоднократно сталкивались в ходе их путешествия.
Лицо же блондинки, Михоши, читалась столь же легко как раскрытая книга, нет, скорее как раскрытая манга. Выразительные глаза ее блестели от возбуждения, ее чуть ли не трясло от желания поделиться со всеми ее открытием.
- Ой, это так здорово! - Михоши наконец прорвало. - Тэнчи - они, наверно, родственницы твоей прапрабабушки. Вот Фунао бы удивилась, узнав это! - По тону Михоши было ясно, что это отнюдь не предположение, а скорее констатация непреложного факта.
- Надо нам рассказать всем об этом. Давайте я сбегаю на „Ягами” и прямо сейчас и позвоню.
- Михоши-сан, моя прапрабабушка... - Нодока замолчала, явно не желая портить радость блондинки, тем не менее зная, что легендарная представительница ее рода наверняка уж сотни лет как упокоилась с миром.
- Все это произошло больше тысячи лет назад, - наконец сказала Нодока, - Не думаю, что мы сможем поговорить с нею.
Ранма ухмыльнулась, и выражение ее лица можно было бы счесть самодовольным, если бы не тот факт, что оно сделало ее еще более очаровательной. ~ С учетом моего обычного везения на странности и невероятные события, ~ подумала Ранма ~ Не удивлюсь, если прапрабабушка, и вправду вышла замуж за принца-они, и все еще жива. Но если даже и так, то Масаки-то тут причем? ~
- Ну да, Михоши, - нервничая, сказал Тэнчи, - Быть такого не может, чтобы прапрабабушка Фунао и Фунао из легенды были бы одно и той же Фунао. Ведь так, дедушка?
Ранму это не убедило. Правая рука Тэнчи в ходе его заявления была за головой, вцепившись и теребя его косичку. Насколько она помнила, ее друг делал это лишь когда нервничал или был смущен. Смущаться тут вроде бы было не из-за чего, если только под словами Михоши и его собственными не крылось что-то еще... Кроме того, вопрос „а с чего это он занервничал?” так и оставался на повестке дня. Так с чего? И Ранма решила подтолкнуть буквально прыгающую от возбуждения блондинку дальше, и посмотреть, что из этого выйдет.
- Да, кстати, Михоши, а когда ты в последний раз говорила с прапрабабушкой Фунао? - состроив невинную физиономию, осведомилась она. Голос ее был столь тих и вкрадчив, что его можно было на хлеб мазать, вместо масла.
- Ну-у, я даже и не помню... Думаю, где-то три или четыре земных месяца назад. - брякнула Михоши, даже и не заметив, как все остальные представители большой семьи скривились. - Она навещала нас с Азусой и Мисаки. Хотела посмотреть, как там их дочери поживают.
Блондинка повернулась к девушке с бирюзовыми волосами, сидевшей рядом с нею, девушке, гневной выражение лица которой быстро сменилось профессиональной маской, привычной до невозможности.
- Ведь так, Кийоне, да? Они решили посмотреть на Йошо и Тэнчи, и остались на...
- МИХОШИ! Заткнись! - перебила ее Кийоне, прежде, чем та успела закончить фразу.
- А? Чего? - Михоши с удивлением уставилась на свою напарницу. - Я думала, что Нодока-сан обрадуется...
- Михоши, просто зат-кнись! - смертельно серьезным тоном произнесла Кийоне, и в голосе ее звучали раскаты приближающегося грома.
- Итак, сенсей... Вы ничего не хотите нам рассказать? - Ранма скорчила наиболее кавайную физиономию из тех, какие могла
Нодока с гордостью посмотрела на свою дочь. Благодаря ей, Михоши не только открыла им, что „ее” Фунао была здесь недавно, но она сказала еще и „земных месяцев”. Что она имела в виду под этим, можно было только гадать, но это определенно было чем-то, что Масаки не желали разглашать. Так что же это было?
Временами Нодока все еще поражалась тому, до чего же хорошо Мичиру освоилась в новой жизни. Ранма бы заметил обмолвку, что да, то да, но он никогда бы не смог выбрать подходящее слабое звено в заговоре молчания, и заставить его проболтаться столь безупречно.
- Да, сенсей, - добавила Нодока, глядя на него взглядом, не обещавшим легкой сдачи, - Мне тоже интересно, что же именно хотела рассказать Михоши.
Кацухито некоторое время просто смотрел на своих учениц, и лишь затем ответил. - Нодока, ты же сама сказала, что все это произошло больше тысячи лет назад. Вам не кажется, что сама идея того, что прабабушка Тэнчи окажется той же Фунао, что и твоя прародительница, несколько сомнительна?
- Сенсей, вы не ответили на мамин вопрос, - безжалостно нанесла удар Ранма. - Так как?
Сапфировые глаза Ранмы не отрывались от поблескивающих искорками серых глаз ее учителя, и не пропустили той гордости за ее настойчивость, что отразилась в них, стоило ей начать давить на него.
- Полагаю этот вопрос можно обсудить и в другой раз. А сегодня, девочка, полагаю, у тебя есть и другие дела, гораздо важнее чем данное, не так ли?
Ранма неохотно кивнула. - Да, сенсей. Сперва я должна разобраться с ними.
Ранма и Нодока обменялись выразительными взглядами. Обе знали, что Масаки что-то скрывают. Они верили их сенсею и Тэнчи, но также и знали, что с расспросами еще не покончено, они просто отложены. Обе знали, что жизнь бывает сложнее, чем кажется с первого взгляда, гораздо сложнее, чем можно себе представить. Обе они из первых руку были знакомы с проявлениями странного, необычного и невероятного, обеим им приходилось иметь дело с вещами, считающимися сказками, легендами, не имеющими под собой ничего. Ранма самолично встречалась с призраками, духами, они, демонами, йомами и прочими мифическими существами. Она общалась (и сражалась) с потомком драконов, билась с Королем-Фениксом Саффроном, самим по себе бессмертным. Они не исключали такой возможности, что Михоши говорит правду, что Фунао, о которой она говорили и есть их Фунао из легенды. Само имя уже было своего рода доказательством, являясь довольно уникальным, и не таким уж часто встречающимся или упоминающимся... по крайней мере в Японии и вне клана Изагомо.
- Эй, Михоши, - Ранма решила выдать последний залп, прежде чем спустить флаг. - А как там говорила, зовут мужа прабабушки Тэнчи?
- Ну-у, его зовут Азуса, а со-жену - Мисаки, - выпалила блондинка, прежде чем ее успели остановить.
- Михоши! Я же сказала тебе заткнуться! - заорала Кийоне, с размаху влепив ей подзатыльник.
- Ну разумеется, - вздохнула Ранма, - Разумеется ее муж... секундочку... СО-ЖЕНА?
Прежде чем она взялась за допрос всерьез, Кацухито прокашлялся, - Насколько я помню, я сказал, что мы обсудим этот вопрос позднее.
- Хай, сенсей - уступила Ранма.
- Хай, сенсей- вторила ей Нодока, прежде чем вставить свою шпильку, - Мы обсудим этот вопрос „позднее”. - Она выделила последнее слово интонацией, подчеркивая, что разговор еще не закончен.
И вновь многозначительные взгляды проследовали от одной рыжеволосой гостьи к другой. На лицах обоих видны были хитрые знающие ухмылки. Ухмылки столь схожие и многообещающие, что становилось жутко. В глазах же у обеих горел хищный огонь.
Ранма почувствовала легкое головокружение от всех этих открытий, а кто бы не ощутил? Она сама ничуть не удивилась бы, узнав что ее давняя прародительница все еще жива, благодаря силам своего мужа, а возможно и своим собственным. В то время как большинство ее собственных умений являлись следствием безжалостных, балансирующих на грани безумия тренировок, через которые ей пришлось пройти, она сомневалась, что достигла предела. Даже без учета сил, дарованных ей как сенши, она могла исцеляться быстрее, учиться быстрее и уж тем более двигаться быстрее, чем „обычный” человек. Ее мощь поражала, и Нодока разделяла с ней большинство этих черт. Когда ее мама держала в руках катану, то могла двигаться столь быстро, что для неопытного глаза ее движения размывались в воздухе, даже для самой Ранмы, она была серьезным оппонентом в их поединках. Невзирая на тот, уровень, на который она вышла за последние несколько лет, ее мама, с боккеном в руках, в поединках ухитрялась наносить ей такие удары, что будь на месте боккена стальной клинок, быть бы ей мертвой. Безоговорочно.
Выдержав паузу, Ранма сузила глаза, концентрируясь. Затем она как следует ВГЛЯДЕЛАСЬ в присутствующих. Сразу же по прибытии она провела легкий, поверхностный осмотр аур ки обитателей дома Масаки а также и девушек-гостей. В это же раз она проводила его внимательнее, вглядывалась в них как следует, выискивая в аурах все, что можно было счесть необычным или странным. При этой мысли она не сумела сдержать улыбки, то, что с ее точки зрения можно было счесть обычным и повседневным, для любого другого человека не было бы ни тем, ни другим.
Сенсей Масаки первым попал под осмотр, и, как и ожидалось, она увидала вокруг него сине-голубую ауру невероятной мощи. Ауру, мощнее и плотнее которой она не встречала прежде. Даже ауры Хаппосая и Колон меркли по сравнению с нею, хотя и те вряд ли стоило принижать или пренебрегать ими. Стоило ей начать изучать ее внимательнее и она рассосалась, практически исчезнув, угаснув до уровня, едва-едва превышающего уровень обычного человека. Подняв глаза, она едва не вздрогнула, заметив оценивающий взгляд ее сенсея, направленный на нее.
Покосившись на Тэнчи, она заметила ту же ауру, но гораздо сильнее, хотя и менее сфокусированную. Хотя... аура ее друга детства в некоторых деталях существенно различалась с аурой его дедушки. Аура Тэнчи представляла собой смесь белых полос, спутанных с сине-голубым, и цвета эти были столь пронзительно яркими, что едва не ослепили ее. Да, пожалуй, контроль над своей аурой, подобный контролю Кацухито, ему не помешал бы. Похоже что уровень его силы в конце концов затмит Кацухито напрочь, но вот способности управляться с нею... этому ему придется еще учиться и учиться.
Ничего такого нового, чего она не заметила ранее, в Аеке не нашлось. Она явно была родственницей сенсея Масаки, близкой родственницей, но вот уровень ее силы был на несколько порядков ниже уровня обоих Масаки. Нет, относиться к нему так уж пренебрежительно не стоило, уровень, на котором она пребывала, впечатлял, но по сравнению с Тэнчи и Кацухито... Хотя... Ранма чувствовала, что-то здесь было не так, не совсем „нормально”, что-то было в ней „такое”... необычное.
Рёко же, с другой стороны, буквально светилась от источаемой мощи. Для ки-зрения Ранмы это было все равно что смотреть прямо на солнце, по уровню пронзительности света ее аура равнялась ауре Тэнчи. Аура была багровой, но в ней не было ни малейшего сходства с аурой Аканэ, подхлестываемой злобой и гневом. Вне всякого сомнения, Рёко была знакома со злобой и гневом, но в ее случае они были обузданы и помещены под строгий контроль. Рёко усиливала ими свою мощь, но не позволяла им контролировать себя и свое поведение. С багрово-красным соседствовал мрачно-черный, но и в этот раз он скорее озадачивал, чем пугал, в ее черном не „чувствовался” „привкус зла”. Чернота его порождалась отнюдь не этими мрачными причинами, а скорее была следствием перенесенной боли и страданий. Рёко походила на клинок, испытанный огнем, выкованный бедствиями и закаленный ее прошлым, делая ее несокрушимой. Сильная и опасная натура, определенно из тех, с кем шутить не стоит. Ранма ощутила какую-то связь, родство, своего рода, с циановолосой девушкой. Было в ней что-то такое что притягивало Ранму к ней. Это не имело никакого отношению к желанию, никакого сексуального подтекста, скорее являясь родством душ, отношение, сходное с отношением, испытываемом к сестре, к той, что может разделить с тобой боль, может понять ее, может понять ее непрестанную потребность в вызове. Понять вызов, бросаемый ею. Невзирая на все свои усилия, Ранма чувствовала, как маска ее соскальзывает и дружеская улыбка возникает у нее на лице, глядя на Рёко. Ну что же, и в этом случае сложно было назвать ауру Рёко „нормальной”, поскольку мощь, излучаемая Рёко столь запросто, сложно было отнести к ки. Ранма не имела ни малейшего понятия, чем именно она являлась, но она была, и она была мощной. В то время как ее собственная аура покрывала все ее тело целиком, однородно, без слабых мест и без узлов сосредоточения, аура Рёко, каким-то образом, концентрировалась на запястьях ее, а небольшое завихрение на ее шее указывало на то, что чего-то там недоставало, что-то отсутствовало там, находясь где-то еще. Что именно отсутствовало - этого Ранма сказать не могла.
Аура Михоши представляла собой нечитаемую сумятицу линий и потоков, непрерывно, ежесекундно, меняя цвета. Никогда прежде Ранма не видала подобного. Походило на то, будто аура сама по себе противилась прочтению, противилась попытками изучить ее и измерить. В одну секунду она могла зашкаливать за все разумные пределы, а в следующую - практически исчезать, напрочь, оставляя после себя впечатление чего-то не совсем человеческого, хотя ничего угрожающего вроде бы ней не имелось.
Аура девушки с бирюзовыми волосами, Кийоне, выглядела оазисом спокойствия и „нормальности” в кругу ее спутниц. Мягкого, молочно-белого оттенка, умеренно сильная, она была именно тем, что и можно было ожидать от ауры тренированного бойца. Она напоминала Ранме ауры, виденные ею у группы элитных морских пехотинцев США, возле которых ей случалось оказываться. Они были прикреплены к отряду японских Сил Самообороны в ходе не очень приятного эпизода с гнездилищем одержимых они людей. Генералы сочли их чем-то вроде обычных террористов, и обратились за помощью к американцам. Те отправили на помощь отряд снайперов из морской пехоты. Ранма вынуждена тогда была признать, довольно редко ей в прежней ее жизни ей попадались люди со столь сфокусированными и контролируемыми аурами. Несмотря на то, что их оружие оказалось довольно эффективных против людей, одержимых они, для разборки с самими они потребовалась помощь сенши. И все равно, аура Кийоне также была „не такая”
Ранма едва не проигнорировала двух оставшихся, сочтя их просто детьми, но затем припомнила свой горький опыт прошлой жизни, научивший не полагаться на внешний вид, отучивший ее недооценивать противников из-за их размеров, или возраста. И молодой и старый могут обладать способностями, лежащими далеко за пределами ожидаемого... и уж тем более с учетом того, что внешний вид дело наживное, и при желании и должном опыте можно придать себе любой внешний вид и форму. Если ее подозрения были оправданы, и все они и вправду были они, то уж „непрерывно адаптироваться” к окружающему их миру они умеют.
Повернувшись к Васю, Ранма едва не задохнулась, потеряв над собой контроль. Она была права, не поддавшись первому импульсу. Если аура Тэнчи была почти слепящей, аура Васю слепила напрочь. Мощь окружала ее подобно солнечной короне на солнце. Она тут же отвела взгляд в сторону, но не прежде чем заметить схожесть ее ауры с аурой циановласой Рёко.
С Сасами все было еще страннее. Аура ее была мощной... и странной. Внешне все походило на то, как будто у ней было две ауры, столь плотно сжавшиеся, что казались одной. Первая источала во все стороны чистую, ничем не затронутую белизну, но каким-то странным образом ничуть не слепила ее, неся вместо этого покой и умиротворение. Внутри нее пряталась вторая аура, весьма схожая по форме и составу с аурой Аеки. Прежде чем Ранма сумела отвести взгляд в сторону, она почувствовала себя находящейся рядом с личностью невообразимой мощи. Мощь эта не пугала, не заставляла ее опасаться, или избегать, она несла с собой покой, утешение, заставляло чувствовать себя в ее присутствии в безопасности и тепле, напоминая материнские объятья. Мощь несла с собой голос, тихий, еле слышный, голос, наполненный лаской летнего ветерка, голос подобный нежному перезвону хрустальных колокольчиков, лепету и смеху тихого ручейка.
Тряхнув головой, Ранма вышла из своего транса. Она не могла вспомнить слова, услышанные ею, если они и были, эти слова. Все, что она могла вспомнить, что она слышала этот голос, голос ушедший из ее головы, оставив обещание того, что он еще вернется и станет поддержкой ей, когда потребуется, обещание того, что все будет хорошо. Вся „проверка аур” заняла не больше нескольких секунд, дюжину ударов сердца, но количество информации, полученное ею, не ограничивалось временем.
- Так вы к нам в гости приехали? - спросил Тэнчи, прервав затянувшуюся паузу.
Прежде чем они успели ответить ему, Кацухито заговорил за них.
- Нет, Тэнчи, они прибыли сюда для поединка.
- Поединка? С кем? - озадаченному выражению лица Тэнчи сопутствовали не менее озадаченные физиономии девушек.
- Успокойся, Тэнчи. Она не будет сражаться ни с одним из нас.
- Но тогда с кем, дедушка?
- С одним из ее других учителей. С человеком по имени Хаппосай, мастером рукопашного боя стиля Непрерывной Адаптации.
- Но почему здесь? И почему именно поединок?
- Тэнчи, это вопрос чести. Старый извращенец учил меня, и мы с ним не сошлись по ряду вопросов. Он воспретил мне использовать „его” Искусство, до тех пор, пока я не сумею победить его в бою, - ответила Ранма, и тихо добавила, - Это было его условием, когда я проиграла прошлый бой.
- Хммм... Непрерывной Адаптации, говоришь? Довольно интересное название для стиля боя. Никогда прежде не слышала о подобном ... И что это за стиль? - в этот раз вопросы пришли от любознательной рыжеволосой коротышки, ее изумрудные глаза блестели, предвкушая возможность узнать кое-что новое.
Без каких-либо раздумий, Васю вызвала свою клавиатуру, и голографическая панель зависла пред нею, повинуясь мысленному приказу.
- Васю!! - завопил Тэнчи, - Ты что...?!
- Не волнуйся ты так, Тэнчи, - прервала его Ранма, прежде чем он мог продолжить, - Мы уже знаем, что тут не все чисто... и что вы не все здесь люди, тоже. Не знаю точно, кем вы являетесь, но либо они, либо, скорее всего, инопланетяне. - Информация, имеющаяся у Ранмы о Серебряном Тысячелетии была скудной, но она помнила, что частью ее обязанностей была защита солнечной системы от атак пришельцев, хотя она помнила, что у Лунного Королевства в галактике имелись не только враги, но и союзники.