Geum.ru

Составители: Миронов Евгений Витальевич, Гаврилова Вера Александровна

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

Великий полководец Георгий

Константинович

Жуков

Составители: Миронов Евгений Витальевич, Гаврилова Вера Александровна

















«Быть или не быть?» – этот вопрос, никогда не возникавший ни перед одним из западноевропейских народов, с огромной простотой и неотвратимостью вставал перед Россией.

В XIII, XIV, XV, XVI, XVII, XVIII, XIX, XX веках русская земля по меньшей мере раз в столетие подвергалась опустошительному нашествию и довольно часто одновременно с нескольких сторон. Именно поэтому патриотизм ассоциируется у нашего народа с готовность бороться за независимость своей страны. Именно поэтому люди, отличившиеся в ратной службе своему народу, наиболее уважаемы. Таким человеком, олицетворяющим целую эпоху под названием «Великая Отечественная война» лично для меня является Георгий Константинович Жуков.

Главной целью написания этой работы о великом полководце является не столько приумножение фактов и сведений, их и так достаточно, сколько желание поближе познакомиться с жизнью этого человека.

Жуков Георгий Константинович (1896 – 1974) - выдающийся советский военачальник, с 1943 года Маршал Советского Союза, Министр Обороны СССР (1955-1957). Четырежды герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа», шести орденов Ленина, ордена Октябрьской революции, трех орденов Красного Знамени, обладатель множества других орденов и медалей (в том числе и иностранных). Участник Первой и Второй Мировых Войн, а также Гражданской войны 1917 – 1923.

Георгий Константинович Жуков родился в деревне Стрелковка Калужской области в семье крестьянина Константина Артемьевича Жукова и Устиньи Жуковой. Окончил три класса церковно-приходской школы, после окончания был отдан в ученики в скорняжную мастерскую параллельно по вечерам занимался в городском училище.

В 1915 Жуков был призван в армию в кавалерийский полк, вот как об этом вспоминает Георгий Константинович: «Призывался я в своем уездном городе Малоярославце Калужской губернии 7 августа 1915 года. Первая мировая война уже была в полном разгаре. Меня отобрали в кавалерию, и я был очень рад, что придется служить в коннице. Я всегда восхищался этим романтическим родом войск. Все мои товарищи попали в пехоту, и многие завидовали мне. Через неделю всех призванных вызвали на сборный пункт. Нас распределили по командам, и я расстался со своими земляками-одногодками. Кругом были люди незнакомые, такие же безусые ребята, как и я. Вечером нас погрузили в товарные вагоны и повезли к месту назначения — в город Калугу. Впервые за все время я так сильно почувствовал тоску и одиночество. Кончилась моя юность. “Готов ли я нести нелегкую службу солдата, а если придется, идти в бой?” — мысленно задавал себе вопрос. Жизнь закалила меня, и свой солдатский долг, я полагал, сумею выполнить с честью.»

В 1916 уже стал унтер-офицером. В том же году попал на Юго-западный фронт в состав 10-й Новгородского Драгунского полка. За захват «языка» был награжден Георгиевским крестом. Позже был контужен взрывом мины, вследствие частичной потери слуха направлен в запасной кавалерийский полк: «В октябре 1916 года мне не повезло находясь в месте с товарищами в разведке на подступах к Сайе-Реген в головном дозоре, мы напоролись на мину и подорвались. Двоих тяжело ранило, а меня выбросило из седла взрывной волной. Очнулся я только через сутки в госпитале. Вследствие тяжелой контузии меня эвакуировали в Харьков». За ранение в бою получил второй Георгиевский Крест. После роспуска эскадрона вернулся к родителям, где тяжело болел тифом. В 1918 году вступил в ряды РККА, а в 1919 в РКП(б). Во время Гражданской войны сражался против армий Врангеля и Деникина. В мае-июне 1919 года в составе 1-й Московской кавалерийской дивизии воевал на Урале. После окончания кавалерийских курсов в 1920 году был назначен командиром взвода, а затем и эскадрона принимал участие в боях с десантом Улагая, а также в подавлении антоновского восстания на Тамбовщине: «С антоновцами было немало трудных боев. Особенно запомнился мне бой весной 1921 года под селом Вязовая Почта, недалеко от станции Жердевка. Рано утром наш полк в составе бригады был поднят по боевой тревоге. По данным разведки, в 10—15 километрах от села было обнаружено сосредоточение до трех тысяч сабель антоновцев. Наш 1-й кавполк следовал из Вязовой Почты в левой колонне; правее, в 4-5 километрах, двигался 2-й полк бригады. Мне с эскадроном при 4 станковых пулеметах и одном орудии было приказано двигаться по тракту в головном отряде. Пройдя не более пяти километров, эскадрон столкнулся с отрядом антоновцев примерно в 250 сабель. Несмотря на численное превосходство врага, развернув эскадрон и направив на противника огонь орудия и пулеметов, мы бросились в атаку. Антоновцы не выдержали стремительного удара и отступили, неся большие потери. Во время рукопашной схватки один антоновец выстрелом из обреза убил подо мной коня. Падая, конь придавил меня, и я был бы неминуемо зарублен, если бы не выручил подоспевший политрук Ночевка. Сильным ударом клинка он зарубил бандита и, схватив за поводья его коня, помог мне сесть в седло. Вскоре мы заметили колонну конницы противника, стремившуюся обойти фланг эскадрона. Немедленно развернули против нее все огневые средства и послали доложить командиру полка сложившуюся обстановку. Через 20-30 минут наш полк двинулся вперед и завязал огневой бой. 2-й полк бригады, столкнувшись с численно превосходящим противником, вынужден был отойти назад. Пользуясь этим, отряд антоновцев ударил нам во фланг. Командир полка решил повернуть обратно в Вязовую Почту, чтобы заманить противника на невыгодную для него местность. Мне было приказано прикрывать выход полка из боя. Заметив наш маневр, антоновцы всеми силами навалились на мой эскадрон, который действовал уже как арьергард полка. Бой был для нас крайне тяжелым. Враг видел, что мы в значительном меньшинстве, и был уверен, что сомнет нас. Однако осуществить это оказалось не так-то просто. Спасло то, что при эскадроне было 4 станковых пулемета с большим запасом патронов и 76-мм орудие. Маневрируя пулеметами и орудием, эскадрон почти в упор расстреливал атакующие порядки противника. Мы видели, как поле боя покрывалось вражескими трупами, и медленно, шаг за шагом, с боем отходили назад. Но и наши ряды редели. Предполагавшаяся контратака полка не состоялась: не выдержал весенний лед на реке, которую надо было форсировать, и нам пришлось отходить до самой Вязовой Почты. Уже в самом селе, спасая пулемет, я бросился на группу бандитов. Выстрелом из винтовки подо мной вторично за этот день была убита лошадь. С револьвером в руках пришлось отбиваться от наседавших бандитов, пытавшихся взять меня живым. Опять спас политрук Ночевка, подскочивший с бойцами Брыксиным, Юршковым и Ковалевым . В этом бою мой эскадрон потерял 10 человек убитыми и 15 ранеными.» За победу под селом Вязовая Почта был награжден орденом Красного Знамени. В 1939 году провел операцию по разгрому японских войск на реке Халхин-Гол: «В конце мая 1939 года, будучи заместителем командующего войсками Белорусского военного округа, я со своими помощниками проводил в районе Минска полевую командно-штабную игру. В ней принимали участие командиры кавалерийских и некоторых танковых соединений округа, начальники и оперативные работники штабов. Штабная игра была уже закончена, и 1 июня мы производили ее разбор в штабе 3-го кавалерийского корпуса в Минске. Неожиданно член Военного совета округа дивизионный комиссар И. З. Сусайков сообщил мне, что только что звонили из Москвы: приказано немедленно выехать и завтра явиться к наркому обороны. С первым проходящим поездом я выехал в Москву, а утром 2 июня был уже в приемной К.Е. Ворошилова. Встретивший меня состоявший но особым поручениям при наркоме Р. П. Хмельницкий сказал, что К. Е. Ворошилов уже ждет.

— Идите, а я сейчас прикажу подготовить вам чемодан для дальней поездки.

— Для какой дальней поездки?

— Идите к наркому, он вам скажет все, что нужно.

Войдя в кабинет, я отрапортовал наркому о прибытии. К. Е. Ворошилов, справившись о здоровье, сказал:

— Японские войска внезапно вторглись в пределы дружественной нам Монголии, которую Советское правительство договором от 12 марта 1936 года обязалось защищать от всякой внешней агрессии. Вот карта района вторжения с обстановкой на 30 мая. [161]

Я подошел к карте.

— Вот здесь, — указал нарком, — длительное время проводились мелкие провокационные налеты на монгольских пограничников, а вот здесь японские войска в составе группы войск Хайларского гарнизона вторглись на территорию МНР и напали на монгольские пограничные части, прикрывавшие участок местности восточнее реки Халхин-Гол.

— Думаю, — продолжал нарком, — что затеяна серьезная военная авантюра. Во всяком случае, на этом дело не кончится... Можете ли вы вылететь туда немедленно и, если потребуется, принять на себя командование войсками?

— Готов вылететь сию же минуту». За эту военную операцию получил первую звезду Героя Советского Союза. Был назначен командующим войсками Киевского особого военного округа. Вскоре был назначен начальником Генштаба Советской Армии. В годы Великой Отечественной Войны был членом Ставки Верховного Главнокомандования, с 1942 года заместитель Верховного Главнокомандующего командовал Резервным, Западным, Ленинградским, 1-м Украинским и 1-м Белорусским фронтами. После окончания Великой Отечественной Войны был назначен на пост главнокомандующего группой войск в Германии и до марта 1946 пробыл в Берлине. Позже был назначен главнокомандующим сухопутными войсками и практически сразу после назначения был обвинен в присвоении военных трофеев и раздувание собственных заслуг в победе СССР в ВОВ. Летом 1946 года прошел процесс по этим двум делам в результате которого Жуков был снят с должности Главкома сухопутных войск был назначен в начале Командующим войсками Одесского округа, а затем Уральского. С 1955 по 1957 бы Министром Обороны СССР, участвовал в подавлении Венгерского Восстания. В 1957 году пленум ЦК КПСС постановил, что Жуков «нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооружёнными Силами, проводил линию на свёртывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над армией и Военно-морским Флотом со стороны партии, её ЦК и правительства…». Жуков был исключен из Президиума ЦК и ЦК КПСС, а так же снят с поста Министра Обороны. В 1958 году был уволен в отставку из-за разногласий с Хрущевым. С приходом к власти Брежнева опала с Жукова была частично снята и он смог приступить к написанию своих мемуаров под названием «Воспоминания и размышления». В 1967 перенес инсульт. В 1969 издал свою книгу «Воспоминания и размышления»: «Признаюсь, работа за письменным столом была для меня, человека военного, делом нелегким. Окончание “Воспоминаний и размышлений” — это подведение итога всей моей жизни. В ней у меня, как у всякого человека, были свои радости, огорчения, утраты. Оглядываясь назад, человек моего возраста неизбежно все раскладывает по полкам: что было главным, а на что и не стоит обращать внимания. Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал все, чтобы выполнить этот свой долг. Данная книга является, возможно, последним из того, что я считаю обязанным сделать.». Скончался 18 июня 1974 года, был кремирован. Прах помещен в урну в Кремлевской стене на Красной площади.

Собирая, материал для данной работы, я познакомился с одной семейной легендой, которую хотелось бы воспроизвести. Моей малой родиной является р.п. Ржакса, которая стала эпицентром крестьянского восстания под предводительством Антонова А. С.. Началось оно в деревне Туголуково на следующий день к нему присоединились крестьяне деревни Афанасьевка, а на третий день – крестьяне села Каменка, в которой Антонов оборудует свою ставку. В деревне Афанасьевка у некоего Петра Гаврилова было пятнадцать детей. Один из них Федор принял активное участие в крестьянском восстании на стороне Антонова. Будучи участником русско-японской войны 1904-1905 гг., познакомившись с идеями эсэров, был достаточно политически образован для рядового крестьянина и поэтому он сознательно принимал участие в антоновском восстании. По воспоминаниям родственников был жестоким человеком. И по его рассказам был сделан вывод, что именно он убил лошадь под Жуковым в бою у деревни Вязовая Почта Жердевского района. Конечно же это легенда опровергнуть или доказать что-то уже невозможно, но я считаю, что она тоже имеет право на существование.

И в заключении хотелось бы привести мнение польского историка XIX века Валишевского: «…сила России и тайна её судьбы в большей своей части заключается в том что она всегда имела волю и располагала властью не обращать внимание на траты, когда дело шло о достижении раз поставленной цели». Наше государство, чтобы отбиться от наседавших врагов должно было властно требовать от своего народа столько богатств, труда и жизней, сколько это нужно было для победы, а народ, коль скоро хотел отстоять свою политическую независимость, должен был отдавать все это не считая. Великим счастьем для нашего народа всегда было то, что в годы тяжелых испытаний появлялись такие люди, как Георгий Константинович Жуков, которые готовы были и возглавляли борьбу народа с иноземными захватчиками. Именно таким предстает Жуков на картине художника Константина Васильева: масштабная фигура, к ногам которой брошены вражеские штандарты, за спиной которой возглавляемая им армия, заслонившая свою страну от пожара войны. Художник придал своему герою почти иконный лик. Не случайно именно эта картина явилась прообразом памятника Георгию Константиновичу в честь 70-летия победы на Халхин-Голе.