Geum.ru

Овой силой нахлынувшие воспоминания и поручили объединить их в связное повествование нашей однокласснице Алле Беликовой, от имени которой и ведется этот рассказ

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
Узнав о надвигающемся юбилее родной школы, мы, ее выпускники 1965 года, захотели внести свой вклад в создание ее летописи, собрали имеющиеся у нас фотографии и с новой силой нахлынувшие воспоминания и поручили объединить их в связное повествование нашей однокласснице Алле Беликовой, от имени которой и ведется этот рассказ.

Шестьдесят, шестьдесят

Нам виски серебрят…

Отмечают любимые школьные стены

В эти дни вместе с нами сей возраст почтенный.

Мы почти что ровесники, школа, с тобой.

Стала ты нашей юностью, нашей судьбой,

Подарив нам надежды, мечтанья,

И любовь, и печаль расставанья.

Пусть Деметра и Гея тебя сохранят,

Провожая в дорогу все новых ребят!

В их сердцах твоей жизни страницы!

Мы – одна из них, ею хотим поделиться.

Для нас школа № 551 всегда была особенной…

Многие из нас и выбрали её в начале 60-х, когда вводилось профильное одиннадцатилетнее обучение, именно потому, что она была особенная — с «геологическим уклоном». Шутка ли — ведущие сотрудники Центрального научно-исследовательского геологоразведочного Института ЦНИГРИ читали нам лекции по геологическим дисциплинам. Мы работали в различных лабораториях и отделах Института, а летом «в погоне за романтикой» выезжали с геологическими партиями «в поле», во все концы СССР. Был и другой магнит, притягивавший наши души к школе «пять-пять-один», — это Ю. А. Айхенвальд — поэт, переводчик и преподаватель литературы.

Особенной сделал нашу школу ее ДИРЕКТОР Кирилл Николаевич Волков, бывший фронтовик, послевоенный «сиделец» (за то, что семь раз бежал из немецкого плена). Могучий, широкоплечий, высоколобый — он был воплощением надежности, силы, уверенности.

Кирилл Николаевич сумел создать в 50-60-х годах и изо всех сил старался сохранить замечательный учительский коллектив, состоявший из лучших, самодостаточных и творческих личностей. После того как в марте 1960 года Министерством геологии и охраны недр СССР и ЦК ВЛКСМ был объявлен Всесоюзный геологический поход «За полезными ископаемыми», Кирилл Николаевич приложил немало усилий, чтобы в рамках этой программы его школа на базе ЦНИГРИ получила тот самый «геологический уклон». Наш директор был в высшей степени интеллигентным, умным, смелым и волевым человеком, одаренным организатором, с глубоким пониманием процесса воспитания. При нем Уважение, Доверие и Справедливость стали главными принципами общения учителей и учеников.

Мы, ученики, это хорошо понимали, точнее, чувствовали и платили ему большим уважением, а впоследствии — благодарной памятью.

Саша Басов с улыбкой рассказывает, как всем миром строили школьную теплицу: каждый ученик по распоряжению директора должен был завтра принести в школу один … кирпич — для фундамента теплицы, и Кирилл Николаевич лично, стоя утром следующего дня на пороге школы, отслеживал ход этого важного мероприятия. Теплиц в школе построили целых две. Ремонтировали школу тоже сами.

У Лены Фридман до сих пор хранится значок «Турист СССР», врученный ей Кириллом Николаевичем, который сам был опытным и заядлым туристом, за участие в различных туристических слетах, в жизни ВТЛ — школьного водно-туристического лагеря. О любимом детище директора и ребят (ВТЛ) очень хорошо написал воспоминания Олег Чекулаев, выпускник 1963 года в сборнике «Общий сбор», выпущенном в Москве в 2006 году В.В.Ярошенко.

Я же безмерно благодарна Кириллу Николаевичу за то, что в далеком 1962 году он принял меня в 9 класс своей школы без экзамена по немецкому языку, поверив мне на слово, что я самостоятельно подготовилась по этому предмету в объеме школьной программы. А чуть позже, когда я училась уже в 10 классе, я с разрешения директора «прогуляла» целую учебную четверть (апрель-май 1964 года) — уехала в геологическую экспедицию в Кызылкумы на крупнейшее тогда в Союзе месторождение золота Мурунтау.

Ну и конечно все мы оценили смелый эксперимент Кирилла Николаевича с нашим выпуском в 1965 году — мы окончили школу на целый месяц раньше всех в Москве (а может быть и в Союзе). Сочинение по литературе для всех, как всегда, было первым выпускным экзаменом, а для школы № 551 — последним. Так на прощание со школой наш директор подарил нам целый месяц — кому-то для дополнительной подготовки в ВУЗ, кому-то для полноценного полевого сезона в экспедициях ЦНИГРИ.

Особенной делал нашу школу великолепный, сильнейший, можно сказать, элитный, преподавательский состав. Наши УЧИТЕЛЯ были очень разными, но объединял их, безусловный профессионализм и, наверное, идеи Кирилла Николаевича.

Очень жаль, что в те годы фотография не была так распространена, как сейчас, да и не всем она была по карману, поэтому и снимков наших учителей у нас почти не сохранилось. Но их образы в силу своей уникальности очень четко отпечатались в нашей памяти.

Математику в старших классах преподавал МИХАИЛ ИВАНОВИЧ ПЛЮГИН. Его авторитет в районе как преподавателя математики был настолько высок, что в восьмилетке, где я училась до этого, меня, тогда отличницу, заставили заниматься этим предметом дополнительно, чтобы не ударить в грязь лицом.

У Михаила Ивановича были свои педагогические приемы. Он, например, был первым в нашей жизни учителем, который обращался к нам, ученикам, на Вы.

Михаил Иванович был невысокого роста, всегда подчеркнуто аккуратен, в черных узеньких брючках и пестром сером пиджачке. Со звонком он влетал легкой походкой в класс, здоровался, театрально жестикулируя, отпускал одну из своих милых, запомнившихся на всю жизнь шуток («Я никогда не был красив, но всегда был чертовски мил!») и немедленно включал весь класс в работу, да такую, что у нас пар из ушей валил. Больше всех на уроках доставалось его любимцам: Валере Бурмину и Вите Талыпину, которых он называл «мой ушастенький» и «мой мордастенький», и еще «Лючано» — Серёге Кургачеву. Был у нас в классе (по воспоминаниям Юли Медниковой) и свой Братец Лис (кажется, Слава Филимонов). Он был действующим лицом в задачках-экспромтах, которые Михаил Иванович время от времени «вбрасывал» в класс в качестве либо разминки, либо разрядки: «Представьте себе, что наш Братец Лис поймал три жирных мухи и посадил их в банку. В каком случае эти три мухи окажутся в одной плоскости?».

Девчонок же Михаил Иванович вообще не очень жаловал (кроме нашей умницы Юли Медниковой) и даже был с нами достаточно язвителен, хотя и в меру. Но это, как мы сейчас понимаем, такие мелочи в сравнении с его обаянием и учительским талантом.

А как мы у него писали контрольные! Он освобождал заднюю парту, ставил на нее стул и восседал там весь урок, не давая никому списывать. По вечерам Михаилу Ивановичу приходилось подрабатывать в школе рабочей молодежи при заводе ЗИЛ, и он не уставал повторять нам, какие мы хорошие, и что с нами он отдыхает. И еще он мог в середине урока достать книжку своего любимого Стивена Ликока, прочитать нам коротенький рассказик и продолжить объяснение нового материала. Это было тактикой нашего учителя — умение включить нас в работу, шуткой, похвалой, смешным жестом стряхнуть с класса напряжение, чтобы у нас хватило сил продолжать урок.

Михаил Иванович не только стремился научить нас работать, но и воспитывал уверенность в себе, постепенно поднимая уровень самооценки ученика. Его стратегию можно проиллюстрировать рассказом нашей одноклассницы Тани Михайловой о ее непростых отношениях с математикой: «В результате долгой болезни я пропустила алгебраические «азы» и не смогла, да и не очень старалась, их восполнить. Окончив восьмилетку и определив для себя безусловную неспособность к математике, я пришла в 551-ю школу за «романтикой дальних дорог» и за пополнением гуманитарных знаний, а точнее — к Ю. А. Айхенвальду. С моими оценками по математике я вряд ли могла выдержать «отбор» в новую школу, но в «приемной комиссии» бывшая ученица моей мамы просто пожалела меня. Так я оказалась в школе, где история и литература оставались родными и любимыми предметами, а математика стала непреодолимым препятствием («проскочить» никак не удавалось) Михаил Иванович, который всегда надо всеми подтрунивал, со мной был очень строг. Подробно рассматривая все контрольные работы, он никогда не останавливался на разборе моих ошибок, а просто откладывал мои листки в сторону со словами: «Михайлова, двойка — не работала». Сначала это так и было, да и зачем что-то делать, если я все равно ничего не понимаю. Затем я все же начала «работать», т.е. делала шпаргалки с формулами и списывала (учитель видел, но ничего не говорил); результат был тот же: в голове — «нуль», в журнале — «двойка», оценка учителя та же — «не работала». Так продолжалось до тех пор, пока я не начала просто учить формулы, научилась их применять и перестала бояться алгебры и тригонометрии, а в 11 классе уже ходила на факультатив — стало интересно.

Спустя 10 лет после окончания школы, когда в археологической экспедиции ко мне за помощью в решении задач обратился студент технического института, и я решила его летнее задание, мне стало ясно, что Михаил Иванович — педагог самого высокого класса. Позднее я использовала «приемчики» Михаила Ивановича и в своей педагогической деятельности, правда, на уроках истории — действовало безотказно. Связав себя с исторической наукой, которая оказалась не менее сложной, чем математика, я поняла, что Михаилу Ивановичу я обязана и логикой исторических построений, и умением оперировать фактами с математической точностью. Именно он показал мне, что главное в жизни: накопить знания, верить в себя и четко видеть цель, а дальше — ничего уже не страшно».

На занятиях у Михаила Ивановича работали все, даже самые нерадивые, а знания, полученные на его уроках, оказались такими надежными, что позволили многим из нас сдать вступительные экзамены в ВУЗы без дополнительной подготовки. Например, Галя Крицкая вспоминает: «На устном вступительном экзамене в МГРИ по математике мне в качестве дополнительного вопроса предложили построить сложный график. Я быстренько справилась с ним и экзаменатор, обращаясь к коллеге, сказал, что только второй абитуриент за день смог выполнить это задание. А ведь Михаил Иванович давал нам задачки и посложнее». А Валера Бурмин выразился очень коротко и просто: «Михаил Иванович — научил, вступительные на физфак МГУ я сдал».

Наш учитель истории АЛЕКСЕЙ ИОСИФОВИЧ ГРОБМАН, всегда спокойный и доброжелательный, был немного мешковат, по-стариковски медлителен, со своеобразным чуть скрипучим из-за сильного грассирования голосом. Но стариком, каким он нам тогда казался, он отнюдь не был, на фотографиях тех лет он даже не такой седой, как мы сейчас. Хотя здоровье его заметно пошаливало – иногда ребята даже провожали его домой и до сих пор вспоминают доброжелательную неформальную обстановку его дома. Если Алексей Иосифович заболевал, его заменял сам директор, который также прекрасно владел историей.

В последний год обучения в школьной программе появился новый предмет — обществоведение, и в школу пришел новый учитель по истории, который не только ознакомил нас с основами философии, законами развития общества и другими интереснейшими и важнейшими понятиями, но и сумел увлечь нас, заинтересовать, ввел в практику уроки-диспуты.

Эти прекрасные учителя, требовательные и справедливые, воспитывали в нас, в первую очередь, интерес и уважение к своему предмету, учили не просто запоминать даты и события, но и стараться анализировать, давать свою оценку, «включали наши мозги — по выражению Ани Бродской — для осмысления окружающего нас мира».

Химию нам преподавала ГАЛИНА СТЕФАНОВНА ГУМЕНЮК, любившая, как и все наши педагоги, свой предмет и великолепно им владевшая. Спокойно и уверенно она буквально начинила нас прочными основательными знаниями. Даже те, кто не любил в школе химию (как говорит о себе наш одноклассник Гена Берг), сдавали ее в ВУЗы на «отлично». Ну а те, кому химия полюбилась еще на уроках Галины Стефановны, искали дополнительные способы обучения и источники информации – Володя Кольцов, например, не ленился таскать на уроки по крекингу нефти толстенный том «Детской Энциклопедии».

Вот что рассказывает Галя Крицкая. «Я всегда с особой благодарностью вспоминаю Галину Стефановну, ведь только благодаря ней я поступила в институт. На вступительном экзамене по химии у меня произошел конфликт с молодой экзаменаторшей, которая сказала, что химии я не знаю, и поставила мне «2» !! Я настолько была ошарашена и возмущена, что сразу же настояла на сдаче экзамена заведующему кафедрой. Он «гонял» меня без билета по всей школьной программе. А когда я ответила и на вопрос, выходящий за рамки школы, он резюмировал: «Вы даже и это знаете?! Но, к сожалению, больше четверки после двойки я Вам поставить не могу». Четверки мне для проходного балла оказалось достаточно».

Многих Галина Стефановна смогла заразить любовью к этой интереснейшей науке, и химия стала основой выбранных нами самых разных профессий. Так, например, Люда Чернова окончила МХТИ им. Менделеева и стала высококлассным специалистом-гальваником, а Лариса Репникова после окончания МИТХТ долгое время занималась синтезом белка. Наитеснейшим образом связана с химией и такая специальность, как геология, а ей-то посвятили свою трудовую жизнь более 10 человек из одного только нашего выпуска.

НИНА ИВАНОВНА КОРНИЛОВА, преподаватель физики, была по своему педагогическому призванию воспитателем и организатором. Она была нашим классным Руководителем, нашей мамой, няней, помощницей и заступницей, что, очевидно, было всем нам очень нужно, даже в том возрасте. Она ездила с нами на экскурсии, по музеям, ходила с нами в походы, поэтому мы с большой благодарностью вспоминаем ее любовь и заботу. И несмотря на то, что физика при этом существовала как бы сама по себе, отдельно от нас, многие ребята из нашего класса поступили в серьезные технические ВУЗы — МВТУ им. Баумана, физфак МГУ, МЭИ и т.п.

«Языковая граница» в старших классах нашего выпуска пролегла через наш «Б» класс, «немецкая подгруппа» занималась у ЭРИКА ИВАНОВИЧА ГОЛОВЧЕНКО, сумевшего дать нам такие знания языка, которые в дальнейшем полностью удовлетворяли нашим профессиональным потребностям.

А вот о преподавателе английского языка ОЛЬГЕ СЕРГЕЕВНЕ хотелось бы привести здесь очень красочные и эмоциональные воспоминания Ани Бродской: «Исключительной была учительница английского языка Ольга Сергеевна! Чересчур «домашняя» внешне, она была прямо перпендикулярна стандартному образу преподавателей иностранных языков с их стремлением хоть как-то внешне походить на этих самых иностранцев, точнее иностранок. До сих пор меня удивляет методика преподавания и темперамент Ольги Сергеевны. За один урок она умудрялась пройти 4 больших темы: очередной параграф из учебника, биографию космонавта, текст из художественной книги и кусок из газеты Moscow Times - и все это на английском! Кроме того она успевала опросить всех или почти всех учеников по всем перечисленным темам, так что каждый из нас имел по четыре оценки за урок! Тогда уже она советовала нам: защищать вузовский диплом на английском. Это казалось так далеко и невозможно, а сейчас я просто восхищаюсь ее умом и дальновидностью. Таких преподавателей я больше не встречала ни в своей жизни, ни в жизни своих детей и внуков. Излишне говорить, что в ВУЗе язык я только теряла, так как там преподавала «стандартная англичанка». Могу привести еще один очень показательный пример: когда несколько лет назад в языковой спецшколе у моей внучки возникли проблемы с английским, я, немного подготовившись, успешно выступила в роли ее репетитора — так спустя много-много лет вспомнились и пригодились уроки Ольги Сергеевны, которой я очень и очень благодарна».


Русский язык и литературу в старших классах нашей школы вел ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ АЙХЕНВАЛЬД… Худой, черноволосый, в неизменном темно-зеленом костюме. Характерным жестом тонкая ладонь откидывает волосы со лба. Узкие пальцы нетерпеливо теребят бежевую кожаную сигаретницу. Эпиграфом к его педагогической деятельности могут служить его собственные строчки:

Я хочу, чтоб остался,

Со мной не ушел,

Мир,

Увиденный только моими глазами,

Мир,

Услышанный только моею душой!

Он учил нас смотреть и видеть — возил на каникулах в Суздаль, Прибалтику, Ленинград.

Он учил нас слушать и слышать — к нам в школу приезжали его друзья-поэты: Наум Коржавин, Давид Самойлов и Леонид Мартынов, а отдельные счастливчики были даже в гостях у Булата Окуджавы.

Он учил нас читать — Юрию Александровичу мы обязаны знанием родного русского языка и любовью к нему, глубоким почтением к русской классической литературе. На его уроках вошли в нашу жизнь такие имена, как Исаак Бабель, Андрей Платонов, Александр Солженицын, Анна Ахматова, Марина Цветаева и многие другие, о которых во время нашего обучения знать еще не полагалось.

Гена Берг особенно вспоминает тот урок, на котором Юрий Александрович читал нам одновременно «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына, и «Остров Сахалин» А.П.Чехова, а мы не заметили, что это были разные произведения.

Наш учитель поделился с нами и одним из своих главнейших жизненных увлечений — театром. С ним мы обсуждали пьесы Брехта - «Доброго человека из Сезуана», увиденного нами на Таганке, и «Трехгрошовую оперу» с Е. Урбанским в главной роли, поставленную в театре им.К.С.Станиславского. Юрий Александрович частенько читал нам «своего» Сирано. Много лет спустя мы влюбились в МХАТ-овский шедевр «Соло для часов с боем», пьесу Заградника, переведенную Юрием Александровичем.

Он учил нас думать и говорить — потрясающее умение зажечь весь класс на диспут, на спор. Обычно в качестве оппонента на таких уроках-диспутах он выбирал Юру Иванова.

Аня Бродская вспоминает: «Самое глубокое впечатление и след в моей жизни оставил преподаватель литературы и русского языка Юрий Александрович Айхенвальд. Он умел широко и ярко показать по-настоящему хорошую литературу далеко за рамками программы, привить вкус к пониманию и поиску этой литературы, расширить наше мировоззрение. Будучи сыном и внуком известных в литературно-философских и политических кругах России начала ХХ века Айхенвольдов, пройдя тяжелый жизненный путь (тюрьма, ссылка, судебно-психиатрические репрессии), обладая колоссальным образованием и сильной эмоциональной энергетикой, Юрий Александрович старался привить нам культуру осмысления увиденного, прочитанного и пережитого.

Чтобы несколько раздвинуть рамки нашей достаточно тусклой интеллектуальной жизни, он возил нас на экскурсии. В Таллинне мы жили в школе в спортивном зале, но как же здорово тогда нам было! Мы бродили по городу, а Юрий Александрович был нашим экскурсоводом. В каком-то внутреннем дворике мы набрели на скульптуру, изображающую голову лошади — с ней была связана какая-то замечательная и романтическая история. В Пярну (или в Хаапсалу) мы бродили вдоль стен древнего замка на берегу седого моря – кажется, там потом снимали фильм «Гамлет». Юрий Александрович был прекрасным поэтом, переводчиком, он привил нам любовь к настоящей поэзии, многие его ученики увлеклись ею на всю жизнь. Одно из сильных и романтических воспоминаний оставило чтение Юрием Александровичем его перевода пьесы Э.Ростана «Сирано де Бержерак». Я с большим уважением вспоминаю Юрия Александровича и очень сожалею, что его уже нет с нами».

Воспоминания продолжает Таня Михайлова: «Мне ко дню какого-то- «летия» сын подарил билеты во МХАТ на спектакль «Сирано» в переводе Ю. А. Айхенвальда, зная, что я очень люблю этот перевод, люблю — наизусть. Спектакль шел уже после смерти О. Ефремова. К сожалению, подарка не получилось (если не считать великолепных декораций): актеры играли плохо, из спектакля ушли лучшие и главные монологи:

Я погибну, пускай!

На Земле не бывает иначе!

Новый век на Земле —

человек начинает собой!

Я погибну! Но кто-то продолжит

проигранный бой!

Важно быть человеком!

Лишь в этом — решенье задачи!

Было очень обидно. По духу прочтения к переводу Юрия Александровича очень близок французский фильм с Ж. Депардье в главной роли, но там почему-то использован перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник, и это тоже обидно».

О Юрии Александровиче Айхенвальде сказано много прекрасных слов в предисловиях к его книгам, в послесловиях к его жизни. Его фотографии и книги стоят до сих пор на наших книжных полках. В те годы мы не осознавали, но чувствовали, с человеком какой величины свела нас судьба и Кирилл Николаевич Волков, который рискнул принять в свою школу преподавателя с такой анкетой и восемь лет стоял за него грудью перед чиновниками от народного образования Значительно позже оказалось, что одно только упоминание об обучении у Юрия Александровича поднимает наш статус очень высоко, особенно в среде москвичей, выпускников гуманитарных факультетов МГУ («Знаю по себе» — Таня Михайлова).

Много добрых отзывов и благодарных воспоминаний на встречах выпускников приходится на долю наших физкультурников, мастеров спорта супругов Сахаровых и пришедшего позже Владимира Онищенко. Спорт в школе был поставлен серьезно: баскетбол, лыжи, водный туризм, пинг-понг, хоккей — непременное участие в различных слетах и первенствах районного и городского масштабов. В школе в разное время (до нас) учились и не без помощи учителей физкультуры вышли в большой спорт на уровне Москвы и выше такие мастера как Николай Башкиров, известный в 60-х годах капитан сборной Москвы по баскетболу, знаменитые хоккеисты братья Ветровы. Один из наших одноклассников, Сережа Кринский, сделал спорт своей профессией.

Плеяду педагогов-мужчин в старших классах нашей школы дополняет пришедший уже в конце нашего обучения преподаватель биологии Анатолий Максимук — энергичный, знающий, увлеченный, очень молодой (даже отчество его не запомнилось). Копна его светлых волос постоянно мелькала у нас в классе. В 11-ом он вел у нас классное руководство, замещая, очевидно, заболевшую Нину Ивановну. Он часто и много бывал с нами вне школы, вывозил на природу в Подмосковные леса, знакомил с биологическими станциями Подмосковья.

В 60-е годы все мы были теснейшим образом связаны с базовым институтом ЦНИГРИ. Профильное обучение тогда проклинали многие. Но для нас, старшеклассников школы № 551, по милости судьбы, ГорОНО и Министерства геологии СССР, эта реформа имела огромное воспитательное и образовательное значение. Она сыграла колоссальную роль в нашей профориентации. На практике в ЦНИГРИ мы учились и работали бок о бок с замечательными людьми, высококлассными специалистами: с геологами и геофизиками, буровиками и горняками, химиками и конструкторами, обогатителями и картографами, редакторскими и информационными работниками. Перед нами открылся широчайший выбор профессий. За время практики мы вкусили «романтики дальних странствий» в экспедициях в Забайкалье, Казахстане на Урале, в Средней Азии и во многих других районах бывшего Союза. Досталось нам и «серых будней» в камеральные периоды - работы с каменным материалом, с различными пробами, анализами, геологическими картами и разрезами, за микроскопами, кульманами и вытяжными шкафами, с отчетами в фондах и за механическими пишущими машинками (компьютерной техникой тогда и не пахло).

По окончании школы наша связь с ЦНИГРИ не нарушилась. Для одних выпускников Институт стал гостеприимным, но временным пристанищем перед главной жизненной дорогой, для других — надежной стартовой площадкой для дальнейшей геологической деятельности, третьи — нашли в нем родные стены на долгие годы. В мою бытность в ЦНИГРИ работало не менее десяти выпускников школы разных лет, и это только те, кого я знала, а ведь подразделения Института были разбросаны тогда буквально по всем подвалам поселка ЗИЛ.

Яркой иллюстрацией тесной связи школы с институтом ЦНИГРИ и многолетней преданности своему делу служит, на мой взгляд, семейный жизненный путь моей подруги Гали Земсковой. По окончании школы в 1964 году она пришла работать в Отдел минералогии — один из самых интересных и сложных по оснащенности новейшей аналитической аппаратурой отделов ЦНИГРИ. Она окончила геологический факультет МГУ, вечернее отделение (как многие в те времена). Работая в Отделе минералогии, и позже Галя принимала активное участие в создании институтского Музея «Руды благородных, цветных металлов и алмазов». Ближе к пенсии она перешла работать в издательский отдел родного института, где занималась редакторской, информационной и рекламной деятельностью. Муж Гали, Коля Диянов, окончил нашу школу в одном из первых ее выпусков. Еще учась в школе, он серьезно увлекся фотографией, даже после окончания он постоянно участвовал в различных школьных мероприятиях, в оформлении школьных фотостендов. Свое увлечение Коля сделал своей профессией — в ЦНИГРИ, куда он пришел в 1962 году, он начал работать в микрофотолаборатории — наверное, ни одна институтская работа не обошлась в те (60 - 70-е) годы без его фотоснимков геологических образцов и шлифов. Активность и трудолюбие предопределили карьерный рост Николая Михайловича Диянова, и с 1986 года он уже возглавил Отдел кадров ЦНИГРИ. Позднее ему пришлось вернуться в свой родной издательско-полиграфический отдел, но уже в качестве его руководителя. Очень интересно, что в 70-х годах с этой семьей, со слов Гали, был дружен и частенько захаживал в гости «на обед» Кирилл Николаевич Волков, уже ушедший к тому времени в Министерство просвещения. К сожалению, судьба этой семейной пары сложилась трагически — летом 2006 года они вместе сопровождали из Москвы в Петербург на ежегодный Международный форум коллекцию пород и минералов из Музея ЦНИГРИ и погибли в автокатастрофе.

Мы пришли в школу № 551 в разное время с разными характерами и темпераментом, с разными талантами и мечтами. Школа сблизила нас, но не снивелировала наших индивидуальностей. Высокий уровень преподавания выразился в наших немалых успехах — в одном только нашем «Б» классе были одна золотая и две серебряных медали. В институты в первый же год поступили почти все, кто сдавал, то есть большая часть класса, несмотря на чехарду с двойным потоком, хлынувшим в ВУЗы, спровоцированным введением и отменой одиннадцатилетнего обучения. Список институтов, оконченных выпускниками 1965 года, широк и разнообразен: МГРИ, МГУ, МВТУ им.Баумана, физ.-хим. факультет Института стали и сплавов, МХТИ им.Менделеева, МИТХТ, МИСИ, Академия МВД, МЭИ …

Список наших профессий еще шире и интереснее. Только среди «не потерявших» друг друга наших одноклассников человек десять связали свою профессиональную судьбу с наукой о Земле.

Геофизик — Валерий Юрьевич Бурмин, доктор физико-математических наук, изучая строение земной коры, избороздил все моря и океаны. За 5 лет преподавательской деятельности поставил всего одну «5». В настоящее время занимается изучением земного ядра в Институте физики Земли РАН.

Уже более 40 лет посвятила гидрогеологии окончившая МГРИ Ирина Николаевна Черных (Миронова); за безупречную, самоотверженную многолетнюю службу она награждена медалью «Отличник разведки недр».

Географ, выпускница МГУ, Елена Рудольфовна Юсупова (Фридман) 25 лет отработала в Институте мелиорации и водного хозяйства. «Не побывала только – горюет она – на Дальнем Востоке и на Сахалине».

Полный срок от звонка (студенческого в МГРИ) до звонка (пенсионного) отработала в Магадане геолог Галина Михайловна Юдина (Крицкая). Природные богатства ставшего родным Магаданского края буквально заставили ее в свободное от геологии время заняться на профессиональном уровне ботаникой и фотографией.

Олег Щеглов, ушедший из школы после 9-го класса, успел все-таки заразиться геологией и в 1970 году по окончании геологического факультета МГУ распределился в ВИЭМС, где занимался новейшей для того времени деятельностью – разработкой ОАСУ-Геология. Дальнейшая его трудовая деятельность постоянно была связана с системным анализом, программным обеспечением, стандартизацией и нормоконтролем.

Геологами стали Юрий Иванов, Алла Селиверстова (Беликова), Александр Милёхин, Александр Щербаков, Тамара Тихонова, а географ Евгений Семенов выбрал своей специализацией океанологию.

Кроме геологов разного профиля и ранга среди наших одноклассников есть химики (Лариса Репникова, Людмила Тихомирова /Чернова/, Борис Гамзин), технари (Борис Чирков, Владимир Кольцов, Виктор Вагин, Игорь Лилеев), строитель (Наталья Гамазина), сотрудник МВД (Александр Басов), специалист в области интеллектуальной собственности (Анна Бродская), радиоэлектронщик (Геннадий Берг). Археолог Татьяна Михайловна Кузнецова (Михайлова) - кандидат исторических наук, автор 4-х монографий по античной и скифской археологии, более 40 лет работает в Институте археологии РАН Биолог Юлия Сергеевна Медникова. – доктор биологических наук, старший научный сотрудник Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, где занимается проблемами нейрохимических механизмов обучения и памяти.

В разное время обращались к педагогической деятельности Анна Бродская — зам. директора школы, Наталья Гамзина — руководитель колледжа, Татьяна Кузнецова — преподаватель истории и обществоведения в школе, Валерий Бурмин — преподаватель в ВУЗе.

Разумеется, эти сведения — далеко не полные, так как многие одноклассники потерялись из виду. К тому же значительно расширили наши профессиональные возможности и способности различные политические и экономические катаклизмы в виде перестроек, распадов, развалов, дефолтов и кризисов. Многим пришлось на разные сроки осваивать далеко не смежные специальности бухгалтера, строителя, продавца, охранника, секретаря-машинистки, посудомойки, брокера, но нас поддерживали всегда развитое чувство долга и активная жизненная позиция, умение не падать духом и ориентироваться в различных ситуациях; нас научили работать, уважать и ценить любой труд. Этими качествами мы во многом обязаны нашей школе и ее педагогам.

Школа № 551 всегда была для нас особенной.

Кирилл Николаевич Волков, любимые Учителя сделали прожитые в ее стенах годы интересными, содержательными, наполненными до краев, запомнившимися на всю жизнь. Они во многом создали нас самих, дав нам не только качественные разносторонние знания, но и воспитав нас, вложив в наши души нормальные человеческие принципы, с которыми мы сумели достойно прожить свою жизнь.


Низкий поклон тебе, наша школа № 551

Шестьдесят, шестьдесят

Нам виски серебрят,

А для школы любимой —

Это возраст ранимый, —

Раз сумела в потертых стенах сохранить

Между прошлым и будущим светлую нить,

Подарив нам надежды, мечтанья,

И любовь, и печаль расставанья…

Неизбежность не стоит винить!

Шестьдесят, шестьдесят

Как же годы летят,

А для школы любимой —

Это возраст незримый.

Пусть Гермес и Дионис тебя сохранят,

Провожая в дорогу счастливых ребят,

В их сердцах твоей жизни страницы…

Школа! Память не знает границы, —

Но мы снова должны уходить…

Неизбежность не стоит винить!