ссср

Вид материала

Содержание

4. Основные структуры и органы «Прометея»
Бюджет «Офинора»

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

^ 4. Основные структуры и органы «Прометея»

(1) Клуб «Прометей» в Варшаве

Клуб «Прометей » был создан в 1928 г. в Варшаве. Он был организован виднейшими деятелями националистической контрреволюционной эмиграции, вдохновленными Экспозитурой-2 II Отдела ГШ.

Официальное название клуба звучало так: «Прометей» — Лига угнетаемых Россией народов: Азербайджана, Дона, Карелии, Грузии, Идель-Урала, Ингрии, Крыма, Коми, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана и Украины.

Варшавский «Прометей»,абстрагируясь от громких слов типа «основоположники», был образован в целях строгого подчинения деятельности отдельных групп националистической эмиграции польской разведке.

Ближайшей задачей, которую «Прометей » поставил перед собой, была постановка под свое влияние и воспитание националистической эмиграции, а также формирование мнения польского общества с целью вызвать его симпатии и поддержку делу «прометеизма ». Экспозитура 2 II Отдела ГШ прилагала большие усилия к тому, чтобы из варшавского «Прометея» создать идеологический центр для всего «прометей-ского» движения, что ей частично и удалось сделать. Кузницей этой идеологии был Восточный институт и ежеквартальное издание «Восток».

Таким образом, к 1930 г. в Варшаве было образовано что-то в роде руководящего центра «прометеизма ». Отсюда высылались инструкции для различных «проме-тейских» отделов и секций, организованных в Париже, Финляндии, Турции и в Харбине. Варшава посылала «Прометейских» деятелей в качестве инструкторов также и в другие отделы и страны в целях постановки «прометейской » работы (Айас Исхак направился с этой целью в Финляндию и Харбин в 1932 г.).

Инструктивно-информационный характер имели коммюнике (сводки) варшавского «Прометея», издаваемые в 1934 г. в Варшаве и посылавшиеся разным филиалам и отделам.

В задачу этих коммюнике также входила организация совместных антисоветских выступлений на международной арене.

Формальные, но директивные для всего движения, решения вырабатывались на ежегодных съездах «Прометея». В целом пропагандистско-просветительская работа проводилась посредством лекций, связанных с приемом новых членов, а также курсов, организованных отдельно для «прометейской» молодежи.

При клубе «Прометей » в Варшаве были организованы молодежная, а также женская секции.

К числу наиболее заметных деятеляй клуба в Варшаве принадлежали:

Роман Смаль-Стоцкий^¹70 — профессор, украинский деятель, председатель клуба «Прометей» в Варшаве.
Мустафа-Бек Векили (Векилов)^¹71 — азербайджанский деятель, вице-председатель клуба «Прометей ».
Григорий Накашидзе^¹72 — грузинский деятель, вице-председатель клуба «Прометей».
Симон Мдивани — грузинский «прометейский» деятель.
Микола Ковалевский^¹73 — доктор, украинский «прометейский » деятель.
Расул-заде М. Е. — азербайджанский «прометейский » деятель.
Сунш-Гирей (Магомед Герей Сунши) — «прометейский » деятель горцев Северного Кавказа.

Айас Исхак (Гаяз Исхаки)^¹74 — «казанский казак», идель-уральский «прометейский» деятель.
Абдулла Зихни^¹75 — доктор, член правления варшавского «Прометея».
Бойтуган Барасби^¹76 — инженер, член правления варшавского «Прометея».
Бало Биллати^¹77 — инженер, горский деятель, секретарь.
Лавро Панасенко — секретарь варшавского «Прометея ».
Али-Бей Азартекин (Азер Текин) — азербайджанец, казначей варшавского «Прометея».
Мир Якуб Мехтеев^¹78 — член правления варшавского «Прометея ».
Котэ Имнадзе (Конрад)^¹79 — член правления варшавского «Прометея».
Гаврил Тинни — член правления варшавского «Прометея».
Игнатий Мошег — член правления варшавского «Прометея».
Фецил Муследзиб — член правления варшавского «Прометея».
Ибрагим Чулик^¹80 — член правления варшавского «Прометея».
Ежи Анджей Кржижановский^¹81 — член правления варшавского «Прометея».
Барбара Багратиони — грузинка, «прометейский » деятель.
Федоров^¹82 — деятель кубанской эмиграции.

Польские деятели — почетные члены «Прометея»:

Ян (Жан) Бодуэн де Куртенэ^¹83.
Хандельсман Марцелий^¹84.
ЯнушЕнджеевич^¹85.
Юлиуш Каден-Бандровский^¹86.
АдамКоц^¹87.
Зигмунт Гралиньский^¹88.
Александр Ледницкий^¹89.
Вацлав Липацевич.
Казимир Окулич^¹90.
Станислав Папроцкий^¹91.
Чеслав Познаньский.
Станислав Седлецкий^¹92.
Вацлав Серошевский^¹93
Станислав Слоньский^¹94.
Станислав Стемповский^¹95.
Анджей Струг^¹96.
Станислав Тугутт^¹97.
Леон Василевский^¹98.
Иоахим Волошиновский^¹99.

Последние являлись важными идеологами и, если можно так выразиться, «духовными окормителями» «Прометея». По идейным (т. е. антисоветским) соображениям к их кругу примыкали еще два видных поляка — известный варшавский адвокат Мариан Нездельский^²00 и лидер правой, самой крупной в панской Польше, партии национал-демократов (ПНДП) Станислав Грабский^²01. И тот и другой имели за своей спиной настоящую боевую организацию — «Антибольшевистскую лигу», служившую польским филиалом разветвленной международной сети, носившей название «Международной лиги борьбы с III Интернационалом». Среди высшего руководства «Антибольшевистской лиги» в 1920-е гг. значились богатый польский промышленник Поклевский-Козелл^²02 глава фашистского антисемитского союза скаутов Гласе (он же — редактор выходившего с мая 1927 г. печатного органа лиги — «Борьба с большевизмом »), а также бывший член российской Государственной думы, католический архиепископ Могилева Эдуард фон Ропп, высланный из СССР в ноябре 1919 г. за антисоветскую пропаганду^²03. Благодаря своим особым связям за рубежом, а также связям с российской антисоветской эмиграцией, значительно расширившимися с 1928 г.^²04, Нездельский и Грабский оказывали неоценимые услуги руководству «Прометея» и польской дефензиве в целом.

(2) Ежемесячник «Promethe»^²05

Ежемесячник «Promethe» был основан Комитетом независимости Кавказа (КИК) (который объединял эмиграцию из Грузии, Азербайджана и горцев Северного Кавказа) в сентябре 1926 г. в Париже. КИК был издателем и владельцем ежемесячника. Вскоре после основания «Promethe» к сотрудничеству с ним присоединилась украинская эмиграция, а в 1927 г. — эмиграция туркестанская. В состав редакционной коллегии входило по одному представителю от каждой ветви эмиграции, с тем, однако, отличием, что представители грузинской, азербайджанской и горской (северокавказской) эмиграции были обычными членами, а представители украинской и туркестанской эмиграции — специальными членами редколлегии.

Первым редактором «Promethe» в 1926-1938 гг. был Георгий Гвазава — видный грузинский деятель. В редакционный комитет помимо него входили: Мир Якуб Мехтеев — доктор, видный азербайджанский деятель; Ибрагим Чулик Сулейман — видный горский (северокавказский) деятель; Мустафа Чокаев — видный туркестанский деятель; Александр Шульгин — профессор, видный украинский деятель.

Кроме того, в «Promethe» помещали свои статьи известные представители националистической эмиграции, а также западноевропейские политики, например, министр Андре Марке, бывший министр Эммануэль Эвейн, Абель Шевалье^²06, проф. Шел, Жан Марти, де Субреж-Ла-бонн, Шапейза, посол Мулине, проф. Тус-сено и другие французские политики. Из польских политических деятелей здесь публиковал свои статьи сенатор проф. Станислав Седлецкий.

«Promethe » выходил на французском языке. Его подзаголовок гласил: «Орган национальной защиты народов Кавказа, а также Украины и Туркестана». Как следует из докладов и сообщений Экспозитуры-2, ежемесячник ставил перед собой задачу обратить внимание Западной Европы на «обиды [и чаяния] народов, угнетенных и порабощенных» СССР, а также показать всей Европе, что:

СССР, судя по процессу его образования и по составу населения, обречен историей на гибель;
культурное развитие и политическая зрелость народов, входящих в состав СССР, не подлежат никакому сомнению;
само существование СССР как новой формы империализма становится небезопасным для мира и европейской цивилизации;
освобождение Кавказа в форме федеративного государства, а также Украины может положить конец империализму СССР.

Исходя из этих постулатов, «Рromethe » поставил перед собой цель «собрать и объединить все живые силы порабощенных народов, разбросанные по Европе, и создать монолитный фронт всех этих народов для борьбы за их общее освобождение».

Как следует из доклада редакционного комитета «Promethe » в 1934 г., ежемесячник состоял из трех разделов. Первый раздел включал в себя статьи общего характера, «освещающие» внутреннее положение и внешнюю политику СССР. Второй раздел состоял из статей, посвященных отдельным народам, «борющимся за свое освобождение». В последнем разделе размещалась корреспонденция, полученная из разных мест, обзор работы и хроника, каковые освещали деятельность «прометейских» организаций в СССР и Европе.

Часть этих статей была написана членами редакции. Кроме того, в ежемесячнике помещали свои статьи всякие виднейшие деятели националистической эмиграции, а также правые буржуазные политические деятели из Западной Европы. Статьи последних обходились для редакции очень дорого, потому что высокое положение известнейших европейских деятелей требовало выплаты высоких гонораров за их статьи, а иногда только за саму их подпись. Так, в «Promethe » помещались так называемые «французские статьи », суть которых заключалась в том, что они были написаны кем-то из эмигрантов, а подписаны каким-либо известным французским именем. За такого рода услуги владелец имени получал 500 французских франков, беря на себя обязательство по распространению того номера «Promethe », в котором находилась статья, подписанная его именем.

Помимо публицистической работы редакция также организовывала вечера, банкеты и семинары, на которые приглашались представители буржуазного политического и литературного света. Семинары проводились на политические и экономические темы, а также на специальные темы, касающиеся истории и актуального положения в Грузии, Азербайджане, Северном Кавказе, Украине и Туркестане.

От всех этих мероприятий редакция «Promethe » должна была, однако же, отказаться из-за недостатка средств, которые, как следует из документов, сильно сократились.

Также на международной арене редакция «Promethe » проводила антисоветские акции. В 1934 г., в связи с принятием СССР в Лигу Наций, редакция послала Гвазаву в Женеву с петицией от имени кавказской эмиграции. В 1932 г. тот же Гвазава был послан в Амстердам, где проводился международный мирный конгресс в защиту СССР, с целью выступления в прениях и возможного срыва прений.

Вся работа ежемесячника «Promethe » руководилась, направлялась и финансировалась Экспозитурой-2 II Отдела ГШ.

Согласно ее установкам, ежемесячник «Promethe» должен был собрать вокруг себя всю националистическую эмиграцию в Париже в целях позитивного влияния на европейское общественное мнение, делая его враждебным по отношению к СССР. Рассуждения магистра Владислава Пельца^²07, руководителя резидентуры «Вельслоне» («Welslonie») в Париже в 1938 г., указывают на то, что «Promethe » не справлялся с возложенными на него задачами: «Время и деньги пошли насмарку. Живого содержания [работы] и живого сознания у «прометейского» фронта так и не было создано» (см. Письмо Пельца к Харашкевичу^²08 от 1938 г.^²09).

Вместо скоординированной деятельности в редакции воцарились нескончаемые споры и личные интриги. Это было связано с приходом к власти Гитлера и снижением влияния польской «двуйки» среди белой эмиграции.

Различные «прометейские» деятели начали искать себе новых кормильцев. С другой стороны причина раздоров была в схватке за источники средств.

Комитет независимости Кавказа, который был хозяином ежемесячника, защищал свои права, не допуская другие группировки к редакции. Пельц затребовал у Экспорзитуры-2 II Отдела ГШ права на радикальную реорганизацию парижского «Promethe », что должно было его «оздоровить» или же окончательно скомпрометировать «неспособных руководителей эмиграции». Проект Пельца^²10 был в целом одобрен Харашкевичем и возвращен Пель-цу для исполнения. Основывался он прежде всего на том, что ежемесячник «Рromethe» был отобран у Комитета независимости Кавказа. С этого момента «Promethe» должен был стать «общепрометейским» органом, а его главным редактором должен был стать проф. Александр Шульгин. Статьи, размещаемые в «Promethe», должны были быть бесплатными, а вся сумма субвенций, выделяемых на издание, должна была использоваться исключительно на издательские цели. Равным образом и содержание ежемесячника, а также его внутренняя форма (устройство) должны были претерпеть изменения с сохранением, однако, старого названия как символичного для всего движения. КНК в качестве компенсации должен был получить новую газету, субсидируемую кавказскими офицерами-контрактниками, служащими в Войске польском.

Как следует из документов Экспози-туры-2 Отдела II ГШ, в мае 1938 г. вышел первый номер реорганизованного «Promethe», который получил признание Экспозитуры-2 Реферата «Восток» II Отдела ГШ.

Тираж «Promethe» насчитывал 1000 экземпляров. Они рассылались министрам и политическим деятелям капиталистических стран в следующем количестве:

Польша — 109 экз. Турция — 91 экз.

Сирия — 70 -"- Египет — 70 - "-

Германия — 65 - " - Швейцария — 49 - "-

Англия — 25 - " - Франция — 323 - "-

Ирак — 20 - " - ТрансИордания — 20 - "

Румыния — 20 -"- Чехословакия — 20 - "-

Италия — 13 -"- Бельгия — 12 - "-

Финляндия — 5 - " - США — 5 - "-

Персия — 6 - " - Австрия — 4 - "-

Испания — 2 - " - Албания — 1 - "-

Венгрия — 1 - " - Эстония — 1 - "-

Автсралия – 1 – «- Япония — 1 - "-

Литва – 1 –« - Латвия — 1 - "-

Болгария – 1 – « - Норвегия — 1 - "

Китай – 1 – «- Швеция — 1 - "-

В разнарядке есть данные о том, что 8 экземпляров посылались на советскую Украину. Адреса не указаны.

Затраты на издание ежемесячника «Promethe » составляли около 8500 французских франков (3000 злотых). Финансировался он из фондов Экспозитуры-2 II Отдела ГШ или МИДа^²11.

(3) Агентство «Офинор» («Ofinor»)

Агентство «Офинор» было организовано в 1927 г. в Риме украинцем, инженером по профессии, бывшим в 1917-1918 гг. секретарем Центральной рады, Михаилом Еремиевым^²12 (1889-1975) при соучастии и долевом финансировании со стороны польского посла в Риме Р. Кнолла. В 1928 г. Еремиев перебрался в Париж, а оттуда в 1936 г. — в Женеву, где организовал бюро агентства «Офинор », которое собственно и стало центральным офисом агентства. По распоряжению Т. Голувко^²13. Еремиев в 1928 г. основал отделы агентства в Париже и Мадриде (в Лондоне ему не удалось этого сделать). «Офинор» имело своих специальных корреспондентов в Риге, Варшаве, Бухаресте, Стамбуле, Тегеране, Шанхае, а филиалы — в Вене, чешской Праге. «Офинор» выпускало ежегодно около 3200 страниц коммюнике на пяти языках (французском, немецком, украинском, испанском, итальянском) отдельным тиражом в 400 тыс. экземпляров. Известия агентства «Офинор» публиковались в швейцарской, бельгийской, французской, итальянской, испанской и латиноамериканской прессе.

«Офинор» было агентством деловой информации, оно было организовано по типу телеграфных и фотоагентств, посылавших своим абонентам текущие сведения, статьи и снимки.

Задача «Офинора» состояла в инспирации антисоветских выступлений прессы Западной Европы через соответствующее освещение дел на Ближнем и Дальнем Востоке, но, прежде всего — через известия из СССР. Таким образом, его деятельность состояла в препарировании сведений антисоветского содержания, а особенно сведений о положении «народов, угнетаемых Советским Союзом».

Задачи «Офинора» были уточнены в том плане, чтобы оно стало заграничной кулисой агентства «Экспресс ». А.Т.Е. должно было представлять деловые новости под своим фирменным знаком в Польше, тогда как те же самые известия, касающиеся СССР и «прометейского» движения, должны были подаваться на Западную Европу под фирменным лейблом «Офинора». Эти взаимообращаемые реки сообщений оно должно было заполнять собственной информацией. Как следует из документов, «Офинор» изначально было запроектировано главным образом для координации украинской пропаганды УНР (Украинской народной рады) в Европе и среди окружения его (агентства) директора Еремиева, оно также размещало иностранный материал — исключительно по конспиративным соображениям.

Еремиев установил тесный контакт с редакцией женевской газеты «Jumale de Geneve»(«Журналь де Женев»), Мартином Жаном и Брижне. Еремиев завязал также связи с редактором еженедельника «Volker Bund»^²14 Вильгельмом Шэром, гитлеровцем, доверенным лицом НСДАП, в плане обмена информацией, за что Шэр должен был оказывать финансовую поддержку «Офинору».

В Риме руководителем филиала «Офинор» был итальянец Белисарио Рандоне, который, по словам Еремиева, не смог справиться с задачами и его сменил Майнарди Лауро, фашист^²15. Во время своего пребывания в Италии в марте 1935 г. Ере-миев провел ряд бесед с представителями итальянского МИДа (консулом Скарпе — зам. руководителя Восточного отдела, а также майором Рапикаволи — руководителем Российского реферата) и заинтересовал их «прометейской » работой. Из документов Экспозитуры-2 II Отдела ГШ следует, что Еремиев был весьма важным сотрудником итальянского «Антикоминтерна»^²16, находился в контакте с закоренелыми фашистами и, между прочим, руководил украинской секцией «Институто пер л'Эуропа Ориентале»^²17 в Риме, и в рамках «прометейской » деятельности читал в Риме доклады.

В письме, написанном в 1937 г.^²18, Еремиев отмечает, что посредством сотрудничества с женевским агентством «Телепресс» «я способствую реализации политики Берлин — Рим». Чтобы проводить эту деятельность с максимальной «пользой», Еремиев предлагает, чтобы Экспозитура-2 передавала ему ежедневно по телеграфу «объективные» сообщения о советских делах. Говоря иными словами, «Офинор» должно было стать мостом между немецкой и итальянской разведкой, с одной стороны, и разведкой польской — с другой. В делах, однако, нет данных об окончании этой пропозиции.

В1938 г. в связи с подготовкой учреждения в Женеве отдела клуба «Прометей» там появился Пельц. После изучения ситуации в Женеве он пришел к выводу о том, что специфика женевского политического климата и буйной, «ничем не стесненной» журналистской жизни (Лига Наций) не способствует достижению намеченных целей и послужила причиной того, что наиболее характерной здесь оказалась публицистическая деятельность, каковую именно и проводило агентство «Офинор». В связи с вышеуказанным (а также в связи с намерением МИДа увеличить субвенции для «Офинора ») Пельц выступил перед Харашкевичем с предложением о расширении деятельности «Офинора» при соблюдении следуюш;их требований:

«Офинор » должен стать руководящей резидентурой «прометеизма» в Женеве;
«Офинор» должен стать главным «общепрометейским» официальным агентством;
снабдить «Офинор» всеми польскими и «прометейскими» публикациями.

Как вышеозначенное было реализовано на практике, неизвестно.

^ Бюджет «Офинора»

На создание агентства «Офинор» получил от Тадеуша Холувко 1000 долларов. Первые шесть месяцев субвенции МИДа составляли 5000 злотых ежемесячно, потом бюджет постепенно сокращался, а с 1935 г. составлял 2000 злотых ежемесячно. Самоокупаемым агентство «Офинор» никогда не было. Кроме того, «Офинор» получал от МВД ежемесячно субвенции в размере 400 злотых.

Сотрудниками «Офинора » в отдельных странах были нижепоименованные:

Женева

Михаил Еремиев — руководитель; •
Вернер Тормане — журналист;
Буассе — журналист;

— Гийо де ла Форе — технический работ
ник.

Рим

Белисарио Рандоне — журналист;
Лауро Майнарди — журналист;
Франческо Таддеи — журналист.

Париж

Жак Курбамель — журналист;
Ж. Бутелуп — журналист.
Испанский отдел

— Хуан Гарсия Фуэнтес — журналист.

Украинский и Немецкий отделы

— Мыкола Тротский — журналист;

— Тротская — переводчик.

Брюссель

— Жан Морой — технический работник^²19.

* * *

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Подводя итог нашим наблюдениям, еще раз отметим ту исключительно важную роль, которую сыграли польские спецслужбы (и прежде всего Экспозитура-2 Реферата «Восток» II Отдела ГШ) в создании, общем руководстве и разработке планов подрывной антисоветской и антироссийской организации «Прометей». Ни по своему кадровому составу (в количественном и национальном отношении), ни по размаху шпионско-диверсионной деятельности против СССР эта организация не имела каких-либо аналогов в 20-е — 30-е гг. прошлого столетия. Даже когда у польской разведки возникали объективные финансовые и материальные трудности и ей приходилось обращаться за помощью к зарубежным правительствам и коллегам по «тайному антисоветскому фронту», она старалась не упустить из своих рук бразды правления «Прометеем» и многочисленные нити его агентурных сетей.

Не в последнюю очередь именно поэтому в самом СССР, против которого велась вся эта работа, к польской «двуйке» относились с обостренным вниманием. Руководители ВЧК-ОГПУ-НКВД постоянно ориентировали личный состав советских органов госбезопасности на необходимость противодействия едва ли не первостепенной угрозе, исходившей от польской военщины, польских подпольных диверси-онно-террористических организаций типа ПОВ, в течение длительного времени действовавших на территории СССР, и польской разведагентуры^²20. При этом чекисты хорошо знали, что все эти инструменты антисоветской политики Польши активно опираются в своей работе на, как говорили тогда, «националистический кадр», формируемый главным образом из многочисленных политэмигрантов и перебежчиков^²21. Само наличие данного «кадра» (читай — «прометейской » агентуры) в целом ряде государственных, военных, а также партийных и общественных структур страны рассматривалось в Кремле и на Лубянке как опасный вызов цементирующей основе советского строя — пролетарскому интернационализму^²22. Не исключено, что опасения такого рода повлияли на принятие Сталиным в середине 1930-х гг. тезиса о «постоянном усилении борьбы с внутренними врагами по мере продвижения по пути строительства социализма», что привело к полосе жестоких репрессий в 1937-1938 гг. Что касается судьбы «Прометея» и «прометеизма» после начала Второй мировой войны и временного территориального расчленения Польши, то имеются серьезные основания полагать, что часть «прометейской » агентуры вместе со своими кураторами — офицерами II Отдела ГШ Польши стала работать на английскую разведку^²23, а другая, весьма значительная часть, перешла (вместе с архивами польской разведки) в непосредственное подчинение к абверу и СД, где широко использовалась в различных разведывательно-диверсионных школах, подразделениях типа «Бранденбург-800», «Ягдфербанд-Ост» и таких организациях, как «Винета»или «Цеппелин»^²24. Вообще «особый вклад» самого основоположника новой Речи Посполитой, ее разведки и «Прометея » в борьбу с большевизмом и Россией был настолько высоко оценен Гитлером, что тот после оккупации Польши войсками вермахта, несмотря на причисление поляков к расово второсортным народам, приказал поставить в Кракове почетный военный караул у гробницы Юзефа Пилсудского в Невельском замке^²25.

Однако это — уже отдельная тема.

Отметим лишь, что планы развала Советского Союза, его идейного, культурного и территориального разделения оказались настолько живучи и привлекательны для Запада, что даже уход СССР с политической карты мира в начале 1990-х и появление на ней целого ряда новых евразийских государств не смогли остудить пыл русо-фобствующих «терминаторов». Оказывается, что планы уничтожения державной полиэтнической России как таковой и сегодня весьма актуальны^²26. Во имя их практического воплощения тратятся миллиарды долларов, устраиваются «оранжевые» и прочие «цветные » революции, ибо, надо полагать, кому-то и жизнь не в радость, покуда «освобожденный Прометей (якобы воплощающий идею национального суверенитета и независимости малых народов) не разобьет сковьшавшие его путы рабства...».

Blog

В. К. Былинин, А. А. Зданович, В. И. Коротаев организация «Прометей» и «прометейское» движение в планах польской разведки по развалу России/ссср

Содержание