Geum.ru

Александр зиновьев русская трагедия (гибель утопии)

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   85

ЗАЩИТНИК


— Все говорят о России так, будто это есть единое целое,— говорит Защитник.— На самом деле Россия уже атомизирована в самых различных разрезах. Территориально — на автономные регионы и группы регионов. Власть — на множество банд разных уровней и проф)4лей. Экономика — на банды финансовых олигархов и преступников помельче. Бесчисленные политические банды, именуемые партиями, союзами, блоками, движениями. Банды в СМИ, в культуре, во всем. Именно эта бандитская структура стала основным фактором социальной организации вообще.

— А как же Россия выступает вовне?

— Как объединение банд, представляемое бандами, живущими за счет этого представительства.

— Но это же непрочное образование! Оно может рассыпаться в прах.

— Может. И рассыплется.

— Когда?

— Когда западные хозяева сочтут это целесообразным.

— Неужели этого нельзя избежать?

—Абстрактно рассуждая, можно.

— Что для этого нужно?

— Пустяк: восстановить советский коммунизм.

— А без него?

— Перечислите, что нужно для восстановления фактического единства страны, обеспечения внутреннего порядка, обеспечения защиты граждан, создания обороны, удовлетворения минимальных потребностей населения, организации работы транспорта, системы образования, медицинского обслуживания и т. д. и т. п. Посчитайте, во сколько это обойдется!

— Специалисты считают, сто пятьдесят миллиардов долларов достаточно.

— Эти специалисты кретины или подлецы. Помножьте как минимум на десять. Плюс время. Плюс оздоровление морального, идейного и психического состояния населения. А вывод делайте сами.

— Вывод очевиден.

— Вы видите в стране достаточно большое число самоотверженных и убежденных людей, способных мобилизовать и возглавить десятки миллионов россиян на исторический подвиг такого масштаба?

— Нет. Пока нет. Но они могут появиться! Ведь было же такое в нашей истории однажды!

— Такое бывает раз в истории.

— Пусть, могут появиться вновь.

— Когда? Для этого нужно время. Десятилетия, а скорее всего столетия. А есть ли такое время у нас?

— Как вы живете с такими мыслями?

— А вы со своими?

ОТЧАЯНИЕ


По телевидению почти каждый день передачи, изображающие “зверства” большевиков. В газетах и журналах потоком идут аналогичные статьи. И делают это в основном люди, не пережившие никаких “зверств” советского периода, а многие процветавшие в те годы. Я раньше не одобрял, например, уничтожение царской семьи. Видя нынешние спекуляции на эту тему, я теперь на сто процентов одобряю эту “расправу” большевиков. Я считаю ее не просто справедливой, а сверхсправедливой. Это — священная месть за все то зло, какое причинила людям романовская монархия. Я готов простить советской власти все репрессии за одно только уничтожение монархии и классов помещиков и капиталистов.

Все средства массовой информации заполонены православной религией. Попы лезут во все сферы жизни. Без них не обходится ни одно общественное мероприятие. Они заполонили телевидение. Попы, несущие средневековое мракобесие по телевидению,— можно ли назвать больший анахронизм, чем этот?! Такого насилия религиозной идеологии, как сейчас, не было даже в прошлом России. Раньше я не одобрял действия советской власти в отношении религии и церкви. Теперь я считаю одним из самых великих достижений советского периода именно эти действия и их результат — превращение России в атеистическое общество.

— Жаль, что попов в советское время не добили,— сказал я Защитнику, когда мы проходили мимо церкви во время какого-то богослужения.

— Если бы и добили, их сейчас изобрели бы заново,— сказал он.— Страшно видеть это и ощущать свое бессилие. Наши реформаторы не отдают отчета себе в том, что именно православная церковь является важнейшей гарантией исторической гибели России как феномена русского.

— А может быть, они поощряют православие именно потому, что понимают это?

— Возможно, так. Но от этого еще хуже становится на душе.

— Сейчас, оглядываясь назад, в прошлое, я начинаю понимать, что все ограничительные меры тех лет были правильными. “Железный занавес”, ограничения на поездки на Запад, глушение западных радиостанций, преследования попов, преследования тунеядцев, гомосексуалистов. И все такое прочее. Знаете, что меня сейчас удивляет? Почему-то все такие меры не доводились до конца, оставались половинчатыми. Почему?

— Причин тому, я думаю, было много. Уверенность в том, что наш строй незыблем. Недооценка тлетворного влияния Запада. Расслоение населения, образование привилегированных слоев, которые были заинтересованы в послаблениях. И многое другое.

— Ваше замечание о расслоении населения существенно. Я обратил внимание на то, что все ослабления режима осуществлялись не под давлением протестов снизу, а по инициативе сверху. Ведь и десталинизация осуществлялась как решение высшего руководства страны.

— Верное наблюдение. И контрреволюция у нас осуществлялась по инициативе высшего руководства. А снизу никакого сопротивления не было. Народ доверял высшей власти и просто проглядел контрреволюцию.

— Страшно осознавать, что уроки случившегося лишены смысла.

— Люди догадываются об этом и стараются не извлекать их.

— Значит, историческая апатия неизбежна.

— Больше, чем апатия. Отчаяние.

— Значит, остается погибать?

— Кому погибать, кому процветать. Русский народ как целое погибает. Он смертельно ранен. Никакого возрождения не будет. Мертвые воскресают только в религиозных сказках.

— Многие думают и говорят, что выживем. Мол, в прошлом бывало похуже, да выкарабкивались.

— Из того, что выкарабкивались в прошлом, не следует, что выкарабкаемся теперь. К тому же хуже, чем сейчас, в прошлом не бывало. Большинство русских брошены на произвол судьбы. И сделано это умышленно. На их место приходят представители других народов. Территория России будет заселена. И может быть, кто-то будет жить на ней неплохо. Но это будет не русский народ.