М. О. Меньшиков письма к русской нации
| Вид материала | Закон |
СодержаниеНациональная борьба |
- Доклад По истории отечества По теме: Личность в истории А. Д. Меньшиков, 52.51kb.
- Творчество Феофана Прокоповича (1681 1736). План. Периодизация. Повести петровского, 1066.5kb.
- Актуальные проблемы этнопсихологии, 18.3kb.
- Дружеские письма Василия Великого, 838.09kb.
- Н. В. Гоголь Трудно переоценить значение письма в развитии цивилизации. Пытаясь представить, 40.44kb.
- Ii письма из германии, 377.43kb.
- Классный час Тема: Мое здоровье богатство нации, здоровье нации сила государства!, 49.2kb.
- «Пиратская находка, или Письма из мешка от литературных героев», 55.96kb.
- 8 – 9 класс Task 1, 55.5kb.
- Лекция предпосылки формирования и функционирования национальной экономики, 106.11kb.
НАЦИОНАЛЬНАЯ БОРЬБА26 ноября Сегодня день решительный у Национальной партии. Думская Фракция националистов бросает жребий: быть ли ей независимой и, так сказать, суверенной в черте своих парламентских прав или объявить себя еще раз покорным вассалом октябризма. Мне приходилось не раз писать, что октябристы — весьма неустойчивая порода двуногих. По убеждениям своим они вовсе не настолько далеки от националистов, чтобы союз с ними был принципиально невозможен, но едва ли возможен союз искренний и достойный, с соблюдением своих, то есть национальных, интересов. Собственно союзных отношений октябристы, как партия, родившаяся под коварным созвездием Скорпиона, по-видимому, и не желают и даже органически не способны к добросовестному союзу. Впрочем, в некоторое оправдание их достаточно спросить: допустим ли вообще тесный союз между различными партиями? Ведь такой союз делает само существование отдельных партий бессмысленным. Искренний союз должен оканчиваться слиянием; если же таковое нежелательно, то и союз сколько-нибудь прочный невозможен. Временные соглашения, конечно, неизбежны, но плоха та партия, которая все время ищет соглашений. Тем самым она обрекает себя на роль просительную и в конце концов — служебную. Но из всех партийных принципов национальный наименее подходящ для службы чему-нибудь, ибо нация есть господство. Нация по природе своей государственна, и партия, отстаивающая национальность, может только подчинять, а не подчиняться, С политическими настроениями бывает то же, что с отдельными профессиями. Как часто у нас генералы забывают свое призвание и занимаются штатскими делами, священники — коммерческими, коммерсанты — искусством и т.п. Забвение своих призваний — верный признак общего упадка. Наоборот, достаточно вспомнить человеку, кто он, или партии, что она, и достаточно отдаться своей идее всецело, чтобы тотчас же получился крупный результат. Относительная слабость национальной фракции в том, что она все время изменяла себе, впадала в политическое многобожие, больше думала о посторонних интересах и о соглашении с ними, нежели о своем собственном. Отграничиться, сосредоточиться, вернуться к своим заветам — вот в чем спасение и отдельных людей, и партий, и народов. В чем коренное различие между октябристской партией и Национальной, мешающее им при общей умеренности программ слиться или войти в союз? Мне кажется, у октябристов, как и у их ближайших соседей слева, — буржуазный идеал, тогда как националисты с их правыми соседями имеют идеал героический. Вероятно, излишними были бы слишком долгие объяснения, что такое буржуазность и героизм. Под буржуазностью я разумеваю то узкое и слишком материальное миросозерцание, которое вмещается в горизонте текущего дня, в черте будничных задач, решаемых компромиссом, причем люди довольствуются полууспехом, полудостижением коротенькой формулой: “кое-как”. Буржуазное миросозерцание не дает одной великой культуры, а множество мелких и нестойких. В государственной жизни буржуазия выдвигает как свой орган бюрократию, канцелярски-полицейский способ править народом — способ, при всей черствости и бездушии его очень слабый. Буржуазно-бюрократический строй есть пышно декорированное бессилие. Гений жизни, гений удачи, таланта, счастья отлетает от такой государственности, и она на глазах народов делается “больным человеком”. Пример — все отставшие страны Востока начиная с Турции, Персии, Китая, Индии и кончая иными. А ведь все эти заболевшие государства были когда-то великими и сильными. Когда? — вы спросите. Когда они были героическими, отвечу я. В чем же состоит героический идеал и почему он у нас настолько утрачен, что его приходится отстаивать и за него бороться? Мне кажется, объяснение всех понятий следует искать в их источнике. Припомните век героев, когда зачинались древние государства, или век наших богатырей, стоявших на страже нашей слагавшейся национальности. И Геркулес, и Илья Муромец не знали компромиссов, они вели не словесную, а реальную борьбу с чудовищами, угрожавшими их родине, они отстаивали высочайшие народные святыни. Героический идеал религиозен, он аристократичен — в смысле торжества лучшего над дурным. Героизм самоотвержен, то есть не боится ни трудов, ни лишений, ни самой смерти. Наконец, героизм национален, ибо он движется общим благом, а не личным или узкопартийным. Героизм — тот солнечный фокус, в котором соединяются все лучи народной души, весь ее жар и свет. Всякая нация, чтобы быть нацией, непременно должна быть героичной и вне, и внутри себя, иначе она делается растленной, впадает в старческие грехи и делается добычей более благородных соседей. Еще отличие буржуазных партий от героических: первые отстаивают главным образом права свои перед властью, вторые — главным образом обязанности свои перед народом. Казалось бы, нужно ли отстаивать обязанности? Достаточно исполнять их. Но при буржуазно-бюрократическом засилье героические партии, как и весь народ, бывают сильно стеснены в исполнении своих священных обязанностей. Мы обязаны служить Богу и народу в лице его державной власти, а нас тянут служить всевозможным идолам, всевозможному мелковластию разных личных и партийных эгоизмов. Бог и народ в высоком их понимании вовсе не враждебны. “Аз и Отец — едино есьмы”, — может сказать всякая нация, чувствующая себя благородной. Но эту основную координату жизни, выражающуюся словом “religio”, отстаивать вовсе не так легко. Необходимы постоянные и героические усилия, чтобы не смешать благочестие с об рядностью и не подменить божественные интересы жреческими. Точно так же необходимо постоянное и зоркое напряжение, чтобы идеалы национальные не смешать с вожделениями черни народной, которая вовсе не есть нация. Нацией называется не народная протоплазма, не сырая человеческая стихия, а некое организованное, высокое существо, именуемое культурным народом. Вне цивилизации нет и национальности, ибо нет атрибутов последней — героического единодушия и свободной гражданственности. Что делать русской национальной партии в теперешние смутные дни? Мне кажется, ей следует быть тем, чем она называется, и ничем иным. Националистам следует представительствовать величайшую из русских, политических идей — национально-русскую идею. Пусть иные партии преследуют, если позволяет им совесть иные, партийные цели, пусть революционное крыло мечтаете насильственном ниспровержении осужденного им общественного строя, пусть буржуазный центр мечтает о бескровном перевороте путем более или менее легальной борьбы, пусть оптиматы наши и феодалы составляют фронду для восстановления старого политического рабства. Национальной партии следует мужественно и твердо держать свое собственное знамя и ни на малое время не становиться под чужое. На священном знамени этом должна быть написана независимость народа русского как от внешних, так и от внутренних врагов. Националисты должны поддерживать всякое правительство, умеющее защищать народную честь и безопасность — и вне, и внутри страны. Напрасно думают, что русский национализм сложился без всякой нужды и есть политический каприз, не более. В действительности нужда в нем исторически неотложная: он есть необходимое пробуждение народного сознания от политического наркоза. Слишком долго мы верили в подмененные начала — в чиновную буржуазию как в аристократию и в полицию как в героизм. Нужны были великие унижения и бедствия, чтобы наиболее сознательная часть общества проснулась от спячки. И вне Империи, и внутри нее отечество наше находится в осаде. Нужна снова великая энергия, как в первые века истории, и великое мужество, чтобы отстоять от кручения самый предмет русского национализма — русскую нацию. Не будем заглядывать в прошлое: возьмем последний момент нашей истории, последние политические впечатления. Разве только что закончившийся процесс в Киеве не доказал бессилия нашей государственности перед осаждающим Россию жидовством? Чего стоило юстиции нашей решиться поднять это возмутительное дело! Но поднятое, оно при всех стараниях власти окончилось ничем. Правда, судебным приговором подтверждено, что несчастный христианский мальчик был замучен на еврейском заводе с изуверски-ритуальными целями, — но ведь это и без суда было ясно, и вовсе не в этом состояла задача суда. Задачи всякого суда — нахождение виновных и государственное возмездие — в данном случае остались невыполненными. Злодеи скрылись, и единственный их захваченный сообщник остался неуличенным, ибо, сбитый с толку еврейскими фальсификаторами и подкупленными элементами на самом судбище, суд присяжных разделился надвое: шестеро высказались за оправдание, шестеро — за обвинение 129. Как часто бывает, у нашей государственности и слишком добродушного общества не хватило упорства вести это судебное расследование до конца. И русское, и всесветское еврейство отпраздновало еще раз обидную для нашего национального достоинства победу. Пусть еще раз доказано, что еврейские фанатики приносят в жертву своему талмудическому богу похищенных христианских детей. Но ведь доказано и то, что подлейшее преступление это остается, как обыкновенно, безнаказанным. Нужно ли придавать серьезное значение тому взрыву негодования в русском независимом обществе, который вызвал процесс Бейлиса? “Взрывы негодования” против евреев бывали не раз, и еще более грозные — стоит вспомнить 1905 год, — и, однако, еврейство всегда оставалось на своих позициях, укрепляло их и продвигалось все глубже в наше народное тело. На днях в Петербурге чествовались в Дворянском и Русском собраниях мужественные борцы за Россию — Г. Г. Замысловский и А. С. Шмаков. Вполне разделяя общее почтительное призвание их энергии и таланта, я очень боюсь, как бы эти громкие манифестации не остались бесплодными. Забросать политических героев цветами, оглушить их рукоплесканиями, выпить с ними много шампанского, прочесть блестящую, в стиле В. М. Пуришкевича, эпиграмму и затем опять вложить христианскую голову в еврейское ярмо — на это мы большие мастера... Еврейство — зло очень древнее на Руси, мы не раз гибли в борьбе с ним и одолевали его. После того как сын великой Ольги сокрушил еврейскую монархию, угнетающую тогда пол-России, евреи как будто исчезли на Руси (хотя погромы их, а стало быть, и засилье отмечаются в Киеве и при Изяславе I). За 736 лет до мученической смерти мальчика Андрея Ющинского был варварски замучен при участии двух жидов другой Андрей — Андрей Боголюбский, “первый великорусский государь”, как его называет Костомаров. Именно еврей спрятал меч — единственную защиту князя. Цареубийцы выбросили тело великого князя на огород и хотели отдать собакам. Когда преданный слуга Андрея нашел это тело на огороде, один из евреев стал отгонять его: “Ступай прочь, мы хотим бросить его собакам”. “Ах ты еретик, — сказал ему на это Кузьма, — собакам выбросить? Да помнишь ли ты, жид, в каком платье пришел ты сюда? Теперь ты стоишь в бархате, а князь нагой лежит...” (Соловьев С. М. История России. Т. 2) Эту многознаменательную сцену следует хорошо помнить всем, кто думает, что еврейское племя — несчастное и везде гонимое. На деле оно всегда приходит в рубище, а уходит в бархате, да еще с претензией бросить убитую им христианскую власть собакам. Запомните, господа, этот символ! Может быть, если бы не было цареубийства в 1174 году, совершенного жидами и русскими их сообщниками, и если бы не погиб могучий духом и телом государь, боровшийся с тогдашней анархией, совсем иначе мы встретили бы через пятьдесят лет надвигавшуюся татарщину. Может быть, замученный на еврейском заводе христианский мальчик Андрей нарочно послан теперь судьбой, чтобы напомнить беспечному русскому народу о роковой и гложущей его болезни, о той хазарской язве, что снова одолевает Россию... Мой совет национальной фракции в Государственной Думе и всей национальной партии в России: не увлекаться мелкой политикой, игрой в соглашения и в борьбу с октябристами, игрой в оппозицию и т.п. Есть постоянная, огромная, глубоко важная историческая задача — задача освобождения России от всяких засилий и нашествий, и над нею именно надо работать. Что еврейство не довольствуется детской кровью, а ведет систематическую осаду национальной власти — тому доказательство убийство евреями Столыпина<...> |