Интертекстуальность как средство воздействия в политическом дискурсе (на материале англоязычных текстов о политической карьере А. Шварценеггера)

Вид материала

Автореферат

Содержание Валентина Николаевна Федорцова Алевтина Николаевна Морозова Общая характеристика работы Цель настоящего исследования Методологической и теоретической базой Материалом исследования Научная новизна На защиту выносятся следующие положения. Теоретическая значимость Практическая значимость Апробация материалов диссертации Объем и структура работы. Основное содержание работы Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

Подобный материал:

• Афористичность как средство языкового воздействия в политическом дискурсе (на материале, 361.09kb.
• Тематик адипломных работ преподавателей кафедры русского языка, 45.09kb.
• Категории модальности, времени и пространства в жанре нф (на материале русско- и англоязычных, 421.98kb.
• Концептуальная метафора в политическом дискурсе // Вопросы когнитивной лингвистики,2005.№2., 26.53kb.
• Е. В. Шелестюк Интенционально-смысловой и дискурсивно-коммуникативный аспекты речевого, 172.56kb.
• М. И. Теонимическая лексика как система (на материале художественных текстов), 2291.18kb.
• Особенности экспликации художественной картины мира в модернистском повествовательном, 389.77kb.
• Проблема двойных стандартов в современном политическом дискурсе: теоретический анализ, 315.25kb.
• Метафора как средство аргументации в рекламе (на материале текстов рекламы образовательных, 61.56kb.
• А. С. Пушкина Кафедра английской филологии Курсовая, 360.81kb.

На правах рукописи


ПОПОВА Елена Анатольевна


ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ КАК СРЕДСТВО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

(на материале англоязычных текстов

о политической карьере А. Шварценеггера)


Специальность 10.02.04 – германские языки


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Самара 2007

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии

Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Международный институт рынка»

Научный руководитель:	доктор филологических наук, профессор Валентина Николаевна Федорцова
Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Алевтина Николаевна Морозова
	кандидат филологических наук Марина Михайловна Давыдова
Ведущая организация:	Поволжская государственная академия телекоммуникаций и информатики

Защита состоится 15 мая 2007 г. в 13.30 на заседании диссертационного совета К-212.216.04 в Самарском государственном педагогическом университете по адресу г. Самара, ул. М. Горького, 65/67, ауд. 9.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Самарского государственного педагогического университета.


Автореферат разослан «___» апреля 2007 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат филологических наук,

доцент Г.В. Стойкович


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Реферируемая диссертация посвящена изучению интертекстуальности как средства воздействия в политическом дискурсе.

Одной из последних тенденций в развитии языкознания считается привлечение достижений смежных наук для анализа того или иного феномена. Примером может послужить политическая лингвистика: она носит мультидисциплинарный характер и тесно связана с другими направлениями языкознания – социолингвистикой, функциональной лингвистикой, лингвистикой текста, классической и современной риторикой, когнитивной лингвистикой.

Развитие исследований в сфере политической коммуникации вызвано возросшим интересом как специалистов в различных сферах, так и широких масс к изучению средств политического влияния и борьбы за власть. Одним из наиболее активно развивающихся направлений политической лингвистики является дискурс-анализ политических текстов, где «каждый конкретный текст рассматривается в контексте политической ситуации, в которой он создан, в его соотношении с другими текстами, с учетом целевых установок, политических взглядов и личностных качеств автора, специфики восприятия этого текста различными людьми» [Чудинов 2006:7]. Именно такой подход к изучению политических текстов о карьере А. Шварценеггера в качестве губернатора штата Калифорния был выбран нами как наиболее перспективный и продуктивный. Как представляется, применение дискурс-анализа при проведении исследования позволяет получить исчерпывающую картину о возможностях использования интертекстуальных включений как средства воздействия в борьбе за победу на выборах губернатора штата Калифорния в 2003 и 2006 гг.

На настоящий момент в лингвистике и литературоведении многое сделано по изучению понятий «интертекст» и «интертекстуальность», по типологизации моделей межтекстового взаимодействия и классификации интертекстуальных включений. Однако, остаются дискуссионными и требуют уточнения некоторые положения и понятия, включая ключевые понятия «интертекстуальность» и «интертекст». Дальнейшее изучение этих феноменов имеет большую значимость для развития филологии, литературоведения и культурологии. Необходимо расширить число исследований, посвященных сопоставительному изучению интертекстуализмов в различных типах текста. Всесторонний анализ интертекстуальности, ее функций, способов актуализации этой категории в разных функциональных стилях и жанрах позволил бы существенно углубить представление о текстообразующей значимости межтекстового взаимодействия для текстов различной дискурсивной принадлежности.

Таким образом, актуальность настоящего исследования обусловлена, с одной стороны, задачами дальнейшего развития теории интертекстуальности в современной лингвистике и, с другой стороны, необходимостью всестороннего и комплексного исследования межтекстового взаимодействия в политическом дискурсе, важностью сопоставительного изучения особенностей реализации интертекстуальности в различных жанрах политического дискурса. Выбор современного языкового материала для исследования (2003-2006 гг.) также определяет актуальность данной работы. Широкая известность А. Шварценеггера как спортсмена и актера обусловливает частое обращение к предтекстам о его личной биографии и творчестве, что обеспечивает благодатный материал для изучения интертекстуальных включений как средства реализации интенции воздействия.

Цель настоящего исследования состоит в изучении интертекстуализмов в жанрах политического дискурса – публичной речи политика и проблемной аналитической статье, подтверждении или опровержении основной гипотезы о том, что интертекстуальность в политическом дискурсе является одним из мощных средств воздействия в борьбе за власть, а виды интертекстуализмов связаны с жанром политического дискурса и обусловлены политическими задачами и интенциями автора.

Обозначенная цель настоящей работы обусловливает выбор объекта и предмета исследования. Объектом исследования служит интертекстуальность как текстовая категория, как многомерная связь текста с другими текстами. В основу анализа положена узкая концепция интертекстуальности, согласно которой межтекстовое взаимодействие рассматривается как присутствие в одном тексте фрагментов другого текста в форме маркированных цитат, аллюзий и косвенной речи. Предметом исследования являются формы интертекстуальных включений как средство воздействия в двух жанрах политического дискурса – проблемной аналитической статье и публичной речи политика.

Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить следующие задачи:

1. определить содержание, границы и системообразующие признаки дискурса политической карьеры А. Шварценеггера;
   
2. рассмотреть различные концепции теории интертекстуальности в отечественной и зарубежной лингвистике; раскрыть содержание понятий «интертекстуальность», «интертекст»;
   
3. выделить основные виды интертекстуальных включений, используемых в разных жанрах политического дискурса; определить их дистинктивные признаки;
   
4. проанализировать специфику реализации функции воздействия посредством интертекстуальных включений;
   
5. определить потенциальные возможности использования интертекстуальных включений в политическом дискурсе как средства воздействия в борьбе за власть.
   

Методологической и теоретической базой диссертации послужили работы, посвященные теории дискурса и дискурс-анализа (Арутюнова 2000; Гаспаров 1996; Данилова 2001; Дейк 1989; Карасик 2002; Макаров 2003; Мыркин 1994; Серио 2001; Сиротинина 1994; Степанов 1995; Brown, Yule 1983; Cook 1995; Crystal 1992; Hobbs 1983; Stubbs 1983; и др.), изучению политического дискурса (Артемова 2002; Баранов 2001; Даулетова 2004; Енина 1999; Шейгал 2004; Чудинов 2006; Юрина 2006), а также исследования по теории интертекстуальности (Абрамов 1993; Арнольд 1992, 1996, 1999, Барт 1989; Бахтин 1975; Гаспаров 1996; Костыгина 2003; Лушникова 1995; Миловидов 1998; Смирнов 1995; Супрун 1995; Толочин 1996; Фатеева 2000; Чернявская 1995, 2000; Шаадат 1995; Burger 1991; Broich, Pfister, 1985; Fix, 1997, 2000; Fraas 1997; Frank 1987; Häuβler 1997; Heinemann 1997; Hofmann 1997; Holthuis 1993; Kristeva 1967; Lachmann 1990; Lenz 1985; Riffaterre 1978, Röβler 1997, 1999 и др.)

Материалом исследования послужили тексты статей английских и американских печатных и Интернет-изданий за 2003 – 2006 гг., а также тексты публичных выступлений А. Шварценеггера в 2003 - 2006 гг. общим объемом около 9 миллионов печатных знаков (около 4500 страниц), в которых были обнаружены 4876 случаев актуализации интертекстуальности.

Для решения данных задач в ходе исследования применялись следующие методы: метод контекстуально-интерпретационного анализа, дополненный сопоставительным и статистическим методом, методика количественного подсчета с последующей качественной интерпретацией полученных данных.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в нем предпринимается попытка сопоставительного исследования интертекстуальных включений в различных жанрах политического дискурса на материале современных текстов (2003-2006 гг.). Как новое можно рассматривать дальнейшую разработку концепций интертекстуальности с учетом последних достижений в лингвистике текста. На основе критического анализа обобщены различные подходы и концепции теории интертекстуальности, уточнено описание межтекстового взаимодействия как категории, имеющей полевую структуру. Наконец, о новом характере работы свидетельствует выдвинутая гипотеза, согласно которой интертекстуальность может быть использована в политическом дискурсе как средство воздействия в борьбе за власть, и ее использование обусловлено целями, задачами, жанром политического дискурса.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Интертекстуальность является одним из важнейших средств актуализации главной интенции политического дискурса – воздействия на реципиента и убеждения в правильности своей позиции. Воздействие получает наибольшее выражение в сильных позициях текста – заголовке, начале и конце текста.
   
2. Интертекстуальность представляет собой семантическое поле, в котором пересекаются микрополя. Ядро поля интертекстуальности образует маркированная цитата, периферию – косвенная речь и аллюзия.
   
3. Преобладание того или иного вида интертекстуальности обусловлено личностными характеристиками политического деятеля, обсуждаемого в данном дискурсе. Широкая известность А. Шварценеггера благодаря достижениям в спорте и кинематографе обусловливает массовое апеллирование к его биографии и творчеству в текстах политического дискурса и определяет источники и типы интертекстуальных включений. Включение в текст предтекстов вызывает определенные ассоциации, которые автор использует для создания положительного или отрицательного образа.
   
4. Выбор предтекстов и интертекстуальных средств в принимающем тексте зависит от его жанра. Аналитическая статья тяготеет к маркированной цитате и косвенной речи; публичное выступление политика характеризуется преобладанием аллюзии. Разница объясняется ситуацией общения и особенностями восприятия устной и письменной речи. Для декодирования случаев межтекстового взаимодействия в статье читатель должен обладать определенным уровнем интертекстуальной компетенции, он может позволить себе вернуться к тексту или воспользоваться справочной литературой. Для публичной речи политика свойственно использование интертекстуализмов, распознавание которых не должно вызывать трудностей, так как время осмысления текста реципиентом ограничено.
   

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что диссертация вносит определенный вклад в развитие теории дискурса, описывая политический дискурс в рамках теории интертекстуальности, а также в семиотику, типологию текстов и лингвостилистику. Настоящее исследование расширяет представление современной лингвистики и смежных с ней научных дисциплин о коммуникативных сферах бытия интертекстуальности и о коммуникативно-прагматических возможностях межтекстовых включений.

Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты и языковой материал могут использоваться в лекциях и семинарах по стилистике, лингвистике текста, теории межкультурной коммуникации и страноведению. Полученные данные могут служить материалом для написания учебно-методических материалов по интерпретационному анализу текстов проблемной аналитической статьи и публичной речи политика, а также при составлении спецкурсов по риторике и ораторскому искусству, при подготовке дипломных работ и диссертационных исследований.

Апробация материалов диссертации осуществлялась в форме докладов на аспирантских семинарах при кафедре немецкой филологии Международного института рынка в мае и ноябре 2006, а также в форме докладов и сообщений на XII Межрегиональной научно-практической конференции «Обучение иностранным языкам: настоящее и будущее» (TESOL-ELT-SAMARA, январь 2006), на II научно-практической конференции «Актуальные проблемы современного социально-экономического развития» (НОУ ВПО «МИР», май 2006). Основные результаты исследования отражены в 5 публикациях по теме диссертации.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Объем диссертации составляет 186 страниц (без библиографии).


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, формулируются цели и задачи работы, объект и предмет изучения, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, дается описание материала и методов исследования, используемых в данной работе.

В первой главе «Теоретические основы изучения интертекстуальности в политическом дискурсе» излагаются теоретические предпосылки настоящего исследования. Рассматриваются содержание и границы, а также систематизирующие признаки политического дискурса, представляется обзор основных концепций и проблем теории интертекстуальности: представлены широкая и узкая концепции интертекстуальности, рецептивная концепция интертекстуальности, систематизированы интертекстуальные средства в современных лингвистических теориях.

Большое внимание в данной главе уделяется ключевому понятию «дискурс». Этот феномен шире понятия «текст» и трактуется в данной работе как система коммуникации, которая включает корпус определенных ситуацией общения текстов, а также экстралингвистические, социокультурные, прагматические, психологические и другие факторы. Под термином «политический дискурс» мы понимаем любые речевые образования, субъект, адресат или тексты, содержание которых относится к сфере политики.

Политический дискурс может быть представлен разными жанрами – памфлетом, фельетоном, колонкой комментатора, репортажем со съезда партии, интервью с политиком, теледебатами, политическим документом и др. Выбранные для исследования жанры «проблемная аналитическая статья, написанная журналистом» и «публичная речь политика» занимают центральное место в семантическом поле политического дискурса и соприкасаются с такими разновидностями коммуникации, как рекламный, религиозный и спортивно-игровой дискурсы. Этот факт определил круг текстов, исследуемых в данной диссертации.

Согласно исследованиям Е.И. Шейгал (Шейгал 2004), системообразующими признаками политического дискурса являются смысловая неопределенность, фантомность, фидеистичность, эзотеричность, опосредованность средствами массовой информации, дистанцированность, театральность и динамичность. Соотношение этих признаков варьируется в зависимости от личности и намерений автора текста, обсуждаемой личности. Специфика текстов о политической карьере А. Шварценеггера определяется главным субъектом – губернатором штата Калифорнии.

Смысловая неопределенность дискурса политической карьеры А. Шварценеггера проявляется в расплывчатости политической платформы политика, отсутствии конкретных предложений по решению экономического и политического кризиса в штате, а также в том, что журналисты в ряде случаев, не располагая достоверными фактами, на основании которых они могли бы построить убедительные доводы, выбирают воздействие на эмоциональную сферу реципиента вместо логически построенного рационального объяснения.

Фидеистичность дискурса проявляется в том, что особенностью выступлений бывшего актера является опора на иррациональное: выбрав тактику массового апеллирования к своим достижениям и заслугам в спорте, бизнесе и кинематографе, А. Шварценеггер обращался в большей мере к чувствам людей, а не к их разуму. Журналисты также использовали этот прием, однако, в отличие от губернатора, на страницах газет и журналов сходство с киногероями обнаруживает скорее отрицательные его стороны, нежели положительные.

Статьи исследуемой дискурсивной принадлежности в большей мере эзотеричны по сравнению с выступлениями А. Шварценеггера. Опосредованность исследуемого политического дискурса средствами массовой информации проявляется в том, что журналисты не просто сообщают факты о карьере губернатора, но и критически осмысливают их, в результате чего на передний план выходит авторская интерпретация и оценка событий.

Театральность дискурса губернатора Калифорнии актуализируется благодаря наличию сюжетно-ролевого компонента в выступлениях А. Шварценеггера, а также благодаря употреблению журналистами категорий театра при описании политической действительности. Диалогичность исследуемого дискурса реализуется в виде интертекстуальных включений из прецедентных текстов. Динамичность политической коммуникации реализуется за счет появления злободневных слов и неологизмов, которые не фиксируются в словарях.

Другой важной проблемой, анализируемой в данной работе, является определение основных понятий – «интертекст» и «интертекстуальность». Существует множество взглядов и трактовок межтекстового взаимодействия, которые нашли отражение в широкой и узкой моделях интертекстуальности. В соответствии с первой, радикальной концепцией, каждый текст рассматривается как часть универсального текста, от которого он зависит во всех своих аспектах (Ю. Кристева, М.М. Бахтин, Р. Барт, Ж. Деррида, Ж. Женетт, И.П. Смирнов, Н.А. Фатеева, Н.А. Кузьмина и др.). Согласно узкому толкованию этого феномена понятие интертекстуальность сужается рамками сознательного и маркированного использования межтекстовых связей между данным текстом и предшествующими текстами или группой текстов (У. Эко, М. Рифафатер, С. Хольтуис, Р. Лахман, М. Пфистер, И.В. Арнольд, В.Е. Чернявская, К.А. Костыгина и др.).

Радикальная концепция интертекстуальности подверглась критике многими исследователями, которые отмечали недостаток этой модели в отсутствии границ изучаемого понятия, а также в том, что широкая концепция интертекстуальности оказывается неприменимой при практическом анализе текстов, лишая таким образом лингвистику исследовательских задач [Чернявская 2000:36; Pfister 1985:15; Röβler 1999:29]. Таким образом, в настоящей работе принимается понимание межтекстового взаимодействия в узком смысле как наиболее продуктивного в прикладном плане для лингвистического анализа. Интертекстуальность в данной диссертации понимается как свойство только вербальных текстов, которое проявляется в формальном присутствии одного текста в другом в виде маркированных цитат, аллюзий и косвенной речи. Интертекст трактуется нами как непосредственно анализируемый текст, который абсорбирует множество текстов, имея собственный смысл.

Интертекстуальность рассматривается рядом исследователей в рамках рецептивной теории (Р. Барт, Э. Реслер, С. Хольтуис, В. Шмидт, В. Штемпель), когда межтекстовое взаимодействие предстает как «особый коммуникативный процесс, при котором автор текста не только намеренно включает в него фрагменты других текстов, но и ожидает от читателя, что тот распознает интертекстуальное включение, осознает его как намеренно используемое автором и как важное для понимания текста» [Костыгина 2003:26]. Реализация значения интертекстуального включения произойдет лишь в том случае, если эти знания окажутся общими для автора и реципиента.

Тексты политического дискурса, как и тексты любой другой дискурсивной принадлежности, включают адресата и адресанта. В связи с наличием в дискурсе политической карьеры А. Шварценеггера большого количества интертекстуальных включений особое значение приобретает проблема восприятия таких текстов адресатом. В этой связи для автора текста особую важность имеет вопрос маркирования интертекстуальных включений, поскольку это свойство «чужого» слова напрямую влияет на успешность декодирования заложенного в нем имплицитного смысла. При этом в ряде случаев адресант может намеренно использовать неатрибутированные интертекстуализмы, рассчитывая на определенный уровень интертекстуальной компетенции реципиента.

Большинство рассмотренных типологий интертекстуальных включений по-разному отражают способы межтекстового взаимодействия. К интертекстуальным средствам авторы относят не только отношения между конкретными текстами как наиболее выраженные, но также отношения между собственно текстом литературного произведения и сопровождающими его заголовком, подзаголовком, предисловием, послесловием, ссылками, примечаниями, иллюстрациями (паратекстуальность). К формам межтекстового взаимодействия причисляют комментирующее и часто критическое указание текста на предтекст (метатекстуальность), а также типологическую соотнесенность текстов, принадлежащих одному типу текста или жанру (архитекстуальность). Принятое в данной работе узкое понимание интертекстуальности обусловливает рассмотрение межтекстового взаимодействия как видимого присутствия одного текста в другом, которое реализуется посредством цитат, косвенной речи и аллюзии. Изучение таких разновидностей интертекстуальности, как паратекстуальность, архитекстуальность, гипертекстуальность, метатекстуальность и др., не входит в задачи настоящего исследования.

Во второй главе «Типы интертекстуальных включений в политическом дискурсе» рассматриваются различные интертекстуальные включения в жанрах политического дискурса – аналитической статье и устном выступлении политика – в рамках функционального поля интертекстуальности. Выделенные интертекстуальные средства – цитата, косвенная речь и аллюзия – представлены по степени убывания в исследуемом политическом дискурсе.

Понятие «интертекстуальность» объединяет различные типы интертекстуальных включений, которые в разной степени обладают интертекстуальной выраженностью. Все эти виды интекстов образуют поле интертекстуальности, ядро которого составляют атрибутированные цитаты, поскольку они обладают графической маркировкой и наиболее полно воспроизводят форму и содержание текста-источника. Аллюзия (ее разновидность – парафраз) и косвенная речь относятся к периферии этого функционального поля. Последние не отражают однозначно и полно степень сближения или расхождения текстов, имеют минимальную интертекстуальную выраженность и актуализируются только при условии успешного декодирования реципиентом.

Понятия «реминисценция», «плагиат» не включаются нами в поле интертекстуальности. Реминисценции представляют собой широкое понятие и требуют проведения отдельного исследования на основе сопоставления данных психологического, биографического и идиостилевого анализа. В рамках настоящей работы проведение подобного исследования, которое, без сомнения, должно носить междисциплинарный характер, не представляется возможным. В задачи нашей работы также не входит рассмотрение плагиата, то есть пересказа чужой речи или цитирования без прямого или косвенного указания на принадлежность другому автору, поскольку плагиат нацелен не на установление ассоциативных связей с текстом-источником, а на сокрытие их, вследствие чего плагиат не может считаться интертекстуальным средством [Казаева 2003:10]. В данной работе не анализируется пересказанная речь вследствие размытости границ этого понятия и отсутствия четкого определения. Пословицы, поговорки, крылатые выражения и афоризмы рассматриваются в настоящей работе как особые виды предтекстов в политическом дискурсе.

Наиболее частотным способом реализации интертекстуальности в дискурсе политической карьеры А. Шварценеггера является цитата (70%), которая представлена двумя разновидностями – полная цитата (65%) и редуцированная цитата (35%). В данной работе принимается узкое понимание цитаты как дословного воспроизведенного фрагмента из чужого текста объемом от одного слова до комплекса предложений, обособленного от остальных высказываний формальным маркером (кавычками) и характеризующегося структурно-семантическим тождеством с текстом-источником. Мы сознательно не отразили в определении такое свойство цитаты, как указание авторства, поскольку оно не всегда реализуется в политическом дискурсе, возможно, по причине того, что в отличие от научного дискурса для исследуемого вида коммуникации менее важно точное происхождение «чужого» слова. Часто источник цитации указан в самом тексте.

Следует отметить, что количество примеров-цитат неравномерно распределяется по двум типам текста – проблемной аналитической статье и публичному выступлению политика, что объясняется спецификой целей и субъектов коммуникации в каждом случае. В исследуемых аналитических статьях в среднем цитата употребляется 6 раз на 2000 знаков, в то время как в выступлениях - 2 раза на 2000 знаков.

Вслед за И.В. Алещановой, к полной цитации мы относим взятый дословно, без сокращений, отрезок текста-источника, законченный в смысловом отношении [Алещанова 2000:5]. Следует оговориться, что термин «полная цитата» носит условный характер: к этому виду межтекстового взаимодействия мы относим заимствованные фрагменты предтекста в виде предложения или нескольких предложений. На нашем материале этот вид цитации представлен большим количеством примеров - около 65 % всех случаев цитирования.

В приводимом ниже выступлении А. Шварценеггер вспоминает великие достижения Рональда Рейгана на поприще государственной службы: I remember very well when President Reagan said, “America is the shining city on the hill.” I also remember when he said, “To those who are faint hearted and unsure, I have this message: if you are afraid of the future, then get out of the way. Step aside. The people of this country are ready to move again.” He taught me something that is very special about this country: that the greatest power is not derived from privilege, it is derived from people (governor.ca.gov, Jun. 7, 2004). Губернатор признается, что этот великий человек всегда был его героем, примером для подражания и что он многому научился у президента. В контексте политической ситуации в штате Калифорния и, в частности, последних выступлений А. Шварценеггера, где он активно старается убедить жителей возглавляемого им штата поддержать его инициативу и проголосовать за предложенный им в этом году план реформирования системы бюджетного регулирования, становится понятно, что губернатор косвенно призывает людей к активным действиям и к поддержке своих начинаний. Он проводит параллель между собой и Р. Рейганом и ссылается на слова человека, которого он считает своим наставником и коллегой. Включение полной цитаты, а также ссылка на политика, который имеет огромный авторитет и пользуется народной любовью, позволяют губернатору оказать максимальное воздействие на свою аудиторию: бывший бодибилдер выражает желание следовать его примеру, он представляется сторонником человека, которого любила вся Америка. Имплицитно подразумевается, что Р. Рейган тоже был актером, но это не помешало ему сделать блестящую политическую карьеру и стать выдающимся лидером.

К редуцированной цитате мы относим сокращенный в соответствии с целями цитирования отрезок текста источника, который получает логическое завершение в окружающем контексте. Применение данного типа цитации основано на приеме синтаксического слияния цитируемого текста и авторской мысли без использования специальных слов. Переход к цитате обозначается при этом с помощью кавычек [Алещанова 2000:5]. На нашем материале примеры редуцированного цитирования составляют около 35% всех цитат.

Цитату такого рода можно отметить, например, в следующем отрывке: The popular actor said he is above reproach ethically because he is “rich enough” to be unaffected by special interests, enabling him to render decisions in the people’s interests (cnn.com, Aug. 13, 2003). Журналист пересказывает слова А. Шварценеггера о такой благоприятной особенности кандидата на должность главного чиновника штата, как наличие у него свыше 50 миллионов долларов. В отличие от других его соперников, занимая ответственную должность, ему не нужно будет заботиться ни об улучшении собственного благополучия, ни принимать решения в угоду чьим бы то ни было интересам. Автор статьи при этом занимает нейтральную позицию и приводит слова будущего губернатора при помощи сочетания косвенной речи и редуцированной цитаты, которая введена в принимающий текст путем синтаксического слияния. Косвенная речь позволяет экономить пространство, а цитата дословно передает слова из предтекста. Редуцированная цитата также помогает в сжатой форме передавать только ту часть предтекста, которая автору кажется наиболее актуальной для создаваемого им текста. Кроме того, использование этого вида цитирования помогает отграничить слова журналиста от слов бывшего актера, и таким образом становится понятно, что для автора этот аргумент не является убедительным.

Использование полных цитат помогает придать тексту убедительности, достоверности, а также обеспечить точность передаваемого сообщения: посредством цитаты передается индивидуальное оформление мысли говорящим. Одновременно благодаря оформлению интертекстуализма в виде цитаты повышается точность сообщения, а также его достоверность (за счёт сохранения в цитате исходной формы чужого высказывания). В случае с редуцированной цитатой часто наблюдается приращение смысла и изменение исходного значения на диаметрально противоположное. Чаще всего встречается использование двух цитатных вставок.

Вторым по частоте употребления способом актуализации интертекстуальности в исследуемом политическом дискурсе является косвенная речь (18%). Следует отметить, что косвенная речь неравномерно распределяется по двум типам текста – проблемной аналитической статье и публичному выступлению политика, что также объясняется спецификой целей и субъектов коммуникации в каждом случае. Исследование показало, что в аналитических статьях в среднем косвенная речь употребляется 1,25 раза на 2000 знаков, в то время как в выступлениях - 0,05 раза на 2000 знаков.

Косвенная речь позволяет передать бóльшее по сравнению с цитатой количество информации, при этом сопутствующие глаголы говорения, при помощи которых интертекстуализм вводится в принимающий текст, могут быть нейтральными и эмоционально окрашенными. В следующем отрывке журналист приводит слова президента Буша в качестве доказательства своей мысли о значительной поддержке будущего губернатора Калифорнии на самом высоком уровне, используя при этом нейтральный глагол say (говорить, сказать) для обозначения заимствованного фрагмента: Schwarzenegger may be the GOP’s best hope for winning in the Oct. 7 recall election, and President Bush said Friday that Arnold would make a good governor (suntimes.com, Aug. 10, 2003).

При использовании журналистом эмоционально окрашенных глаголов происходит расстановка акцентов в передаваемом сообщении, выделяются автором главное и второстепенное. В следующем отрывке из статьи, в которой британский журналист пересказывает выступление нового губернатора штата Калифорния и дает ему оценку, автор использует глагол blame (обвинять) в качестве метатекстуальной ремарки, при помощи которой вводится косвенная речь: Mr Schwarzenegger blamed irresponsibility for the fact that over the past five years, when the state was led by Grays Davis, his Democrat predecessor, spending rose 43 per cent while revenues increased only 25 per cent (The Financial Times, Jan. 8, 2004).

Как показал анализ языкового материала, в ряде случаев авторы предпочитают использовать комплекс интертекстуальных средств – цитату и косвенную речь, благодаря чему им удается сочетать преимущества указанных способов межтекстового взаимодействия.

В противоположность косвенной речи или цитате, такое интертекстуальное средство, как аллюзия (12%) вводится в текст без метатекстуальных ремарок и каких-либо других ксенопоказателей, поскольку авторы принимающего текста рассчитывают на определенную интертекстуальную компетенцию реципиентов. Аллюзия (ее разновидность – парафраз) не являются частотными средствами в исследуемом материале, однако по силе выразительности и образности эти интертекстуализмы превосходят косвенную речь и цитату, поскольку при включении их в текст могут актуализироваться связи с несколькими предтекстами.

Под аллюзией мы понимаем фигуру интертекста, состоящую в ассоциативной отсылке в виде скрытого или явного намека к известному для адресата факту виртуальной либо реальной действительности [Гальперин 1981:187; Москвин 2004:27-28]. Этот вид межтекстового взаимодействия представляет собой преднамеренное использование определенного элемента предшествующего текста, упоминания с целью вызова соответствующих ассоциаций, направленных на выявление связи двух контекстов, которая ведет как к обогащению содержания нового текста, так и к изменению объема значения самой аллюзии. В исследуемых текстах политического дискурса встречаются аллюзии, в основу которых положена морфема или слово, а также ссылки, границы которых выходят за рамки одного предложения.

В приводимом ниже отрывке наблюдается изменение морфологической формы слова таким образом, что образование аллюзивного слова происходит по той же словообразовательной модели, что и образование источника в нашем материале: Momentum alone may give Governator Arnold a honeymoon start (The Economist, Nov. 15, 2003). В этом предложении автор статьи употребил неологизм governator, значение которого легко выводится, при условии, что читатель знаком с фильмом «Терминатор»: это слово является продуктом стяжения основ двух слов – governor и terminator.

В исследуемых текстах были обнаружены также немногочисленные случаи аллюзии, основа которой выходит за рамки одного предложения: The budget has ballooned to $200 million, the main actor has lost his star appeal, and a majority of the public has decided in advance they are not interested. No, this isn’t a Kevin Costner movie. It’s the run-up to next week’s special election in California. Governor Arnold Schwarzenegger is working hard to push through several weighty government-reform initiatives, but the Nov. 8 event could well turn out to be one of his biggest flops... (The Time, Nov. 7, 2005). В статье, откуда заимствован этот отрывок, журналист анализирует политическую ситуацию в штате Калифорния под управлением губернатора А. Шварценеггера и приходит к неутешительным выводам. Автор прибегает к использованию терминов кинематографии, сравнивая управление штатом со съемками фильма. Одновременно журналист намекает на актерское прошлое губернатора, и читатели невольно вспоминают о неопытности их политического лидера.

Вслед за В.П. Москвиным, под парафразом мы понимаем «прием, состоящий в изменении лексического состава какого-либо выражения или текста, известных адресату» [Москвин 2004:149]. Так, в следующем отрывке автор статьи описывает противоречия между А. Шварценеггером и его однопартийцами, которые полагают, что поступки и убеждения губернатора не совпадают с идеологией Республиканской партии и поэтому ему не место среди них: Activists in the party’s right wing, long suspicious that Schwarzenegger was a liberal in conservative’s clothes, are not waiting for the loyalty-test results (The Time, Jan. 16, 2006). Журналист использует парафраз, в основе которого лежит обновление известной поговорки a wolf in a sheep’s clothing для выражения иронии.

Как оказалось, в различных типах текста аллюзия используется с разной частотностью. Так, в проблемной аналитической статье она встречается в среднем 0,5 раз на 2000 знаков, в то время как в публичном выступлении политика - в три раза реже, что объясняется спецификой ситуации общения. В письменной речи читатели не ограничены временным фактором и могут вновь прочитать тот или иной отрывок. При восприятии устной речи требуется быстрая реакция. Многие аллюзии могут быть не поняты аудиторией и конечная цель – воздействие – не будет достигнута. При устном выступлении очень важно, чтобы аудитория реагировала на слова политика: это помогает скорректировать свою речь по ходу действия и таким образом достичь своей цели, поэтому в данном типе текста выбор интертекстуальных средств ограничен фактором их источников. Политик может включать в свой текст только те аллюзии, источники которых достаточно известны широкой массе населения.

В третьей главе «Интертекстуальные включения как средство выражения интенции воздействия в политическом дискурсе» рассматриваются способы реализации ключевой интенции политического дискурса посредством интертекстуальных включений. Интертекстуализмы изучаются с точки зрения их источников, места актуализации в тексте, семантических модификаций в принимающем контексте, а также условий восприятия.

Интенция воздействия является ключевой для политического дискурса. В каждом конкретном случае в зависимости от источника интертекстуализма, места его актуализации в тексте, степени модифицированности интертекстуального средства в новом окружающем контексте, а также сложности его декодирования, случаи межтекстового взаимодействия могут выполнять сопутствующие функции: выражать оценку автора создаваемого текста, устанавливать контакт с реципиентом, привлекать внимание и развлекать адресата, передавать информацию об окружающем мире.

Наиболее частотными предтекстами для интертекстуализмов в исследуемом политическом дискурсе являются:

1. названия фильмов (38%): «The Terminator Takes on California» (The New York Times, Nov.12, 2003);
   
2. реплики из фильмов с участием А. Шварценеггера (20%): Brawny actor Arnold Schwarzenegger, the high-profile candidate in the California governor recall race, shrugged off questions Friday about his lack of political experience and said he can “clean house” and tell Governor Gray Davis “hasta la vista” (cnn.com, Aug. 8, 2003);
   
3. высказывания субъектов (15%): President Bush called Schwarzenegger Wednesday to congratulate him and left open the possibility that the two would meet next week in California when the president makes two fund-raising stops there (suntimes, Oct. 8, 2003);
   
4. высказывания А. Шварценеггера (12%): There followed a campaign too brief for the star-struck state to go into a flurry of accusations about the actor's past “playfulness” (as he put it) with women, let alone discover where he stood on a range of issues (The Economist, Apr. 29, 2004);
   
5. предтексты о спортивной и личной жизни бывшего актера (8%): He won election in a carnival atmosphere, the 2003 recall, because he was a Hollywood superstar and had a reputation, manufactured though it was, as Der Terminator who could tame Sacramento (The Times, Nov 8, 2006),
   
6. пословицы, поговорки, крылатые выражения и афоризмы (5%): There’s an old battle strategy known as “Divide and conquer”. But I say for any challenges or for any obstacles or any problems that we face, the California strategy will be “Unite and conquer”. We are a united team and a united team is simply unbeatable (governor.ca.gov, Jun. 21, 2004).
   
7. произведения мировой культуры (2%): «The Grapes of Wrath, Again» (The Economist, Sept. 8, 2005).
   

Наибольшее воздействие на реципиента интертекстуализмы оказывают в сильных позициях текста – заголовке, подзаголовке, начале и конце. Заголовок является сильной позицией только в статье, где большинство фрагментов предтекстов включается в форме аллюзии. В этой позиции аллюзия привлекает внимание читателя, заставляет его заинтересоваться темой обсуждения, а также предоставляет возможность адресату насладиться языковой игрой: Can Arnie Pump up Business? Schwarzenegger is Backing a Slew of Initiatives to Help the State Company (The Business week, Oct. 4, 2004). В этом заголовке содержится отсылка к спортивному прошлому А. Шварценеггера. Журналист использует глагол pump up (качать, накачивать), который фигурирует в названии фильма звезды бодибилдинга “Pumping Iron” о том, как следует заниматься, чтобы достичь хороших результатов в бодибилдинге.

Цитата и косвенная речь чаще всего вводятся в начале и конце статьи. В начале эти виды интекстов служат предметом комментирования, в конце – выполняют функцию аутентичности, а также используются в качестве аргумента, подтверждающего правильность суждений автора.

В публичном выступлении политика заголовок не является сильной позицией. Чаще всего А. Шварценеггер использует интертекстуальные включения в виде аллюзии в начале и конце своей речи, поскольку основная цель использования межтекстового взаимодействия здесь – привлечь внимание аудитории благодаря удачному началу или закончить выступление на положительной ноте, оставив приятное впечатление о себе: Thank you very much, thank you. And I’ll be back. Thank you very much (governor.ca.gov, May 02, 2004).

Анализ семантических модификаций, которым подвергаются интертекстуализмы при включении их в новый окружающий контекст, позволяет установить, что при заимствовании высказываний субъектов в форме цитаты или косвенной речи чаще всего наблюдаются нулевые изменения исходного содержания в том случае, если заимствованные фрагменты сопровождают нейтральные авторские ремарки. При введении интертекстуализмов в сопровождении эмоционально окрашенных ремарок происходит приращение смысла, реже – изменение исходного положительного смысла на отрицательный: Vowing a bipartisan administration of “the best and the brightest”, Gov.-elect Arnold Schwarzenegger yesterday released the names of the transition team, politically eclectic group ranging from San Francisco Mayor Willie Brown on the left to former gubernatorial rival Bill Simon on the right (signonsandiego.com, Oct. 10, 2003). В этом отрывке, который расположен в сильной позиции – в начале статьи – журналист приводит цитату из выступлений сторонников А. Шварценеггера. Маркирование данной цитаты способствует реализации противоположного значения, и читатели понимают, что автор статьи не считает губернатора самым лучшим и самым умным.

В случае включения предтекстов в форме аллюзии и немаркированной цитаты семантические модификации значительно чаще имеют выраженный характер. Заимствованный фрагмент обогащает создаваемый текст ассоциациями, привносит новые оттенки значения, благодаря которым каждый раз один и тот же интертекстуализм может быть по-разному понят.

Журналисты всячески подчеркивают сходство А. Шварценеггера с созданным им на экране образом робота, отмечая его профессиональную непригодность для «роли» губернатора, благодаря чему ссылки на всем известный фильм «Терминатор» преобладают по количеству в исследуемом материале. Благодаря популярности этого фильма, а также в связи с выдвижением А. Шварценеггера на пост губернатора штата Калифорния, глагол terminate связывается с фильмом всякий раз, когда он появляется в тексте статьи или выступления. Образ Терминатора постоянно эксплуатируется как в положительном, так и в отрицательном смысле.

При отрицательной характеристике действия губернатора ассоциируются с жестокостью, неумолимостью, а зачастую и отсутствием интеллекта, свойственного человеку. При положительной характеристике проводится аналогия с решительностью Терминатора в борьбе с врагами. Так, в приводимом ниже отрывке кроме традиционного значения «заканчивать, завершать», этот глагол употребляется как синоним конструкции «решать проблемы». В таком значении эта лексема имеет положительную коннотацию: <...> And, ladies and gentlemen ... if you believe we must be fierce and relentless and terminate terrorism... (governor.ca.gov, Aug. 31, 2004)

Ссылки на главный фильм А. Шварценеггера популярны также в его выступлениях, при этом использование аллюзий на этот фильм придает всякий раз новое значение слову Terminator. Например, когда бывший актер употребляет его для обращения к своим оппонентам, оно приобретает отрицательный смысл, поскольку обозначает «разрушитель»: And you are talking about special interests. This is absolutely outrageous, what’s going on in Sacramento right now. The special interests are financing the campaigns of Bustamante and of Davis. I mean, those are the twin Terminators of Sacramento (vote-smart.org, Sept. 09, 2003). Когда А. Шварценеггер использует глагол terminate в выступлениях в значении «решать проблемы», этот глагол приобретает положительное значение, поскольку обозначает долгожданное избавление от насущных проблем кардинальным способом: Many of you here today dream as big as I do. Too many of you, though, reach for that dream and hit the grass ceiling. Some of you hit it hard enough to crack it. A couple of you maybe even broke through. But working together, we are going to terminate the glass ceiling (governor.ca.gov, Sept. 12, 2004).

Как показывают результаты проведенного исследования, сравнение губернатора с его героем-роботом – популярный стилистический прием, используемый журналистами для создания иронии при описании его деятельности в качестве губернатора.

Для осуществления воздействия на реципиента важно учитывать сложность декодирования заложенных автором интенций при включении интертекстуализма. Изучение условий восприятия интертекстуализмов в исследуемом политическом дискурсе позволяет выделить три группы случаев межтекстового взаимодействия, которые отличаются разным уровнем доступности для адресата:

1. маркированные интертекстуальные включения (60%): Beyond his peculiar charm, Schwarzenegger’s biggest asset is that he is not “Conan the Barbarian” politically but a moderate Republican whose views are in sync with those of most Californians… (The Newsweek, Aug. 18, 2003);
   
2. немаркированные интертекстуальные средства, источником которых является известный предтекст (25%): <…> and represents the lingering Cheshire smile of Reagan Republicanism in the new century (The Time, Apr 26, 2004).
   
3. заимствованные фрагменты, для декодирования которых необходимо обладать интертекстуальной компетенцией или воспользоваться справочными изданиями (15%): The speech highlighted how Schwarzenegger – as many political insiders predicted he must – has turned back to the future: aiming to recapture the magic of the moderate, maverick, bipartisan reformer who enthralled voters in 2003 during and after the historic recall election (The Observer, Jan. 6, 2006).
   

Интертекстуализмы, которые входят в первую и вторую группы, не представляют трудность при их распознавании реципиентом текста. В первом случае включение графически маркировано. В втором отрывке декодирование ссылки не вызывает трудностей у читателя, поскольку предтекст широко известен. Автор статьи, подчеркивая природную харизму А. Шварценеггера, сравнивает его улыбку с улыбкой Чеширского кота, одного из самых ярких персонажей сказки «Алиса в стране чудес». В третьем примере содержится аллюзия на фильм «Back to the Future» («Назад в будущее»), в котором герои попадают в прошлое и вынуждены приложить все усилия, чтобы вернутся в настоящее время. Таким же образом автор статьи описывает и ситуацию Шварценеггера, когда бывший актер стремится восстановить свой имидж, пострадавший в результате необдуманных действий, и вернуть популярность, благодаря которой он выиграл на выборах 2003 года.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются дальнейшие перспективы работы.

Перспективы исследования заключаются в дальнейшем сравнительно-сопоставительном изучении интертекстуализмов в разных видах коммуникации, а также в исследовании зависимости между структурой текста и типами интекстов, специфики восприятия текстов в зависимости от источника интертекстуализмов, соотнесенности их источника с интертекстуальной компетенцией адресата. Представляется интересным провести дальнейшее изучение интертекстуальности в текстах политического дискурса на разных языках.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

1. Попова Е.А. Некоторые проблемы интертекстуальности [Текст] / Е.А. Попова // Актуальные проблемы лингвистического образования: теоретический и методологический аспекты: сб. материалов международ. науч.-практ. конференции. Самара, 25-26 ноября 2004 / отв. ред. С.В. Сухова.- Самара: Самар. гуманит. акад., 2005. – С. 219 – 222. – 0,2 п.л.
   
2. Попова Е.А. Интертекстуальная компетентность как необходимый навык переводческих навыков и умений [Текст] / Е.А. Попова // Обучение английскому языку: в поисках новых решений: сб. материалов и тезисов докладов межрегиональной научно-практической конференции, Самара, 03-05 мая 2005 г. / Самара: Самарский аэрокосмический ун-т, 2005. – С. 87 – 92. – 0,4 п.л.
   
3. Попова Е.А. Цитация как вид интертекстуальных включений [Текст] / Е.А. Попова // Обучение иностранным языкам: настоящее и будущее. Сб. материалов и тезисов докладов XII междунар. науч.-практ. конференции. – Самара: Самар. гос. аэрокосм. ун-т., 2006. – С. 165 – 170. - 0,4 п.л.
   
4. Попова Е.А. Косвенная речь как средство актуализации интертекстуальности [Текст] / Е.А. Попова // Типология высказывания и текста: сб. статей, выпуск VI. – Самара: Международный институт рынка, 2006. - С. 56 – 59. – 0,3 п.л.
   
5. Попова Е.А. Аллюзия как один из способов актуализации интертекстуальности [Текст] / Е.А. Попова // Актуальные проблемы гуманитарных наук. Сборник статей Самарского научного центра Российской академии наук. №4 – Самара, 2006. – С. 108 – 112. – 0,7 п.л.