Из цикла “Философские беседы”

Вид материала

Книга

Содержание Глава 3. Против оценки здравого смысла как действующего лишь в “стенах домашнего обихода” «Сумасшедшие» идеи и здравый смысл

Подобный материал:

• Из цикла “Философские беседы”, 1486.05kb.
• Из цикла “Философские беседы”, 2085.55kb.
• Из цикла “Философские беседы”, 6090.52kb.
• Из цикла «Философские беседы», 7572.98kb.
• Философские проблемы социально-гуманитарных наук, 28.25kb.
• Философские беседы, 640.3kb.
• Лекция: Жизненный цикл программного обеспечения ис: Понятие жизненного цикла по ис., 269.93kb.
• План беседы 13 2 Конспект беседы 14 1 Повторение пройденного материала 14 2 Чинопоследование, 336.7kb.
• 23-24. Социальные и философские проблемы применения биологических знаний и их анализ, 181kb.
• Т. В. Шевченко Монографические беседы, 3419.03kb.

Глава 3. Против оценки здравого смысла как действующего лишь в “стенах домашнего обихода”

Здравый смысл порой оценивают как нечто сугубо ограниченное, действующее лишь “в стенах” домашнего обихода... Длительное время в нашей стране господствовала точка зрения Ф. Энгельса, отождествлявшая здравый смысл с метафизическим (т.е. антидиалектическим) мышлением. Ф. Энгельс писал: “Этот (метафизический — Л.Б.) способ мышления кажется нам на первый взгляд совершенно очевидным потому, что он присущ так называемому здравому смыслу. Но здравый человеческий смысл, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования. Метафизический образ мышления, хотя и является правомерным, и даже необходимым в известных областях, более или менее обширных, смотря по характеру предмета, рано или поздно достигает тех пределов, за которыми он становится односторонним, ограниченным, абстрактным и запутывается в неразрешимых противоречиях, потому что за отдельными вещами он не видит их взаимной связи, за их бытием — их возникновения и исчезновения, из-за их покоя забывает их движение, за деревьями не видит леса...” (Анти-Дюринг. Введение.)

Это пренебрежение здравым смыслом дорого обошлось нашей стране. Безумные утопические проекты последователей К. Маркса — Ф. Энгельса в России, большевиков-коммунистов, стоили гигантских материальных и людских жертв. Ф. Энгельс был безусловно неправ, когда оценивал здравый смысл столь односторонне. Пренебрежение здравым смыслом — это пренебрежение умственным здоровьем. Ведь здравый смысл — отнюдь не нечто ординарное, обыденное, консервативное. Здравый смысл — здоровое мышление! А здоровое мышление, здравомыслие действует везде! И в “стенах домашнего обихода”, и в незнакомых ситуациях, и в экстремальных условиях. Руал Амундсен первым дошел до Южного полюса и остался жив. А Роберт Скотт дошел лишь вторым и на обратном пути погиб. Почему? Потому что в действиях Амундсена было больше здравого смысла, чем в действиях Скотта. Амундсен воспользовался испытанным средством передвижения в полярных странах — собачьими упряжками. Скотт же решил попробовать таких экзотических животных как пони (карликовые лошади).

К сожалению, подобное понимание здравого смысла (как чего-то ординарного) проникает в справочные издания.

Вот что, например, писал в энциклопедическом словаре русский философ В. С. Соловьев:


"Здравый смысл — термин неопределенный и большею частью употребляемый во зло; должен означать нормальное состояние и правильное действие умственных сил человека. Нормальны, вообще, те суждения и взгляды, которые соответствуют истинному значению вещей, логически выводимому из достоверных данных. Но так как действительные мнения большинства людей определяются не столько разумением предметной истины, сколько предрассудками, привычкой, внушениями страстей и требованиями материальных интересов, и так как всякий человек, чувствуя и признавая свои физические слабости и недуги, не сомневается, однако, в своем умственном здоровье и в правильности своего образа мыслей, то в результате получается такое понятие здравого смысла, которое не имеет прямого отношения к истинным нормам, а выражает лишь средние мнения и обычные интересы людской толпы, в данных условиях места и времени. Такой З. смысл направлен вообще к охранению наличного состояния общественной жизни и мысли, против всего, что двигает людей вперед и возвышает их духовный уровень. Во имя такого З. смысла осуждались, например, нравственное учение Сократа, астрономическая система Коперника, предприятие Колумба; тем же З. смыслом защищалось сожигание ведьм и еретиков, употребление пыток и т. д. Этот неоспоримый исторический опыт внушает законное недоверие к простым ссылкам на З. смысл; всякую такую ссылку следует проверять определенными нормами истины и справедливости, и в случае противоречия с ними — решительно отвергать, как самозванное притязание."


В отнюдь не марксистской “Краткой философской энциклопедии” можно прочитать:


“Здравый смысл не поднимается до уровня научного и философского осмысления действительности... Верная по сути точка зрения здравого смысла, как правило ограничивается поверхностным взглядом на суть явлений, глубоко не проникая в их смысл”¹.


(Это же отмечал в 1935 г. Б. Рассел: «среди преемников Юма здравомыслие означало поверхностность, а глубина — некоторую степень сумасшествия». — Б. Рассел. Происхождение фашизма.)

Большое заблуждение представлять здравый смысл как что-то поверхностное. Здравый смысл нужен и при разработке абстрактных научных теорий, и в глубокомысленных философских рассуждениях. Относительно последних можно даже сказать: нет глубокомыслия там, где нет здравого смысла. А то, что считают глубокомысленным, но противоречащим человеческому здравому смыслу, на самом деле не является таковым. Ведь глубокомыслие путают порой с туманными, неясными, сложными выражениями, рассуждениями.

Здравый смысл бывает ординарным и неординарным. Ординарно здравомыслящий человек может не понять неординарно здравомыслящего. И наоборот, для неординарно здравомыслящих людей ординарное здравомыслие может показаться пресным, скучным, серым.

В любом случае пренебрежительно-уничижительное отношение к здравому смыслу как таковому — симптом нездравомыслия, того, что у человека не всё в порядке с головой.

«Сумасшедшие» идеи и здравый смысл

А. А. Тарасов в своей книге «Где ночуют миражи» пишет:


«Строгость и дисциплина мышления тем важнее, чем шире и необъятнее материал, подлежащий осмыслению, чем труднее он поддается экспериментальной, опытной проверке, проверке практикой, которая была и остается главным ситом, отсеивающим истину от лжи, сильные и неожиданные идеи от фантастических. (…)

С этих позиций мне и хочется говорить о моде на так называемые «сумасшедшие» («безумные») идеи, серьезно размывающие вышеобозначенную границу.

Родилась мода среди физиков с легкой руки большого ученого, который шутил бы, видимо, осторожнее, представляй он, какие глобальные последствия может вызвать шутка авторитетного человека в условиях неустойчивого равновесия умов. В 1958 году, когда поток открытий в микромире потребовал от физиков теории, способной хоть как-то объяснить и систематизировать новые экспериментальные данные, Нильс Бор имел неосторожность выразиться по поводу одной из очередных теорий: для того, чтобы быть верной, она недостаточно сумасшедшая. Смешно было бы предположить, что Бор собирался привлечь для разрешения наболевших вопросов теории шизофреников и параноиков. Речь шла просто о том, что все лежащие на поверхности решения уже неоднократно перебраны, что к проблеме надо подойти с какой-то неожиданной, принципиально новой стороны. Ничего «сумасшедшего» в предложении Бора не было, наоборот, оно вполне трезвое, разумное да и обычное, надо сказать, для всех ситуаций, когда научные поиски заходят в тупик. Не вина, конечно, Нильса Бора в том, что его слова вдруг стали трактоваться в буквальном смысле, что их подняли на щит и превратили чуть ли не в девиз современной науки.

Единой теории, способной объяснить основные явления микромира, все еще нет, но количество «сумасшедших» идей (сумасшедших по-настоящему, всерьез) резко возросло, а главное — идеи эти обрели ореол гениальности, недоступной простым смертным. Выражение «здравый смысл» стало одним из наиболее обидных ругательств. Подходить к чему-то с его позиций — значит проявлять тривиальность, пошлость, плебейство мышления. Но вслушайтесь: здравый смысл — это ведь здоровый смысл. Любое открытие, сколь бы неожиданным оно ни было, сколь бы оригинальный путь к нему ни привел, если оно верно, здравому смыслу противоречить не может. Просто люди чего-то не знали до открытия, и у них не хватало здравого смысла подойти именно с этой, единственно правильной стороны. В качестве бесплодности здравого смысла часто вспоминают историю появления геометрии Лобачевского, который, вопреки всему практическому опыту, вопреки всем математическим канонам, вопреки здравому смыслу, взял и предположил, что параллельные прямые могут пересечься. И пожалуйста, эта «сумасшедшая» идея, это непостижимое гениальное озарение породили целую геометрию, такую же завершенную, красивую, непротиворечивую, как евклидова. И подтверждающуюся на практике!

Право же, не стоит из таких людей, как Лобачевский, делать одержимых гениев, не ведающих, что они творят. Здравого смысла не хватило у его противников, тративших силы на сарказмы в его адрес, вместо того, чтобы взять и спокойно проверить математически его идеи и выводы. А Лобачевский поступал предельно здраво в походе к задаче, которую пытался разрешить. Огромное количество математиков до него, среди них были и великие, пытались доказать злополучный пятый постулат Евклида. На все лады пробовали — не получалось. В подобных случаях вполне естественно предположить, что это не случайно, и хотя бы просто для эксперимента признать возможность противоположного допущения. Лобачевский подошел к разрешению проблемы вполне здраво, рассмотрев, что же тогда произойдет со всей геометрией. Ну, а когда во всех разделах ее концы стройно начали сходиться с концами, то поистине надо быть сумасшедшим, чтобы не поискать сферу, где подобная геометрия оказалась бы реальной, правомочной, практически подтверждающейся. Все в полном соответствии именно со здравым смыслом. Просто у Лобачевского его было больше, чем у его оппонентов, просто он более глубоко и всесторонне изучил проблему, чем его оппоненты.

Легко, конечно, расправляться со здравым смыслом, отождествив его с тупостью и косностью. Но ради чего мы должны это делать? Если, допустим, ученый от исследования макромира переходит к исследованию микромира, то опыт и здравый смысл подсказывают: скорее всего, на новом уровне организации материи действуют свои особые законы, и рискованно, не разобравшись в поведении элементарных частиц, переносить на них известные уже законы макромира. Почему-то считается, что здравый смысл должен вести себя прямо противоположным образом. Но тогда какой же он здравый? Именно здравый смысл, основанный на реальном опыте всей прошлой науки, подсказывает, что с обогащением опыта здравый смысл всегда меняется, обогащается, делается диалектичнее. Часто ему приписывают стремление видеть все неизменным, игнорировать факты, не укладывающиеся в привычные теории и т. д. (…)

Кстати, хотелось бы напомнить: опыт многих больших ученых, в том числе физиков — прямо об этом не раз говорил, например, Энрико Ферми, — показывает, что здравый смысл, если не понимать его превратно, оказывал и оказывает даже в самых отвлеченных, самых удаленных от кухни и верстака сферах поистине неоценимые услуги.»¹


Боровское требование сумасшедших или безумных идей — это, конечно, требование новых, принципиально новых идей. И ничего больше. К сожалению, на фоне моды в литературе и искусстве на всё анормальное² это требование звучит вызывающе-двусмысленно. Ученые вслед за художниками и философами поддаются порой искушению вольно обращаться с языком. Нетрудно представить, сколько ученых и разных искателей сбито с толку этой фразой Н.Бора. Обратная сторона требования безумных идей — появление экставагантных теорий и гипотез типа исторической теории Фоменко или теории торсионных полей (Г. Шипова и др.). А что творится в медицине?! Появились целые направления альтернативной медицины, представители которых не просто безумствуют, а вводят в заблуждение тысячи и тысячи людей, наносят серьезный вред их здоровью.