Geum.ru

Создатель и первый президент Российской академии наук

Вид материалаДокументы

Содержание


Екатерине Романовне Дашковой
Подобный материал:
Творцы нового

Создатель и первый президент Российской академии наук

Княгиня. Знаток искусств. Историк. Филолог. Натуралист. Публицист. Писатель. Издатель. Музыкант. Певица. Умнейшая женщина своего времени. Российский общественный и политический деятель, серьезно повлиявшая на историю России. Свидетельница и участница важного исторического события, приведшего на престол Екатерину II. Директор Петербургской Императорской Академии наук. Создатель Российской академии наук и первый ее президент…

Эти слова сказаны о Екатерине Романовне Дашковой – выдающейся женщине, оставившей заметный след в истории российского государства. В моем архиве о ней, мало известной широкому кругу читателей, собран большой объем информации. Главной задачей при подготовке данного очерка являлась - обобщение информации из первоисточников с максимальным сохранением стиля авторов публикаций. Ниже приводится сокращенный вариант архивных материалов, в котором сделана попытка в пределах небольшой газетной публикации показать многогранность общественно – политической и научной деятельности Е.Р. Дашковой. В истории российской культуры и просвещения ей принадлежит роль значительная и, пожалуй, еще недооцененная ее потомками. Восемнадцатое столетие называют иногда «женским веком в истории России». При этом отмечают: из шести представительниц прекрасного пола, правивших нашей страной, четверо жили именно в этом столетии. Екатерина Романовна Дашкова – выдающаяся женщина, оставившая заметный след в ту эпоху. Екатерина «Малая», как говорили современники, ставя ее имя рядом с именем самой государыни Екатерины Великой. Несмотря на то, что она была графиней по отцу и княгиней по мужу, Дашкова писала, что всегда чувствовала себя неловко при дворе. И действительно, ей, умной, образованной, с суждениями независимыми было не легко в мире придворных сплетен, угодничества и мелких интриг. Вольтер и Дидро, а не надменные и самовлюблённые временщики были её друзьями и собеседниками. Дашкова не смогла приспособиться к миру придворного угодничества и часть своей жизни провела в изгнании…

Короткие данные из ее биографии. Родилась она в Петербурге 17 марта 1744 года. Ее родители - граф Роман Илларионович Воронцов и графиня Марфа Ивановна, урожденная Сурмина. Рано лишившись матери, она воспитывалась в доме дяди, графа, канцлера Михаила Илларионовича Воронцова ( он известен тем, что построил богатейший дворец на Садовой, впоследствии в нем размещался Пажеский корпус, а ныне Суворовское училище). Этот замечательный дворец работы Растрелли стал для его племянницы Екатерины родным домом: ведь она осиротела в два года - мать ее умерла, отец не обращал внимания на детей, и добрый дядя Михаил заменил ей отца. С детства Екатерина проявляла большую любознательность и любовь к чтению и иностранным языкам. Екатерина Романовна воспитывалась вместе со своей двоюродной сестрой, дочерью канцлера. «Мой дядя не жалел денег на учителей. И мы – по своему времени – получили превосходное образование: мы говорили на четырех языках, и в особенности владели отлично французским; хорошо танцевали, умели рисовать; некий статский советник преподавал нам итальянский язык, а когда мы изъявили желание брать уроки русского языка, с нами занимался Бехтеев. У нас были изысканные и любезные манеры, и потому немудрено было, что мы слыли за отлично воспитанных девиц. Но что же было сделано для развития нашего ума и сердца? Ровно ничего...». Однажды зимой 1761 года в доме Воронцовых Великая княгиня Екатерина Алексеевна, стоявшая на пороге своих будущих успехов, познакомилась с девочкой Катей, поговорила с ней, похвалила и совершенно влюбила в себя. Восторженная девушка решила посвятить себя всю великой княгине, дружбе, которую герои прочитанных ею книг чтили выше всего. Забегая вперед, заметим, что в 1762 году Дашкова по ее признанию активно участвовала в перевороте, приведшем Екатерину II на престол. С 1769 года более 10 лет жила за границей, встречалась с французским писателем, философом Мари Франсуа Аруэ ( Вольтером), французским философом, писателем Дени Дидро, шотландским экономистом и философом Адамом Смитом.

Началом своего нравственного воспитания Дашкова считает время первой разлуки с домом канцлера. В 14 лет она заболела корью, и её отправили в деревню. Здесь девушка находит обширную библиотеку. «Глубокая меланхолия, размышления над собой и над близкими мне людьми изменили мой живой, веселый и даже насмешливый ум», – вспоминала Дашкова. Она со всей страстью отдается чтению. Её кумирами становятся философы-просветители Бейль, Монтескье, Вольтер, Буало. С тех пор и на всю жизнь ее лучшие друзья – книги.

Она возвращается в дом дяди повзрослевшей. Часто задумывается. Ищет уединения. К ней посылают докторов. Со всех сторон девушку терзают нелепыми расспросами родные, твердо уверенные, что тут не без «сердечной тайны». «А она просит об одном, – говорит Герцен, – чтоб ее оставили в покое: она тогда читала произведение «Об уме» Гельвеция».
В эти годы складывается ее характер. Она независима, самолюбива (иногда – резка), впечатлительна, доверчива... Она не миловидна и не грациозна, ей неинтересны балы, где живой ум и оригинальность суждений котируются несравненно ниже светской болтовни. К тому же она решительно отказывается белиться и румяниться, как было тогда принято, и, пожалуй, это ее первая маленькая фронда, первая попытка не быть «как все». А в ее личной библиотеке к 15 годам уже собрано 900 томов. Особенно радуется она приобретению словаря Луи Морери, разящего существующий порядок оружием юмора, и знаменитой «Энциклопедии» французских просветителей, многие из составителей которой станут впоследствии ее друзьями. Катя Воронцова была истинное дитя Просвещения. Она родилась и росла, когда имена Вольтера, Монтескье, Дидро произносили с придыханием и восторгом. Россия была открыта для идей Просвещения, и девушка читала, читала и читала, как некогда юная Екатерина, будущая императрица, проходившая свои "домашние университеты" за горой книг.
Но не только из книг черпает Екатерина Романовна познания, сделавшие ее вскоре образованнейшей женщиной своего времени. Ее «безжалостная наблюдательность» находит в доме дяди, первого сановника государства, где бывает немало заезжих знаменитостей, богатую пищу. Она не упускает случая расспросить обо всем, что касается законов, нравов, образа правления... «...Я сравнивала их страны с моей родиной, и во мне пробудилось горячее желание путешествовать; но я думала, что у меня никогда не хватит на это мужества, и полагала, что моя чувствительность и раздражительность моих нервов не вынесут бремени болезненных ощущений уязвленного самолюбия и глубокой печали любящего свою родину сердца...».

Глубокий психологический портрет юной Екатерины Романовны дан писателем- историком Д.Л. Мордовцевым в его очерке «Русские женщины нового времени»: «Рано проявилось в ней неясное сознание своей силы и чувство богатых внутренних задатков, и это обнаружилось в ней, с одной стороны, какою-то гордостью, признанием за собой чего-то большего, чем то, что в ней думали видеть, а с другой – страстным желанием раздела чувств, впечатлений, знаний – желанием дружбы и любви. Но отзыва на все это она не могла найти ни в ком: с совоспитанницей своей она не сошлась душою, а других родных никого близко не имела, и только глубокую дружбу воспитывала она в себе к своему брату Александру, к которому питала это чувство всю жизнь, как и вообще все ее привязанности отличались полнотою и какою-то законченностью: она всякому чувству отдавалась вся».

15-летняя Екатерина Романовна вообще жила в мире романтики. Как-то раз, возвращаясь домой из гостей, она встретила вышедшего из романтического тумана красавца - великана князя Дашкова, сразу же в него влюбилась, вскоре вышла замуж и родила сына и дочь, хотя сама была еще, в сущности, ребенком. Первые годы супружеской жизни Дашковой проходят вдали от двора... Мужа она горячо любит, и, когда по приказу великого князя (будущего Петра III), он должен на короткое время уехать в Петербург, «безутешна при мысли о горестной разлуке и печальном прощании». На обратном пути Дашков заболевает и, не желая пугать жену, которая ждет ребенка, заезжает в Москве к тетке. Но Екатерина Романовна каким-то образом узнает о болезни мужа и решает во что бы то ни стало немедленно его увидеть. Она упрашивает повивальную бабку проводить ее, уверяя, что в противном случае пойдет одна и никакая сила в мире ее не остановит. Подавляя приступы боли, цепляясь за перила, она тайком выбирается из дома, проходит пешком несколько улиц, доходит до дома тетки и только тут, увидев больного, лишается чувств. Часом позже у нее родился сын.
Приводя этот эпизод, Герцен говорит: «Женщина, которая умела так любить и так выполнять волю свою, вопреки опасности, страха и боли, должна была играть большую роль в то время, в которое она жила, и в той среде, к которой принадлежала».

В 1761 году их пригласили в Петербург, ко двору. Открыто осуждая поведение великого князя, ставшего потом императором Петром III , и его недостойное отношение к своей жене Екатерине Алексеевне, Дашкова пыталась сблизиться с последней - обаяние и образованность великой княгини восхищали ее. Но если Петр Федорович глубоко несимпатичен Дашковой, то женой его она ослеплена: «Я увидела в ней женщину необыкновенных дарований, далеко превосходившую всех других людей, словом – женщину совершенную...».

Екатерина Алексеевна была почти вдвое старше Дашковой, но это не помешало: между ними установились доверительные, почти дружеские отношения. Дашкова горячо к ней привязывается. Молодой женщине импонирует образованность Екатерины. Они обменивались письмами, книгами, мнениями о прочитанном и даже собственными сочинениями. Сохранилось 46 писем Екатерины к Дашковой. Письма от Дашковой Екатерина сжигала: при дворе за ней велась постоянная слежка, а ее смелая и не сдержанная в своих чувствах подруга могла написать что-нибудь недозволенное. Дашкова была настолько ослеплена Екатериной, что в одну из декабрьских ночей 1761 года, когда стало известно, что Елизавете осталось жить недолго, Дашкова, в жестокой простуде, закутанная в шубу, в валенках пробирается тайком в деревянный дворец на Мойке, по черной лестнице проникает в апартаменты Екатерины и, жарким шепотом заверяя ее в своей слепой преданности, в своем рвении и энтузиазме, уговаривает «действовать во что бы то ни стало».
Какая наивность! Екатерина уже действует. Действует планомерно и давно. С тех самых дней, должно быть, когда она, полунищая принцесса Софья-Августа-Фредерика Анхальт-Цербстская, впервые попадает в Россию, навсегда в нее влюбляется, самоуверенно задумывает, не имея ни малейших прав на русский престол, здесь царствовать, и царствовать одна, и начинает умно и тонко плести сеть интриг при хмельном и беспечном дворе Елизаветы. 25 декабря 1761 года Елизавета скончалась. Петербург мрачен. Веселится один Петр Федорович, теперь уже император Петр III…

28 июня 1762 года силами гвардейских полков Петр III был свергнут и на престол была возведена Екатерина…

Но эти события разворачивались так. Умирала императрица Елизавета Петровна и к власти шел наследник престола Петр Федорович, который утеснял свою супругу Екатерину, так что она нуждалась в поддержке "всех здоровых сил общества". И Дашкова с головой окунулась в романтику заговора. Екатерина же Великая благоразумно помалкивает о своих планах. А они были: в это время будущая императрица с нетерпением ждала смерти Елизаветы Петровны и писала английскому послу: "Ну, когда же эта колода умрет!" - и получала от него деньги на переворот.

И вот настал день переворота - 28 июня 1762 г. Екатерина бежала из Петергофа в Петербург по Петергофской дороге и вступила на престол. И тут оказалось, что ночь переворота прошла без "главного заговорщика"... Екатерина Малая объясняла свое опоздание "на дело" тем, что портной не успел приготовить... ее мужской костюм - а как же без него в такой день?

На самом деле Дашкова просто проспала переворот, потому что ее никто не предупредил о начале мятежа. Когда она явилась в Зимний дворец, все уже было кончено.

Дашкова узнала о случившемся по небывалому шуму в городе и прибыла в Зимний дворец, когда уже началась церемония приношения присяги новой «матушке-государыне». Среди награжденных участников заговора Дашкова была не последней – она получила орден Св. Екатерины и 24 тыс. руб. Но это не обрадовало, а, напротив, обидело ее: она поняла, что Екатерина во многом не доверяла ей; княгиня наивно думала, что стояла чуть ли не в центре заговора, а последние события показали, что от нее многое скрывали. После успеха переворота Екатерина заметно отдалилась от нее, как сказал потом Герцен, «с быстротой истинно царской неблагодарности»; награждая свою приятельницу, императрица просто откупалась от нее. Для молодой просвещенной княгини рушились возвышенные мечты о благе отечества, их совместные с Екатериной планы «просвещенных преобразований», где самой Дашковой отводилось место рядом с ее державной подругой.

Дашкова разочаровалась в Екатерине, и к этому у нее были все основания. Теперь императрица думала о своей пылкой приятельнице совсем не то, что писала ей так недавно в письмах. Она доверительно сообщала Понятовскому: «Княгиня Дашкова, младшая сестра Елизаветы Воронцовой, хотя она и хочет приписать себе всю честь этого переворота, была на весьма худом счету благодаря своей родне, а ее девятнадцатилетний возраст не вызывал к ней большого доверия. Она думала, что все доходит до меня не иначе как через нее. Наоборот, нужно было скрывать от княгини Дашковой сношения других со мной в течении шести месяцев, а в четыре последние недели ей старались говорить как можно менее…Правда, она очень умна, но ум ее испорчен чудовищным тщеславием и сварливым характером…». В этот период однозначно определились места Екатерины «великой» и Екатерины «малой», как называли Дашкову, и дистанция между ними была обозначена четко и бесповоротно.

В первые годы царствования Екатерины Дашкова пребывала в немилости. Ей не прощали ни смелости высказываний, ни желания участвовать в делах государства, ни популярности. 20-летняя вдова Дашкова, оставшаяся с двумя детьми и многочисленными долгами покойного мужа, 15 дней находилась между жизнью и смертью. Поправившись, она решает прежде всего расплатиться с кредиторами и поправить благосостояние семьи. С этой целью княгиня уезжает в деревню, где пять лет живет безвыездно и расчетливо занимается хозяйством. Об этом самом тяжком для нее времени Дашкова писала: «Если бы мне сказали до моего замужества, что я, воспитанная в роскоши и расточительности, сумею в течении нескольких лет (несмотря на свой двадцатилетний возраст) лишать себя всего и носить самую скромную одежду, я бы этому не поверила; но, подобно тому как я была гувернанткой и сиделкой моих детей, я хотела быть и хорошей управительницей их имений, и меня не пугали никакие лишения».

В 1769 году Дашкова отправляется. в путешествие за границу. Официальная цель поездки – «поправление здоровья» детей, а в действительности осуществляется ее давнее желание увидеть все, что есть в Европе достопримечательного. Чтобы чувствовать себя более свободно, не посещать иностранные дворы и соблюдать строжайший режим экономии, она едет в Европу под скромным именем госпожи Михалковой.

Через Ригу и Кенигсберг Екатерина Романовна приезжает в Данциг. Остановившись в гостинице «Россия», она видит на стене в зале два монументальных полотна: раненые и умирающие русские солдаты просят пощады у победителей – пруссаков. Дашкова возмущена, она негодует особенно яростно потому, что в гостинице, как правило, останавливаются русские путешественники: совсем недавно здесь был Алексей Орлов и тоже сердился при виде этих картин. «И он их не купил и не бросил в огонь?» - допытывается она у русского поверенного в делах. «В сравнении с ним я очень бедна… но все-таки я это устрою!» Как всегда не ограничиваясь словами, она поручает секретарю русской миссии купить синей, зеленой, красной и белой масляной краски и после ужина, хорошенько заперев дверь, берет кисть и перекрашивает мундиры на картинах, превращая победителей в побежденных и наоборот, и вот уже пруссаки на коленях умоляют русских о пощаде. Она уезжает из гостиницы очень довольная

собой и веселится, представляя себе удивление хозяина, когда тот обнаружит, «что пруссаки вдруг проиграли обе битвы».

После Данцига Дашкова отправляется в Берлин, где живет два месяца. Здесь ее инкогнито ей не помогло, и по настоянию Фридриха II она знакомится с прусским королевским двором. Во время 10-дневного пребывания в Англии она посещает Бат, Бристоль, другие города. В Оксфорде ее особенно интересует библиотека университета, и в частности русско-греческий словарь с изложением грамматики. В Париже Дашкова проводит 17 дней. Осматривает мануфактуры, посещает мастерские художников, музеи, театры и церкви. Но главное – встречи с Дидро, она видится с ним ежедневно и беседует до поздней ночи. 57-летний философ и 27-летняя русская княгиня в серьезных и доверительных разговорах обсуждают положение дел во Франции, излагают свои взгляды на преимущества конституционно-монархического правления и на особенно острый и злободневный вопрос – о крепостном состоянии крестьян в России. Но Дашкова, соглашаясь с необходимостью либерализации жизни общества и ограничения власти самодержавия, оправдывает крепостническую политику Екатерины II и пытается доказать, что русский неграмотный и забитый крестьянин не сможет правильно воспользоваться предоставленной ему свободой. После Парижа Дашкова едет в Лион, где осматривает знаменитые мануфактуры, а потом отправляется в Швейцарию. В Женеве она встречается с Вольтером. Ему 76 лет, но, беседуя с ним наедине, княгиня находит в нем проницательного мыслителя Европы. Дашкова прощается с Женевой, а Вольтер, «великий льстец и насмешник в переписке с коронованными особами», посылает ей вдогонку изысканное письмо и сообщает Екатерине II о своей встрече с русской гостьей.

За границей впервые по-настоящему оценивают ее образованность, ум, способность на равных спорить с великими философами и энциклопедистами. Парижские знаменитости выстраиваются в очередь на прием к притягательной своим интеллектом «скифской героине».

Слава Дашковой как первой русской образованной женщины дошла и до Петербурга, и прагматичная Екатерина Великая решила ее снова использовать – в декабре 1782 года она предложила Екатерине Романовне должность директора Петербургской Академии наук. Это известие было встречено с большим энтузиазмом. При поддержке академика Леонарда Эйлера она провела первое заседание в Академии наук.
Это был очень важный пост, тут был нужен глаз да глаз! А он-то и был у нашей железной леди. Понукала она и архитектора Джакомо Кваренги - поскорее построить новое здание Академии на берегу Невы. Заодно Кваренги возвел директору дачу в Кирьяново, хотя она писала, что спланировала усадьбу сама.

Приятельница Дашковой, Кэтрин Вильмонт, писала о ней сестре: «Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника». Поправляет священника! Можно представить себе, как тяжело было жить с такой женщиной ее близким и слугам. Железобетона тогда не изобрели, а железобетонный характер у Дашковой уже был. И горе было тому, кто ее ослушается. Как-то раз в имении Кирьяново две соседские свиньи забрались в цветник Дашковой. Возмущенная этой наглостью, Дашкова приказала своим холопам зарубить несчастных хрюшек. Соседи подали на нее в суд. Дашкову оштрафовали на 60 рублей. Петербург умирал со смеху, а Екатерина II вывела Дашкову в своей комедии «За мухой с обухом» в роли госпожи Постреловой, хвастливой и высокомерной. Страдания Дашковой были безмерны.

Но на службе у нее дела шли очень хорошо. В 1783 году по инициативе Дашковой было основано новое научное учреждение - Российская академия, которая, в отличие от «большой» Академии, была ученым собранием, занимавшимся проблемами русского языка. Ее здание до сих пор стоит на Васильевском острове, и каждый знаток русского языка снимает перед ним шляпу. Особое место в биографии Дашковой занимает академическая работа: более 11 лет она руководила крупнейшими научными учреждениями страны: была директором Академии наук и первым президентом, основанной при ее участии, Российской Академии. Полна патриотического воодушевления, оптимизма и деловой энергии «Речь говоренная при открытии императорской Российской академии октября 21дня 1783 года председателем сей Академии княгинею Екатериною Романовною Дашковою, ее императорского величества статс-дамою, императорской Академии наук директором, ордена Святой Екатерины кавалером, стокгольмской королевской Академии наук и Санкт- петербургского вольного экономического общества членом».

В программной речи на открытии высшего академического учреждения Екатерина Романовна наметила основные направления работы Академии:« Сочинение грамматики и словаря – да будет первым нашим упражнением». И главной задачей Российской академии стало составление первого словаря русского языка и его грамматики. Заслуга Дашковой в этом деле огромна. Благодаря ее хватке, воле и решительности словарь составили всего за шесть лет, и без него представить существование русского языка ныне невозможно.

В своей речи она выразила уверенность, что науки не будут составлять монополию академии, но «присвоены будучи всему отечеству и вкоренившись, процветать будут». С этой целью были организованы при Академии публичные лекции (ежегодно, в течение 4 летних месяцев), имевшие большой успех и привлекавшие много слушателей. Дашкова приняла и другие решения: увеличила число студентов-стипендиатов Академии с 17 до 50, воспитанников Академии Художеств - с 21 до 40. Несколько молодых людей отправлены были для довершения образования в германский город Геттинген. Учреждение так называемого "переводческого департамента" (взамен "собрания переводчиков" или "российского собрания") имело целью доставить русскому обществу возможность читать лучшие произведения иностранных литератур на родном языке. В это именно время появился целый ряд переводов, по преимуществу с классических языков.

Не менее важным президент академии считала изучение древнерусских литературных памятников: «Многоразличные древности, рассыпанные в пространствах отечества нашего, обильные летописи, дражайшие памятники праотцов наших, каковыми немногие из еще существующих ныне европейских народов поистине хвалиться могут, представляют упражнениям нашим обширное полеВ речи княгини Дашковой ощущается ее глубокое уважение к деятельности М.В. Ломоносова, научные идеи которого она глубоко изучила и пыталась претворить в жизнь.

Она указывает в своей речи, что академики должны также заниматься изучением памятников отечественной истории и увековечить в произведениях знаменитые события как минувшего, так и настоящего времени. В конце речи она заверила слушателей: «Будьте уверены, что я всегда гореть буду беспредельным усердием, истекающим из любви моей к любезному отечеству, ко всему тому, что сему нашему обществу полезно быть может, и что неусыпною прилежностью буду стараться заменить недостатки моих способностей…».

Усилиями Дашковой был расширен личный состав Академии, увеличен контингент обучающихся в гимназии, организовано чтение публичных лекций академиками на русском языке, расширены картографические работы Академии. Она наладила работу Академической типографии. В годы ее директорства активизируется издательская деятельность Академии. По инициативе Дашковой Академия предпринимает первое издание сочинений Ломоносова с биографической статьей - «Полное собрание сочинений Михаила Васильевича Ломоносова с приобщением жизни сочинителя и с прибавлением многих его нигде еще не напечатанных творений».

Выходит вторым издание «Описание земли Камчатки» естествоиспытателя, путешественника, профессора Степана Петровича Крашенинникова, вскоре оно переведено на английский, немецкий, французский и голландский языки. Продолжаются издаваться «Дневные записки путешествия доктора и члена Академии наук адъюнкта Ивана Ивановича Лепехина по разным провинциям Российского государства». Расширяются картографические работы, продаются по сниженным ценам карты. Возобновляется выход «Академических известий».

Одной из первоочередных задач Академии Дашкова считала создание Словаря, раскрывающего богатство национального русского языка. С присущей ей энергией она горячо взялась за это трудное дело и привлекла в Российскую Академию крупнейших ученых - представителей гуманитарных и естественных наук, переводчиков и способных учеников академической гимназии. В составлении Словаря приняли участие: Фонвизин Д.И., Державин
Г.Р., Болтин, И.Н., Лепехин И.И., Крылов И.А. Екатерина Романовна, при поддержке ученых создала три отдела: грамматический, объяснительный и редакционный, распределив членов Российской Академии по избранным отделам. Сама она приняла на себя слова на буквы «Ц», «Ш», «Щ» и собрала их более 700. Дашкова придумала букву "ё". Для выработки определенных правил правописания. Е.Р. Дашкова предложила следовать «Российской грамматике» М.В. Ломоносова. Весьма примечательно: узнав, что ученик М.В. Ломоносова, профессор Московского университета А.А. Барсов закончил работу над «российской грамматикой», Екатерина Романовна обратилась с просьбой выслать рукописи его труда, чтобы своевременно использовать в Словаре новейшие научные достижения в этой области. Достойный пример для подражания!

После большой и тщательной работы по подготовке «Словаря Академии Российской» был издан в 6-ти частях с 1789 по 1794 год. Это был первый толковый и нормативный словарь, открывший начало русской лексикографии. «Словарь Академии Российской» является выдающимся научным трудом конца XVIII века. Он был высоко оценен А.С. Пушкиным, который в 1836 году приводил слова Карамзина «Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев; наша, без сомнения, счастливая судьба во всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость: мы зреем не веками, а десятилетиями».

Екатерина Романовна оставила свой след во всех науках. Она пишет пьесы, стихи, мемуары – «Записки», разрабатывает примерную систему образования. Она основала два научно-литературных издания "Собеседник любителей российского слова" (1783-84) и "Новые ежемесячные сочинения" (1786-96). При участии Дашковой было начато периодическое издание "Российский театр". Она увлекается народными песнями. Пробует свои силы в композиции.

Единого фонда Дашковой не существует. Бумаги Екатерины Романовны, связанные с ее деятельностью, хранятся в разных архивах и книгохранилищах страны. Часть документов была перевезена за границу, как, например, увезенная копия «Записок», с которой был сделан английский перевод. Вся документация утеряна.

Литературная деятельность Екатерины Романовны Дашковой (в девичестве - Воронцовой), как уже было сказано, началась еще в детстве, когда она жила в доме своего дяди, крупного государственного деятеля времен Елизаветы Петровны, канцлера Михаила Илларионовича Воронцова. Екатерина Романовна получила блестящее образование: изучила четыре иностранных языка (французский, немецкий, английский и итальянский), которыми впоследствии свободно владела; занималась музыкой, танцами, рисованием. М.И. Воронцов был просвещенным государственным деятелем. Он оказывал поддержку М.В. Ломоносову в его грандиозной творческой деятельности, а после смерти великого русского ученого заказал на свои деньги мраморный памятник, который до сих пор стоит на его могиле. Е.Р. Дашкова через всю свою жизнь пронесла глубокое уважение к Михаилу Васильевичу Ломоносову.

«Любимыми моими авторами были Бейль, Монтескье, Вольтер и Буало», -позднее сообщала Дашкова в своих записках. «Шувалов, фаворит императрицы Елизаветы… выписывал из Франции все вновь появившиеся книги. Он оказывал особенное внимание иностранцам; от них он узнал о моей любви к чтению; ему были переданы и некоторые высказанные мною мысли и замечания, которые ему так понравились, что он предложил снабжать меня всеми литературными новинками… Никогда драгоценное ожерелье не доставляло мне больше наслаждения, чем эти книги».

Глубокое знание литературы, стремление серьезно разобраться в происходящем в окружающей жизни и наблюдательность позволили Е.Р. Дашковой стать одной из образованнейших русских женщин второй половины XVIII века. Раннее замужество, рождение детей, семейные обязанности не помешали ей отдавать свое время любимым занятиям литературой.

Самые первые пробы на литературном поприще были сделаны в 1762 и 1763годах, в журнале «Невинное упражнение» был напечатан подготовленный ею перевод с французского « Опыт об эпическом стихотворстве, из сочинений г.Вольтера». В 1781 году он вышел отдельным изданием. Позже в этом же журнале помещены переводы Дашковой сочинения Гельвеция К.А. «Об уме».

Активное участие Екатерина Романовна приняла в основании «Вольного российского собрания при Императорском московском университете» и помогала ему своими статями и переводами.

Екатерина Романовна чувствовала глубокое уважение и любовь к английскому народу. « … Англия мне более всех других государств понравилась!»- отмечала Дашкова.

Дашкова постоянно помещала анонимно свои оригинальные и переводные произведения в «Новых ежемесячных сочинениях», в «Друге просвещения» и в «Русском вестнике».

В 1783 году Дашковой был основан журнал «Собеседник любителей российского слова», где печатались ее работы. Журнал просуществовал всего два года, но и за это время Екатерина Романовна опубликовала здесь более десяти статей, в которых проявлялся несомненный ее литературный дар, в этом журнале Екатерина Романовна выступила и как прозаик, и как поэт. «Послание к слову «так»- самое известное произведение. Княгиня Дашкова ополчается здесь на невежд, льстецов и подхалимов, готовых соглашаться с любым вздором, если уж этот вздор несут сами господа.

Так же в «Собеседнике» напечатана статья Е.Р. Дашковой «О смысле слова «воспитание». Настоящее воспитание, как считает она, должно состоять из физического, нравственного и школьного, причем нравственное, по мнению Дашковой, заключается в том, чтобы «вкоренить в сердце воспитанника любовь к Отечеству и правде, почтение к законам, омерзение к эгоизму и убеждение в той истине, что нельзя быть благополучным, не выполнив долг у звания своего».

В журнале «Собеседник любителей российского слова печатались разные сочинения в стихах и в прозе некоторых российских писателей. В журнале не допускались переводы с иностранных языков. В таком желании Е.Р. Дашковой нельзя не видеть стремление вызвать русскую мысль к самодеятельности и предать новому изданию по возможности характер национальный - цель, которую, разумеется, нелегко и даже почти невозможно было достичь при тогдашних условиях образования.

Произведения Дашковой, печатавшиеся здесь, известны мало. А между тем они заслуживают внимания. «Эти статьи,- писал Добролюбов ,- сильно вооружают против того, что вообще есть низкого и гадкого в человеке и что особенно распространено было в некоторых слоях русского общества того времени,- против двоедушия, ласкательства, ханжества, суетности, фанфаронства, обмана, презрения к человечеству…Через семьдесят лет еще можно угадывать правдивость, меткость, благородную энергию этих заметок…».

Одна из основных тем «Собеседника», и Дашкова, несомненно, задает здесь тон, - борьба с французоманией – «мартышеством французским», «французским воспитанием». Екатерина Романовна была категорически против перенимания нравов и литературы Франции.

В журнале часто публиковались речи, произнесенные Дашковой в Российской Академии. Например, в седьмой части «Собеседника», размещена одна из таких речей, которая была написана под сильным влиянием речей М.В.Ломоносова: «Русский язык красотою, изобилием, важностью и разнообразными родами мер в стихотворстве, каких нет в других, превосходит многие европейские языки, а потому и сожалительно, что россияне, пренебрегая столь сильный и выразительный язык, ревностно домогаются говорить или писать несовершенно, языком весьма низким для твердости нашего духа и обильный чувствований сердца. До какого бы цветущего состояния довели россияне свою литературу, если бы познали цену языка своего!..». Как современно звучат ее слова!

Дашкова пробовала себя и в драматургии. В начале 1786 года в Санкт- Петербурге она написала комедию в пяти действиях «Тоисиоков, или Человек бесхарактерный». В том же году она была поставлена на сцене Эрмитажного театра и в 1788 годе перепечатана в 19-й части «Российского театра». Е.Р. Дашкова использовала в этом произведении жанр «нравоописательной» бытовой комедии. Здесь обличались такие черты дворян –современников автора, как беспринципность, алчность, галломания и потеря национального достоинства. Сама Екатерина Романовна была убежденной патриоткой, горячо отстаивавшей национальные традиции в русской культуре и науке.

В 1799 году, посмотрев комедию Коцеба «Бедность и благородство души», Дашкова решила написать ее продолжение, которое получило название «Свадьба Фабиана, или алчность к богатству наказанная».

Так же она очень любила поэзию, современники второй половины XVIII века говорили о том, что Е.Р. Дашкова помещала свои стихотворения, но, к сожалению, до нас не дошли эти ее произведения.

Самым известным творением Екатерины Романовны Дашковой по истине считаются ее «Записки», которые венчают литературное творчество этой выдающейся женщины. Эти мемуары Екатерины Романовны представляют собой превосходный памятник русской культуры, в котором оказались запечатленными многие общественные идеи эпохи, воссозданы образы выдающихся людей XVIII столетия. Эти «Записки» её биограф и почитатель Александр Иванович Герцен называл документом чрезвычайно важным для изучения XVII столетия.

Е.Р. Дашкова писала свои мемуары, когда ей было более шестидесяти лет. Но, очевидно, раскрывая историю своей жизни, - в рукописи мемуары носили название «Mon History» - она использовала более ранние записи, сделанные под непосредственным впечатлением от событий, от встреч с людьми, которые были ее друзьями или врагами. Можно предполагать, что Екатерина Романовна вела записи на протяжении всей жизни, иначе трудно представить, как могла она помнить точные факты и самые мелкие детали событий далекого прошлого.

Свои мемуары Е.Р. Дашкова написала по просьбе подруги, англичанки Марты Вильмонт, которая в 1803 году приехала погостить в подмосковное имение княгини, село Троицкое, и «своими беседами, совместным чтением, кротостью и приветливостью» внесла в ее жизнь «тихие радости, бесценные и незаменимые для нежной дружбы и любознательного сердца». Е.Р. Дашкова пишет: «…я для нее сделала то, чего от меня не могли добиться мои родственники и друзья… я написала эти мемуары, так как она этого непременно желала. Она единственная владелица их с тем условием, что они появятся только после моей смерти».

«Записки» делятся на две части: первая охватывает события от 1743 года – года рождения автора- до 1782 года- года ее возвращения из-за границы, где она провела несколько лет с сыном для получения им образования; вторая часть от приезда в Петербург в 1782 году до 1805 года. Но это чисто формальное деление. По существу, через все «Записки» проходят три основных сюжета: история ее личной и семейной жизни; участие в дворцовом перевороте 1762 года, благодаря которому на престол взошла Екатерина II, и руководство двумя Академиями.

Введение «Записок» Е.Р. Дашковой имеет определенный хорошо продуманный замысел: «Я родилась в 1744 году в Петербурге. Императрица Елизавета уже вернулась к тому времени из Москвы, где она венчалась на царство. Она держала меня у купели, а моим крестным отцом был великий князь, впоследствии император Петр III. Оказанной мне императрицей честью я была обязана не столько ее родству с моим дядей, канцлером, женатым на двоюродной сестре государыни, сколько ее дружбе с моей матерью, которая с величайшей готовностью, деликатностью, скажу даже – великодушием снабжала императрицу деньгами в бытность ее великой княгиней».

Но, пожалуй, важнейшее место в «Записках» отведено отношению автора мемуаров с Екатериной II. Е.Р. Дашкова подробно описывает первую встречу с великой княгиней Екатериной Алексеевной, происшедшую зимой 1759 года, когда она с великим князем Петром III приехала в дом канцлера М.И. Воронцова «провести вечер и поужинать». Иностранцы обрисовывали меня ей с большим пристрастием; она была убеждена, что я все свое время посвящаю чтению и занятиям, что и привлекло мне ее уважение, оказавшее столь большое влияние на всю мою жизнь и вознесшее меня на такой пьедестал, о котором я никогда не смела и мечтать. Я смело могу утверждать, что кроме меня и великой княгини в то время не было женщин, занимавшихся серьезным чтением. Мы почувствовали взаимное влечение друг к другу, а очарование, исходившее из нее, в особенности, когда она хотела привлечь к себе кого-нибудь, было слишком могущественно. Возвышенность ее мыслей, знания которыми она обладала, запечатлели ее образ в моем сердце и в моем уме, снабдившем ее всеми атрибутами, присущими богато одаренным природой натурам. Этот длинный вечер промелькнул для меня как одна минута. Он и стал первоначальной причиной многих моих событий, о которых речь пойдет ниже». На протяжении всей жизни Дашкова уважала и очень любила императрицу Екатерину II.

В 1761 году Екатерина Романовна с супругом были приглашены в Ораниенбаум на придворные празднества во дворец Петра III и Екатерины II ,между которыми развивается своеобразное соперничество за дружбу с Е.Р. Дашковой. Великий князь настаивал на том, чтобы она была больше в его обществе, чем с Великой княгиней, а Великая княгиня, как пишет Е.Р.
Дашкова, «оказывала мне такое внимание, каким она не удостаивала ни одну из дам, живших в Ораниенбауме».

В «Записках» Е.Р. Дашкова передает разговор с нею Петра III, который заметил ее дружбу с Екатериной II: «…однажды он отвел меня в сторону и сказал мне следующую странную фразу, которая обнаруживает простоту его ума и доброе сердце:

-Дочь моя, помните, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с такими простаками, как мы, чем с великими умами, которые, выжав весь сок из лимона, выбрасывают его вон»( С огорчением я замечу, что и в наше время таких людей пруд пруди!).

Неужели юную Е.Р. Дашкову не насторожили слова, сказанные Петром III? Между тем дворцовые события в 1761 году развивались с нарастающей быстротой. Петр III, не скрывая, третировал свою супругу Екатерину Алексеевну и выражал желание жениться на Елизавете Романовне Воронцовой, сестре Дашковой. Вынужденное пребывание Екатерины Романовны Дашковой в Ораниенбауме при дворе великого князя Петра, как она пишет в «Записках», открыло ей глаза на то, что ожидало Россию, когда на престол вступит государь ограниченный, необразованный, не любящий свой народ. Есть необходимость вспомнить эпизод, когда Е.Р. Дашкова, узнав о близкой смерти императрицы Елизаветы Петровны, в поздний час пришла к Великой княгини Екатерине Алексеевне, высказала ей свою преданность, пообещав оказывать всякую помощь. Екатерина Алексеевна уверила Дашкову, что у нее «нет никакого плана», что она «должна мужественно вынести все», что ее ожидает. В действительности было совсем не так, как это представила Екатерина Алексеевна. Военный переворот готовили близкие ей люди, и сама Великая княгиня тайно держала в руках все нити заговора. Позднее Екатерина Романовна Дашкова в этом убедилась. Во втором томе опубликованы письма Екатерины Дашковой и письма ее многочисленных корреспондентов. Это издание «Записок» заинтересовало А.И. Герцена, который в 1857 году опубликовал в «Полярной Звезде» за подписью «Искандер» статью «Княгиня Екатерина Романовна Дашкова». В том же 1857 году эта статья была частично напечатана в качестве предисловия к вышедшему в Гамбурге немецкому изданию «Записок» Е.Р. Дашковой.

Русский перевод «Записок» княгини Дашковой в XIX веке появлялся в журнальных публикациях только в небольших отрывках. В 1838 году автор «Словаря достопамятных людей Русской земли» Д.Н. Бантыш - Каменский писал: «Любопытнейшее произведение княгини Дашковой «Записки» к сожалению, не могут быть изданы в наше время: они хранятся в рукописи у некоторых любителей отечественных достопамятностей».

Только в 1906 году «Записки» были впервые полностью изданы на русском языке в переводе с английского издания М. Брэдфорд, а в 1907 году они вышли под редакцией и с предисловием Н.Д. Чечулина в переводе с французского издания «Архива кн. Воронцовых».

Это было самое крупное литературное произведение Е.Р. Дашковой, сочинение, построенное по законам литературной теории, разработанной в западноевропейских и в русских поэтиках.

После поездки в Европу, и знакомством с коронованными главами, учеными и литературными знаменитостями, Екатерина Романовна сама выступает на поприще писателя и журналиста. Она пишет русские и французские стихи, прозаические заметки, которые были представлены Екатерине II. Императрица была очарованна стихами Е.Р. Дашковой и часть их была опубликована в «Собеседнике любителей российского слова».

Когда Екатерина Романовна была назначена директором Санкт-Петербургской Академии наук, она принимает самое живое участие в русской литературе. Вокруг княгини собрались все любители наук, художеств и словесности, все ученые и литературные знаменитости екатерининского века, и с их помощью и при содействии самой императрицы, Екатерина Романовна Дашкова решилась на издание нового журнала «Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в стихах прозе некоторых российских писателей».

В своих «Записках» Екатерина Романовна Дашкова очень скромно говорит о своей деятельности в должности руководителя Российской Академии. Между тем ее роль была очень велика и оценена по достоинству современниками как в России, так и за рубежом. Она была избрана членом Стокгольмской, Дублинской и Эрлангенской академий, Вольного Экономического Санкт – Петербургского общества, Берлинского общества любителей природы и Философского Филадельфийского общества.

Безусловно, успехи в должности директора Академии наук и председательства вновь образованной Российской Академии, большой авторитет в европейских странах – все это заставило Екатерину II пойти на улучшение отношений с Екатериной Романовной Дашковой. Но княгиня Дашкова хорошо понимала, что Екатерина II соблюдала только видимость согласия. Поэтому в 1794 году, как она отмечает в «Записках», «письменно попросила у императрицы уволить меня от управления обеими Академиями и дать мне двухлетний отпуск для поправления здоровья и устройства своих дел. Императрица не пожелала, чтобы я оставила совсем Академию, и позволила мне только уехать на два года».

Но Дашкова не знала о том, что по распоряжению Екатерины II был подготовлен указ Сенату от 12 августа 1794 года с собственноручными правками императрицы об увольнении Дашковой от дел Академии. Интересно то, что первоначально Екатерина II выразила желание о возвращении Дашковой на пост президента; потом эти строки зачеркнула.

В ноябре 1796 года в своем подмосковном имени Троицкое Е.Р. Дашкова узнала о смерти Екатерины II, а в декабре получила уже указ Сената об увольнении ее со всех должностей. Вскоре Павел I приказал ей немедленно выехать в ссылку в имение сына в Новгородскую губернию и оставаться там до нового распоряжения. Хлопоты ее друзей привели в конце концов к тому, что ей было разрешено вернуться в имение Троицкое. После убийства Павла I и восшествия на престол Александра I она была принята новым императором, но сама отказалась от всех придворных обязанностей и возвратилась в Троицкое.

Последние годы жизни Дашковой были омрачены семейными несчастиями, тяжелыми отношениями с дочерью Анастасией и неожиданной смертью в 1807году, в возрасте 44 лет сына Павла. «Записки» Екатерины Романовны были закончены ею в Троицком 8 ноября 1805 года.

Одним из последних распоряжений Дашкова передала в дар Московскому университету свой «естественный кабинет», коллекцию минералов, собранный вовремя путешествий.

Интерес современников к личности Е.Р. Дашковой очень велик. Это подтверждает успех выставки «Сей путь тебе принадлежит», которая была торжественно открыта 28 января 2003 года в Государственном историческом музее, учредителем которой выступил Московский гуманитарный институт имени Е.Р. Дашковой. Особое место в образовательном пространстве этого института занимает Дашковское общество. Ежегодно в Доме ученых РАН проводятся Дашковские чтения. Институтом осуществляется грандиозный проект по переизданию Словаря Академии Российской 1789-1794 годов, в настоящее время выпущены уже пять томов. В 2006 году в США планируется провести выставку, посвященную Е. Р. Дашковой – первой женщине – члену Филадельфийского философского общества.
Скончалась Дашкова 4 января 1810 года в Москве, похоронена в с. Троицком.

Подведем краткий итог всему сказанному. Екатерина Романовна Дашкова – одна из самых замечательных женщин русской истории, яркая фигура эпохи Просвещения, достойная собеседница самых блестящих умов своего времени – Дидро, Вольтер. Сподвижница Екатерины Великой, директор Петербургской академии наук, основательница и президент Императорской Российской академии, литератор и композитор, певица и собирательница естественнонаучных и художественных коллекций… На закате жизни оставила нам свои «Записки» - уникальный памятник эпохи и своего живого сердца. Великая женщина. Всю жизнь она следовала словам, произнесенным в своей тронной речи, которые считаю необходимым привести еще раз: «Будьте уверены, что я всегда гореть буду беспредельным усердием, истекающим из любви моей к любезному отечеству, ко всему тому, что сему нашему обществу полезно быть может, и что неусыпною прилежностью буду стараться заменить недостатки моих способностей…».

В настоящее время трудно представить, что наукой огромной страны, в которой еще не существовало женского государственного образования, управляла женщина. И как управляла! Были созданы условия для плодотворной деятельности академиков, налажена работа лабораторий и типографий, на новый уровень поднялась работа университетов и гимназий, налажено чтение публичных лекций на русском языке, наконец, построено новое здание Академии наук в Петербурге и издан Словарь Академии Российской – первый толковый словарь русского языка. И все это под руководством и при непосредственном участии Екатерины Романовны Дашковой. Русская светская культура, многим обязанная Малой Екатерины, переживала канун расцвета, канун Золотого пушкинского века. Издание державинской «Фелицы», сделавшее Гаврилу Романовича первым поэтом своего времени, издание собрания сочинений М.В.Ломоносова, показавшее великое значение русского гения. Е.Р. Дашкова была категорически против того, чтобы в российских журналах печатались произведения иностранных авторов. Отдавая ей дань глубокого уважения, с уверенностью можно сказать: звезда Екатерины Романовны Дашковой до сих пор озаряет путь благородному человечеству. « Какая женщина! Какое богатое существование!», восклицал Герцен. Лучше Александра Ивановича не скажешь!..

Владимир Царикаев, академик РАЕН, доктор технических наук, профессор СК ГМИ