Взаимосвязь экономических теорий стоимости и ценности

Вид материала

Диссертация

Содержание 2. Основное содержание работы Первой по значимости проблемой, которая являлась камнем преткновения Эти же проблемы были в центре теоретического учения Здесь уже можно явно заметить признание Сэем зависимости способности блага удовлетворять потребности от затрат ресурсов на произ Торстейн Веблен Ценность блага = Полезности блага / Стоимость блага

Подобный материал:

• Тесты контрольные курса "история экономических учений", 400.71kb.
• План Сущность и взаимосвязь основных понятий аксиологии Ориентация личности на духовно-нравственные, 123.04kb.
• 1 История (генезис) теорий региональной экономики Теории размещения производства, 371.92kb.
• Рабочая программа по дисциплине: опд. Ф. 07 История экономики и экономических учений, 431.68kb.
• Исчисление величины стоимости продукта труда а. В. Зайцев, канд экон наук, 131.71kb.
• Халевинский Андрей Игоревич К. э н., доцент кафедры Мировой экономики учебно-методический, 570.82kb.
• Халевинский Андрей Игоревич К. э н., доцент кафедры Мировой экономики учебно-методический, 574.16kb.
• Тема Теоретические основы биомедицинской этики. Основные типы этических теорий, 270.62kb.
• Задачи : изучение теорий циклов; анализ монетарных теорий экономических циклов; анализ, 64.08kb.
• Тезисы доклада, 109.48kb.

Глава 1. Классическая теория стоимости

1.1. Методологические позиции автора

1.2. Затратные версии теории стоимости

1.3. Трехфакторная теория стоимости

1.4. Марксистская теория стоимости

Глава 2. Маржиналистские и постмаржиналистские «теории стоимости»

2.1. Теория стоимости на базе субъективной полезности

2.2. Неоклассическая теория стоимости

2.3. Институциональная и поведенческая теория

Глава 3. Теория ценности

3.1. Русская экономическая мысль о взаимодействии стоимости и полезности блага

3.2. Теория ценности как обобщение теории стоимости и теории полезности

Глава 4. Методология индивидуально-глобального анализа взаимосвязи теории ценности и стоимости

4.1. Соотношение индивидуальной полезности и единичной стоимости блага

4.2. Индивидуально-глобальная концепция формирования стоимости блага

Глава 5. Стоимость и ценность блага в наноэкономике

5.1.Индивидуализация выполнения функций в семейной экономике

5.2. Индивидуализация доступности ресурсов в семье

5.3. Редукция индивидуального труда, как субстанции стоимости

Глава 6. Стоимость и ценность блага в глобальной экономике

6.1. Редукция глобального труда

6.2. Глобализация формирования стоимости благ

6.3. Взаимодействие ценности и стоимости блага на глобальном экономическом пространстве


2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Первая глава – «Классическая теория стоимости» - посвящена рассмотрению затратных версий теории стоимости, трактовке трехфакторной и марксисткой теорий стоимости как основы для разработки концептуальных подходов автора к формированию теоретической системы стоимостных категорий.

Формирование экономической науки в виде систематизированных знаний о сущности экономики относится к концу XVI - началу XVII вв. и связано с меркантилистами, которые трактовали богатство исключительно во взаимосвязи с деньгами и золотом в сфере торговли, и с физиократами, обосновавшими приоритет производства товаров в создании богатства, ограничивая его лишь сферой земледельческого труда. На этой основе классическая политическая экономия, которая получила развитие в XVIII - XIX вв. в трудах У. Петти (1623-1687), П. Буагильбера (1646-1714), Б. Франклина (1706-1790), развила идею о том, что богатство нации создается производительным трудом во всех сферах материального производства.

Подлинным создателем классической экономической школы по праву считается А. Смит (1723-1790 гг.), который в своем знаменитом труде «Исследования о природе и причине богатства народов» впервые изложил «общую основу науки - теорию производства и распределения, затем анализ действия этих абстрактных принципов на историческом материале». Идея А. Смита о том, что все рыночные цены в процессе спроса и предложения в длительной перспективе стремятся к некоему центру колебаний, а рыночные цены совпадают с естественными, оставалась центральной в теории стоимости и ценообразования в течение целого столетия. Смитианцы единственным источником стоимости товара (услуги) считали труд. Их противники приняли в качестве исходной аргументацию Сэя-Мальтуса, в соответствии с которой стоимость товара складывается из издержек производства собственника-предпринимателя, включающих затраты на средства производства (фактор «капитал»), на заработную плату (фактор «труд») и на ренту (фактор «земля»).

Первой по значимости проблемой, которая являлась камнем преткновения теоретиков на всем протяжении XIX столетия, оставался двойственный характер стоимости в затратной теории А. Смита.

Не менее серьезной проблемой, которая генерировала огромное количество ошибок и разно­гласий на всем протяжении становления экономической науки, являлась неопределенность понятия «стоимость».

Д. Рикардо (1772-1823 гг.), яркий представитель классической экономической школы, в своих «Началах политической экономии и налогового обложения» (1817 г.) приводит несколько категорий, связанных со стоимостью: «Полезность (курив наш – П.С.) вещей представляет, бесспорно, основу стоимости (курив наш – П.С.), но степень полезности (курив наш – П.С.) не может быть мерой стоимости (курив наш – П.С.)». Другими словами, он вслед за другими смитианцами «отвергал теорию ценности, основанную на понятии полезности, поскольку казалось невозможным установить количественную связь между полезностью и ценой». Д. Рикардо был уверен, что в полезной трудовой деятельности заключается подлинная основа меновой стоимости всех предметов, кроме тех, количество коих не может быть увеличено человеческим трудом. Проблема выявления взаимосвязи между полезностью в современном смысле слова и ценой в тот период времени просто не ставилась.

При этом Д. Рикардо вслед за Т. Мальтусом, признавал дифференциацию цен на внутреннем и внешнем рынках, иллюстрируя это на примере ликвидации запретительных пошлин на ввоз заграничного хлеба.

Современное звучание этого положения трудно переоценить, поскольку в сформировавшейся целостности глобальной экономики действуют мировые цены, которые отличаются от общественных или сформированных внутри страны стоимостей. Именно эту мысль проводит автор, формулируя свою концепцию взаимосвязи теорий стоимости и ценности на всех уровнях хозяйствования.

Эти же проблемы были в центре теоретического учения Джона Стюарта Милля (1806-1873 гг.), который, развивая логику рикардианского учения, с одной стороны, солидаризировался с его трудовой теорией стоимости, а с другой, предпринял попытку рассмотреть феномен ценообразования с позиций уравновешивающего механизма спроса и предложения, влияющего на относительные цены.

Находясь на самой начальной стадии познания системной категории стоимости и не представляя ее в единстве всех фаз воспроизводства и форм проявлений на каждой из них, классическая политическая экономия пыталась, но не смогла ответить на основной вопрос, свя­занный с определением стоимости, понимая, что на ее величину действует множество факторов.

Появление альтернативной теории стоимости было связано с именем Ж.Б. Сэя (1767-1832 гг.), который, в отличие от А. Смита и Д. Рикардо, по существу отделил теорию распределения от теории производства, стремясь установить взаимосвязи между затратами ресурсов и полезными результатами хозяйственной деятельности. В результате была сформулирована широко известная теория трех факторов производства, в качестве которых выступали на равных земля, капитал и труд. В результате производства, по Ж.Б. Сэю, создаются полезности или потребительные стоимости.

Рассматривая взаимосвязь свойств потребительной стоимости и меновой стоимости, он обращает внимание на полезность, которую предлагает определять с помощью рыночных цен. По его мнению, цена товара - мерило его ценности, а ценность - мерило полезности товара, следовательно, стоимость и количество полезности выступают равнозначными терминами. Таким образом, в отличие от Д. Рикардо, цена интерпретируется Ж.Б Сэем не как денежное выражение затрат рабочего времени на производство продуктов, а как денежная мера их полезности: «ценность каждого предмета, пока она не установлена, совершенно произвольна и неопределенна. ....люди признают за предметом определенную ценность… в отношении его употребления: что ни на что не годится, тому и не дают никакой цены»¹.

Здесь уже можно явно заметить признание Сэем зависимости способности блага удовлетворять потребности от затрат ресурсов на производство блага. Так постепенно объективная взаимосвязь стоимости и полезности пробивала себе дорогу.

Не случайно, Й. Шумпетер справедливо относит к числу заслуг Ж.Б. Сэя в истории экономической науки² выработку основного направления разработки теории стоимости на базе категории полезности.

Эту мысль великолепно озвучил П. Прудон, который писал: «...политическая экономия, будучи наукой о ценностях (стоимости – П.С.), об их производстве, распределении, обмене и потреблении, невозможна, раз меновая ценность не поддается измерению …»³. В итоге стоимость, по Прудону, должна выражаться в издержках производства, но так, чтобы общество при этом имело возможность, регулируя обмен и распределение, исключить в процессе ценообразования мнение продавца или покупателя, то есть вопреки конъюнктуре рынка стоимость товара всегда могла формироваться «суммою времени и расходов, затраченных на него»⁴.

Другими словами, развитие экономической теории началось с категории стоимости товаров, которую сначала связывали только с деньгами и сферой обмена товаров друг на друга, затем только с формированием ее в процессе производства, а далее предпринимались более или менее успешные попытки выявить сущность стоимости и формы ее проявления как на стадиях производства, так и в обмене его результатами. Так развивалось человеческое знание: от изучения категории стоимости на различных вне связи друг с другом стадиях процесса воспроизводства, к формированию системного представления об этом многогранном феномене в единстве всех форм его проявления в едином интегрированном воспроизводственном целом.

Карл Маркс (1818-1883) - один из завершителей классической политической экономии наиболее ревностно отстаивал трудовую теорию стоимости. Развивая рикардианский тезис о том, что единственным общим свойством у товаров является их трудовое происхождение, он пришел к заключению о необходимости определения стоимости товара количеством абстрактного труда, затрачиваемого на его производство. При этом он имеет в виду общественно необходимый уровень трудовых затрат, соответствующих «нормальным условиям их (товаров – П.С.) производства при среднем в данное время уровне умелости и интенсивности «труда работника». К. Маркс настойчиво разъясняет, что только предположительно издержки производства могут быть приравнены к стоимости товаров, которые были использованы в процессе производства товара, а цена производства товара лишь в качестве издержек производства может быть включена в цену другого товара. Поскольку цена производства товара может отклоняться от его стоимости, то и издержки производства, в которые включена эта цена производства другого товара, могут быть выше или ниже той части всей его стоимости, которая равна стоимости затраченных средств производства.

Характер двухуровневого и двухступенчатого подхода, обусловленного различными уровнями абстракции в учении К. Маркса, проявляющий себя в дихотомии между первым и третьим томами «Капитала», оказался непонятым для приверженцев теории предельной полезности и многими современными экономистами, не имеющим представления о том, что сущность восходит от абстрактного к конкретному, последовательно поднимаясь от уровня к уровню, и обвиняющими К. Маркса в том, что ему не удалось увязать трудовую теорию стоимости с другими теоретическими аспектами своего экономического учения⁵.

Так многотрудно в экономической науке формулировалась проблема взаимосвязи ценности, стоимости и полезности, и фактически именно эти структурные связи постоянно являлись предметом споров теоретиков различных направлений экономической мысли. Этот факт свидетельствует о важном влиянии и стоимости, и полезности на реальные экономические отношения.

Автором была установлена причина столь больших разногласий по поводу этих категорий. Это связано с тем, что большинство направлений исследования в области классической теории спроса и предложения развивалось в условиях институциональной среды и сложившихся преференций потребителей и производителей, соответствующих воспроизводственным процессам, ориентированным на удовлетворение массовых потребностей однотипных потребителей в однородных благах, производимых однотипными производителями. Именно эти условия предопределили приоритетность стоимости и разнообразных форм ее проявления в сложной системе товарных отношений. В результате теоретики настаивали на приоритетности предложения товаров на рынке благ и абстрагировались от спроса на них, хотя и спрос и предложение по сути с самого начала выступали диалектической парой явлений.

Во второй главе – «Маржиналистские и постмаржиналистские «теории стоимости» - рассматриваются теория стоимости на базе субъективной полезности, неоклассическая теория стоимости, институциональная и поведенческая теория.

Первые маржиналистские теории стоимости возникли на первом этапе «маржиналистской революции» – в 70-80-е гг. XIX в., благодаря таким родоначальникам маржинализма (и соответственно субъективизма), как К. Менгер, У. Джевонс и Л. Вальрас. Второй этап дальнейшего обновления теории стоимости связывают обычно с 90-ми гг. XIX в. и с именами первых авторов неоклассицизма, прежде всего, А. Маршалла, Дж.Б. Кларка и В. Парето.

Несмотря на существенные различия в теориях основоположников маржинализма (субъективистов и неоклассиков), их творчеству были присущи и общие характерные черты. Одной из них является склонность маржиналистов рассматривать «анализируемую ими экономическую ситуацию как устойчивое (равновесное) состояние»⁶. Другая важная черта связана с гедонистическим подходом маржиналистов, который проявлялся в видении ими цели экономической деятельности, связанной с максимальным удовлетворением потребностей при наименьших издержках⁷.

Отмеченные выше общие черты маржиналистского анализа связаны с тем, что в основу теории предельной полезности была положена концепция экономического субъекта. Согласно ей, «свойства человека-оптимизатора имеют важнейшее значение в маржиналистской теории ценности, принявшей вид теории потребительского выбора», а «концепция экономического субъекта становится рабочей, операциональной, выполняя роль общей методологической предпосылки»⁸.

Законы предельного экономического анализа, известные как 1-ый и 2-ой «законы Госсена»⁹, способствовали переосмыслению многих ключевых понятий экономической науки. В их числе - природа обмена, который «классические экономисты рассматривали … по принципу «равное меняется на равное», а Г. Госсен «как источник прироста полезности для каждого»¹⁰.

Маржиналисты перенесли акцент с издержек (или затрат труда) на полезность и в этих целях ввели понятия предельных изменений полезности, издержек, производительности и т. п. с применением математических методов, позволяющих изучать бесконечно малые изменения в условиях конъюнктуры рыночной экономики. Приняв в качестве основы теоретических подходов принципы маржинального анализа, экономисты последней трети XIX столетия способствовали обновлению экономической науки, дав толчок новому осмыслению сущности ее предмета и одной из ее ключевых теорий – теории стоимости.

Развитие маржиналистского направления экономической теории, основанного на категориях предельной полезности, было вызвано к жизни изменением парадигмы воспроизводства: замещением производства массовой однотипной продукции предложением дифференцированной, разнотипной продукции даже одной полезности в условиях, когда массовые потребности общества в основном были удовлетворены. В новых условиях системообразующим фактором развития воспроизводственной системы стало потребление и все, что его сопровождает: различные типы потребительского поведения с их особенными преференциями. При этом главным недостатком теоретиков полезности оставалось то, что они исключали из своих рассуждений стоимость, как составную часть теории ценности в современном ее понимании, тем самым отрицая их диалектическую взаимосвязь.

Наиболее последовательно попытку восстановить ее и синтезировать основные достижения классической школы и маржиналистов предпринял А. Маршалл (1842-1924) – родоначальник кембриджской школы неоклассицизма. Он немало внимания уделил теории стоимости, базирующейся не на одно-, а на двухкритериальном подходе. В основе закона спроса у Маршалла лежит идея убывающей полезности, согласно которой увеличение количества данного блага понижает полезность его предельной, или конечной, единицы. Это позволяет экономисту составить график спроса, который затем сопоставляется с графиком предложения. Таким образом, получается подобие ножниц, которые режут, потому что у них два лезвия. Полезность является важнейшим фактором в кратковременном аспекте, а реальные издержки производства играют преобладающую роль в долгосрочном аспекте»¹¹.

По Маршаллу, и предельные издержки, и предельная полезность являют собой равноценные и равноправные факторы, обусловливающие возникновение ценности товара, и, соответственно предложение в его рассмотрении зависит от издержек, а не от цен товаров на рынке, поскольку выполняет функцию независимой переменной. В маршаллианской теории стоимости четко проводилось различие между понятиями «желание», которое побуждает индивида покупать что-либо по рыночным ценам, и «удовлетворение или внутренняя полезность», которые индивид получает, купив товар. В этом смысле цена, по Маршаллу, измеряя некую объективную величину, измеряет, по сути «желание», но не «удовлетворение», поскольку она в той мере является мерой удовлетворения, в какой желание отражает удовлетворение.

А. Маршалл приводит решение сложнейшего вопроса об относительной роли спроса и издержек в определении стоимости. Стоимость объявляется продуктом обоих факторов и вводится понятие предельной взаимозаменяемости, а распределение становится лишь одним из аспектов теории стоимости и потому объявляется подверженным идентичным влияниям предложения и спроса. В «рыночной» ситуации, по Маршаллу, предложение - просто данный запас товаров, а спрос - активный фактор; изменяя цену, можно создать спрос, достаточный для того, чтобы поглотить все имеющиеся на рынке товары. Но при введении элемента времени предложение как запас превращается в предложение как поток. Это создает некоторые новые трудности, которые А. Маршалл пытался разрешить с помощью введения понятия периодов времени. В результате он пришел к выводам:

• в длительном аспекте цена имеет тенденцию колебаться вокруг издержек, по мере того как до конца развертывается игра спроса и предложения;
  
• в краткосрочном аспекте цены не должны упасть ниже первичных издержек;
  
• в длительном аспекте цены должны возмещать как первичные, так и дополнительные (накладные) издержки.
  

Теория распределения А. Маршалла – это своего рода приложение теории стоимости. В ней в целом рассмотрены условия предложения и спроса, которыми определяется нормальная цена каждого из факторов производства. Земля, труд и капитал получают то, что они могут получить на рынке. Таким образом, мы вновь приходим к условиям нормальности, где действительные цены факторов несколько беспорядочно колеблются вокруг центра долгосрочного равновесия.

С помощью функционального метода А. Маршалл стремился создать новую, синтетическую (объединенную) теорию ценности, в которой была бы отражена вся совокупность ценообразующих факторов в их взаимосвязи и взаимозависимости. Ею стала теория равновесной цены, которая была призвана объединить существовавшие теории ценности: предельной полезности, издержек производства, спроса и предложения. При этом теория А. Маршалла стала теорией цены без стоимости, а теория ценности (стоимости), по существу, оказалась подчиненной теории цены или даже заменена ею. В этом наиболее отчетливо проявился отход от причинно-следственного (каузального) метода исследования и переход к функциональности и убывающей производительности.

К числу родоначальников неоклассицизма и теории предельной производительности относился и американский экономист Дж. Б. Кларк (1847-1938). По его мнению, формирование стоимости обусловлено взаимодействием всех факторов, участвующих в процессе производства товаров: капитала в денежной форме; капитальных благ, то есть средств производства, и земли; деятельности предпринимателя; труда рабочих. Особенности теории стоимости Дж.Б. Кларка можно свести к следующим¹²:

• основная роль в создании стоимости товарной продукции принадлежит полезности (спросу), а не производственным издержкам (предложению);
  
• возникновение общественной стоимости, как и рыночной стоимости, обусловлено конечной полезностью благ, определяемой обществом;
  
• стоимость является основным принципом, который регулирует распределение между отдельными группами, точно так же, как производительность определяет характер функционального распределения;
  
• в соответствии с теорией предельной производительности доля каждого фактора при распределении продукта стремится к стоимости продукта предельной единицы.
  

В. Парето (1848-1923) – продолжатель традиций основанной Л. Вальрасом «лозаннской школы» субъективного направления экономической мысли и один из родоначальников неоклассицизма. Если Л. Вальрас оперировал категорией стоимости, определяемой на основе предельной полезности, и считал возможным количественно измерить соответствующий уровень стоимости, то В. Парето утверждал, что это практически невозможно. Поэтому вместо количественно определяемой полезности благ (кардиналистский метод) он ввел понятие «предпочтение», имеющее не количественный, а порядковый (ординалистский) смысл. Отсюда «утверждение, что данные блага полезнее других, на самом деле, по Парето, означает, что человек эти блага предпочитает другим; при этом сопоставимы предпочтения не отдельных благ, а только их наборов (это же относится и к «отрицательным предпочтениям» тягот)»¹³.

Итак в целом А. Маршалл, Дж.Б. Кларк и В. Парето завершили маржинальную революцию, развив следующие положения экономической теории¹⁴:

− заменили каузальный подход функциональным и исключили из «поля зрения» экономической науки существовавшую почти 200 лет дилемму о первичности и вторичности по отношению друг к другу сфер производства и потребления и, соответственно, и споры о том, что лежит в основе стоимости (цены);

− «объединили» сферу производства и сферу потребления в объект целостного системного анализа, распространив характеристику предельных экономических величин еще и на сферы распределения и обмена;

− попытались «объединить» теорию стоимости (в трактовке теории издержек) и теорию полезности (в трактовке «субъективистов») в одну двухкритериальную теорию, базирующуюся на одновременном соизмерении и предельных издержек, и предельной полезности.

Торстейн Веблен (1857 – 1929) – один из основателей институционализма сформировал новый по тем временам теоретико-методологический инструментарий экономической науки. В своих многочисленных сочинениях он красной нитью провел мысль о плюрализме движущих сил экономики, включив в их число наряду с материальными факторами еще и элементы поведенческого, морального, правового и иного свойства, рассматриваемых во взаимосвязи и в историческом контексте.

Сущность и источник стоимости, по Веблену, следует видеть, прежде всего, в той степени пользы для общества и личности, которую могут приносить потребляемые блага. Стоимости, на его взгляд, присуще то, что способствует увеличению (посредством эффективного хозяйствования) производства необходимых людям товаров и услуг. Отвергает Т. Веблен и устаревшие, как он считает, представления о человеческой психологии и гедонистические мотивы, которыми оперировали в своем творчестве, в том числе и в области теории стоимости, лидеры субъективно-психологического направления экономической мысли и неоклассицизма¹⁵.

Вот почему во избежание «оценки благ без оценщика», а также с целью исключения в рамках теории стоимости «метафизической мистики» Т. Веблен во главу угла в рамках данной проблематики ставит поведенческий аспект. При этом он имеет в виду место и роль в теоретических размышлениях о стоимости и механизме ценообразования, обусловленными поведением потребителя, такой нематериальной характеристики товара, как его «престижность» во всем многообразии ее элементов.

Не умаляя достоинства маржиналистской интерпретации данной теории, надо признать, что она послужила началом разработки еще одного – поведенческого аспекта и одновременно направления в осмыслении природы происхождения стоимости товаров и услуг.

Преодолению ортодоксии неоклассицизма в числе первых исследователей были причастны родоначальники теорий рынка с несовершенной конкуренцией, а именно американец Э. Чемберлин (1899 – 1967) и англичанка Дж. Робинсон. Э. Чемберлин подготовил доказательную базу для опровержения господствовавшей со времен классической политической экономии теории чистой (совершенной) конкуренции, а также исчерпывающую аргументацию того, что маршаллианская двухкритериальная теория стоимости является отнюдь не самодостаточной при разъяснении причин изменений уровня стоимости и рыночных цен товаров.

По его мнению, наличие и уровень «дифференциации продукта» решающим образом находят свое проявление через личностное восприятие и поведение самих продавцов и покупателей. Совокупность многообразных факторов и оснований (реальных и воображаемых, осязаемых и неосязаемых) «дифференциации продукта», дает возможность полагать, что монополия и конкуренция являются не взаимоисключающими началами, а двумя «силами» ценообразования. И поскольку ни одна из этих «двух сил не исключает другую», то «учет обеих является в большинстве случаев непременным условием рационального объяснения цен (и стоимости. – П.С.)»¹⁶.

Революция в теории цены, вызванная Э. Чемберлин и Дж. Робинсон, заключалась в том, что возросло число рыночных структур, которые экономическая теория должна проанализировать, чтобы показать, что удовлетворительное функционирование рынка – не простое автоматическое следствие из типа конкуренции. «Теория цены с тех пор стала более сложной и менее удовлетворительной… Мы никогда не сможем вернуться к смелым обобщениям теории цены (стоимости – П.С.) Маршалла. Именно по этой причине мы вправе говорить о чемберлианской революции в современной микроэкономической теории подобно тому, как мы говорим о кейнсианской революции в макроэкономике»¹⁷.

На основании всего сказанного выше следует утверждать, что процесс органической интеграции классической затратной теории и маржиналистских подходов в некую синтетическую теорию ценности благ носит объективный характер. Это связано с тем, что она диалектически соединила сформулированные теоретические категории в единую непротиворечивую систему, позволяющую интерпретировать сущность и формы проявления функциональных взаимосвязей участников обменных отношений, Появление новой теоретической концепции было предопределено закономерностями развития системных целостностей в экономике от простейших (конкурентной и монополистической) к сложным современным рыночным структурам (олигополистической, олигопсонической и монополистической конкуренции) как в национальных рамках, так и значительно позже - на глобальном экономическом пространстве.

В третьей главе – «Теория ценности» - анализируется русская экономическая мысль, трактующая взаимодействие стоимости и полезности блага и описывающая теорию ценности как обобщение теории стоимости и теории полезности.

Можно назвать целую плеяду русских экономистов дооктябрьского периода: С.Н. Булгаков, В.А. Базаров, Н.Х. Бунге, П.В. Воронцов, Н.Ф. Даниельсон, В.К. Дми­триев, В.Я. Железное, А.А. Исаев, И.М. Кулишер, И.Н. Миклашев­ский, В.Ф. Левитский, В.И. Ильин, В.В. Святловский, П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, И.И. Янжул. Благодаря этим ученым рос­сийская экономическая наука накопила огромный интеллектуальный потенциал, который проявился в 20-е годы в работах их учеников Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова, Г.А. Фельдмана, Е.Е. Слуцкого и др.

Если говорить о наиболее влиятельных в русской экономической науке направлениях, то здесь первенство принадлежит, безусловно, марксизму, утверждавшему классовый подход, и немецкой исторической школе, также стоящей на принципах методологического холизма, но предлагающей рассматривать явления хозяйствен­ной жизни с национально-государственных позиций. Следует упомянуть и о либеральном народничестве, которое вместе с марксизмом и исторической школой сыграло важную роль в разви­тии конкретно-экономических и статистических исследований¹⁸. Что касается теоретических исследований, то по большей части они были связаны с обсуждением и популяризацией идей марксизма.

Неудивительно, что русские экономисты не слишком большое внимание уделяли новым направлениям в экономической науке, связанным с теорией предельной полезности и маржинализмом. Субъективизм и методологический индивидуализм плохо вписывался в социальный контекст привычного для русских экономистов дискурса. Рациональный, максимизирующий свою полезность инди­вид не очень подходил на роль главной организующей конструкции экономической теории. Новый подход к анализу экономических явлений, который был связан с маржинализмом, либо игнорировался, либо вызывал неприязненное отношение.

А, между тем, следует упомянуть, что в конце XIX века русскими учеными слово «Wert» переводилось как ценность. В первые 10-12 лет после Октябрьской революции в нашей литературе также преобладало понятие «ценность». Однако в переводах трудов Маркса и Энгельса этот термин уступил место термину «стоимость», и больше к термину «ценность» не возвращались. В итоге сложился некоторый разрыв между вектором развития западной и российской науки, что нашло свое отражение в потоке переводов зарубежных экономистов, большую часть которого составляли работы историко-экономического характера, посвященные социально-эконо­мическим проблемам.

С помощью термина «стоимость» данная категория была привязана к догматическому положению о том, что стоимость означает только овеществленный в товаре общественный труд, и ничего больше. Полезность полностью исключается из анализа, и теории стоимости придается ярко выраженный затратный характер.

Однако в самом конце XIX в. и особенно в начале ХХ века можно найти множество свидетельств того, что русские эконо­мисты осваивали новые идеи западной науки и отчасти их принимали¹⁹. Этот процесс происходил в связи с усилением у многих русских экономистов критического отношения к марксизму. Вместе с тем можно привести немного примеров, когда принцип маржинализма принимается полностью, вытесняя марксизм. Здесь можно назвать П. Струве, который пытался вообще отказаться от рассмотрения проблемы ценности как самостоятельной по отношению к про­блеме цены²⁰. Он, в частности, писал: «То, что принято в современной литературе трактовать под заголовком «субъективная ценность», есть психологический процесс оценки. Когда этот процесс приводит к меновому акту, мы имеем перед собой явление цены. Это явление по существу и интересует экономистов. Рядом с ценой над нею, или под нею не существует никакого другого реального экономического яв­ления». Стремление уйти от проблематики ценности можно обнаружить и у В. Войтинского²¹. Еще дальше от привычного ракурса рас­смотрения проблемы ценности - цены ушел В.К. Дмитриев, который, наряду с другими разработками (в частности, метода «затраты - выпуск», анализа монополистической конкуренции), пытался осуще­ствить синтез теории предельной полезности и теории издержек про­изводства²².

Иллюстративный характер доказательства тезиса о пропорциональности трудовых затрат и предельных полезностей воспроизводимых благ, имел место у Туган-Барановского. В 1902 г. в работе экономиста киевской экономической школы (представителей которой отличал большой интерес к использованию математики) Н.А. Столярова был дополнен строгим алгебраическим доказатель­ством²³. Он решал стандартную задачу нахождения условного экстремума, причем целевой функцией была функция общественной полезности или, как он писал, пользы, а ограничением - совокуп­ный объем трудовых ресурсов. При условии, что общественная полезность любого блага зависит от количества только этого блага, частные производные целевой функции совпадают с предельной полезностью соответствующих благ, что и позволяет легко получить искомое соотношение. Эта небольшая работа оказалась по существу одной из первых математических работ в области общественной функции полезности и предвосхитила идею народнохозяйственного оптимума, которая в виде системы оптимального функционирования экономики (СОФЭ) активно разрабатывалась в СССР в 60-е годы.

К сожалению, в целом следует отметить, что развитие экономической науки в послеоктябрьский период было прервано, и далеко не все, что российские ученые успели сделать, оказалось интегрированным в мировую экономическую науку.

А, между тем, обобщая все выше сказанное, можно определенно утверждать, что основная задача экономики состоит в максимизации удовлетворения безграничных потребностей людей (индивидуальных, коллективных, производственных, общественных и глобальных) имеющимися ограниченными ресурсами. Максимизировать решение этой задачи можно двумя путями:

Первый путь - повысить способность единицы блага удовлетворять потребность. А это возможно повышением качества блага, а, в конечном счете, увеличением полезности блага. При этом полезность блага проявляется двояко: с одной стороны увеличением количества удовлетворяемых потребностей единицей блага, с другой стороны - более интенсивным удовлетворением единичной потребности. Обе стороны обеспечивают увеличение массы (объема) удовлетворяемой потребности.

Второй путь - снизить затраты ресурсов на производство единицы блага. Этот путь позволит из имеющихся ресурсов произвести больше благ и, таким образом, больше удовлетворить потребностей.

На этом основе можно вывести определенную математическую зависимость интересующих нас категорий:

Ценность блага = Полезности блага / Стоимость блага

В результате можно сделать вывод о том, что теория ценности благ является самостоятельной теорией, которая должна органически интегрировать в себя две широко известные теории - полезности и стоимости благ. Это связано с тем, что ценность как экономическая категория выражает отношения между потребителями и производителями благ по поводу удовлетворения потребностей ограниченными ресурсами общества.

Выше сказанное свидетельствует о недостаточности объяснительно-предсказательных и описательных возможностей маршаллианской теории спроса и предложения в условиях неоднородности и нестационарности экономических явлений и долгосрочной динамики. Это предопределяет необходимость разработки нового методологического подхода, соединяющего позитивные стороны затратной теории стоимости и теории полезности. В его рамках станет возможным моделирование взаимозависимости между спросом и предложением для достижения целей макроэкономического равновесия и на этой основе возникнут адекватные прогностические возможности в отношении взаимодействия экономических агентов по поводу сущности феномена стоимости и форм ее проявления.