Забота о себе

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20

ГЛАВА IV

ТЕЛО

1. Гален

2. Хороши они или плохи?

3. Режим удовольствий

4. Работа души

Давно замечено1, насколько велико был во времена Флавиев и

Антонинов внимание ко всему, что связано с целительством. Все признавали

медицину общественно значимой практикой2 и видели в ней видели

одну из высших форм культуры, наряду с риторикой и философией. Как

подчеркивал Боверсок, увлечение медициной сопутствовало развитию второй

софистики, и многие известные риторы получили медицинское образование или

выказывали интерес к этой дисциплине3. При этом очень рано было

установлено родство философии с медициной, а их разграничение порождало

теоретические проблемы и приводило к соперничеству в разделе сфер

деятельности. С первых же строк Наставлений о здоровье мы сталкиваемся с

отголоском этих дискуссий: врач, говорит Плутарх, заблуждается, если думает,

будто сможет пренебречь философией; равно будет ошибкой ставить в упрек

философу то, что он, выходя за отведенные ему пределы, обращается к вопросу

о здоровье и поддерживающих его режимов. Поистине, заключает Плутарх,

медицина ни в чем не уступает свободным искусствам (eleutherai technai),

когда речь заходит об изяществе, изысканности, способности доставлять

удовольствие: тем, кто ее изучает, она дает доступ к очень важным познаниям,

касающимся благополучия и здоровья4.

_____________

1 Для создания этой главы я использовал исследование Дж. Пижо

Болезнь души. Исследование отношения души и тела в античной

медико-философской традиции (Jackie Pigeaud. La Maladie de 1'ame. Etude sur

la relation de 1'ame et du corps dans la tradition medico-philosophique

antique.-- P.: Les Belles Lettres, 1981.

2 G. W. Bowersock. Greek Sophists; см. также С. Allbut. Greek

Medicine in Rome и J. Scarborough. Roman Medicine.

3 G. W. Bowersock. Op. cit.-- P. 67. Цельс в проэмии к трактату О

медицине связывает возникновение медицины с развитием lifterarum disciplina.

4 Plutarchus. De tuenda sanitate, 122d-- e.

112

Подобным образом истолкованная, медицина уже не считалась просто

техникой вмешательства, прибегающей в случае болезни к лекарствам или

операциям. Она призвана была также в виде корпуса знаний и правил определять

образ жизни, способ осмысленного отношения к себе, к своему телу, питанию,

сну и бодрствованию, к различным формам деятельности и вообще ко всему, что

окружает [человека]. Предлагая режимы, медицина предлагала добровольно

избираемую и рационально обоснованную структуру поведения. Один из пунктов

дискуссии касался форм и степени зависимости такой медицински оснащенной

жизни от авторитета медиков. Полное подчинение пациента врачу,

предусматривающему каждую деталь его существования, выступало объектом

критики в той же мере, что и попытки руководства душой, практикуемого

философами. И Цельс, при всей своей убежденности в высокой рациональной

ценности медицины, предписывающей режимы, не советовал тому, кто, пребывает

в добром здравии, прибегать к помощи врача1. Такого рода

"автономию" и должна была обеспечивать литература о режимах. Именно для

того, чтобы избежать слишком частых консультаций -- не всегда возможных, а

порой и нежелательных,-- нужно самому вооружиться медицинским учением,

которое постоянно будет под рукой. Таков совет Атенея: приобрести в

молодости запас знаний, достаточный для того, чтобы всю жизнь быть самому

себе советчиком в повседневных делах здоровья: "Каждому полезно, более того,

необходимо освоить в числе изучаемых предметов и различных наук также и

медицину, и придерживаться предписаний этого искусства, дабы всегда иметь

возможность помочь самому себе надежным советом в делах здоровья, ибо в

действительности нет и мгновения, что днем, что ночью, когда бы не было

нужды в медицине: прогуливаемся мы или же сидим,

_________________

1 Во введении (проэмии) к трактату О медицине Цельс различает

"три части" медицины: "одна лечит образом жизни" (victu), или режимом,

другая лекарствами (medicanentis) и третья "хирургическим путем", операциями

(mаnи). "Наиболее прославленные создатели медицинской науки, пытавшиеся

глубже развить ту часть медицины, которая лечит болезни образом жизни,

<...> поставили себе задачей познание явлений природы...". При этом,

однако, "здоровый человек, который чувствует себя хорошо и ни от кого не

зависит, не должен себя стеснять никакими предписаниями: он не нуждается ни

во враче, ни в массажисте" (I, I)* * Первую часть Цельс в соответствии с

традицией именует "диетикой", вторую -- "фармакологией", и третью --

собственно "хирургией".-- Прим. ред.

113

умащаем свое тело или берем ванну, едим или пьем, спим или

бодрствуем,-- одним словом, во всех действиях, совершаемых на протяжении

жизни, среди всевозможных занятий нам необходимы советы о том, как жить с

пользой и без нежелательных последствий; но ведь утомительно, да и

невозможно, всякий раз обращаться к врачу касательно каждой

мелочи"1. Здесь легко узнать один из главных принципов практики

себя:

быть во всеоружии, всегда иметь наготове некий "дискурс-подспорье",

заранее изученный, часто повторяемый и служащий предметом постоянных

размышлений. Медицинский logos -- один из таких дискурсов, во всякое

мгновение подсказывающий правильный "способ жизни".

Разумное существование не может обойтись без "практики здоровья"

(hugieine pragmateia или techne), которая составляет в известном смысле

постоянный каркас повседневности, позволяющий в каждый момент узнать, что и

как следует делать, и предусматривает своего рода медицинское восприятие

мира, по крайней мере, жизненного пространства и обстоятельств жизни.

Элементы среды воспринимаются как носители позитивных или негативных для

здоровья следствий; между индивидуумом и тем, что его окружает,

предполагается наличие поля взаимодействий, в силу чего определенные

"диспозиции", события или перемены в положении вещей, оказываются чреваты

вредоносными физическими эффектами, а с другой стороны, хрупкость телесной

конституции в зависимости от стечения обстоятельств может выступать в

качестве благоприятного или неблагоприятного свойства. Постоянная и

детальная проблематизация окружения, дифференцированная его оценка в

отношении к телу и осознание хрупкости тела в отношении окружающего. В

качестве примера можно привести предложенный Антиллом анализ различных

медицинских "переменных" Жилища, его архитектуры, ориентированности и

обустройства. Каждый элемент наделен здесь определенным диетическим или

терапевтическим смыслом: дом -- это ряд отгороженных Друг от друга

помещений, вредных или благоприятных с точки зрения тех или иных возможных

болезней. Комнаты в ниж-

_____________

1 См. Oribase. Collection des medecins grecs et latins. Livres

incertains, XXI/ed. Bussemaker et Daremberg.-- Ill, P. 164.

114

нем этаже хороши для страдающих острыми заболеваниями, кровохарканьем и

головными болями, верхние комнаты благоприятны для болезней слизистой;

покои, расположенные с южной стороны подходят всем, кроме страдающих

простудой, выходящие же на запад неблагоприятны, поскольку по утрам в них

[человеком] овладевает уныние, а по вечерам -- головные боли; стены,

беленные известью, слишком слепят; крашеные вызывают кошмары у одержимых

лихорадочным бредом; каменные чрезмерно холодны, кирпичные же --

наилучшие1.

Различные моменты времени -- день, пора года, эпоха -- с этой точки

зрения также являются носителями тех или иных медицинских значений.

Тщательно разработанный режим обязательно включает в себя строгое,

составленное в соответствии с календарем расписание всех тех забот, которые

надлежит уделить самому себе. Вот рекомендации Атенея тем, кто желает

безбоязненно встретить зиму: и на улице и в доме следует искать укрытые и

теплые места, носить платье, сшитое из плотной ткани, и дышать, "прикрывая

рот какой-либо частью одежды". Что до пищи, то выбирать лучше ту, которая

"сможет разогреть члены тела и растопить жидкости, застывшие и загустевшие

от холода. Из напитков же предпочтительно употреблять меды, вина медовые и

белые, старые и душистые,-- в общем, субстанции, способные вытягивать

избыточную влагу, при этом количество напитков нужно сократить; чтобы сухую

пищу легко было готовить, она должна прежде хорошо перебродить*,

провариться, быть чистой и обильно смешанной с укропом и травой амми**. Из

овощей полезно употреблять капусту, спаржу, лук-порей, вареный сладкий лук и

отварной хрен;

из рыбы ту, что водится в горных речках, поскольку она хорошо

усваивается; из мяса -- домашнюю птицу, а помимо того [мясо] козленка и

молодую свинину; из соусов же приготовленные с перцем, горчицей, сурепкой,

гароном и уксусом". Рекомендованы интенсивные физические упражнения,

надлежит также практиковать задержку дыхания, сильные растирания,

_________________

1 См. Oribase, II, Р. 307.

* В эллинистическом и римском мире многие блюда (прежде всего, каши)

считались несъедобными, если им не дали перебродить.-- Прим. ред.

** Эта трава из семейства зонтичных культивировалась как лекарственное

растение, применяемое при лечении астмы, витилиго и т. д.-- Прим. ред.

115

особенно самомассаж у источника огня. Хороши еще горячие ванны, которые

принимают в бассейне или небольшой купальне и тому подобные

средства.1 Летний режим расписан не менее скрупулезно.

Такая озабоченность окружающей средой, местом и временем предполагает

постоянное внимание к самому себе, к своему самочувствию, к состоянию, в

котором пребываешь, и поступкам, которые совершаешь. Обращаясь к категории

людей, считавшихся особенно "слабыми",-- к горожанам, прежде всего,

"занимающимся наукой" (litterarum cupidi),-- Цельс предписывает им

"тщательное наблюдение за своим здоровьем":

"Тот, у кого желудок переварил хорошо, может смело вставать рано; тот,

у кого желудок действовал недостаточно, должен оставаться в постели, а если

он был вынужден подняться рано, то снова лечь спать; тот, у кого совсем не

было кишечного отправления, пусть предается полному покою и не помышляет ни

о работе, ни о гимнастике, ни о делах. <...> Не мешает заметить, что

человек здоров, когда ежедневно по утрам моча светлая, а позже красноватая:

первое свидетельствует о происходящем пищеварении, а второе о том, что оно

завершилось. <...> Тот, кто днем занят домашними или общественными

делами, должен находить время для ухода за своим здоровьем [curatio

corporis]. Первым врачебным средством является занятие гимнастикой.

<...> В качестве упражнений подходят: громкое чтение, упражнения с

оружием, игра в мяч, бег прогулка. Полезнее, когда гуляют не по ровной

местности, так как подъем и спуск заставляют тело делать различные движения,

однако при условии, что человек не слишком слаб. Лучше гулять под открытым

небом, чем под портиком; лучше на солнце, если голова допускает это, чем в

тени; лучше в тени, падающей от дерева и стен, чем в тени под крышей; лучше

по прямой дорожке, чем по извилистой. В конце же гимнастических упражнений

обыкновенно появляется пот, во всяком случае, усталость. <...> Хорошо,

когда за гимнастикой следует то натирание маслом на солнце или возле огня,

то баня, но в высоком, светлом и просторном помещении"2.

__________________

1 См. Oribase, Livres incertains, XXIII; Т. Ill, P. 182 sq.

2 Цельс. О медицине, I, II.

116

В общем, все эти "диетические" темы довольно долго продолжали

существовать и по завершении классической эпохи;

общие принципы, как мы видим, оставались неизменными, при этом они

развивались, детализировались и оттачивались, вводя жизнь во все более

тесные рамки и понуждая тех, кто готов был им следовать, выказывать все

возрастающий интерес к телесному. Описания повседневной жизни, встречающиеся

в письмах Сенеки или в переписке Марком Аврелием с Фронтоном,

свидетельствуют о такого рода внимании к себе и своему телу. Скорее

интенсификация, нежели радикальный переворот, скорее нарастающее

беспокойство о теле, нежели его дисквалификация, скорее модификация шкалы

элементов, на которые направлено внимание, нежели смена способа восприятия

себя как физического индивидуума...

В контексте этой целостности, столь определенно отмеченной ростом

озабоченности телом, здоровьем, внешней средой и обстоятельствами, медицина

ставит вопрос о сексуальных удовольствиях, их природе и механизме,

позитивном или негативном значении для организма, а также о режиме, которому

их следует подчинить1.

_________________

1 А. Руссель (Rouselle) недавно опубликовал об этом глубокое

исследование: Роrneia. De la maitrise du corps a la privation sensorlelle.

1. ГАЛЕН

1. Свой анализ aphrodisia Гален осуществляет в рамках древней тематики

взаимосвязей смерти с бессмертием и размножением; для него, как и для всей

философской традиции, необходимость разделения полов, интенсивность их

взаимного влечения и возможность воспроизведения коренится в отсутствии

вечности ("бессмертия"). Таково общее объяснение, приведенное в трактате О

назначении частей человеческого тела1. Природа, выполняя свой

"урок", столкнулась с некоей помехой, препятствующей осуществлению замысла.

Предметом ее забот, ее "желанием" (espoudase) было создание бессмертного

произведения, но материя, из которой она творила, не позволила достичь этой

цели: из артерий, вен нервов, костей и мяса нельзя создать существо,

"неподверженное порче". В самой сердцевине демиургического творения --

demiourgema -- Гален выделяет внутренний порог, нечто в роде "тупика",

обусловленного неизбежным несоответствием проекта (бессмертия) используемому

тленному материалу. Logos, "устроивший" естественный порядок, попал в

ситуацию, сродни положению строителя города: можно собрать людей в общину,

но она распадется, и погибнет, если не сумеет обеспечить свое существование

после смерти первых граждан. Необходимо найти способ преодолеть это

фундаментальное препятствие. Словарь Галена отличается выразительностью

столь же, сколь и значительностью, поэтому-то речь здесь идет о том, что для

спасения и защиты рода нужно получить помощь,-- найти средство (boetheia),

применить искусство (techne), воспользоваться уловкой (delear),-- короче

говоря, изобрести нечто мудреное, какое-то ухищрение,

____________

1 Гален. О назначении частей..., XIV, 2.

118

sophisma1. Дабы благополучно привести свой труд к

логическому завершению, демиург, создавая живые существа и наделяя их

способностью к порождению потомства, вынужден был прибегнуть к хитрости,--

хитрости правящего миром logos'а, призванной преодолеть неизбежную тленность

материи, из которой сотворен и сам этот мир.

Эта хитрость возникает из игры трех элементов. Прежде всего, речь идет

о детородных органах, которые даны каждому животному. Затем -- о способности

испытывать сильнейшее и живое удовольствие. Наконец, о присущей душе страсти

(epithumia), или "желании" использовать эти органы,-- желании удивительном и

невыразимом (arrheton). Следовательно, "софизм" пола заключен не просто в

тонкой анатомической организации, равно как и не только в работе тщательно

упорядоченных механизмов, но также и в их ассоциации с удовольствием и

страстью, исключительная сила которых не поддается описанию. Таким образом,

для того, чтобы преодолеть неизбежное несоответствие между своим замыслом и

естественными свойствами наличного материала, природа вынуждена была

поместить в тело и в душу живого существа начало некоей силы, "внушить" ему

некую чрезвычайную dunamis.

Стало быть, мудрость демиургического начала в том и заключалась, что

хорошо зная субстанцию своего творения, и, следовательно, его пределы, оно

изобрело этот механизм возбуждения, это "жало" страсти (Гален использует

здесь традиционный образ, метафорически обозначавший неконтролируемую силу

"яростного" вожделения2), под воздействием которого даже те живые

существа, что, по причине ли своей незрелости, по причине ли неразумия

(aphrona) или же по причине несознательности (aloga), не в состоянии понять,

в чем состоит истинная цель природной мудрости, вынуждены осуществлять ее на

деле3. Благодаря своей исключительной остроте, aphrodisia

представляют собой основание такого рода, что тот, чьи действия обусловлены

им, уже не нуждается более в каком-либо знании [о них].

_______________

1 Там же, XIV, 2, 3.

2 Ср. Платон. Законы, VI, 782е-- 783а.

3 Гален.. О назначении частей..., XIV, 2.

119

2. Галенова физиология полового акта еще сохраняет некоторые

фундаментальные особенности, свойственные предшествующим традициям.

Прежде всего, это изоморфизм [протекания] такого рода актов у мужчины и

у женщины. Гален обосновывает его, опираясь на принцип идентичности

анатомического аппарата обоих полов: "<...> Выверни наружу органы

женщины или выверни и сложи внутрь таковые мужчины, и ты увидишь, что они

совершенно сходны друг с другом"1. Он допускает испускание семени

у женщины, подобно тому, как это происходит у мужчины, с той только

разницей, что здесь выработка данного "гумора" не отличается завершенностью

и совершенством,-- чем и объясняется подчиненная и второстепенная роль

женщин в формировании плода.

Мы находим у Галена также и традиционную модель пароксизма

[семя]выделения, охватывающего все тело, сотрясающего и истощающего его.

Впрочем, анализ этого феномена, который Гален осуществляет в терминах своего

физиологического учения, заслуживает более пристального внимания, поскольку

движется сразу в двух направлениях: с одной стороны, исследует очень тесную

связь механизмов полового акта с организмом, взятым в его целостности, и,

одновременно, рассматривает половой акт как процесс, затрагивающий здоровье

и, в пределе, даже самое жизнь, индивидуума. Помещая акт в непрерывный и

плотный физиологический контекст, Гален наделяет его высокой степенью

потенциальной опасности.

Это предельно ясно проявляется в том, что можно назвать

"физиологизацией" желания и удовольствия. Глава 9 книги XIV трактата О

назначении частей человеческого тела отвечает на вопрос: "Почему такое

острое наслаждение связано с деятельностью половых органов?". Для начала,

Гален отвергает представление о том, что сила и интенсивность желания могут

быть по воле богов-творцов связаны с половым актом просто как его мотивация,

внушенная людям, дабы побудить их к совокуплению. Гален не отрицает, что

демиургическое могущество устроило все таким образом, что в половом акте

присутствует увлекающая нас страстность: он хочет сказать только,

________________

1 Там же, XIV, 6.

120

что страсть не добавлена душе как некий придаток, но с полным

основанием может рассматриваться как следствие функционирования механизмов

тела. Желание и удовольствие являются прямыми следствиями анатомического

строения и физических процессов. Конечная цель -- смена одних поколений

другими -- достижима, благодаря решению сугубо материальной задачи и

упорядоченности организма: "Если это вожделение и это наслаждение существуют

у живых существ, то это не только оттого, что боги -- создатели человека --

пожелали внушить ему страстное желание полового акта или связать с его

выполнением сильное наслаждение, но потому, что они расположили материю и

органы, чтобы достичь этих результатов"1. Желание -- это не

Blog

Забота о себе