Geum.ru

Stephen King "Insomnia"

Вид материалаДокументы

Содержание


Из ниоткуда.
"Было похоже, что он появился ниоткуда", - говорит очевидец трагедии"
Подобный материал:
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   35

Он появился ниоткуда, - чтобы спасти эту малышку. Вы меня слышите?

ИЗ НИОТКУДА.


18


На следующий день несчастный случай удостоился первой страницы "Дерри

ньюс". Эстер Перрин была особенно колоритной, фотограф Том Мэтью поместил

фотографию, делавшую ее похожей на мать Джоуда из "Гроздьев гнева" <Роман

популярного американского писателя Джона Стейнбека.>. Заголовок гласил:

"БЫЛО ПОХОЖЕ, ЧТО ОН ПОЯВИЛСЯ НИОТКУДА", - ГОВОРИТ ОЧЕВИДЕЦ ТРАГЕДИИ",

Прочитав подобное, миссис Перрин совсем не удивилась.


19


- В конце концов я получил то, что хотел, - сказал Ральф, - но только

потому, что Клото и Лахесис - и на кого бы из верхних уровней они там ни

работали - непременно хотели остановить Эда.

- Верхние уровни? Какие уровни? Какое здание?

- Не важно. Ты просто забыла, но воспоминания ничего не изменят.

Главное вот что, Луиза: они хотели остановить Эда не потому, что

погибнут тысячи людей, если он спикирует на Общественный центр. Они хотели

остановить его, потому что там находился один человек, чью жизнь необходимо

было сохранить любой ценой... По крайней мере, по их убеждению. Когда

наконец-то удалось доказать, что мне точно так же дорог мой ребенок, как им

их дитя, мы пришли к соглашению.

- Именно тогда они разрезали тебе руку? И ты дал им слово, обещание.

То, о котором говорил во сне.

Ральф метнул на нее растерянный, совсем мальчишеский взгляд. Но Луиза

спокойно выдержала его.

- Да, - сказал он и вытер лоб. - Кажется, тогда. - Воздух, как бритвой,

полосовал его легкие. - Жизнь за жизнь, такова была ставка жизнь Натали

Дипно в обмен на мою. И... Эй! Не пытайся увильнуть! Оставь это, Ральф, или

я сделаю твою задницу квадратной!

Ральф замолчал при звуках пронзительного, хулиганского, ужасно

знакомого голоса - голоса, не слышимого ни для одного из прохожих на

Гаррис-авеню, кроме него, - и посмотрел на противоположную сторону улицы.

- Ральф? Что...

- Ш-ш-ш!

Ральф покрылся испариной; все его тело было в липком, едком поту,

тяжелом, как моторная смазка; он чувствовал, как каждая его железа

сбрасывала свой груз в кровь. Во рту появился отвратительный привкус. Луиза

проследила за его взглядом.

- Розали! - крикнула она. - Розали, что ты делаешь здесь?

Черная, с подпалинами гончая, подаренная ею Ральфу на их первое

Рождество, стояла (хотя более подходящим словом было съежилась) на

подъездной дорожке перед домом, в котором жили Элен и Натали до того, как Эд

не свихнулся окончательно. Впервые гончая напомнила Луизе Розали N1.

Казалось, Розали N2 совсем одна на противоположной стороне улицы,

однако это не успокоило Луизу, внезапно охваченную ужасом.

"О, что я тогда сделала, - подумала она. - Что же я сделала!"

- Розали! - крикнула женщина. - Розали, иди сюда!

Собака услышала - Луиза видела, что это так, однако Розали не

сдвинулась с места. - Ральф? Что там происходит?

- Ш-ш-ш! - снова произнес он, а затем немного впереди Луиза увидела

нечто, из-за чего у нее перехватило дыхание. Ее последняя невысказанная

надежда, что все это плод воображения Ральфа, результат их прошлых

переживаний, исчезла, потому что теперь у их собаки появился компаньон.

Со скакалкой в правой руке шестилетняя Натали Дипно подошла к кромке

тротуара и посмотрела на дом, в котором жила еще совсем несмышленышем, на

лужайку, где некогда ее отец, непредсказуемый игрок по имени Эд Дипно, сидел

среди пересекающихся радуг полива, наслаждаясь музыкой, в то время как капля

крови высыхала на линзе его очков а la Джон Леннон.

Натали счастливо улыбалась Розали, которая, часто дыша, смотрела на

девчушку несчастными, испуганными глазами.


20


"Атропос не видит меня, - подумал Ральф. - Он сосредоточился на Рози...

И, конечно, на Натали... И он не видит меня".

Все повторялось с ужасающей безупречностью. Дом был здесь, Розали была

здесь, Атропос тоже был здесь, в головном уборе, сдвинутом на затылок,

делавшем его похожим на щеголеватого репортера из картин пятидесятых -

поставленных, возможно, Идой Лапино. Только на этот раз на голове Атропоса

красовалась не панама Мак-Говерна с откушенными полями; теперь это была

кепка с эмблемой "Бостон Ред сокс", маленькая даже для Атропоса, потому что

регулирующий размер ремешок был застегнут на последнюю дырочку. А как же

иначе, ведь кепка должна соответствовать голове маленькой девочки, владелицы

кепки.

"Единственный, кого нам теперь не хватает, - почтальон Питер, и

представление выйдет отличным, - подумал Ральф.

- Последняя сцена "БЕССОННИЦЫ", или "ЖИЗНИ ШОТ-ТАЙМЕРОВ НА

ГАРРИС-АВЕНЮ", трагикомедии в трех актах. Все кланяются и исчезают в правой

кулисе".

Собака боялась Атропоса так же, как и Розали N1, и главной причиной,

почему лысоголовый коротышка не заметил Ральфа и Луизу, было то, что он

пытался удержать собаку на месте, пока не приготовится. И тут появилась

Натали, направляясь к самой любимой собаке в мире, Розали Ральфа и Луизы.

Ее скакалка (Пять-шесть-семь, убирайся насовсем) свисала с руки.

Девочка казалась невероятно красивой и очень хрупкой в блузочке с матросским

воротником и голубых шортах. Собранные в хвостик волосы раскачивались из

стороны в сторону.

"Все происходит слишком быстро, - подумал Ральф. - Все происходит

неимоверно быстро".

Вовсе нет, Ральф! Ты отлично действовал пять лет назад, и сейчас у тебя

тоже все получится.

Похоже на голос Клото, но оглядываться по сторонам не было времени.

По Гаррис-авеню медленно ехала зеленая машина, двигаясь с агонизирующей

осторожностью, означавшей, что водитель либо очень стар, либо слишком молод.

С осторожностью или нет, несомненно это была именно та машина; грязная

мембрана саваном зависла над ней.

"Жизнь - это колесо, - подумал Ральф, и ему показалось, что подобная

мысль не впервые приходит ему в голову. - Рано или поздно все, что казалось

оставленным позади, появляется вновь.

К лучшему или к худшему, но оно возникает вновь".

Розали сделала еще одну попытку освободиться, а когда Атропос дернул

собаку назад, теряя бейсбольную кепку, Натали склонилась над гончей и

погладила ее.

- Ты потерялась, девочка? Вышла погулять сама? Ну ничего, я отведу тебя

домой. - Нэт обняла Рози, маленькая ручонка прошла сквозь руку Атропоса,

красивое личико девчушки находилось лишь в паре дюймов от уродливого,

ухмыляющегося лица Атропоса. Затем Натали встала. - Пойдем, Рози! Пойдем,

сладкая!

Розали направилась по тротуару к Натали, оглянувшись на омерзительное

ухмыляющееся создание, и взвизгнула. На противоположной стороне Гаррисавеню

из "Красного яблока" вышла Элен, и таким образом было выполнено последнее

условие в ситуации, показанной Ральфу Атропосом. В руке Элен держала хлеб.

На голове у нее алела кепка с эмблемой "Ред сокс".

Ральф обнял Луизу и нежно поцеловал.

- Я люблю тебя всем сердцем, - сказал он. - Помни об этом, Луиза.

- Я знаю, - спокойно ответила та. - А я люблю тебя. Вот почему и не

могу тебе позволить этого.

Луиза обхватила его за шею мертвой хваткой, и Ральф почувствовал, как

крепко прижалась к нему ее грудь, когда женщина сделала глубокий вдох.

- Убирайся прочь, вонючий ублюдок! - крикнула она. - Я не могу тебя

видеть, но знаю, что ты здесь! Убирайся прочь! Уходи, оставь нас в покое!

Натали, замерев на месте, удивленно уставилась на Луизу.

Розали, насторожив ушки, остановилась рядом с девочкой.

- Не выходи на проезжую часть, Натали! - крикнула девочке Луиза. -

Не... И в этот момент ее руки, обвивающие шею Ральфа, оказались в пустоте.

Он исчез как дым.


21


Атропос взглянул в сторону, откуда раздался тревожный крик, и увидел

Ральфа с Луизой, стоящих на противоположной стороне Гаррис-авеню. И что

более важно, он понял - Ральф видит его. Глаза Атропоса расширились, а губы

разжались в оскале ненависти. Рука коротышки взметнулась в защитном жесте к

лысой макушке в заживших шрамах от ран, нанесенных его же собственным

скальпелем.

Да пошел ты, Шотти! Эта маленькая сука принадлежит мне!

Ральф увидел Натали, удивленно и неуверенно смотрящую на Луизу. Он

слышал, как кричала Луиза, запрещая девчушке ступать на проезжую часть.

Затем где-то поблизости заговорил Лахесис:

Поднимайся, Ральф! Как можно выше! Быстро!

Ральф ощутил щелчок в голове, затем подташнивание в желудке, а потом

весь мир моментально стал ярче, наполнившись красками. Он полувидел,

получувствовал руки Луизы, а затем стал удаляться от нее - нет, его уносили

прочь. Ральф ощутил, как он вливается в мощный поток, и понял, что если и

существует такая вещь, как Высшее Предопределение, то он присоединился к

нему.

Натали и Розали теперь стояли напротив дома, который Ральф некогда

делил с Биллом Мак-Говерном. Натали, неуверенно посмотрев на Луизу, помахала

рукой.

- С Рози все в порядке, Луиза, - видишь, она рядом со мной. - Девочка

погладила собаку по голове. - Не беспокойся, я переведу ее через дорогу. -

Затем, ступая на проезжую часть, она крикнула матери: - Никак не могу

отыскать свою бейсбольную кепку! Кажется, ее кто-то стащил!

Розали по-прежнему сидела на тротуаре. Натали нетерпеливо обернулась к

ней:

- Пойдем, девочка!

Зеленая машина приближалась к Натали, но очень медленно. На первый

взгляд, автомобиль не представлял никакой угрозы. Ральф сразу же узнал

водителя, он не сомневался в своих чувствах и не считал, что это

галлюцинация. В данный момент абсолютно правильным казалось то, что за рулем

зеленого "форда-седана" сидит бывший разносчик газет.

- Натали! - крикнула Луиза. - Натали, нет!

Атропос, прыгнув вперед, пнул Розали N2 под хвост:

Убирайся отсюда, дрянь! Убирайся, пока я не передумал!

Атропос в последний раз ухмыльнулся Ральфу, когда Розали, взвизгнув,

бросилась на дорогу... Прямо перед "фордом", который вел шестнадцатилетний

Питер Салливен.

Натали не видела машину, она смотрела на Луизу, чье пунцовое лицо

превратилось в маску ужаса. Наконец-то до Натали дошло, что Луиза кричит

вовсе не из-за собаки.

Пит заметил бегущую гончую; не увидел он лишь маленькую девочку. Он

вильнул в сторону, чтобы не задеть Розали, и этот маневр направил машину

прямо на Натали. За ветровым стеклом Ральф увидел два испуганных лица, ему

показалось, что миссис Салливен кричит. Атропос запрыгал от радости, хлопая

в ладоши:

Эх ты, Шот-таймер! Глупый старик! Говорил же, что отомщу тебе!

Очень медленно Элен выронила батон.

- Натали! БЕРЕГИ-И-И-И-СЬ! - крикнула она. Ральф рванулся с места. И

вновь возникло ощущение лишь мысленного передвижения. А когда он приблизился

к Натали, ныряя вперед с вытянутыми руками, осознавав что машина -

отраженные солнечные лучи, пробивающиеся сквозь темный саван, слепили глаза

- совсем рядом, Ральф вызвал внутренний щелчок, в последний раз опускающий

его в мир Шот-таймеров. Он упал в мир, звенящий от звуков: крики Элен и

Луизы, визг их "форда". А над всем этим, словно ястреб, парил язвительный

хохот Атропоса.

Ральф увидел на миг огромные голубые глаза Натали, а затем со всей

силой толкнул ее в грудь и живот, отшвыривая как можно дальше.

Девочка приземлилась на обочину, разметав волосы по тротуару, но целая

и невредимая. Откуда-то издалека донесся яростный вопль Атропоса.

Две тонны металла, все еще движущиеся со скоростью двадцать миль в час,

врезались в Ральфа, и сразу все звуки умерли. Он подскочил вверх, описывая

медленную дугу - по крайней мере, изнутри все движения ощущались

замедленными, - на щеке, словно татуировка, остался отпечаток колеса, а

сломанная нога безжизненно обвисла. Ральф успел заметить под собой тень,

скользящую по мостовой в форме буквы "X"; Ральф успел увидеть над собой

россыпь красных пятен и подумать, что, должно быть, Луиза забрызгала его

краской сильнее, чем он предполагал. Ральф успел увидеть Натали, сидящую на

тротуаре, плачущую, но невредимую... И почувствовать Атропоса, потрясающего

от злости кулаками.

"Кажется, для старого дурака я действовал отлично, - подумал Ральф. -

Вот теперь можно и отоспаться".

А затем в смертельном падении он ударился о мостовую и покатился -

дробя череп, ломая позвоночник, дырявя легкие осколками костей, превращая

печень в бесформенную массу, разрывая внутренности.

И ничего не болело.

Вообще ничего.


22


Луиза никогда не забывала ужасного грохота, ознаменовавшего возвращение

Ральфа на Гаррис-авеню, и кровавого следа, тянувшегося за ним, пока тело

Ральфа катилось к автобусной остановке. Она хотела закричать, но не посмела;

некий внутренний, истинный голос подсказал ей, что если она закричит, то от

шока, ужаса и летнего зноя потеряет сознание, а когда придет в себя, то

Ральф будет уже недосягаем для нее.

И вместо того, чтобы закричать, Луиза бросилась вперед, теряя туфлю,

попутно замечая, что Питер Салливен выбирается из "форда", замершего почти

на том же месте, на котором машина Джо Уайзера - тоже "форд" - сбила Розали

N1 несколько лет назад. Она смутно осознавала, что Питер кричит.

Луиза упала на колени рядом с Ральфом, замечая, что его каким-то

образом изменил зеленый "форд", что тело под знакомыми брюками и

забрызганной краской рубашкой значительно отличается от прижимавшегося к

нему менее минуты назад. Но глаза Ральфа были открыты, они сверкали

осознанностью.

- Ральф?

- Да. - Голос его был чист и звучен, без малейших признаков смущения

или боли. - Да, Луиза, я слышу тебя.

Она хотела было обнять его, но замерла, вспомнив, что нельзя тревожить

тяжелораненых, потому что этим можно причинить им еще большую боль и даже

убить. Затем Луиза вновь посмотрела на Ральфа, на кровь, струящуюся из

уголков рта, отметила, что нижняя часть его тела перекручена по отношению к

верхней, и решила, что уже невозможно поранить Ральфа еще больше. Она обняла

его, склоняясь ближе, вдыхая запах несчастья: крови и кисло-сладкий

ацетоновый дурман адреналина, исходящий от его дыхания.

- Все же ты сделал по-своему? - Луиза поцеловала Ральфа в щеку, в

сочащуюся кровью бровь, в лоб, кожа на котором была свезена до самой кости.

Она заплакала. - Посмотри на себя! Рубашку порвал, штаны порвал... Ты

что, думаешь одежда на деревьях растет?

- Он жив? - раздался сзади голос Элен. Луиза не обернулась, но на

асфальте увидела тени: Элен, обнимающую за плечи плачущую дочь, и Розали,

жавшуюся к правой ноге Элен. - Он спас Натали жизнь, я даже не заметила,

откуда он появился. Пожалуйста, Луиза, скажи, что он ж... Затем тени

сместились, когда Элен перешла на место, откуда могла видеть Ральфа, и тогда

она, прижав к себе голову Натали, зарыдала.

Луиза склонилась еще ближе к Ральфу, гладя его по щеке, желая сказать

ему, что она тоже собиралась пойти с ним - она действительно этого хотела,

да, но он оказался слишком проворным. В самом конце он опередил ее. - Люблю

тебя, милая, - сказал Ральф, потянувшись вперед и тоже погладив ее по щеке.

Он попытался поднять и левую руку, но не смог. Луиза целовала его ладонь,

шепча:

- Я тоже люблю тебя, Ральф. Всегда любила. Очень.

- Я должен был так поступить. Понимаешь?

- Да. - Луиза не знала, понимает ли и поймет ли когда-нибудь... Но она

знала, что он умирает. - Да, понимаю.

Ральф хрипло вздохнул - сладковатый запах ацетона снова обволок лицо

Луизы - и улыбнулся. - - Миссис Чесс? Я хотел сказать, миссис Робертс? -

Это, задыхаясь, произнес Питер. - С мистером Робертсом все в порядке?

Пожалуйста, скажите, что я не поранил его!

- Уходи, Пит, - не оборачиваясь, ответила Луиза. - С Ральфом все

хорошо. Он просто немного порвал брюки и рубашку... Правда, Ральф?

- Да, - ответил он. - Еще бы. Тебе следует хорошенько выдрать... Ральф,

замолчав, перевел взгляд в точку слева от Луизы. Там никого не было, но

Ральф все равно улыбнулся.

- Лахесис! - произнес он.

Он протянул дрожащую окровавленную руку и, как увидели Луиза, Элен и

Питер Салливен, та дважды поднялась и опустилась. Взгляд Ральфа вновь

сместился, на этот раз вправо. Он заговорил угасающим голосом:

- Приветствую тебя, Клото. А теперь, помните: это... Не... Больно.

Правильно?

Казалось, Ральф прислушивается, затем он улыбнулся.

- Да, - прошептал он, - пожимать при малейшей возможности.

Рука Ральфа вновь поднялась, а затем опустилась на грудь. Взгляд его

выцветших голубых глаз остановился на Луизе.

- Послушай, - с огромным трудом произнес Ральф. - Каждый день

просыпаться рядом с тобой было все равно что просыпаться молодым и видеть...

Все заново. - Он вновь попытался погладить ее по щеке, но не смог. - Каждый

день, Луиза.

- Я чувствовала то же самое, Ральф, - я просыпалась совсем юной.

- Луиза?

- Да?

- Постукивание, - сказал он. Ральф сглотнул, затем с огромным трудом

повторил: - Постукивание.

- Какое постукивание?

- Неважно, оно прекратилось, - ответил он и радостно улыбнулся.

Затем Ральф тоже остановился.


23


Клото и Лахесис смотрели на Луизу, рыдающую над мертвым мужем,

распростершимся на мостовой. В одной руке Клото держал ножницы, вторую

поднес к глазам и удивленно взглянул на нее.

Ладонь светилась, переливаясь цветом ауры Ральфа.

Клото: Он здесь... Внутри... Как замечательно!

Лахесис тоже поднял правую руку, выглядевшую так, словно поверх

привычной золотисто-зеленой ауры была надета голубая варежка.

Лахесис: Да. Он был замечательным человеком.

Клото: Может, отдадим его ей?

Лахесис: А ты можешь?

Клото: Существует только один способ проверить.

Они приблизились к Луизе. Каждый приложил к лицу женщины ладонь,

пожатую Ральфом.


24


- Мама! - крикнула Натали Дипно. От волнения она вновь сбилась на

детский лепет. - Кто эти маленькие дяди? Почему они трогают Лисе?

- Ш-ш-ш, милая, - ответила Элен, снова прижимая к себе голову дочери.

Рядом с Луизой Робертс не было мужчин - ни маленьких, ни высоких,

вообще никаких; она в одиночестве склонилась над мужчиной, который спас

жизнь ее дочери.


25


Неожиданно Луиза взглянула вверх, широко открыв от удивления глаза,

забыв о печали, когда величественное ощущение (легкого голубого света)

спокойствия и мира наполнило ее. На мгновение Гаррис-авеню исчезла.

Луиза очутилась в темном месте, благоухающем сладкими ароматами сена и

коров, в темном месте, пронзаемом струйками сверкающего света. Луиза никогда

не забудет той невыразимой радости, испытанной ею в этот момент, и

уверенности, что она видит Вселенную, которую показывал ей Ральф, Вселенную,

в которой вслед за темнотой появляется ослепительный, великолепный свет...

Разве не видит она этот свет сквозь щели?

- Сможете ли вы когда-нибудь простить меня? - всхлипывал Питер. -Нет

мне прощенья. Боже мой!

- Думаю, я смогу простить тебя, - спокойно ответила Луиза.

Она провела рукой по лицу Ральфа, закрывая ему глаза, а затем, положив

его голову себе на колени, стала ждать прибытия полиции. Луизе Ральф казался

просто спящим. Она заметила, что длинный белый шрам на его правой руке

исчез.


10 сентября 1990 г. - 10 ноября 1993 г.