Geum.ru

Конструктивные потенции ислама на примере мусульманского возрождения в России на рубеже XIX – XX веков

Вид материалаДокументы

Содержание


Ключевые слова
Подобный материал:
Политические науки

Конструктивные потенции ислама на примере мусульманского возрождения в России на рубеже XIX – XX веков

Якупов Марат Талгатович,
кандидат философских наук, доцент
кафедра общеобразовательных дисциплин
филиал Уфимского государственного
авиационного технического университета в г. Нефтекамске
452680, Россия, г. Нефтекамск, ул. Российская – 60.
yakupov-marat@mail.ru

Нуриев Дамир Ахметович,
доктор философских наук, профессор
кафедра философии и методологии науки
Башкирский государственный университет,
450074, Россия, Республика Башкортостан, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Аннотация. Современная общественная реальность многих стран арабо-исламского мира характеризуется революционными изменениями социального и политического строя. Прецедент исламского возрождения, о котором писал С. Хантингтон, произошел в Волго-Уральском регионе на рубеже XIX-XX веков. Реформа сферы образования вызвала эволюционные изменения других областей общественной жизни и привела прогрессивным изменениям, началу модернизации мусульманских народов России.

Ключевые слова: ислам, исламское возрождение, модернизация, джадидизм, просветительство, джадидисткие реформы.


Социальные потрясения в арабо-исламских странах вызвали массу вопросов и предположений. Некоторые авторы поспешили прогнозировать повторение этих событий в России, ибо в стране остается немало нерешенных социально-экономических проблем. Однако, как показывает общественная жизнь мусульман и православных, признаков социальной активизации нет. Наоборот, историческая ретроспектива развития мусульманской уммы (общества), показывает прецедент прогрессивно-конструктивных возможностей ислама.

Согласно теории С. Хантингтона о столкновениях цивилизации, где речь, прежде всего, идет о конфликтах между христианством и мусульманством, главным источником современных социально-экономических, политических и культурных явлений выступает Исламское возрождение. Начавшееся в середине прошлого века исламское движение носило политический характер, так как было коррелированно с проблемой власти после освобождения от колониального ига. Движение «Братьев-мусульман», выражающее умеренно-радикальное мировоззрение исламских реформаторов переросло в терроризм как проявление духа нетерпимости и экстремизма.

При этом необходимо отметить гениальную прозорливость исследователя, который сумел определить фундаментальную тенденцию исламского движения. Проведя параллель между Исламским пробуждением и христианской Реформацией, С. Хантингтон отметил, что «оба этих процесса являются реакцией на стагнацию и коррупцию существующих институтов; они призывают вернуться к более чистой и требовательной форме своих религий; проповедуют работу, порядок и дисциплину; привлекают на свою сторону современных и динамичных представителей среднего класса. И то и другое – сложные движения, с различными течениями, среди которых, однако два основных – лютеранство и кальвинизм, шиитский и суннитский фундаментализм; есть даже параллели между Жаном Кальвином и аятоллой Хомейни и той монашеской дисциплиной, которую они хотели утвердить каждый в своем обществе. Центральным духом как Реформации, так и Исламского возрождения является фундаментальная реформа» [7].

Если обратить внимание на истоки генезиса и развития современных социальных выступлений, придется признать истинность мысли С. Хантингтона о том, что Исламское возрождение во многом вызвано внутренними истоками, среди которых и узурпация власти на длительный срок, злоупотребления властными полномочиями. Правление клана Мубарака, Каддафи и других лидеров исламских стран не соответствует требованиям Корана и Сунны, где говорится о необходимости придерживаться демократических принципов правления (Сура «Аш-Шура» «Совет»). Негативным явлением уммы необходимо считать долгое правление одних кланов, которые «лишили общество политических и, что важнее, экономических прав – короче говоря, они обогатили себя больше, чем допускается хорошим вкусом (Х. Мубарак, М. Каддафи)» [7]. Таким образом, одной из предпосылок революционного движения в исламских странах является наличие коррумпированных режимов, не соответствующих современным представлениям мусульман. То, что они имеют право свержения социально-политических систем, не удовлетворяющих общество, несомненно. Прежде всего, это выражается в кораническом аяте: «И если он будет у власти, то не будет стремиться к добру и благу людей, а будет распространять нечестие, разруху, губить посевы, людей и стада. Аллах не любит такого человека. Аллах не любит нечестия!» [5]. В Сунне Мухаммеда правители также оцениваются с критических позиций. Например, пророк сказал: «Все портит зловредность, беда же религии – злодеяния властителя» [9, С.65].

Закономерно, что социальные и политические процессы в обществах, где граждане исповедуют монотеистическую религию, «как правило, происходит сначала в культурном плане, затем переходит на социальную и политические сферы. Лидеры от интеллигенции и политики, нравится им это или нет, не могут ни игнорировать, ни избегнуть принятия ее в той или иной форме» [8]. Религия в таких обществах представляет собой душу народа, самые глубинные струны, которые могут стать организующей силой как тенденции прогресса, так и регресса.

Необходимо отметить следующее: процессы исламского возрождения проявлялись задолго до выводов С. Хантингтона. Если процессам модернизации турецкого общества в начале XX в. посвящено достаточно много исследовательских работ, то тема джадидизма, обновления мусульманства в российском обществе, начинает раскрываться только в последние десятилетия. Все более конкретные аргументы получает тезис о том, что данное религиозно-общественное движение в рамках ислама представляет собой реальный вариант модернизации мусульманской уммы. Начавшаяся как реформа религиозного просвещения, деятельность представителя исламской интеллигенции Исмаила Гаспринского переросла во всеобъемлющую тенденцию конструктивных изменений сфер исламского общества в Крыму и Волго-Уральском регионе, населенных мусульманскими народами.

То, что данное социально-модернистское течение мусульман России возникло среди исламской интеллигенции как просветительство, соответствует теории Хантингтона. Он отмечает, что «исламисты уделяли особое внимание, как организации исламских школ, так и усилению исламского влияния на государственные школы. В сущности, исламистские группы создали исламское «гражданское общество», которое дублировало, превосходило и часто заменяло собой деятельность зачастую слабых институтов светского гражданского общества» [8].

Итак, сценарий Исламского возрождения мусульманских стран, начавший осуществляться в конце XIX, обоснованный исследователем, был реализован на рубеже XIX-XX вв. Р. Фахретдинов, теолог и общественный деятель первой половины XX в., прогрессивную природу современного ему ислама видел в его сочетании со светскими науками, которые обеспечат гармоничное развитие личности. Эволюция нравственности и просвещения, по его мнению, выступают «главным средством социальных реформ, двигателем прогресса» [2, С. 283]. Не может вызвать возражений то, что среди мусульман Волго-Уральского региона России сформировались условия для всесторонней модернизации общества. Процессы, начавшиеся в сфере образования, переросли в реформирование социально-экономической и политической сфер. При этом «Идеологи и руководители движения джадидистов основную цель видели в возрождении тюрко-мусульманской цивилизации через приобщение своих народов к европейской культуре» [3, С.291].

Как указывалось нами, процессы социальной активности мусульман и начало модернизации сфер общества начались в учебных заведениях Волго-Уральского региона. Благодаря деятельности последователей И. Гаспринского и исламской интеллигенции происходили положительные явления, связанные с демократизацией и переходом к новым методикам и программам обучения. Например, плюралистические тенденции в исламской педагогике реализовались в учебных программах на последнем, высшем образовательном уровне медресе «Мухаммадия». Так, шакирды на уроках теологии, наряду с общепринятыми сочинениями средневековых авторов арабо-мусульманского мира - таких, как Тафтазаки, Дувани и других, читали сочинения Г. Курсави и Ш. Марджани» [6, С.6].

Таким образом, у нас имеются все основания для выдвижения тезиса о том, что в начале прошлого века в Поволжье и Приуралье наблюдался процесс прогрессивного развития просвещения под руководством исламского духовенства и национальной интеллигенции. В новых учебных заведениях, перешедших к новометодной деятельности, наблюдалось сочетание религиозного образования со светским. Не вызывает никаких сомнений то, что именно прогрессивно настроенные религиозные деятели региона возглавили процесс перехода к демократическим, цивилизованным программам и методам просветительской деятельности.

Успешно начавшийся процесс просвещения народов Поволжья и Приуралья на основе исламской религии подтверждается увеличением количества грамотных людей, привлечением татар и башкир к современным ремеслам и профессиям, что представляет собой начало модернизации экономической сферы региона. Профессор К.Ф. Фукс, длительное время работавший в Казани, отметил: «Татарин, не умеющий писать и читать, презирается своими земляками и как гражданин не пользуется уважением других. По сему-то всякий отец старается, как можно ранее записать детей своих в училище, где бы они выучились, по крайней мере, читать, писать» [1, С. 169]. До преодоления неграмотности среди татар и башкир было далеко, однако, по уровню образованности они были выше среднероссийского. Если по России «количество грамотных составляло около 13%, то среди мусульманских народов Поволжья и Приуралья этот показатель составлял выше 17%» [4, С.102].

Теоретики джадидизма, начав с реформ системы исламского образования, продолжили свои преобразования в других сферах общества, следуя социальной парадигме западного либерализма. Это доказывают те цели, которые они поставили перед собой. Программа исламского обновления мусульман Волго-Уральского региона предусматривала решение следующих задач: «1) Реформирование национальных школ и их широкое распространение; 2) создание национальной прессы на общей для всех тюрко-языковой письменной основе; 3) обновление всех форм жизни (выделено), религии, нравственных поступков (шариат), традиционного быта мусульман, раскрепощение женщины-мусульманки; 4) создание слоя национальной интеллигенции, способной возглавить освободительное движение народов в рамках российской государственности» [2, С. 293].

Представители исламской интеллигенции Волго-Уральского региона, возглавившие процесс возрождения, хорошо понимали необходимость политического обеспечения модернизации. Особенно конкретно эволюция политического сознания мусульманства наблюдалась в ходе первой русской революции 1905-1907 гг., и послереволюционный период. Основываясь на положениях Корана и Сунны Мухаммеда, представители мусульманского либерализма активизировали свою деятельность по возрождению исламского общества. «Ярким показателем активизации мусульман являлось развитие мусульманской периодической печати, насчитывающей в 1906 году до 60 наименований» [3, С.292]. Такая направленность деятельности реформаторов вполне объяснима, если иметь в виду их стремление охватить широкие круги общественности.

Процесс перехода исламского возрождения от теоретических доктрин к социальной практике выражает политическая деятельность исламских реформаторов. В январе 1906 года они смогли создать первую политическую партию мусульман «Иттифак-эль-Муслимин» («Союз мусульман»). Такой шаг вполне соответствует логике социально-политической деятельности представителей западного общества, когда определенные социальные классы добивались своих целей посредством парламентской работы своих партии.

Это была «либеральная партия с ярко выраженным демократическим содержанием, которая со своей депутатской группой в Государственной Думе России выступила на политической арене как реальная политическая сила российского общества» [2, С. 292]. Такая политика мусульманской интеллигенции конкретно указывает, что они руководствовались западными парадигмами политической деятельности. Данное обстоятельство доказывает, что модернистское движение мусульман Волго-Уральского региона вполне соответствовало цивилизационному руслу человечества.

Таким образом, претворение в жизнь исламского возрождения в виде конструктивной трансформации духовных канонов мусульманства в социально-политические, о которых писал С. Хантингтон в наше время, уже проявилось на рубеже XIX-XX вв. в России. Они способствовали реальному обновлению российского мусульманства, доказывая наличие модернистских потенций ислама. Это подтверждает наш тезис о том, что внутри мусульманской уммы имеются прогрессивно-конструктивные силы, которые могут обеспечить переход социума в пространство современной технологической цивилизации. В современных условиях это проявляется в совместной деятельности исламской общины Татарстана и Башкортостана с государственными структурами России. Выполняется просветительская и воспитательная работа среди молодежи регионов с целью формирования толерантности и социального иммунитета к экстремизму [9]. Все конкретнее вырисовываются контуры совместной деятельности христианского и исламского духовенства, направленные на воспитание взаимоуважения и толерантности к иным этносам и конфессиям.


Литература

  1. Абдуллин Я. Ислам в нашей истории и литературе (перевод с татарского)// Казан утлары. - 1993. - № 7. - С. 164-170.
  2. Акьюлов М.З. Риза Фахретдинов как представитель общественного течения джадидизма // Исламская цивилизация в Волго-Уральском регионе. Сборник материалов IV Международного симпозиума. Уфа: Риц БашГУ, 2010. - С. 281-283.
  3. Багаутдинов Р.О. Джадидизм как компонент религиозного реформаторства // Исламская цивилизация в Волго-Уральском регионе. Сборник материалов IV Международного симпозиума. Уфа: Риц БашГУ, 2010. - С. 291-293.
  4. Бикбулатов А.Р. Идейные основы джадидизма // Исламская цивилизация в Волго-Уральском регионе. Сборник материалов IV Международного симпозиума. Уфа: Риц БашГУ, 2010. – С. 294-297.
  5. Валитов О.К., Умеркаев Ф.Г. Цивилизационные проблемы России. Уфа, 2002. - С 102.
  6. Коран. Перевод И.Ю. Крачковского. Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 537.
  7. Фридман Дж. Революция и исламский мир // Геополитика. – <ссылка скрыта>.
  8. Сафиуллин Р. Религиозное мусульманское образование в Татарстане: бедные наследники богатого наследия// Татарский мир.- 2003. - №8. - С. 6.
  9. Хантингтон С.П. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, Мидгард. – 576 с.
  10. Якупов М.Т. Профилактика экстремизма и ваххабитского влияния на современную молодежь. Уфа: БГПУ, 2010. – 116 с.
  11. Якупов М.Т. К проблеме политического ислама как источника псевдоисламского экстремизма // Актуальные инновационные исследования: наука и практика. – 2009. – № 3-4.
  12. 1001 хадис. Казань: Дом печати, 2003, С. - 65.