Geum.ru

Меня зовут Авраам Болеслав Покой. Если это имя Вам по каким-либо причинам еще незнакомо, почитайте информацию обо мне. Или посетите мой Основной Сайт

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   32

Причина в том, что пиар - это всего лишь враньё, которое некому опровергнуть. Он подобен фокусу, для успеха которого необходимо, чтобы в критический момент все зрители отворачивались и не смотрели. Если же часть зрителей упорно не отворачивается и на весь зал комментирует, как фокусник открывает тайник, достаёт кролика и запихивает животное в шляпу -- фокус несколько теряет блеск.

В более продвинутых туристократиях, надо отметить, смерть пиара уже осознали. Именно отсюда проистекают дешёвые часы американского президента или езда норвежского короля в пригородной электричке. Упомянутые деятели, возможно, рады бы обвешаться бирюльками, напялить тюрбаны с изумрудами во лбу и рассекать на слонах -- но понимают, что это никак не истолковать в качестве проявления смирения. В отличие от них, туристократы пост-советского пространства ещё не осознали, что из двух пряников успеха -- власти и роскоши -- сегодня прилично выбирать один. И что губернатор не может жить как звезда R&B. Им это кажется обидным и ущемляющим, а жизнь при таких раскладах теряет краски. Причина этой заторможенности в их поведении вполне объяснима -- они, как уже было сказано, никогда напрямую не зависели от унылых масс, которые им досталось чабанить. Поэтому задача "заслужить у аборигенов признание и любовь" им кажется совершенно третьестепенной -- особенно на фоне наболевшей проблемы "куда отправить сыночку учиться".

Космос -- который я в данный момент представляю -- напоминает, что у современной туристократии есть три пути развития. Первый -- объявить себя живыми божествами, что потребует некоторых изменений в учебниках и традиционных религиозных учениях. Второй -- передислоцироваться в страны, где местные жители и так воспринимают белых как новые воплощения бога Лоно. Третий (признаемся, довольно фантастический) -- переустановить себе иерархию ценностей, сделав главной из них тех самых аборигенов, которых туристократы сегодня считают неустранимым багом в безупречной программе своей жизни. И не упиваться тем, к чему по определению не имеет доступа большинство их подданных.

Альтернативы слишком хорошо известны из истории, чтобы ещё раз о них напоминать.

477 comments | Leave a comment


Слово о благополучии, или Моаизм как идолопоклонничество

Вчера Истинный Учитель Истины (то есть я) вернулся из двухнедельной исследовательской поездки по странам восточной и центральной Европы. В частности, я провёл сеанс экзорцизма в Польше, изгнав из группы уволенных менеджеров крепко засевшего в них корпоративного духа. Вернувшись к повседневным делам, я тут же столкнулся в своём кабинете с серьёзным вирусом нечеловеческого происхождения.

-- Зря вы так на лень наезжаете. – сообшил мне посетитель с далеко зашедшими залысинами, работающий крупной сошкой в империи по продаже техники. – Лень – двигатель прогресса. Ведь, в сущности, что движет любым человеком? Тяга к энергосбережению. Я вот человек ленивый, честно говорю. Именно поэтому так эффективно работаю.

-- Вот как, голубчик? – заинтересовался я.

-- Звучит парадоксом, но так и есть. Не хочу ходить пешком – заработал себе на машину. Хочу лучше отдыхать – заработал себе на Мальдивы. Там, кстати, атмосфера -- чистая реклама баунти… Не хочу возиться с мелким – заработал на няньку. Чтобы самому по объектам не ползать – сделал карьеру, сижу в тёплом помещении. В полтинник, наверно, выйду в отставку – буду ездить, марлинов ловить. На танцы мулаток смотреть…

На этом месте я решил, что с меня достаточно. Внушив пациенту, что он рабочий тайваньского завода по производству техники в его единственный за полгода выходной, я переступил через распластанное тело и пошёл наливать кофе. …Необходимо констатировать: на значительной части Земного Шара власть захватили адепты тоталитарной идеологии, которую наука -- в лице проф. Инъязова -- называет моаизмом.

Этот термин Сопромат Инъязович произвел от названия древней инновационной технологии о. Пасхи. Непреходящую инновационность этой технологии доказывает то, что она по сей день является основным источником стабильного дохода всех 3896 жителей острова.

История моаизма настолько поучительна, что её стоит кратко изложить. Примерно в XII веке нашей эры на лесистый тихоокеанский остров, заселенный десятками тысяч рыболовов и земледельцев, прибыла конкурентоспособная элита. Она тут же приступила к повышению островного благосостояния. Основой его стало строительство моаи – особых высокотехнологичных конструкций в виде каменных мужиков в шапках. Эти статуи, по всеобщему мнению, эффективно аккумулировали энергию родовых духов, способствуя обильным дождям и лучшему урожаю. Поскольку климат на острове был мягкий и ровный, а растительности много – дожди и урожай неизменно присутствовали. А поскольку дожди и урожай присутствовали – необходимость строить новые моаи никем не подвергалась сомнению. Каждый уважающий себя общественно-политический клан занимался установкой новых, более крупных истуканов новых, современных расцветок и дизайна. Каменным дурам организовывали также культурную программу: подле них регулярно жгли гигантские костры и организовывали танцы туземок. Количеством моаи, их бодрым видом и новыми украшениями измерялся уровень благосостояния деревень.

Моаи были настолько громоздки, что для их изготовления, транспортировки и установки требовалось много деревянного ресурса и рабочих рук. Поскольку в строительстве каменных мужиков и попиле зелени на катки и костры были заняты огромные средства, откаты и тысячи рабоих рук – мы можем смело констатировать, что они составляли основу пасхальной экономики.

Всего через сотню лет на острове началось обезлесение, что ухудшило экономические показатели. Логичным ответом на это островной элиты стало прекращение строительства моаи и освоение новых рыболовных и сельскохозяйственных приёмов.

Шутка, разумеется. Ответом стало строительство передовых, ещё более крупных моаи – их начали вытесывать и устанавливать с нарастающей интенсивностью. Один из последних проектов в этой области достигал в высоту 20 метров и по своему художественному, культурному и практическому значению мог поспорить с произведениями З.К.Церетели. К сожалению, его так и не успели установить на место – безудержный прогресс дошёл до логического завершения. Когда к острову прибыли европейцы, от лесов уже ничего не осталось, строительство моаи прекратилось. Уцелевшие же аборигены жили в тростниковых шалашах, держали друг друга в рабстве, восполняли недостаток белка мягкими тканями тел сограждан и делали из костей друг дружки рыболовные снасти. Предложив им передовые бусы, яркую мануфактуру и возможность посмотреть мир, европейцы быстро развезли их гастарбайтерами по плантациям и установили над островом свой протекторат.

Однако моаизм на этом отнюдь не кончился. Сегодня его модифицированная форма правит психическим миром современника. Более того: Внеземным Цивилизациям, которые только и ждут повода сатанински поржать над плачевным состоянием Человечества, удалось закольцевать процесс, сделав его поистине беспощадным.

Сегодня, как простой рапануец семьсот лет назад -- современник стремится воздвигнуть из себя внушительную бесполезную дуру, у подножья которой будут жечь костры и плясать туземки. Для достижения же этой цели он стремится туда, где крутится больше средств. То есть в строительство и обслуживание чужих бесполезных дур. Оголтело продавая ближним плазменные сорокадюймовые бусы за десять себестоимостей, моаист не кручинится, что их силы расходуются на чепуху. Ведь это позволит ему украситься бусами более качественными – хотя и с наценкой, конечно. Правда, через два года он станет обладателем устаревшего хлама – но если он будет продавать бусы активно, то сможет покупать себе новые даже после того, как его голова подвергнется обезлесиванию, а собственные ресурсы иссякнут. Приносить жертвы бездействующему типу -- так же полезно, как приносить их обычному идолу. Но эта мысль не приходит моаистам в голову из-за её унылой банальности. Моаизм – это принесение воображаемым ценностям реальных жертв, и этим всё сказано. КПД моаи, как показывает историческая практика, невелик – и, во всяком случае, не покрывает расходов на костры и мулаток даже в самых передовых странах. Что, в свою очередь, грозит всемирным крушением идеологии.

…К сказанному остаётся добавить, что моаизм не смертелен. Он легко поддаётся шоковой терапии. Курс самолечения, преподаваемый в колхозе им. Баграмяна, включает в себя ознакомление с началами арифметики и термодинамики, а также учебную экскурсию в Прибалтику, где моаизм в его современном изводе уже приблизился к логическому финалу.

425 comments | Leave a comment

12 August 2010 @ 09:40 pm

Своличизм, или В защиту свободы

-- А вот я не знаю, что выбрать. – заявила Истинному Учителю Истины (то есть мне) энергичная девушка лет 18, неустановленным ветром занесённая в мой кабинет. – На банковское пойти или на е-менеджмент?

Увы, я видел в ней лишь искреннюю любовь к детям, тягу делиться знаниями и открывать таланты, глубокое терпение и веру в людей. Мне пришлось сказать гостье жестокую правду.

-- У вас задатки и склонности педагога, дитя моё. – констатировал я. – и вы это знаете.

-- Ну мало ли у кого какие задатки. – предсказуемо обиделась пациентка. – Я же свободная личность. У меня есть выбор, как жить. А я выбрала жить нормально. Так банковское или е-менеджмент?

Терпение Гиперкуба тоже имеет свои пределы. Я цинично ухмыльнулся и бухнул о стол волшебным зеркалом, в котором гостья увидела себя в обоих вариантах грядущего. Пока она корчилась в терапевтическом ужасе, я налил себе кофе со льдом и задумался.

Пациентка, в сущности, пала невинной жертвой чудовищного инопланетного вируса, придуманного Внеземными Цивилизациями для вящего морального опускания Человечества. Этот вирус призван задушить в зародыше самое ценное, что у нас есть – стремление к свободе.

Проф. Инъязов называет этот вирус словом «Своличизм» -- имея в виду навязчивые заявления больных о том, что они Свободные Личности. Болезненность состояния прекрасно иллюстрирует следующее явное противоречие: инфицированные одновременно верят и в то, что они свободны, и в то, что они не в силах что-либо изменить. Тут необходимо сделать пояснение. Человек как вид отличается от ламантина именно тем, что преобразовывает окружающую среду, а не плывёт вдоль течения, выедая встречные ракушки. Собственно свобода как раз и означает священную обязанность сознательно измененять мироздание, исправляя его -- ни больше ни меньше. Отказываясь это делать, человек просто расписывается в своей подчинённой позе. ...В течение всей истории Человечества, разумеется, находились силы, пытавшиеся если не убить понятие свободы совсем, то уж по крайней мере втулить людям, что конкретно им она не нужна. С точки зрения античной экономики, к примеру, большая часть населения планеты вообще не могла быть людьми – это мешало бы меньшей части достойно жить. Античная философия, выполнявшая роль интеллектуального беллиданса при столиках древних эффективных менеджеров, послушно изобретала соответствующую этику. Она крайне доходчиво объясняла, что раб не имеет не то что права, а даже склонности к свободе – ему достаточно стабильного хозяина, приличной лежанки и шашлыков по выходным. Правда, видный деятель очевидности Спартак и его коллеги, казалось, наглядно опровергли это положение – но античная мысль выкрутилась, объясняя, что «Спартак сам во всём больше походил на образованного римлянина, чем на варвара. Но он связался с быдлом, и это его погубило».

Тем не менее, как показала История, Человечество не думало сдаваться. Несмотря на профессиональный менеджмент, в мире исчезло рабство, исчезла потрясающая неграмотность и темнота, исчезли эпидемии, начали крошиться языковые барьеры. Один за другим исчезали аргументы, обосновывавшие разницу между бароном, который имеет право на войну с Англией, и унтерменшами, чья участь держать подсвечники. Более того: в начале двадцатого столетия значительная часть Человечества начала демонстрировать ужасающую способность к осознанному коллективному преобразованию Вселенной. Рабочее быдло при станках, дуры-бабы и даже ниггеры принялись переписываться между собой через континенты, строить совместные планы и вообще плести заговоры против приличных людей, строящих гармоничный пирамидальный мир.

Разумеется, это напугало Внеземные Цивилизации до одури: они поняли, чем это пахнет.

В последний раз попробовав разделить Человечество на резвящееся начальство и послушное быдло в 1914-1945 гг. -- враги отказались от лобового подхода и изобрели окольный. Так родился своличизм. Как и положено зелёным гуманоидам без чести и совести, инопланетяне вывернули понятие свободы наизнанку – и сделали так, что она начала означать отказ от сознательной жизни в пользу какого-то затяжного вкусопоощрения. Так из великого, безбрежного и ответственного явления свободу обратили в некое подобие персонального девайса, позволяющего невозбранно скачивать буквально любую музыку --из той, что дают. Вместо сознательных народов, сообща решающих, как им жить -- из Человечества наклепали миллиарды на удивление смирных Свободных Личностей, которых стали разводить Уникальными Предложениями.

Неслучайно именно в 1970-х годах минувшего века само слово «свобода» практически исчезло из масс-культуры, вытесненное гнусной формулировкой «свобода выбора». Чтобы понять, чем отличается первая от второй, достаточно вспомнить свободный выбор россиян между Б.Ельциным и Г.Зюгановым в 1996 г. или свободный выбор сегодняшних школьниц между вампиром и оборотнем. Мысль о том, что со всякой вредной нечистью можно и должно бороться -- сегодня выжжена из масс-культа напрочь. Своличизм настаивает, что свобода человека ограничивается им самим, а внешнее мироздание – не его ума дело. Это позволяет свободе тихонько прокисать в трюме одинокой личности, носимой по волнам – пока в паруса дует кто попало. Современник «вправе не слушать» целителя Малахова и «вправе не верить» в изобретателя Петрика – но требование заткнуть перечисленных деятелей уже считается Посягательством на Свободу Выбора Других. Хотя понятно, что задача любого врача и физика как свободных людей – не только добиться исключения упомянутых деятелей из делопроизводства, но и спеть на пепелищах комические куплеты.

Своличизм сделал своё чёрное дело. Наш современник считает, будто он свободен, доверяя свою судьбу и душу предоставленным ему на выбор профессионалам. Хотя доверять душу профессионалам – то же, что доверять тело профессионалкам. В итоге сегодня понятие «свобода» окончательно отчалило от своего изначального смысла. Теперь это просто возможность устраиваться поудобнее в непонятно кем придуманной и вращаемой сансаре. Следствием становится то глухое отчаяние безысходности, которое посещает большую часть наших современников, заставляя их предаваться обжорству, пасьянсам и телеканалу ТНТ.

Именно своличизм, в конечном итоге, ответственен за т.н. «растущую социальную пассивность при расширении социальных возможностей», над которой рыдают социологи. Несмотря на тотальное подключение землян к кукующим, мигающим и поющим коммуникациям – в образованных странах год от года падает число тех, кто участвует в принятии решений и влияет на ход истории. Современники приучены к тому, что всё снаружи – не их ума дело, а потому не лезут наружу со своими любительскими мыслями. Сорок лет назад миллионы американцев протестовали против войны с Вьетнамом – сегодня не каждый американец сможет точно назвать число стран, оккупированных его армией: это не его компетенция. Сто лет назад любая девушка знала: став учительницей, она включится в борьбу с мировым маркетингом и банковским делом. Сегодня та же учительница от Бога, инфицированная своличизмом, будет сама до посинения выбирать между профессиями ростовщика и приказчика – просто чтобы не влачить презренную жалкую жизнь. Ей и в голову не придёт, что училки влачат презренную жизнь именно оттого, что миром правят борзые спекулянты. ...К сказанному остаётся добавить, что своличизм не неизлечим. В колхозе им. Маршала Баграмяна давно налажен способ дискредитации этого бреда. Больных завозят в комфортные бараки с джакуззи, затем выставляют им космические счета на 400 страницах убористой латынью -- и специально обученные улыбчивые менеджеры предоставляют им свободный выбор между рытьём канав и изготовлением кронштейнов ради уплаты долга. Передовиков повышают до надсмотрщиков, дают слушать радио и перестают бить по ночам.

Уже через месяц пациенты начинают что-то смутно понимать.

1014 comments | Leave a comment

28 July 2010 @ 06:03 pm

Слово о Национальной Улите

У Истинного Учителя Истины (то есть меня) часто спрашивают, что я думаю о национальной элите и как борюсь с несовершенством мира. Отвечу сначала на последний вопрос: на железнодорожном узле неподалёку от моего дома всегда требуются руки для разгрузки вагонов. Когда мир кажется мне раздражающе несовершенным, я надеваю легкомысленную футболку и иду таскать ящики. В обеденный перерыв мы с коллегами обсуждаем, стоит ли менять ниву на уазик, как сыграли немцы, в какой сети дешевле шашлык и в какой фирме директор нормальный мужик.

На минувшей неделе после ночной смены я так вымотался, что уснул за письменным столом. Утром выяснилось, что сквозь сон я ответил на звонок и согласился прийти на конференцию, посвященную вопросам формирования национальной элиты. Пришлось идти.

Как обычно, конференция по национальной элите проходила в отсутствие её самой. Ибо те, кто считается ею по должности, на встречу не явились – прислав вместо себя десяток тревожных подведомственных женщин. Основную же массу собравшихся составляли те, кто считает себя национальной элитой именно на том основании, что их приглашают на подобные конференции те, кто на них потом не приходит. Так и живут. После того, как докладчики несколько раз призвали друг друга Сформулировать Принципы Формирования Национальной Элиты -- собрание выползло в фойе на перерыв, где меня настигли следующие национально-элитарные вопросы: стоит ли менять ауди на рейнджровер, как сыграли испанцы, на каком курорте меньше соотечественников и какой губернатор реализует больше важных информационных имидж-проектов с привлечением столичных экспертов.

Посреди всего этого дежавю ко мне подошёл отставной генерал, ныне кое-как выживающий с парой общественных фондов, и неожиданно спросил:

-- Как думаете, почему у нас не получается? Может, мы от народа далеки?

Он сам же испугался собственного вопроса и рванулся было к тарталеткам -- но я мощным энергетическим импульсом заставил его вернуться и безжалостно ответил. …Проблема тех, кто сегодня, тужась, по капле давит из себя элиту, не в том, что они далеки от народа. Напротив -- беда в том, что они к нему близки до неприличия. Настолько, что они не коллективное сознание нации, а её оголтелый фрейдизм.

Само слово «элита» (лат. «избранные») означает: составляющие её люди отличаются от тех, кем они рулят. Представитель настоящей элиты обязан не просто перетаскивать миллиарды вместо ящиков. Он должен жить целями и задачами, которыми не в силах жить управляемые им врач и водитель автобуса – иначе он такой же «избранный», как победитель лотереи. Национальная элита, как ни банально это прозвучит, обязана состоять из людей, отождествляющих себя со всей нацией разом. Они должны получать личное удовольствие, изобретая и внедряя общее благо. В этом, несомненно, есть мания величия – но зато и беды масс они заносчиво принимают за свои собственные. (От этого осознания общего как своего личного, кстати, истинная элита и бывает невыносима при общении с конкурентами. Последние, если выживают, постфактум справедливо обзывают элиту Кровавыми Тиранами и Маньяками Идеи).

Но сегодня настоящая элита в большинстве передовых стран – уже достояние истории. Класс, пытающийся притвориться ею теперь от Чукотки до Аляски, в значительной степени состоит из тех, кого проф. Инъязов ласково зовёт «Национальной Улитой». Это название дано им в честь трудолюбивого моллюска, настоящего мужика и простой женщины одновременно, своими силами без устали возводящего свой дом и даже норовящего возделать чей-нибудь сад (если с ним не бороться). Среди этих моллюсков встречаются огромные, осваивающие значительные объемы зелени -- но в одной раковине всё равно помещается не больше одной особи.

У представителей Национальной Улиты совсем нет мании величия – поскольку сам смысл слова «великий» их откровенно пугает. Они любят почему-то издеваться над ленинской фразой о кухарках, которых надо обучить управлять государством – но сами удручающе демократичны в своих устремлениях. Как любой сантехник, они живут под диктатурою частной жизни; как и он, мечтают о стабильности – только чуть более многоэтажной. Они дарят дамам бирюльки, а Иван Иванычу амурчиков от Церетели, свирепо отделяют своё родное от общественного – и, как простой сантехник, злятся, когда все эти люди чего-то от них хотят за их зарплату. Их появление не случайно. Ещё 20 лет назад именно наличие во власти маньяков, отождествляющих себя с государством, считалось в десятках стран мира главным препятствием на пути к всенародному кутюру. Люди, видящие только общее благо, неспособны увидеть маленького человека, повторяли трибуны. Они неспособны понять чаяния народа и реализовать их. Что ж. Современной Национальной Улитой все народные чаяния реализованы: её быт выглядит грёзой привокзального таксиста, уснувшего под Тимати. Её котлам позавидует любой; её умение вести дела и отжимать девайсы впечатляет; её дома совсем не позорны; её жизнь удалась.

Конечно, это не совсем то, что требуется для модернизации великих держав накануне всемирных потрясений. Но винить Национальную Улиту этих стран не за что. В силу самой своей гипердемократичной природы, за какое бы славное дело она ни взялась – она всё равно будет думать о простых человеческих ценностях: своём доме, семье, друзьях. Поэтому нечего удивляться, что все ценности оказываются сосредоточены в итоге именно у перечисленных категорий.

Справедливости ради надо признать, что Национальная Улита не ограничивается чиновными кабинетами и придворными фондами. В наиболее ярких противниках власти примат простых человеческих радостей при случае проявляется не менее сильно. Достаточно вспомнить печальный случай в Российской Федерации, когда целый ряд гонимых лидеров широчайшего идейного спектра с рычанием и чавканьем набросился на одну-единственную халявную фотомодель.