nethouse ru
| Вид материала | Документы |
СодержаниеГлава VIIIСоздание света – создание тьмы |
- at ru/articles shtml Сокровищница булгарского народа at, 219.25kb.
- Electronic Data Interchange edi) Ресурсы www mcDonald's Corporation (http: //www mcdonalds, 563.02kb.
- u/ Учебно-методическое управление ягу a>, 86.49kb.
- ourism, 15.36kb.
- ru, 1763.12kb.
- a ru/stixiya/authors/griboedov, 1535.91kb.
- rinitymission org/index php, 2637.73kb.
- ru, 3503.92kb.
- ru, 5637.7kb.
- m narod, 155.69kb.
Глава VIIIСоздание света – создание тьмыЯ бежала, и меня не покидало ощущение, что Макс идет следом. Что он где-то рядом. Что он сейчас окажется впереди меня. Возле подъезда я не выдержала, оглянулась и налетела на кого-то. – Ну, и чего ты тут бегаешь? – Пашка был мрачен. Он раздраженно закинул сумку на плечо. – А ты чего тут сидишь? – напустилась я на него. Ноги у меня дрогнули, и я вцепилась в Пашкин локоть. – Чего случилось? Колосов покосился на свою руку и не сдержал ухмылки. – От кого бежишь? – Он засунул руки в карманы, давая понять, что готов меня слушать. – Ой, Пашка, я сейчас в парке была… – А что я еще могла с ходу сказать? Не придумывать же, что с такой скоростью несусь из театра. – Совсем сбрендила? – взорвался Колосов. – Тебе вчера кладбища не хватило? – Да не было никого на том кладбище! – Мне второй раз за вечер захотелось врезать по чьей-то физиономии. Что они все ко мне с кладбищем привязались? Что там такого случилось необычного? Я пришла, постояла около ограды, потрепалась с Драконом и ушла. – Все равно не ходи по ночам одна, – сдался Пашка. – А сегодня ты где была? – Так, гуляла с одним человеком, – уклончиво ответила я. – Видел я этого человека. Минут пять как домой пришел. Он тебя обидел? Почему не проводил? Темноты испугался? – Как домой… На секунду я потеряла ощущение реальности. Мне и правда показалось, что я не бежала, а блуждала по дворам. Пришлось сильно тряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение. Нет, нет, нигде я не терялась, бежала по прямой. Уж в своем-то городе я, слава богу, все тропинки знаю. И никто не мог меня опередить. Даже если бы очень быстро бежал. Или Макс летел? – Что-то я совсем запуталась… – Запоздалый страх толкнулся в колени, и я опустилась на корточки. – Не ходи ты с ним, а? – Колосов тоже присел, подсунул под меня свою спортивную сумку, и я с благодарностью опустилась на нее. – Он мне не нравится. – А то ты его видел! – Пашкина забота вызвала во мне улыбку. Какой же он был сейчас смешной! – Да чего тут видеть? – Колосов мотнул головой в сторону подъезда. – Странные они какие-то. – Они из-за границы, не освоились еще, – стала защищать я пианиста. Кажется, у меня это уже вошло в привычку – защищать его. – Ага! Так, значит, он из-за границы свою тачку приволок? Номера только почему-то были местные. Я вспомнила черную иномарку и почему-то оставленный без ответа телефонный звонок. Может, телефон был не Макса, а хозяина машины? Хозяина… – Он ее напрокат взял, – дернула я плечом. – Какой прокат? Проснись! – Пашка возбужденно взмахнул руками. – Просто бандиты настоящие! Ты видела, с кем он общается? Иду я дня два назад, а он с какими-то хмырями стоит. И ладно бы двигались, как живые, а то ведь стоят и ничего не говорят, даже не шевелятся. А здоровенные, как черти. И все в черном. Я бы к таким близко не подошел. Пашка говорил, а я смотрела мимо него, потому что темнота за его спиной не была пуста. Там кто-то находился. И я была убеждена, что это Макс. Домой он, конечно же, не заходил, не мог он здесь оказаться быстрее меня. Прогулка его закончилась только что, и теперь он прячется за деревьями, изображает ночь. – Ребята, что были на кладбище, рассказывают другое, – бубнил Пашка. – Говорят, на тусовке из огня демон появился и потребовал жертвы. Они все и побежали. Мне показалось, что Макс собирается выйти к нам, и резко наклонилась к Пашке. Поцелуя толком не получилось. Я только отбила зубы об его скулу и чуть не свалилась с сумки. – Сумасшедшая ты, Мишлен. – Колосов прятал глаза, боясь на меня посмотреть. Он не столько обрадовался моему порыву, сколько испугался. Даже, кажется, попытался оттолкнуть. – В следующий раз на тренировку пойдешь? Вопроса его я не услышала, потому что старалась разглядеть Макса, но окружающая темнота была пуста. Он ушел. – Ладно, Колосов, завтра поговорим. Пока. – Мне хотелось побыть одной. – Хочешь, я зайду за тобой перед школой? – Пашка, видимо, совсем потерялся. – Нет, не надо! Усталость накатила внезапно. На кнопки кодового замка нажимать было тяжело – руки стали неподъемными. Быстрее бы добраться до кровати и уснуть. Уснуть, чтобы хотя бы ненадолго, хотя бы на несколько часов моя голова перестала думать. Сон у меня был рваный. Я то проваливалась в забытье, то выплывала на поверхность, но не просыпалась, оставаясь в плену сновидения. Мне снились старинные темные замки с высокими стрельчатыми окнами и гулкими холодными залами. По пыльным темным коридорам гуляет сквозняк. Шевелятся тяжелые гардины на стенах, тянет промозглым осенним воздухом из окон, местами затянутых слюдяными стеклами. И вроде я знаю, как отсюда выйти – спуститься по лестнице, пересечь гулкий холл и оказаться на выложенном камнем дворе, но коридор вдруг оказывается бесконечно длинным, и я все иду, иду. Меня провожают недовольные взгляды людей, изображенных на гобеленах. Они с осуждением смотрят на меня и укоризненно качают головой. А за спиной уже собралась толпа, она ждет, что я буду делать. Пойду вперед? Остановлюсь? Поверну назад? Мне не хочется, чтобы на меня смотрели. И я делаю первое, что приходит в голову: шагаю прямо в гобелен. Что там говорил Макс? Надо верить своей интуиции… Я дернулась, то ли просыпаясь, то ли перескакивая в новый сон. Он был уже знаком. Я в своей комнате, лежу на кровати, а на подоконнике сидит Макс. – Все будет хорошо, – шепчет он и соскальзывает вниз. Но не падает. А остается стоять, словно превратился в невесомый воздушный шарик. – Ее нельзя оставлять! – склоняется надо мной темная фигура. Мне кажется, что я где-то видела это бледное лицо, но не могу вспомнить где. – Она все погубит! – Мы можем уйти, – отозвался другой голос. – Нам уже некуда уходить, – возразил первый. – Убьем. Для нее будет только лучше. – Для нее будет лучше, если вы оставите ее в покое, – раздался голос из-за окна. – Ты же знаешь, что это невозможно! – воскликнул первый. Мне захотелось открыть глаза и сказать, что вообще-то хамство обсуждать меня в моем присутствии, словно я уже покойник. Но тело было свинцовым, веки тяжелыми. – Макс, – заплакала я, – пускай они уйдут. Темнота накрыла меня, и я наконец заснула без сновидений. За окном чирикал воробей. Наглая птица-будильник взяла манеру сидеть около моего окна и в несусветную рань орать о том, что все прекрасно. С кровати я вставала в таком состоянии, как будто и не спала вовсе. С трудом доползла до ванной – ночные переживания забрали у меня последние силы. Я сидела на бортике ванны, подставив кисти рук под воду. Почему все так сложно? – Май, ты там жива? – раздался из-за двери бодрый голос мамы. – Открой! Так, если я сейчас не соберусь, то утеку вместе с водой тонкой струйкой. – Май, что происходит? – В мамином взгляде и голосе была готовность помочь, вытащить из горящего дома, спасти из реки, выкопать из-под завала. Но со мной происходило нечто похуже, спасать было почти нечего. Я прошла на кухню, упала на табуретку. – Пашка вчера обзвонился, – не отставала от меня мама. Перед моим носом на столе появились йогурт, тосты и джем. Хочешь быть здоровым – будь им! – Ты не ходила на тренировку? Вид йогурта с черникой рождал во мне нехорошие ассоциации. Я закрыла глаза. – Или вы вместе с Пашкой прогуливали? С маминой энергией надо не в конторе работать, а запускать ее в протонные двигатели вместо всяких там нейронов и атомов. Уверена, у нее это получится блестяще. – Я видела вас вчера во дворе. Я подтянула к себе спичечный коробок. И стала зажигать спички одну за другой. Люблю вид открытого огня. Если бы не навороты с дьявольщиной и черным цветом, быть бы мне готом. Они часто жгут костры, устраивают огненные шоу, крутят на веревках пропитанные горючим составом шары. Я смотрела, как невысокое пламя съедает тонкую былинку спички, и она чернеет, сгибаясь под тяжестью собственного тлена. Последний раз я видела огонь на кладбище. Он только разгорался, и жадные языки пламени с удовольствием поглощали свежие доски. Я обожгла пальцы и затрясла рукой. – Май, а тебе не кажется, что сейчас не время думать о мальчиках? – Маме надо было уходить на работу, и она нервничала. А еще она заметно переживала за меня. Две эмоции в одном флаконе – и уходить пора, и поговорить надо. Аут. – Выпускной класс! На курсы ходишь кое-как. Ты собираешься поступать в институт? Репетиторов пора нанимать, чтобы ты подтянула язык. А то со своими скачками ты все позабыла. Язык… В немецком можно практиковаться с Максом. Новая спичка зашипела, огонь быстро съел серу и недовольно побежал прямо к моим пальцам. Спичка выпала из рук, не успев потухнуть. – Что ты творишь? – Мама затушила тлеющий огонек, аккуратно выбросила спичку. А у меня перед глазами продолжало плясать высокое пламя. Картинка вспыхнула вдруг мгновенными воспоминаниями. – Ты мне веришь? – вкрадчиво спрашивает Макс. – Верю, – отвечаю я. И он идет к огню, на ходу превращаясь в монстра. Темные фигуры около костра, огромный Макс, направляющийся в их сторону. Он все больше и больше сутулится, голова проваливается в плечи. И на том месте, где он стоял, появляется собака. Люди разбегаются… Мама ушла, а я еще минуту сидела, не в силах справиться со своими эмоциями. От пламени спички с глаз как будто бы спала пелена. И передо мной встало все то, что два дня безрезультатно билось за бетонной стеной забытья. Кто же Макс на самом деле? Он говорил, что умеет внушать людям все, что угодно. Вот и внушил. Готам – что он демон. Маме – что она ночью не открывала дверь, а мирно спала. Мне – что прогулка к кладбищу закончилась успешно, возле его забора. Но зачем? Я схватилась за голову. Кровь сильными толчками билась в висках. Макс всегда бледный, руки холодные, очень сильный, обладает сверхспособностями, например, может быстро двигаться, исчезать, влиять на людей, красивый, нереально красивый… Бэтмен, не иначе. И вся семья у него – Бэтмены. Я попыталась представить спокойного неспешного Леонида Леонидовича прыгающим по крышам. Чушь! Полная чушь! События прошлой ночи – всего лишь плод моей фантазии, результат внушения. Да, внушение, и больше ничего! Что такого насчитал Дракон? Что Макс приехал в неудачный день? Так в тот день на поезде к нам в город приехало еще человек двести, не меньше. Что же, их теперь всех в демоны записывать? Или Макс приехал не на поезде? На машине? «Я ее взял напрокат». Последнее слово произнес так, словно проверял его на вкус… Не может быть! Макс – человек. Странный, но человек. Подумаешь, дерется хорошо. А ориентироваться в лесу он учился в своей Германии, они ведь жили где-то в деревне. На лошади умеет скакать. И еще обыкновенный экстрасенс. Не то, не то! Не верила я собственным слабым оправданиям, не верила. Не был Макс простым человеком. Я этого не знала, но чувствовала. А теперь уже наоборот: не чувствовала, а знала. И все из-за глупых готов. Допрыгались! Надо было поменьше кричать, что вампиры их большие друзья. Вот те и заглянули к ним на огонек. Стоп! Нет никаких вампиров. Есть стол. Табуретки. Йогурт. Тарелка с тостами. Сейчас я включу чайник, и закипит вода. Я выпью кофе. Это все реальность. А вампиры только в фильмах. Он же меня спасал! Вампиры не спасают людей, они пьют их кровь. А Макс… Макс просто держался на расстоянии. Лестничный пролет, вытянутая рука. Он не подходил ко мне близко? Почему? Кулак с силой опустился на стол. Йогурт подпрыгнул, сиреневая масса разбрызгалась по скатерти. Ладно, Бэтмен. Прискакал из Америки спасти нашу несчастную страну. Но тогда почему днем его почти не видно? И в мастерской свет не горит… Я все больше и больше путалась. Снова вспомнилось кладбище. Если бы там были вампиры, готов бы не осталось ни одного живого, они бы всех перекусали. Разве вампиры могут находиться рядом с живыми? Они же хищники, убийцы. И больше всего они любят девственниц. Молодых, красивых девушек с венками в волосах. Я спрятала лицо в ладони и тихо заскулила. Кажется, я схожу с ума. Октябрь, а по осени все психи оживляются. Первый страх прошел. Я все еще сидела за столом, так крепко обвив одну ногу другой, что начала чувствовать неприятное покалывание. Тело мое напряглось, я скорчилась, скрестив руки на груди. Новая мысль заставила меня выпрямиться. С чего это я в последнее время постоянно чувствую слабость? Да и сплю плохо… Через секунду я стояла в ванной, пижама валялась на полу, а я изучала себя в зеркало. Но никаких подозрительных следов не обнаружила. Да, чтение классики дает о себе знать. Брэм Стокер forever! В «Графе Дракула» героиня умирала медленно, постепенно слабела, бледнела. И на шее у нее были две маленькие точки, через которые вампир высасывал ее кровь. Из всех перечисленных симптомов у меня наличествовали только бледность да синие круги под глазами. Новая идея заставила меня вернуться в комнату. Я натянула джинсы и рубашку, подошла к окну. Подоконник я обследовала с тщательностью Шерлока Холмса. Разве что лупу не достала. Но и так было видно, что никаких следов здесь нет. Внешний карниз был настолько звонкий, что, каким бы легким севший на него ни был, жестянка неминуемо дала бы о себе знать. А в Максе, должно быть, не меньше семидесяти килограммов. Значит, паранойя. Вот она и пришла ко мне. Стоило встретиться с симпатичным парнем, как у меня уехала крыша и даже записки не оставила. Я подхватила волосы резинкой, не глядя покидала в сумку учебники и тетради, на ходу пытаясь припомнить, когда последний раз делала домашнюю работу, накинула куртку и выбежала из квартиры. «Скорая помощь» во дворе уже не удивила. Казалось, сам воздух вокруг нашего дома был отравлен смертью. И погодка под стать – пасмурная, в воздухе пахло дождем. Привычного «Здравствуйте» не раздалось, значит, Маринка опять себя плохо чувствует. Бедный ребенок! Теперь ей придется особенно трудно – влажность в атмосфере не располагает к выздоровлению. Единственное, на кого ничто не действовало, так это на могучую троицу. Малинина курила, так часто поднося сигарету к губам, что даже затягиваться не успевала. Семенова с вселенской скорбью в глазах наблюдала за моим перемещением по двору. И только Репина была бодра, как гончая, учуявшая след зайца и готовая сорваться в погоню. Когда начнется атомная война, когда наша Земля расколется на мелкие кусочки и все погибнет, включая живучих тараканов, высшие силы сохранят этот куст и могучую троицу. Как памятник чему-то неизменному. – Гурьева, у тебя со слухом все хорошо? – выдавила из себя Малинина. – Главное, чтобы у тебя все было хорошо, – огрызнулась я, проходя мимо. Стешка сделала выпад ногой вперед, собираясь подсечь меня. Я перепрыгнула возникшее препятствие и быстро обернулась. Первое правило фехтования – следить за поведением противника. Спиной наблюдать неудобно. – Тебе советовали не соваться в это дело? – Малинина щелчком направила в мою сторону недокуренную сигарету. Траектория была рассчитана верно, но я слегка наклонилась, и цель оказалась непораженной. – Уши прочистить, чтобы быстрее до мозга дошло? Запищала входная дверь. Спиной вперед из нее вышел санитар. Потом показались носилки. Второй санитар. В душе зашевелилась былая тревога. А чего Малинина так суетится? Никогда не кидалась на меня и вдруг… Бабки мрут как мухи. Нет здесь никаких Бэтменов. Никто никого не собирается спасать, скорее наоборот. И не случайно Стешка на меня так взъелась. Раньше не замечала, а тут… – Шла бы ты, Малинина, отсюда… подальше. – Что-то ты осмелела! – Стешка начала наступать. Два человека выясняют отношения из-за… кого? – Малинина! Прекрати! – Я начала пятиться. Нет, я не собиралась с ней драться. Драка ничего не даст, надо бы ей как-то все объяснить. – Остановись! – После тебя! Движение Малининой я не столько заметила, сколько почувствовала. Ее рука с сумкой пошла вперед. Мне оставалось только блокировать удар, приняв его на плечо. Передо мной, как в замедленном кино, проплыли вытянутые лица одноклассниц – даже для них Стешкина выходка была странной. Я ожидала, что сейчас будет больно, но ничего не произошло. Послышался глухой удар. И пришелся он не по мне. – Ай! – раздался рядом знакомый голос. – Надо же, как я попался! – Ой, мамочки! – взвизгнула Стешка, и только тогда я повернула голову на голос. Первым, что я увидела, было смеющееся лицо Макса. Я невольно уставилась на его зубы. Белые и крепкие. Больше ничего, ни выступающих клыков, ни кровавых следов. – Привет, Маша! Извини, что заставил тебя ждать. Он обнял меня за плечи и буквально приподнял над землей, потому что от удивления я не могла пошевельнуться. – Ой, простите, простите. Вы неожиданно подошли, – лепетала Малинина. Никогда не видела у нее такого вытянутого лица. Репина с Семеновой ей поддакивали, причем глаза у обеих были такие огромные, что норовили выскочить из орбит. – Мы, кажется, знакомы? – Макс был само очарование. Он таким елейным взглядом посмотрел на Стешку, что та только что рот не открывала. – Мы вас видели, вы недавно приехали. – Репина без остановки переводила взгляд с моего лица на Макса и обратно. – У вас замечательный город! – Макс сверлил глазами Стешку, и под его взглядом Малинина начала все шире и шире улыбаться. – Мы вчера с Машей немного по нему прошлись. – Он галантно склонил голову. – Не смею вас больше задерживать. Маша, пойдем! И он поволок меня по тропинке к школе. Мне показалось, что я услышала, как три челюсти упали на песок. – Ты феноменальный человек, – пробормотал Макс, продолжая улыбаться. – Ты тоже пришел не из русской сказки! – попыталась вырваться я, но держали меня крепко. – Не дергайся! Нам надо подальше уйти от них. – Нам? Я резко остановилась, так что Максу пришлось силой тащить меня до угла ближайшего дома. И только здесь он отпустил меня. Кажется, он собирался уйти. Я вцепилась в рукав его пальто. – Ты ничего не хочешь мне сказать? – прошептала я, вглядываясь в его красивое лицо. Хоть бы какой-нибудь намек, знак… только бы убедиться, что я ошиблась… – Прости меня за вчерашнее! И не стой слишком близко. У меня от тебя кружится голова. Пальцы мои сами разжались, я прислонилась к стене дома, чтобы не упасть. – Прости, я не должен был тебе всего этого говорить. Но я просто не знаю, как себя с тобой вести. И времени у нас почти нет. Я машинально глянула на небо. Сегодня было пасмурно, но за домами солнце уже набирало силу, и вскоре оно должно было выглянуть из-за деревьев. – Я не о том, – усмехнулся Макс. – Нам правда нельзя встречаться. Тебе угрожает опасность, поэтому ты должна срочно уехать. Сесть на первый же поезд! Исчезнуть из города! – Зачем? Ты прогоняешь меня? – Я снова захотела коснуться его, но вовремя остановилась. Чтобы больше не искушать себя, спрятала руки в карманы. – Не прогоняю! – Макс сжал кулаки, он опять был в перчатках. – Я бы сам тебя увез, но тогда нас быстро вычислят. Я буду как ходячая антенна… – Он наклонился ко мне, вглядываясь в мое лицо, и простонал: – Черт возьми, что ты здесь делаешь? – Живу. – В душе бушевал океан. Он рвался наружу, и я ничего не могла с ним сделать. Я любила Макса. Любила отчаянно. Любила безысходно… И мне было все равно, кто он – вампир, аферист, падший ангел. – Маша, я вижу, ты все знаешь! – Глаза его стали огромными. – Я ничего не знаю! – Мысли мои спутались окончательно. – И ничего не понимаю! Я хочу, чтобы ты мне все рассказал! Он долго смотрел на меня. Очень долго. В глазах его застыл холод. И по-хорошему я должна была испугаться. Ведь не каждый день выпадает посмотреть в глаза собственной смерти. Только я была уверена, что моя смерть будет выглядеть как-то по-другому. Месяц назад моя смерть могла быть такой. А теперь – нет. – Ты удивительная. Таких не бывает! – Голос его стал тихим. – Люди разные, кто-то сильнее, кто-то слабее. Кто-то краснеет по пустякам, кто-то лжет без стеснения. А ты – просто что-то невероятное. Мне не хватит слов. Помнишь, ты пришла с подругами, они разговаривали с Лео, а я стоял в темноте? Меня невозможно было увидеть. Но ты увидела. Мы встретились глазами, и я еле сдержался, чтобы не наброситься на тебя. Потому что испугался. На следующий день я специально встретился с тобой, чтобы понять, что ты – это ты. Смотритель. Человек, который чувствует темноту. Человек, способный понять, кто мы. Я уехал, но ты позвала меня обратно. Я хотел спрятаться, но ты вынудила меня выйти на улицу. Пойми, все твои неприятности из-за меня. И кладбище, и глупая лошадь… И даже те идиоты тогда ночью, драка с ними. Verdammt! Ты не должна была там появиться, я бы с ними разобрался. Но пришла ты и сказала, что хочешь меня защитить. Маша, кого ты собиралась защищать? Меня?! – Почему ты так говоришь? – От волнения голос исчез, я могла только шептать. – Потому что ты знала, что я чудовище. Что я убийца. Ты не должна была мне помогать! – Я ничего не знала, – пролепетала я. – И испугалась за тебя очень сильно. – Таких людей, как ты, уже не осталось. – Знакомо хрустнула натянутая кожа перчаток. – Они просто не выживают. Либо сходят с ума, либо… – Он запнулся и добавил еле слышно: – Либо их уничтожают. Никому не нужны те, кто все знает. – Значит, это правда? Я не могла отвести взгляда от его лица. Пыталась найти в своей душе страх, отвращение, презрение – но там ничего не было. Некстати пришло на память, как мне было хорошо рядом с Максом в темном лесу. Хорошо, как никогда. – Правдивей не бывает. – Губы Макса трагически изогнулись. – Ты все вспомнила, да? Даже я не смог стереть из твоей памяти кладбище. Я же говорил, внушение на тебя не действует. Да, я вампир. И я не единственный. Распознать нас способна только ты. Мы бы тут незаметно пробыли несколько лет, и никто бы не обратил внимания. Но здесь живешь ты, и все взорвалось. Остальные уже начали на тебя охоту. Пока у них ничего не получилось, но через неделю получится обязательно. Они умны, сильны и не отступятся. Конечно, это ведь вопрос нашего выживания. Тебе надо уехать! Они не будут преследовать, останутся здесь. – А что будет с тобой? – От одной мысли, что меня кто-то хочет лишить единственной защиты, стало холодно. – Маша, кого ты жалеешь? – взвыл Макс. – Я создание тьмы! Я буду гореть в аду! А ты – свет. – К-какая замечательная пара… – хмыкнула я. Макс закрыл глаза, с шумом втянул в себя воздух. – Поздно? – прошептал он. – Теперь уже да. – Я боролась с сильнейшим желанием коснуться его лица. В его распахнутых глазах скакнули веселые искринки. – Как человек порой бывает забавен. – Голос его снова стал бархатным. – Что же, придется стать твоим телохранителем. Хотя я уже им стал. Не могу же я позволить, чтобы тебя убил кто-то другой. – Ты хочешь сам? Ну вот кто меня тянул за язык? Что за дурная манера передергивать и ловить на слове! – Мечтаю! – прорычал Макс. Он стал медленно приближаться. Я забыла, как дышать. Но он замер, словно наткнулся на стеклянную стену. – А почему ты не присоединился к общей охоте? Я должна была услышать эти слова! Он обязан мне их сказать! – Я не убиваю молодых красивых девушек только за то, что они видят и понимают чуть больше, чем остальные. Я глубоко задышала. Знакомая боль в переносице, сейчас заплачу. – Я не убиваю тех, кто собирается и дальше защищать меня. Слезинка побежала у меня по щеке. – Я не убиваю тех, кого люблю. Слезы потекли из глаз градом. – Я это понял там, в лесу, когда ты боролась с конем. Сначала я просто не давал им дотянуться до тебя. А потом твоя лошадь взбесилась… Ты держалась из последних сил. Ты боролась. Ты всегда будешь бороться до победного конца. Поэтому ты сильнее любого вампира. Вот бы мне умереть! Прямо сейчас! Большего счастья и не надо! Макс пальцем в перчатке коснулся моей щеки, снимая слезинку, прошептал: – Мне мама говорила, что если пить слезы плачущего ребенка, помолодеешь. Может, попробовать? Я ухмыльнулась сквозь слезы. Сколько бы лет Максу ни было, молодеть ему точно не стоило. Он и так был молод. Вечно молод. – Тебе пора. Я провожу тебя до школы и послежу, чтобы твои подруги думали об учебе, а не о том, как бы сделать тебе плохо. – А как же… – У меня была масса вопросов. – Давай поговорим потом. – Макс отступил на шаг. – У нас будет достаточно времени… вечером. Днем на улице находиться тяжело, слишком много людей и запахов, слишком много искушения. А вечером я приду. Хорошо? Приду и все объясню. О, слышишь? Es klingelt! [ ? ] Я честно попыталась что-нибудь расслышать, но ничего, кроме шума проезжающих за домом машин, до меня не долетало. Он снова взял меня за руку и, как маленькую, повел к школе. Шагал он быстро, я еле за ним поспевала. Все-таки мне надо было испугаться. Хотя бы чуть-чуть. Капельку. Но я была настолько счастлива появившейся определенности, что на испуг не осталось места. Надо бы перечитать классику, Брэм Стокер, Алексей Толстой. Кажется, они говорили, что жертва никогда не боится вампира. Наоборот, влюбляется в своего убийцу и добровольно отдает ему свою жизнь. Максу я согласна была отдать себя целиком. Даже несмотря на то что оказалась его врагом. Смотритель… Мне-то казалось, что я хорошо представляю себе окружающий мир: лето, весна, осень, зима, дожди, снег, солнце, земное притяжение, все законы физики и химии, звезды, Солнечная система, галактики… А выходит, все не так. Мир шире картинки в учебнике, глубже любой математической формулы. Ни земля под ногами, ни воздух, ни вода уже не были такими определенными и понятными. Вампиры, смотрители… реальность? Значит, все мои страхи не проклятие, не бред больного воображения? Я просто чувствовала то, что есть на самом деле. На самом деле… Макс! Я ждала именно тебя! Ты пришел оттуда, из того мира, которого я так боялась. И теперь мне придется заново постигать все. Моим проводником станешь ты. С тобой мне ничего не будет страшно. Я посмотрела на свои руки, которые еще помнили крепкое пожатие. Пожатие вампира… Мир вокруг меня катился в пропасть, и я была несказанно рада этому. |