Экзамен на разумность Хохлов С. О

Вид материала

Документы

Содержание Ограничение потребностей Но их основное население не воевало Люди нового общества

Подобный материал:

• Показывает разумность растений. Куда до него физиологам, которые пытаются поймать импульс, 4.88kb.
• Экзамен Социология экзамен Русский язык и культура речи экзамен, 71.51kb.
• Экзамен Информатика экзамен Физика экзамен Введение в специальность зачет, 74.69kb.
• Экзамен Микроэкономика экзамен Иностранный язык экзамен Физическая культура, 79.94kb.
• И. о директора Архангельского педагогического колледжа Л. А. Перова 12 декабря 2011, 150.94kb.
• Экзамен 506 Бухгалтерское дело Экзамен 302, 83.56kb.
• Экзамен курсовая работа экзамен Список литературы Основная, 903.98kb.
• Экзамен Введение в теорию вероятностей экзамен, 162.88kb.
• Экзамен состоится в конференц-зале оарит гкб №1 Архангельска 29. 06. 2009 в 10., 97.14kb.
• Экзамен воронцовский а. В. Ауд. 420 Среда 30 марта 18. 30 Рынок ценных бумаг экзамен, 11.77kb.

Экопоселения

В переводе с латинского, откуда взято это слово, «эко» обозначает «дом». Таким образом, модные нынче «экопоселения» оказываются соответствующими понятию «поселения из домов» или чему-то подобному. Оригинальности в таком смысловом построении оказывается немного, но и в его реальном аналоге ее ненамного больше. Собираются энтузиасты идеи «усталости от городов», бросают бессмысленную работу и уезжают на природу, чтобы построить там свои «экодома» и столь же бессмысленно растить капусту и прочий хрен. Ценность подобных эскапад нулевая, т.к. на одного такого иммигранта в «экопоселения» приходится сотня – другая сбегающих от «идиотизма деревенской жизни», как говаривал Владимир Ильич, в город. «В идиотизм городской жизни», как добавлю я.

Попытки перейти к некоему «экологическому образу жизни» путем отказа от современных удобств, на мой взгляд, не несут в себе большого смысла. «Экопоселенцам» придется одеваться – обуваться, в лаптях и в шкурах они ведь ходить не будут, до такой степени их «возврат к природным истокам», как я понимаю, не простирается. Все, что могут небольшие «экопоселения», это снабжать себя едой и торговать с ненавистными для них городами, продавая туда избытки пищи. На вырученные деньги эти энтузиасты будут покупать одежду, обувь, предметы быта и т.п., т.е. не выйдут из системы потребления продукции современных промышленных производств. Они перестанут быть производителями, но останутся потребителями. При этом, даже если они откажутся от покупки таких предметов, которые наносят непосредственный урон здоровью при пользовании ими или при их разложении после достижения стадии негодности, перейдя на одежду, обувь и прочее из так называемых «экологически безвредных» материалов, они в любом случае будут косвенно участвовать в нанесении ущерба столь горячо любимой ими Экологии. Потому что у современного общества практически не имеется экологически чистых технологий. Любое современное производство, даже производящее экологически чистую и никак не вредящую природе продукцию, использует в своих технологических процессах какие-либо вредные вещества и технологии. И если оно не наносит экологического ущерба прямым образом, то наносит его косвенным. Зачастую это правило верно на двести процентов, т.к. в погоне за модной сейчас внешней «экологичностью» своей продукции производители идут на «остающееся за кадром», неизвестное для потребителя, увеличение вредящей нагрузки на природу. Для примера возьмем движение за отказ от ношения изделий из естественного меха, которое мотивировалось тем, что убийство пушных зверьков вредит экологии лесов, да и вообще негуманно и жестоко. Добрые тетеньки с энтузиазмом перешли на искусственные меха, производство которых нанесло тем же лесам, вкупе с милыми пушными зверьками, вред гораздо больший, чем охота, с которой так яростно боролись. Естественное изъятие части популяции пушных зверей явно было меньшим злом, чем то, которое нанесли и наносят химические производства искусственных мехов. Возможно, пример и не самый отчетливый, но он показывает, как благие намерения борцов за экологию ведут лишь к увеличению тяжести бремени на природу.

Люди, как обычно, пытаются следовать по самому легкому пути, не задумываясь, куда он их ведет. А Рынок, этот всемирный холуй, всегда готов им услужить, однако его услуги подобны выполнению желаний «обезьяньей лапкой» из рассказа Лавкрафта.

Мой вывод таков - мы не можем снизить нагрузку на природу, следуя рецептам современных энтузиастов зеленых движений. Получая видимый результат, мы с ним вместе получаем в качестве противовеса практически обязательное невидимое ухудшение. Все совершенно не так просто, как это обычно представляется, и для получения действительно серьезного экологического оздоровления недостаточно попыток перестройки современной действительности по рецептам различных энтузиастов от экологии. Необходима коренная, принципиальная перестройка всей промышленности, ее реорганизация на новых началах. Более того, необходима реорганизация всей жизни общества, изменение всех его принципов, необходимо создание нового общества.

«Экопоселенческие движения» показывают, что в обществе назревает понимание необходимости перемен, необходимости поиска выхода из тупика, в который его завели идеи потребительства. Однако пока еще в таких движениях не столь уж много смысла.

Попытки создавать сельскохозяйственные коммуны имеют давнюю историю, наиболее удачны они были в Израиле, однако и там они не смогли стать основной единицей общества и сколько-нибудь значительно влиять на выбор его курса.

Одной из причин этого является, на мой взгляд, ориентирование таких коммун на самый нижний сектор «производственной пирамиды», на производство наиболее элементарных ресурсов. В современном мире еда, можно сказать, ресурсом не является - что бы ни говорили неомальтузианцы об угрозе мирового голода, однако еда доступна практически всем почти везде. Поэтому те общества, что не поднимаются выше производства сельскохозяйственной продукции, не могут иметь большого значения в современном мире.

Предлагаемые нами технобиосферные поселения (ТБС-поселения), в отличие от концепции «экопоселений», ориентированы не на простое обеспечение самих себя пищей, а на полную автономность от прочего мира. Такая автономность предполагает со временем полное развитие комплекса всех необходимых производств (причем в экологически безвредном варианте).

Но начинать придется примерно с того же, что и современные «экопоселения», однако ТБС-поселения даже в их простейшем, начальном варианте несут в себе гораздо больший смысл – с самого начала они предполагают независимость от внешнего мира с его изменчивыми климатическими условиями. ТБС-поселения - это создание территорий «вечного лета».

Мне могут возразить, что «экопоселения» более «естественны», что они используют имеющуюся природную нишу и не претендуют на большее. Однако, как я уже говорил выше, в любом случае не представляется возможным полное исключение людей таких поселений из мировых торгово-промышленных взаимоотношений. А без этого зануляется вся «экологичность» подобного эксперимента.

Еще одна иллюзия, распространенная среди энтузиастов экологических движений, – это ничем не обоснованное представление о незыблемости существующих природных условий. Условия на планете полагаются ими как нечто изначально статичное, любые изменения природных параметров воспринимаются как несомненные последствия воздействия «антропогенного фактора».

Обывательское сознание превращает нашу планету в некое подобие большой уютной квартиры, отделенной от Космоса (который в сознании обывателя есть как раз ни больше ни меньше, как Хаос) хрустальной броней небес. Теперешние благоприятные для существования жизни на Земле условия представляются как данность, как неотъемлемое свойство нашей планеты. Все это совершенно неверно.

Условия на Земле менялись постоянно, причем изменения эти нередко носили катастрофический характер. А раз так постоянно было раньше, то этого же следует ожидать и в будущем. Поэтому дело сохранения природы в ее теперешнем виде - задача в принципе неосуществимая. Условия на нашей планеты постоянно меняются, и человек здесь вовсе ни при чем (менялись они и до него, будут меняться и после него, если у людей хватит ума благополучно вымереть), там, где шумели леса, через пару тысячелетий будут пустыни, а на место этих жарких пустынь со временем придут ледники. Люди до сих пор не имеют достаточных представлений о процессах, формирующих условия на нашей планете. Во многом - из-за того, что мы имеем недостаточное количество информации о других планетах и, отсюда, - мало «сравнительного материала».

Поэтому попытки сохранять природу Земли в ее теперешнем состоянии, полагая именно его «естественным», - дело весьма неблагодарное. А если, к тому же, принимать во внимание постоянно висящую над планетой угрозу катастрофического воздействия из космоса вроде того, которое уничтожило динозавров, то идея «сохранения природы» в том виде, как она понимается теперешними «борцами за экологию», оказывается просто бессмысленна. Это примерно то же, что пытаться огораживать веточками и щепками песочный замок, который построен на дне ложа будущего водохранилища перед его затоплением.

Человек – это не просто одно из животных, это уже природная сила, как и все прочие, и он имеет право на изменение своего дома – своей планеты. Он не нуждается в «регулирующем воздействии природы», как это обычно считается, он вполне в состоянии сам регулировать свою деятельность. Пока, к сожалению, эта способность человека как вида остается лишь потенциальной.

Необходим переход к новому обществу, чтобы человек смог научиться пользоваться этой способностью и тогда он сможет формировать природные условия на Земле и преобразовывать другие планеты. Сейчас с сарказмом вспоминают о многих проектах начала века, называя их «неэкологичными», «вредными», ненужными. Что ж, многие и впрямь были таковы, но отнюдь не все. Теперь же, помешавшись на идеях сохранения некоего призрачного, никогда в принципе не существовавшего в природе, природного равновесия, люди бросаются в другую крайность – в крайность робости перед природой, в возведение ее в ранг божественного идеала. Однако нет ничего более изменчивого и приспособляемого, чем природа, и попытки сохранять ее в некоем стабильном состоянии - это просто другой способ ее убийства.

Стало модным представлять человека исконным врагом Природы (называя ее этак вот напыщенно – Природой с большой буквы) и призывать людей к смирению перед этой «большебуквенной» Природой, к подчинению ей.

Я призываю к отказу от крайностей. Люди - это часть природы, и она станет беднее, если человечество уйдет, не реализовав свой потенциал. Человек и природа не враги, между ними не должно быть соперничества и «борьбы за старшинство». Человек не царь природы, но он и не ее раб. Потенциально человек и природа - равные партнеры.

В качестве итога этих своих мыслей скажу, что современные экологические движения представляются несущими больше вреда, чем пользы, а «экопоселения» в их теперешнем понимании - шаг вовсе не вперед, как его представляют, а назад. Никакого решения стоящих перед человечеством проблем они не дают, это всего лишь путь в очередной тупик.


Ограничение потребностей


Мир идет к необходимости ограничения потребностей каждого из живущих в нем людей. Такова реальность, и, наверное, не стоит слишком уж страшиться грядущих изменений, к ним просто надо быть готовым. Эти изменения произойдут так или иначе – вопрос в том, как они произойдут, планово или катастрофически? То есть сумеем ли мы сознательно отказаться от действительно лишнего и войти в новое время свободными от навязанных нам ненужных потребностей или резкие перемены жизни заставят людей лишиться чего-то действительно необходимого?

Люди стремятся к обладанию все большим количеством вещей. Почему? Да потому что больше стремиться не к чему. Что ж, значит, принося людям ограничение их потребностей, им надо дать что-то взамен. Что? Взамен ложных ценностей потребления надо предоставить им истинные радости творчества, общения, свободы, братства. Такая замена должна входить в задачу создания нового общества.


Истина, что потребности людей формируются извне, отнюдь не нова.

Кто-то позволяет вмешиваться в свой внутренний мир больше, кто-то меньше, однако в той или иной мере мы все несвободны от навязываемых нам представлений и ценностей. Причем если в случае грубого навязывания чего-либо достаточно простого дать отпор относительно легко (например, достаточно раз посмотреть на макдональдсовского клоуна, чтобы навеки потерять вкус к гамбургерам), то бывают и более сложные конструкции навязывания, бороться с которыми значительно труднее.

Человек, у которого нет автомобиля, зачастую прекрасно без него обходится. Однако из этого очевидного факта обычно вовсе не делается вывод о ненужности автомобилей для всех остальных – наоборот, считается нормальным, что машину имеет кто-либо другой.

Человек, у которого скромнейшая квартира и который не имеет возможностей и, соответственно, планов на ее улучшение, а спокойно себе радуется, что у него есть хоть такой угол, также не делает вывода о том, что раз для него достаточно такого жилья, то и для другого его также было бы достаточно. Напротив, он почему-то считает нормальной ситуацию, когда у других вместо жилья лабиринты из множества комнат.

Люди со скромным уровнем потребления, не стремящиеся к его радикальному повышению, почему-то полагают нормальным больший уровень потребления, причем даже не просто больший, а больший на порядки.

Мы чуть ли не с одобрением относимся к тем, у кого «все есть». Мало кто задумывается о том, а где же, собственно, граница между действительно необходимым уровнем благосостояния и неумеренным потреблением. Однако такая граница самым определенным образом имеется и она должна быть принята всеобщей нормой.

В современном обществе люди имеют мало свобод. Наиболее почитаемой среди них является свобода потребления. Человек, каким–либо путем (неважно каким) получивший достаточные средства, может делать с ними все, что пожелает. О вредоносности денег, о несоответствии этого выдуманного эквивалента труда жизненным реалиям я уже говорил выше. Для рассмотрения данной проблемы достаточно видеть, что деньги позволяют людям, не производящим реальной пользы для общества, получать от этого общества блага, не соответствующие принесенной ими пользе. Закон сохранения энергии/вещества действует для общества в полной мере, и неадекватность денег реальной пользе означает на практике совершенно несправедливое, неправильное и недопустимое распределение общественных благ. Сумма произведенных обществом благ есть величина конечная. Поэтому то, что кто-то получил большее их количество, нежели заслуживает реально, означает, что кто-то из людей, производящих блага, их, эти блага, недополучит.

К примеру, если певец А, блеющий паскудные песенки по всем телеящикам, имеет, скажем, пару домов, каждый из 15 комнат, то эти излишние для него комнаты были отняты у обычных людей, причем и у тех, кому пение господина А самым категорическим образом не нравится.

К примеру, если олигарх Б, протирающий с умным видом штаны в своем кресле, имеет пару футбольных клубов за рубежом, то зарплаты футболистов выплачиваются из карманов обычных людей, причем и у тех, кто футболом не увлекается.

К примеру, если писательница детективчиков В, пекущая свои произведения, как блины, зарабатывает ежегодно на новый заграничный автомобиль, то средства на обновление ее автопарка были отняты у обычных людей, причем как у тех, кто признает лишь классиков, так и у тех, кто вообще ничего не читает.

Здесь надо также заметить, что под обычными людьми я понимаю тех, кто трудится, создавая блага для общества, – это их труд оказывается обманным образом присвоен дармоедами. У тех же, кто ничего не создает, и отобрать собственно ничего нельзя, такие как раз сидят на шее у людей труда.


Мне могут возразить, что певец это не вор, он эти деньги заработал. Но в том-то и парадокс, что, оказывается, вовсе необязательно быть вором, чтобы воровать. Если ты повинуешься логике индивидуального потребления, то вынужденно становишься либо «вором», либо «лохом». Третьего не дано. Индивидуальное потребление это лохотрон, потому что общие богатства распределяются неправильно. Тот, кто проигрывает – «лох», выигравшие его презирают за то, что он не смог правильно подсуетиться, подшустрить. А тот, кто выигрывает, оказывается «вором», потому что присвоил чужое. В эту игру вовлечены мы все, потому что живем в обществе индивидуального потребления.

«Но почему так? – спросят меня честные труженики. – Ведь мы всего лишь хотим честно работать и зарабатывать на жизнь своим трудом…»

А потому что нет адекватного мерила труда, нет общепринятого вознаграждения за приносимую обществу пользу. И поэтому труд человека оценивается или занижено, или завышено, но практически никогда приносимая обществу польза не оценивается адекватно.

Речь идет не даже не об «Эксплуатации Человека Человеком» в марксово-энгельсовом понимании проблемы, а во Всеобщем Обмане, Всеобщем Обвесе и Всеобщем Обсчете. Каждый из людей хотел бы получать за свои труды как можно большее вознаграждение, но многие ли из тех, кто достиг этой цели и получает большие деньги за малую работу, отдает себе отчет в том, что избыточные средства поступают к нему прямиком из чужих карманов?

Иные профессии становятся вдруг более прибыльными, иные наоборот - едва ли не убыточными. Быть рабочим или крестьянином в наше время в нашей стране, к примеру, занятие малоприбыльное, а каким-нибудь менеджером по продажам, валютной проституткой, киллером или поп-певцом, которые ничего реально не производят (а чаще просто разрушают произведенное ранее), - престижно и высокооплачиваемо. Однако из каких источников идет «избыточная оплата»? Откуда берутся избыточные материальные блага? Они производятся простыми людьми, теми, кто за свою работу получает очень мало. Фактически мы имеем дело с прямым перекачиванием средств из одних карманов в другие.

Другой аспект проблемы – колебания конъюнктуры. Занятия и профессии периодически становятся то более, то менее прибыльны. К примеру, профессии нефтедобывающего комплекса раньше были вполне обычными рабочими профессиями, а в последнее время стали престижны и высокооплачиваемы. А профессии науки, бывшие ранее таковыми, наоборот, перешли в ранг низкооплачиваемой, непрестижной работы. Таких примеров можно приводить множество, однако дело не в этих конкретных примерах, дело в самом принципе – в возможности внезапного падения рейтинга любого дела, ведущее к падению жизненного уровня тех, кто этим делом занимается. Причем наиболее уязвимыми перед колебаниями конъюнктуры оказываются люди, посвятившие себя какому-либо сложному занятию, требующему долгого периода обучения.

Итак, существующий порядок распределения общественно-производимых ценностей и благ представляет собой своеобразную лотерею. Как и во всякой лотерее, в этой лотерее распределения проигравших гораздо больше, нежели выигравших, однако последние более видны и их пример возбуждает надежды в неудачниках. Надежды эти, надо заметить, весьма беспочвенны, т. к. места в «команде счастливчиков» обычно поделены заранее.

Лотерея распределения, в отличие от, скажем, официальных денежных, предполагает, кстати, и некоторое количество «отрицательных призов», этаких сюрпризов со знаком минус, когда проигрыш более значим, нежели простая потеря денег. Мы все привыкли к криминально-боевым сводкам, а ведь они - тоже отражение действия упомянутой выше лотереи распределения. Кто-то теряет в этой лотерее здоровье, а кто-то и жизнь.

Мой вывод таков – в новом обществе порядок распределения производимых обществом ценностей, продукции и благ должен быть приведен к определенным общепринятым нормам, исключающим какую-либо лотерейность, случайность и колебания конъюнктуры.

Представляется, что в новом обществе уровень потребления будет определяться статусом. Каждый человек будет иметь право на вполне определенный уровень потребления в зависимости от статуса и размера семьи. В качестве примера приведу ситуацию с жильем. Минимальный статус и размер семьи определяют минимальное жилье – холостому студенту хоромы ни к чему, он вполне может пожить и в комнате общежития. Молодой семье нужно помещение, соответствующее как минимум современной двухкомнатной квартире, происходящее со временем увеличение семьи влечет за собой и прибавку жилплощади.


При этом приведении потребностей всех людей к единой норме обнаружится, что общие потребности общества значительно уменьшатся. Да, сейчас многие не имеют необходимого минимума, но при всем этом неоправданные избытки людей богатых, несмотря на меньшее количество богатых по сравнению с бедными, превышают недостачу. Поэтому приведение потребностей всех людей к единой норме есть реальный и совершенно безвредный путь к уменьшению потребностей общества.

Такой путь возможен лишь при создании нового общества, теперешнее же от свободы потребления отказаться не способно.


В главе «Земля наша велика и обильна…» я привел пример про автомобили и бытовую технику разных стран. Повторюсь - речь там велась о том, что в СССР не строили комфортных автомобилей и что наша бытовая техника была не столь красивой и удобной, потому что у нас направление на удовлетворение капризов индивидуального потребителя не было значимым. Почему? Да потому что следование желаниям индивидуального потребителя в принципе направление тупиковое. Мир сейчас подходит к пониманию этого факта, а в стратегии развития нашего государства (я имею в виду, конечно же, СССР, а не теперешний его обрубок) это понимание было изначально заложено краеугольным камнем. Вместо удовлетворения капризов индивидуального потребителя наше общество было ориентировано на достижение общего блага.

Однако в процессе развития нашего общества был допущен небольшой «перекос», который со временем стоил нам очень дорого.

Поясню опять же на «автомобильном примере». Сперва стали делать автомобили для «слуг народа», а то, дескать, как-то «перед европами неприлично» (ох уж это вечное равнение на Европы наших правителей!). Однако, сказавши «А», пришлось сказать и «Б», и потому со временем стали делать автомобили и для собственно народа, чтобы тот не сильно завидовал чиновникам.

При этом естественным образом сложилось так, что личные автомобили не входили в главные приоритеты нашей промышленности, они представляли собой нечто вроде «побочного побега», уступку желаниям масс. Пусть-де побалуются, почувствуют себя не хуже западников.

Вышло, однако, так, что народ эта уступка лишь раздразнила. «А на Западе техника лучше!» - вздыхал обыватель и сочинял легенды о сверхумной и сверхкомфортной западной технике и о сладкой западной жизни. Родилось же все это недовольство от сравнения с нашей несовершенной техникой.

Но повторюсь – наша техника «для народа» вовсе не была приоритетным направлением, как это было на Западе.

Почему?

Да потому что наша страна представляла собой крепость, осажденную превосходящими силами Запада.

Представим себе изучение археологами двух культур, существовавших в одно время и весьма активно между собой контактировавших.

Первая из них - это культура осажденной Крепости. На протяжении нескольких поколений люди этой культуры жили в своей Крепости в непрерывных боях с захватчиками. А другая – это культура этих самых захватчиков, осаждающих Крепость.

Осаждающих было гораздо больше, и гораздо больше была их территория. С удаленных от места боевых действий баз они подвозили к Крепости все новые орудия, боеприпасы, продукты, подводили свежие войска на замену потрепанным, подносили новые мегафоны, чтобы кричать через стену: «Рюс, сдавайся!».

Но их основное население не воевало, оно жило обычной мирной жизнью, выращивало урожаи на нормальных полях (в отличие от осажденных, которые использовали любой клочок более-менее пригодной земли), производило не только оружие, но и вообще все, что им было нужно, включая предметы роскоши (в отличие от осажденных, которым было, естественно, не до роскоши – они едва успевали сломанное оружие чинить).

И вот археологи сравнивают эти две культуры.

У осажденных примитивное оружие, делаемое не для эффектных парадов, а для эффективного применения в бою, у осаждающих – богатое парадное, показушно-красивое. У первых – примитивная глиняная посуда, простая грубая мебель, самый минимум предметов обихода, у вторых – в каждом доме поделки ремесленников, предметы роскоши…

Вывод будет таков: одна культура примитивна, а другая - богатая, интересная для изучения. Но вывод этот будет неправилен – легко производить красивые безделушки от избытка, от сытости, от безопасности. И гораздо более замечательна, на мой взгляд, культура сурового противостояния множеству врагов.

По бытовой технике, по автомобилям, по прочим подобным «безделушкам» и поделкам «от сытой жизни» и от нечего делать, делается вывод о превосходстве Запада перед нами. Но вывод этот неверен. Вот пришло суровое время Отказа От Лишнего, и лишним оказываются как раз все эти поделки, автомобили и «умная бытовая техника», все то, чего у нас раньше не производили и в чем не нуждались.

Но сумеет ли Западная цивилизация отказаться от всего этого? Возможен ли отказ Западной цивилизацией от пути индивидуального потребления?

Полагаю, что ответ на эти вопросы отрицателен, – Запад со своего пути сойти не сможет. А это значит, что не следует перенимать его путь, – он ведет в тупик. Время прокладывать собственный курс, и во многом этот курс должен быть повторением пути СССР.


Не стоит бояться грядущего ограничения потребностей – мы еще не достигли западных норм потребления, да и не достигнем их никогда, а потому терять нам снова «нечего, кроме своих цепей». Обретем же при построении нового общества гораздо больше.


Люди нового общества


«Все это хорошо, то что Вы пишете, однако же кто будет строить Ваше новое общество и создавать Ваши поселения? Пригодных для этого людей не имеется, а потому и Ваши планы являются неосуществимой утопией.»

Письмо примерно такого содержания пришло мне из одной редакции, куда я послал рукопись книги, в качестве отказа от ее публикации.

Что можно ответить на это?

Данное письмо хорошо выражает общее направление мысли так называемых «демократов», согласно которому все люди - лишь немного подправленные культурой обезьяны, а законы должны быть устроены таким образом, чтобы держать в узде народ, даже состоящий из одних лишь подонков и негодяев. Но разве это верная точка зрения? Разве у человечества, кроме действительно ни на что не годной обывательской массы, никого больше нет? Но если бы это было так, то откуда произошел прогресс общества в науке, в технике, в производстве, в морали? Те, кто двигает общество вперед и не дает ему скатываться в варварство, те люди, которые стоят выше среднего уровня, - вот на них рассчитано мое предложение по построению нового общества.

На мой взгляд, пришло время взросления и, раз не может повзрослеть все общество целиком, то следует отделить здоровую его часть от всей прочей. Нужно спасать то, что можно спасти. Творческим людям давно уже пора сказать примерно следующее: «Мы честно пытались постоянно делать все, что было возможно в плане помощи «младшим братьям по разуму» и тащить за собой вверх массу нетворческих паразитов (которые при этом, едучи на нашем горбу, сверху поплевывали на нас же, на своих слуг и нянек). Провозглашена свобода? Замечательно! Так надо ею пользоваться. Каждый волен делать то, что хочет, и никто никому ничего не должен.

Мы все более расходимся на пути эволюции с обывательской массой. Мы давно уже люди, а они все еще колеблются между движением вверх – к Человеку и вниз – к обезьяне, мы разные виды, и потому у нас совершенно различные интересы. Пришла пора разделиться и жить, не мешая друг другу.

Почему мы должны чувствовать свою вину перед слабаками и дурачками за то, что мы умнее и сильнее? Пусть живут, как хотят, но не лезут в наши дела. Мы ведь так же свободны, как они, а значит, свободны и от их власти быдлократии. Почему теперешняя свобода это свобода лишь для желаний всяческих гомосексуалистов и наркоманов? Почему творческие люди должны заниматься не тем, чем им хочется, а тем, чем нас заставляет заниматься некий общественный долг? Почему мы должны обслуживать всю эту массу жизнерадостных кретинов? Пусть сами за собой утки выносят и сами перед собой бубенчиками трясут. А нам пора заняться более важными и интересными вещами – осваивать Систему, изучать мир, овладевать новыми силами и способностями.»

Я считаю, что надо просто дать возможность отделиться тем, кто перерос общий уровень, кто уже человек, от тех, кто «обрастает шерстью».

Вообще-то я атеист. Однако во всех происшедших событиях мне начинает видеться гениальный и по-божественному безжалостный план. Надежды на то, что добренький боженька спасет своих глупеньких овечек - это еще одна сказочка из обывательского фольклора, вон как Бородатый разделался с Содомом и содомитами, а равно с Гоморрой и гоморритами. С чего бы вы взяли, что и в этот раз такое не повторится – думаете, большие масштабы зачистки его смутят?!. Поневоле поверишь в некий божественный замысел. Нам дали пожить и при коммунизме и при капитализме, нам дали попробовать и того строя и этого, нам дали возможность выбора, выбора – куда двигаться, вверх или вниз. Каждому. И те, кто пойдут вниз (а они уже ломанулись всем стадом туда) - они ему не нужны. Не интересны.

На самом деле все идет как надо – для того, чтобы отбросить современную цивилизацию, необходимо было ознакомиться с нею во всех ее проявлениях, как ни противно это оказалось. Для того, чтобы строить новое, надо избавиться от иллюзорных надежд на пригодность старого порядка, при некоторой его модернизации и косметическом ремонте. Мы убедились в негодности старого порядка, и он уже умер. Старое умерло. Пока лишь в нашем сознании, но с этого начинается его умирание в реальности.

Былой порядок умирает, и надо не ждать его последних конвульсий, а начинать строить новый мир уже сейчас и постараться создать его до того, пока старый сгниет заживо и расползется червями.

Вернемся к нашим людям – к тем, кто будет строить новое общество. Мне могут бросить упрек в том, что я предлагаю изъять часть лучших людей из современного общества, где они сейчас каждый на вес золота. Что отрываю бойцов «культурного фронта» с тем, чтобы бросить их на сомнительную авантюру. Однако не могу согласиться с такой постановкой вопроса. Я вовсе не предлагаю «безвозвратно изъять» творческих людей из общества, я предлагаю собрать их, объединить и дать им возможность реализовать свой творческий потенциал в рамках создания нового общества. При этом люди этого нового общества будут одновременно, со всей определенностью, и полноправными гражданами старого. Т.е. они вовсе не уйдут бесследно, наоборот, будучи объединены и усилены, они смогут более активно влиять на ситуацию «на Материке», как говорят у нас на Севере о несеверной части нашей страны.

В конце концов, это наша страна не в меньшей степени, чем для всех этих современных типажей навроде наркоманов, политиканов, поп-звездунов и прочих гномосексуалистов, и мы имеем все права на участие в ее культурной и политической жизни. Необходимо попытаться со временем перенести в новое общество сперва центр интеллектуальной и творческой жизни страны, а впоследствии превратить его в политический и экономический центр.

Однако все это хорошо, но с чего начать этот долгий и трудный путь?

Полагаю, что начать надо с проектирования ТБС-поселений в их различных вариантах, начиная с самого простого, а также попытаться создать стратегию развития нового общества до состояния его полного самообеспечения и независимости от окружающего мира. Когда новое общество достигнет такого состояния, оно сможет начать влиять на старый мир в целях его улучшения. Это предварительная задача, и она весьма интересна. Приглашаю всех желающих к ее решению.