Лекция Эрмитажей*. Георгий Пионтек: «Это просто наше счастье, что мы живем здесь»
| Вид материала | Лекция |
СодержаниеПолучается великолепная лодка, в которой люди сидят друг за другом». |
- Все начинается с семьи!, 40.06kb.
- Лекция на злободневную тему «Умеете ли вы общаться?», 56.73kb.
- Урок в 7 классе. «И думал о счастье…», 60.94kb.
- Книга „община”, 1924, 338.32kb.
- Не говори: это неопределенность; назови это удивлением, 1889.59kb.
- Сценарий спектакля, посвящённого жизни и творчеству С. А. Есенина «Божья дудка», 194.44kb.
- Думать или не думать? Вы встретите здесь и эти вопросы, 94.23kb.
- Сочинение 1 «Быть человеком это чувствовать вою ответственность». (А. Сент Экзюпери), 37.08kb.
- Я не знаю, как точно объяснить, что такое счастье. Все люди думают по-разному, 22.35kb.
- Санкт-петербургский союз учёных st. Petersburg Association of Scientists and Scholars, 170.15kb.
«Смена» (Санкт-Петербург) 24 февраля 1995
Алина Тулякова
Коллекция Эрмитажей*. Георгий Пионтек:
«Это просто наше счастье, что мы живем здесь»
Георгий Владимирович Пионтек – архитектор, художник, член Санкт-Петербургского Союза ученых, участник первой широкомасштабной выставки художников-нонконформистов в 1971 году на Кустарном. Один из первых путешественников автостопом по стране. И автор проекта первого в России национального парка-музея «Человек и Среда».
Интересно, что решение о создании этого парка было принято Ленинградским горкомом ВЛКСМ в 1959 году. В это же время и в Америке Уолт Дисней занимался реализацией своего проекта. Он прислал открытку, предлагая своему советскому коллеге Пионтеку посмотреть строительство «Диснейленда», начатое в 1955 году.
Визит не состоялся. Прошло 35 лет, и все эти годы мир восхищается «Диснейлендом», а уникальный проект Георгия Пионтека, включенный в Генеральный план развития Ленинграда и Ленобласти 2005 года, лежит где-то на полках с пометкой: «Для служебного пользования».
Эрмитаж зарождался как элитарная картинная галерея. Нынче в музейных залах опять немноголюдно. Георгий Владимирович отмечает это с сожалением – ему больше по душе полные залы советской эпохи.
«Раньше Эрмитаж был Эрмитажем для народа. Школьники ходили, рабочие, колхозники приезжали. Занимались ребята из Дворца пионеров, из домов художественного воспитания детей (еще до домов пионеров была такая структура). Эрмитаж тогда играл роль как бы наивысшего университета страны».
В процессе своего обучения Георгий Пионтек постоянно обращался к эрмитажным коллекциям.
«До войны я занимался рисунком во дворце пионеров. Нас водили сюда и читали лекции по истории искусства. К сожалению, война прервала занятия. Мы «прошли» Египет и начали чуть-чуть Грецию».
«Во время моей учебы в Академии художеств все, о чем нам говорили, я посмотрел либо в Эрмитаже, либо в Русском музее. Курс истории искусства я изучал таким образом: слушал лекцию, а в выходной день шел в музей. И все очень хорошо запоминалось. Таким же образом знакомился с архитектурой нашего города».
Наше продвижение по музею имело определенную цель:
Георгий Владимирович хотел «навестить» экспозицию, где он провел в общей сложности многие годы — отдел искусства Китая. Но в пути мы очень часто останавливались. Складывалось впечатление, что если выставить перед Пионтеком все 2.882.738 эрмитажных экспонатов, то про каждый он найдет, что сказать.
Мы попробовали подняться по лестнице у Малой церкви, сделанной Стасовым, но пришлось остановиться:
«Конструкция лестницы сама по себе интересна. Сначала у нас были такие лестницы: люди шли просто между двумя стенами. Потом появились лестницы на арках. Потом на косых арках, а затем появились, я бы назвал их «арочные двутавры. Специально по размеру ковались двутавровые арки — буквой «Т» внизу и наверху. К месту их заделки они по закону статики расширялись. В ХIX веке наши мастера это умели делать, в старых петербургских домах вы можете увидеть такие лестницы с «лещадными плитами».
Насладиться лестничными косоурами мы не успели — как раз под пресловутой лестницей Георгий Владимирович разглядел в темноте памятник культуры III-IV века н.э.
«Особенность его в том, что это челн-однодревка. Сделан из специально спиленного дерева, которое окоряют, потом обтесывают снаружи, вынимают лишнюю древесину, расписывают, ставят распорки...
Получается великолепная лодка, в которой люди сидят друг за другом».
Одной из основных забот Георгия Владимировича Пионтека является сохранение памятников искусства, науки и техники. В проекте его парка «Человек и среда» проблема сохранения культурного наследия решается органично, но парка пока еще нет. На наших глазах безвозвратно гибнут предметы старины: от станков до витражей. Вспоминал Георгий Владимирович и о том, чего больше нельзя увидеть в Эрмитаже.
«Была великолепная экспозиция культуры Средней Азии с котлом Тимура или Тамерлана. Котел нашли на территории Казахстана, это их собственность. Но нет прощения работникам Эрмитажа, которые отдали его, не сделав факсимильную копию. МЫ не знаем, что будет завтра, поэтому дублирование выдающихся памятников, например скульптуры, я считаю обязательным».
Мы неторопливо продвигались по второму этажу Зимнего дворца.
«После революции сотрудники Эрмитажа, если говорить современным языком, осуществили комплексный подход. Именно трудами советских ученых, таких как Орбели, Пиотровский, Флиттнер, Артамонов и десятков, сотен других, Эрмитаж стал мировой сокровищницей. Им удалось показать всю культуру человеческую в целом».
Заглянув в Русский отдел, Пионтек обратил наше внимание на главный лист первого русского атласа 1713 года с картами двух полушарий и при этом заметил:
«Вот теперь говорят, что мы — страна варваров. А известно ли вам, что Советский Союз первым в мире сделал полную геодезическую съемку? Вся страна была полностью снята. Американцы опоздали на несколько десятилетий.»
«Лучше быть курдонером (парадным двором) Востока, чем свалкой и задворками Запада», - образно и с патриотическим пафосом резюмировал Георгий Владимирович.
Мы вошли в Темный коридор, ставший особенно темным в советское время: от заделки отверстий верхнего света и от неполноценного искусственного освещения.
«Ценность экспонатов в Эрмитаже гораздо выше, чем принято обычно считать. Здесь огромное количество самых разнообразных материалов. Когда я занимался реставрацией Петергофа, я очень часто пользовался здешними коллекциями. Довелось мне иллюстрировать книгу Н. д. Флитгнер — многие рисунки и акварели я делал с натуры на экспозиции Двуречья (Месопотамии)».
Действительно, чего только не увидишь на шпалерах — от трельяжных элементов парка до фасона сандалий. Здесь к месту вспомнить и ошибочное убеждение многих людей, что все тканые безворсовые ковры называются гобеленами. Отнюдь нет — традиционно гобеленами назывались изделия французской королевской мануфактуры, учрежденной в 1662 году в Париже в квартале Гобеленов, названном по фамилии красильщиков Гобеленов, работавших там с XV века. Соответственно, аналогичное изделие, произведенное в другом месте, называется шпалерой. Похоже, Эрмитаж — последнее место, где грамотно употребляются слова «шпалера» и «гобелен».
Предвкушая конечную цель нашего похода, мы поднимались по лестнице к выставкам отдела культуры и искусства стран Востока. И вдруг на последнем повороте лестницы мы увидели нечто «душераздирающее»: на стене криво висела карта Византийской империи VI—ХV веков с облапанными краями. Под ней покоилась какая-то алтарная плита с ободранной этикеткой, незатейливо «реконструированная» с помощью гипса до прямоугольной формы. Она крепилась на неумело сваренной арматуре. Пионтек заволновался.
«Меня совершенно убивают вот эти современные материалы. Они входят в резкий контраст со стилем Эрмитажа, Вы поднимаетесь сюда от шпалер — в них отражается дух времени. А здесь — фанера еще зашпаклевана, безобразно прибита гвоздями, закрашенная, грубо написанная».
Правду сказать, посетителей там маловато. Кому приятно видеть, что мраморные капители V-VI века из Херсонеса лежат на дурацких фанерных тумбах.
Почти все залы отдела искусства Китая оказались закрытыми, удалось посмотреть только буддийские экспонаты. И они нас порадовали.
«Сравните это с тем, что мы видели, — здесь все сделано с любовью. Головка - лицо статуи Бодисатвы — поставлена на фоне нарисованной. Это хороший метод реконструкции, ненавязчивый, культурный. Интеллигентно сделано — вот это по-эрмитажному».
Георгий Владимирович пришел в Эрмитаж еще ребенком в начале 30-х годов. С тех пор с ним не расстается.
«Это просто наше счастье, что мы живем здесь».
* - статья Алины Туляковой из серии «Коллекция Эрмитажей», посвященной взглядам известных петербуржцев на один из лучших музеев страны. Серия печаталась в газете «Смена» с марта 1994 года по август 1995, продолжена в 2003-2006 гг. в журнале «Красный».