Рад М. Б 88 Психосоматическая медицина: Кратк учебн. / Пер с нем. Г. А. Обухова, А. В. Бруенка; Предисл. В. Г. Остроглазова

Вид материала

Книга

Содержание Раздражённая толстая кишка Клиническая картина. Хронические воспалительные заболевания кишечника Болезнь Крона Ситуации заболевания и типы личности. Взаимоотношения Врача и Больного

Подобный материал:

• Тухтарова И. В., Биктимиров Т. З. Соматопсихология хрестоматия, 7775.11kb.
• Драматическая медицина. Опыты врачей на себе гуго Глязер драматическая медицина. Опыты, 2917.98kb.
• Вебер М. Избранные произведения: Пер с нем./Сост., общ ред и послесл. Ю. Н. Давыдова;, 402.04kb.
• Бюллетень новых поступлений апрель 2006 год, 294.71kb.
• Макс Вебер, 1158.7kb.
• Протестантская этика и дух капитализма (1905), 3601.19kb.
• А. М. Новый путь к здоровому сердцу, 1032.95kb.
• Рич Р. К. Политология. Методы исследования: Пер с англ. / Предисл. А. К. Соколова, 6313.29kb.
• Рич Р. К. Политология. Методы исследования: Пер с англ. / Предисл. А. К. Соколова, 6313.17kb.
• А. В. Брушлинского и научного сотрудника А. З. Шапиро, 1854.41kb.

РАЗДРАЖЁННАЯ ТОЛСТАЯ КИШКА

(слизистая колика, синдром возбуждённой толстой кишки)

Как раздражённую толстую кишку обычно описывают картину болез­ни, которая определяется комплексом жалоб и при которой гастроэнте­рологическое исследование не выявляет патологических изменений ор­ганов. К её проявлениям относятся метеоризм, абдоминальные, часто судорожные явления, чередование запоров и поносов, нередко с выделе­нием слизи. Различают 3 клинических варианта (группы) заболевания. К первому относят спастический колит, при котором больные жалуются на хронические неприятные ощущения в животе и запоры. Больные второй группы страдают хронической рецидивирующей диареей. В третьей группе происходит смена запоров и поносов.

Патофизиологически при раздражённой толстой кишке происходит нарушение двигательной функции кишечника. Электрофизиологические исследования показывают усиленную моторику кишечника в покое у больных первой группы и пониженную – во второй группе. У больных обеих групп отмечается усиленная реакция на холинергические средства или на холецистокинин, а также на физиологические стимуляторы мо­торики кишечника.

Больные с раздражённой толстой кишкой обнаруживают также нару­шение базального электрофизиологического ритма (повышенная актив­ность медленных волн с тремя циклами в минуту), значение которых для патофизиологии и нервно-мышечной функции ещё неясно.

При дифференциальной диагностике должны быть исключены, в ча­стности, непереносимость лактозы, спру, тиреотоксикоз, язвенная бо­лезнь, воспалительное заболевание.

Эпидемиология. Американские авторы [Т. Almy, 1957] и немецкие [Mangold, 1961; Fahrlander, 1984] гастроэнтерологи полагают, что среди заболеваний брюшной полости наиболее часто приводят к врачу функ­циональные нарушения функции толстой кишки. По данным Т. Almy, 30–50% всех консультаций у американских гастроэнетерологов и тера­певтов проводится в связи с «возбудимой толстой кишкой».

Женщины болеют в 2–3 раза чаще, чем мужчины; большей частью заболевают лица среднего и пожилого возраста [Fahrlander, 1984].

Клиническая картина. Наряду с нерегулярностью стула больные с раз­дражённой толстой кишкой страдают болями и метеоризмом, жалуются на вздутие живота, чувство полноты и непереносимость определенных видов пищи. Примечательны многочисленные сопутствующие симпто­мы, которые не имеют или почти не имеют отношения к пищеваритель­ной системе, например многочисленные вегетативные нарушения. При рентгенологическом, бактериологическом и биохимическом исследова­ниях патологии не выявляется. В испражнениях находят слизь, но нет примесей гноя или крови. Болезнь протекает приступообразно и склон­на к хронизации. Типичны случаи направления в клинику больных с отсутствием гастроэнтерологической патологии, хотя большинство боль­ных предъявляют жалобы годами. (Примечательны лишь определяемые при ректоскопии изменения слизистой оболочки вследствие злоупотреб­ления слабительными, которые больные применяют часто и настойчиво, исходя из ложного представления о вялости кишечника и предполагае­мой недостаточности его опорожнения.)

Психодинамика. В ситуации, вызывающей заболевание, и в темах кон­фликтов часто видна связь со страхами: перед экзаменами, при недора­зумениях с учителями, руководителями или родителями. Характерно, что в большинстве случаев переживание страха вытесняется из сознания и проявляется изолированно на уровне соматической сферы. В картине личности часто обнаруживаются реактивные структуры, т.е. больные кон­тролируют все свои аффекты и проявления чувств, внешне выглядят бод­рыми, подчёркнуто упорядоченными, умело скрывают свои страхи, при­чём нередко посредством молодцеватой и утрированно мужской манеры держаться. Всё их поведение определяет латентный страх потерять своё лицо и выпасть из роли независимо от того, проявляют ли они агрессив­ность или слабость. Если ретроспективно проследить развитие личнос­ти, то можно обнаружить, что в своём моторном и эффектном развитии по отношению к родителям и другим людям больные оставались зависи­мыми, не могли достигнуть самостоятельности. Внутренне они остаются направленными на близость, понимание и гармонические связи с роди­телями и авторитетными лицами.

Терапия. Показана раскрывающая терапия, которая выявляет в ряде бесед подавленные фантазии и аффекты и актуализирует их в представ­лениях и чувствах. Если происходят раскрытие и переработка конфлик­тной ситуации, то могут быть полезными также функциональное ослаб­ление напряжения и/или медикаментозная терапия (например, препара­тами бензодиазепина), смягчающая страх. Подавляющая медикаментозная терапия без психотерапии только способствует хронизации. Некоторые врачи ставят своим больным «мягкие» соматические диагнозы типа «пан-креопатия», «диспепсия брожения», «дисбактериоз» и т.д., что уводит в сторону от установления психосоматических связей. Это ведёт к дли­тельному назначению медикаментов и бессмысленным диетическим ре­комендациям.

ХРОНИЧЕСКИЕ ВОСПАЛИТЕЛЬНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ КИШЕЧНИКА

Диагноз хронического воспалительного заболевания кишечника яв­ляется основным при заболевании желудочно-кишечного тракта неяс­ной этиологии. Поскольку до сих пор нет патогномоничных данных или специфических диагностических тестов, то такой диагноз в строгом смысле олова является диагнозом, поставленным методом исключения, т.е. пу­тём отграничения от воспалительных заболеваний кишечника известной этиологии (см. ниже).

Среди хронических воспалительных заболеваний кишечника выделя­ют две основные формы – язвенный колит и болезнь Крона (регионар­ный энтрит), которые различаются прежде всего по локализации пора­жения желудочно-кишечного тракта, характеру патологии, клинике, по­следствиям и психосоматическому аспекту (см. ниже).

Этиологические и патогенетические аспекты этих заболеваний во многих отношениях идентичны. Имеется много указаний, что за возник­новение хронических воспалительных заболеваний кишечника ответствен­ны взаимосвязанные генетические, воспалительные, иммунные и психи­ческие факторы.

Об этом свидетельствует частое появление этих заболеваний у евреев и в некоторых семьях с однояйцовыми близнецами, что указывает на генетическую причину, не идентифицированную ещё специфическими маркёрами.

Хроническое воспалительное течение болезни всегда приводит к по­искам бактериальных, вирусных или паразитарных агентов. Наблюде­ния, в которых в клеточной стенке у больных были обнаружены псевдо­монады, до сих пор не подтверждены. Не доказаны и другие инфекцион­ные гипотезы.

В пользу иммунного генеза свидетельствуют внекишечные манифеста­ции (см. ниже), которые можно интерпретировать как аутоиммунные фе­номены, что объяснило бы их ответ на кортикостероиды и азатиоприн как иммуносупрессивный механизм. Обнаруживают также гуморальные анти­тела к клеткам толстой кишки, которые, однако, не коррелируют с воспа­лительной активностью. Кроме того, хронические воспалительные забо­левания кишечника наблюдаются при агаммаглобулинемии и недостатке IgA, что вызывает дальнейшие сомнения в патогенетической роли гумо­ральных антител. Также не подтверждается учащение появления иммун­ных комплексов. Такие изменения клеточных иммунных систем, как умень­шение количества Т-лимфоцитов, представляются вторичным явлением.

Болезнь Крона

(регионарный энтерит, гранулёматозный энтерит)

Болезнь Крона – подострое или хроническое воспаление пищевари­тельного тракта, которое локализуется преимущественно в терминальном отделе подвздошной кишки (терминальный илеит) и в толстой кишке, а также в аноректальной области. Толстая кишка поражается в 3/4 случаев.

Макроскопически и гистологически поражения в толстой и тонкой кишке во многом сходны.

Болезнь Крона с локализацией в толстой кишке характеризуется пре­имущественно сегментарным поражением стенки кишки (так называе­мое перескакивающее поражение – skip lesion), т.е. поражённые сегмен­ты чередуются с непоражёнными. Макроскопически на первый план выступают утолщение и инфильтрация стенки кишки и язвы, первона­чально напоминающие афты. Воспаление при болезни Крона характери­зуется разрозненностью очагов, диспропорциональностью и поражени­ем всей толщи стенки кишки. Почти всегда наряду с сильно изменённы­ми воспалительными очагами имеются участки с минимальным воспалением. Описываемая как типичный симптом гранулёма эпителио-идных клеток встречается только в 20% биоптатов.

Описанное впервые в 1932 г. американским врачом Бериллом Кро­ном (В. Crohn) и названное его именем заболевание имеет характер регионарного неспецифического воспаления, которое протекает при­ступообразно и имеет тенденцию к хронизации. При тяжёлом, для­щемся всю жизнь заболевании в отличие от язвенного колита чаще поражаются более высокие отделы кишечника, прежде всего подвздош­ная и слепая кишка (так же сегментарно, как и в нижних отделах). Нередко отмечаются абсцессы и образуются свищи. Характерно также участие в болезненном процессе других систем организма, прежде всего суставов, кожи, жёлчных путей и т.д.

Эпидемиология. В последние десятилетия заболевание в странах Запа­да диагностируется всё чаще, что отличает его от язвенного колита, име­ющего стабильный уровень заболеваемости. Частота болезни Крона со­ставляет 30–50 на 100 000 населения. Обычно заболевание манифестиру­ет между 20 и 30 годами и поражает мужчин и женщин одинаково часто. Поскольку риск заболевания для членов семьи и родственников относи­тельно невысок, учащения его в семьях не отмечается.

Симптоматика. Клиническую картину определяют спазматические аб­доминальные боли, диарея, более редкие, чем при язвенном колите, аноректальные кровотечения. Довольно рано возникают описываемые ниже осложнения, которые нередко требуют хирургического вмешательства. Резекция поражённых отделов кишечника, удаление абсцессов или ис­сечение свищей не влияют на течение болезни и частоту рецидивов. Ти­пичные осложнения – воспалительные конгломератные опухоли, сра­щения между петлями кишок, энтероэнтеральные свищи, абсцессы.

Уже при первом описании Крон и другие врачи обнаружили «психи­ческие побочные явления» у больных и поставили вопрос, не приводит ли к заболеванию или его осложнениям особая личностная ранимость и насколько имеющиеся у больных психические изменения являются вто­ричными, возникающими как следствие тяжёлого хронического сомати­ческого заболевания.

Пациент 23 лет, студент университета, поступил в психиатрическую клинику зимой 1962/63 г. после суицидальной попытки; в течение 5 мес получал медикаментозное лече­ние в связи с диагнозом эндогенного психоза и выписан с улучшением. В течение следу­ющей зимы он вновь прошёл трёхмесячный курс лечения по поводу маниакального пси­хотического состояния. Зимой 1964/65 г. лечился несколько месяцев по поводу острого кишечного заболевания, которое вначале расценили как язвенный колит, а затем после гистологического исследования был поставлен диагноз болезни Крона. Психических на­рушений в то время не отмечалось. Зимой 1965/66 г. пациент снова лечился стационарно по поводу эндогенной депрессии. При терапии психофармакологическими средствами и, наконец, электрошоками быстро наступило улучшение психического состояния, однако отмечались постепенно нарастающее повышение температуры тела, боли в животе, водя­нистые поносы, и возобновившееся кишечное заболевание вышло на первый план.

Больной – серьёзный, слегка заторможённый, образованный, интеллигентный мужчи­на, отлично учившийся в школе и гимназии. Во время обучения в университете на устных экзаменах и особенно позже, во время практики в школе у него появились робость, неуве­ренность в себе, иногда он подолгу не мог выдавить из себя ни слова. Манифестация психо­за и болезни кишечника совпала по времени с устными экзаменами или практикой. Когда эта ситуация стала повторяться, после очередного ухудшения состояния больной предпри­нял суицидальную попытку, а затем решил отказаться от профессии педагога. Он получил место научного сотрудника в архиве, где нашёл применение своим знаниям и смог зани­маться упорядоченной, предсказуемой и надёжной работой. Психотерапевтическое лечение помогло ему принять это решение, что в свою очередь обусловило стабилизацию его состоя­ния. Уже более 20 лет у пациента не было рецидивов психического заболевания, хотя у него сохраняется болезнь Крона, которая привела в 1983 г. к необходимости операции по поводу свища и к резекции кишечника. Последние 10 лет он страдает болезнью Бехтерева, которая имеется у него и в настоящее время. Острых воспалительных проявлений благодаря диете и медикаментозному лечению больше не появлялось.

Подобные истории болезни заслуживают особого внимания ввиду наличия тесных связей между личностью и манифестацией заболевания как с психиатрических, так и с психосоматических позиций. Однако сле­дует проявлять осторожность в отношении обобщающих высказываний в плане специфической психической этиологии. Нельзя обобщать прин­ципы специфичности психосоматики, возникшие на основе понятной интерпретации вполне однозначно оцененной группы больных. Интер­нисты не только подчеркивают отсутствие тяжёлых психических заболе­ваний при язвенном колите и болезни Крона, но и в большинстве случа­ев не находят никаких характерных преморбидных и психопатологичес­ких особенностей личности [Н. Feiereis, 1990]. Возникает вопрос, является ли болезнь Крона, как и многие другие так называемые психосоматичес­кие заболевания единой болезнью и не включает ли она две болезни – психосоматическую и непсихосоматическую.

Заслуживают внимания наблюдения, в которых с помощью тестовых исследований у больных с хроническими кишечными заболеваниями в период обострения обнаруживали депрессивные и другие патологичес­кие проявления, исчезающие в фазе ремиссии [Leibig и соавт., 1985].

Это указывает на то, что соматические заболевания терапевтического профиля и их психическое преодоление заслуживают большего внима­ния, чем это делали психосоматики до сих пор.

Преодоление болезни (coping) при болезни Крона. Процессу переработ­ки соматического заболевания вначале подвергаются вызываемые им нагрузки и ограничения: боль, слабость, угроза жизни, госпитализация, медикаментозное лечение и оперативные вмешательства, возникающие однократно, приступообразно или протекающие хронически проявле­ния болезни и т.д. При таких тяжёлых заболеваниях, как болезнь Крона, как в острой, так и в хронической стадии на первой план выступают диагностические и терапевтические мероприятия. Тесное сотрудниче­ство врачей-терапевтов и психосоматиков необходимо именно при хро­нических заболеваниях типа болезни Крона в интересах больного, с це­лью оказания помощи в психически оптимальном преодолении болезни.

Известно, что определённые формы преодоления связаны с более кратковременными приступами болезни, т.е. с более кратким воспали­тельным периодом. У больных, проявляющих выраженную податливость, т.е. охотно сотрудничающих с врачом и воспринимающих ориентиро­ванные на свои проблемы установки, приступы более короткие, чем у тех больных, которые проявляют выраженные депрессивные тенденции, склонность к жалости к самому себе и к отрицанию болезни. По сравне­нию с соматическими факторами, такими, как степень тяжести воспале­ния и его локализация, которым придаётся определённое прогностичес­кое значение, эти положительные психические установки являются даже более важными для прогноза [D. Normann и Н. Kordy, 1991].

Именно на болезни Крона можно также показать, что вновь заболев­шие в отношении форм преодоления болезни меньше отличаются друг от друга, чем больные с хроническим течением болезни. При первона­чальном заболевании преобладают установки «решительной борьбы с болезнью», «поддержания в себе мужества», «точно следовать предписа­ниям врача» и т.д. При хроническом течении не только наступает сни­жение податливости к лечению, но и появляются различные формы пе­реработки болезни. Встречаются своеобразные личностные черты, а так­же депрессивные переработки с жалостью к самому себе, с уходом от контактов и пассивной тенденцией к самонаблюдению [D. Normann и Н. Kordy, 1991].

Ситуации заболевания и типы личности. Исходя из своих позиций, воз­можно, обусловленных предварительным отбором обследуемых, психо­соматики часто находят психическую отягощённость в ситуации первич­ного заболевания. В 35 из 39 случаев описываются следующие виды пси­хической отягощённости: у 8 больных потеря близких им людей (у 5 умер один из родителей, у остальных – муж, жена или ребёнок) и, кроме того, профессиональные затруднения или особые, нехарактерные конф­ликты (Whybrow). При рецидивах и ухудшении течения болезни также играют роль чрезмерная нагрузка и конфликты. Но это скорее ситуации неуверенности, неопределённости, переломные жизненные ситуации, всегда специфически индивидуальные, но не экстремальные и не экст­раординарные.

Пациентка 24 лет, разведённая, в течение 6 лет страдает массивными поносами. При рентгенологическом исследовании выявлены сужение просвета и утолщение стенок ки­шечника; имеются многочисленные свищи в нижней части подвздошной кишки. Боль­ная сама заметила, что поносы всегда возникают тогда, когда она возбуждена или когда должна что-то сделать самостоятельно. С болезнью к ней вернулось всё, что она терпела от родителей, в доме которых она живёт и сейчас. После развода с мужем она большей частью находится в общих с родителями комнатах со своим ребёнком. Когда же она начинает тяготиться их опекой, то уходит в собственные комнаты на верхний этаж, но тогда у неё усиливаются поносы.

Пациентка была единственным ребёнком в семье. Её отец, владелец парикмахерской, был ранен на войне, из-за чего часто и подолгу находился в больнице. В его отсутствие мать руководила парикмахерской. Поскольку родители были постоянно перегружены работой, пациентку воспитывала тётка. Она никогда не получала от родителей должного внимания и заботы. В 14 лет она стапа учиться парикмахерскому делу, хотя её собствен­ные желания, о которых она не смела и заикнуться, были совсем другие.

В 17 лет она забеременела от мужа, который был старше её на 3 года. («Я думаю, что я хотела иметь ребёнка, чтобы уйти из дома».) Через 3 мес после рождения ребёнка муж должен был отправиться на службу в армию. В это время у неё и появились поносы. Она понимала, что поносы появлялись тогда, когда ей надо было что-то делать самостоятель­но, например когда она приближалась к мужу с сексуальными намерениями, поскольку сам он был пассивным и сдержанным. Она подозревала, что у мужа есть другая женщина, что и подтвердилось в последующие годы брака, и, хотя у неё действительно были осно­вания для развода, пережила это она очень тяжело. Она решилась на развод после того, как эта женщина забеременела от её мужа. Примечательно, что больная не в состоянии оставаться одна, но прежде всего не может жить изолированно от окружающих или быть с ними в ссоре («Я не могу защищаться», «Я сержусь на себя, когда я живу с кем-то в ссоре»). На втором году терапии она поссорилась с одним из пациентов, и в споре ей удалось защитить себя, но через день у неё развились неуверенность и страх, что она снова поссорится на следующем сеансе, и из-за этого она хотела отказаться от лечения или перейти в другую группу или вообще на индивидуальную терапию. Прошло много времени, прежде чем она научилась преодолевать противоречия в группе, поскольку пос­ле успешной первой фазы лечения с положительной установкой на симбиотическую об­щность во второй фазе работа по дифференцировке и отграничению давалась ей с тру­дом, болезненно, с небольшими повторными рецидивами.

В описанном случае обращает на себя внимание то, как сильно больная привязана к родителям и дающим ей защиту людям. Она беззащитна, не может добиться признания и ограничивать себя, не способна отстаивать перед людьми свои интересы и добиваться своих целей.

Нельзя найти специфическую для всех больных структуру личности и конфликтов, однако в целом обращает на себя внимание тот факт, что очень немногие из этих больных могут добиваться признания и раскры­ваться. Это соответствует признакам депрессивной структуры личности. Связь с родительским домом, с матерью и отцом, ранимость вследствие разрыва с семьёй – это основополагающие черты человеческого разви­тия, и они находят отражение в ситуациях заболевания и структуре лич­ности при многих невротических и психосоматических нарушениях, равно как и в рамках нормального развития.

При большом количестве личностных вариантов следует обращать внимание прежде всего на типичную для отдельных больных связь по­вышенной ранимости с ситуационной обусловленностью болезни, кото­рая обсуждается сегодня в психиатрии в связи с эндогенными психоза­ми. При болезни Крона и язвенном колите в отдельных случаях можно наблюдать обозначаемую как «синдром смещения» взаимозаменяемость между эндогенными психозами и этими кишечными заболеваниями.

Взаимоотношения Врача и Больного

При болезни Крона по сравнению с колитами больных описывают чаще как более замкнутых, менее навязчивых. При трудностях они ско­рее разочаровываются в себе и обращают упрёки на себя, обнаруживают черты «псевдоавтономии», которая не должна вводить в заблуждение относительно истинного внутреннего состояния. Разочарование и укор могут быть направлены затем против врачей-соматиков или с той же определённостью против психосоматиков. Тенденцию к расщеплению во взаимоотношениях, возникающую не только при этих, но и при дру­гих заболеваниях, можно предотвратить только благодаря добровольно­му сотрудничеству обеих сторон. Они должны проявить готовность вне­сти каждый свой вклад во взаимодействие и в то же время правильно оценивать границы своих возможностей; нельзя допускать идеализации пациентом врача, которая обесценивает участие в лечении других врачей.

Больные, часто нуждающиеся в лечении в течение десятков лет, дол­жны пользоваться услугами врачей-терапевтов, врачей общей практики или врачей по месту жительства больного. Это позволяет врачу при дли­тельных и повседневных контактах, посещениях больного на дому и зна­нии всех внешних и внутренних обстоятельств его жизни интегрировать соматическое и психическое лечение. Такой врач становится ключевой фигурой, которой доступны обе эти сферы. При этом меняются перио­ды, в которые на первый план выступают то соматические, то психичес­кие проявления, требующие врачебной помощи и защиты.

Терапия. Больной нуждается в медикаментозном лечении не только при обострении заболевания, но и в периоде ремиссии. Лечение предпо­лагает податливость и согласие больного, прежде всего при рецидивах, а также оберегающее и одновременно подбадривающее пациента поведе­ние врача.

Всегда следует считаться с возможностью рецидивов, при которых новые отправные точки предлагает также раскрывающая и поддержива­ющая психотерапия. Они являются в то же время пробным камнем для совместной работы врачей-терапевтов или врачей общей практики с пси­хотерапевтом.

Описанной выше пациентке при третьем пребывании в стационаре было проведено лечение в группе интенсивной психоаналитической терапии, благодаря которой она бы­стро избавилась от болезненных симптомов. Период стационарного лечения, а также совместное лечение в группе с интенсивным обсуждением проблем она пережила как спасительное для неё время. К моменту выписки у неё было много планов стать самосто­ятельной в профессии, идти новыми путями, получить образование, чтобы стать помощ­ником врача. Хотя все эти планы не реализовались, это не вызывало у неё рецидива. Через 3 мес. после выписки из больницы она познакомилась с мужчиной, который про­будил в ней большие надежды. Очень скоро она решила прервать групповую терапию в надежде на то, что её новый друг спасёт её. «Он мне пообещал, что сделает меня совер­шенно здоровой». Когда эта связь через 4 нед. привела к кризису и распалась, у неё возник тяжёлый рецидив, который вызвал необходимость повторного кратковременного стационарного лечения. Она вернулась в группу, и с тех пор рецидивов не было.

Используемые специальные психотерапевтические методики идентич­ны таковым при язвенном колите. Психосоматические взаимосвязи тре­буют не только индивидуального подхода к диагностике [W. WeizsackerJ, но и дифференцированных показаний к проведению психотерапевти­ческих и социотерапевтических мероприятий, которые включают суггес­тивные, гипнотические методики, гештальттерапевтические техники, снятие напряженности с помощью аутогенной тренировки, функцио­нальную разрядку и концентрированную терапию движениями вплоть до групповой психоаналитической терапии (закрытые группы, реже пол­ностью открытые, которые имеют более слабую внутригрупповую спло­чённость) и индивидуальную аналитическую терапию. Сравнительных наблюдений, которые устанавливали бы преимущество одного метода перед другими, нет; этого вряд ли следует ожидать при индивидуальнос­ти показаний и предполагаемого в связи с этим выбора метода лечения. Необходимы критическая оценка и длительное катамнестическое наблю­дение, прежде чем будет решён вопрос об эффективности того или ино­го метода. К сожалению, психотерапевты обращают недостаточно вни­мания на исходное соматическое состояние больного, на дифференци­альную диагностику заболевания и последующее его течение.