Города Кургана

Вид материала

Документы

Содержание В литературной среде по-разному оцениваются ваши произведения. А что из написанного сами считаете наиболее удачным? Леонид Абрамович, что послужило толчком к написанию вашего романа, только что ставшего призёром? Откуда такое причудливое название – «Журавли и карлики»? Три брата уходили искать по свету счастье Премия «За честь и достоинство»

Подобный материал:

• Положение о конкурсе молодых библиотекарей Общие положения, 26.3kb.
• Об уполномоченном органе по размещению муниципальных заказов и его местонахождению, 8.55kb.
• 1. Создать межведомственный Совет при Главе города Кургана по профилактике правонарушений, 82.66kb.
• Об утверждении Программы социально-экономического развития муниципального образования, 2788.26kb.
• Кургана Губернатору Курганской области решение, 545.05kb.
• Администрация города кургана, 65.94kb.
• Новая редакция, 650.99kb.
• Доклад руководителя Администрации города Кургана Якушева Александра Георгиевича о достигнутых, 205.89kb.
• Города кургана, 102.06kb.
• Саморегулируемой Организации Аудиторов Некоммерческое Партнерство «Аудиторская Палата, 38.51kb.

МУ «Централизованная библиотечная система города Кургана»

Центральная городская библиотека им. В. Маяковского

Библиографический отдел


Национальная литературная премия

«Большая книга – 2009»

Библиографическое пособие






















Курган

2010

В четверг 26 ноября в Доме Пашкова прошла торжественная церемония награждения лауреатов четвертого сезона Национальной премии «Большая книга». Их, как и раньше, определяла Литературная академия.

Обладателем первой премии стал Леонид Юзефович с романом «Журавли и карлики», второе место занял Александр Терехов с романом «Каменный мост», третье — Леонид Зорин и его сборник «Скверный глобус». Специальной премии в номинации «За честь и достоинство» удостоен писатель Борис Васильев, автор книг «А зори здесь тихие», «Завтра была война», «В списках не значился» и многих других произведений.

Национальная литературная премия «Большая книга» учреждена в 2005 году «Центром поддержки отечественной словесности». Ее соучредителями выступают Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, Институт русской литературы РАН, Российский книжный союз, Российская библиотечная ассоциация, ВГТРК, ИТАР-ТАСС, ОАО «Газпром-медиа», Издательский дом «Комсомольская правда». Со второго сезона вручения премии сложилась хорошая традиция проводить церемонию в Доме Пашкова Российской государственной библиотеки.

На «Большую книгу-2009» претендовали 13 авторов. Помимо занявших первые три места, на премию номинировались Андрей Балдин (книга эссе «Протяжение точки»), Андрей Волос (роман «Победитель»), Мария Галина (роман «Малая Глуша»), Борис Евсеев (сборник рассказов «Лавка нищих»), Алла Марченко (биография «Ахматова: жизнь»), Владимир Орлов (роман «Камергерский переулок»), Мариам Петросян (роман «Дом, в котором…»), Ольга Славникова (сборник рассказов «Любовь в седьмом вагоне»), Борис Хазанов (роман «Вчерашняя вечность») и Вадим Ярмолинец (роман «Свинцовый дирижабль "Иерихон 86–89"»).

Премия, учрежденная для привлечения внимания читателей и общества к современной русской литературе, в этом году показала большое тематическое и жанровое разнообразие современной отечественной прозы. В финал вышли фантастический роман и мемуары, фэнтези и биография, сборники рассказов и книга эссе. Поздравляя победителей, генеральный директор Библиотеки Александр Вислый сказал: «Я хочу пожелать всем номинантам, чтобы ваши книги в РГБ были зачитаны до дыр!»

Денежное содержание первой премии - 3 миллиона рублей, второй премии - полтора миллиона рублей, третьей - миллион рублей. Наградной комплект премии состоит из памятного наградного знака и диплома.


Первая премия «Большая книга» - 2009

Леонид Юзефович «Журавли и карлики»

Леонид Юзефович родился 1947 году. Окончил исторический факультет Пермского университета, служил офицером в армии. С 1975 года и по настоящее время преподает историю в школе. Кандидат исторических наук. С 1984 года живет в Москве. Автор книг «Обручение с вольностью (1980), «Академический час» (1984), «Клуб «Эсперо» (1987), «Как в посольских обычаях ведется» (1988), «Самодержец пустыни» (1993) и других. По его сценарию снят фильм «Сыщик Петербургской полиции». Лауреат премии «Национальной бестселлер - 2001».


Из интервью писателя

«Как давний, горячий и верный поклонник творчества Леонида Юзефовича, я испытываю серьезные трудности при попытке рассказать, чем же мне так нравятся сочинения этого писателя. Всегда легче доказывать, что, почему и насколько нравится. Честно говоря, высшей формой похвалы тексту мне представляется строгое, холодновато-отстраненное выявление его структуры, мотивов, аллюзий и реминисценций, стилистических особенностей, характерных приемов построения образов,…когда показателем и доказательством высокой оценки служит сам факт, что такая работа была предпринята.

Представлять читателю историка и прозаика Леонида Юзефовича нет, собственно, необходимости. Заслуженная известность пришла к мастеру в 2001 году, после присуждения премии «Национальный бестселлер» за роман «Князь ветра», а гораздо раньше, еще десять лет назад, когда вышло в свет его новаторское исследование «Самодержец пустыни: Феномен судьбы барона Р.Ф. Унгерн-Штенберга», открывающее одну из самых жутких страниц в истории белого движения. Кстати, не только номер «Дружбы народов» - изданная пятидесятитысячным тиражом книга сегодня уже стала раритетом и, несомненно, требует переиздания. Еще раньше, в конце восьмидесятых годов, специалистами-историками была высоко оценена монография Юзефовича о русском посольском обычае XV-XVII веков, а широкий (широчайший») читателей уже познакомился с Юзефовичем – автором детективных романов не историческом материале. Тогда не было термина «ретродетектив», но тиражи были совершенно фантастические, невообразимые. Роман «Клуб «Эсперо» (первый вариант – или даже первый очерк – нынешней «Казарозы») появился в Легпромбытиздате трехсоттысячным тиражом. Чуть раньше вышли в Перми романы о сыщике Иване Дмитриевиче Путилине – «Ситуация на Балканах» (нынешний «Костюм Арлекина») и знак «Знак семи звезд (нынешний «Дом свиданий»).

Легко могу вообразить, как в будущем студенты-филологи станут писать дипломные работы по сопоставительному анализу первого и второго вариантов этих романов. А может быть, уже сейчас пишут, и правильно делают.

Проза Леонида Юзефовича устроена как китайская шкатулка. Открывая такую, видишь еще одну шкатулочку, поменьше, в ней – следующую, в той – еще…Но в «шкатулке» исторического повествования обнаруживается еще одна: детектив. В каждом из детективов Юзефовича есть приключения более захватывающие, чем поиск убийцы, приключение интеллектуальное: читатель погружается в тайну какой-то глобальной, мирообъемлющей идей.

- Леонид Абрамович, часто ли приходится бывать в родной Перми?

- Хотелось бы почаще, ведь там мои могилы. Это город моей юности, он до сих пор мне снится. Действие многих моих повестей разворачивается в Перми, а уж упоминаний о ней у не счесть. Пермский филолог Владимир Абашев в своей книге «Пермь как текст» замечательно сказал о том, что никакой уголок не забыт Богом, в каждом есть «все питательные вещества, требующиеся духу», и каждый город, не только Рим, есть «место человека во Вселенной». Так что по месту моего формирования как личности я считаю себя пермяком.

-…пермяком, который пишет..

-Знаете, литература – это не ремесло, но это и не искусство. Недаром в советские годы была в ходу формула «деятели литературы и искусства». Ничего для нас унизительного в таком разделении нет. Место литературы где-то между настоящим искусством, с одной стороны, гуманитарными науками – с другой, и журналистикой - с третьей. Из этого промежуточного положения вытекают, по-моему, все достоинства и недостатки нашего писательского племени. Впрочем, каждый из нас тяготеет к одному из перечисленных мною полюсов. Я, например, - ко второму. Все мои вещи, так или иначе, связаны с историей и историкам. А вот почему вдруг прикипаешь сердцем к каким-то темам, эпохам, персонажам? На этот вопрос я сам не всегда знаю ответ. Вообще, природа любви более загадочна, чем природа ненависти. С ненавистью всё просто, а вот любовь часто необъяснима. Наши профессиональные увлечения – это разновидность любви, путешествия духа, который, как известно, дышит, где хочет.

- Леонид Абрамович, я несколько раз слышал, что вы называете себя «рассказчиком историй». Мне кажется, что в этом нет и толики самоуничижения. Вы сами говорили (не ручаюсь за точность цитаты), что никакая эссеистика и публицистика не сравнится с мощно рассказанной историей. (Реальной историей – надо понимать?) И я согласен с этим.

- Я всегда хочу что-то сказать не столько о человеке как таковом, сколько о человеке во времени. У меня в юности был друг, который обжал две вещи – выпивать и спорить на отвлеченные темы. Однажды мы с ним выпивали и спорили о чем-то высоком, потом я пошел провожать его до автобусной остановки и лишь на улице обнаружил, что свои ботинки он забыл у меня в прихожей и идет по снегу в одних носках. Он тогда сказал мне примерно следующее: «Это потому, что истина мне для меня важнее, чем для тебя». Что это была за истина, я не помню, да и он, я уверен, тоже, но история осталась в моей памяти как знак времени, как символ 70-х, когда кухонные разговоры, а бутылкой порождали тип человека, в пылу полемики идущего по снегу в одних носках. В 90-е годы этот тип вымер окончательно. Выпивка и поиск истины до конца не разошлись, но исчезла иллюзия, что вот прямо сейчас, за столом или по дороге к автобусу, можно раз и навсегда решить какие-то кардинальные проблемы бытия, по сравнению с которыми все остальное совершенно не важно. Сейчас даже двадцатилетние прекрасно понимают относительность такого рода решений.

Что касается рифмовки событий, то это заложено в истории, как созвучия – в языке. Чем у поэта богаче словарный запас, тем неожиданнее рифма. Чем более широкий исторической реальностью оперирует прозаик, тем больше он видит таких совпадений. А вот о роли случайности в моей прозе вы сказали очень точно, я сам об этом в таких категориях не задумывался. Действительно, в самом слове «случай» ясно проступает ваше его понимание как «божественной рифмы»: тут и «случка» и «лук", и еще многое другое, в чем ощущается соединение разных начал, сопряженных, как тетивой, некоей волей – возможно, высшей. Такая проза тем и отличается от журналистики, что в ней так или иначе присутствует метафизическое начало. Мы часто путаем его с мистикой, но это разные вещи. Мистика - примета массовой литературы.

- Ваши предпочтения в русской литературе. Двадцатый век хоть как-то сопоставим с девятнадцатым? У нас была великая литература? Нет у вас ощущения, что у нас еще хаотизировано восприятие литературы минувшего столетия? Что есть величины мнимые, что есть величины забытые?

- Любимый русский классик – Николай Лесков. Это единственный писатель, у кого я прочел собрание сочинений от первого тома до последнего. Не знаю, как сейчас, но раньше в нашей профессии существовало железное правило: русский писатель должен жить долго. Или трагически погибнуть. Многие, рано умершие своей смертью, не получили того, что принадлежит им по праву таланта.

- Самая дорогая для вас и удачная, на ваш взгляд, экранизация ваших романов?

- «Казароза» режиссера Алены Демьяненко, хотя фильм очень отличается от романа.

- В литературной среде по-разному оцениваются ваши произведения. А что из написанного сами считаете наиболее удачным?

- Роман «Князь ветра». Это сочинение со сложной структурой и определенной идеологией. Один из рецензентов назвал ее «шпенглерианской». Это и детектив, и семейный, и мистический, и исторический роман, но прежде всего это книга о тех трагических ситуациях, которые возникают в зонах соприкосновения различных цивилизаций (у меня речь идет о буддизме и христианстве, олицетворенных Монголией и Россией). Жизнеописание барона Унгерна («Самодержец пустыни») тоже считаю, удалось, если судить по читательской реакции на эту книгу. Мне до сих пор приходят отклики на нее из многих стран, куда судьба забросила русских эмигрантов первой волны. Должен сказать, у меня весьма непростые отношения с теми из реальных исторических фигур, о ком я писал или собираюсь писать. Главное для меня – стараться быть честным, никому не мстить, ни с кем не сводить счеты, поэтому я надеюсь, что те из героев моих книг, кто действительно жил на этом свете, на меня не в обиде.

Беседу вел Владислав Иванов


Книги 62-летнего прозаика Леонида Юзефовича переведены на на французский, немецкий, итальянский, испанский. Он автор сценариев сериалов «Гибель империи», «Сыщик Путилин», а также фильмов, поставленных по его книгам. Сразу после награждения лауреатов «Большой книги-2009» главный её лауреат дал эксклюзивное интервью «Эхо».

- Леонид Абрамович, что послужило толчком к написанию вашего романа, только что ставшего призёром?

- Я посчитал, что в литературе должным образом не отражена жизнь маленького человека-интеллигента начала 90-х, каковым являюсь и я сам. В героях ходят всё больше олигархи, бандиты или полковники ФСБ, Мне кажется, что для многих из нас воспоминание о том времени оказались вытеснены из коллективной памяти, поскольку они не самые приятные. Вот мне и захотелось их закрепить в литературе, в новейшей истории.

- Откуда такое причудливое название – «Журавли и карлики»?

- Это метафора. Но придумал её не я. Это известный миф о вечной войне журавлей и карликов, которые «через людей бьются меж собой не на живот, а на смерть». он есть у многих народов, начиная с античных времён. В книге на эту тему размышляет один из персонажей. В романе эта конструкция не является несущей, это скорее декоративный элемент, розочка на фасаде. Меня больше занимала метафора, связанная со словами Спинозы, что у Бог все времена одновременно лежат на ладони. Ее можно было вынести на обложку. Но я этого не сделал, потому что больше Спинозы люблю журавлей.

- Сюжет романа крутится вокруг самозванцев. Вы считаете, что они играют большую роль в российской истории?

- Конечно. И не только в российской. когда я работал над документальной книгой Самые знаменитые самозванцы». то убедился в том, что их было огромное количество во Франции. Монголии, Китае, Англии, Римской империи. Это не сугубо русская проблема, как нам иногда кажется.

- Вы думаете, что в наш век ДНК-анализа тема самозванцев актуальна?

- Думаю, что она будет актуальна всегда, причём меня не интересует политическая составляющая этого явления. Самозванец мне интересен как человек, которому тесно в границах своего Я. А в иные эпохи просто нет другого способа выйти за границы самого себя, кроме как начать жить под чужим именем. И в наше время, уверен, таких людей полно.


О книге «Журавли и карлики»

Самозванство – сознательное отречение от собственного «я» и наследования того, что дано по праву рождения. Последний роман Леонида Юзефовича убеждает, что подобное отречение обречено на разоблачение и забвение. Как историк, Юзефович хорошо знает, что суд над самозванцем всегда предполагал именно забвение.

Революционные повороты истории совершаются людьми под псевдонимами. Для оправдания своих действий им требуется миф, призванный заменить то, от чего отрекся самозваный властитель. Таким образом, на место родословной ставится вымышленная история.

В основе романа – античная история о журавлях и карликах. В ней говорится о том, как год от года в долине Нила по тир месяца в году велась война между пигмеями-карликами и прилетавшими сюда журавлями. В содержании мифа есть деталь, о которой Юзефович умалчивает: карлики убивали не самих журавлей, а их птенцов – то есть продолжение рода, его память, его новейшую историю.

Леонид Юзефович предлагает своему читателю взгляд на современную русскую историю как на очередное повторение заложенного у основания этой истории мифа. Стихийно двигаясь вперед, жизнь человека проносится мимо неподвижных знаков – событий общей для всех истории. Их видят все, но по-разному, с различной оценкой значимости в собственной судьбе. Так, смерть чьей-то бабушки может быть личным, но далеким горем, чужим, но близким, или даже печатью подлинности на свежепридуманной легенде.

В аннотации «Журавли и карлики» представлены как история четырех самозванцев. В тексте же их намного больше, и по логике романа не может быть иначе у потомков журавлей и карликов.

Здесь же в аннотации, задается вопрос: что объединяет этих самозванцев? По сути, они объединены только взглядом главного героя – публициста Шубина, специалиста по русским самозванцам. Вполне возможно, что, занимайся Шубин историей революционного движения, он видел бы в них революционеров (или беглецов, или предпринимателей – вариантов множество). Его взгляд определяет и время – точнее, 1993 год.

В тексте многократно повторяется портретное описание донного человека: «черно-рус, лицо продолговато, одна бровь выше другой, нижняя губа поотвисла чуть-чуть» - своеобразный фоторобот самозванца. Внешнее сходство между авантюристом 17-го века, выдающим себя за сына Василия Шуйского, мнимым цесаревичем Алексеем, геологом под маской внебрачного сына советского архитектора и молодого монгола, якобы потомка князей, доказывает их общее происхождение, принадлежность к одной породе. Это ветви одного дерева. Их выбор – голос крови, но не их собственной, внутренней, а той, которая так легко проливается из-за них. Самозванцы легко меняют родину, веру, семью – все, кроемее внешности – печати родства.

Тема двойничества заявлена уже в самом начале романа. Эта повторяемость образов, событий, названий – авторский слово-робот, составленный для того, чтобы самозваная природа любой власти была выражена с большей очевидностью. Однако анализ и урок событий начала 90- - это, конечно, взгляд историка на уже прошедшее, подобной прозорливостью вряд ли мог отличаться кто-то из его героев, ставший частью всеобщего хаоса. Но и хаос временами становиться движущей силой истории – до появления мифа.

Поскольку человеческая природа не существует без мифа, то конкретная судьба, вероятно, зависит от того, какой именно миф выберет человек. Это могут быть и сказка о трех братьях и сестре:

Три брата уходили искать по свету счастье,

Сестра их проводила в путь далекий.

Роман Леонида Юзефовича многослоен и многозначен, предназначен те, кому не меньше тридцати, помнящим события 90-х собственной памятью. Иначе его читать трудно – ведь моралите, как сказано, всегда убивает месседж.


Вторая премия «Большой книги»

Александр Терехов «Каменный мост»

В основе романа лежит подлинная история о «деле волчат»: в 1942-1943 годах группа учащихся «правительственной» 175-й школы под руководством Владимира Шахурина, сына Наркома авиапромышленности СССР, создала подпольную организацию «Четвертая империя». После загадочной гибели в июне 1943 года на Каменном мосту в Москве ученицы этой школы – дочери посла СССР в Мексике Нины Уманской, которую, по официальной версии, застрелили Шухрин, были арестованы восемь подростков.


Третья премия «Большой книги»

Леонид Зорин «Скверный глобус»

Автор заставляет рассказывать о своей жизни людей настолько разных, что их соседство кажется поначалу курьезным. Писатель Антон Чехов, чей «монолог» «Он» заканчивается известным Ich sterbe – «Я умираю» (нем.) Французский генерал Зиновий Пешков, брат Якова Свердлова и приемный сын Максима Горького. Сам Леонид Зорин в период работы над «Покровскими воротами» и «Медной бабушкой». Успешный пиар-менеджер. Одиссей XXII века, он же новый Сизиф, Елисей Сизов.


Премия «За честь и достоинство» – Борис Львович Васильев


Произведения Леонида Юзефовича в фонде ЦГБ им. В. Маяковского

Книги:

1. Юзефович, Леонид Абрамович. Дом свиданий : Приключения начальника сыскной полиции Ивана Дмитриевича Путилина : [роман] / Леонид Юзефович. - [б. м.] : Зебра Е, 2005. - 303, [1] с.
   
2. Юзефович, Леонид Абрамович. Журавли и карлики : роман / Леонид Юзефович. - [б. м.] : АСТ : Астрель, 2009. - 478, [2] с.
   
3. Юзефович, Леонид Абрамович. Князь ветра : [Приключения начальника сыскной полиции Ивана Дмитриевича Путилина : роман] / Леонид Юзефович. - [б. м.] : Зебра Е, 2005. - 365, [3] с.
   
4. Юзефович, Леонид Абрамович. Триумф Венеры ; Знак семи звезд : романы / Леонид Юзефович ; [худож. Н. Горбунов]. - [б. м.] : Урал-Пресс, 1994. - 395, [5] с. : ил. - (Криминальная коллекция). - (Романы о русском сыщике И. Д. Путилине).
   

Журналы:

5. Юзефович, Леонид. Бабочка. 1989 : рассказ / Л. Юзефович // Знамя. – 1994. - № 5.
   
6. Юзефович, Леонид. Гроза. 1987 : рассказ / Л. Юзефович // Дружба народов. – 2002. - № 6.
   
7. Юзефович, Леонид. Журавли и карлики / Л. Юзефович // Дружба народов. – 2008. - № 7-9.
   
8. Юзефович, Леонид. Знак семи звезд : роман / Л. Юзефович // Урал. – 1993. - № 7.
   
9. Юзефович, Леонид. Князь ветра : роман / Л. Юзефович // Дружба народов. – 2000. - № 1-2.
   
10. Юзефович, Леонид. Колокольчик. 1990 : рассказ / Л. Юзефович // Знамя. – 1994. - № 11.
    
11. Юзефович, Леонид. Контрибуция : повесть / Л. Юзефович // Уральский следопыт. – 1987. - № 3.
    
12. Юзефович, Леонид. Путешествие в Эрден-Дзу : рассказ / Л. Юзефович // Нева. – 2007. - № 8.
    
13. Юзефович, Леонид. Язык звезд : рассказ / Л. Юзефович // Знамя. – 2007. - № 6.
    

Публикации о Леониде Юзефовиче:

14. Абашеева, М. Тайны Леонида Юзефовича / М. Абашеева // Новый мир. – 2004. - № 5. – С. 166-170.
    
15. Иваницкая, Е. Все связано со всем / Е. Иваницкая // Дружба народов. – 2003. - № 7. – С. 194-200.
    
16. Иваницкая, Е. Комбинаторика возможных действий / Е. Иваницкая // Первое сентября. – 2002. – 25 мая. – С. 5.
    
17. Литературное ремесло, но это и не искусство // Литературная Росси. – 2001. - № 43. - С. 3.
    
18. Интерес к ретродетективу – признак стабильности в обществе // Книжное обозрение. – 2001. - №25-26. – С. 3.
    

Точки доступа в Интернет

u/ru/news/4724/ - Официальный сайт Российской государственной библиотеки


Составитель: гл. библиограф Пахорукова В.А.

Верстка: Четвернина Т.Ю.