О. Л. Лейбович, доктор исторических наук, профессор

Вид материалаДокументы

Содержание


Ответ: Нет, ни разу не допрашивался. Вопрос
Ответ: Нет, не состоял. Вопрос
Подобный материал:
1   ...   34   35   36   37   38   39   40   41   ...   179

№ 62
Протокол допроса Н.К. Леушканова1,
лейтенанта 2 го батальона 749 го стрелкового полка
125 й стрелковой дивизии 8 й армии,
в особом отделе НКВД спецлагеря № 170


6 апреля 1942 г.

г. Гороховец

Ивановской области


Вопрос: Где, когда и при каких обстоятельствах попали в окружение немцев, а затем и в плен?

Ответ: Перед началом войны наш полк стоял в лагерях в 6ти километрах от границы Литовской ССР с Германией. 22 июня 1941 г. во время боя с немцами 3-й взвод моей роты с 4 станковыми пулеметами был придан 6-й роте нашего полка. 23 июня 1941 г. в 01-00 [час] был приказ командира полка планомерно отступать в тыл, к местечку Скаудвиле. Отступление было поспешное, и из 2х взводов 5 станковых пулеметов было оставлено на месте боя. Из этого количества пулеметов 1 пулемет был выведен немцами полностью из строя, а из остальных 4х пулеметов, которые не успели с собой взять, были вытащены бойцами замки и заброшены в кусты. Таким образом, я отступал с 2мя взводами, в которых осталось 3 станковых пулемета.

7 июля наш полк в количестве 2 батальонов прибыл в г. Тарту Эстонской ССР, и где мы заняли оборону самого города и его окрестностей. В этом месте мы стояли в обороне 18 дней, до 25/VII-41 г., и за это время у нас было 6 боев с немцами. В этот день, 25/VII 41 г., немцы оторвали правый фланг нашей обороны, которую держала 82-я дивизия, и наш полк начал отступать к местечку Черному, которое находится недалеко от Чудского озера. В это время в 2х взводах моей роты осталось 34 бойца и 4 пулемета (один пулемет мной был получен из полка в г. Тарту).

26 июля 1941 г. наш полк прибыл в район местечка Черное. И нам вперед отступать к Чудскому озеру нельзя было, так как он2 нам перерезал путь к Чудскому озеру. В этот день наш полк делал две попытки наступления на немцев, но безрезультатно, так как у нас не было минометов, а мы находились в это время в лесу. Наш же полк был подвергнут сильному минометному и ружейному огню противника на расстоянии 200 – 300 метров с 2х сторон. У меня в роте осталось в этот день из 34 челов[ек] только 13 чел., остальные были убиты, и 6 человек были тяжело ранены.

В 1 часу дня 26/VII-41 г. командир батальона, капитан Храмшин, дал нам, командирам рот, указание вывести материальную часть из строя и пристрелить оставшихся в живых лошадей, и самим отойти северо-западнее к лесу и занять там до вечера оборону. Я вывел из строя 4 пулемета, которые были в роте, и 3 повозки. Когда мы продвинулись в этом направлении метров 400, то мы со всех сторон были встречены огнем противника. И мы были окружены большим количеством немцев, которые нам кричали: «Русь, сдавайся». Тогда командир нашего батальона Храмшин дал нам распоряжение сжигать документы и сорвать знаки отличия.

Дальше вести бой не представлялось возможным, так как у нас иссякли боеприпасы. Еще раз сходили в штыковую атаку, которая кончилась для нас большим поражением, так как [мы] были обстреляны огнем автоматчиков и минометов. После этого остатки нашего батальона сдались в плен. Всего нас сдалось в плен человек 140, в том числе командир батальона капитан Храмшин, комиссар батальона политрук Бабкин, я, политрук пулеметной роты мл. политрук Паршин (был тяжело ранен), командир 5 роты мл. лейтенант Мурашко и др.

Всех нас, взятых в плен, немцы привезли на автомашинах в гор. Псков 27/VII-41 г., и на окраине Пскова, в Песках, [мы] были помещены в лагерь военнопленных. В этом лагере военнопленных в отделении для комсостава я пробыл с 27/VII-41 г. по 28/IX 41 г., и после чего сбежал из лагеря.

Вопрос: За период нахождения в лагере вы допрашивались немцами?

Ответ: Нет, ни разу не допрашивался.

Вопрос: Расскажите об обстановке лагеря и режиме в нем.

Ответ: Лагерь был расположен на открытом месте и обнесен в 2 ряда проволочным заграждением. Часть лагеря было отделено небольшой стеной из досок для комсостава. Я находился в той части лагеря, которая была отведена для комсостава. Лагерная полиция состояла из немцев и военнопленных командиров и кр-цев, причем последних было больше. Например, в части лагеря для комсостава в лагерной полиции был капитан по имени N1 (фамилия его не была известна), ранее он служил в одном из полков г. Пскова.

Отношение в лагере к пленным было зверское, в том числе и со стороны лагерной полиции. Избиение палками было постоянным явлением. Часты были расстрелы. Хлеба не давали, за месяц я получил только 600 грамм хлеба. Суп выдавался сваренный из травы без соли. Часты были самоубийства среди командиров и красноармейцев. Ежедневно умирало в лагере по 50 и более человек от голода.

Вопрос: Вы не состояли в лагерной полиции?

Ответ: Нет, не состоял.

Вопрос: Как вам удалось бежать из плена?

Ответ: Я бежал из лагеря по сговору вместе с комвзвода моей роты мл. лейтенантом Андреевым Ильей Ивановичем и кр-цем развед. взвода нашего 749-го полка (фамилию его не помню, знаю, что его зовут Петром). Мы бежали из лагеря ночью. Ночь в это время была очень темная, и мы все друг за другом подлезли под проволоку и помогали друг другу вытягивать и приподнимать проволоку. Часовые в это время сошлись около угла, от нас метров 100, и нас поэтому не заметили.

Вопрос: Где вы скрывались на территории, занятой противником?

Ответ: Убежав из лагеря, мы втроем первые трое суток шли недалеко от Псковского озера и затем пришли в дер. Орлова 1 октяб[ря] 1941 г. В д. Орлова, которая отстоит в 24 километрах от г. Пскова, мы прожили 2 суток. В этой деревне мы переоделись в штатскую одежду и пошли по направлению к гор. Гдову, для того, чтобы ближе попасть к фронту, а затем перейти его.

Не дойдя [до] гор. Гдов примерно 14 километров, мы остановились и дальше не пошли, так как местные жители нам сообщили, что впереди во всех деревнях находятся немцы, и мы поэтому отвернули вправо, по направлению к гор. Ст[арой] Руссе.

Числа 21 – 23 октября 1941 г. мы отошли 18 клм от гор. Ст. Руссы с правой стороны и направились к ст. Дедовичи. А затем пытались в этом направлении перейти линию фронта. Около дер. Дедко мы все трое были обстреляны немцами, и комвзвода Андреев был ранен в правую ногу. После этого мы вернулись в д. Дедко и переночевали в ней. После этого мы по совету местных жителей пошли по направлению к Холму и затем на гор. Осташков Калининской обл. По дороге от нас отстал наш спутник-красноармеец. В дер. Плоскош Холмского р-на мы остановились (я и Андреев) 17/XI-41 г. и жили в этой деревне до 2/XII-41 г. 2го декабря 1941 г. я с Андреевым ушли по направлению к гор. Торопец за тем, чтобы перейти линию фронта в районе гор. Калинин.

В 8 километрах от города Торопец мы встретили по дороге 3 партизан, которые нам порекомендовали идти в обратную сторону и находиться в деревнях вблизи г. Торопец, так как немцы уже отступают. Мы просили партизан, чтобы они нас приняли в свой партизанский отряд, но они нам в этом отказали по мотивам того, что не знают, кто мы такие.

Я тогда с Андреевым обратно возвратился в деревню Плоскош Холмского р-на и [мы] временно здесь остановились. Мы прожили в дер. Плоскош и в соседней с ней деревне Ратное с 28/XII-41 г. по 17/I-42 г., то есть до прихода частей Кр. Армии.

Вопрос: За период нахождения в тылу противника вы еще немцами задерживались, кроме пленения?

Ответ: Нет, не задерживался. Я раз видел недалеко от себя немцев, но я старался каждый раз от них уходить, и, таким образом, ими не останавливался.

Вопрос: Куда вы явились после освобождения вас частями Кр. Армии?

Ответ: 17/I-42 г. я явился вместе с Андреевым в дер. Мамоново Холмского р-на Калининской обл. в штаб развед. батальона, где мы были опрошены одним лейтенантом. После этого были направлены в д. Зун Холмского р-на в ОО НКВД дивизии, куда прибыли 18/I-42 г. Из ОО НКВД дивизии я с Андреевым в качестве задержанных вместе с группой таких же лиц были направлены в д. Мамоновщину Калининской обл. в особый отдел НКВД 3-й ударной армии. Из Мамоновщины я вместе с Андреевым с большой группой задержанных б. военнопленных и находившихся в окружении был направлен сюда, в Гороховецкий спец. лагерь, куда прибыл 18/II-42 г.

Записано с моих слов верно и мной прочитано

Н.К. Леушканов1


Опросил: сотрудник ОО НКВД Гороховецкого спец. лагеря

лейтенант гос. без. Лобановский

Д. 433. Л. 3 – 8 об. Подлинник. Рукопись.

28 июля 1941 г.